Хотя отечественное военное кораблестроение зародилось на Дону и его притоках, особых лавров заложенный там Азовский флот снискать не успел. Гораздо лучше шли у России дела на Балтике. Именно в ходе начавшейся в 1700 году Северной войны происходило становление и неуклонное наращивание боевого опыта русского флота.
Помимо громких побед, таких как сражения при Гангуте, Эзеле и Гренгаме, немаловажную роль играл и захват неприятельских торговых судов, приводивший к нарушению снабжения шведского королевства. Одним из наиболее удачливых охотников за призами во времена Петра I был голландский капитан на русском флоте Ян Фангофт.
Он был принят на русскую службу в 1703 году с жалованьем 25 рублей в месяц и поначалу получил назначение в Воронеж, где семь лет заведовал экипажмейстерскими делами, то есть следил за вооружением и снаряжением кораблей, производил закупки в интересах морского ведомства, продавал отслужившие срок корабли. В 1711 году голландского капитана перевели на Балтийское море. Там и началась его служба на кораблях.

Истинный джентльмен удачи

Первая известная каперская акция Яна Фангофта относится к 1717 году, когда он, крейсируя у Аландских шхер с двумя кораблями и пинком (плоскодонным парусным судном), захватил шведскую военную грузовую шняву (небольшое парусное торговое судно) «Поллукс», получив за это 500 рублей. Впрочем, основные успехи ждали новоиспечённого капитан-командора впереди.
Весной следующего, 1718 года генерал-адмирал Апраксин отправил Фангофта в очередное крейсерство (поход с целью захвата неприятельских торговых судов) на корабле «Перл». Уже к 28 июня он отличился, взяв четыре приза. Следующей жертвой стал шведский гукор (парусное двухмачтовое судно) «Святой Питер», в ночь на 26 августа обнаруженный Фан-гофтом между Брюстерортом и Гелем. При приближении шлюпки с русской абордажной партией команда «купца» обстреляла её из мушкетов, ранив троих матросов, и в панике бежала, оставив судно на произвол судьбы. На борту захваченного гукора, следовавшего в Кёнигсберг, обнаружился груз смолы и железа. Всего же за эту навигацию Фангофт взял десять призов, за что в следующем году был награждён золотой медалью в 25 червонцев.
Не только самому флагману, но и кораблям его отряда также сопутствовал успех. Капитан-поручик Ден захватил восемь судов, капитан-поручики Вильбоа и Бене — пять, капитан-поручик Трезаль — два, капитан Гей — одно.
В 1719 году Ян Фангофт, командуя эскадрой из трёх кораблей, трёх фрегатов и пинка, по-прежнему крейсировал в Балтийском море. В ночь на 24 мая им была осуществлена успешная высадка десантного отряда поручика Н.Ф. Головина на остров Эланд. В следующем году отряд Фангофта привлекли к выполнению ещё более ответственного задания по конвоированию транспортных судов, направленных в Ревель, где как раз во флоте ощущался недостаток продовольствия.
В своём приказе Пётр I особо предупреждал капитан-командора об угрозе, могущей исходить от обнаруженных в море шведских кораблей. Однако тот успешно справился с задачей, ещё и захватив на обратном пути три неприятельских судна.
22 октября 1721 года, в честь окончания Северной войны, Яна Фангофта произвели в шаутбенахты (контр-адмиралы). Впрочем, его каперские подвиги не были забыты и впоследствии. Четыре года спустя старый моряк обратился уже к императрице Екатерине I с прошением о выделении места и оказании помощи в постройке дома. Просьбу уважил Фёдор Матвеевич Апраксин, приказавший выдать 1000 рублей из призовых денег. Не оставили без средств к существованию и семью Фангофта после смерти самого шаутбенахта, последовавшей 6 марта 1726 года. Его жене и дочери выдали остаток призовых в 582 рубля, плюс 450 рублей жалованья за месяц и назначили пенсион в 225 рублей.

Наивысший расцвет

Возникло русское каперство при Петре I, однако наивысшего расцвета достигло в годы царствования императрицы Екатерины II. А началось все во время Русско-турецкой войны 1768-1774 годов, когда первая эскадра так называемой Архипелагской экспедиции Балтийского флота прибыла в Средиземное море. Окрестные воды издревле кишели пиратами, борьбу с которыми вёл ещё римский полководец Гней Помпеи Великий. На сей раз здесь, помимо всего прочего, оказался замешан и политический контекст. В своём «Манифесте» императрица Екатерина призвала греков и иные подвластные народы Османской империи восстать против турецких поработителей. Одновременно она поручила командующему эскадрой генерал-аншефу Алексею Григорьевичу Орлову выдавать каперские патенты всем желающим из числа местных морских разбойников, имевших свои корабли. С особенным энтузиазмом отнеслись к заманчивому предложению именно греки. Многие из них и после формального перехода на русскую службуло сути оставались прежними пиратами, поднимавшими Андреевский флаг лишь в удобных для себя случаях. Однако были и те, которые вполне официально числились в императорском флоте. Среди последних можно отметить грека Панаиоти Алексиано.

Лихой грек

Он поступил на русскую службу в 1769 году в Ливорно, участвовал в знаменитом Чесменском сражении и за отличия, проявленные там, был произведён в лейтенанты и назначен командиром фрегата «Святой Павел». К военным кораблям русской постройки тот не имел никакого отношения. «Фрегатом» в данном случае называлось обычное наскоро переоборудованное греческое торговое судно, купленное графом Орловым в Ливорно и приписанное к флоту. И генерал-аншеф не прогадал. На борту «Святого Павла» лейтенант Алексиано умудрился совершить множество дерзких предприятий. Начал он с того, что в 1771 году сжёг севшее на мель у острова Станчо турецкое судно. По-видимому, взять его в качестве приза не представлялось возможным.
Однако полностью развернулся лихой грек в следующем, 1772 году. Ночью 9 сентября он подошёл к тому же острову Станчо и высадил десант, который, пользуясь внезапностью, захватил небольшую турецкую крепость Кеффано. В числе трофеев оказались и 11 пушек. За этот налёт Екатерина II наградила лейтенанта Алексиано орденом Святого Георгия IV степени.
Пока писались указы и оформлялись все бумаги, командир «Святого Павла» не сидел сложа руки. 23 сентября у острова Родос он захватил турецкий трекатр (небольшое торговое судно).

257 червонцев

В следующем месяце заканчивалось официальное перемирие. Однако во многих частях Османской империи об этом ещё не знали. Воспользовавшись моментом, Панаиоти Алексиано на своём фрегате, в компании гребной фелуки под командованием грека Паламиды, отправился к берегам Египта. Напомним, что «Святой Павел» фактически являлся обычным торговым судном, только вооружённым. Поэтому Алексиано, искусно замаскировав орудийные порты, смог 22 октября спокойно войти в гавань Дамиетты. И лишь оказавшись в самой гуще неприятельских судов, он открыл огонь из всех имеющихся пушек. Было потоплено два турецких фрегата и взято несколько призов помельче.
В кампанию 1774 года лейтенант Алексиано с фрегатом «Святой Павел» и полугалерами «Лев» и «Зижига» находился в крейсерстве у Дарданелл. 26 июня он высадил десант на маленький остров Метакса, осадив пятибашенную крепость. После короткой перестрелки турецкий гарнизон в обмен на капитуляцию выторговал для себя возможность переправиться на шлюпках на европейский берег пролива. В качестве трофеев каперам достались 15 пушек, 4200 ядер, 40 бочек с порохом и иные припасы. Кроме того, люди Алексиано сожгли четыре фелуки на берегу и все жилые дома в крепости. Узнав об этом, императрица Екатерина повелела выдать каждому из 257 греков по червонцу.
После окончания войны Панаиоти Алексиано перевели сначала на Балтийское, а затем и на Чёрное море. Там он и скончался 8 июля 1787 года на борту корабля «Владимир», будучи уже в чине контр-адмирала.

Похождения «генеральс-адъютанта»

Новая Русско-турецкая война 1787-1791 годов рассматривалась всеми как продолжение предыдущей. Здесь также не обошлось без греков-добровольцев. Причём действовали они как на Средиземном, так и на Чёрном море. Самым, пожалуй, знаменитым из греческих корсаров был Ламбро Качиони (или Лам-брос Кацонис), о котором в своё время писали и Валентин Пикуль, и Александр Широкорад. Впрочем, занимались каперством и русские капитаны.
16 сентября 1788 года светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин отправил в крейсерство к анатолийским берегам Чёрного моря отряд из пяти кораблей под командованием «генеральс-адъютанта», 25-летнего капитана 2-го ранга и будущего прославленного флотоводца Дмитрия Николаевича Сенявина. Ему вменялся перехват турецких транспортных судов. В силу молодости Сенявина под его начало постарались поставить таких опытных корсарских капитанов, как прапорщики Марингопуло и Вальяно, мичман Акулов и шкиперы Ганале и Скандараки. И добыча не заставила себя ждать.
19 сентября у Синопа отряд Сенявина заметил пять торговых судов противника. Капитан Ганале и прапорщик Марингопуло погнались за самым крупным из них, однако туркам удалось выброситься на скалы под прикрытие береговой батареи. Чуть более удачливым оказался прапорщик Скандараки, захвативший другое судно. Остальные «купцы» бежали, воспользовавшись наступившей темнотой. На следующий день на пути к порту Бонне русско-греческий корсарский отряд настиг торговое судно с грузом смолы и пеньки. Приз взяли, но из-за его незначительности предпочли сразу сжечь. Турецкой же команде удалось бежать на шлюпках. Ещё через день, 21 сентября, заметили четыре мелексы (небольших торговых судна) и при помощи абордажных партий, посаженных на баркасы, захватили две из них. Груз, состоявший из пеньки и сухофруктов, опять посчитали грошовым и спалили вместе с судами. 22 сентября на подходе к порту Воине захватили и сожгли ещё одну мелексу, затем высадили десант и уничтожили береговой склад.
Оттуда отряд двинулся дальше к востоку. В порту Геренсида (современный Гиресун) обнаружили за небольшим островком четыре стоявших на якорях турецких парусника. Однако попытка ночного абордажа не удалась, поскольку на берегу оказалась трёхорудийная артиллерийская батарея. Тогда наутро отряд Сенявина сам встал на якоря и открыл орудийный огонь, уничтожив неприятельскую батарею и потопив три парусника из четырёх. Последний, уцелевший, удалось захватить. С него на корабли отряда перегрузили провиант и 300 пудов пороха, а само судно сожгли. Потери корсаров в этой жаркой баталии, произошедшей 25 сентября, составили 9 человек убитыми и 13 ранеными.
Корабли Сенявина привезли в родной порт «довольно взятого богатства», и расчувствовавшийся Потёмкин даже хлопотал перед императрицей о награждении Дмитрия Николаевича крестом ордена Святого Георгия IV степени.

Автор: Андрей Ворфоломеев

Журнал: Тайны 20-го века №37, сентябрь 2018 года

Иллюстрации интернет