- Попова! Света! Тебя к телефону.
- Алло.
- Привет.
- Привет. Костик, ты что ли?
- Я.
- Ну че там у тебя там случилось?
- Ровным счетом ничего, если не считать того, что я уезжаю.
- Куда это?
- В центральную черноземную область. Найден череп коня Вещего Олега.
- А.. Ну, читала, знаю.
- Читала? Ах ты умница! Кстати, едва не забыл. Ты знаешь, у Велюрова новая программа.
Выдающаяся программа. Он украсит всемирный фестиваль молодежи.
Он светел, бодр и молод душой. Знаешь, у меня замечательный пасынок.
Прощай, Светка! Желаю собрать все золото мира в спортивной борьбе!
- Вот чумовой!

- Анна Адамовна!
- Здравствуйте.
- Что ж так поздно?
- Сама не знаю.
- У меня же свадьба сегодня.
- Как?
- Я свидетель со стороны жениха.
- А.
- А это - свидетель невесты.
- Очень приятно. Ой, я не знаю, я все думала, думала, зайти не зайти... Но я на минутку.
- О чем тут думать, книги Вас ждут.
- Ах, я вся такая несуразная, вся угловатая такая... Такая противоречивая вся!

- Это не серьезно и не порядочно по отношению к этой девушке.
- Я не порядочен? Я не порядочен? Тогда говори!
- Безусловно. Ты, как законченный эгоист, жаждешь взвалить на эти плечи совершенно непосильную ношу. Скажите, милочка, Вы хотите, чтобы Ваша жизнь пошла кувырком? Чтобы она превратилась в хаос?
Где ежеминутно будут исчезать неведомо куда квитанции, счета, деньги, чулки и галстуки?
Где в батареях каждый миг решительно все будет взрываться, вспыхивать, портиться?
И где Вам навсегда предстоит вернуться в ледниковый период. Но только без шкур, потому что шкур он вам достать не сможет!
- Не надо, не надо. Все правда. Я должен жить один. Не надо.
- Поверьте, поверьте мне, Милочка, я вполне объективна. Он, как человек ярко окрашенный, он по-своему привлекателен. Но я ведь при этом не говорю о его нездоровом влечении к женщине! Как он возгорается от каждой юбки, как вся моя жизнь была отравлена самыми черными и, увы, не беспочвенными подозрениями! Надеюсь, вам он уже читал стихи, обволакивал вас цитатами?

- Не надо, я же уже сказал.

- Так вот это сокровище Вам не сдалось. Это мой крест! И нести его мне.

- Хоботов, что это?
- Прости, я воспользовался твоим бразильским феном.
- Ты что, куда -то собрался? Ты не забудь, сегодня придут Орловичи.
- Пусть их теперь принимает Савва.
- Хоботов, это мелко.
- Пусть.
- Короче, я прошу не опаздывать.
- Я не могу дать тебе гарантий.
- От тебя один дискомфорт!

- Довольно. Поговорим впоследствии, эдак лет через 25. Ну, а ты где был?
- Я делал, шо было велено.
- Растяпа.
- Я машину искал.
- Так где она?
- Стоит, дожидается.
- Быстрее! Его надо догнать.
- Догнать Савранского - это утопия!

Без вас мне скучно, я зеваю.
При вас мне грустно, я терплю.
И мочи нет, сказать желаю:
"Мой ангел, как я вас люблю!".
Вы улыбнетесь - мне отрада.
Вы отвернетесь - мне тоска.

Алина, сжальтесь надо мною!
Не смею требовать любви:
быть может, за грехи мои
мой ангел, я любви не стою?
Но притворитесь! Этот взгляд
все может выразить так чудно.
Ах, обмануть меня не трудно.
Я сам обманываться рад.

- Лев Евгеньевич! Добрый день.
- Здравствуйте.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
- Прекрасно. Я бы хотела, чтобы и ты поехал с нами взглянуть на нашу новую квартиру.
- Я не могу сегодня.
- Жаль. Тебя ведь это тоже касается.
- Не понимаю. В какой связи?
- Я думаю, ты переедешь с нами.
- Зачем это? У меня есть своя комната.
- Ну, комната твоя никуда не денется. А жить тебе, видимо, лучше у нас.
Пока ты один, во всяком случае.
- Позволь, но это какой-то нонсенс.
- Ну почему? Я посоветовалась с Саввой. Савва точно такого же мнения.
- Савва, как это все понять?
- Будешь у нас на глазах. Так спокойней.

- Людочка! Людочка, я знал. Я верил, что Вы придете.
- Ешьте, пожалуйста. Я Вас прошу.
- Спасибо, я сыт.
- На Вас пижама висит. Вы отощали.
- Просто она не по размеру.
Людочка, а когда меня, когда меня привезли с операции, меня уронили.
- Ах... Я так и знала.
- Людочка, а потом... Сколько я пережил! Людочка, я... Я лежал на столе.
Обнаженный и беззащитный. Со мной могли сделать все, что угодно!
- Ну зачем Вы? Чего не надо, того не сделают.
- Откуда у Вас такая уверенность?
- Просто я медицинский работник. Я знаю.
- А потом, потом я лежал неделю. А Вы все не шли.
- Но я же не знала.
- Да, конечно. Это я сам, я сам виноват.
- Если бы Костик меня не нашел...
- Боже мой, сколько в Вас чистоты.

- Веселитесь? В самом деле, отчего не веселиться. Да. Да. Всего на всего обрекли человека на верную погибель. Нечего сказать, молодцы. Я - злой гений, ну а Вы - благодетели. Вы желаете ему счастья, ну а я, разумеется, зла. Вот что, Костик, я Вам скажу. Не Велюрову. Он - орудие.
- Я орудие?
- Помолчи.
- Так вот, Костик, Вы еще очень молоды, и очень многого Вам не дано понять.
- Молод, каюсь. Не далее как сегодня я уже выслушал подобный упрек.
И, все-таки, поверьте историку: осчастливить против желания нельзя.

- Этот зонтик - большой оригинал.
- Вы как дитя.
- А между тем, мне уже 43 года.
- И направление где-то посеяли.
- Да. Все это выглядит так нелепо. Знаете, мне было безмерно страшно, что Вы не придете.
- Вы такой одинокий?
- Как Вам сказать. Воспоминания горькие, Вы вновь врываетесь в мой опустелый дом.
- Вы сочинили?
- Нет, это Камоэнс, португальский поэт, он уже умер.
- Ах, боже мой.
- В 16-м веке.
- В 16-м веке...
- Да, представьте себе, на редкость грустная биография. Сражался, страдал, потерял глаз, впоследствии умер нищим.
- Надо же...
- Боже, какая у вас душа

- Ну, ну кой черт занес Вас на эти галеры?
- А что мне делать? Маргарита Павловна ее не одобрила, вот и верчусь. В своем немолодом уже возрасте веду иллюзорную жизнь, хожу в кино на последний сеанс, три раза был в оперетте, теперь вот на катке. Один раз водил ее на лекцию. Она пошла по доброте своей.
- Добрая, говорите?
- Безмерно... И восприимчивая. Вы знаете, я ей рассказывал о судьбе Франсуа Вийона. Людочка почти рыдала.
- Его ведь, ежели не ошибаюсь, или зарезали или повесили...
- Погиб при невыясненных обстоятельствах. Точно не установлено.
- Смотрите, запугаете девушку. Ой, запугаете, Лев Евгеньевич.
- Костик, как по-вашему, мне смешно рассчитывать на взаимность?
- Вам-то? Черт возьми, кому же еще? Вы, Вы весь из достоинств. Жизнь прекрасна, Лев Евгеньевич.

- Кто-то встал...
- О, господи!
- Кто-то встал на моем пути...
- Сейчас молодежь очень не требовательна. В особенности ее женская часть.
- Но она же была на моем концерте! Она же видела мой успех!
- Ну и стоит ли о ней жалеть, если она Вас не оценила?
- Вы полагаете?
- Да ясно, как день! Очень ветреная девица. А ведь на носу всемирный фестиваль молодежи.
Приедут красавцы из Новой Зеландии. Если б Вас чувство захватило, Вы бы впоследствии извелись.
- А что, в этом есть свой резон.
- Считайте, что Вам повезло!
- Правильно, в конце концов, я - Велюров.
- Вот именно.
- Я - Велюров!
- Конечно, Велюров.
- Я - Велюров! Я - Велюров!