То, что повелителем почти всей Европы стал бедный дворянин из глухого европейского захолустья, глубоко потрясло людей XIX века. Многие всерьёз считали его фигурой мистической. Сам же Бонапарт своё отношение к сверхъестественному старался не демонстрировать, хотя… мистики и тайн в его биографии было предостаточно.

В 1785 году 15-летним курсантом Парижской военной школы была сделана запись в тетради по географии. Смахивает на первую фразу реферата: «Sainte Helene, petite Tie» («Святая Елена, маленький остров…»). Никаких других записей в тетради не содержится. Возможно, курсанту Бонапарту задали другой реферат. Но факт в том, что последние шесть лет жизни он проведёт и умрёт в ссылке на острове Святой Елены. Что это было? Случайное прозрение будущего?

Так говорил Фортунатос

Летом 1792 года находившийся в Париже и ожидавший назначения капитан Бонапарт обедал с несколькими офицерами. Неожиданно в таверну заглянул модный предсказатель, известный под псевдонимом Фортунатос, который прозревал будущее, просто заглядывая клиенту в глаза.

Жан-Батист Бернадот
Сначала он выразил удовольствие от того, что имеет честь видеть за одним столом такое количество будущих князей, герцогов, маршалов Франции и даже монархов. Лейтенанту Жану-Батисту Бернадоту, прибывшему в Париж добиваться перевода из малоперспективной в плане карьеры Бретани, он предсказал корону в некоей «далёкой северной стране». Ещё даже не имевшему офицерского звания гусару Иоахиму Мюрату предсказал корону в другой стране — южной. И тут же обратился к державшемуся особняком Наполеону: «Ты тоже хочешь узнать свою судьбу? Она у тебя будет самая блистательная. Пройдёт всего год — и ты станешь генералом. Всего через четыре года ты женишься…».
Наполеон его резко оборвал: «Замолчи! Я сам знаю свою судьбу».
Старик согласился: «Да, ты её знаешь». Направившись к выходу, он бурчал: «Бог мой! Какой великий и какой несчастный человек…».
Через год, отличившись под Тулоном, Бонапарт действительно станет генералом. Но с падением якобинцев он останется без должности и будет слоняться по Парижу, пытаясь убедить властей предержащих в своей лояльности.

Раскинем карты Таро

В поисках покровителей Наполеон заглянул в светский салон Марии Ленорман, которая любила гадать на картах Таро. Хозяйка сделала ему такое предсказание: «Вы будете на шести высоких постах, затем будет ваша коронация, и до 40 лет у вас будет слава, жить вы будете в роскоши, но после 40 лет вы покинете ту, которую вам пошлёт Провидение. И тогда начнётся ваш конец. Умирать вы будете там, куда вас отправят вопреки вашему желанию, все ваши близкие отрекутся от вас, и смерть придёт к вам, когда вы будете совершенно один».

Жозефина Богарне
Относительно «той, которую пошлёт вам Провидение» считается, что мадам Ленорман намекала на Жозефину Богарне — вдову другого революционного генерала, казнённого якобинцами на гильотине. Жозефине, с которой Наполеон разминулся, мадам Ленорман гадала двумя часами ранее, пообещав, что она выйдет замуж за человека, который сделает её императрицей Франции, но потом предаст.
Спустя 10 лет, когда женатый на Жозефине Наполеон провозгласит себя императором, а супругу — императрицей Франции, он подарит мадам Ленорман миллион франков…

Ленорман. по прозвищу "Черная Мария"Говоря откровенно, истории о Фортунатосе и мадам Ленорман не очень стыкуются друг с другом. В первом случае Наполеон ничего не хочет слышать о будущем, потому что «сам знает свою судьбу», а во втором награждает гадалку так, как обычно и награждают за приятное предсказание, на исполнение которого особо не рассчитывали.

Манускрипт Оливатиуса

Впрочем, тема «Наполеон и корона» двумя предсказаниями не ограничивается.
2 декабря 1804 года, сразу после коронации, на приём к Бонапарту напросился генеральный секретарь Парижской коммуны Франсуа де Менц. Он представил императору старинный ларец, в котором лежал манускрипт составленный средневековым врачом, алхимиком и магом Филиппом Дьелонье Ноэлем Оливатиусом.
По словам чиновника, в манускрипте было записано касающееся Наполеона предсказание. Император прочесть документ отказался, заявив: «Я и так знаю свою судьбу, без всяких предсказателей вроде Нострадамусов и Оливатиусов!» Ларец отнесли в личный архив Наполеона, и, судя по всему, действительно не открывали. И только в 1860 году министр иностранных дел Франции, граф Александр Валевский заинтересовался его содержимым. Францией тогда правил племянник Наполеона I — Наполеон III, а сам Валевский приходился великому завоевателю незаконнорожденным сыном.
Содержимое манускрипта произвело на графа огромное впечатление.
В документе говорилось, что «Франция и Италия произведут на свет на острове среди моря почти сверхъестественное существо». Под островом подразумевалась Корсика, принадлежавшая до 1755 года Генуе, потом 13 лет бывшая независимым государством, а в 1768-м завоеванная французскими войсками. Наполеон ещё пребывал во чреве матери, когда последние сторонники независимости (включая его родителей) ещё сопротивлялись французам. Родным языком для него был итальянский; французский он выучил позже.
Далее в манускрипте предсказывалось, что «сверхъестественное существо» выиграет множество битв, завоюет небывалую славу и станет императором Франции. Правда, семейная жизнь у него сложится не идеально — две жены и только один сын.
Жён у Наполеона действительно будет две. С любимой, но не сумевшей родить ему наследника Жозефиной он разведётся в 1809 году и вступит в брак с дочерью австрийского императора, которая, наконец, подарит ему сына — тоже Наполеона, факт существования Валевского в предсказании игнорировался, но граф, вероятно, воспринял это без удивления — ведь бастарды в династических раскладах обычно отсутствуют.
Оливатиус предсказывал, что удача будет сопутствовать «сверхъестественному существу» в течение 10 лет, а потом начнутся неприятности: «Его враги сожгут великий город, и он войдёт в него со своим войском… Он покинет город, превратившийся в пепел, и наступит гибель его армии. Не имея ни хлеба, ни воды, его армия подвергнется действию такого холода, что две трети её погибнет, а половина оставшихся в живых никогда больше не вернётся под его начальство…».
Дальше предсказание обрывалось, но провидческое изложение пожара Москвы и катастрофического русского похода Валевского буквально подавило.
Наверное, Наполеону стоило ознакомиться с этим документом. Может, и не полез бы тогда в Россию.

Медитация в пирамиде Хеопса

Уже находясь на острове Святой Елены, Наполеон вспоминал: «Как ни велико было моё материальное могущество, духовное было ещё больше. Оно доходило до магии».
Странная реплика для человека, который не демонстрировал приверженности ни к одной из традиционных конфессий и по своему поведению больше смахивал на атеиста-материалиста.
На самом деле интерес к мистике у Бонапарта явно присутствовал, что подтверждается событиями Египетского похода 1798-1801 годов.
Сама идея этого похода имеет в себе нечто иррациональное. По сути, речь идёт о личном проекте самого Бонапарта, который он сумел пробить благодаря двум факторам. Во-первых, правительство французской Директории желало сплавить слишком популярного и честолюбивого генерала куда-нибудь подальше. Во-вторых, состоявшая в значительной степени из коммерсантов Директория действительно соблазнилась идеей захватить контроль над ближневосточными рынками и подобраться к британской Индии.
Но вот вопрос: зачем Бонапарту пускаться в рискованную авантюру, явно отдаляющую его от перспективы стать диктатором Франции? Почему бы не выбить себе командование где-нибудь на Рейне, в паре сотен километров от Парижа, и не подождать, когда уставшие от коррумпированной Директории граждане возопят о спасителе?
Возможно, на странный проект повлияло стремление получить некие сокровенные, оставшиеся от древнеегипетских жрецов знания, сдобренное историческими ассоциациями.
Если кого из полководцев прошлого Бонапарт и считал себе ровней, так это Александра Македонского. Завоевание Александром Малой Азии и Палестины Бонапарт мог приравнивать к покорению Италии. А из Палестины македонянин отправился в Египет, который сдался ему без боя. И всё равно античный полководец провёл в стране фараонов полгода, совершив паломничество к оракулу Амона в оазисе Сива в Ливийской пустыне. Оракул предсказал гостю власть над миром и объявил сыном бога. С тех пор Александр и вовсе не знал удержу, будучи убеждён в своей неуязвимости и непобедимости.
Правда, во времена Наполеона храм в Сиве уже не существовал, но корсиканец мог рассчитывать напитаться высшей энергией в каком-нибудь другом сооружении. Помочь ему должны были включённые в состав экспедиции учёные — историки, географы, медики, биологи. Особые надежды возлагались на филологов, которым предстояло расшифровать египетские иероглифы — то есть подобрать ключ к тайным знаниям.
Не зря же в сражении под Александрией Наполеон отдал приказ: «Армию — в каре! Ослов и учёных — в середину!», уравняв представителей науки с самым ценным, что было у экспедиционного корпуса на тот момент — вьючными ослами.
Наполеон также решил войти в самую большую из египетских пирамид — пирамиду Хеопса. Свиту он оставил у входа и в одиночестве провёл внутри сооружения минут 20. Наружу вышел с пепельно-серым лицом и блуждающими глазами. Молча сел на лошадь и поехал к лагерю. Весь день ни с кем не общался, а вечером, на вопрос адъютанта: «Мой генерал, ради Бога, скажите, что случилось с вами в проклятой пирамиде?», ответил без обычной самоуверенности: «О господи, да зачем вам это нужно?! Даже если бы я сказал вам, вы не поверили бы мне!». И больше к этой теме не возвращался.
В общем, судя по реакции, некое тайное знание в пирамиде Хеопса Наполеону действительно открылось. И вряд ли это знание принесло ему радость.

«Это финал»

 

В письмах и дневниках Жозефины, любовницы Наполеона Марии Валевской и некоторых из его маршалов звучат упоминания о некоем «красном человеке», который являлся к Наполеону, словно привидение из потустороннего мира. Наполеон как-то обмолвился, что имеет дело с призраком короля Хлодвига — основателя франкского королевства. На вопрос «Что он от вас хочет?» ответил с улыбкой: «Чтобы я завоевал Европу! Впрочем, ради такой мелочи ему не стоило вставать из гроба. Наши с ним желания вполне совпадают. Вряд ли кто-либо способен помешать мне».
Впрочем, «кое-кто» Наполеону всё же мешал, и в 1812 году он отправился в поход на Россию. Возможно, затевая эту кампанию, Наполеон черпал уверенность в имевшемся у него магическом артефакте. Речь идёт о пресловутом копьё Судьбы, или копьё Лонгина, которым, согласно библейским преданиям, был добит умиравший на кресте Иисус.

В числе владельцев реликвии называли римского императора Константина, Карла Великого, Отгона I, Карла XII.
Точная биография копья запутывается наличием четырёх экземпляров артефакта, фигурирующих под данным названием. Одно из копий находилось и продолжает находиться в Армении (в Эч-миадзинском монастыре), другое — в Ватикане (в соборе Святого Петра), третье — в Вене (во дворце австрийских императоров Хофбурге). Однако и ватиканское, и венское копья, судя по всему, в 1812, году своих хранилищ не покидали. Зато был четвёртый экземпляр — краковский, — признанный копией венского копья и не считающийся подлинной реликвией.
Это копьё Судьбы хранилось в сокровищнице польских королей, откуда его бесцеремонно выгреб Карл XII. Маршал Бернадот, став наследником шведского престола, прислал его в подарок Наполеону.
Считается, что это копьё выкрал прямо из палатки Наполеона мужичок-партизан Кузьма Неткач, слонявшийся по французскому лагерю под видом юродивого. Свой трофей Неткач доставил Кутузову, а русский фельдмаршал перед смертью презентовал его своему прусскому коллеге, фельдмаршалу Гебхарду Леберехту фон Блюхеру.
В общем, получается, что именно с утратой краковского дубликата копья Судьбы Бонапарт потерял последний шанс не только победить Россию, но и удержать контроль над Европой.
«Белая полоса» в его жизни завершилась, и начался лишённый мистических и магических атрибутов путь к поражению. Впереди маячила «Святая Елена, маленький остров…».

Автор: Дмитрий Митюрин