Новостной_листок
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Чортова_Дюжина
Ptisa_Lucy
 Автор Игорь Маранин brombenzol, Глава 7. Вести из-за Барьера Мусса растерялась настолько, что несколько секунду сидела и хлопала глазами, пытаясь связать ворох мыслей единой ниткой. – Мои братья замолчали десять лет назад! – воскликнула она. С самого начала разговора Мусса чувствовала тёмные области тайн, скрытых в сознании этого человека, но только теперь поняла, что одна из этих тайн связана лично с ней. – Общаться с Тором было довольно сложно, – принялась объяснять Фонбора, – у него закрытый тип разума, идеальный щит, как говорил профессор Блез. Но Цик орал так, что его слышали не только мы, но и сам профессор. Когда связь оборвалась… Представьте, что у вас в комнате висит несколько телефонов – жёлтый, синий, зелёный. Даже, когда никто по ним не звонит, вы видите, что они есть. А потом вдруг заходите в комнату, а там – ни одного аппарата. Связь не просто оборвалась, Тор и Цик пропали из моего сознания. Она замолчала, поджав губы, то ли вспоминая о тех днях, то ли решая, рассказывать ли дальше. – Первые дни я пыталась связаться с братьями по сотне раз за день. Бродила как сомнамбула по университету и бормотала: “Цик, отзовись!”, “Тор, услышь меня!” – сначала мысленно, а потом уже и вслух. От меня студенты шарахались! Я просыпалась среди ночи и мысленно орала: “Тоооор!”. Я могла замолкнуть среди лекции, уставиться в одну точку и по очереди вызывать братьев, пока меня кто-нибудь не окликал. Через месяц я пошла к профессору Блезу – он был другом Данте де ла Муссона, одного из капитанов экспедиции. Орден крови, как вам, наверное, известно, связал с Данте специальным обрядом своего послушника. Если капитан погибал, этот человек наследовал его память. Но Блез отказал мне и заявил, что не знает ни о каком послушнике. То же самое заявил Орден, когда я обратилась к ним напрямую. – А вы мстительны! – заметил Беренгар. – Вот почему вы отказываетесь сотрудничать с Орденом. Даже, когда вас лично просит об этом ректор. – Да, я мстительна! – отрезала Фонбора. – Имейте это ввиду. – О послушнике я могу вам рассказать: он погиб в тот же день, когда вы потеряли связь со своими братьями. Шёл по улице, живой и здоровый, как вдруг схватился за голову и мгновенно отдал концы. Врачи уверены, что упал он уже мёртвым. – Что вы знаете о моих братьях? – напрямую спросила Мусса. – Увы, госпожа Фонбора, о судьбе ваших братьях мне ничего неизвестно. Но вы сможете это узнать сами, я обещаю. Агент Беренгар сделал паузу и многозначительно посмотрел на собеседницу. – Продолжайте... – голос Муссы дрогнул. – Есть дела, в которые Тайная канцелярия не посвящает даже Бризов, не говоря уже о других кланах. – И тем более островитян. Я понимаю. – И это одно из таких дел. – Да не тяните же вы! – не выдержала Фонбора. – Что от меня нужно? Принести магическую клятву? Подписаться кровью? – Само собой, – усмехнулся гость. – И клятву, и подписаться. Нам нужно, чтобы вы согласились сотрудничать с нами. Только в этом деле, разумеется. Это был неприкрытый шантаж, прямой и грубый. Стоило увязнуть коготку, и его из тисков Тайной Канцелярии уже не вытащишь. Мусса в силу своего дара знала нескольких стукачей, работавших в университете. И Беренгар знал – ему по должности было положено. Но те – всего лишь мелкая сошка, а вот заполучить человека с её даром, стало бы для агента огромной удачей. Первым порывом Муссы было отказаться, но она сдержала себя: откажешься – никогда не узнаешь, что стало с братьями. Фонбора повернула к себе портрет Тора и заглянула в его глаза. Они показались ей смеющимися. Всегда, всегда были раздражёнными, а сегодня оказались весёлыми. “А ведь он смеялся тогда надо мной, – подумала Мусса. – И над собой смеялся. Большой добрый Тор…”. – Они могут быть живы? – спросила она. – Мы этого не знаем, – не задумываясь, ответил Беренгар. – Но у нас есть человек, который может это знать. Только он ничего не рассказывает. – А вы его пытайте, – подначила службиста Мусса. Агент поморщился. – У вас превратное представление о нашей службе. Этот человек не контролирует себя. Мы подозреваем, что его контролирует кто-то другой. Раньше мы бы обратились к другому специалисту, но сейчас самый лучший вариант – это вы. “К Блезу бы они обратились”, – с неожиданной неприязнью подумала о покойном Мусса. – Что это за человек? Каким образом он может быть причастен к экспедиции? Ответ заставил хозяйку кабинета впиться взглядом в холёное лицо Беренгара дель Бриза. – Это один из членов экспедиции. – И он жив?! – Да. Мусса прижала сложенные ладошки к лицу и жадно втянула воздух, пытаясь успокоиться. – Как его зовут? – спросила она. – А договор о сотрудничестве? – ухмыльнулся дель Бриз. – Я согласна! |
|
Новостной_листок
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 .Автор Валера_Столыпин, Рядом. И всё же врозь Двое в тиши аллей. Время сочится сквозь Пальцы руки твоей. Ласка дождя во тьме, Мокрая нежность щёк… – Знаешь, я больше не… – Знаю… А я… Ещё… Оксана Картельян Елизавета Альбертовна чувствовала себя ужасно уже не первую неделю, не понимая, почему так уныло проходит жизнь, отчего вдруг захотелось подвести итоги, обратиться к почти стёртым из памяти событиям, совсем с иным настроением. Ей было не то, чтобы грустно или тревожно, нет, скорее одиноко и тоскливо, несмотря на то, что за мужем она жила как за каменной стеной, а умница дочка радовала достижениями и способностями, какими сама она не могла в этом возрасте похвастаться. Это была тоска по ускользающей молодости, досада на то, что жизнь так и не выполнила ни одного из радужных обещаний. Даже любовь и семейные отношения отчего-то превратились в профанацию, заменив незаметно восторг головокружительных эмоций и сказочных приключений на список утомительных бытовых повинностей, украшенных совсем не романтичным исполнением супружеских обязанностей в убывающей прогрессии. Скучно стало жить, скучно-о-о! Монотонная обыденность душила мерзкой рутиной, лишая возможности что-то изменить к лучшему: на инициативу и творчество не было ни времени, ни сил. Хитросплетения запутанных социальных и родственных связей, растущие как грибы после дождя неоплатные долги перед всеми, имущественные и родственные взаиморасчёты, страх потерять равновесие, сделав нечаянный, но оттого не менее предосудительный, непристойный или постыдный шаг, нарушив непонятные нормы кем-то циничным выдуманной морали. Чем глубже погружалась Лиза в тягучий сироп размышлений о смысле жизни, о балансе справедливости, о вечных философских вопросах и незыблемых истинах бытия, о вбитых с детства в голову готовых рецептах счастливого будущего, тем тошнее ей становилось. Понять, почему столько лет шла вслед за искристой радугой, а попала в душный болотный туман, было попросту невозможно, потому, что всё вроде делала правильно: искренне любила, сопереживала, с полной самоотдачей выстраивала и сохраняла, а в итоге – разрушение и тлен. Сегодня Елизавета Альбертовна переживала особенно бурно. Сергей давно уже перестал замечать её присутствие, разве что проголодается или захочет переодеться в чистое бельё. С работы стал приходить поздно, засыпать успевал до того как она закончит с хлопотами по дому. Как женщина Лиза перестала волновать мужа довольно давно. Ведь пройти мимо не мог, чтобы не прикоснуться, не прижаться, не запустить шаловливые руки за пазуху или под подол. Целоваться мог часами. Любил, точно любил! И вдруг словно застыл. Возможно, устал. Пусть уж отдохнёт. Она прикрыла глаза, задумалась, пытаясь вспомнить, когда же в последний раз Сергей обнимал, не говоря уже про демонстрацию эротического желания, про страстные интимные ласки, чувственное наслаждение, возбуждение до потери сознания от неистового интимного слияния. Ведь всё это было, было, было! В другой жизни, о которой напоминает лишь семнадцатилетняя дочь красавица, свадебное платье в шкафу на несколько размеров миниатюрнее её сегодняшней, да альбомы со старыми фотографиями. Дочь Катенька вытянулась, тело её украсили соблазнительные округлости, кожа приобрела упругую гладкость, привлекательную белизну. Елизавета наглядеться не могла на свою принцессу – точную копию её самой каких-то двадцать лет назад. |
|
Новостной_листок
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор Леха_Ильин, Щенок Странные двуногие, появившиеся ночью, распугали всю дичь, а щенков надо кормить. Поэтому одичавшая собака сунулась в поселок и побежала по пустым улицам, пахнущим кровью и гарью. Она никогда еще не видела, чтобы в поселке было так пусто. Из поваленной калитки вдруг выскочила всполошенная курица. Рывок – кости шеи хрустят под зубами - мясо. Насытившись, побежала дальше. Тихий звук привлек внимание, и она осторожно зашла в дом. Приглушенный плач слышался из-под груды тряпок. Из любопытства собака начала разрывать их. ... Щенок. Большеголовый, безволосый, странно скулящий - щенок. Очень голодный. Сосок поймать не может толком. Взялся, наконец. Как тебя тащить, такого неправильного. Полгода спустя. Бесшумно скользят тени в сумраке джунглей. До своих полдня ходу - никто не хочет, чтоб его имя вычеркнули из списка полка с пометкой 'пропал без вести'. Передняя тень вдруг останавливается. 'Стой', 'Слышу', 'Ушастые', 'Там', 'Два', 'Три' - руки переднего показывают ряд жестов. 'Третий', 'Проверь', 'Все', 'В цепь' - так же отвечает тень из середины цепочки. ‘Трое’ – короткий жест первой тени. Сержант в ответ провел ребром ладони по горлу. Тени двинулись к краю небольшой полянки. |
|
Новостной_листок
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор Занудкин, Действие 1, Действие 2 Действие 3, Действие 4 Действие 5 Месяц спустя. В бывшей детской теперь библиотека, только, книжных шкафов ещё нет, и все книги сложены высокими стопками. Впрочем, Пет я может извлечь за секунду любую искомую. Единственное большое окно полузадёрнуто бордовыми гардинами. На боковую стену перенесён экран из простыни, киноаппарат размёщён у противоположной. Рядом четыре венских стула. У окна стол, за которым, обложившись книгами, сидит Петя и вдумчиво что-то выписывает в толстую тетрадь. Петя похудел, осунулся, на висках в его роскошной шевелюре появилась первая седина. На безымянном пальце правой простое серебряное кольцо. Петя (оглядывает комнату). Надо же, какая хорошая библиотека у Лопахина, прямо, как у Карла Маркса. (Пролистывает свои записи.) Однако, как понимать всю эту коллекцию фильмов? (Трёт лоб.) Уж больно реалистичны фантазии, и почему заканчиваются 99-м номером. Притом, что мой анализ указывает на то, что это и есть реальное будущее. (Ухмыляется.) Звучит, даже, как-то дико. Встаёт, заложив руки за спину, прохаживается туда –сюда. Останавливается у окна, смотрит, как падает снег. В это время входит Варя в новом платье, у ней такое же кольцо. В руках у неё поднос с едой, ставит на ломберный столик. Варя (заботливо) Оставь на время свои изыскания, поужинай наконец. Петя нехотя усаживается, Варя накладывает еду. Петя. А ты? Варя (слегка сердито). Тебя ждать, можно самой помереть. Петя (ласково дотрагивается до её руки, улыбается просительно). Не серчай, милая! Задача уж больно масштабна и трудоёмка. Рассеянно берёт нож и вилку. Варя (раскинув руки крутится на одной ноге, радостно произносит). Ты, конечно же, не заметил моё новое платье! Петя (вскидывает глаза). Ах, да! Замечательное! Откуда оно? Варя (весело). Я ж говорила, что у меня Singer есть! Вот, сама из старых платьев сшила. Петя (восхищённо). Какая ж ты молодец! Варя (всплеснула руками). Чуть не забыла! Мне Аня письмо прислала. Ты ешь, а я тебе прочитаю. (Извлекает из лифа конверт, достаёт сложенные листы.) Здравствуй, дорогая мои Варенька! Ужасно по тебе соскучилась! Поцелуй за меня Петеньку и обними Дуняшу. (Подходит сзади к Пете, обнимает за плечи и целует в щёчку.) Мы пока живём у Лопахина, мама уже думает о свадьбе. Я учусь на курсах телефонисток. Ужасно трудно, но интересно! Тут дальше личное, а вот: Лопахин велел передать, чтоб в Москву пока не ехали, Вишнякова там не будет до Крещения, а то и дольше. Твои отчёты о психоклиологических* вычислениях Вишнякова привели в полный восторг. Продолжай в том же духе, просчитывай альтернативные варианты. А Епиходову велел передать, что проверит каждую копейку. Засим целую крепко-крепко! P.s. Непременно приедем на Рождество, заодно и две свадьбы справим. |
|
