Локотский округ или волость — это территория, оккупированной нацистской Германией во время ВОВ, существовшая с ноября 1941 года по август 1943 года. В состав округа входило несколько районов довоенных Орловской и Курской областей (ныне преимущественно Брянская область).

На территории округа была предпринята «удачная» попытка создать и легализовать Национал-социалистическую партию России (НСПР) и образовать независимое русское правительство. Локотское самоуправление было официально признано немецкими властями 15 ноября 1941 года. Манифест ее гласил:

«Национал-социалистическая партия была создана в подполье в сибирских концлагерях Краткое название — «ВИКИНГ» (Витязь). Национал-социалистическая партия берёт на себя ответственность за судьбы России. Она берёт на себя обязательство создать правительство, которое обеспечит спокойствие, порядок и все условия, необходимые для процветания мирного труда в России, для поддержания её чести и достоинства. В своей деятельности Народная социалистическая партия будет руководствоваться следующей программой (весьма гуманистически даже во многом настроенной):

1. Полное уничтожение в России коммунистического и колхозного строя.
2. Бесплатная передача крестьянству в вечное, наследственное пользование всей пахотной земли с правом аренды и обмена участков, но без права их продажи. (В руках одного гражданина может быть только один участок). Размер участка около 10 гектар в средней полосе России.
3. Бесплатное наделение в вечное, наследственное пользование каждого гражданина России усадебным участком, с правом обмена, но без права продажи. Размер участка в средней полосе России определяется приблизительно в 1 гектар.
4. Свободное развёртывание частной инициативы, в соответствии с чем разрешается частным лицам свободное занятие всеми ремёслами, промыслами, постройка фабрик и заводов. Размер капитала в частном владении ограничивается пятью миллионами золотых рублей на каждого совершеннолетнего гражданина. 
   
5. Установление на всех видах производств 2-х месячного годового отпуска в целях использования его для работы на собственных усадебных участках. На вредных производствах продолжительность отпуска увеличивается до 4-х месяцев.
6. Наделение всех граждан бесплатно лесом из государственных дач для постройки жилищ.
7. Закрепление в собственность Государства лесов, железных дорог, содержимого недр земли и всех основных фабрик и заводов.
8. Амнистия всех комсомольцев. Амнистия рядовых членов партии, не запятнавших себя издевательством над народом. Амнистия всех коммунистов, с оружием в руках, участвовавших в свержении сталинского режима. Амнистия Героев Советского Союза.
9. Беспощадное уничтожение евреев, бывших комиссарами.

Наша партия — партия национальная. Она помнит и чтит лучшие традиции русского народа. Она знает, что викинги-витязи, опираясь на русский народ, создали в седой древности Русское государство. Наша страна разрушена и разорена под властью большевиков. Бессмысленная и позорная война, вызванная большевиками, превратила в развалины многие тысячи городов и заводов нашей страны. Народная социалистическая партия шлет привет мужественному германскому народу, уничтожившему в России сталинское крепостное право».

N.B. Какая ирония! Идея коммунизма и свержения царя когда-то приводила многих к ссылкам в Сибирь, когда же большевики добились власти стали ссылать туда бывших дворян и пр. В Сибирских  лагерях получается, исходя из этого манифеста, обе идеи дорабатывались.  Неугомонный дух предков-революционеров, и их потомки до сих пор здесь обитают…

По своим размерам Локотский округ превышал территорию Бельгии. Имел собственные вооружённые силы — Русскую освободительную народную армию (РОНА) — сильное боеспособное объединение, созданное по образу народной милиции и состоявшее из 14 батальонов (по разным данным, от 12 до 20 тыс. человек).

При минимальном контроле со стороны немецкой администрации Локотское самоуправление добилось крупных успехов в социально-экономической жизни округа, здесь была отменена колхозная форма хозяйствования и введена необременительная система налогов. Конфискованное при «раскулачивании» советской властью имущество безвозмездно возвращалось бывшим владельцам, при утрате предусматривались соответствующие компенсации.

События, происходившие здесь в начале войны, не совсем согласуются с привычными представлениями об общем патриотическом подъеме советского народа и мобилизации всех сил на отпор врагу.

В докладной записке начальника штаба партизанского движения на Брянском фронте сообщается о том, что в первые месяцы войны вернулось несколько десятков раскулаченных и высланных в период проведения коллективизации, которые в расчете на близкий конец советской власти «уже присматривались к бывшей своей собственности», отмечались и сильные антисоветские настроения и среди самих крестьян. Описаны случаи массового дезертирства партизан и переход их на сторону вооружённых формирований Локотского самоуправления.

В тоже время, советские партизаны, связанные с НКВД, нападали на гражданское население округа и вели боевые действия с РОНА. Волна ответного террора вылилась, в большое число жертв. Было расстреляно, повешено и замучено более 10 тыс. человек, в том числе было сожжено заживо 203 человека. Полностью сожжено 24 деревни и 7300 колхозных дворов, разрушено 767 общественных и культурных учреждений.

За дезертирство из РОНА была установлена мера наказания в виде тюремного заключения сроком на три года, с обязательной полной конфискацией имущества. Грубые нарушения дисциплины, убийства на почве пьянства влекли за собой применение наказания в виде смертной казни.

А исполняла смертные приговоры палач Локотского округа  - Макарова Антонина Макаровна (1920 — 11 августа 1979), казнившая более 1500 человек, включая партизан, членов их семей, женщин и подростков. Она же «Тонька-пулеметчица», т.к.  для казней использовала пулемёт «Максим», выданный ей в полиции по её просьбе. Ни в одной другой стране мира не родилась женщина, лично убившая полторы тысячи человек.

Осенью 1941-го, 19-летняя медсестра Тоня Макарова, очнулась после бомбежки в лесу. Рядом лежал солдат - Николай Федчук. Три месяца, до первого снега, они вместе бродили по чащобам, выбираясь из окружения, не зная ни направления движения, ни своей конечной цели, ни где свои, ни где враги, она ему рассказывыала о себе:

"В нашей семье много детей. И все мы Парфеновы. Я - старшая, как у Горького, рано вышла в люди. Такой букой росла, неразговорчивой.

Пришла как-то в школу деревенскую, в первый класс, и фамилию свою позабыла. Учительница спрашивает: "Как тебя зовут, девочка?" А я знаю, что Парфенова, только сказать боюсь. Ребятишки с задней парты кричат: "Да Макарова она, у нее отец Макар". Так меня одну во всех документах и записали. (Случайная ошибка деревенской учительницы позволила "пулеметчице" ускользать от возмездия столько лет).

После школы в Москву уехала, тут война началась. Меня в медсестры призвали.

 А у меня мечта другая была - я хотела на пулемете строчить, как Анка-пулеметчица из "Чапаева". Правда, я на нее похожа? "

В январе 42-го, грязные и оборванные, Тоня с Николаем вышли, наконец, к деревне Красный Колодец. И тут он ей сказал: "Знаешь, моя родная деревня неподалеку. Я туда сейчас, у меня жена, дети.  Я не мог тебе раньше признаться, ты уж меня прости. Спасибо за компанию. Дальше сама как-нибудь выбирайся… ", - сказал ей на прощание Николай.

Как Тоня его ни умоляла, он стряхнул ее с себя как пепел с сигареты и ушел.

Несколько дней Тоня побиралась по хатам, просилась на постой. Сердобольные хозяйки поначалу ее пускали, но через несколько дней неизменно отказывали от приюта, объясняя тем, что самим есть нечего. "Больно взгляд у нее нехороший. К мужикам нашим пристает, кто не на фронте, лазает с ними на чердак, просит ее отогреть" - говорили женщины.

Не исключено, что Тоня в тот момент действительно тронулась рассудком. Возможно, ее добило предательство Николая, или просто закончились силы, но она хотела выжить, любой ценой и ей это удалось.

Как-то она брела по околице, полубезумная, потерянная. Ее остановили люди в форме и поинтересовались по-русски: "Кто такая?"

"Антонина я, Макарова. Из Москвы", - ответила девушка.

Ее привели в администрацию села Локоть. Полицаи говорили ей комплименты, потом по очереди "любили" ее. Затем дали выпить стакан самогона, после чего сунули в руки пулемет. Как она и мечтала - разгонять непрерывной пулеметной строчкой пустоту внутри, было ей тогда 20 лет.

Ей заплатили 30 марок, и предложили сотрудничество на постоянной основе. Ведь никому из русских не хотелось мараться, они предпочли, чтобы казни партизан и членов их семей совершала женщина. Бездомной и одинокой Антонине дали койку в комнате на местном конезаводе, где можно было ночевать и хранить пулемет. Утром она добровольно шла на работу.

Бывшая квартирная хозяйка Тони из Красного Колодца, одна из тех, что когда-то выгнала ее из своего дома, пришла в деревню Локоть за солью. Ее задержали полицаи и повели в местную тюрьму, приписав связь с партизанами. "Не партизанка я. Спросите хоть вашу Тоньку-пулеметчицу", - испугалась женщина. Тоня посмотрела на нее внимательно и хмыкнула: "Пойдем, я дам тебе соль".

В крошечной комнате, где жила Антонина, царил порядок. Стоял пулемет, блестевший от машинного масла. Рядом на стуле аккуратной стопочкой была сложена одежда: нарядные платьица, юбки, белые блузки с рикошетом дырок в спине. И корыто для стирки на полу.

"Если мне вещи у приговоренных нравятся, так я снимаю потом с мертвых, чего добру пропадать, - объяснила Тоня. - Один раз учительницу расстреливала, так мне ее кофточка понравилась, розовая, шелковая, но уж больно вся в крови заляпана, побоялась, что не отстираю - пришлось ее в могиле оставить. Жалко... Так сколько тебе надо соли?"

"Ничего мне от тебя не нужно, - попятилась к двери женщина. - Побойся бога, Тоня, он ведь есть, он все видит - столько крови на тебе, не отстираешься!"

"Ну раз ты смелая, что же ты помощи-то у меня просила, когда тебя в тюрьму вели? - закричала Антонина вслед. - Вот и погибала бы по-геройски! Значит, когда шкуру надо спасти, то и Тонькина дружба годится?".

По вечерам Антонина наряжалась и отправлялась в немецкий клуб на танцы. Тоня задирала нос, бахвалясь тем, что она москвичка, с соседкой по комнате, машинисткой деревенского старосты, она не откровенничала, а та ее боялась за какой-то порченый взгляд и еще за рано прорезавшуюся морщину на лбу, как будто Тоня слишком много думает.

Перед рассветом, когда после пыток затихали стоны приговоренных к казням партизан, Тоня вылезала тихонечко из своей постели и часами бродила по бывшей конюшне, переделанной наскоро в тюрьму, всматриваясь в лица тех, кого ей предстояло убить.

Летом 43-го, когда начались бои за освобождение Брянщины, у Тони и нескольких местных проституток обнаружилась венерическая болезнь. Немцы приказали им лечиться, отправив их в госпиталь в свой далекий тыл. Когда в село Локоть вошли советские войска, отправляя на виселицы предателей Родины и бывших полицаев, от злодеяний Тоньки-пулеметчицы остались одни только страшные легенды.

Из вещей в братских могилах на безымянном поле, удалось восстановить паспортные данные лишь двухсот человек, расстрелянных Тоней. Смерть этих людей и легла в основу заочного обвинения Антонины Макаровны Макаровой. РОНА участвовала в военных операциях против советских партизан еще до лета 1944. Отсюда бригада РОНА в составе войск СС была переброшена в Польшу, где, в частности, участвовала в подавлении Варшавского восстания, а столкновения с подразделениями НКВД, продолжалось на территории Брянщины и Орловщины вплоть до 1951 года.

В конце войны Макарова достала фальшивое удостоверение медсестры и устроилась на работу в госпиталь, вышла замуж за фронтовика В.С. Гинзбурга, снова сменила фамилию, затем поехала вместе с ним в белорусский город Лепель. Муж у нее был участник войны, с орденами и медалями.

33 года после Победы эту женщину звали Антониной Макаровной Гинзбург. Она была фронтовичкой, ветераном труда, уважаемой и почитаемой в своем городке. Ее семья имела все положенные по статусу льготы: квартиру, знаки отличия к круглым датам. Две взрослые дочери гордились своей мамой.

Учителя школ приглашали Антонину Макаровну выступить на линейке, поведать подрастающему поколению, что в жизни каждого человека всегда найдется место подвигу. И что самое главное на войне - это не бояться смотреть смерти в лицо...

В 1976-м году один чиновник по фамилии Парфенов собрался за границу. Заполняя анкету на загранпаспорт, он честно перечислил списком имена и фамилии своих родных братьев и сестер, все они были Парфеновы, и только одна «почему-то» Антонина Макаровна Макарова, с 45-го года по мужу Гинзбург, живущая ныне в Белоруссии.

Мужчину вызвали в ОВИР для дополнительных объяснений. На судьбоносной встрече присутствовали и люди из КГБ в штатском.

В итоге, Тоньку-пулеметчицу, арестовали летом 1978-го года в городке Лепель. Совершенно обычная женщина в плаще песочного цвета с авоськой в руках шла по улице, когда рядом остановилась машина, из нее выскочили неприметные мужчины в штатском и со словами: "Вам необходимо срочно проехать с нами!"

Муж Антонины, Виктор Гинзбург, ветеран войны и труда, после ее неожиданного ареста обещал пожаловаться в ООН. Поначалу ему не хотели говорить в чем обвиняют его жену, дабы не расстраивать. Но Виктор Гинзбург продолжал закидывать жалобами различные организации, уверяя, что очень любит свою жену, и даже если она совершила какое-нибудь преступление - например, денежную растрату, - он все ей простит.

Он рассказывал, как раненым мальчишкой в апреле 45-го лежал в госпитале под Кенигсбергом, и вдруг в палату вошла она, новенькая медсестра Тонечка. Невинная, чистая, как будто и не на войне, - и он влюбился в нее с первого взгляда, а через несколько дней они расписались.

Когда старику сказали правду, он поседел за одну ночь. И больше жалоб никаких не писал.

Сама Антонина не передавала ни мужу, ни дочерям ни строчки. На допросах, она ничего не скрывала. Создавалось ощущение, что она искренне недопонимает: за что ее посадили, что ужасного она совершила? Она все помнила, каждый свой расстрел, но ни о чем не сожалела. Психическая экспертиза показала, что Антонина Макаровна Макарова совершенно вменяема.

Во время следственного эксперимента ее отвезли в Локоть, на то самое поле, где она вела расстрелы. Нескольким людям удалось спастись после тех событий, и они проходили главными свидетелями по делу. Они говорили, что Тонька до сих пор приходит к ним во снах. Молодая, с пулеметом, смотрит пристально - и не отводит глаза. Деревенские жители плевали ей вслед как ожившему призраку, а Антонина лишь недоуменно косилась на них, скрупулезно объясняя, как, где, кого и чем убивала... "Cводить в крапиву" - на жаргоне Тони означало повести на расстрел.

Из допросов Антонины Макаровой-Гинзбург:

"Все приговоренные к смерти были для меня одинаковые. Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек - столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы. Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемет. По команде начальства я становилась на колени и стреляла по людям до тех пор, пока замертво не падали все..."

"Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключенных на груди был подвешен кусок фанеры с надписью "партизан". Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке..."

"Мне казалось, что война спишет все. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, женщин, подростков. Об этом я старалась не вспоминать. Хотя обстоятельства одной казни помню - перед расстрелом парень, приговоренный к смерти, крикнул мне: "Больше не увидимся, прощай, сестра!.."

"Какая чушь, что потом мучают угрызения совести. Что те, кого убиваешь, приходят по ночам в кошмарах. Мне до сих пор не приснился ни один".

По приговору Брянского Областного суда от 20 ноября 1978 года она была приговорена к высшей мере наказания — смертной казни (став единственной женщиной, приговорённой в СССР к высшей мере после периода сталинских репрессий).  

Решение суда стало абсолютной неожиданностью даже для людей, которые вели расследование, не говоря уж о самой подсудимой. Все прошения 55-летней Антонины Макаровой-Гинзбург о помиловании в Москве были отклонены.

В 6 часов утра 11 августа 1979 года приговор был приведён в исполнение.

Разумеется сведения о ней, как и о НСПР тщательно стирались из школьных учебников советских детей.

Но в наши дни, нео-националисты «отдают дань» Локотскому округу.

P.S. Я ни в коем разе не являюсь нацисткой, коммунисткой и иже с ними, приверженкой какой-либо социальной партии, привожу эту статью, как исключительно исторические факты.

Серия сообщений "Страшные женщины":
Часть 1 - Техника земли (ниндзя, куноити)
Часть 2 - Румыния, Семейка Батори
...
Часть 5 - Вера Ренци – румынская черная вдова
Часть 6 - Охота на ведьм
Часть 7 - Локотский палач - Тонька-пулеметчица
Часть 8 - Чжэн Ши
Часть 9 - Паучий матриархат
...
Часть 23 - Графство Мэйо (County Mayo)
Часть 24 - Мясорубка
Часть 25 - Хозяйка из ада