Признаться, давно не успеваю ни читать газет, ни писать в них. Но общественные обстоятельства наши таковы, что волей-неволей раздумываешь о них уже непрестанно. Да так, что порой на ходу ловишь себя на мыслях вслух.
С чего начать ловить эти внутренние монологи? Да хоть бы и с постылых «инноваций».
Вроде прогрессивная идея. Торгуем на мировых рынках своими углеводородами и металлами, но вырученных денег на нормальную жизнь сильно недостает. Давайте поищем, что бы еще такое продать за рубеж? Вот научные идеи — наряду с сырой нефтью. Или еще лучше не сырой, а переработанной. Сиречь, толкнем на рынке идеи не простые, а коммерциализированные — продадим наукоемкую продукцию, которую произведут наши модернизированные заводы.
Тут, как по ходу дела выясняется, столько подводных камней, что для воды уже места не хватает. Но пусть в ней плещутся публицисты. Обратимся к делу, к сути.
Со второй половины XX века сосуществуют две стратегии выживания национальных государств в глобальной экономике. Старая, ветхая стратегия — торговля ресурсами страны. И новая — нацеленная на их капитализацию.
Выясняется: по большому счету неважно, чем торговать — нефтью, ураном или услугами офшорного программирования. Факт, что никому на этом пути особо процвести не удается. Страны, торгующие своими ресурсами, — готовые жертвы системы нового колониализма. Транснациональные цепочки добавленной стоимости сконструированы так, что центры ее осаждения расположены вне сферы контроля продавцов. Того, что им достается, едва хватает на простое воспроизводство. В ядре глобальной экономики, играющем роль совокупной метрополии, сконцентрированы новые компетенции и финансовые технологии управления колониальной собственностью.
Ну а Китай? Он же вроде бы торгует продукцией собственного производства и притом растет быстрее дрожжей.
Но тут совсем иная песня. Китайское руководство виртуозно реализует стратегию капитализации главного ресурса страны — полумиллиардного массива дешевой рабочей силы.
Капитализация — это не столько цифры биржевой стоимости компании (которые, как известно, могут оказаться дутыми, да и пляшут туда-сюда под влиянием массовых иллюзий и фобий рынка). Капитализация страны — по созвучию с индустриализацией — это систематическая деятельность по превращению всех без исключения ее ресурсов, фондов и активов в работающий капитал. То есть в социальную машину, регулярно приносящую добавленную стоимость.
В чем главный, стратегический ресурс России? Не в газе, не в нефти самих по себе. А в 1/9 земной суши, удельная капитализация совокупных ресурсов которой в пять раз ниже, чем в среднем по земному шару!
Только не надо бездумно повторять благоглупости о тундре, холодах и т. п. В Норвегии, покрытой мерзлыми скалами, чья южная оконечность нежится в тепле на широте петербургских болот, где земель, пригодных для сельского хозяйства меньше трех процентов территории, — удельная капитализация национальных ресурсов в семь раз выше российской. При том что мы располагаем 10% мировой пашни, половиной всемирного фонда черноземов… При том что статистика бесстрастно свидетельствует: на охлаждение человечество расходует больше энергии, чем на обогрев, жара страшнее холодов.
Гектар пахотной земли в Пензенской губернии стоит в пять раз дешевле, чем такой же — в польской Силезии и в двадцать пять — чем в Нидерландах. Это означает, что, будучи в своем природном качестве практически неотличим от польского и голландского, в качестве капитала он приносит российскому собственнику впятеро меньше, чем поляку. Это означает также, что в качестве залоговой стоимости он позволяет польскому собственнику взять на развитие хозяйства впятеро больший кредит, чем россиянину. 500% форы на старте для восточноевропейских предпринимателей! О голландских уж умолчим…
Секрет (если вообще уместно о нем говорить) — в дезориентирующем штампе «производительность труда». Все говорят, будто она у нас вчетверо ниже, чем в США. А отсюда, стало быть, и соответствующий разрыв в зарплате. Быстрее шевелиться надо, граждане! Но многие наши соотечественники, кому довелось дома потрудиться на технологически современных производствах, а потом податься на Запад в отхожие промыслы, довольно быстро выходят на тамошний уровень личных доходов, не превращаясь при этом в стахановцев. Дело в ином. Решающий разрыв в капитализации коренится вовсе не на уровне труда–производства. Он генерируется издержками институтов распределения (у нас разрушенных и заброшенных) и институтов обмена (их ветхозаветное качество в РФ отвечает состоянию американских накануне Первой мировой войны). Не «производительность труда», а капитализация квалифицированной рабочей силы, капитализация инженерной и научной компетенции — вот что у нас вчетверо хуже, чем на Западе. Архаичность орудий и условий труда в глубинке только усугубляет, но не создает цивилизационный разрыв. Мобильность трудовых ресурсов, о которой грезят наши инвалиды от идеологии, лишь ведет к мобильному отъезду в те края, где общество озаботилось отстроить институты, позволяющие эти ресурсы капитализировать.
Россия сегодня — главный земной заповедник некапитализированных ресурсов, глобальная неподнятая целина, вторая Антарктида, где лежат под спудом свыше 12% мировых ресурсов всех типов (в том числе остаточный ресурс склонности тающего населения к науке и новаторству). Один лишь экстенсивный подъем уровня их капитализации до среднемирового уже способен дать прирост всемирного валового продукта в полтора раза! Человечество просто вынуждено взяться за эту задачу — с нашим ли участием либо без нас.
Здесь — главная угроза суверенитету, целостности страны. И здесь же — главный ресурс возрождения, материальная основа стратегии вхождения в будущее.
Организовать и возглавить глобальный процесс освоения российских ресурсов. Дать возможность всем конструктивным и добросовестным участникам заработать долю — не в основном капитале материального тела страны, а в приросте ее стоимости. И при этом не только сохранить нашу собственность на национальные богатства, но кратно приумножить их.
Увы, об этом в «Стратегии-2020» — не ищите, не найдете ни слова.
http://www.izvestia.ru/news/499748
