Мы с тобой не одной крови,
Наша кровь разного цвета,
Мы с тобой по-разному скроены.
Друг от друга скрываемся летом.
Ты - в Гумилевской Африке
И на Западе в меру диком.
От меня пахнет кофе без сахара
И листьями земляники.

Стихи мои - сироты бедные,
Отец ваш Кроносу под стать.
И не перечит ему мать,
Лишь плачет в руки желто-бледные.

Кормлю вас горем безызвестности,
А вы надеетесь на свет
Которого для вас здесь нет.
Как нет ни чести здесь, ни честности.

Чужие люди вас не трогают
Хотя иные молча бьют,
Есть те, что корки подают -
И те, и те, как я, убогие.

К нам в ящик садятся письма нетленные,
Которые кто-то забыл написать.
Нас окружают больные и пленные,
Не помнящие для чего умирать.
Хозяин улиц в рыжей жилетке
Круто сеет соль своих слез.
Когда-нибудь мы не вернемся сюда,
Клянусь воем ночных колес.

В моем доме проживают люди,
И я не знаю, кто они мне.
Они не выносят звуков прелюдий,
Не умеют петь гимны луне.
В моей школе учили и учат,
Как забить в косяк пепел грез.
Когда-нибудь мы не вернемся сюда,
Клянусь воем ночных колес.


Меньше подростковой дипрессии.

Жопа.

Очень многие были бы рады пролестнуть зиму. А я бы с радостью залег в летнюю спячку. нет, правда. Зимой темно, холодно и ничего не успеваешь, но есть чай, пар изо рта, горки и свитер. А летом у меня до нериличия загорают руки и все время хочется спать от пекущего на затылке блины солнца. Я бы жил по ночам. Но они летом уж слишком коротки. Да и метро ночью не ходит...

Вот вам в подарок за то, что нытье выслушали:


***

Ты пахнешь солнцем, волнами,
Ветром и скрипом мачты.
Я провоняла слезами,
Снотворным и неудачей.

Ты каждую ночь мне снишься,
Не даешь забыть свое имя.
Я боюсь, что ты не случишься,
Но больше - что я не любима.

Твоя кошка сдохла от скуки,
Когда ждали тебя мы вместе.
Мои дни завязают в муке -
Календарь их хоронит под крестик.

Но когда ты вдруг приезжаешь,
И все ночи приливы и качка,
Все смотрите - вот я какая!
Несгибаемая, как мачта!

Не завидуйте этому счастью -
Все равно вы такого не сыщите!
И еще потому, что ненастьем
Это счастье до дна вас высосет...

Бинтом замотана, укутана, усушена.
Кровавый крик закрыт, закутан.
Надежно, нежно. Побережье
Следы.
Следи за стопами, столпами,
Из стоп растущими.
Следи глазами,
Наполненными небом,
Горизонтом,
Мной.
Мой
Зрачки и за ушами -
Не оставляй висеть лапшу.
Пишу.
Ты спишь.
Ты суетой замотана, укутана, усушена.

здесь должно было быть открытое письмо

Ты спасителем ходишь за правым,
Ржавой страстью царапаешь губы.
Кровь глотаю и мыслю картаво,
А сознанье приковано грубо.
Я тебя отрываю с мясом,
Клочья мышц, полосована кожа.
И все каплет кровавым часом
Расставанье с осклабистой рожей.
Не зажить, не затянется шибко.
Гемофиликом, тушей в мясницкой.
И оскал твоей дикой улыбки
Пусть хоть раз мне за месяц приснится.

"Я вас люблю.Ничего личного." (с)Рома Воронежский

Моя верность рыжего цвета,
Как закат, забытый во ржи,
Как веснушки пятнами ржи,
Как щекастые с медом коржи...
Моя верность - спелое лето.

Своей верности я продавщица:
Торговала я ею базаром,
Отдавала почти что задаром,
Но вода возвращается с паром -
Так и верность за мною тащится.

Поистерлись у верности зубы,
Потрепались, ввалились бока,
Каплет пена и кровь с языка,
Но хрипит и вздыхает пока,
И не хочет стать пищей для клумбы.

А еще иногда - на закате
Солнце гладит душу рукой,
И у верности - грязной, хромой -
Шерсть становится вдруг золотой,
И тогда за нее снова платят...

Затем он, не сказав не слова, засунул меня в карман и ушел. Больше я его не видел...(с)

Криком жадным кошачьим оставлю себя
Возле ног твоих плакать мурлык.
Бахрому временную штанин теребя,
Иногда открываю свой клык.
Поломаю усы о худые колени,
Чтобы знали другие, что это мое.
Или вывернусь брюхом. На спину. От лени?
Это гордость моя так себя продает.
Твои белые руки шершавостью глажу,
Словной мокрой наждачкой щекочет ладонь.
Не носи свои чувства другим напродажу -
Их улыбки любовь, словно рыбная вонь.
Если нет тебя рядом, я клею кишки,
К позвоночнику их прижимая.
То ору напролет, словно нету башки,
То вдруг спрячусь озленно немая.
А когда прикоснутся к тебе, я войду
В мясо их восьмью злыми когтями
И завою, как третья на пятом ладу -
Ты любим, так как ветер любим парусами.

Несчастьем вонял весь дом,
Пропахли перила и двери,
Паркет, обои и краска.
Разило от каждого гнилью,
Разило каждого в сердце,
Двоило насмерть любого.
Темный ребенок пальцем
Пахал пыльное поле,
И мрачная кошка серо
Била когтями по спинам
Комков,что взрывали ей пузо,
Ища в нем истину света,
Найдя продолжение жизни,
Не зная о том, что каждый
Закончит ее в целофане.
Их мать будет плакать у двери,
Чесать языком свой живот,
Слизывать капли жизни,
Рыдать о предательстве ночи,
О гулком смятении мыслей,
Убитой любви материнства,
Измене защитников дома.
Рука зашвырнет в нее тапок,
Шурша тень отправится слиться
Со тьмой, что ползет из-под ножек
Упрямо холодной кровати.
Холодная статуя женщины
Орошает грядки матраса,
Застывшая от одиночества,
Ловя на себе всмотр скважины,
Которая видела всех,
Которая знала того,
Чье тело купили черви
И заплатили несчастьем.

Жизнь пожеванная школой.
Драма.
Рама.
Мама мыла раму.
В школе.
Коле.
Коле кол.
На кол Колю в школе.
Триллер.
Трейлер.
Трейлер к школе.
С кашей.
Скажешь.
Скушаешь.
Скучаешь.
Не качай ушами.
Комедия.