Ключ плавно повернулся в замке. Мальчик вздрогнул. Даже несмотря на то, что именно этого он ждал последние полтора часа, звук все равно стал неожиданным. Саске тихо сполз со стола и отошел в тень шкафа с инструментами кукольника. По мере того, как дверь со скрипом открывалась, уходили из души страх и сомнения. Все-таки саннин неплохо его натаскал. Сейчас, когда кровь будоражил адреналин, а волнение пыталось заставить трепетать сердце, мальчик был спокоен.
Саске усмехнулся, вспоминая свои сомнения на тему: сможет ли он убить брата, не дрогнет ли рука. Сможет. Не дрогнет. Да и недавний разговор с Дейдарой показался сопливым детским лепетом.
Итачи вошел в комнату и улыбнулся, взглянув на пустой операционный стол. Младший Учиха окончательно убедился, что с наслаждением расправится с этим невозмутимым ублюдком. Он не заметил улыбки – слишком много всего случилось, чтобы он все еще мог различать оттенки настроения брата. А ведь мог когда-то…
Старший Учиха действительно выглядел отвратительно. Что ж, так даже лучше, ибо никакой жалости к нему Саске не испытывал. Не маленький, знал, на что идет. И Сасори его предупреждал. Его проблема.
Итачи повернулся спиной к укрывшемуся брату, закрывая скрипучую дверь. Он знал, что сейчас будет.
Через мгновение мальчишеская рука вцепилась ему в волосы и резко запрокинула голову назад, обнажая шею. Сталь прикоснулась к коже холодным языком, отворяя жилы и выпуская наружу их рубиновый сок. Но младший Учиха решил пока не торопиться. Он чувствовал себя хозяином положения. Почему бы не доставить себе удовольствие и не понаслаждаться видом поверженного брата? Хотя, к слову, поверженным его брат ну никак не выглядел.
«Уже лучше, - думал юноша, оценивая обстановку. – Передумал в последний момент, но ведь передумал. До того, как он перережет мне артерии, есть еще немножко времени. Надо попробовать…»
- Сегодня ты умрешь, - холодно заметил мальчик, а Итачи стало не по себе от того, что у брата голос столь же бесцветен, как и у него самого.
«Во что я превратил тебя, маленький брат?!»
- И ты здравствуй, Саске, - тихо отозвался он и тут же почувствовал, как лезвие сильнее прижалось к горлу. – Как ты себя чувствуешь?
- Хватит вешать мне лапшу на уши. – Саске начинало раздражать, что брат спокоен даже в подобной ситуации. – Не верю, что тебя это волнует.
- Если бы не волновало, тебя бы тут не было, - возразил Итачи.
- Хорошо, тогда МЕНЯ не волнуют твои переживания!
- Вот это уже ближе к делу, - усмехнулся старший Учиха.
- Перед тем, как я тебя убью, ты должен мне ответить… - мальчик сам не понял, почему решил последовать совету Дея. «Но, в конце концов, - сказал он себя, - мне просто интересно!»
- Хм… должен?
- Не смей меня перебивать! – Кунай впился еще глубже. Итачи скривился и замолчал.
- Ты должен ответить, почему ты это сделал.
- Что «это»?
- Не делай вид, что ни черта не понимаешь! Ты знаешь прекрасно, за что я хочу тебе отомстить!
- Знаешь, маленький брат, на мне много грехов. Ты мне не напомнишь, какой именно задел тебя больше всего?
- Мразь! – прошипел Саске. Его уже буквально трясло от злости. «Я тебя убью! Чертов ублюдок! Ненавижу!» - Ты сломал мне жизнь! Ты убил мою семью! Поигрался и бросил одного, не оставив ничего из того, что я любил! Тебя хватит, или еще напомнить?!!
- Почему ты злишься, Саске? – Итачи был доволен. Мальчик вступил в дискуссию, значит, его шансы на успех растут.
«Малыш, дай мне еще немного времени! Дай мне все исправить!» - Просто я хочу знать, за кого именно ты пошел на такие жертвы ради мести? Остальным ты можешь говорить все, что угодно. Вплоть до того, что в детстве я придушил твоего любимого хомячка или порвал любимого плюшевого мишку. Но мне-то перед смертью скажи, за что я должен умереть: за то, что убил наших, я подчеркиваю: наших, - родителей, или за то, что я ушел, бросив тебя в одиночестве?
Саске замер. Действительно, за что? Всем было очевидно, что он хочет отомстить за свой клан. А чего хотел он сам? И, словно прочитав его мысли, Итачи спросил:
- Что было, если бы я после убийства клана остался с тобой?
- Ничего бы не изменилось! – Саске уже взял себя в руки, но прозвучало это все равно не убедительно.
- Что ж, значит, у меня не было выбора, - вздохнул старший Учиха.
- Ты мог никого не убивать! Черт возьми, все было так хорошо! Зачем тебе это понадобилось? – При воспоминании о своем недолгом счастье, мальчик расстроился. Теперь ему действительно хотелось знать, зачем брат все разрушил.
- Что было хорошо, Саске? – Итачи тоже переживал все заново. Картины прошлого преследовали его. «Боже, когда же я избавлюсь от этих воспоминаний?» - Весь клан уже знал о нас. Если бы слухи просочились в деревню, ты бы стал Наруто номер два. Это тоже был бы ад. Прости, что я сделал выбор за тебя. Я исправился, как видишь… - юноша чувствовал, как теплая струйка крови, щекоча шею, пропитывает футболку.
- Что за бред ты несешь?! Причем тут это? – Младшему Учихе хотелось сесть и схватиться за голову. Он понимал, что абсолютно запутался в этой мешанине из ненависти, боли, одиночества, воспоминаний и слов брата. – О каком выборе ты говоришь?
- Я убил их всех, чтобы ты жил. Чтобы тебя уважали, а не обходили стороной, как прокаженного. Чтобы ты был последним из легендарного клана Учиха, а не объектом насмешек. Я выбрал твое будущее, - Итачи почувствовал, как рука мальчика, вцепившаяся ему в волосы, сжалась сильнее. – Я говорил тебе, что все, что я делаю – для тебя. Ты забыл, да, Саске? – В голосе юноши послышалась обреченность.
- Ты мне врешь! – воскликнул младший Учиха. – И тогда тоже врал! Я не верю ни единому твоему слову! И тем спектаклям, которые твои дружки тут устраивали, тоже не верю!
- Мои дружки? Сасори и Дей? – Итачи нахмурился. – Я ни о чем их не просил. Считай, что это их художественная самодеятельность. И чего они тут несли?
- Не твое дело!
- Как скажешь, - послушно кивнул Итачи, вгоняя кунай еще глубже. «Боже мой, маленький брат, как же я устал… Давай скорее…» - И еще, прежде, чем ты отомстишь, я хочу, чтобы ты знал. Я никогда тебе не врал, Саске. Только тогда, когда ты видел меня в последний раз, я… Помнишь, в детстве ты говорил мне, что тебе не нравится, когда я убираю волосы? Что это другой Итачи? – Юноша улыбнулся светлым воспоминаниям. По телу разливалась слабость, и ему уже было плевать на все на свете. – Я той ночью стал тем, другим, для того, чтобы у тебя был смысл жить дальше. Ты должен был меня возненавидеть. Это стало тем стержнем, который не сломался под грузом боли и одиночества. Ты стал сильным, Саске. Это потому, что хотел убить меня. А я так хотел, чтобы ты жил! Я держался только потому, что знал, что увижу тебя снова и что ты каждый день думаешь обо мне, пусть даже сопровождая мое имя только проклятиями… Я ошибся с самого начала. Как теперь все исправить, Саске? Я не могу воскрешать мертвых и вырывать ненависть из людских сердец…. Я сейчас не могу ничего, потому что мне не для кого быть сильным. Ты вырос, братишка, мои знания и тренировки больше тебе не нужны. Тебе не нужно ничего из того, что я могу тебе дать. Наверное, и исправлять-то ничего не стоит… И все же я был рад, что мы успели вовремя в логово Орочимару. Я так боялся, что ты умрешь…
- Замолчи! – мальчик закрыл глаза. Почему-то вспомнились слова Дейдары о двух вопросах, на которые он должен найти ответы. Зачем Итачи убил клан, Саске уже услышал. Теперь осталось понять, чего же хочет он сам…
- Знаешь, я… Пока Сасори искал противоядие, я сидел с тобой. Ты кричал, а я не знал, как мне тебе помочь. А потом ты вдруг спросил у меня, позволят ли папа и мама тебе спать в моей комнате… Ты ведь вспоминал нас, Саске?
«Да! Да! Вспоминал! Каждую ночь! И ненавидел себя за эту слабость!»
- Нет! Я тебя ненавижу! – мальчишка еще сильнее вцепился в длинные черные пряди.
- Почему ты убил Орочимару? – внезапно спросил Итачи. – Он хотел платы за обучение?
- Я хотел испытать свою силу!
- Ты спал с ним? – глаза старшего лихорадочно блестели. – Ты платил ему телом?
- Нет! – возмущению мальчика не было предела. А еще он злился, потому что теперь играл по правилам брата.
- Значит, ты все еще мой, ведь так, малыш?
- Не называй меня так! – Слишком много информации обрушилось на младшего. Гораздо больше, чем он мог принять за один раз. Он уже не знал, чего хочет и что ему теперь делать.
«Пусть все закончится…»
- Саске, осужденным полагается последнее желание, помнишь? – Мальчик ошарашено моргнул. Резкие смены темы сбивали его с толку. Он готов был разреветься от досады: готовился к смертельному бою, а получил разговор по душам. Все, все неправильно! – Позволь мне тебя поцеловать. А потом сделаешь то, что хотел. Я не буду сопротивляться. Один поцелуй… - Старший осторожно отодвинул руку с кунаем от окровавленной шеи. – Вот так, маленький брат…
Потом Итачи погладил мальчика по руке, судорожно вцепившейся в его шевелюру, и ладонь разжалась, соскользнув на плечо. Саске, словно во сне, следил за движениями брата.
Старший был так близко, что его дыхание грело мальчишескую кожу.
- У него были холодные губы, да, малыш? – прошептал он, накрывая рот Саске поцелуем. Мальчик абсолютно не сопротивлялся. Его словно парализовало. Язык Итачи медленно ласкал его, и от этого ноги становились ватными. Тело помнило это прикосновения, и младший ничего не мог с этим поделать. А брат был невыносимо нежен, хотя Саске чувствовал, что его трясет от возбуждения. Перед сомкнутыми веками мелькая сумасшедшая карусель воспоминаний. Наворачивались слезы, и мальчик не мог их сдержать.
«Все не так… все не должно было быть так! Итачи, почему все так сложно?!»
Было ужасно обидно. Все, абсолютно все делают с ним то, что хотят! Неужели он так и не научился владеть собой? Хотя нет, давайте будем справедливы. Вить веревки из него мог только брат, ибо больше никого из близких не было. Родители ладно, они старше, их надо уважать и слушаться… А Итачи? Просто мальчик не мог ему сопротивляться. Или не хотел. Но, скорее, и то, и другое.
Звонко ударился об пол выпавший из руки кунай, но Саске не обратил на это никакого внимания. Весь мир перестал существовать. Только брат, его теплые губы и нежные руки… Итачи, тем временем, отстранился и посмотрел на младшего.
- Что с тобой, Саске? – в голосе было неподдельное удивление. По лицу мальчика струились слезы. Юноша протянул руку, желая стереть соленые капли с его щек, но тот открыл глаза и резко отбил ее в сторону, не давая прикоснуться. Сейчас вся его взрослость сошла на нет. Саске сжал кулаки и закричал:
- Тебе мало того, что ты уже сделал? Какого черта ты снова играешь со мной? – Мальчишка схватил брата за отвороты плаща. – Почему ты ушел?! Зачем ты бросил меня одного тогда, когда я больше всего в тебе нуждался?!
- Саске… - Итачи обнял его, с силой прижимая к себе содрогающееся от рыданий тело. Вспомнилось, как он утешал его, совсем маленького. А сейчас брат был лишь немного ниже его. Вырос, но не изменился: мальчик, которого никто не любит.
- Прости меня, малыш… - прошептал Итачи, гладя брата по голове. – Если бы я знал, что все так обернется, я бы сразу ушел из дому, оставив тебя в покое. – После этих слов старший почувствовал, что мальчишка крепче вцепился в него, словно препятствуя тем самым его возможному уходу. – Я больше никогда тебя не оставлю. Слышишь, Саске? – Тот едва ощутимо кивнул. – Я буду рядом, чего бы мне это ни стоило. Если, конечно, ты позволишь мне. – И добавил, после паузы: - Маленький брат, как же я скучал по тебе!
Итачи приподнял заплаканное лицо за подбородок и мягко прикоснулся губами к соленой коже. Одна щека брата была в крови: испачкался, когда прижался к ране на шее. Старший слизал ее, а потом запечатал приоткрытые губы мальчика своими.
Теперь он останавливался только для того, чтобы мальчик мог вдохнуть. Поцелуи становились все требовательнее и глубже. У Саске кружилась голова, поэтому пришлось держаться за брата. А тот наступал, ненавязчиво заставляя младшего медленно пятиться к старому дивану.
Стук в дверь Итачи не услышал, или не захотел услышать, а Саске вообще был не способен воспринимать что-либо, кроме ласк брата. Ручка повернулась.
«Ого! Да тут даже не заперто! Какая беспечность!»
С тихим скрипом дверь отворилась, впуская в мастерскую Кисаме. Он надеялся расправиться с маленьким соперником, пока с ним никого нет, поэтому опешил, увидев старшего Учиху. А потом и младшего… Сразу что-то оборвалось внутри. Да, наверное, давно пора было понять, что Итачи-сан никогда не будет с ним… Сначала захотелось немедленно уйти, ибо не было сил смотреть, как Учиха целует брата. А потом пришла злоба.
«И чем же ты лучше меня, сопляк?»
А еще Кисаме впервые видел такого Итачи: в каждом движении сквозила нежность, жесткие черты смягчились, и сейчас он, как никогда, походил на девушку. Особенно после того, как мальчишка стащил резинку с его волос, и они каскадом рассыпались по плечам. Что ж, ему теперь только и осталось, что смотреть на напарника со стороны. Хоть что-то.
Но у него уже созрел план мести.
«Не радуйся, что он выбрал тебя, щенок! Я не дам тебе им насладиться!»
А у Саске в голове стремительно крутились, сшибаясь и путаясь, обрывки мыслей.
«Это было из-за меня? Для меня? Брат хотел помочь? Почему… почему он не сказал мне сразу? Мы бы что-нибудь придумали вместе. Вместе… Теперь он будет рядом? Всегда? Всегда…»
«Идиот! – вопил тот, другой Саске. – Он снова пудрит тебе мозги! Неужели ты не видишь, что он врет?! Что за нелепые объяснения?!»
«Столько лет ненавидеть его, а сейчас не суметь справиться даже с собственным телом… Я сойду с ума, если он остановится. Я убью его, если он снова меня обманет!»
Это несколько удовлетворило его разбушевавшееся второе «я». Воображаемый мститель скрестил руки на груди и стал еще одним наблюдателем этой неправильной встречи двух братьев.
Диван, между тем, кинулся мальчику под ноги абсолютно неожиданно. Он упал на спину, нелепо взмахнув руками, а брат тут же навис над ним, поставив одно колено на скрипучую развалюху.
Уперев руки по обе стороны от мальчишеской головы, Итачи просто смотрел. Во всяком случае, так показалось Кисаме. А на самом деле он жадно впитывал изменившиеся черты брата, ласкал взглядом каждый миллиметр кожи, растягивая удовольствие.
- Итачи… - мальчик не выдержал первым. Приподнявшись на локтях, он прижался к горячим губам старшего. Вот странно: одного прикосновения к нему хватало, чтобы та страшная ночь те четыре года ада просто стерлись из памяти. Словно ничего не было. Поцелуй, словно глоток из Леты. Саске решил, что сегодня он напьется в стельку.
- Ты все такой же нетерпеливый, маленький брат, - улыбнулся старший Учиха, снова укладывая мальчика на спину. – Не спеши, малыш. Дай мне посмотреть на тебя.
- Не насмотрелся, пока спасал мою шкуру? – Саске не хотел ждать. Как только брат останавливался, ему казалось, что между ними вырастает стена. Еще немного, и Итачи не сможет пробиться…
- Ты знаешь?
- Я слышал, как Сасори говорил с Деем.
- Чертов кукольник… - усмехнулся Учиха, а потом резко склонившись к мальчишке, горячо прошептал: - Ну что, малыш, будем ломать стены?
Саске в очередной раз показалось, что брат видит его мысли еще до того, как он успевает их подумать.
- Откуда ты…
- Я умею читать твои чувства, - ответил Итачи, водя носом по гладкой щеке. – Ты так и не научился прятать их от меня.
Мальчик не ответил, ибо все его существо сейчас кричало от восторга. Поцелуи покрывали его шею. Язык брата быстро скользнул по хрупкому выступу адамова яблока. Теперь линия подбородка. Уголки губ. Влажные следы по щеке к мочке уха. Легкое прикусывание и слабый стон. Теперь трепещущие закрытые веки. Провести носом по длинным ресницам. Крылья носа, губы, еще раз, теперь глубже. Длинные пальцы в густые волосы. Колени обхватывают мальчишеские бедра. Узкие ладони скользят по груди, ничуть не прикрытой рубашкой. Языком в ямочку между ключицами. Засос на плече и у основания шеи. Подушечками пальцев по соскам. Снова стон.
- Саске… - у старшего Учихи уже все плыло перед глазами. Четыре года воздержания давали о себе знать. – Я так долго тебя ждал…
Рывком посадив мальчишку, Итачи буквально содрал с него рубашку. Крашеные ногти оставили красные полосы на спине.
- Как же ты вырос, маленький брат… - он снова впился в припухшие от поцелуев губы младшего. И с наслаждением ощутил, как дрожащие пальцы расстегивают его плащ, и через пару мгновений он летит в сторону и теряется где-то на диване. Следом за ним отправляется футболка.
Мальчишеские ладони осторожно прикасаются к ходящей ходуном обнаженной груди…
Итачи прижал брата к себе. Тело к телу. Блаженное тепло заструилось по коже. Губы в губы. Языки снова сплелись в сумасшедшем танце. Руки мальчишки опустились на ягодицы брата, сильнее прижимая его бедра к своим. Плоть к плоти. С губ старшего Учихи сорвался стон, который тут же был заглушен поцелуем.
«Боже мой, - Кисаме был потрясен до глубины души, и даже глубже. – И вот это – мой напарник?! Неужели он может быть таким?»
Даже в самых смелых эротических фантазиях он не мог представить себе, что Учиха стонет. Нонсенс. И тем не менее.
Язык Саске очертил твердый сосок. Итачи выгнулся, откидывая голову назад. Младший так и не убрал руки от его бедер, поэтому сквозь ткань штанов ощущал всю силу его возбуждения. И был уверен, что брат чувствует его член так же остро.
Старший Учиха отстранился, сполз на пол и, расстегнув ширинку на штанах брата, обхватил губами его возбужденную плоть. Мальчик инстинктивно подался вперед, вгоняя член глубже в горячую глубину его рта.
- Как ты вырос, Саске, - повторил юноша перед тем, как очертить языком головку.
- Соси! – коротко приказал мальчишка, наклоняя голову брата так, чтобы член упирался в его сжатые губы.
Итачи усмехнулся и принялся за дело. Маленький брат нравился ему все больше. Он даже поймал себя на мысли о том, что неплохо бы как-нибудь поменяться с братишкой местами. Хотя, почему «как-нибудь»?
Кисаме готов был кусать локти. Он бы уже продал душу, только бы этого не видеть. Но оторваться не мог. Его самого охватило возбуждение, когда он представил себя на месте ненавистного мальчишки.
Саске кончил и блаженно растянулся на пыльном диване, чувствуя, как брат слизывает последние капли с пульсирующего члена. Итачи же поднялся, стянул штаны с брата и полностью разделся сам. Кисаме чуть не подавился слюной при виде этой картины.
Старший Учиха раздвинул расслабленному брату ноги и без особых предисловий ввел сразу два пальца. Мальчик вскрикнул.
- Потерпи, малыш, - пробормотал он. – Больно, как в первый раз, да? – Младший кивнул. – Это значит, что ты тоже ждал меня, маленький брат. Что там, - Итачи несколько раз двинул пальцами, касаясь простаты, - был только я. Мой Саске…
Член вошел в тело, вызывая новую волну боли. Но скоро мальчик уже забыл о ней. Сильные толчки внутри дарили неземное наслаждение. Саске положил ладони на плечи брата. Его взгляд скользнул по татуировке АНБУ единственное напоминание о родной деревне, потом он заметил тонкие белые шрамы, змеящиеся от локтя до запястья.
Воспоминания снова перенесли его в их последнюю ночь вместе… Шрамы были как памятник прошедшему времени. Они рушили иллюзию того, что ничего не случилось. Хотя… разве теперь это важно? Ведь брат рядом.
С изрезанной шеи старшего Учихи капали тяжелые капли крови. Брать уже извозились в ней по уши, но никого это не смущало. Саске провел пальцами по шрамам. Итачи удивленно взглянул на него.
- Что такое, маленький брат?
- Ничего… Просто вспомнил…
- Я даже рад, что они остались, - вдруг сказал старший, останавливаясь. – Они всегда напоминали мне о тебе.
Мальчишка как-то совсем по-детски улыбнулся и, приподнявшись на локтях, легко коснулся его губ.
- Не останавливайся, Итачи, - тихо попросил он.
- Мне больше нравилось, когда ты называл меня «ниисан», - старший смотрел ему в глаза и не шевелился, только черные пряди покачивались от его, Саске, дыхания.
«Ниисан… Человек, который был для меня почти богом… неужели после всего, что случилось, я смогу так назвать тебя, Итачи?»
- Не останавливайся, - упрямо повторил мальчик, закрывая глаза.
- Конечно, маленький брат, - вздохнув, ответил юноша, восстанавливая упущенный темп.
«Не требуй от него слишком многого, - сказал он сам себе. – Скажи спасибо за то, что тебе не перерезали глотку, а дали шанс».
Через мгновение мыслей в голове не осталось. Ведя член как модно глубже, старший Учиха кончил и опустился на брата, чтобы немного отдышаться. Недавняя шальная мысль вернулась снова, и теперь он думал, озвучивать ее или нет. Все решил Саске, даже не подозревая об этом.
- Итачи, помоги мне кончить! – руки мальчика хаотически блуждали по его спине. И юноша решился. Поцелуи градом посыпались на младшего.
- Саске, - горячий шепот у самого уха, - трахни меня!
- Что? – мальчику показалось, что он ослышался. Кисаме, кстати, тоже так показалось.
- Трахни меня! – рука брата сжала стоящий член младшего. – Ты стал таким большим. Я хочу почувствовать его внутри…
- Итачи!
- Кончи в меня! Ты же хочешь! – глаза Учихи стали совсем безумными. – Давай, Саске, давай… Я тебе помогу. – Старший собрал все остатки спермы и перенес их на свой сфинктер.
- Давай, малыш… - Итачи обнял брата и перевернулся на спину. Мальчишка все еще пребывал в ступоре. Юноша раздвинул ноги и приставил член брата к кольцу мышц. Испуг, мелькнувший в его глазах, близкий к священному ужасу, повеселил старшего.
- Тебе понравится, малыш. Ну давай же!
Мальчик закрыл глаза и с силой толкнулся вперед. И сразу почувствовал, как горячо и тесно внутри. Он открыл один глаз, чтобы посмотреть на реакцию брата. Тот закусил губу и не издал ни звука.
- Очень больно? – спросил мальчик, в принципе, зная ответ на свой вопрос.
- Глубже, Саске, глубже… - пробормотал Итачи. – Я хочу до конца, до самого основания…
Младший выполнил просьбу. Больше он не останавливался, захваченный новыми ощущениями. А Итачи выгибался под ним в немом наслаждении.
Кисаме же сходил с ума. Ему хотелось оказаться на месте этого проклятого мальчишки. Он так мечтал владеть этим телом.
«Итачи-сан… ну почему так?»
Еще несколько толчков, и Саске кончил в податливое тело брата. Тем не менее, он сделал пару дополнительных движений – и тяжелые капли спермы сорвались с члена брата и упали на живот. Мальчик тяжело опустился сверху.
«Я только что трахнул своего старшего брата», - это была единственная его мысль. Он даже и подумать не мог об этом четыре года назад. Чтобы не Итачи – его, а он – Итачи…
А старший медленно целовал мальчика, потом укрыл внезапно нашедшимся плащом.
«И что теперь? – поинтересовался тот, другой Саске. – Что будешь делать дальше? Он подставил тебе задницу, и ты растаял?!»
Мальчик слез с брата и откатился в сторону. Что делать теперь, он не знал.
Стена.
Итачи сел. Его тоже обуревали тяжелые мысли.
- Чего ты теперь хочешь, Саске? – как-то бесцветно спросил он. Возбуждение прошло, а усталость, копившаяся много дней, осталась
- Теперь? – Саске посетила мысль, что сейчас самое время всадить брату нож в спину. Если, конечно, все еще хочется его убить…
- Твой кунай валяется под столом, - усмехнулся старший. – Иди, я подожду.
- Я сам решу, что мне делать! – вспылил мальчишка.
- Конечно, маленький брат. Только перед тем, как делать, надо знать, чего ты хочешь.
- А ты знаешь, чего хочешь?
- Знаю.
- И чего же?
- Это важно? – слегка удивился Итачи.
- Это не тебе решать! – отрезал мальчик.
- Я… - старший Учиха запнулся и опустил голову. А потом спокойно заговорил, очевидно, собравшись с мыслями. – Я многого хочу, Саске. Хочу, чтобы мой маленький брат всегда был рядом. Чтобы он снова доверял мне. Чтобы любил меня также, как в детстве, несмотря на то, что я натворил. И… - Итачи улыбнулся, - чтобы ему снова была нужна его колыбельная… Много, да, малыш?
- Очень много, - отозвался мальчишка. – Ты просишь все, что когда-то мне оставил.
- Вот видишь… - Юноша горько усмехнулся. Он пытался, но никак больше не мог представить свою жизнь без брата. А потом вздрогнул, когда мальчишка обнял его сзади за плечи и притянул к себе.
- Я же не сказал, что не могу тебе этого дать… ниисан.
- Саске… - на глаза старшего наворачивались слезы. Это стало для Кисаме контрольным выстрелом. В голову.
- Перестань, Шиноби не должен показывать слез! – наставительно произнес мальчик, стирая капли с его щек. Тот, другой Саске внутри него просто исчез. Растаял, как клочья тумана под утренним ветром. И стало невыносимо легко от того, что можно любить и чувствовать, что тебя тоже любят.
- Я знаю, малыш, - Итачи улыбнулся, а брат провел пальцем по его губам.
Больше они не разговаривали. Руки Саске гладили безволосую грудь старшего. Мальчик осторожно целовал его шею, периодически слизывая струйку крови, которая никак не хотела останавливаться. Глядя на рану, младший благодарил Дея, который, по сути, не дал ему совершить самую большую ошибку во всей его жизни. А Итачи был счастлив. Он даже мечтать не смел о том, что все так закончится. Он сжал руку мальчишки и, откинув голову ему на плечо, закрыл глаза.
Кисаме вышел, еле переставляя ноги. Он больше не прятался, ибо его бы вряд ли заметили, даже выйди он в центр и спляши. Осталось только запустить механизм мести. Ну да это завтра. Поздно уже сегодня. Возникший на горизонте Сасори заставил его ускориться.
«Черт, кажется, все равно заметил! Ладно, мало ли, куда я ходил…»
Кукольник толкнул дверь мастерской, помянул нехорошим словом людскую беспечность и вошел. Через пять минут он понял, что надо обратить на себя внимание, а то ведь Дей его тогда до самого утра ждать будет. Он направился к дивану и…
- Нет! Ну просто охренеть! – возмутился Сасори. – Вы же мне весь диван кровью изгваздали! С вами тут еще и Хидан тусовался, что ли?
- Что ты тут делаешь? – Старший Учиха открыл один глаз.
- Я тебе уже говорил, что это МОЯ мастерская!!! – было видно невооруженным глазом, что он сейчас всех поубивает.
- Я помню, - промямлил Итачи. – Что-то случилось?
- Интересно стало, свернули тебе шею, или нет! – Кукольник бросил взгляд на Саске, который все так же обнимал брата.
- Почти, - улыбнулся старший, показывая рану на шее.
- Нашел, чему радоваться, - буркнул кукольник. – Лучше бы свернули, мозгов у тебя в башке все равно нету. Я бы тебя давно прибил!
- Ну, ты же не мой брат, - улыбка Учихи стала еще шире.
- Истинное счастье, - проворчал Сасори и вдруг замер.
В тишине, повисшей в комнате, ясно раздавалось шлепанье босых ног по каменному полу. И через мгновение на пороге мастерской возник Дейдара. В одном плаще на босу ногу. По классике жанра.
- Смотри, что сейчас будет! – шепнул Итачи брату.
- ДЕЙДАРА! – Сасори рывком развернулся к вошедшему. – Какого черта ты сюда приперся?! Я сказал, что сейчас вернусь!
- Но Сасори-сан! – протянул блондин. – Мне же тоже интересно посмотреть, чем все кончилось! – Дей глянул на Саске, и они друг другу улыбнулись.
- А какого ляда ты босяком?!
- Ну Сасори-сан!..
- Убью, - коротко сделал вывод кукольник, идя к Дею. Потом схватил его на руки и посадил на операционный стол. – Только попробуй отсюда слезть! – Угрожающе прорычал он и направился к своему столу, где жила куча всяких скляночек, до которых Дей мечтал добраться уже кучу времени. Сасори с ужасом ждал того дня, когда он таки доберется.
- Детский сад, штаны на лямках, ей-богу. Взрослые же люди! Мозги отсутствуют, как данность…
Братья тихо хихикили над ворчанием марионетки, а Дейдара молча и даже несколько испуганно слушал, не забывая при этом весело болтать босыми ногами.
Через пару минут кукольник протянул старшему Учихе марлю, пропитанную каким-то зеленоватым раствором.
- На, к ране приложи.
Тот послушно выполнил, и уже через секунду прошипел:
- Черт, Сасори, у тебя чего-нибудь менее ядреного не было?
- Конечно было! Просто вы все меня уже просто ДОСТАЛИ!
Потом он решительно шагнул к Дею, взвалил его на плечо и, вспомнив, спросил:
- Эй, Учиха, я видел Кисаме. Он не с вами тут был?
- Кисаме? – удивился Итачи. – Нет…
- Можно подумать, ты бы его заметил! Я вас закрою. Да не дергайся же ты! – прорычал он Дею.
- Поставь меня на место! – жалобно протянул блондин, вяло брыкаясь.
- Я тебя сейчас поставлю, - пообещал кукольник. – И именно на место!
Дверь закрылась под дружный смех братьев.
- Ниисан, - позвал Саске.
- Что, малыш?
- Тебе надо поспать. Я знаю, что ты четвертые чутки на ногах!
- Черт, с этой парочкой я бы в разведку точно не пошел, - усмехнулся Итачи. – Хорошо, Саске. Давай спать.
Подушки не было, по всему дивану торчали пружины… Странно, что они не заметили их раньше. Они улеглись, укрывшись старым покрывалом.
Итачи крепко прижал к себе брата, словно боясь, сто он исчезнет.
- Я люблю тебя, малыш, - прошептал он, целуя его. – Теперь я всегда буду рядом.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Я тебе верю, ниисан…
«Ты не пожалеешь об этом, маленький брат».