В 19-м веке в русском языке появился термин «былина». Так в учёном сообществе стали называть народные эпические песни, составленные, как полагали, на фактическом материале. Сказывалось в них о первых веках истории Руси. Их пели, по возможности, в инструментальном сопровождении — да хоть в гудошном (играя на гудках).

В разных местах былины сказывали по-своему, так что учёные ломают головы: а что же было-то на самом деле? Позже пересказывали их уже прозой. Один из таких современных пересказов для детей про Садко, проиллюстрировал Владимир Валерьевич Перцов. Он побывал в Новгороде. В разные времена упоминался в документах некий купец Сотко Сытинич. Показывали ему и руины церкви XIV века, на деньги купца построенной.

Есть несколько вариантов имени, и что нам непривычно – имя это склоняется. Город Новгород, где довелось жить Садку, нарисован лаконично, как на старых иконах. Вот тут мы видим новгородский кремль, а в центре его Софийский собор, построенный при Ярославе Мудром. Стоит кремль на высоком берегу, по-над Волховом — широкой рекой, несущей воды в Ладогу, из которой рекой Невою в Балтийское море идут корабли.

А на правом берегу, через мост, лежит торговая сторона. Сойти с моста – тут по правую руку и княжье Ярославово дворище, а на нём Николо-Дворищенский собор. Хоть и на княжьем дворе, но достроен был в тот год, когда город князя изгнал и стал жить сам по себе. Так что в соборе этом триста лет собиралось вече.

Был Садко гостем, то есть купцом. Истоки его богатства если и называли, то кто какие. Давным-давно говорили, что отблагодарило его золотом и серебром Ильмень-озеро за весточку от «матки Волги реки». Ну а позже уж рассказывали, что ублажил он игрой на гуслях владыку здешних вод, Водяника. За что даровал он ему рыбу-золото перо.

Как бы то ни было, держал Садко торговлю изрядную. А как-то раз, по нетрезвому делу, побился об заклад скупить все товары новгородские – а чего не сделаешь при волшебном покровителе? И то ли скупил, то ли проигрался и бежал, но отплыл он за море на своих кораблях.

На обратном пути стали корабли в чистом море как вкопанные. Понял Садко, что торгует давно, а не платил-от дани владыке морскому. Не взяло море серебра-золота, так что каждый вырезал свой, а после вместе кинули на воду жеребья: чей потонет, тому к владыке идти. Все жеребья идут по морю гоголем, а у Садка «ключом на дно пошёл». Заплакал он, взял свои гусли, спустил на воду доску, да и поплыл на ней, а потом и уснул. Проснулся на дне, у палат белокаменных.

А в них живёт «князь поддонный». Развеселил Садко музыкой владыку, тот три дня плясал, разгулялся, да на море от того кораблей потонуло без счёта. Взмолились люди Миколе Можайскому, как пели былину на Пинеге, и «Микулай цюдотворец» Садку во сне явился. А на другие говорили, что явился Садку «стар матёр человек». Присоветовали купцу нашему струны повырывать, да шпенёчки повыломать на гусельках его.

Князь поддонный хоть и огорчился, а решил всё же оженить Садка. Кликнул три раза по триста девушек. Но и о том сказали Садку, что брать надо последней пришедщую, пусть и нехороша собой будет. Ну а что даже целовать её нельзя, так это он и сам знал: останешься на дне морском навеки, коль женишься как оно полагается.

Заснул он с невестой в тёплой постели, а проснулся утром «на крутом кряжу» у Новгорода. И видит, как корабли его бегут, а на них дружина его хоробрая. Ну и удивились они такому-то чуду!

«А как боле не стал выезжать да на синё морё,

А й как стал проживать во своем да он во городе.

А й топерь как ведь да после этого

А й тому да всему да славы поют.»

А у нас сейчас в работе как раз фигурка Водяного. Может быть, это не сам морской царь, но один из его собратьев.