Протоиерей Александр Балыбердин

Была ли Вятка основана ушкуйниками в 1374 году?

Первая публикация статьи специально для сайта "Стран Вятская"

Кем были первые вятчане? Наследниками кого мы являемся? – вопросы совершенно непраздные не только для исторической науки, но и для мироощущения  жителей Вятской земли. Достаточно перелистать местные газеты, чтобы убедиться в том, что эта тема давно уже вышла из научных аудиторий и многотысячными тиражами бесплатных газет, что называется, «пошла в народ».

В июне 2008 г. местный таблоид «Источник новостей» сообщил, что скульптор Зураб Церетели готов поставить в г.Кирове «памятник новгородцам-ушкуйникам, которые, согласно легенде, в приснопамятные времена основали Вятку». В сентябре – о том, что скоро в городе, в составе комплекса «Хлыновские палаты», появится шоу-центр «Струг», здание которого будет «выполнено в виде судна, использовавшегося лихими ушкуйниками для дальних набегов «за зипунами». В феврале 2009 года проинформировал читателей о том, что разработана эмблема празднования 635-летия г.Кирова, в центре которой изображена стремящаяся по волнам ладья ушкуйников, основавших поселение на крутом берегу реки Вятки в месте, указанном «божьим перстом». В июне из «Источника новостей» мы узнали, что именно эта эмблема утверждена в качестве официального символа праздника, позже могли видеть ее на многочисленных плакатах и афишах, сопровождавших юбилейные мероприятия. В июле «Источник новостей» удивил новостью о том, что «инициативная группа горожан» собирается построить пять ушкуев и летом 2010 г. пройти на них по рекам Вятке, Каме и Волге, устраивая в пути «презентации Кировской области». «Научным обоснованием» этого проекта стали труды самарского краеведа Бажанова, утверждавшего, что предками казаков были именно вятские ушкуйники, которые, взяв в 1471 г. г.Сарай и захватив казну Золотой Орды, не пошли домой на Вятку, но решили остановиться в легендарных горах Жигулях и стали «организующим звеном казачества». Действительно, после таких «открытий» как не предложить поставить на Театральной площади памятник «вятскому ушкую» … на постаменте памятника В.И.Ленину, о чем «Источник новостей» сообщил 10 июля 2009 г. тиражом 150 тыс. экз.

Современники считали, что нравственный облик ушкуйников достоин не восхищения, а глубокого сожаления. Вот как описывает новгородский летописец бесчинства ушкуйнической дружины Прокопа при разграблении ей в 1375 г. Костромы: «… И мнози ту на побоищи побьени быша и падоша, а друзии по лесом разбегошася, а иных живых поимаша и повязаша. Новгородцы же видевше оставлен град и небрегом, несть им забороны ни откуда же, взяша град и пограбиша его до конца. И стояша во граде неделю и вся сокровища изскаша и изнесоша, всяки товар изобретше, поимаша. Не весь же товар с собою попровадиша, но елико драгое и легчайшее, прочее тяжкое излишнея, множайшее в Волгу вметаша и во глубину предаша, а иное огнем пожгоша. И множество хрестианского народа полониша, муж и жен и девиц с собою попровадиша, и отъидоша от Костромы. И шедше на Низ по Волзе, пограбиша Новгород Нижний и много полона взяша и град зажгоша. Поидоша на Низ и повернуша в Каму и тамо помедлиша неелико время. Потом внидоша в самою Волгу и дошедшее на Низ по Волзе в град Болгар и тамо полон весь хрестианской продаша бесерменом, и костромскии и Нижняго Новаграда, жены и девицы, сами поидоша в насадех по Волзе к Сараю, гости хрестианскии грабячи, а бесермене бьючи». Далее летописец сообщает, что разбойная дружина Прокопа достигла устья Волги, где местный князь Салчеи «лестию», то есть обманом перебил всех ушкуйников – «ни один от них ни остася», на что восклицает словами Евангелия: «В ню же меру мерите, возмерится вам». Разграбить и сжечь русский город, не жалея ни кремля, ни храмов, ни домов, ни самих горожан. Награбить сокровищ столько, что не унести и потому большую их часть утопить в реке. Захватить в плен беззащитных женщин и детей и затем продать их врагам славян на невольничьем рынке. Какое из этих преступлений ушкуйников хотели бы сегодня прославить их современные последователи? А ведь, между тем, как отмечал еще А.А.Спицын, «поход Прокопа 1375 г. и поход неизвестных ушкуйников (якобы основавших Вятку – А.Б.) в предыдущем 1374 г. находятся между собой во внутренней связи», и у нас нет никаких оснований полагать, будто Вятку основали какие-то особенные, «гуманные» ушкуйники. История таковых не знает.  

Походы ушкуйников 1374-75 гг.

Важно отметить, что эти два похода ушкуйников были предприняты именно в те годы, когда Русь набирала силы для решительной битвы с Золотой Ордой. Переломным в их отношениях стал 1374 г., когда великий московский князь Дмитрий Иванович открыто порвал с Мамаем, на что ушкуйники откликнулись … разграблением Костромы и Нижнего Новгорода, «зачисткой» Камы и Вятки, взятием Булгара, грабительским походом к Астрахани. Очевидно, что это было на руку врагам Москвы, так как грабежи ушкуйников ослабляли пограничные районы и провоцировали новый военный конфликт с Ордой. Конечно, можно спорить, руководствовались ли ушкуйники только своими эгоистическими интересами или их действия направлялись противниками Москвы, но время убедительно показало, что их походы шли вразрез с государственными интересами Руси. Это не только дополнительно характеризует нравственный облик «русских пиратов», но и должно стать необходимым вразумлением для тех, кто сегодня пытается поднять ушкуйничество на знамя вятской государственности и культуры. Тем более что, в действительности, современная наука не дает веских оснований считать ушкуйников прародителями вятчан. Поговорим об этом подробнее.

Александр Спицын (1858 - 1931)

Прежде всего, заметим, что эта мысль укоренилась в общественном сознании сравнительно недавно – после 1974 г., в котором г.Киров торжественно отметил свое 600-летие. Именно тогда основание г.Вятки (Хлынова, Кирова) было официально связано с походом ушкуйников 1374 г., известие о котором А.А.Спицын опубликовал еще в 1883 г. по тексту  Воскресенской летописи: «Идоша на низ рекою Вяткою ушкунцы разбойницы, 90 ушкуев, и пограбиша Вятку и шедше взяша Болгары, хотеша и город зажещи, и даша им откупа 300 рублев. И оттуду разделишася на двое: 50 ушкуев поидоша на низ по Волзе к Сараю, а 40 ушкуев поидоша вверх по Волзе, и дошедше Обухова, пограбиша все Засурие и Маркваш и перешед за Волгу суды все иссекоша, а сами поидоша к Вятке на конех и много сел по Ветлузе идуще пограбиша». Вместе с тем, важно отметить, что их этого летописного известия Спицын вовсе не сделал вывода об основании ушкуйниками г.Вятки, так как считал, что «в словах летописи «пограбиша Вятку» под Вяткою, «вероятно, следует разуметь поселения инородцев, живших по реке Вятке». Вместе с тем он не исключал, что на берегах реки Вятки в те годы могли существовать также и русские поселения,но с ушкуйниками их не связывал.

Анатолий Эммаусский (1898 - 1987)

Принципиально новое прочтение летописного известия о походе ушкуйников 1374 г. было предложено на рубеже 1960-70-х гг. профессором Кировского пединститута А.В.Эммаусским, который, в отличие от Спицына, опирался на текст Троицкой летописи: «Того же лета идоша на низъ Вяткою оушкуиници разбоиници, совъкупишася 90 оушкуевъ, и Вятку пограбиша и шедши взяша Блъгары и хотеша зажещи и взяша откупа 300 рублевъ. И отътуду разделишася на двое: 50 оушкоевъ поидоша по Волзе на низъ къ Сараю, а 40 ушкоевъ поидоша вверхъ по Волзе и, дошедше Обухова, пограбиша все Засурие и Марквашь, и, переехавше за Волгу, лодьи, поромы и насады и павозкы, и стругы, и прочаа вся ссуды посекоша, а сами поидоша къ Вятце по сухому на конехъ и идучи много селъ по Ветлузе пограбиша».

Несложно заметить, что в известии Троицкой летописи более подробно, чем в Воскресенской, перечислены плавсредства, которые уничтожили ушкуйники, перейдя за Волгу: «лодьи, поромы и насады и павозкы, и стругы, и прочаа вся ссуды посекоша». Однако даже, если предположить, что это были корабли купеческого каравана, после сожжения которого ушкуйники, опасаясь воздаяния со стороны Нижнего Новгорода, были вынуждены, согласно «продуманному варианту отступления», завершить свой поход и укрыться в Вятке – все равно это будет только ПРЕДПОЛОЖЕНИЕМ. Именно его и высказал А.В.Эммаусский, который, в отличие от Спицына, предложил под словами летописи «Вятку пограбиша» и «поидоша к Вятце» понимать не местность, а сам город Вятку, сначала разоренный, а затем снова возрожденный ушкуйниками.

Мы не будем подробно рассказывать, как сложилась эта точка зрения. Это сделал А.Л.Мусихин, который в своем исследовании детально изучил эволюцию взглядов Эммаусского на вопрос о дате основания г.Кирова и показал, как в начале 1970-х гг. его гипотеза была использована Кировским обкомом КПСС для привлечения внимания руководства страны к жизни города и области. Предполагаем, что успех этой гипотезы был вызван также тем, что в своем главном посыле она совпадала с установками  официальной идеологии тех лет – чем более разбойным и ущербным виделось начало «старой деревенской Вятки», тем более значительным представлялся «рывок» к индустриально развитому городу Кирову, совершенный под руководством Коммунистической партии. Неслучайно, первым шагом к празднованию 600-летия областного центра стало выступление профессора Эммаусского с докладом на закрытом заседании бюро Кировского обкома КПСС, а сама программа юбилея включала немало мероприятий идеологической направленности. Сегодня мало кто вспомнит о них или об ордене Трудового красного знамени, которым областной центр был награжден в дни торжеств. Давно ушли на заслуженный отдых «отцы» того юбилея. Но мысль о происхождении вятчан от ушкуйников прочно засела в головах горожан, печальным наследием той кампании. Между тем до настоящего времени гипотеза Эммаусского так и не получила научного подтверждения и к ней, по-прежнему, существует немало вопросов.

Во-первых, обратим внимание на то, что в кратком известии о походе ушкуйников название «Вятка» встречается трижды. Причем первый раз, определенно, речь идет о реке – «идоша на низъ Вяткою оушкуиници разбоиници». Выше мы писали о том, что, в отличие от своих предшественников, Эммаусский считал, что во втором случае – «и Вятку пограбиша» - летописец называет «Вяткой» город. Однако заметим, что в этом случае, ушкуйникам, которые вошли в Вятку с Моломы, пришлось бы идти не вниз, а вверх по реке. Поэтому последовательность сообщения летописца – «идоша на низъ Вяткой … и Вятку пограбиша», на наш взгляд, не оставляет сомнений, что он сообщает о разграблении именно не города Вятки, а поселений вниз по реке Вятке, по ходу движения разбойной дружины. Как и утверждал Спицын.

Если в первых двух случаях упоминается река, а не город, то естественно предположить, что и в третьем случае, под словами «поидоша къ Вятце по сухому на конехъ», летописец имел в виду реку. Иначе, во избежание путаницы, он должен был бы как особо оговорить, что имеет в виду не реку, а город. Но Эммаусский думал иначе. По его предположению, опасаясь преследования со стороны нижегородцев, ушкуйники были вынуждены возвратиться в разоренную ими Вятку, заново возродить и отстроить этот город. Однако текст летописного известия не дает для этого оснований. Но, может быть, на это укажут другие обстоятельства похода 1374 г.? Рассмотрим его подробнее, а чтобы наши размышления не носили характер умозрительного философствования, обратимся к сухому языку цифр и фактов.

Прежде всего, заметим, что этот поход был для ушкуйников не первым и стал не последним. По Волжскому пути они пошли с 1360 г. и за десять с лишним лет грабежей смогли хорошо изучить этот регион, в том числе, побывав в 1369 г. на Каме. Показательно, что при этом летописи ничего не сообщают о посещении ушкуйниками Вятки – ни реки, ни города с таким названием. Вопреки мнению В.А.Бердинских о том, что «торная для многих ушкуйничьих дружин река Вятка притягивала к себе многих», интерес разбойников к Вятке, нам представляется преувеличенным. Не будем забывать, что целью ушкуйников было не разрушение, а ограбление поселений. В Вятке же, по данным нумизматики, в указанное время денежного рынка еще не было, поэтому для разбойников она не представляла самостоятельного интереса. На Вятку речные пираты пришли только через 5 лет, причем не с Камы, а с Моломы по пути к Булгару, Волге и Сараю, разбой которых и было главной целью их похода. Что касается вятских поселений, то они были ограблены по пути, что называется, «транзитом». Неслучайно, летописец замечает, что ушкуйники «пограбиша все Засурие и Маркваш», а Вятку – только «пограбиша». К тому же очевидно, что для самих ушкуйников их поход был, прежде всего, долгой и опасной военной операцией, для успешного завершения которой были важны каждый день и каждый воин. Уклоняться от главной цели пути было безрассудством и ставило под сомнение успех всего их «мероприятия». Поэтому мы еще раз хотели бы поддержать мнение Спицына о том, что ушкуйники не поднимались по  Вятке выше устья Моломы и не грабили поселений в среднем течении реки.

Под стать целям и трудностям этого дальнего похода было число его участников. По подсчетам Н.А.Хана, в набеге 1374 г. участвовали от 2500 до 2600 ушкуйников – в среднем по 28-29 человек на каждый из 90 ушкуев. Таким числом они подошли к Булгару. Заслуживает внимания то, что пираты отказались от первоначальной угрозы сжечь город и предпочли получить с него 300 рублей «откупа», что по справедливому замечанию Хана, «напоминает современный рэкет». Спустя год ушкуйники придут в Булгар с пленниками – христианами, захваченными ими при разграблении Костромы и Нижнего Новгорода, чтобы продать их бесерменам и продолжить свой поход на Сарай. Складывается впечатление, что ушкуйники заранее планировали этот шаг и, возможно, именно по этой причине пощадили Булгар во время предыдущего похода. Возможно, что на сей счет у них могла даже существовать какая-то договоренность с властями города. Не потому ли перед тем, как летом следующего 1375 г. войти с пленниками в Булгар, ушкуйники сначала «повернуша в Каму и тамо помедлиша неелико время», чтобы убедиться в действительности этой договоренности? Впрочем, для этого у них могли быть и другие причины.    

Волжская Булгария

Тогда же, летом 1374 г., в Булгаре пираты разделились на два отряда. Первый из них, приблизительно в количестве 1429 человек на 50 ушкуях, пошел вниз по Волге к Сараю, а другой, приблизительно в количестве 1142 человек на 40 ушкуях, стал подниматься вверх по Волге, разоряя земли, расположенные за рекой Сурой, одним из правых притоков Волги. От Булгара до устья реки Суры – более 300 км. Это очень обширный район, который ныне включает волжское побережье Татарстана, Чувашии, Марий Эл и восточную часть Нижегородской области. В те годы, основную часть населения этих пограничных земель составляла мордва. Затем в районе Обухова, ушкуйники перешли на левый берег Волги и, уничтожив весь флот, вторглись в Поветлужье, населенное черемисами. Это был жестокий удар по, и без того, сложным отношениям черемисов с восточными русскими княжествами. В течение почти двадцати лет черемисы вели борьбу за независимость с галичским князем Андреем Федоровичем, которая в 1372 г. закончилась созданием самостоятельного Ветлужского княжества, просуществовавшего до 1469 г. По мнению современных исследователей истории марийского народа, грабительское вторжение ушкуйников в Поветлужье способствовало усилению антирусских настроений среди местного населения, в результате чего черемисы приняли участие в походе Мамая на Русь, увенчавшемуся Куликовской битвой 1380 г. Но современные почитатели «подвигов» ушкуйников вряд ли знают об этом.

Арская земля

Наше объяснение состоит в том, что их поход по Поветлужью был не отступлением или бегством, но продолжением грабежа, только теперь «по сухому», а сменить ушкуи на лошадей пришлось для того, чтобы, говоря военным языком, бывшие речные пираты смогли «рассредоточиться» и «накрыть» своим грабежом более обширную территорию. Как и отметил летописец: «много сел по Ветлузе пограбиша». В этом случае слова «поидоша к Вятце» передают главное направление похода – на восток, к реке Вятке. Это, конечно, не означает, что все ушкуйники обязательно достигли этой реки. Часть из них могла пойти на север, затаиться в костромских лесах, чтобы весной следующего 1375 г. в составе разбойной дружины Прокопа напасть на Кострому. Другая часть ушкуйников могла уйти на восток, в соседнюю Арскую землю, лежащую между Вяткой, Камой и Волгой, и воссоединиться с участниками похода 1375 г. перед их вхождением в Булгар, в начале похода на Сарай. Спицын полагал, что эта «база» ушкуйников просуществовала до начала 1379 г., когда, согласно сообщению русских летописей, «вятчане (зимою) ходиша ратию в Арскую землю и избиша разбойников ушкуйников и въеводу их (Ивана) Рязана (Станиславова сына) изымавше убиша». По его предположению, ушкуйники, укрывшиеся в Арской земле – на севере современного Татарстана, и были остатками тех самых отрядов, что грабили Поволжье в 1374 и 1375 гг.

Бесермене

Еще один повод усомниться в справедливости гипотезы Эммаусского – это судьба коренных жителей Арской земли – бесермен. В XII веке их историческая родина  служила северным форпостом Волжской Болгарии, но после того, как в 1236 г. Булгар был завоеван и разорен монголами, Арская земля стала постепенно приходить в упадок. Страдая от усобиц в Золотой Орде, военных экспедиций русских князей и набегов ушкуйников, бесермене стали переселяться в новые земли. Особенно массовый характер переселение бесермен приобрело после страшного разорения Волжской Болгарии в 1391 г. при Тохтамыше, после которого она уже не смогла оправиться. Примечательно, что одним из новых центров компактного проживания бесермен стали земли в низовьях реки Чепцы, всего в нескольких километрах от г.Вятки. Что выглядело бы очень странно, если бы Вятка, действительно, была основана ушкуйниками, от которых бесермене видели немало горя. В.А.Бердинских пытается объяснить это тем, что, по его мнению, «вчерашние ушкуйники», населившиеся в центральной Вятке, решительно порвали со своим разбойным прошлым, осознали свою солидарность с жителями Вятской страны и потому «вместе с русскими старопоселенцами оказались способны отстаивать интересы Вятки». Однако духовная жизнь также имеет свои законы, один из которых гласит, что избавиться от грехов куда сложнее, чем поддаться им. Все доброе требует труда и времени. В свете этого объяснение В.А.Бердинских выглядит неубедительно.

Другим фактом, ставящим под сомнение гипотезу Эммаусского, является то, что вятчане не приняли участия в новом походе ушкуйников (новгородцев и устюжан) в 1391 г. на Жукотин и Казань, о котором летопись сообщает: «Того же лета новгородцы и устюжане и прочии к ним совокупишась, внидоша в насадех и ушкуех рекою Вяткою на низ и пришедша взяша Жюкотин и Казань и, вышедше на Волгу, пограбиша гостей всех и возвратишася». В свое время еще Спицын удивлялся неучастию вятчан в этом походе. Добавим, что это удивительно вдвойне, если считать, что ушкуйники основали город Вятку и в это время проживали в нем.

В 1990-е годы В.В.Низов попытался совместить события 1374 г. с рассказом «Повести о стране Вятской» об основании г.Хлынова, в результате чего смог даже предложить в качестве «точной даты» его рождения «четверг 14 (22) сентября 1374 г.». На этот смелый шаг его вдохновили труды А.С.Верещагина, считавшего, что описанные в ПСВ «были невероятны и невозможны в указанное «Повестью» время» и потому их следует отнести не к концу XII века, но к более позднему времени. Интересно заметить, что при этом Низов называет строителей Хлынова не «ушкуйниками», а просто «новгородскими переселенцами» и повторяет рассказ ПСВ о почитании ими святых Бориса и Глеба, строительстве церквей и учреждении крестных ходов. Непонятно, куда тогда делись ушкуйники, о походе которых на Вятку рассказывают русские летописи? Если же это – одно и тоже, и в ПСВ, как предполагали Верещагин и Низов, действуют ушкуйники, то столь резкая перемена в их поведении от безудержного разбоя к благочестивой жизни более чем удивительна. В жизни так не бывает. К тому же, как известно, ПСВ не знает никаких ушкуйников. Все это еще больше добавило путаницы в умы наших современников и заставляет признать гипотезу Низова неубедительной.

Таким образом, всесторонне рассмотрев гипотезу А.В.Эммаусского об основании г.Вятки ушкуйниками – участниками похода 1374 г., мы вынуждены признать, что известие Троицкой летописи, на котором она основана, не может служить тому веским доказательством. Вслед за А.А.Спицыным, мы считаем, что во всех трех случаях под названием «Вятка» в этом летописном известии упоминается не город, а река с прилегающей к ней местностью. Изучение самого похода и современных ему исторических событий подтверждает это мнение. Убеждение, что ушкуйники являются предками вятчан, является ошибочным, а романтическое отношение к ним зиждется на незнании исторических фактов и подлинной природы ушкуйничества. Таким же ошибочным является мнение, согласно которому город Вятка возник в результате похода ушкуйников 1374 г. Мы считаем, что к этому времени город Вятка уже существовал, и у нас есть свои ответы на ключевые вопросы о дате его рождения и происхождении вятчан, которые будут представлены в следующей публикации.

До чего докатились наши власти, если, вопреки серьезным историкам, поднимают на щит разбойников и приписывают им несуществующие заслуги?