В тридцатые годы прошлого века три дореволюционных кирпичных особняка в центре Новосибирска вызывали  пристальный интерес чекистов. Все три сохранились и поныне: двухэтажный дом, построенный Иваном Григорьевичем Ведерниковым на улице  Октябрьской (ныне - д. 47), прежний особняк купца Тоторина на Ядринцевской (ныне - д.19) и трёхэтажное здание бывшего доходного дома по улице Рабочей (ныне - Чаплыгина, 53).

Когда от дома на Ядринцевской отъезжал автомобиль, за ним тут же пристраивалась машина НКВД: так они и ехали друг за другом,  сигналя неповоротливым повозкам извозчиков, еще не полностью исчезнувшим с городских улиц.  В июле 1936 года двое обитателей этого дома отправились в путешествие по Кузбассу. Чекисты не отходили от них ни на шаг, всячески мешая знакомиться с городами и населенными пунктами  и стараясь не допускать никаких разговоров с посторонними или, на крайний случай, обязательно их подслушать. Дело дошло до того, что когда один из «путешественников» проследовал в уборную вагона поезда, «то охранитель следил за ним и открыл насильно дверь и наблюдал за ним, как за преступником».

Не менее напряженной была и повседневная жизнь обитателей двух других «нехороших» домов.   Если в двадцатые годы они самостоятельно могли нанимать рабочих, обращаться в советские организации и к нэпманам, то теперь все связи с внешним миром осуществлялись только через специальных агентов. В 1924 г., готовясь к переезду в здание по улице Октябрьской, новые хозяева спокойно занимались ремонтом все лето и осень. Трудности тех времен связаны были не с чекистским контролем, а с нехваткой хороших материалов и дороговизной работ. 

«Рабочие заламывают цену, - жаловался будущий хозяин дома, - и затягивают работы. В городе невозможно достать сухих досок, хорошей импортной краски, а местные, плохого качества полуфабрикаты можно купить только на базаре и по немыслимым ценам. Нет железа, электрических приборов и материалов, нет огнеупорных кирпичей для печей».

Дефицит стройматериалов объяснялся просто: в городе, совсем недавно ставшем столицей огромного края, начался строительный бум.

«Домохозяева лепятся террасами на гору, в два-три уступа, занимают каждый свободный клочок, каждый незастроенный клинышек земли. Материал употребляется самый незатейливый. Вколачиваются в землю 7–8 столбов толщиной в четверть, кладутся перекладины из жердей и выводятся стены из досок или пластов дерна – вот и готова «землянушка», «барачек» или «мазанка» в 2–3 окна, аршин 5 в квадрате. Публика побогаче покупает иногда сруб и ставит бревенчатую избушку приблизительно тех же размеров. Все вариации построек этого типа, почти как правило, обмазываются глиной изнутри и снаружи, штукатурятся, сибирская зима шутить не любит. И потом, совершенно неважно, что избушка мала, из пластов и т. д. Важно, что место захвачено, на котором потом, справившись с делами, можно поставить дом и получше…» («Советская Сибирь»,  1924, 16 окт.)

Открывались новые учреждения и предприятия, стремительно увеличивалось население, и всем требовалась крыша над головой: магазинам и фабрикам, людям и животным… Иногда последним везло больше, и им выделяли отдельные помещения не только для проживания, но и для интимных любовных встреч, пусть и в бараках бывшего концентрационного лагеря:

Объявление в газете «Советская Сибирь» от 6 января 1927 года

 

Для ремонта здания на Октябрьской, растянувшегося на два квартала, была нанята  фирма «Сибстройпай» - Сибирское строительное паевое товарищество. Затянув все сроки по ремонту дома на Октябрьской, контора в конце декабря выкатила хозяевам счет на сумму в 5253 золотых рубля и 29 копеек. Ремонт был так себе: например, хорошей масляной краской покрасили только часть дома (ванная комната, печи, гардероб, панели над кухонными моечными столами), остальное побелили простой белой глиной. Хозяева обратились с жалобой в Сибревком, комиссия которого сократила сумму оплаты  до 4103 рублей 22 копеек. Этот эпизод не заслуживал бы внимания сам по себе, но он – отличная иллюстрация разного отношения  органов советской власти к обитателям «трех особняков» в двадцатые и тридцатые годы.  В 1935-м они не могли самостоятельно нанять не только строителей, но и просто вызвать электрика, сантехника или врача. Даже когда в декабре 1937-го в доме по улице Рабочей рожала женщина – и тогда потребовалось специальное разрешение местного НКВД на допуск медиков.

«Если… выходит из строя водопровод, туалет, электрическая проводка и т. п., позвонить в ремонтную мастерскую напрямую нельзя, а только через … агента. [Он] сам не очень радуется от такого обременения, да и его не всегда можно застать на месте. Ремонтник же рискует своей безопасностью, если придет… устранять поломку трубы самостоятельно… Каждое обращение к здешним властям — это разговор через стену, бесцельный и безнадежный».

Что же за странные особняки вызывали такое пристальное внимание местных чекистов? В двадцатые-тридцатые годы прошлого века в этих зданиях располагались иностранные консульства: на улице Октябрьской – германское, на Рабочей – китайское, на Ядринцевской – японское. 

Дипломатия никогда не бывает полностью открытой и дружественной, но отношения государств даже в близкие периоды времени могут резко отличаться. Если в двадцатые годы Советская власть достаточно лояльно относилась к иностранным консульствам, то десятилетием спустя ситуация кардинально переменилась. Что же послужило тому причиной?  Сначала резко обострились отношения с Китаем. Ещё в 1927 году против советских консульств в этой стране был проведен ряд враждебных действий чанкайшистов, а в 1929-м китайская армия захватила КВЖД – Китайскую восточную железную дорогу, находившуюся в совместном пользовании СССР и Китая. В ответ СССР провел хорошо подготовленную войсковую операцию и полностью разгромил противника. Прерванные в том году дипотношения были восстановлены только через пять лет – в 1934-м.

В 1931-м ухудшились отношения Советского Союза и Японии, после того как японская армия оккупировала северо-восточные территории Китая – Манчжурию. На выборах в Германии в 1932 году победили национал-социалисты, а в 1933-м главой государства стал их лидер Адольф Гитлер. Мировой корабль резво поворачивал с мирного курса на курс глобальной всепланетной войны.

- Можете сегодня за мной не ходить, так как я идти сегодня никуда не намерен, - нахально заявлял секретарь немецкого консульства чекистам, выходя из здания на Октябрьской. Они, однако, упрямо следовали за ним. Служба есть служба.

Иностранныедипломаты, без сомнения, имели не только явные (налаживание экономических связей и культурного диалога между странами), но и тайные цели в своей деятельности: создание «армии влияния» среди сибирских немцев и китайцев и сбор необходимой информации о процессах, происходящих в Стране Советов (в том числе и секретной).   Германский консул Гросскопф развил в Новониколаевске активную  деятельность: способствовал установлению экономических связей,  решал вопросы репатриации на Родину оставшихся с первой мировой войны немецких пленных, защищал права этнических немцев и специалистов, массово прибывавших в СССР из Германии – начавшаяся индустриализация нуждалась в высококвалифицированных кадрах.  Гросскопф быстро наладил дружеские отношения с огромным количеством людей, имевших отношение к местной элите. Он охотился вместе с Полномочным Представителем ОГПУ по Сибирскому краю Леонидом Заковским (расстрелян в 1938 году за  шпионаж в пользу Германии и не реабилитирован до нынешнего времени), имел «хорошие служебные и приватные отношения» с председателем Сибревкома Михаилом Лашевичем (погиб в 1928-м при невыясненных обстоятельствах в Харбине),  его сменщиком Робертом Эйхе (расстрелян в 1940 г., реабилитирован), секретарем Западносибирского крайкома ВКП (б) Степаном Кузнецовым ( расстрелян в 1938 г., реабилитирован) и многими-многими другими вплоть до мелких провинциальных чиновников.

Не отставал от своего коллеги и консул Японии. Вот характерное описание его визита в Бийск очевидцем:

«В результате присутствующие дошли до такого состояния, дорвавшись до бесплатного вина и в большом количестве разного сорта, что некоторые потеряли не только достоинство члена партии, должностного лица и вообще человека, что развели контрреволюционную агитацию, дискредитацию партии и правительства ... например зам. Пред.РИК"а Сальников в разговорах с ним сказал: «Мы жили на суше, но вот нашелся чудак Сталин, нарыл каналов Волга-Москва и тоже стали жить на островах...»

Неудачная шутка стоила Сальникову его должности.

Китайские дипломаты также не стеснялись активно вмешиваться в жизнь сибирской глубинки. Действовали они более бесхитростно и прямолинейно: раздавали советским гражданам китайского происхождения паспорта и активно сопротивлялись созданию китайских колхозов:

«Консульство через своих людей, возглавляемых Чен-Бон-Зином повело линию на разукрупнение с тем, чтобы колхоз развалить… Потерпев поражение открытого развала колхозов – Консульство повело работу по развалу их изнутри, для чего им посланы свои верные люди, с определённой директивой…» (Записка Президиума Новосибирского Горсовета)

Отношения СССР с тремя странами быстро ухудшались.  В 1927 году советское консульство в Гуанчжоу разгромила толпа беснующихся молодчиков, пять советских дипломатов были убиты. В том же году  было захвачено здание посольства  в Пекине.  Начались провокации на советско-японской границе. Наконец, в июле 1938 года дело дошло до вооруженного столкновения между странами у озера Хасан. Не удивительно, что власти СССР пришли к решению закрыть «лишние» консульства.  Первыми, в сентябре 1937 года покинули Новосибирск японские дипломаты. Затем, 28 апреля 1938-го, освободился дом на Октябрьской.  Весь апрель немцы распродавали своё имущество: мебель приобрел ресторан «Динамо»,  а основную часть взял оптом комиссионный магазин.  В городском краеведческом музее и поныне находится буфет из столовой германского консульства. Последним, 25 июля 1939 года, из Новосибирска выехал китайский консул.

 

Использованные источники: Белковец Л. и С. История германского консульства в Новосибирске (Сиб. огни. 2013, №№ 6,7,8), Белковец Л. П. Из истории консульского права: ликвидация иностранных консульских представительств в СССР в конце 1930-х годов (Международное публичное и частное право. - М.: Юрист, 2010, № 2 (53). - С. 24-28), Дацышен В.Г. Консульства Китайской Республики в Сибири в системе русско-китайских отношений(Общество и государство в Китае: Т. XLII, ч. 3 / Редколл.: А.И. Кобзев и др. – М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук (ИВ РАН), 2012. – 484 стр. –  (Ученые записки ИВ РАН. Отдела Китая. Вып. 7 / Редколл.: А.И.Кобзев и др.). С. 153-159.,  Тимошенко А.И. Жилищная проблема в Новосибирске в 1920-е – 1930-е гг.: проекты и решения (Социальная сфера и повседневность сибирского города (ХХ – начало XXI вв.) -  Новосибирск: Параллель 2007), В союзе строителей (Сов. Сибирь, 1924, 16 янв.), Дацышен В.Г. Из истории японского   консульства   в   Новосибирске   (www.japan-assoc.ru/index.php?option=com_content&am...=view&id=168&Itemid=70)