Dragonflyer обратиться по имени
Приемлемость Четверг, 04 Марта 2010 г. 20:25 (ссылка)
Приемлемость в узком смысле
Наиболее яростный аргумент последовательно трех уполномоченных РФ при ЕСПЧ — Павла Лаптева, Вероники Милинчук (которые, как говорят, за то и были отстранены, что не смогли решить вопрос ЮКОСа) и Георгия Матюшкина — сводился к тому, что с 2006 года никакой НК «ЮКОС» уже не существует и Пирсу Гарднеру просто некого представлять. Но при решении в январе прошлого года вопроса о приемлемости жалобы этот аргумент был отклонен. Излагая несколько вольно, суд решил, что если потерпевший — труп, это не означает, что надо сразу прекращать расследование дела об убийстве.
Более сложный аргумент российской стороны сводился к тому, что акционеры бывшего ЮКОСа, разбросанные по миру, пытаются сейчас предъявить претензии к РФ в Гааге, в специальном суде в рамках так называемой Энергетической хартии, а регламент ЕСПЧ не позволяет рассматривать дело, если оно является предметом рассмотрения в каком-то другом международном суде. По этой причине Гарднер категорически отвергает даже термин «акционеры» и утверждает, что ЕСЧП будет рассматривать неимущественный спор, хотя это и не исключает права на справедливую компенсацию по статье 41 Конвенции: в случае выигрыша она будет распределена в том числе между акционерами бывшего ЮКОСа.
Две трети последнего ответа РФ Европейскому суду (от 2 октября 2009 года за подписью Матюшкина) занимает опровержение расчетов Гарднера по этой сумме «справедливой компенсации». Эксперты бывшего ЮКОСа включили сюда все, что можно: прямые убытки, упущенную выгоду, корректировку по росту цен на нефть за соответствующие годы, судебные издержки, в том числе немаленькие счета за гостиницы самого Гарднера, и так далее. В результате получилась сумма просто беспрецедентная для ЕСПЧ — под 100 млрд долларов. Вряд ли Гарднер в самом деле рассчитывает ее выиграть, скорее это способ отвлечения внимания, а важнее не сумма, а решение о нарушении РФ прав НК «ЮКОС» по существу.
Приемлемость в широком смысле
В более широком смысле приемлемость жалобы для ЕСЧП связана с тем, как фактура жалобы соотносится с формулами Конвенции о защите прав человека и основных свобод и дополнительными протоколами к ней. Спор об относимости вот таких-то фактов (см. главу о фактической стороне дела) к тем или иным формулам Конвенции продолжается и после признания жалобы приемлемой, и он-то и будет, по-видимому, центральным в прениях сторон 4 марта.
Надо понимать, что ЕСЧП не рассматривает споров по существу. Он оценивает, были ли соблюдены в процессе рассмотрения спора (или уголовного дела), уже завершившегося в национальном суде, установленные Европейской конвенцией общие принципы, которые могут быть отнесены скорее к справедливости, чем к юриспруденции в узком понимании (более характерном для РФ). В своей жалобе Гарднер ссылается, в частности, на статью 6 Конвенции (право на справедливое судебное рассмотрение), статью 7 (наказание исключительно на основе закона), статью 13 (право на эффективное средство правовой защиты), 14 (запрещение дискриминации) и статью 18 (пределы использования ограничений в отношении прав), а также на статью 1 Протокола № 1 к Конвенции.
Последняя звучит так: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Применимость этого принципа к фактам, связанным с рассмотрением «дела ЮКОСа» российскими судами, и станет, скорее всего, предметом главного спора. Российская сторона будет утверждать, что весь процесс взыскания налогов и банкротство ЮКОСа были произведены по закону и в интересах общества, Пирс Гарднер будет это опровергать и доказывать обратное.
И здесь оказывается, что аргументы, с помощью которых Гарднер доказывает несправедливость банкротства ЮКОСа, те же самые, что и главные аргументы защиты по первому уголовному делу Ходорковского и Лебедева (и Крайнова) в Мещанском суде Москвы: это изменение налогового режима для ЮКОСа задним числом (в конце 2003 года за 2000 год и ранее) и избирательное применение закона — вопреки утверждениям российской стороны о том, что аналогичные налоговые претензии предъявлялись и к другим крупным компаниям, которые работали по таким же схемам «минимизации налогообложения», в таких масштабах такие же санкции и с хотя бы похожими последствиями ни к кому не применялись.
Связь между Европейским и Хамовническим судами
Вернемся к аналогии: жена с мужем на повышенных тонах спорят относительно семейного бюджета, а соседи собрались и думают, пора ли им уже вмешиваться. Тут ведь на фоне общего понимания того, что пускать в ход кулаки нехорошо, возникает еще много довольно тонких и как бы даже и не юридических вопросов. А кто из них зарабатывает и кто тратит, какие у них до сих пор были отношения, на чьей вообще стороне наши симпатии и так далее. Это не те формальные нормы, которые должны быть здесь применены, но нельзя сказать, чтобы эти тонкости и никак не повлияли на их применение.
Аналогичные сложные полутона возникают и в деле «ЮКОС против России». Так, в своем последнем октябрьском меморандуме, занимающем 170 страниц, Георгий Матюшкин начинает доказывать, что, независимо от того, соблюдались ли процедуры при банкротстве НК «ЮКОС», Ходорковский и Лебедев все равно люди нехорошие, мошенники, обиравшие бюджет своей страны.
Это, кстати, совсем непростой вопрос, это как смотреть и с чем сравнивать. Но тут Матюшкин не столько попадает в западню сам, сколько загоняет в нее судью Виктора Данилкина, рассказывая Европе об уклонении в ЮКОСе от налогов с помощью каких-то «22 фиктивных компаний».
Это самый запутанный здесь вопрос, и запутали его при возбуждении второго уголовного дела против Ходорковского и Лебедева первый замгенпрокурора Юрий Бирюков и следователь Салават Каримов. В первом уголовном деле речь шла только о фактах уклонения от налогов до 2000 года включительно (вторую часть дела составляло обвинение в хищении акций «Апатита», но там был вопрос по срокам давности). На уклонении от уплаты налогов, но уже за 2000—2003 годы, основывалось и банкротство ЮКОСа в арбитражных судах, как и продажа с торгов «Юганскнефтегаза». Однако второе уголовное дело против Ходорковского и Лебедева пошло по иной колее: сейчас в Хамовническом суде Генпрокуратура обвиняет их в хищении той самой нефти (всей), которая по прежней арбитражной версии была легально продана, но налоги с этих продаж были минимизированы.
Нежелание Каримова и Бирюкова (последний, будучи уже не прокурором, а членом Совета Федерации, отчасти приоткрылся в изданной им от собственного лица книге «ЮКОС: отмывание денег») ограничиться обвинением в уклонении от уплаты налогов объяснялось просто: была поставлена задача посадить Ходорковского и Лебедева на всю жизнь, а уклонение от налогов не образует, по российскому Уголовному кодексу, необходимой цепочки для последующего применения «отмывания» со сроком наказания 15 лет лишения свободы. Но эту бомбу, заложенную Генпрокуратурой под обвинение, в Страсбурге взрывает Матюшкин: другого материала, чтобы доказать недобросовестность ЮКОСа как налогоплательщика в 2000—2003 годах, у него нет.
Ну пусть не 100, но и 30 миллиардов долларов, в которые эксперты оценивают только прямой ущерб НК «ЮКОС» и во что, теоретически, через год-другой может вылиться, в случае проигрыша РФ, «разумная компенсация», — это, конечно, тоже не кот чихнул. Но для руководства РФ политический проигрыш, обусловленный расшатыванием фундамента уголовного дела в Хамовническом суде, — цена едва ли не большая. Цели РФ в Страсбургском и в Хамовническом судах оказываются разными, а для Пирса Гарднера, Ходорковского и Лебедева они тут совпадают, и в этом смысле их позиции предпочтительнее.
Как это будет выглядеть
Заседание Европейского суда по правам человека по делу «НК «ЮКОС» против России» 4 марта начнется в 9 часов утра с выступления судьи-докладчика, чье имя здесь никогда не разглашается заранее с целью не допустить давления на него. Вторым имеет право, если захочет, выступить судья от РФ, доцент юридического факультета СПбГУ Андрей Бушев, назначенный ad hoc, то есть только для этого дела (постоянный судья от России Анатолий Ковлер попросил самоотвод еще несколько лет назад, приведя аргумент известной личной щепетильности).
Далее стороны, начиная с обратившейся с жалобой, то есть с ЮКОСа, по сути, выступят в прениях, сформулировав свои последние доводы, — на это им отводится по 30 минут и еще по 10 минут на реплики. Судьи имеют право задавать вопросы, и тут Бушев тоже будет иметь преимущество. Но никакого другого преимущества перед прочими судьями ни в этом заседании, ни после него при обсуждении он иметь не будет, а если попытается как-то влиять на коллег, то это может сильно повредить России. Какое-то мнение по делу, которое судьи держат при себе, у них, конечно, уже сложилось, тем более что, исключая судей, выбывших из ЕСЧП из-за поздней ратификации РФ известного 14-го протокола, состав суда будет тот же, который ранее принимал решение о приемлемости жалобы.
Вся утренняя публичная часть заседания продлится, таким образом, только до ланча, на который судьи ЕСПЧ привыкли уходить в час. Процесс согласования решения между семью судьями от семи различных стран займет гораздо больше времени — по практике, от 2 месяцев до 2 лет, а вероятнее всего — около полугода. Российская сторона в меморандуме Матюшкина настаивает на том, что если все же суд признает, что права ЮКОСа были нарушены в российских судах, то вопрос о «справедливой компенсации», как весьма и весьма непростой, должен быть отложен и рассматриваться отдельно.
Остается и вариант того, что заседание ЕСПЧ 4 марта не по вине России, но по какой-то новой, связанной с ней причине опять будет перенесено. В таком случае мы просто повторим накануне следующего заседания этот материал в газете, так как по существу (кроме приговора Ходорковскому и Лебедеву по уголовному делу) тут уже ничего измениться не может.
Леонид Никитинский
обозреватель «Новой»