Иду я на днях на трамвайную остановку – щёки и подбородок выбриты, остаток волос на голове вымыт, рубашка новая – и вдруг понимаю: деньги на проезд и обед я в другой рубашке оставил. Лежат себе дома в кармашке, пока я по нечищеным тротуарам по колено в снегу пробиваюсь сквозь метель. Может,  у других трамвайная остановка прямо под окном, а  у меня – в сорока минутах ходьбы против ветра. И четверть часа из них уже двадцать минут как миновало. 

Я на трамвай из-за пробок хожу. Все машины нашего спального района в час пик на одной дороге не помещаются. Пешком выходит быстрее, даже против ветра. И вот остановился я в нерешительности и стою, как буриданов осёл, у которого оба стога украли. И он теперь не знает, за каким вором бежать. Назад за деньгами возвращаться времени нет, а вперед идти – не имеет смысла. Может, ваши трамваи бесплатно людей возят, а в наших кондукторы живут и зарабатывают на жизнь вымогательством. Хочешь ехать – плати 16 рублей. Выгреб мелочь из карманов, пересчитал – рубля не хватает! Поднял глаза к небу и говорю:

– Господи! Я понимаю, у тебя важных дел по горло. Но мне на работу надо как-то… Пошли, Господи, мне один рубль!

Так прямо и сказал Ему. А что? Я – человек прямой, не люблю ходить вокруг да около. Небо пасмурное, метель, ветер… А я стою и с Богом разговариваю.

– Без обеда я обойдусь! – уточняю на всякий случай. – Мне только рубль до работы доехать. А там я на обратный путь перехвачу.

Пока говорю, машинально куртку обшариваю. И о, чудо! За подкладкой нащупываю несколько монеток. Как оказывается, десять штук по десять копеек. Ровно рубль!

– Спасибо! – кричу я  и торопливо бегу на трамвай.

В трамвае – шум и броуновское движение. Звенят телефоны, ругаются пассажиры, орёт ребёнок…  Раздвигая толпу локтями, грозно плывёт кондуктор, собирая дань. Решаю пересчитать монетки, высыпаю их на ладонь, трамвай покачивает из стороны в сторону. «Десятники» выглядят потерянно и жалко, их никто не любит и не берёт: ни водители маршруток, ни кондукторы трамваев. А если и берут, то в обмен на пару ласковых выражений признательности.

– Эх, Господи, – вздыхаю я, пересчитывая монетки. –  Не мог ты мне их одним рублём послать.

В тот же момент кто-то нечаянно толкает меня под руку, и с ладони моей падает на пол рубль! Машинально сжимаю ладошку. Прячу оставшуюся мелочь в карман. Опускаюсь на корточки. Высматриваю монету, ползая под ногами соседей – и не могу её найти! А кондуктор все ближе. Лента билетов, продетая в кольцо на куртке, свисает и извивается, словно змея. Ещё мгновение – и она выпустит своё ядовитое жало.

Что вы знаете о падении рубля?! Ничего вы об этом не знаете! На грязный пол трамвая он падает по более крутой траектории, чем на чистый пол валютной биржи. И я дурак так дурак: не той монетой мне, видите ли, Бог подал.

–  Господи, прости! – виновато шепчу я.

И кондуктор проходит мимо.