Памятник героям Русско-японской войны 1904-1905 годов.Владивосток

С полей Русско-японской войны, отгремевшей 115 лет назад, домой не вернулись около 50000 наших соотечественников. Российская империя, при всей её экономической и военной мощи, оказалась неспособна защитить свою восточную окраину. В результате «на сопках Маньчжурии», под Порт-Артуром и близ Цусимских островов заплатили «цену крови» и оставшиеся безымянными русские солдаты и матросы, и знаменитые во всём мире полководцы и адмиралы.

Владивосток, начало 20 века

Первые залпы

К началу XX века мало кто сомневался в неизбежности столкновения двух империй на Дальнем Востоке. Более того, и Россия, и Япония не скрывали желания побряцать оружием. Барон Шибусава, заместитель председателя Общества крупных предпринимателей, объединявшего китайских и японских финансистов в Токио, открыто заявил: «Если Россия заденет честь нашей страны, то даже мы, миролюбивые банкиры, выступим с мечом в руке». В японской печати мелькали лозунги: «Бейте и гоните дикую орду, пусть наше знамя водрузится на вершинах Урала». В свою очередь Николай II называл японцев «макаками», а японскому посланнику прямо заявил: «Япония кончит тем, что меня рассердит».
И всё же вражеская агрессия застала русских врасплох. Когда в ночь с 26 на 27 января 1904 года миноносцы адмирала Хэйхатиро Того выпустили первые торпеды по кораблям на рейде Порт-Артура, русские офицеры… танцевали на балу в честь именин жены адмирала Старка.
Неразбериха, внезапность атаки и отсутствие командиров помешали достойно отбить удар. В результате броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада» получили серьёзные повреждения.
Реакция царя на случившееся поражала легкомыслием. «Я смотрю на всё это, как на укус блохи», — ответил Николай II на вопрос дворянина Крупенского об инциденте. Министр внутренних дел Вячеслав Плеве пошёл ещё дальше: он видел в «маленькой победоносной войне» возможность отвлечь население страны от внутри российских проблем (голода, крестьянского малоземелья, отсутствия парламента и конституции). Время показало, что военные неудачи лишь подлили масла в огонь Первой русской революции, а сам Плеве погиб 28 июля 1904 года от рук террориста Егора Созонова.

«Морской волк»

Желая взять реванш за неожиданное нападение, Николай II назначил на пост командующего Тихоокеанским флотом Степана Осиповича Макарова. 24 февраля адмирал прибыл в Порт-Артур и поднял Андреевский флаг на броненосце «Петропавловск». В Петербурге полагали, что одно присутствие на театре военных действий опытного «морского волка» поставит японцев на колени. Увы, командовать, да и жить талантливому флотоводцу оставалось чуть больше месяца.
Его гибель напоминала эпизод из трагикомедии. 30 марта 1905 года миноносец «Страшный», проводивший разведку, сбился с курса. Его командир капитан 2-го ранга Юрасовский в темноте принял отряд вражеских миноносцев за своих и влился в их строй. Расплата за ошибку пришла с рассветом: японцы распознали русский корабль и открыли по нему огонь.
На выручку «Страшному» устремился крейсер «Баян». Но спасти из воды удалось лишь пять человек, а на горизонте уже маячил целый отряд японских крейсеров. «Баян» отступил к Порт-Артуру, а для его прикрытия из гавани вышла русская эскадра во главе с адмиралом Макаровым. Силы сторон были примерно равны, но вместо генерального сражения противники просто разошлись, не сделав ни единого выстрела. И всё же без жертв не обошлось. Утром, в 9:20, флагман «Петропавловск» подорвался на мине.

Помимо самого Макарова на дно отправились 29 офицеров и 652 матроса, а также известный художник-баталист Василий Верещагин. Трагедия вызвала панику на остальных кораблях: стрелки приняли подрыв на мине за действия неприятельской подводной лодки и открыли беспорядочный огонь по акватории, убивая и калеча барахтавшихся в воде людей. Офицерам пришлось силой отгонять матросов от орудий.
Среди выживших 59 человек был и великий князь Кирилл Владимирович. Уже 31 марта он с братом Борисом выехал в Харбин, а 26 апреля прибыл ко двору. Позднее князь вспоминал приём у царя: «Николай не расспрашивал меня об адмирале Макарове, обходя эту тему молчанием. Разговор ограничился обменом любезностями, которые сводятся к расспросам о здоровье и погоде».

Особенно уродливым пренебрежение русского командования выглядело на фоне уважения памяти адмирала со стороны… японцев. Поэт Исикава Такубоку писал:

Друзья и недруги, отбросьте прочь мечи,
Не наносите яростных ударов,
Замрите со склоненной головой
При звуках имени его: Макаров.

На флоте после гибели адмирала воцарилось уныние. Заменить его было некем: когда 2 апреля новый командующий Евгений Алексеев поднял флаг на «Севастополе», среди матросов звучали насмешки. «Этот в бой не пойдёт! У них — Того, а у нас — никого», — мрачно шутили моряки.

Отступление

Положение русских на суше было немногим лучше. 14 февраля 1905 года армия Тамасада Куроки заняла Сеул, оттеснив казаков генерала Мищенко на север. Они отступили к Пхеньяну лишь для того, чтобы узнать, что с 16 февраля в городе стоят 200 японских кавалеристов и 800 пехотинцев. Казаки прорвались к реке Ялу, где соединились с основными силами русских. Но уже 18 апреля японцы преодолели и этот рубеж, окончательно выдавив противника из Кореи.

Бои развернулись по всему Ляодунскому полуострову. Свою тактику командующий Маньчжурской армией Алексей Куропаткин сформулировал так: «Сегодня собираться, завтра сближаться, послезавтра атаковать!». Его противники действовали быстрее и решительнее. 22 апреля семь транспортов высадили японский десанту деревни Сяндьгоу. Из-за отлива пришвартоваться не удалось, и солдаты полторы версты шли по пояс в ледяном иле. Русские упустили отличный шанс сбросить беспомощного противника в море, и к 30 апреля плацдарм был в руках 40-тысячной армии с 216 орудиями.
Медлительность аукнулась Куропаткину во время битвы под Ляояном (11 августа). Перед боем он пафосно заявил: «С этой земли я не уйду, Ляоян — моя могила». Однако уйти от Ляояна пришлось уже через десять дней, а умер бравый генерал в 1925 году на должности скромного библиотекаря села Шешурино (Псковская губерния). Могилой же эта земля стала для 18000 русских солдат.
Среди убитых на подступах к Ляояну был и начальник Восточного отряда граф Фёдор Эдуардович Келлер, герой Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. При обороне Янзелинского перевала он для ободрения рядовых совершил смелый (или безрассудный?) поступок: верхом выехал на передовую позицию и тут же погиб, поражённый 36 шрапнельными пулями. Однако общей картины это геройство не изменило: русские оставляли рубеж за рубежом, а японцы шли по пятам.

Раздел Китая европейскими державами и Японией.
Французская карикатура 1890-х гг.

Жертвы Жёлтого моря

Преследуя отступавших, 3-я армия Марезуке Ноги дошла до Порт-Артура. Генерал верно определил «ахиллесову пяту» в обороне города: господствовавшие над местностью высоты Дагушань и Сяогушань. 25 июля начался штурм позиций; четыре японских полка с 36 тяжёлыми орудиями противостояли восьми русским ротам при шести устаревших пушках. Пять раз слабые гарнизоны высот отбрасывали наступавших с большими потерями. К вечеру 18 уцелевших солдат во главе с ефрейтором Крапивиным отступили в крепость. Японцы потеряли при штурме 1280 человек убитыми.
И всё же игра стоила свеч. С высот японская артиллерия могла обстреливать город и топить русские корабли. В связи с этим было решено вести эскадру во Владивосток. 28 июля командующий операцией Вильгельм Витгефт подал сигнал о начале прорыва с броненосца «Цесаревич»: «Бог в помощь! Прощайте!» Но продуманный план вновь погубила случайность. Вскоре после выхода из гавани флагман ввязался в перестрелку с японскими кораблями, и вражеский снаряд попал точно в капитанский мостик, убив всех, кто там находился, включая командующего.

Осадная японская 11-дюймовая мортира стреляет по Порт-Артуру
Часть эскадры вернулась в Порт-Артур, крейсеры «Диана» и «Аскольд» нашли убежище в китайских портах. Лишь Максимилиан фон Шульц, капитан крейсера «Новик», попытался в одиночку дойти до Владивостока. Но добраться он смог только до Корсакова (Сахалин), где 7 августа вступил в бой с крейсером «Цусима». Силы оказались неравны, и команда затопила корабль на мелководье, чтобы трофей не достался врагу. Впрочем, 16 июля 1906 года японцы всё же подняли крейсер со дна. Его отремонтировали, переименовали в «Судзуя» и ввели в строй.

Цусимское сражение. 1905 г

"Новогодний сюрприз"

Зимой 1905 года в осаждённом Порт-Артуре царили пораженческие настроения. Крепость во многом держалась благодаря «душе обороны» — коменданту Роману Исидоровичу Кондратенко. Этой последней надежды город лишился 15 декабря, когда генерал погиб под обломками форта Чикуань во время обстрела. Через четыре дня новый командующий Анатолий Михайлович Стессель тайно отправил к японцам парламентёров. В крепости оставались 32400 солдат, орудия, снаряды и запасы пищи. Тем не менее 2 января 1905 года Стессель капитулировал. Маршал Ноги любезно предоставил ему специальный поезд, на котором «герой войны» 16 февраля прибыл в Петербург, где открыто поговаривали о том, что капитуляцию японцы у него купили за 5000000 долларов.
Сам граф Марезуке Ноги до конца жизни не простил себе 100000 японских солдат, убитых под Порт-Артуром (среди погибших были оба сына командующего). При встрече с императором Мацухито он не сдержал слёз и просил разрешения совершить харакири. Правитель ответил: «Сейчас не время умирать. Пусть это случится после того, как я покину этот мир». Ноги смирился, но замысла своего не оставил. После смерти императора в 1912 году старый воин свёл счёты с жизнью при помощи самурайского меча.
А «маленькая победоносная война» завершилась 23 августа 1905 года унизительным для России Портсмутским мирным договором. Отношение общества к исходу конфликта точно описал поэт Владимир Соловьёв:

О, Русь! Забудь былую славу —
Орёл двуглавый побеждён,

Портсмутский мирный договор, 5 сентября 1905 года.жёлтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамён.

 

Автор: Владимир Винецкий