Мы знаем, что настоящие фронтовики и работники тыла не любили вспоминать войну. Не любили — ещё мягко сказано. Понять их можно — это потом появились термины «вьетнамский», «афганский», «чеченский синдром», но ведь советские люди в 1941-1945 годах перенесли куда более кровавые события. Поэтому любопытно, как в жесточайшее военное время наши предки отмечали праздники, что вспоминали о них. И было ли вообще, что вспоминать? Оказалось, ещё как было!

Первый год, трудный самый

Конечно же, официально и, значит, формально главным праздником в СССР был День Великой Октябрьской Социалистической революции — 7 ноября. Его, к слову, любили, однако Новый год оказался все же ближе людям, душевней, а ещё обещал какие-то изменения в жизни. Верилось в положительное, хотелось верить. Порой и в чудеса. Ну а уж в войну особенно. Была надежда, что следующий год станет последним годом невиданных смертей и лишений.
Понятно, что для большинства солдат празднования с 31 декабря на 1 января просто не состоялись. Война — это работа практически без выходных и красных дней календаря. Но некоторым повезло. Попробуем кое-что вспомнить о Новых годах времён Великая отечественная война хронологически. И с помощью конкретных людей, большинства из которых уже нет в живых.
Новый год с 1941-го на 1942-й — время, конечно, тяжёлое, однако тогда отстояли Москву, пошли хоть и локальные, но все же успехи нашей армии. Уже немало после шока лета и сентября. В новогоднюю ночь, как вспоминают офицеры и солдаты, к примеру, находившиеся под Курском, им «перепало немного спирта». Впрочем, праздник проходил для большинства в окопах, под открытым небом с изрядным морозом для настроения.
Что касается тыла, то самый тяжёлый Новый год, конечно, случился в Ленинграде. Слава богу, уже заработала Дорога жизни по Ладоге. Вот как описывала праздник Римма Власова, блокадница: «Я была ребёнком. Ёлку местный ДК раздобыл, пригласили всех соседских детей, кто мог ходить. Мы были, конечно, дистрофичные. Зато подарок был шикарный — кусочек хлеба и кружок конской колбасы. Это было чудо. Уже на дом дали баночку желе — где раздобыли такую экзотику, непонятно».

Новогоднее собрание бойцов и командиров в деревне Крюково под Москвой, 31 декабря 1941 года

Горелая пшеница на праздник

Опять-таки летом второго года войны ситуация на фронтах была чуть ли не катастрофической, особенно на Юго-Западном фронте. Немцы дошли даже до Кавказа. Но нам опять пришли на помощь холодная погода и бездорожье. Была мощная контроперация «Уран». Так что и ко второму Новому, 1943 году советские люди пришли со сдержанным оптимизмом.
Как встречали Новый год на фронте, да ещё под Сталинградом, вспоминает разведчик Леонид Вегер: «31 декабря наша бригада оказалась в Сальской степи. И, представьте себе, наши грузовики с продуктами для посиделок захватили немцы. Тогда, от голодухи, мы подстрелили в степи в небе несколько птиц, причём с трудом, только автоматными очередями. В праздничную ночь пытаемся разжечь костёр, но ветки кустарника оказались сырыми. Короче говоря, в новогоднюю ночь сидели в мокрой одежде голодными и холодными. Спать что-то не хотелось, пошли несколько человек прогуляться. Неожиданно нашли в ложбине лошадей на привязи. У них в пайке мы нашли кукурузные початки, было очень вкусно. И стало тепло, главное. Засыпая, подумал, что не такой уж плохой праздник вышел».
А вот у морского пехотинца Виктора Павлючука, также оказавшегося 1 января под Сталинградом, праздник вышел куда вкуснее, да и праздновали в относительно тёплых землянках: «Отмечали при свете керосиновых ламп. Не могу сказать, откуда что взялось, но у нас на столе оказался омлет из … черепашьих яиц. А ещё лягушачьи лапки с рисом! Новый год по-французски! Это все было в консервах. Правда, мы ели только рис, а лапки выбрасывали».
Но был в тех местах и настоящий праздник, о чём вспоминает танкист Алексей Козлов: «Мы в праздник оказались на станции Котельников под Сталинградом. Там стояли эшелоны, в том числе с провиантом. Последний был захвачен у немцев. Комкор Ротмистров принял решение широко отметить Новый год, дабы подбодрить и поощрить бойцов. Столы ломились: и трофейный шнапс, и вкуснейшие консервы, даже фрукты. Ещё и трофейная зенитка исполнила салют».
Другое дело — жители Сталинграда, оккупированного немцами. Тогдашний ещё ребёнок Константин Зимин удивлялся, что захватчики почему-то озверели именно к Новому году: «До декабря не зверствовали, а накануне праздника стали в морозище выселять целые семьи на улицу. Мы, две семьи с маленькими детьми, укрылись в какой-то глиняной летней кухне, на праздник ели горелую пшеницу».

Пирожки сохранили

Тут мы все знаем — 1943 год стал переломным в войне, героическим. Сталинград, Курск… Эпические сражения. «Стратегическая инициатива перешла к Красной армии», как принято говорить, хоть и несколько казенно, но верно по факту.
Про эту ночь есть воспоминания зенитчика Петра Переверзева, который в праздник оказался в Заполярье. Как там зимой, мы примерно представляем, но как в условиях войны там можно встретить Новый год? Оказалось, замечательно: «В ту ночь было привычно за сорок градусов. Мы установили в гильзу 37-миллиметрового снаряда вместо ёлки карликовую берёзку. Её нарядили обёртками от консервов. Слепили Деда Мороза и Снегурочку, благо снега по пояс. А на праздничном столе у нас были банки с консервированной колбасой и американской тушёнкой. Из напитков — фляги со спиртом. Здорово посидели тогда!».
А пулемётчик Тимофей Кутыгин рассказал о, если можно так выразиться, курьёзе в ночь на 1944 год: «У нас служил повар, поработал в ресторанах, и он обратился к командованию — дайте немного муки, сделаю к празднику отличные пирожки. Дали. А на начинку ставриду и гороховую кашу. Стал делать в землянке в печке. Уже скоро полночь, пирожки как раз готовы, и тут радист кричит: «К бою!». Мы за полчаса отстрелялись и вернулись в окопы. Налили. Достали пирожки. Тост пора говорить. В животе приятное предвкушение. И тут немцы как жахнут по нашей батарее! «Поздравили», называется… На пирожки сыпется грязь, но кто-то хороший быстро укрыл их плащ-палаткой. Сохранил в чистоте. Потом, наконец, выпили, а пирожки показались самой лучшей закуской за всю жизнь».

Подарок от словаков

С 1944-го на 1945 год прошла последняя военная новогодняя ночь. И почти все наши люди это понимали. Победа была не за горами — вопрос месяцев. Настроение куражное. Война шла уже за территорией Советского Союза. Понятно, что и Новый год многие встретили в европейских странах, которые ещё недавно были «под немцами». Вспоминает партизан Владимир Мандрик: «К новому, 1945 году мы вошли в район Римавска-Собота, это Словакия. Утром 1 января увидели, что по дороге рядом с нашим расположением идёт колонна немецких войск. Они разбились на цепи и стали нас окружать. И тут я впервые ввёл в бой пленных мадьяр, раньше не знал, как с ними поступить. Вдруг перебегут на сторону врага? Потому выдал им только по пять патронов на винтовку. Они воевали рьяно, стреляли точно, а потом пошли в рукопашную с криками… «За Родину, за Сталина!». Враг был разбит полностью, а я, честно говоря, порядочно удивился героизму венгров. А после боя к нам пришла группа словаков, принесли на праздник две 30-литровые бутыли кубинского рома! Ещё почти центнер отменной домашней колбасы! Угощение от местных жителей — все собирали, благодарные нам были за освобождение. Сами понимаете, праздник ещё как получился».
Как можно заметить, в той дико страшной четырёхлетней войне место зимнему празднику для советских людей, от солдат до детей, всё равно нашлось. По возможности, по обстоятельствам, не для всех, но старались достойно и даже вкусно встретить Новый год. Вера в лучшее — самое главное на войне. Отметим и то, что сухого закона на Новый год в Красной армии и близко не было — спирт на столе присутствовал обязательно, а в поздние годы и кое-что трофейное или подарочное. А закуска, как видим, совсем разная — от горелой пшеницы и подмокшей кукурузы до американской тушёнки и домашней словацкой колбасы. Но в любой момент праздник могла прервать война, обстрел… Об этом никто не забывал.

Автор: Алексей Титов

Журнал: "Загадки истории "№52  2021 года