И опять нет прав цитировать запись, поэтому просто копирую...

То, что гусеница называет Концом Света, Мастер именует бабочкой (с)

Каждую ночь на скособоченную крышу старого дома залезает мальчик лет семи. Он садится поудобнее и принимается за довольно странное занятие: наматывание на указательный палец левой руки тонкой серебряной нити. Нитка тянется откуда-то снизу, словно где-то в траве затерялся плотный клубок. Закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, мальчик тихо поет песенку про смену времен года. О том, что не надо печалиться, когда зашуршат листья под ногами, или когда увидишь заснувшее дерево – оно возродится в своих молодых побегах, оно снова будет цвести весной и радовать плодами летом. Он поет, что зима – это вызов, это - испытание на прочность, что это - этап, который рано или поздно пройдет каждый. Он поет, а по щекам катятся слезы, тонкие пальцы считывают с нити ее узелки, но не развязывают, тянут дальше.
И когда нить заканчивается, мальчик стягивает с пальца получившийся кокон, зажимает его между ладошек и что-то шепчет, прижав их к груди и смотря широко раскрытыми глазами в обтянутое черным ситцем небо. Потом разжимает пальцы, и оттуда вылетает бабочка. Она покружится над его головой и стежками летит на лунный сырный кусок света.
Над этим домом никогда не бывает туч. Над ним никогда не идет дождь. Только ветер пружинит о невидимые заслоны и уносит песню далеко на запад, туда, где часто по ночам пробирается на бетонную крышу многоэтажки девочка. Она бродит между антенн и слушает ветер. И иногда ей кажется, что она различает слова о том, что не надо печалиться, когда под ногами зашуршат листья. Что когда-нибудь обязательно придет весна. И появятся бабочки.