|
*** Перед чистым листом бумаги теряется даже синица. Ее взор любопытен. Зеленые перышки расправляя в пространстве, не знает, как поступить с неимоверным блеском моей страницы, где вырастает неведомое нечто под названием текст. Перед внезапностью пейзажа в раме окна: свежезаснеженных крыш, одетых на маленькие дома и сараи в вечернем свеченьи (сквозь иероглифы странствий стволов, сквозь брейгелевский снег, сквозь изощренную графику ветвей) теряется даже взор человека в синей тишине у окна. Ему кажется, он простоял бы так вот всю жизнь перед этой картиной, однако странные вибрации в нем ли самом, в картине ли за окном, в непрерывно сдвигающемся ли свете, уходящем за горизонт, вызывают в нем беспокойство, тревогу… И вдруг он срывается с места и бежит, и бежит, сам не понимая от чего, хотя ему кажется, что бежит от окна, в котором происходит невероятное событье: печатаются непрерывной чередой цветные иллюстрации к неизвестному тексту, который никогда не будет сброшюрован и уж тем более – никогда, никогда! – не выйдет отдельной книгой… *** Я начал понимать стихи, когда увидел, как легки у Феофана Грека руки, как бесконечно далеки луга нетронутой реки от беспризорности и скуки. Я долго бороздил поля тоски, пока почувствовал, как медленны стихи, как вековечны и внезапны эти ритмы, похожие на тайный гул молитвы. *** Канун Ты осталась одна. Вынесли последний гроб твоего поколенья. Куда они ушли? Что встретило их там? Ты сидишь у плохо выбеленной русской печи – одинокая одеревеневшая ворона, и холод вымерзающего дома медленно, но неудержимо входит в тебя, стремясь пробраться до самого нутра, до юности твоей, до детства твоего, до твоих чуть еще тлеющих, как огонечки, грез. Ты подбрасываешь угля, словно воспоминаний, ворошишь кочергой – безнадежно одинокая, седая, сгорбленная. Напротив двери – большое старинное зеркало в резной оправе. В нем за твоим остановившимся взглядом бродит в фейном отливе вороных волос легкая веселая красавица… На что она надеется? Видит ли сквозь безъязыкое время старуху, оказавшуюся в неведомом и ледяном? Захлопнулось время. Жизнь перевернулась. То, что казалось наверху, оказалось снизу; то, что казалось большим – оказалось ничтожным; и ничтожное внезапно стало великим… Многое оказалось шуткой. И ты сама себе стала чужою. И если отнять у тебя твой облик и память, то кем ты будешь? И не спутаешь ли себя с травою?.. Войди же, как когда-то знойным летом в реку – в это роскошное замерзанье! В этот хмелящий холод. Впереди – обетованье. Ибо то, по чему тоскуешь, всегда впереди нас. Посмотри своим завтрашним зреньем и ты увидишь свой новый юный облик. Ты увидишь его вон за той легконогой красавицей в старинном зеркале, в этой анфиладе зеркал, называемой временем, жизнью, судьбою… *** Нет, тишина не в том, что все молчит: река в долине, лес, туман вечерний и первая звезда в зените надо мной… А в том, что пан полей, свирель стихий играет, ондатра плещется, туман на грудь ложится, шуршит трава и утка, взмывши, мчится, трепещет каждой клеточкой живой… Все говорит из глубины с такой свободой, которая лишь моцартам доступна. А к нам, иным, приходит в смертный миг. *** Кошка, огненная как лиса, крадется по глубокому снегу. И не за кем-то, а просто так. Да кто ж ее знает, зачем она крадется, восторженно распушив хвост, горящий на снегу, вздыбив юную шерсть и взахлеб проваливаясь в почти метровых пуховиках сада, где оранжево мерцают неопавшие листья вишневых деревьев. Кто ж ее знает, зачем она раскачивает детские запорошенные веревочные качели. Зачем взлетела стремглав на скворечник и сидит там уже второй час, восторженно озирая все вокруг. Рассматривая каждый предмет окружающих ее дворов: старые тележные колеса, случайных прохожих, дым из труб, костры на горизонте… Рассматривая с каким-то некошачьим пристрастьем, с каким-то незвериным любопытством. Да кто ж его знает, кошка ли это? Вон как лукаво взглянула она на меня своим огненно взметнувшимся над сугробом телом… *** Мелодия Мелодию Мессиана мне спела синичка на весенней лозине, возле талого снега. Маленький гений, странная птичка, что в твоем горлышке делает небо? Что в тебе делает эта рулада? Кто у кого эту нежность подслушал? Чья она – музыка зимнего сада? Разве у птичек бессмертные души? *** Последняя осень на этой земле опустелой, где медленный ветер рассеивает имена. Последнее слово быть может окажется первым – желанным и собственным, сливающим времена. Немыми мы путь свой прошли и себя не сказали. Как осени этой, тебя я коснулся чуть-чуть, совсем не заметив, как травы твои иссыхали. И сам я истаял как этот межоблачный путь. |
|
|
|
Серия сообщений "Клипы":Метки: Янка Лекс клип cover дипфейкТолько те, что мне понравились... :)Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night) |
1
2
|
|
Серия сообщений "Клипы":Метки: Янка Лекс клип дипфейкТолько те, что мне понравились... :)Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night) |
Арсик посмотрел на меня наивно, как дитя. —А правда, что глаза — зеркало души? Вот я всё время думаю — какое зеркало? Вогнутое, выпуклое или, может быть, плоское? — Полупроницаемое, — сказал я, стараясь улыбаться. Я имел в виду зеркало души… — А тему ты всё-таки сменишь, — сказал я. Он пожал плечами. Кроме зеркал, его сейчас ничего не интересовало. Мы все занимаемся физической оптикой. Это древний раздел физики. Сейчас он бурно развивается благодаря лазерам, световодам и прочим вещам. Меня интересует волоконная оптика. Вернее, её стык с цифровой техникой. Мне видятся оптические цифровые машины с огромным быстродействием и каналы связи с гигантским объёмом пропускаемой информации. Это стратегическое направление моих исследований… Я предложил Арсику заняться оптическими каналами связи. Себе я оставил оптические цифровые элементы. — Что с чем будем связывать? — спросил Арсик. — Не прикидывайся дурачком, — сказал я. — Сам прекрасно знаешь. — Геша, я тебя люблю, — заявил Арсик. — Ты сейчас такой узенький. Я уже привык понимать Арсика буквально. Почему он назвал меня узеньким? Через несколько дней мы с дочкой гуляли в парке. Было воскресенье. В этом парке есть карусель, качели и загородка с кривыми зеркалами. Мы пошли в кривые зеркала. Там развлекались несколько человек с детьми. В загородке я увидел Арсика. Он неподвижно стоял у вогнутого цилиндрического зеркала. При этом он не смотрел в зеркало, а смотрел куда-то поверх него, пребывая в задумчивости. Я подошёл сзади и взглянул на наши отражения. Мы с Арсиком были узенькими, острыми и длинными, как копья. Лицо Арсика было печальным. Может быть, благодаря вытянутости. Он тряхнул головой, повернулся и быстро вышел из павильона. Меня он не заметил. Кто-то рядом надрывался от хохота. Я обошёл зеркала, держа дочь за руку. Ничего смешного я там не нашёл. У меня из головы не выходил Арсик перед цилиндрическим зеркалом… …Совсем недавно я неожиданно его увидел. То есть не самого Арсика, а его портрет. Это произошло в том парке, где есть загородка с кривыми зеркалами. Однажды, проходя мимо неё, я вспомнил, как увидел там Арсика. Я заплатил пять копеек и вошёл в павильон. Все зеркала висели на своих местах. Я медленно бродил между ними, обозревая свои искажённые изображения. Какой я на самом деле?.. Вот узенький, вот широкий, с короткими ножками, вот у меня огромное лицо, а вот маленькое. Здесь я извиваюсь, как змея, а там переворачиваюсь вверх ногами. Моя форма непрерывно меняется, и всё же что-то остается такое, позволяющее узнавать меня в самых невероятных метаморфозах. В загородке никого больше не было. Женщина-контролёр дремала на стуле у входа. Её не удивляло, что взрослый человек ходит без улыбки от зеркала к зеркалу и рассматривает себя. И вдруг я увидел в одном из зеркал Арсика. Он стоял во весь рост и улыбался, глядя на меня. В глазах его было сияние. В одно мгновение почему-то мне вспомнилась та картинка поразительной ясности — летающий над зелёной лужайкой мальчик, — которую впервые показал мне Арсик. От неожиданности я отступил на шаг, и Арсик исчез из зеркала. Тогда я осторожно нашёл точку, из которой он был виден, и принялся его разглядывать. Арсик был неподвижен — моментальный кадр, оставшийся в зеркале. Я зажмурил глаза, потом открыл их — Арсик продолжал улыбаться. Тогда я внимательно осмотрел соседние зеркала. И тут до меня дошло, что я стою в особой точке огромного запоминающего элемента Арсика — в точке вывода изображения. Три кривых зеркала были расположены так, что составляли вместе этот запоминающий элемент. — Простите, — обратился я к женщине у входа. — Вы знаете этого молодого человека? — Которого? — встрепенулась она. — Вот здесь, в зеркале, — сказал я, указывая пальцем на Арсика. — А-а! — протянула она, зевая. — Это Арсик. Арсик его зовут. Он в цирке работает. — В цирке? — удивился я. — Ну да… Прошлый год часто к нам приходил, нынче что-то не видать. Он ребятишек собирал и фокусы показывал. Один раз перевесил зеркала, девушка ему помогала, встал во-он туда, видите? За ограду… Её после установили, он велел, чтобы ничего не нарушить… А потом ребятишек ставил на ваше место и себя показывал. А после ушёл, как ограду поставил, и с той поры всё время здесь. Кто знает, приходят, смотрят на него. Она приняла Арсика за фокусника. Что же, не мудрено… Крашеная ограда закрывала один угол павильона. Там находилась точка ввода оригинала. Арсик закрыл её, чтобы сохранить своё изображение от помех… ...Он оставил себя здесь, чтобы не погас огонёк, — подумал я. Выборочно из Александр Житинский "Арсик" |
Метки: отрывок александр житинский |
1
2
|
|
|
Серия сообщений "Клипы":Метки: Янка Лекс клип дипфейк видео cover песни на корейскомТолько те, что мне понравились... :)Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night) |
1
2
|
|
|
Серия сообщений "Клипы":Метки: Янка Лекс клип cover дипфейкТолько те, что мне понравились... :)Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night) |
1
2
|
|
|
|
|
Серия сообщений "Клипы":Метки: Янка Лекс клип дипфейк coverТолько те, что мне понравились... :)Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night) |
1
2
|
|
1
2
|
|
|
Серия сообщений "Клипы":Метки: Янка Лекс клип cover дипфейкТолько те, что мне понравились... :)Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night) |