Уважаемые мною до крайности достопочтенные сын турецкоподанного и муж нихонки пусть покоятся с миром. Я постараюсь более не тревожить их прах.
Итак, Нора, доброй тебе ночи. Ночь сегодня выдалась теплой, хотя и промозглой. Ну да ничего, весна не за горами. Вскоре мы с тобой сможем впустить в себя весенние сквозняки... Ты же знаешь, что нам это нужно, ведь правда? Застоялись мы в спертом зимнем воздухе. Хотя, при чем тут вообще зима? Скажи, ты помнишь ли, когда мы в последний раз дышали Весной?
Вот и я не помню.
НЕ ПОМНЮ.
Вовсе.
А ведь наверняка когда-то дышали... вдыхали ЕЁ.
И куда, позволь осведомиться, делась потребность дышать? Куда-то делась. И винить некого. Сами успешно справились.
Молодца.
Зачем только, вот вопрос.
Вопрос-пустышка. Его можно сколь угодно обсасывать. На него можно давать сколь угодно много правильных обдуманных ответов. Все так, Нора.
Вот только ни один из этих ответов не в состоянии что-либо изменить в нашем прошлом. А тогда зачем вообще им задаваться?
Суть в том, что дышать Весной мы разучились и это неоспоримый факт.
Ты помнишь, как это - учиться дышать?
Вот и я не помню.
Тем сложнее нам будет учиться заново.
Будем вручную перекраивать мешки своих легких. Довольно им уже прикидываться жабрами. Хватит, отплавались.
Да, и вот еще. Мы все найдем себе сами, ты слышишь, Нора? Сами.
Без посторонней ПОМОЩИ.
Без никого.
Придет время найти - и мы найдем.
Все, что потерялось по пути. Все, что должно быть найдено - найдется.
Сейчас мы с тобой в прошлом. И живем им же. Чем дальше - тем все глубже. Пласт за пластом.
Событие за событием.
Человек за человеком.
Возможно, это тоже способ найти.
Наш с тобой собственный способ поиска.
Многое и многих искать уже поздно.
Однако, верно и обратное... Мне почему-то кажется, что что-то из нашего прошлого обязательно нужно вытащить на свет. Раньше было нельзя... или мы с тобой, Нора, как всегда, боялись. А вот сейчас - самое время.
Не имеет значения, что мы, скорее всего опаздали. И сейчас и тогда мы с тобой смотрели вслед уходящему поезду и не решались запрыгнуть на площадку последнего вагона. Разница лишь в том, что сейчас нам представилась возможность что-то сделать... не поменять ничего из сделанного (а скорее - несделанного), нет. Просто нам представилась возможность запрыгнуть туда ЕЩЕ раз.
У нас есть (или мне только так кажется?) шанс договорить то, что, при иных обстоятельствах, осталось бы несказанным никогда. А мне очень не хочется быть могильщиком.
Или все-таки лучше оставить все скелетами в шкафах памяти? Опять этот липкий, противный до одури страх. Мои скелеты не так безобидны, увы. Нет, между собой мы уже давно обо всем договорились и придерживаемся пакта о взаимном ненападении. Даже больше - мы с ними пребываем в стадии зыбкого перемирия и продолжаться это может еще сколь угодно долго. Терзающий меня страх касается того, чем могут обернуться мои запоздалые точки над i для того, единственно кому они и предназначены и могут иметь хоть какое-то значение. Какое? Я не знаю. Я боюсь знать этот ответ. Я и этого тоже БОЮСЬ...
Б-г мой, какой же сумбур и оркестр скелетов царят этой предвесенней ночью в нашей с тобой общей голове, Нора. )))
Похоже, ветер Весны все-таки подул. И мы с тобой его вдохнули.
Осталась самая малость - выдохнуть этот пьяный воздух, не боясь протрезветь. И вдохнуть вновь.
Этой весной не будет трезвого-Меня.