Вчера мои сосуды заявили, что ходить по морозу в куртке, рассчитанной на, самое холодное, плюс 5, а потом заходить в сильно отапливаемые помещения, вредно. Заявили они мне это посредством сильного головокружения, которое стало оправданием тому, что весь увесистый остаток дня я смотрела кино и пялилась в монитор, изучая кулинарные блоги.

Кино было хорошее. Очень. Но все таки кулинарные блоги впечатляют куда больше.

Сама я готовлю неплохо, с азартом и фантазией, и из гордости не пользуюсь чужими рецептами. Ну разве что иногда читаю, как надо, чтоб сделать по своему, причем предварительное прочтение о том, как надо, необходимо для того, чтоб "по своему" с "как надо" не дай Бог не совпало. Да, кстати. Может и мне начать кулинарить с зеркалкой на шее? А потом выкладывать фотографии процесса тут и ловить гневные комментарии типа "никогда такой гадости не ела, ничего не поднялось и не пропеклось"? Потому что у половины читательниц кулинарных блогов, похоже, руки растут весьма причудливым образом.

Ну так вот, насчет зависти. Мне, к сожалению, можно питаться только листьями шпината, ибо любое отступление в сторону ложки меда или варенья с булочкой карается появлением каких-то чудовищных цифр на весах. Поэтому некогда столь любимыми сластями я кормлю лишь свои глаза и фантазию. Для того кулинарные блоги и читаю. И мне становится очень обидно, когда я вижу, что дама, без малейших колебаний использующая в рецепте 200 грамм сливочного масле и имеющая двоих детей, стройна как юная нимфа. (Ну, такая, стандартная нимфа. А то мало ли, может, Рубенс одну из своих румяных красавиц тоже в нимфы записал. Чтоб не было misuderstanding.) Я тоже так хочу.

А еще я хочу в содержанки. Чтоб работать на любимой работе, рожать и воспитывать деточек, и не думать о хлебе насущном. Да, нехорошо быть содержанкой, аморально, грешно. Но вот какая штука. Высоконравственным юным девам тяжело приходится. Сетей на богатых мужиков (а богатых нужно ловить, сами они слишком заняты, чтоб искать свою пресловутую половинку) они из высокодуховных соображений не ставят, то есть пробиваются сами. Нет, многие неплохо зарабатывают, потому что мозги и образование то у них есть, делают карьеры. Но этого неплохо все равно хватит на воспитание только одного ребенка в городских условиях, а карьера и вовсе рождение детей делает проблематичным. Так вот, это я все к тому, что в то время, как высоконравственные юные девы имеют одного ребенка, потому что больше позволить себе не могут, гулящие их сестры могут позволить себе троих. Тем более, что это сейчас модно. Получается апокалиптично.

Спорить со мной можно. И может даже нужно.

Полтора часа напряженной работы исчезли в никуда из-за маленькой огрехи в работе компьютера. Сколько раз давала себе слово... Да что уж теперь. Попытка номер два.

Материя не подвластна разуму. Она просто есть, безо всяких рассуждений, без метафизики, физики, теории относительности, логики и причинно-следственных связей, не говоря уже о морфологии и теории биржевого рынка. Ее можно потрогать, на нее можно прилепить ярлык, ее можно распилить, разобрать на волокна, расщепить на атомы, атомы расщепить на протоны и электроны, можно и их попытаться расщепить на составляющие в стремлении удовлетворить ненасытное детское любопытство на тему "а что там внутри", но, как говорится, сколько поле ни квантуй, а понятней материя не становится. Отчаявшись, разум обиженно топает ножкой и называет материю бякой. После чего пытается построить свой мир, эдакого сферического коня в вакууме, в идеале, мир без материи, но как ступень к достижению заветной цели - мир, где материя презренна.

Вчера я знала, как от первого абзаца перейти ко второму, но к сожалению забыла. Что ж, не важно. Продолжаем без связующих звеньев между мыслями.

Сидя в сени райских кущ, Адам и Ева знали мир таким, какой он есть, понимали его всем своим целостным естеством, так как были с ним тождественны. Они находились в непосредственной близости Творца и в полном с Ним взаимопонимании. Не знаю уж, какого еще познания им захотелось, но поддавшись соблазну быть как боги, получили, что просили. К их ранее целостному и гармоничному естеству присосался паразитом чуждый и враждебный этому естеству разум и целостность была нарушена. Перестав быть единым с миром, Адам и Ева увидели его со стороны, страшным, непонятным и обособленным от них самих. Они вышли из отношения с Богом и сотворенным Им миром, стали двойствены, и, как следствие, глубоко несчастны и вечно неблагодарны.  Единственное что оставалось - оседлать сферического коня, предложенного их новым разумом в качестве альтернативы, и скакать на нем сквозь вакуум, в поисках пути обратно, лишь изредка на одно, хотя и вечное, мгновение соприкасаясь с миром настоящим.

Путь к возвращению в райские кущи, выбранный человечеством по велению капризного и деспотичного разума тернист и извилист - из Москвы с Питер через Владивосток.

Кто сказал, что материя и плоть - это что-то нехорошее и низменное? Правильно, обретенный в первородном грехе разум. Сквозь его призму человек видит мир разделенным на составные части, не в силах постичь его в совокупности, и среди этих частей выделяет более и менее доступные его пониманию. Хотя, по сути, ничего не понимает, но все же идеи разуму ближе, чем их воплощения, и потому, отделив душу от тела он объявляет душу прекрасной и бессмертной, а тело низменным и презренным. Вот только в мире истинном нет ничего безобразного, и душа с телом в нем неразделимы. Ох, боюсь я дальше писать. Ну, была не была, закидывайте тухлыми помидорами.

В Новом Завете говорится о воскресении телесном. Иисус воскресает из мертвых не в каком-то стерильном идейном смысле, а в самом прямом, да и как может быть иначе, когда Он - Сын Божий, новый Адам, не распавшийся на ущербные в своей разделенности тело и душу, не утративший божественности и не потерявший истину, соблазнившись ложным познанием. Он един с миром и потому любовь Его безгранична и неисчерпаема. Но хотя столь ясно и отчетливо было человечеству дано узреть, кем они могли бы быть, не оступись Ева и вслед за ней Адам, хотя был указан путь домой, разум, глубоко пустивший корни свои в природу человеческую, отказывается признать очевидное.

Как уже было отмечено, драма человеческого рода - в приобретенной двойственности. Прилепившийся дополнительный разум нарушил природный баланс, и равновесие между ранее неразделенными душой и телом теперь приходится напряженно искать, сваливаясь то в аскетическую духовность, то в откровенное скотство. Я где-то видела фразу о том, что человек "величайшая из амфибий" или что-то того. Не величайшая, а несчастнейшая. Амфибии живут в воде и на суше поочередно, человеку же приходится существовать в двух, правда, им же разделенный, стихиях одновременно. Тяжко.

Так это я все вообще к чему. Не знаю, почему женской половине человечества повезло несколько больше, чем мужской, но факт налицо - женщины ближе к природе, к естеству, чем мужчины. "Женская логика", как насмешливо и с презрением называют чуждый их сиятельному рацио тип мышления мужчины, это на самом деле выражение пренебрежения сиятельностью этого рацио. То, что для мужчины смысл существования, для женщины - детские игрушки. Потому что ее естество по каким то причинам, возможно потому, что она в большей степени сопричастна творению новой жизни, не явилось благодатной почвой для пышного цветения того, чуждого разума. Она, пускай краем уха, но все же слышит гулкие отголоски истины. И эта ее естественность пугает мужское рацио. Пугает, и вызывает ненависть.

Ура. Таким образом, у меня теперь есть версия того, почему эмансипация - зло.

PS Я не стала перечитывать текст перед публикацией, потому не знаю, отображает ли он то, как интенсивно кипел мой бедный мозг во время его написания, и как мысли растекались в разные стороны ртутными шариками. Но если получилось очень плохо, глупо и напыщено, то я это не специально.

 

Чем дальше, тем больше я себя ненавижу. В семнадцать лет я ненавидела себя четырнадцатилетнюю, в двадцать - шестнадцатилетнюю, а сейчас меня с души воротит от себя в семнадцать, девятнадцать и двадцать. Двадцати однолетнюю себя я лишь небрежно презираю. Текущая версия тоже не ахти. Как и все предыдущие она занята преимущественно смотрением в сизые дали за окном, задушевными беседами с вымышленными персонажами и побегом от любого вида ответственности. А что еще отвратительнее, теперь есть целых два дня в неделю, причем подряд, когда я ощущаю себя очень умной. И даже всенародно любимой. А ведь самообман до добра меня не доведет.

Возможно, точнее даже скорее всего, казалось бы, огорчительный факт моей бездарности в области науки на самом деле весьма приятен. Ведь он дает мне утешение - от моего беспросыпного безделья наука не только ничего не теряет, но, наверное, даже и выигрывает. И, таким образом, моя совесть может взять небольшую передышку.

Вчера я пыталась с головой уйти в формулы, почитать очень умную и полезную книжку научного руководителя, ну и всякими прочими способами снискать повод для самоуважения. Вместо этого, однако, я целый день с полнейшей самоотдачей размышляла на тему взаимоотношения полов. Точнее, думала, куда своими корнями уходит извечный страх мужчин перед женщинами, ставший причиной обеднения генофонда Европы в Средние века, а так же заставляющий отцов запирать подрастающих дочурок в высокие в той или иной степени метафорические башни без окон и дверей. Ну, и культ целомудрия туда же.

Разумеется, ответа на этот, как ни крути, исконный вопрос, я не обнаружила. А вот промежуточные результаты размышлений уже несколько размылись потоком времени. Кстати, время, то, каким мы его знаем, все эти секундочки, сбегающие от нас в небытие прежде, чем мы успеем их помыслить - оно присуще миру павшему, миру после грехопадения. По крайней мере, я не могу себе представить как могло бы существовать такое время, синонимичное смерти, в райских кущах в непосредственной близости Творца, в бесконечном и безначальном с Ним соприкосновении. Простите, если кто это читает, я сейчас говорю какие-то пафосные глупости. Но говорить с собой, когда понимаешь собеседника без единого слова - это одно, но порой попытка запечатлеть мысль в мраморе речи оказывается провальной, все равно как пытаться высушить в книге цветок, не изменив его формы.

Прежде чем ты, мой вымышленный и не существующий читатель, прочтешь мои дальнейшие бредни, считаю своим долгом тебя предупредить о своей дикой необразованности, в силу которой я зачастую с интонацией эдакой здоровой деревенской самоуверенности начинаю нести ахинею. Хотя ты же вымышленный. Будем считать, что я выдумала тебя понимающим и всепрощающим. Итак, извинения принесены и приняты. Продолжим.

У меня есть подозрение, что восприятие женщины как сосуда греха, источника всяческой мерзости и так далее, лежит где-то очень глубоко в сознании, даже не в сознании, а в самом естестве мужчины. Страх перед таящим неизвестно какие ужасы и мерзости чревом, усиленный осознанием того, что из этого чрева все мы выходим, и, таким образом, невольно этим ужасам и мерзостям сопричастны, и так же чисто физиологическими особенностями полового акта, настолько глубок, что даже в наш, пардон, просвещенный в области репродуктивной системы человека век, он все еще копошится своими щупальцами в мужских мозгах. Может быть, уже не столь активно. Но не потому, что искоренен, а потому, что как-то все скучно становится. Непоэтично и неволшебно. Но это отступление от основной, ускользающей от меня мысли.

Мысль же эта вот в чем. Похоже, что суеверный страх мужчины перед женщиной, не имеющий противоположного аналога (ужас трепетных дев, невинных аки фиалки, на альпийских склонах взращенные, перед первой брачной ночью не в счет - он внушенный, а не врожденный) инвариантен относительно вероисповедания и идеологии. Возможно, я не права, так что юр велкам приводить контрпримеры. Хотя где уж тебе, мой вымышленный друг, почерпнуть познаний, не обретающихся в моем мозгу? Ну так вот, дабы довести бредовость всего моего словоблудия до кульминации, не является ли это обстоятельство косвенным доказательством библейской версии о сотворении мира? Да простит меня Господь. Аминь.

Жизнь вновь обрела краски, причем все и одним махом. От этого буйства у меня немного кружится голова и хочется петь и даже плясать, благо не умею. Все сразу, запах морозного воздуха, мыла, кофе, средства для мытья посуды, пыли на книжной полке, сигаретного дыма и черт знает чего еще, сизое небо, белые прожилки солнечного света на облаках, голые деревья, одинокие снежинки в воздухе, теплая клавиатура, программа по математике за девятый класс и моя дипломная работа - все вдруг обрело Смысл. Вдруг показалось возможным спокойно выйдя на встречу миру сказать ему громкое, звучное, целокупное и безмолвное Ты. Иными словами, меня опять настиг "момент ощущения пронзительного счастья". А я то уж боялась, что разучилась быть счастливой.

Не знаю, почему мне вдруг снова захотелось вернуться сюда, в мой заросший паутиной дневничок и, почитав старые записи, проследить за тем, как я неустанно глупела день ото дня, не замечая, как каждое мое новое я считало своим долгом прежде чем сгинуть, оставить свой след, точнее, наследить, мелко, мерзко, глупо, каким-нибудь блудливо разукрашенным павлиньими перьями надругательством над божественным даром речи. Вот и сейчас, как говорится, простите за корявый почерк.

Сегодня под окнами строители целый день катали по стеклу трамвайчики. Причем всякий раз, когда я выглядывала, чтобы хотя бы выяснить, какого эти трамвайчики цвета, они их очень умело прятали и притворялись, что занимаются укладкой асфальта. Хотя почему я говорю "сегодня"? Они уже неделю под видом укладки асфальта катают по стеклу трамвайчики. Ей-богу, какое глупое занятие.

За окном моя любимая погода и я помню, как должно пахнуть там, за закрытой форточкой, под каплями осеннего дождя, среди уже очень редкой и очень рыжей листвы. Нет, ничего трагического не произошло, я не прикована к постели, меня не разбил паралич в связи с причиненной каким-нибудь там любимым человеком болью, и вот это самое обидное. У меня самый что ни на есть банальный и мерзкий грипп. В распухшем мозгу еле ворочаются разморенные жаром мысли и я либо сплю, либо читаю рецепты и гороскопы. В частности, узнала, что то ли согласно дате рождения, то ли согласно имени и дате рождения, но я могу быть либо магом и экстрасенсом, либо сплетницей. Теперь мучаюсь сожалением об упущенных возможностяаа.. пчхи. Матерь божья, наша заступница. Так вот, я помню, как пахнет осень, такая как сейчас, темно-рыжая, прозрачная, но не могу ощутить. Любимое время года проходит мимо меня. А я даже не могу вспомнить, что я хотела сказать. Ладно, пойду спать.

Иногда я хочу оглохнуть. И больше не барахтаться слепым котенком в потоке звуков. Хотя какой там поток, гнилое болото, вечно голодная трясина, засасывающая рассудок в свои зловонные недра. Чем глубже погружаешься, тем глупее и громче начинаешь говорить, и вот уже ты часть этой трясины, кусок грязи в несущемся на бешеной скорости в преисподнюю селевом потоке ненужных звуков (опять поток, но без него почему то не вышло).

Сейчас дома тихо. Я выключила свет, и только ровный гул компьютера и капли за окном нарушают благословенную тишину. Хорошо.

Здание домоуправления перекрасили в поросяче-розовый цвет. Раньше оно было зеленым. Ранней весной, когда деревья покрыты зеленым пухом раскрывающихся листьев, земля влажная, воздух прозрачный, и только зарождаются сумерки, оно очень уютно смотрелось в чуть мистическом свете зеленоватых фонарей. А теперь оно розовое. Видимо кто-то решил, что этот цвет куда как лучше гармонирует с кирпично-красным крыши. Хотя учитывая, что те оттенки зеленого, которым в последнее время у нас в городке отдают предпочтение, навевают мысли о ядерной войне, можно рассматривать розовый цвет как благо.

Да, именно вот так, буднично и неостроумно, возвращаюсь я к своей писанине. И дело даже не в том, что в голове пусто и нечего сказать. В голове плавает куча мыслей. Но ни одна из них не оформляется в высказывание. Или просто не представляет интереса ни для кого, кроме меня. Или написать про смещение перигелия Меркурия?

И скучно, и грустно... Хотя кого я пытаюсь обмануть, ни то, ни другое. Мне просто никак. Настолько никак, что даже не хочется адреналина или каких-то перемен. Ничего не хочется делать. И что самое страшное, ничего делать и не надо. Кстати о делании, самое сложное в любом деле- это выполнить его на 100%. На 99.9 или даже 99.99999% может любой дурак. Хотя в не уверена, ведь я отношусь к тем, кому доступно лишь 99.9%, что автоматически означает, что ни одну мысль до прекрасных и окончательных ста процентов я пока не додумала.

А, еще. Я вот тут обещала записать такое наблюдение.

Постоянство - необходимый атрибут прекрасной и чистой взаимной любви и главное ее украшение. Одностороннюю влюбленность же оно лишает всей ее прелести (e.g. радость, подобная золотистым пузырькам шампанского и безграничная, головокружительная свобода) и делает ее ущербной.

Но, опять таки, это не дотягивает и до 99% додуманности мысли, потому на своей правоте не настаиваю.

Знаете, что? Я уже было почти написала длинный-предлинный и абсолютно гениальный в своей искрометности пост, но тут случилась непонятная лажа, и все исчезло. Так что извините, это все на сегодня.

Пальцы жаждут прикосновения к клавишам, а вот мозг не дает им для того повода. Но разве меня это когда-нибудь останавливало?

Вообще, для того, чтоб увидеть all miracles of the universe for less that 30 Altairian dollars a day совершенно необязательно покидать окрестности места своего постоянного проживания. И я сейчас вовсе не о том, что интернет или, прости, Господи, телевидение - величайшая благодать и путь к спасению души. Хотя интернет - штука безусловно хорошая. У меня уже скачалось 12.8.. Нет, даже 13% третьего сезона Доктора. Черт, меня так легко на что угодно подсадить..

Скоро я совершенно позабуду русскую грамоту. Сегодня увидела объявление, в котором ребята клялись, что их натяжные потолки полностью скрывают все дифекты. Ну просто все и именно дИфекты. Я думаю, это такой способ избежать конфликта. То есть если заказчик потом показывает на нифига не скрытую их натяжным потолком шишку на потолке (а как выяснилось  по ходу ремонта в нашей квартире, стены и потолки в блочных домах вполне себе синусоидальной формы) то ребята ему объясняют, что это же дЕфект, это они скрывать и не вызывались.

Ужас какой-то.. Ни у кого сонника в электронном виде не завалялось? Ничего не понимаю в этом мире. Сплю я, значит, сплю, никого не трогаю, и тут мне снится, что я целуюсь с одним пареньком, причем процесс доставляет мне немало радости, правда не очень получается, хотя этого паренька я не то, чтобы никогда не рассматривала как возможный объект вожделения, но мысль о том, чтобы его как таковой рассмотреть еще не зародилась в достаточно малой окрестности моего мозга, чтоб попасть в его недра. Ужас.

 Милый Е. И.!

(да-да, именно милый, а не уважаемый, и не вздумайте решить, будто я собираюсь за эту дерзость извиняться, равно как и за то, что снова захламляю Ваш почтовый ящик своими письмами, ведь если я извинюсь, то опять забуду, о чем хотела Вам сказать, что совершенно недопустимо, принимая во внимание то прискорбное обстоятельство, что я не имею об этом ни малейшего представления.)

 

Вы столь упорно не отвечаете на мои письма, что я начинаю завидовать вашему постоянству. Но все же я хочу попросить Вас о маленьком одолжении. Видите ли, мне очень нравится Вам писать, это, простите уж за неуместный пафос, не позволяет мне окончательно зачахнуть от тоски по Вашему обществу. Но мне бы очень хотелось знать, не сильно ли Вы против этих моих писем, и позволите ли Вы мне в дальнейшем Вам писать, не требуя, разумеется, никакого ответа (хотя, конечно, я была бы счастливейшим человеком на свете, получай я от Вас хотя бы по одной букве за письмо. Даже если в алфавитном порядке). Писать я могу о чем угодно. Ну или почти о чем угодно. Я пока не знаю. Но если Вы мне позволите Вам докучать, я могу попробовать писать длинные письма о книгах, об искусстве или просто о жизни. Ни в чем этом, правда, я ничего не смыслю, но ведь чтобы о чем-то говорить, совершенно не обязательно в этом разбираться. Кстати, Вам никогда не казалось, что делать людей счастливыми - приятнейшее занятие? Это я к тому, что Вы можете меня осчастливить, рассказав мне, например, о своих литературных пристрастиях, если вдруг решите нарушить молчание. Или просто поведав мне что-нибудь хорошее о себе. Именно хорошее, а не о том, как Вы не получили зачет по численным методам или остались на второй год в музыкальной школе (хорошая, верно, была школа, в той, что закончила я, вполне успешно существовали люди, с грехом пополам игравшие одной рукой какие-нибудь пошлые мелодии из кинофильмов на экзамене). Знаете, то, что Вы так искренне рассказываете студентам о своих неуспехах - это очень мило и трогательно, но совершенно непонятно, зачем Вы это делаете. Хотя если считать, что все, происходящее в этом мире - лишь призрак, ибо сам этот мир - не более, чем призрак, то причины, побуждающие людей к тем или иным поступкам не так уж и важны. Простите за совершенно ненужное отступление от несуществующей темы.

Пока я не забыла... Ой, неужели все-таки забыла... Вспомнила! Хочу повторить просьбу с которой, кажется, начинала первое письмо - не подумайте,  что я не понимаю, какая же глупость, эти мои письма. И еще, несмотря на то, что по ним этого не скажешь и вообще вид они имеют самый эгоистичный, их цель - Вас развлечь и сделать Вашу жизнь интереснее. Или хотя бы забавнее. Простите, что беру на себя смелость так говорить.

Не смею Вас более утомлять и остаюсь

Искренне Ваша,

Л.

P.S. Я хотела было подписаться Любовь, но Вы и представить себе не можете, какая это адская мука - подписываться этим идиотским именем.

P.P.S. Вместе с письмом отравляю Вам 182 робких поцелуя. Если Вы считаете, что они Вам ни к чему, умоляю их не выбрасывать, а вернуть мне не распакованными. Ведь они такие робкие.

Ужель, мой Бог, и мне предрешено подохнуть от скуки под забором? Число новых писем равно нулю, число идей, что бы такое отчудить, равно нулю, объем познаний по дискретной математике слабо колышется опять таки возле нулевой отметки. Но особенно меня угнетает 0 новых писем. Ведь я вчера отправила по почте 182 робких поцелуя с просьбой в случае, если они не понадобятся, мне их вернуть, но только не выбрасывать. Теперь меня начинает тревожить судьба тех поцелуев. Ведь они были такими робкими, что недостаточно нежное с ними обращение способно их просто-напросто убить. Вы можете себе представить 182 мертвых поцелуя?

Эээ.. Ничего не понимаю. Если глаза мне не врут, к предыдущему посту прилагается 2 комментария. Я захотела их почитать, но их там не оказалось. Тем не менее, в скобочках стоит цифра 2. Что означает 2 комментария.  Но их там нет. Брррр.. Короче, если там было что-то интересное, а я не ответила, умоляю не обижаться - я не со зла а по причине технических неполадок.

Продолжаем сериал о моей чистой пламенной любви к Е. И.

Вчера ваша покорная слуга, не вынеся мук, приносимых ей разлукой с объектом ее страсти, таки написла сему объекту еще одно письмо. Объект же проявляет завиднейшее постоянство, и на это письмо тоже не отвечает. Публикую письмо. Не спрашивайте, за каким чертом я это делаю - просто мне так хочется.

Здравствуйте, мои глубокоуважаемые читатели! Простите, что после стольких дней благодатного молчания я опять порчу вам френд-ленты длинным и нудным постом. НО.

Моя очередная несчастная любовь вредит моему здоровью и нервам окружающих. Посему, следуя совету товарища, рассказываю о ней здесь, дабы более не терзать лучшую подругу сей безобразной повестью и во избежание дальнейших резких скачков моего артериального давления.

Объектом моей очередной любви стал наш лектор по экономической теории. Предмет у нас строго непрофильный и вызывающий у многих раздражение. Направляясь на первую лекцию, я была уверена, что он - седовласый сгорбленный старец, чье сморщенное чело несет на себе отпечаток мудрости многих поколений. Однако, всю первую лекцию я провела неудержимо хихикая в кулак, ибо им оказался обворожительнейший мальчик с нежной улыбкой младенца и перстами юной девы, не познавшей тягот трудовой жизни. В тот миг я пропала. Весь семестр нежное чувство неуверенно пускало свои ядовитые ростки, постепенно заполняя мое сердце. И вот, в конце зачетной сессии, получив зачет по предмету, я решилась на признание. Разумеется, будучи трусливой скотиной, на признание живьем я не осмелилась. И пошла по неверной дорожке набившей оскомину Татьяны Лариной.

Итак, письмо первое, признательное.

Уважаемый Е. И.!

 

Не подумайте, во имя всего святого, что я не понимаю, как глупо, нелепо и вообще нехорошо с моей стороны писать Вам то послание, что Вы сейчас читаете (хотя, может, и не читаете, что было бы к лучшему). Ну так вот. 

Перед тем, как это письмо начать, я подумала (вообще говоря, весьма примечательное обстоятельство, учитывая, как редко я это делаю), что было бы неплохо предварительно изучить переписку кого-нибудь из великих и поучиться азам эпистолярного жанра, но кроме писем Льюиса Кэрролла детям на моей книжной полке ничего подобного не обнаружилось, так что, поскольку Вы не ребенок, пришлось мне оставить идею с мастер-классом и писать, как умею. Так как это первое в моей жизни письмо, прошу заранее мне простить, ежели выйдет дурно.

 

Причина же, по которой я вынуждаю Вас портить глаза и тратить время, проста до пошлости и стара, как мир. Дело в том, что Вам несколько не повезло и Вы, помимо своей воли, разумеется, стали главным действующим лицом всех моих девичьих грез. Снитесь, правда, Вы мне довольно редко, чем доводите до предпоследней степени отчаяния. До последней же степени отчаяния меня доводит осознание того факта, что с вероятностью близкой к единице, раньше сентября я Вас теперь не увижу. До сентября три месяца. Это очень долго, а в пересчете на секунды так и вовсе целая вечность - 7948800 секунд без Вас, каждая из которых приближает мой и без того неминуемый сердечный приступ. Но это так, лирика.

 

Я могла бы, конечно, коротко и ясно написать, что я Вас люблю, и не тратить силы на лишние слова, но дело в том, что остановившись при выборе имени для своего единственного чада на самом идиотском из возможных вариантов, мои родители обрекли меня на абсолютную непереносимость слова любовь и производных от него. На сем, пожалуй мне и стоит закончить, дабы сберечь Ваше время. Напоследок лишь выражу робкую надежду на то, что Вы, как человек взрослый, не воспримете мою выходку слишком серьезно.

Искренне Ваша,

последняя в списке группы №422.

 

P.S. Раз уж был упомянут Кэрролл, рискну взять на себя смелость послать Вам 1/2000000 поцелуя.

Ответом мне было тягостное молчание. Я проверяла почту каждые полчаса, но что толку? В понедельник он делал вид, будто меня не существует и испуганно закрывался от меня ладошкой. Той самой, с перстами девы.

Письмо второе, гневное:

Уважаемый Е. И.!

 

Прошу простить мне, что докучаю Вам уже вторым письмом. Начиная его, я думала в нем извиниться за предыдущее и попросить Вас счесть оное неудачной шуткой подгулявшего подростка, однако очень скоро мне стало несколько досадно за свои пусть не особо праведные, но тем не менее труды. Я, признаться, немало затруднюсь ответить, чего я хотела тем первым письмом добиться - это, пожалуй,  один из тех вопросов, ответ на которые человечеству пока неведом (то есть, может быть великий классик и знал, чего ожидала его Татьяна от своей глупости, но сама она, додумайся кто ее об этом спросить, уж точно ничего внятного бы не сказала), но все же Вашу реакцию (мне показалось, или Вы правда пытаетесь меня избегать и делаете вид, что моего присутствия не замечаете?) я нахожу весьма обидной. Вы же не можете не согласиться с тем, что три часа непрерывной умственной работы заслуживают на худой конец суровой отповеди в случае, если Вы не прислушались к призыву не воспринимать мою выходку всерьез, или улыбки и похвалы за неплохой стиль письма, если Вы оказались достаточно взрослым человеком, чтобы к вышеозначенному призыву прислушаться?

С наилучшими пожеланиями,

все та же.

 

P.S. Простите мне, если Вам показалось, будто я над Вами издеваюсь. Видит Бог, мысль об этом даже не подумывала посетить мою бестолковую голову.

 

P.P.S. Обещаю Вам, что если Вы удостоите мое письмо хоть единой буквой ответа, то тем самым освободите себя от моего малоприятного общества. Точнее, сведете число наших встреч к установленному учебной частью минимуму. Честное пионерское

Но нет ответа, тянется покой. И кажется, следит за мной Другой, внимательно и строго ожиданье. И я уже на грани естества, и с губ моих срываются слова, равновеликие холодному молчанью..

Собственно, после состоялся невразумительный телефонный разговор, во время которого я волновалась, а он испуганно молчал. В первые дни после звонка я думала, что все, финита ля комедия, и кроме как по учебе я объект своей страсти уже не увижу. Однако, ведь он мне так и не ответил на мои письма. Ни единой буквы ответа. Может, у меня есть шанс?

Ей богу, лиру - опасная штукенция. Щелк на кнопочку - и нате, "дружеские отношения установлены". Жуть какая.

Я постоянно хочу спать. Допивая утренний кофе, дочищая зубы, дозавязывая шнурки, доезжая до учебы, досиживая до конца пар, допивая дневной кофе, дозастегивая куртку, доезжая до дома, допивая вечерний кофе, дочишая зубы, я мечтаю лишь об одном - лечь спать, и чтоб приснился сон. А потом просыпаюсь от жуткой обиды, потому что сон так и не приснился. И хочется обратно спать, потом снова спать, и опять, и опять - и так, пока не приснится сон. Видимо, положение равновесия, около которого колебалась моя крыша, оказалось неустойчивым. Или это пресловутая любовь. Что вряд ли.

Говорю и действую я гораздо чаще, нежели думаю. Причем если я  думаю перед тем, как говорить и действовать, то порой отнюдь не о грядущем слове или деле.

Сегодня днем я замерзла как собака, сидя на лекции, в результате чего появилась вероятность неприятнейшего простудного заболевания. Но тем не менее, на улице, промозглой, холодной и вообше никак не располагающей к прогулкам любого сорта, весна.

Сегодня ночью мне снился сладостный сон. Мне снилось, что моя программа взяла, да и заработала. Причем завершила свою работу не просто так, выписав скромную черно-белую дельту нужного порядка, нет. Завершала она свою работу совершенно невообразимой феерией красок. Значения коэффициентов, окрашенные в цвета, которые только в раю и можно встретить, то вспыхивали на мониторе алейшими из маков, а то сворачивались в спирали и кольца столь безупречной красоты, что совершеннейшие из орхидей и лилей стыдливо бы увяли, доведись им это видеть. И ведь сон оказался почти вещим. Она и правда заработала.

А еще мне надо бы влюбиться. А то как-то руки мерзнут.

...где ты?

Я не знаю, в чем дело. Почему-то ничего не хочется, даже словоблудить, ведь я так люблю это делать. Но в последнее время мне так стыдно этим заниматься. Ведь это читают. Редко, мало кто, но читают. А у меня настолько колченогие и глупые посты, насколько только могут быть таковыми посты, написанные человеком с нулевой эрудицией, проводящим свою непрерывно утекающую юность за кухонным столом перед телевизором.

На французком сегодня обсуждали, может ли компьютер заменить человека в музыке, живописи и литературе. Nightmare scenario. Напомните, не было ли такой антиутопии, где все песни, все картины и книги пишет компьютер, а любого, дерзнувшего пойти на поводу у своей человеческой натуры и попытаться сотворить из слов жемчужины, ставят к стенке, чтобы потом его вытекшие из продырявленного черепа мозги скормить лабораторным мышам, а пеплом кремированного тела удобрить почву в горшке с гортензией, или тупо и зло накачивают наркотой под созданную компьютером музыку? Компьютер - он не монстр, он просто работает как умеет, и даже не просит кофе. Но прослушивание созданных им последовательностей букв и звуков убивает человеческий рассудок - попробуйте послушать среднестатистическое попсовенькое радио в течение получаса, и остаться в трезвом уме. Извините, домой в пробке долго ехала, а у плеера батарейка села.

Кстати, то есть не кстати, а так, это вторая попытка написать пост в дневник. Первая завершилась случайным (ой, я же твердо стою на том, что ничто в мире не случайно, а потому такая наука, как случайные процессы не имеет права на существование, а философский и механико-математический факультеты надо объединить для совместного поиска истины и взаимосвязанности всего сущего и не очень, и неплохо было бы добавить в эту компанию еще и филологов, чтоб не возникало проблем с тайнами, которые таят в себе слова, так что не случайным, а нечаянным) нажатием на кнопку на мышином боку, которое привело к переходу на предыдущую страницу с безвозвратной утерей увесистого куска текста. А еще у меня очень болит голова.

If a woman wants to hold a man, she has merely to appeal to the worst in him

Oscar Wilde

Гениальный был человек, однако же и ему было свойственно заблуждаться. Лучший способ удержать мужчину, по крайней мере если он подходит под описание среднестатистического самца, это дать ему понять, что он в любой момент может уйти, без скандалов и угрызений совести. Вряд ли он может добровольно расстаться со столь сладостной свободой.

Задумавшись, от чего обычно столь эфемерное создание как пыль вдруг материализовалось на полу моей комнаты осязаемыми, огромными плотными комьями, грозящими вырасти до размеров воистину монструозных, ваша покорная слуга взяла в руки мокрую тряпку и, вооружившись сим нехитрым приспособлением, провела ревизию полок. Сие было сопряжено со многими трудностями, однако не осталось невознагражденным-в груде старых проездных билетов и прочего хлама обнаружила я свой уже оплаканный мною как пропавший читательский билет. На сем поток снизошедших на меня благодатей отнюдь не иссяк. Помимо повторного обретения некоторых уже забытых книг, наткнулась я и на свои рисунки той благословенной поры, когда моими художественными экзерсисами руководила, по моему даже бесплатно, милая девушка Оксана, чье лицо за давностию лет стерлось из моей памяти, но чьи наставления до сих пор порой всплывают из ее недр.

Пожалуй, сожаление о прошлом-не лучшее времяпрепровождения для мечтающих о пути духовном и возвышенном, но, к оным не принадлежа, предалась я сим печальным, но в то же время и сладостным раздумьям. Суть их свелась к следующему. Просматривая свои выполненные акварелью работы, разложенные заботливой рукой моей мамы по папкам в хронологическом порядке, я нашла тот момент, когда началась моя деградация как творческой личности. Воистину ужасает то, как давно она началась- классе, я полагаю, в седьмом. Начало это было ознаменовано тем, что обуянная тщеславием, я презрела всякие невинные натюрморты и пейзажы, выполненные по возможности с соблюдением правил, касающихся светотени, перспективы и прочего, и решила запечатлевать на бумаге то, что казалось мне оригинальным и в высшей степени.. как бы это сказать.. необычным. Тут начались всевозможные дурно выполненные во весь лист глаза и странные непропорциональные девицы, вперившиеся в плохо прописанную даль глазами мечтательной гусыни. Все это я преподносила своему сознанию как нечто воистину неординарное. При этом тот прискорбный факт, что в погоне за мнимой неординарностью я начала утрачивать чувство цвета, за которое меня любили все те немногие, кто обучал меня рисованию, проскользнул мимо этого самого сознания совершенно незамеченным. Поступив на первый курс и полагая, что художественные навыки все еще теплятся в моих руках, я развлекала публику всяческими карандашными зарисовками, коих смысл был или туманен, или несуществующ, а то и вовсе откровенно пошл и неприличен. О таких вещах как цвет и его чувство, равно как и о главенствующем над графикой положении живописи в изобразительном искусстве, задуматься мне было недосуг. И лишь вчера, рассматривая безупречно расположенные блики на кувшине с мимозами, поняла я, сколь низко пала что надо оттачивать мастерство, прежде чем пытаться строить из себя Малевича.

Господи Боже, это просто невыносимо-в аське целых два сердечка. Какая мерзость.

Превед, Медвед..

Мой ум сдох еще ранней весной, а сейчас зима, так что даже птички не поют на его могиле, посему просто процитирую Тутубалина:"Математический термин часто не имеет ничего общего с общеязыковым смыслом соответствующего слова (вспомните, например, алгебраические «кольца, «поля», «идеалы»)". Лично я была патсталом.(Блин, с каким же трудом далось мне слово соответствующего-нельзя столько согласных, особенно повторяющихся, подряд)

Друг нашел у себя мои старые рисунки и мне их прислал. Приятная неожиданность, блин.