Как это там у Данте?

В середине нашей жизненной дороги
Попал я в мрачный, неизвестный лес,
Где путь прямой терялся в тёмном логе.
Как рассказать, чтоб он в словах воскрес?

Ну, что касается «середины жизненной дороги», то тут накладочка вышла: похоже, мне осталось совсем немного. А что до леса и мрачного лога… Пожалуй, следует начать как положено, то есть с самого начала.
А было всё, в общем-то, не так уж и плохо. Тепло, сухо, сытно и темно. Как оказалось впоследствии, последнее имело место быть по причине моей временной слепоты. Однако тогда она мне не мешала и ничуть меня не беспокоила. Но ничто не вечно под луной (это я теперь такая грамотная и умудрённая жизненным опытом), что я и обнаружила, едва мои глаза раскрылись. Семья моя, как оказалось, была довольно большой: мама Василиса (почему-то все звали её Вася, но она не особенно обижалась – у неё были дела и поважнее) и просто нереальное количество братьев и сестёр, как две капли похожих на меня. Сейчас-то я в курсе, что это называется «близнецы». И только я начала к ним привыкать и присматриваться, как случилось нечто из ряда вон выходящее: я взлетела. Нет, крылья у меня не выросли, просто я вдруг оказалась в воздухе. Ощущения не самые приятные: я как раз позавтракала. Да и без мамы было не очень уютно. Меня зачем-то уложили на спину, стали вертеть в разные стороны (вот здесь я и дала себе первое обещание: никогда не кушать перед полетом). И при этом мои истязатели издавали какие-то очень странные звуки. К счастью, это безобразие продолжалось не очень долго. Когда меня вернули маме, она была очень недовольна, фыркала и дулась на моих похитителей. Но их и след простыл. Учитывая нрав моей родительницы, вовремя они исчезли.
Место, где я жила первые месяцы, было довольно удобным и вместительным. Помещение было с высокими стенками, без сквозняков (ненавижу сквозняки) и неприятных запахов. Постепенно мама стала знакомить нас с соседями. В большинстве своём они были довольно приятными и общительными, за исключением одного чёрного лохматого дядьки, которому наша семья не нравилась без особой на то причины. Как сказала мне мама, это у него было «генетически обусловлено». Мы много гуляли всей семьёй, мама нас кормила, мыла и учила жизни. Но это спокойное существование продолжалось не так долго, как хотелось бы. Сначала исчез один мой братец (тут я не слишком расстроилась, потому как этот нахал постоянно трепал меня за уши и дразнил толстой коровой), потом куда-то подевались две сестрицы (задаваки и капризули), и в конце концов дома остались только мы с мамой. А однажды, когда она куда-то отлучилась, я снова взлетела и оказалась в странной комнате с маленьким окошком наверху. В ней была койка и маленький буфет. И она почему-то всё время дёргалась, качалась из стороны в сторону. Я попыталась найти выход, громко возмущалась и требовала вернуть меня домой, но меня никто не слышал (или не слушал, что более вероятно). Мне ничего не оставалось делать, как просто лечь спать.
Проснулась я от того, что мне очень хотелось в туалет. Но его в моей тюрьме не оказалось. Зато вдруг окно на крыше стало больше и в него опустились два странных предмета, смутно мне знакомых. Я поняла, что мне снова придётся летать. Это совершенно не входило в мои планы, и я решила защищаться. Мои зубы очень не понравились этим штукам сверху, и они оставили меня в покое. Из клетушки я выбралась самостоятельно и оказалась в такой огромной комнате, какую мне ещё не приходилось видеть: исполинские стены, потолок, затерявшийся где-то очень высоко, огромные окна и очень много света. Я так растерялась, что, к своему большому стыду, описалась, так и не найдя приличествующее для этого место. Что бы сказала моя мама! Какое счастье, что она не видела этот позор! Так началась моя взрослая жизнь.