Встретились как-то Северный поэт и Городской партизан. И полюбили друг друга. Все, чернила закончились. Тчк

Он приоткрыл левый глаз и лениво потянулся, взглянув в приокрытое окно - в него кто-то настойчиво стучал. Он встал с кровати, подошел и заглянул вниз. Возле окна стояло андрогинное существо с короткими волосами цвета пшеницы и огромными изумрудными глазами. Существо улыбнулось и сдвинув брови к переносице и подтянувшийсь на мысках злобно прошипело.
"Задолбал ты меня, Северный поэт" -и резко захлопнуло ставни перед его лицом.

Он озадачено склонил к плечу полностью седую голову.

Все по-прежнему не понимали его. Вернее не хотели понимать. Единственное существо, которому он был верен, начало покидать его. Казалось, что ее улыбка и теплые глаза уже таяли в густом горячем воздухе. Она поддавалась всем, она говорила так, как считает сильнейший. И то, что этот сильнейший - сам еще ребенок, ей было наплевать. Она могла с легкостью плюнуть ему в лицо, не заметя этого. Для нее это казалось обычным тоном. "Какие мы нежные!" с упреком говорила она, когда он говорил, что ему больно от ее слов.
За последние несколько минут все резко изменилось. Слезы высохли, боль почему-то растрворилась, хотя часто любила отсаваться внутри подолгу. Какая-то аппатия или может быть новый приступ меланхолии нахлынули на него. Уже не хотелось ничего и вдруг расхотелось все.

"Я ребенок. Я буду жить вечно. И даже среди вас, глупые бессмертные есть те, кто все ранво сгорит...когда-нибудь..."

Он начал замыкаться в себе...

"Я ребенок, тра-ля-ля, я люблю Токи и Предатора-саму, я дебил! Вы типо взрослые и такие крутые, да?! Типо хотите стать выше, чем есть?! ДА?! *смеется*"
Он чуть не упал с кровати, перевернулся на спину, опрокинул голову назад, улыбка быстро слезла с его губ.
"Значит я еще успею плюнуть на ваши могилы..."

он любтл говорить о себе в третьем лице, по крайней мере тогда, когда запирался в своей крохотной комнатке с огромными внижными полками, которые с легкостью бы уместились на его ладонях. Он писал в дневнипк только тогда, когда считал это нужным сделать. Он жил обычной жизнью. Наступила весна. Он ждал...Гармония Смерти звучила в его ушах..."Мы все...умрем..." Он улыбался.
"Конечно умрем...зачем же стлько раз повторять эти простые и понятные слова?" - он засмеялся, потревожив пыль на стопке листов - его прошлых рисунках. Яркие цвета на них заменил однотонный серый. Люди на его рисунках улыбались и были счастливы. Он им не завидовал, он знал, что их счастье можно порвать руками, а его - нет. Может быть. потому что его не существует?...
Он снова стал пить. Даже чаще, чем позволено. Но ему было все равно - это весна. Этот наркотик...
Он взял в руки тонкое черное перо, обмакнул в красные чернила, и, разорвав на пополам, выбросил в открытое окно. А запятнаными пальцами вывел на чистом листе бумаги сердце...Такое детское и умилительное...

Он вздохнул и промолчал, улыбнувшись исподлобья.

Его глаза непроизвольно широко распахнулись. Он набрал в легкие побольше воздуха и резко выходнул струю на пыльную книгу. Открыв ее на странице, где обрываются записи, он замер, не в силах ничего сказать. Это была его жизнь, записанная за несколько месяцев - его ожидания, надежды, разочарования. Он перечитал все заново, и как будто что-то внутри загорелось заново. Это была сказка про северного поэта. Он почти забыл, что это и есть его второе имя.
"Северный поэт..."
Но приближалась весна...Он не писал всю зиму...Он больше не был с его Солнцем, он стал презирать его. Но, он был до сих пор счастлив. Он нашел свое новое я, свою половину счастья и горя, черного и белого, зимы и лета. Он нашел ЕЕ. Она была прекрасна. Она разбила его солнце своим смехом, растопила лед внутри своей улыбкой. Он полюбил ее, но не так, как раньше. Ему больше не нужен был глупый любовный роман. ему больше не нужны куклы.
он положил книгу на стол, так и не закрыв, подошел к одной из красивый фарфоровых кукол с глупым лицом и желтыми волосами и схватив за волосы, бросил на пол. Лицо разбилось. Он пригляделся, и понял, что волосы были совсем не желтые, а черные, как перья ворона и как зимняя ночь. Он подошел ко второй - это был мальчик, одетый к красивыю белую рубашку, и сделал с ним тоже самое. Он заплакал...Подойдя к третьей, он обнял ее, потому что она была похожа на НЕЕ. Открыл сундук и положил ее на мягкие тряпки своих прошлых костюмов и закрыл на замок.
Он снова подошел к книге, присел на стул, стоящий рядом, и еще раз просмотрел все страницы. Когда он поднял глаза, его постигла еще одна случайность - его волосы...Он пригляделся - желтые...они заржавели. как железо, еоторым никто давно не пользовался.
"Кто же я теперь?"
Ему нужно стать огнем..но это случится немного попозже..Летом...

Он взял в руки перо. перевернул чистую страницу и снова начал тщательно выводить иероглифы, которые, как и раньше, превращались в слова.

"Теперь я принц...принц белого золота..."

"Я снова жив..."

Он устал ждать, и почему-то теперь пришлось ждать снова. Он снова почувствовал счастье, грусть, ревность, вину и любовь...
Странное ощущение беспокойства не хотело проходить уже вторую неделю. Он почти забыл, что значит отсчитывать дни, и казалось, даже перестал скучать.

"Мне не плохо, мне просто странно..."

И уже вторую неделю он не может ни в чем разобраться...

Поцелуй чистой и искренней любви...

Слишком много чувств в его сердце смешались воедино. Он чувствовал себя предателем, жертвой, палачом и праведником в одном лице. Он был жесток с девушками. они стали для него игрушками. Он как бкдто играл с куклами. Хочешь раздеть - раздевай, хочешь поцеловать - целуй, хочешь трогать - трогай, никто не запретит. Неужели он настолько красив? Настолько привлекателен? Вот вздор.
Он стал слишком гордым, и почему-то стал забывать свой образ одинокого поэта, живущего на окраине севера...Он совсем перестал писать стихи...

Зажигалка в его руке - вот ключ к теплу. Но он все так же чист, бел, холоден, и до сих пор пахнет Акс-эффектом...

"Кто я?..."

Первый снег...Маленькое, волшебное чудо для всех детей. Он тоже вдруг захотел почувствовать себя ребенком, поверив в счастье. Он поверил. Наконец, эта встеча, эти сладкие обьятия, глупые бессмысленные разговоры, одна перчатка на двоих...Он счастлив. Наконец-то он счастлив.
"Ты снова лучше всех, ты снова рядом, ты снова близко, и ты снова со мной"
Друг - это и есть счастье,
и любое ожидание рано или поздно имеет конец.

Когда глаза широко раскрываются от боли, и на губах слабкая улыбка счастья...
.....
Что это?

Кроме любви твоей нету мне солнца, а я и не знаю, где ты и с кем...

кроме любви твоей мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем...

Ждать - самое тяжелое, что может быть. Жить с осознанием того, что жизнь превращается в одно сплошное ожидание - не самое приятное. Но он ждал. Он плакал ночью, скрывая это от чужих и своих собственных глаз. Они так и не успели попрощаться, но...
"Он возвращается..."
Он возвращается в пыльный город. Он...тот, кто снова будет лучше всех...он вернется...очень скоро...
Он знал число и дату, он перестал грустить. Ведь, любое ожидание имеет конец, главное - дождаться.
"Господи, спасибо..!"

После долгих и безнадежных разговоров он наконец-то принял решение. Его осознание пришло попозже...Но, он ведь так привык один...привык один жить в безответности. Но теперь он понял, что есть жизнь лучше: что есть тепло, свет, улыбка и нежность. Он опять сидел на подоконнике и любовался на звезды.
"Как вы там, те, Кого-Я-Любил?" - они молчали - сурово и гордо. Но он не был на них в обиде - они имеют право, ведь сердцу не прикажешь. К одному остыл, с лругим не смог обьясниться, потом думал, что обрел любовь - ошибся: разлюбил в три счета, последнего просто не дождался, не выдержав ожидания и осознания того, что могло бы быть, но не случилось.
А теперь он не любил, он почти отвык это чувствовать, наверное, потому что сильного пока еще не было, кроме случая полтора года назад. Он отсчитывал время. Полтора года он уже не он - он совершенствует себя и внутри, и снаружи. Он хочет идеала...
Но дело даже не в том, что он устал, замерз и растерян. Нет, дело в том, что он наконец-то решился. САм..почти сам...Но все же решился, и поэтому был горд.
"Будь что будет"

"Ну а ты все равно лучше всех...и даже не надейся, я еще не до конца остыл, я обесчал, что буду ждать...."

А пока - здравствуй новая волна, новое течение и новый флаг...

Он полюбил море. Он заставил себя его полюбить - глохнуть от плеска волн, наслаждаться закатным солнцем и пытаься ощутить себя одиноким. Он хотел полюбить тишину и небо.
"Где-то там, далеко-далеко есть земля..."
Там есть земля и те, кто его ждет. Улыбки, смех и такое сладкое счастье. Он скучал по лету и не мог простить себе тогоЮ, что так легко смог его отпустить. Но он разлюбил многое, что было так дорого в жаркие полдни. Дым кальяна и алкоголь большще не привлекали его, сладость закончилась, и теперь он старался жить без этой сладости...Сладость на губах, пьяные поцелуи и грязные ругательства...
"Там снег, там столько снега, что если бы я не был там, я б не поверил, что бывает столько снега..."
Снег..совсем скоро он начнет колоть ресницы, снежинки будут падать на лицо, волосы и теплую одежду..но это будет не скоро..А пока - тишина. пыльная комната, дым сигарет, отражение в окне, маленький лучь света..и море...а где-то там, далеко-далеко в стране снегов его джет любовь, которую он почему-то не стремиться встретить...море..тишина...и тихое слабое одиночество...
"счастье"

Он улыбается...

Он никогда не думал, что может так быстро разлюбить. Но, что поделать, если жизнь такова? Если тот, кого он считал своим светом и силой, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, стал другим?
"Совсем не так..."
Закончилось лето, его резко и порывисто сменила очень. Он уже почти отвык скучать, но вновь вспомнив о том, что его друг далеко и они наверняка больше не увидятся,волна грусти накатилась сама собой. Воспоминания уносили далеко, грустная музыка постоянно звучала в ушах.
Он таил где-то очень-очень глубоко надежду о том, что они смогут снова встретиться. Он надеялся, он ждал.
"Еще год..еще больше"
Он не вернутся в шумный город, где родился и жил Северный поэт. Да, да, именно так любил называть себя наш герой, правда стихи он давно не писал, даже забросил красавицу-гитару.
"Прости, Мона Лиза, но не сейчас"
Сентябрь..желтый и красный пришел на смену зеленому...Он помнил все. Он помнил только лето.
ТОлько лето..Он хотел бы остаться там навсегда, но тогда бы его ожидание длилось вечно. Ему становилось легче от сознания того, что их встреча все ранво неминуема. Пусть даже только во сне или на грани. Он перестал любить. В нем тольео летнее тепло, ласковое дуновение вестра и непреодолимая тяга к свободе. Свобода - это он. Вольность, сила, сладость, смех, счастье...Это все там...Пережить зиму. Но об этом ему еще рано было думать. Он просто наслаждался обрывками тепла и солнца. Но если веришь в любовь - стоит еще жить и ждать..
"Ты снова лучше всех"....

И эту фразу он уже где-то слышал...

"Переживем..."

Я заберу тебя туда, где нет смерти и осени....

Улыбка оджного человека как будто воскрешала его мнова. Ему было приятно знать, что с ним все в порядке, что все его проблемы постепенно уходят.
"Я хотел бы стать ангелом..." - просто мысли вслух
"Чтобы защищать и оберегать его"
И теперь, он кажется начинал вспоминать это непреодолимое, всеобьемливающее чувство неземного счастья. Он почти забыл, как это бывает - вспомнил только через год. Вспоминая ту, прошлую жизнь, он вспоминал только грустного и несчастного маленького мальчика. Сейчас ему была подвластна стихия. Он чувуствовал, что может все, ему всегда хотелось больше. Он старался. И теперь после тихой боли, которая, наверняка, маленькой прозрачной каплей таилась в его зеленых,таких разных глазах, он мог снова почувствовать себя настоящим и живым человеком.
Почему-то такие мысли приходили именно в такие тихие утренние праздники для тихой и мирной души.
Он может больше. И он будет стараться. Потому что есть для кого. А боль будет бесшумно убивать в нем мертвую куклу и снова возвращать к жизни.


"Потому что всегда есть ради кого жить..."

Грусть, страдания? Зачем все это? Ведь вокруг столько людей, которым мы нужны. Все будет хорошо.
"Все будет хорошо" - всегда говорил он.
"А когда?"
"Когда ты захочешь"

Значит будет...

Что есть любовь, когда вокруг все неправильно? Что есть жизнь, если мы не можем понять ее? Что есть все человечное, если людей - нет? Что есть слова, когда в бою нужны только кулаки?...КТО МЫ?...

"Интересно, как же там, на дне? Правда, что там так холодно, противно и одиноко?" - он сидел на берегу и кидал прибрежные камни в глубокое голубое озеро. Снова был вечер, еще один вечер в его неповторимой жизни, но он никуда не спешил. "Меня не ждут..."
Да, не ждут и утонувших, не ждут и мертвых. Недавние, глупые и бессмысленные разговоры с ним выводили его из себя. Почему-то именно при разговоре вся храбрость и уверенность куда-то испарялись, оставался только страх и божественный трепет. И кроме пустого, никому уже не нужного "люблю", в его голове не ничего не оставалось. Ему хотелось тишины, но даже молчаливый ветер не мог дать ему это. Он встал с мягкой слегка пожелтевшей от конца лета травы и подошел к воде, заглянув в свое отражение: слабость, боль, утсалость и безграничное одиночество плескалось на дне его серых глаз. Из воды на него смотрел маленький испуганный мальчик и молча просил о помощи.
"Кто это?...Это...я?"
Он слегка вздрогнул.
Встал, скинул с себя белую рубашку и шагнул в воду. Он шел все дальше и дальше от берега - с каждым шагом становилось все глубже. Ему было наплевать на мокрые ботинки и штаны, ему вообще было уже на все наплевать. И вдруг он остановился.

".............Ты нужен мне..............все еще нужен............не уходи..............." - песня волн звучала в его ушах.
"...нужен...до сих пор.....останься.....не уходи....."

Он обернулся. На берегу никого не было.

"Значит нужен?...значит мще не пора..." - он резко двинулся в сторону берега.
"Значит мое время еще не пришло, если я нужен...и пусть даже не тебе"

* * *

Помнишь, как мы пошли на канал плавать? А я помню. Тогда стояла жара, это было в начале лета. После этого мы пошли ко мне домой и переоделись - я дал тебе свои вещи. А потом.............................................................

я никогда не забуду это время, потому что оно было самым счастливым в моей жизни, никогда....

"Ты мне нужен....до сих пор"

"Всегда приятно найти свою тень, свое отражение..." - он снова сидел на подоконнике, смотрел на вечернее небо и курил, - "а может даже и самого себя"
Он любил так просто сидеть и думать над смыслом жизни - не так уж она проста на первый взгляд, но не так уж и сложна, как бы ни хотелось в это верить. Все почему-то теряло смысл, особенно сейчас, особеннл вечером. Где-то в сумке назойливо звонил мобильный - ему все равно. Он нерво теребил тонкую белую косичку, с надеждой поглядывая на первую одинокую звезду, прислушиваясь к шуму шоссе. Он всегда загадывал одно и то же, он до сих пор, как ребено, верил в сказку, что на первой звезде твоя заветная мечта обязательно сбудется.
"Я хочу,...чтобы ты был счастлив...и мне все равно с кем"
Он лениво потянулся и ловко спрыгнул на пол. От света фонаря его тень приобрела мягкий темно-красный цвет и медленно поползла вверх по стене с недокрашенными обоями.
"Если не тебе быть моей тенью, то кому же?..."
"Нет, не тебе, ты будешь счастлив с другим, а я буду страдать за твое счастье, как это было когда-то давно"


Я не прекращу любить тебя...

И если вдруг захочешь стать моей тенью, просто встань рядом, просто встань так, что бы я мог обнять тебя и больше никогда не отпускать........

"Кто ты? Только не говори, что часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо..." - холодный взгляд.
"Нет, я не часть, я больше чем часть, но пока что живу в тебе"
"Как ты можешь жить во мне, если сейчас просто рядом, а иногда и вовсе далеко?"
"Очень просто. Часть твоего возлюбленного живет внутри тебя. Он изменился, он стал другим, но тебе все ранво - ты до сих пор его любишь и хранишь образ в себе. А сейчас, ты даже представить не можешь, где он, как он и что с ним...потому что он далеко"
"Так значит ты?..." - он побледнел...

Уже неделю шел дождь - отвратительный и холодный. Маленькие назойливые капельки раздражающе бегали вниз по стеклу. Это все могло значить только одно - лето непрерывно кончается. От этой мысли ему становилось печально и он начинал нетерпеливо мять край кимоно, в которое обычно любил заворачиваться по утрам. Больно. Как нестерпимо больно. Он слдишком любил жизнь и почему-то презирал смерть за все ее деяния. В том числе и за осень...

Он ненавидел надевать маску. Неважно какую: были ли она из жаркого липкого черного бифлекса или же из жесткого и ломкого пааье-маше. Маска упрямо скрывала всю его личность - его усталые глаза, прямой нос, тонкую линию губ и подбородок. Его лицо было женственным, и он старался это скрывать. Никому не хочется попадать в ситуацию, когда всерьез тебя ни за что не воспримут. Он привык к этой странной реальности. Но, был лишь один человек в его жизни кому он показал настоящего себя.

Они любили сидеть и целоваться под мостом. В их неуверенных поцелуях была мягкая невинность, сладкая нежность и еще что-то очень теплое. То, что его возлюбленный абсолютно не умел целоваться немного смешило его. Он отдал бы все на свете, чтобы оказаться снова под этим мостом с ним...

Он целовал многих, но все это казалось таким пустым, отвратительным механическим движением или повседневной потребностью. Когда он целовал других, ему приходилось открывать глаза - недоверие сжимало и без того больное сердце.
Ему хотелочь еще хоть один раз коснуться тех самых губ, что дарили ему только наслаждение. Но, то что было, никогда не вернуть, как ни старайся.

"Прости меня..."

Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах;
Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы.
Но вот уже год, как он улетел - его унесла колдовская метель,
Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель.
И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки;
В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки;
Ах, видеть бы мне глазами сокола, и в воздух бы мне на крыльях сокола,
В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около:

Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полет мне снится - холодные фьорды, миля за милей;
Шелком - твои рукава, королевна, белым вереском - вышиты горы,
Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;
Если б вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,
Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя;
Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;
В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:

Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,
Полетим с тобой в ненастье - тонок лед твоих запястий;
Шелком - твои рукава, королевна, златом-серебром - вышиты перья;
Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю:

Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,
Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
Шелком - твои рукава, королевна, ясным месяцем - вышито небо,
Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;
Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Время не остановилось, чтоб в окно взглянуть резное;
О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета,
Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом - с лучом рассвета.

Где-то бродят твои сны, королевна;
Далеко ли до весны в травах древних...
Только повторять осталось - пара слов, какая малость -
Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье...

Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Сердце ранит твоя милость, как стрела над тетивою;
Ты платишь - за песню луною, как иные платят монетой,
Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету...
Ты платишь - за песню луною, как иные - монетой,
Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету...

Он курил. Много. Он любил это делать. Вежливо отнекивался, когда знакомы твердили ему "бросай!". В ответ они получали только слегка раздраженное шутливое "брошу брошу..."

Но, он все же любил курить, плевав на слабые легкие и прочие заморочки. С табачным дымом уходили все плдохие воспоминания. Казалось, что он даже переставал думать о том человеке, котрого он он по глупости считал своим koibito (возлюбленным)

Все равно были такие моменты, когда он просто не иогу не думать о Нем. Но, все люди меняются...И тот, кто был без ума от несложившегося поэта, теперь холоден к нему.

Но, ему уэже не было больно - ему уже год как не больно. Уже год, как улетели глупые чувства.

"Когда любишь челов6ека, желаешь ему только добра..."

Он затушил сигарету и принялся за новую. Вот так вот он и жил, вернее выживал. Ему было все равно - сердце может потерпеть и это...

И пожалуй, больше всего ему помогали его сигареты

"Без крыльев, как дым"

Солнечные лучики пробивались сквозь свежие листья неспелого винограда, через мягкую ткань нежного потертого шелка на столешницу красного дерева. Он тихо сидел на стуле, поджав под себя ноги, и докуривал еще одну сигарету. Думать не хотелось. Он просто наслаждался невидимым мигом свободы - некой созданной им ограды от повседневной суеты. Ему хотелось стать поэтом. Он пробовал писать стихи несколько лет назад и теперь они, его маленькие шедевры, мирно покоились на самой дальней полке в пыли.
"Это все детский лепет" - тихо произнес он, - "не имею больше желания возвращаться к нему"
Но, может быть, в его жизни появиться кто-то, кто снова вдохновит его, как это было прошлым летом...но пока, он предпочитал не думать об этом.
"Все спят"...
"Они скоро проснутся"...
"...от сладких снов и горькой реальности"

Но что поделать?

Он встал со стула и распахнул шторы.
"такова эта ужасно прекрасная жизнь..."

Он сделал поклон в сторону гостей, а потом быстро поправил прядь волос, то и дело падующую на лоб в правую сторону, хотя он имел пробор на левую.
В маленьком доме пахло цветами и чем-то старомодным, вроде "бабушкиной пыли". Он провел гостей в одну из крохотных комнат и уселся на подоконник, достав перо и чернильницу. Два больших бубенчика, завязанные на конце длинной тонкой косички, громко зазвенели, когда он закинул ноги на старое трухлявое дерево. Рядом с ним лежал свиток, который он попеременно то открывал, то что-то писал, а то и вовсе откладывал в сторону, пуская раздраженный взгляд в окно.

"Это сказка" - наконец соизволил произнести хозяин дома - "В сказке вы вольны делать что хотите и как хотите...пожалуй, мы начнем".

Перо быстро начало выводить смоляными чернилами иероглифы, которые вскоре приобрели очертания букв, а затем и слов...