Натягивая на себя майку, Гриммджо кинул нервный взгляд в сторону Улькиорры, который внимательно за ним наблюдал, как будто бы шла премьера Шекспира или что там еще могло его заинтересовать.
-Не пырься на меня! – как-то стушеванно рыкнул Шестой, вылетая из комнаты. Кватра только вздохнул.
Как извиняться перед хозяйкой дома Джаггерджек не имел ни малейшего понятия. Да и вообще он не понимал, за что. Ну, подумаешь, наорал да дурой назвал, с кем не бывает.
Подойдя к двери Кассандры, он немного помедлил, прислушиваясь. Оттуда слышалось множество голосов и какое-то странное всхлипывание, которое Секста идентифицировал как старухино.
Вдохнув побольше воздуха, Гриммджо рывком открыл дверь, ожидая увидеть что угодно, но так и застыл на пороге, обозрев комнату. Кассандра пялилась в странный ящик, трубно сморкалась в какую-то тряпку и периодически подвывала. Из ящика шли надрывные голоса. Заметив посетителя, старуха мигом откинула тряпку, и похлопала рядом с собой по дивану.
-Внучек, садись, тут сейчас будет самое интересное! – пропела она самым сладчайшим голосом.
Гриммджо с опаской подошел к старухе и опустился рядом с ней. Кинув взгляд в ящик, он нервно замер. Примерно такая же штука стояла в наблюдательном пункте в Хуэко Мундо, только там на экране были коридоры, а тут нарезала круги какая-то девица в ярких тряпках вокруг мрачного бугая и надрывно верещала.
-Что это? – спросил Шестой, откидываясь на спинку дивана, решив, что раз на него не орут, значит извиняться не надо.
-Ой, сейчас Камилла будет признаваться в любви Антонио, - в нетерпении возвестила Кассандра, уставившись в экран. – Ты смотри-смотри, страсть как интересно!
Вздохнув, Секста без особого интереса покосился в сторону телевизора. «Я тебя ненавижу!» – надрывалась неизвестная Камилла и бросалась с кулаками на Антонио. «Ты мусор, Камилла» - ответствовал бугай. После такого обмена любезностями парочка слилась в страстном поцелуе. Кассандра в восторге захлопала в ладоши и завыла дурным голосом:
-Ах, какая любовь! – посмотрев в сторону Гриммджо, она потыкала его пальцем в плечо: - Внучек, с тобой все хорошо? Что-то ты примолк…
Шестой издал нервный смешок.
-Мне все ясно, - неопределенно сказал он, вскочил с дивана и скрылся за дверью.
Секста привалился к косяку и даже в порыве необъяснимых чувств схватил за шкирку маячившую в коридоре Диковинку, которая, увидев объект своей страсти, тут же издала протяжное мяуканье и начала к нему ластиться.
-Вот значит как эта зараза называется… Все понятно с этим… - он покосился в сторону общей комнаты и сглотнул.
-Ты извинился перед Кассандрой? – раздался вкрадчивый голос прямо ему на ухо. Гриммджо от неожиданности выпустил кошку из рук и резко обернулся.
-Да-да, извинился… - по привычке огрызнулся Джаггерджек, отступая на пару шагов. Проскользив взглядом по тонкой фигуре и, наконец, встретившись взглядом с Улькиоррой, он скривился: - Во что это ты вырядился?
-В то же, что и ты, мусор, - ровно ответил Четвертый.
Гриммджо оглядел себя, еще раз оглядел Улькиорру, одетого в точно такие же, как у него самого, джинсы и серую водолазку, которая закрывала дыру в шее, и еще раз скривился. Внезапно ему в голову пришла мысль, что он не видел, как Кватра переодевался, и что интересно было бы…
-Я тебя ненавижу, - рявкнул он, отгоняя эту мысль.
-Какая любовь! – раздался восторженный вздох откуда-то сбоку.
-Что? – Улькиорра приподнял бровь и повернулся к Кассандре, высунувшейся по пояс из двери. – Кэсс-тян, что произошло?
-Ну, прямо как в моем любимом сериале! Ты его мусором, он тебя ненавидит, сейчас вы должны поцеловаться! – с жутко довольной миной заявила старуха, выходя в коридор и подхватывая на руки кошку, которая, ошалев от такого обилия внимания к себе, только засипела.
-Должны? – переспросил Четвертый, с сомнением глядя в сторону Гриммджо. – Это приказ?
-Да вы все что, бредите? Какой нафиг приказ, она же всего лишь старуха! У тебя нет мозгов, Улька! Что у тебя за мания кому-то вечно прислуживать??? И ты, идиотка старая, что ты себе напридумывала, я… Я нормальный! – заорал Шестой.
-Все вы так говорите, - ничуть не обидевшись, покачала головой Кассандра. – Но меня не проведешь, молодчик, - погрозила она пальцем Гриммджо и скрылась в своей комнате. Оставив щель между дверью и косяком, она, нимало не смущаясь, оглядывала арранкаров пытливом взором.
-Дверь захлопни! – рявкнул Джаггерджек.
-Успокойся, - как ни в чем не бывало, сказал Улькиорра. – Нам пора идти в город на выполнение миссии.
-Тебя что, совсем это не волнует? – тыкая пальцем в сторону подсматривающей старухи, вновь возопил Гриммджо. – Я сказал дверь закрой!!!
-Не знаю, из-за чего ты так перевозбудился, но меня это не трогает. Нам пора.
-Я знаю, ты был готов это сделать!!! – продолжал махать руками Шестой.
-Сделать что? – спокойно спросил Улькиорра, слегка изгибая бровь и тем самым выражая свое непонимание.
-Ну… Ты… - как-то сразу стушевался Секста.
-Поцеловать! – просуфлировала невероятно довольная Кассандра из своей щели.
-Не выдавай желаемое за действительное, - равнодушно бросил Кватра, подходя к входной двери. – Кэсс-тян, мы будем вечером.
-А… А… А… - только и смог выдать Гриммджо на такое заявление.
-Удачной прогулки! – радушно возвестила старуха, вылезая из комнаты и услужливо выпихивая особо заторможенных постояльцев на улицу.

-Я бы на твоем месте сменил бы цвет лица с красного на что-то более человеческое, - посоветовал Улькиорра, шагая по дорожке от дома.
-На себя посмотри, бледная немочь! Ты… - Гриммджо вдохнул побольше воздуха, чтобы выдать тираду подлиннее, да пообиднее.
-Меня все устраивает, - пожал плечами Четвертый, отворяя калитку.
-Меня тоже! – рявкнул Секста. – В смысле то, какой я, а не какой ты… - поправился он. – Ты…
-Мне неинтересно, что ты обо мне думаешь.
-Ну и прекрасно!
-Как бы это странно не звучало, но я с тобой согласен, - пожал плечами Улькиорра.

Улица была заполонена разномастным народом, который, несмотря на частичную и полную свою неадекватность странно покашивался в сторону арранкаров. Некоторые люди останавливались, пристально их разглядывая. Некоторые делали недвусмысленные предложения. В основном Улькиорре. На что тот реагировал весьма нейтрально, просто награждая их своим фирменным взглядом отчаянно пытающейся стухнуть трески, и все как-то поникали. Гриммджо же на каждое предложение, пусть сделанное даже не ему, разражался дикими воплями.
-Заткнись, на нас люди смотрят. Зачем обязательно так привлекать к себе внимание? – покачал головой Кватра, останавливаясь. – Надо подумать, почему на нас так смотрят.
-Да чего тут думать, у тебя на роже черт знает что! – огрызнулся Шестой, плюхаясь на какую-то лавку.
-Вот как. Надо было заняться этим перед выходом из дома. Посмотрим, что говорит инструкция, - совершенно спокойно отреагировал на такое заявление Шиффер, доставая из кармана свернутую бумагу. – Странно, я это как-то упустил…
-Чего там? – хмуро спросил Гриммджо, отгоняя мысль о том, что все, что происходит просто крайне дурно поставленная пьеса.
-Заэль пишет о том, что метки на лице надо замазать. И тебе тоже.
-А мне-то зачем?
-Здесь краска на лице бывает только у женщин.
-Что?! – поперхнулся Секста, с ужасом косясь в сторону какого-то замусоленного дядьки, который усиленно пытался ему подмигнуть. – Ладно, тебя можно принять за бабу, только очень страшную и плоскую, но я-то мужик!
В ответ на это Улькиорра сощурил глаза и выдал доселе неведомый никому взгляд из своего небогатого арсенала.
-Да что? Можно подумать я неправду сказал! – буркнул Гриммджо. – Ты еще на меня надуйся за это, любимчик Айзена! Он наверняка тебя только за это и держит у себя….
-Повтори, - взгляд Четвертого приобрел вообще крайне неприятный и пугающий вид.
-Я… Ну подумаешь, на бабу похож, с кем не бывает… Не всем же повезло, - передернул плечами Джаггерджек, чуть кривясь. Новые открытия в вынужденном напарнике в виде ранее неведомых взглядов будили противоречивые чувства. Вроде как и довел до ручки, а вот удовлетворения никакого.
-Да. Пожалуй. Не всем повезло выйти полноценными. Ты не представляешь, насколько мне тебя жаль, что ты обделен во всех отношениях, в частности умственных, мусор, - Улькиорра произнес эти слова таким тоном, как будто читал будничные новости.
-Что?.. Да что ты сказал?! На данный момент это ты из себя ничего не представляешь! Падаль ты, вот кто! У тебя вид, как будто бы ты сейчас откинешься и сгниешь! – тут же взорвался от такой характеристики собственной персоны Гриммджо, вскакивая на ноги.
-Я уже говорил, что меня это не интересует, особенно из уст таких никчемных созданий, как ты? – спросил Улькиорра, вновь возвращаясь в свое обычное состояние.
-Да по тебе не скажешь, только что бесился, как только услышал, что рожей не вышел! – рявкнул Шестой, хватая второго арранкара за плечо. Тот же невозмутимо скинул руку Джаггерджека и вновь прищурился:
-Придержи язык, на нас смотрят.
Гриммджо оглянулся на собравшуюся публику вокруг, следящую за перебранкой и сплюнул на землю:
-Да срать я хотел на них всех! Достал ты меня! Пока у тебя нет твоей силы, я могу свернуть тебе шею, даже не прибегая к помощи маски! И уж поверь, мне будет плевать, что скажет твой разлюбимый Айзен на это! Мне его идиотские миссии…
-Если ты сейчас же не прекратишь… - начал было Улькиорра, но резко поднял взгляд вверх. Шестой сделал то же самое.
По небу ненавязчиво так двигался довольно крупный Пустой, который, судя по всему, буквально секунду назад прорвал пространство и облизывался на кого-нибудь особо вкусного.
-Стой на месте, Гриммджо, и делай вид, что его здесь нет, - прошипел Четвертый. - Мы не должны привлекать внимания.
-Иди-ка ты знаешь куда? – пихнул его Секста, проводя рукой по щеке и возвращая свой осколок маски на место. Злость, возникшую в ходе перепалки, надо было куда-то девать. А точнее, сорвать на ком-нибудь. Идеальный вариант был бы на этом самодовольном ублюдке Улькиорре, но… Конечно, Шестой упорно всем твердил, что он сильнее, но на задворках сознания был разумный довод, что номера в Эспаде просто так не присваиваются, и Гриммджо допускал мысль о своем проигрыше. Так что Пустой вполне подходил на роль того, на ком можно выместить накипевшее. Не теряя времени, он переместился с помощью Сонидо в небо, настигая не вовремя забредшего сюда адьюкаса.
Четвертый, оглянувшись, быстро оценил обстановку. Недавняя публика удивленно осматривалась и переговаривалась. Быстро просчитав в уме, Улькиорра пришел к выводу, что их уже не видят, потому что действие таблеток закончилось, но положения это ни капли не улучшало. Миссия катилась под откос. Там, где Пустые, там и Шинигами, а вот с ними встречаться было строжайше запрещено. А если и встречаться, то глушить рейацу и просто наблюдать. Четвертый провел ладонью по левому виску, заставляя свой осколок также вернуться на место. Он прекрасно понимал, что на такое количество силы сейчас сбежится толпа Шинигами. Но чем быстрее удастся остановить Гриммджо, тем больше вероятности, что такой всплеск рейацу примут за аномалию.
Оказавшись возле Шестого, Кватра резко схватил его за руку, заставляя дотронуться до своей маски. Белая кость рассыпалась в блестящую пыль.
-Ты пожалеешь об этом, - прошипел Улькиорра. - Сейчас мы отправимся домой и ты понесешь наказание.
-Да что ты мне сделаешь! – тут же заорал в ответ Секста, пытаясь вырвать руку, но вдруг осознал очень неприятную для себя вещь. Вместе с маской он утратил возможность стоять в воздухе и сейчас единственное, что его держало, это была вцепившаяся ему в запястье ладонь Улькиорры.
-Заткнись, - ответил Шиффер, уворачиваясь от атаки Пустого, который от такого нахальства и невнимания к нему даже сначала немного опешил. Заметив черную точку, которая двигалась в их направлении, арранкар нахмурился, опускаясь на землю вместе с Гриммджо, который матерился, не замолкая ни на секунду. Шинигами уже здесь. Улькиорра максимально заглушил рейацу и молча потащил за собой Джаггерджека в сторону их временного жилья, благо недалеко отошли.
-Это была моя добыча! – наконец вырвал свою руку Шестой, останавливаясь. – Тебя же пальцем не тронь! А я не могу…
-Да, у тебя шило в заднице, это я уже понял, - хмуро ответил Улькиорра, заломав руку Гриммджо, который, уловив момент, хотел вернуть себе осколок маски на место и тем самым восстановить свое положение хотя бы в своих глазах. – Ну уж нет. Отныне ты выполняешь только мои приказы. И поверь, твоя угроза насчет свернутой шеи, на данный момент весьма актуальна в отношении тебя. Даже если ты вернешь себе силу. И если у тебя есть хоть капля мозгов, то ты сейчас успокоишься, - ровно произнес Улькиорра.
Как ни странно, мозги у Гриммджо все-таки были. К вящему удивлению Кватры.

Кассандра никак не прореагировала на то, что в ее дом с грохотом открылась дверь и тут же захлопнулась. Она смотрела продолжение своего прочувственного сериала, и ее мало беспокоило все, что происходило вокруг. Потому появление двух арранкаров прошло незамеченным, к тому же, они до сих пор оставались невидимыми.
-У тебя серьезные проблемы, Гриммджо, - начал Улькиорра, вталкивая Сексту в общую комнату.
-Интересно, это ж какие? – скорее по привычке, чем серьезно огрызнулся он. Он прекрасно понимал, что от Кватры может возникнуть проблем на десять лет вперед.
-Ты еще не догадался? – наверное, вопрос был задан с иронией, но Шестой ее не уловил ввиду отсутствия каких-либо интонаций.
-Да… Что… Что ты делаешь??? – вдруг заорал не своим голосом Гриммджо, отступая на шаг назад.
Улькиорра с невероятно педантичным и сосредоточенным видом расстегивал штаны и пытался их с себя снять.

-Что ты творишь??? – Гриммджо от созерцания такого зрелища начал сипеть и пытался схватиться за воздух для моральной поддержки. – Оденься немедленно, я не в восторге от твоих тощих…
Улькиорра промолчал и, наконец справившись с застежкой, спустил джинсы до колен.
-Что там у меня тощее, меня волнует мало, так что прими это как должное, - спокойно сказал он, с некоторым беспокойством глядя вниз. Нахмурившись, он начал спускать штаны еще ниже.
-Ничего я не собираюсь принимать как должное! Если ты решил в качестве наказания мне предложить пощупать твое… Ээээ… То даже не надейся, я не стану… - замахал в панике руками Шестой, тем не менее, как загипнотизированный разглядывая ноги Улькиорры. Ему не давало покоя ощущение, что он уже где-то это видел.
Кватра же, наконец избавившись от джинсов, аккуратно сделал шаг в сторону, выходя из комка одежды и наклонился, с крайне озадаченным видом (а точнее с чуть приподнятыми бровями) начиная ворошить его рукой.
-Нашел. Наверное, вниз сполз, - разгибаясь, Улькиорра сделал шаг в сторону Джаггерджека, вытягивая вперед руку.
-Что там у тебя… Сползло? – в замешательстве спросил Гриммджо, нервно озираясь по сторонам в поисках выхода. – Я понимаю, что ты немного свихнулся на почве адаптации и все такое, что у тебя возникло вполне объяснимое желание…
-Да. Возникло, - серьезно согласился Четвертый, медленно обходя застывшего каменным изваянием посередь комнаты Сексту. Тот явственно затрясся, лихорадочно соображая , что делать: прыгать в окно, орать сиреной или просто начать нарезать круги, чтобы избежать… Чего именно, он еще не до конца успел себе представить, но значения этого особого не имело.
-Если ты не будешь двигаться, то мне не придется применять силу, - раздался ровный, как в сводке новостей, голос Шиффера у Шестого над ухом. Тонкие руки легли ему на плечи, и Гриммджо наконец очнулся от наваждения, издав совершенно немужественный вопль:
-Не смей меня лапать!!! – он рванулся вперед, но в ужасе осознал, что не может этого сделать – Улькиорра, лишив его маски, оставил себе свою и сейчас был сильнее в десятки раз. И, собственно говоря, грязно этим воспользовался. Перед глазами Шестого мелькнул красный всполох, пальцы прошлись от плечей к шее и сдавили горло.
-Ч… Что ты… - начал было Гриммджо, но замолк. Улькиорра отпустил его и с самым спокойным видом вернулся к оставленным джинсам и начал одеваться. – Что это было??? – наконец совладал с собой Секста и смог задать связный вопрос, пытаясь отдышаться.
-Наказание, - пожал плечами Четвертый, поправляя одежду. Закончив приводить себя в порядок, он провел рукой по своему осколку маски и тот медленно растаял.
-Что-то я не понял… -прошипел Шестой, потирая шею, но вдруг его глаза расширились в бешенстве. Пальцы почувствовали что-то непривычное. – Ошейник??? Ты на меня одел ту дрянь?
-Да, а ты что подумал? – хмыкнул арранкар, отводя черную прядь со лба и отходя к вещам. – А, впрочем, можешь не говорить, меня не интересует, что ты себе придумал. Сейчас мы съедим таблетки и предупредим хозяйку дома, что вернулись.
-Как ты можешь так спокойно реагировать??? Ты на меня одел эту дрянь и… Вообще, ты же ее сейчас снимешь, да? – в несбыточной надежде спросил Гриммджо, закипая с каждым мгновением все сильнее. При каждой попытке сдернуть ненавистны атрибут с шеи, тот как будто стягивался и начинал душить.
-А я должен кричать, как ты? – оборачиваясь, спросил Улькиорра.
-Ну и мог бы… - передернуло Сексту.
-Ну вот как начну кричать, так и сниму, - Четвертый подошел к напарнику, протягивая ему на ладони таблетку, только что выуженную из запасов.
-Да скорее Ичимару станет честным, чем ты завопишь! Это же невозможно!!! – зашипел Гриммджо. – Ты надо мной просто издеваешься! – от любого другого члена Эспады подобные условия можно было бы воспринимать как шутку, но от Улькиорры вряд ли можно ожидать всплесков юмора. Даже пусть и такого нездорового.
-Именно потому, что это невозможно, ты пробудешь в ошейнике до конца нашего с тобой совместного здесь пребывания. В таком виде ты меня устраиваешь гораздо больше и не доставишь мне никаких проблем. И хватит разговоров, ешь, - с легким нажимом сказал Четвертый.
-Ах, проблем не доставлю… - пробормотал себе под нос Шестой, не пошелохнувшись чисто из врожденного чувства противоречия.
-Мне в тебя запихнуть это силой?
-Давай уж сюда… - зло выплюнул Гриммджо, сгребая таблетку. Проглотив ее, он с ненавистью уставился на Улькиорру. – Ты еще за это ответишь.
-Я бы принял это к сведению, если бы из ты себя хоть что-то представлял, мусор, - кивнул головой Шиффер, разворачиваясь и выходя из комнаты.

-Кэсс-тян, мы вернулись, - Улькиорра постучал в дверь хозяйки. Послышался шум, и через несколько мгновений на пороге появилась старуха, которая сначала пристально изучила арранкаров на предмет каких-либо изменений, и только потом кивнула:
-Хорошо, детки, я приготовлю ужин… Что-то вы недолго гуляли… А, так вы с обновкой… - прищурилась она. – Я конечно, все понимаю, но такие дела могут и до ночи подождать! – вдруг не своим голосом возопила она, упирая руки в бока. –Вот в мое время мы тихо-тихо, чтоб никто не знал…
-Да о чем ты??? – заорал в ответ Гриммджо, который сейчас только и искал повода, чтобы на ком-то сорваться.
-Да вот, нацепили тут ошейники, небось, еще и плетку притащили! И прибежали домой резвиться средь бела дня! – изобличительно ткнула пальцем Кассандра в район шеи Шестого.
-Вечера, - педантично поправил ее Улькиорра.
-Да какого хрена? – со всей дури ударил Секста рукой по стене так, что посыпалась с потолка штукатурка. – Почему у вас всех в мозгах какие-то…
-Мне кажется, этот вопрос должен задавать я, - поднял палец вверх Кватра, непонятно что имея ввиду – то ли поучительность ситуации, то ли просто призывая к молчанию второго арранкара.
-Да чтоб ты сдох! – не проникся Гриммджо и повысил голос еще на один пункт громкости.
-Давай, заткни ему рот, - в предвкушении потерла руки Кассандра, непонятно к кому обращаясь, в ее глазах загорелся странный огонек.
-Кэсс-тян, мы будем очень признательны, если вы приготовите ужин, - не поддался на провокацию Улькиорра и как можно сильнее наступил на ногу уже набравшему в легкие побольше воздуха для особо громкого вопля Шестому.

-Спасибо большое, - кивнул Улькиорра, вставая из-за стола. Ужин прошел в гнетущем молчании, что Четвертого более, чем устраивало.
Когда за ним закрылась дверь, Кассандра, собирая тарелки со стола, покосилась в сторону Гриммджо, который сидел с крайне надутым видом и прожигал взглядом стол.
-Что-то случилось, внучек? Что-то ты притих… - осторожно начала старуха.
-Да так… - отмахнулся Шестой.
-Он что, кроме плетки, еще и пассатижи с собой приволок? – сделала страшные глаза старуха. – Ну я бы тоже на твоем месте бы не торопилась бы…
-Какие к черту пассатижи? – не понял сначала Секста, но вдруг закашлялся, заливаясь краской. – Знаешь что, развратная ты развалина…
-Поверь, ничего нового ты мне не расскажешь, - неожиданно хохотнула Кассандра. – Так что ты тут посел с таким мрачным видом? Давай уж, не томи… Поссорились?
-Что-то вроде… - хмыкнул Гриммждо, откидываясь на стуле.
-Из-за чего? – поинтересовалась старуха, с кряхтением опускаясь на соседний стул, на котором недавно сидел Улькиорра.
-Ну… - Джаггерджек помотал головой, пытаясь подобрать слова, чтобы описать ситуацию. – Он мне поставил невыполнимые условия.
-Для чего?
-Неважно, - процедил Шестой.
-Ладно, - податливо согласилась Кэсс-тян. – Так в чем условия?
-Ну… А вообще, какого хрена я тут развожу с тобой беседы??? – резко взвился арранкар.
-Может, потому что сам ты ничего не придумаешь? – усмехнулась старуха.
-Ты меня что, только что тупым назвала? – прошипел Гриммджо.
-Ни под каким видом. Так давай, говори, раз начал, - махнула рукой Кассандра.
-Мне… Надо заставить его закричать, - запинаясь на каждом слове нехотя выдавил из себя Секста, вздрогнув всем телом, когда наконец сказал это.
-Оу… Так что, ты совсем неумеха что ли? – искренне удивилась старуха. – А я-то думала…
-Да все я умею! – замотал головой Шестой, но заметив вновь странно заблестевший взгляд старухи, тут же перешел в громкий режим: - Да не в том смысле! Нет, конечно в том смысле тоже все нормально... Да… Да почему у тебя в мозгах одни извращения???
Кассандра разочаровано покачала головой.
-Эх, мальчик, какой ты глупый… Поверь, это самый действенный способ заставить кого-либо закричать… Вот если еще пассатижи… - мечтательно вздохнула она, но наткнувшись взглядом на помидорно-красного Гриммджо, поправилась: - Ну не знаю. Иногда кричат от неожиданности. Удиви его. Сделай то, чего он от тебя не ожидает.
-Интересно, что? – скептически хмыкнул арранкар.
-Ну, тебе должно быть виднее, - пожала плечами старуха. – Ладно, иди уж, а то я посуду вовек не помою. Но ты всегда помни про первый способ.
-Еще чего! Это будет последнее, о чем я вспомню! Да я как только подумаю, меня в дрожь кидает!
-А глазки-то забегали… - усмехнулась старуха. – Давай, пошел вон отсюдова! Я тут не должна твои любовные проблемы выслушивать!

Когда Гриммджо вернулся в комнату, Улькиорра даже не поднял взгляд от бумаг. Что он там пытался нового найти, неизвестно, но если судить по его заинтересованному взгляду, там было написано что-то такое важное, что остальное не имело значения. Особенно злобно пыхтящий и ругающийся себе под нос Гриммджо.
С размаху сев на свою кровать, Джаггерджек кинул злобный взгляд в сторону Четвертого.
-Удивить… Ну удивлю я тебя, орать будешь как резаный…

-Ты что-то сказал? – Улькиорра наконец оторвался от своих бумаг, хотя что там еще можно было читать, было непонятно.
-Ничего, это я так… - Гриммджо вытянулся во весь рост на кровати. Мысли его занимал один единственный вопрос – как содрать с себя этот унизительный аксессуар в виде ошейника. Не то что бы на данный момент он очень мешал, но морально опускал гораздо ниже подвальных плинтусов.
Четвертый, судя по всему, удовлетворился данным ответом и только неопределенно хмыкнул.
-Если ты будешь общаться сам с собой и дальше, то я буду вынужден выкинуть спать тебя за дверь, - предупредил Четвертый, складывая бумаги в стопку и подходя к своей кровати.
-Какие мы нежные… -скривившись, пробормотал себе под нос Секста.
-Я не люблю шум, - пояснил Шиффер, начиная раскладывать свою постель. Закончив, он принялся стаскивать с себя одежду, складывая все стопкой в конце кровати.
-Что ты делаешь? – ужаснулся Шестой, наблюдая за этим процессом. – Если ты опять чего-то хочешь, то я тебе тут не помощник!
-Я всего лишь готовлюсь ко сну. Если ты не знал, то все нормальные люди, чтобы не портить постельное белье и одежду, раздеваются, прежде чем ложиться спать, - равнодушно пустился в объяснения Кватра, с педантичностью сворачивая штаны и складывая их в стопку. – Если ты спишь в Хуэко Мундо, не снимая одежды, то я хочу заметить, что Айзен-сама и так достаточно тратит средств на обеспечение, и…
-Давай ты заткнешься про своего Айзена? Сил нету больше про него слушать! – передернуло Джаггерджека. – А ты такой тощий тоже ради Айзена? Места меньше занимаешь и жратвы меньше тратится, да? Удобно, ничего не скажешь…
-Тебя так сильно волнует моя фигура, что это наводит на определенные мысли, - буднично заметил Улькиорра, ложась на кровать и накрываясь одеялом.
-Что? Ты меня пытаешься уличить в чем-то??? – взвился Шестой.
-Ни в чем. Просто можно подумать, что тебе больше время не на что потратить, кроме как на разглядывание меня, - пожал плечами Шиффер.
-Да глаза б мои тебя не видели!
-Облегчи себе задачу, выключи свет. И сделай одолжение, все-таки сними одежду.

Гриммджо лежал на своей кровати в одежде прямо поверх одеяла и сверлил взглядом спину спящего Улькиорры, отвернувшегося к стене. По мнению Шестого, тот должен был спать на спине, сложив руки на груди, как приличный во всех отношениях покойник.
-Какого черта я об этом думаю? Как будто бы мне его днем мало… - тихо проворчал Джаггерджек. Сон не шел, в голове крутился рой беспорядочных мыслей. В конце концов Гриммджо все-таки пришел к выводу, что в одежде спать действительно неудобно и с большой неохотой привстал, стягивая её с себя. Покидав все на пол неаккуратным комком, он лег обратно, завернувшись в одеяло, и провалился в сон.
Пробуждение Гриммджо было не самым приятным. Проснулся он от методичного покалывания в разных частях тела. Открыв глаза, он обнаружил прохаживающуюся по себе хозяйскую кошку, при каждом шаге вонзающую в него когти, явно пытающуюся выразить таким образом свой восторг его персоной. Беззвучно взвыв, Шестой скинул животное на пол. Та с обиженным мявом полезла обратно на кровать.
-Почему ты на эту падаль не полезла, а? – прошипел Секста, хватая кошку за шкирку и разворачивая в сторону мирно спящего Улькиорры. Диковинка замахала в воздухе лапами, настаивая на дальнейшем знакомстве с телом синеволосого арранкара и никоим образом не желая общаться с Четвертым. – Ему бы больше это понравилось… Кстати, вот и проверим. Вдруг заорет.
Заговорщицки оглянувшись по сторонам, как будто бы его мог кто-то уличить в чем-то непристойном, Гриммджо как можно тише слез с кровати и подошел к видевшему неизвестно какие по счету сны Кватре.
-Сюрприз, Улька… - прошипел Секста и с невероятным удовлетворением швырнул на спящего кошку. Та, издав истошное мяуканье, приземлилась на Улькиорру, вонзив в него когти на всех четырех лапах.
Глаза Четвертого распахнулись и одарили убийственным взглядом всех присутствующих. Кошка с испуганным воем сиганула с кровати и скрылась в щели двери. Улькиорра сел на постели и, скинув с себя тонкую ткань одеяла, начал придирчиво рассматривать длинные царапины. Закончив осмотр и придя к какому-то решению, он внимательно посмотрел на второго арранкара.
-Очень было любезно с твоей стороны пытаться поближе меня познакомить со своим семейством, но я пока что не изъявлял желания, ты не находишь? – спросил он.
-Какого черта ты не заорал? – только и смог выдать Гриммджо, разочарованно глядя то на выход из комнаты, куда предательски сбежала кошка, то на спокойного, как статуя, Улькиорру.
-А я должен был? В следующий раз предупреди, и я рассмотрю твое предложение, - серьезно сказал Шиффер, и, чуть помолчав, добавил: - И подтяни трусы, это выглядит неэстетично.
-Ч… Что? – в замешательстве переспросил Шестой, переводя взгляд на свою нижнюю часть тела. – А чего ты туда пялишься? – тут же нашелся он, подтягивая сползшую часть туалета.
-Тебе не кажется, что это не я подкрался к твоей кровати в полуголом виде? Так что ты сейчас не вправе задавать такие вопросы. Ложись спать, - Улькиорра предпочел не пояснять, почему он задержал свой взгляд на столь интересном месте и вновь откинулся на подушки, накрываясь. – Спокойной ночи.
-С каких это пор ты такой любезный… - в бешенстве бросил Гриммджо, возвращаясь на свое место.

-Просыпайся, - голос Улькиорры проник сквозь сон синеволосого арранкара. Тот недовольно разлепил глаза и покосился на склонившегося над его кроватью Четвертого.
-Чего ты тут забыл? Я бы и сам встал отлично… И что это у тебя с рожей? – наконец продрал глаза Гриммджо и начал разглядывать лицо Четвертого. С ним определенно что-то было не так.
-Ты про полосы на щеках? – спросил Кватра, чуть отходя, удостоверившись, что его напарник больше не собирается спать и тем самым тратить драгоценное время. И плевать, что его было впереди целый месяц.
-Да, я про них, - кивнул Джаггерждек, спуская ноги на пол и тут же их снова закинул на постель. – Мать вашу, какого хрена тут полы такие холодные?
-Я взял у нашей хозяйки средство, чтобы их убрать. После завтрака я уберу тебе твои… - начал Улькиорра, но заметив манипуляции Шестого, чуть удивленно вскинул брови. – Что такое? Разве в Хуэко Мундо не холоднее?
-У меня ковры в покоях, - нехотя признался Гриммджо, с большим усилием заставляя себя встать с кровати.
-Я поговорю с Кассандрой, есть ли у нее ковер, - кивнул Четвертый.
-С чего бы это такая забота? – напрягся Секста, зябко поджимая пальцы ног. Как и все кошки, он не слишком любил холод. – И вообще, что там со жрачкой?
-С завтраком, - педантично поправил его Улькиорра. – Уже готов.
-Ну хоть на том спасибо.

-Мальчики, вы мне не поможете кое в чем? – с порога начала Кассандра, как только арранкары зашли на кухню.
-Делать нечего… Я что, похож на бюро бесплатных услуг? – передернуло Гриммждо от такого заявления.
-Кэсс-тян, что от нас требуется? – вежливо поинтересовался Улькиорра, садясь за стол.
-Улька, да что тебе щемит? – взвыл Шестой. – Ты же сам вопишь, что время не ждет, а теперь готов выполнять приходи старой…
-Умолкни, - прервал его Кватра. – Извините его, - обратился он к старухе. – Он просто невоспитан и не понимает, что желание хозяев закон.
-Да ничего, главное чтобы он все остальное знал, - подмигнула неизвестно кому старуха. – Сходите на вокзал в обед, ко мне Цисси приедет, а у меня ноги болят… - совсем ненатурально закряхтела Кассандра, с оханьем опускаясь на стул.
-Цисси это что? – голосом, полным неприязни и безысходности спросил Секста, садясь на свое место и пододвигая все тарелки к себе.
-Да так, мы всегда чай вместе пьем, - отмахнулась она. – Кушай, мальчик мой, ты такой худенький, - заквохтала старуха, подпихивая к Улькиорре, который уже явно разрабатывал план сегодняшних мероприятий, блюдо с чем-то сладким.
-Видишь, не только я так считаю, - почти миролюбиво заметил Гриммджо.
-У тебя нездоровая зацикленность на моем теле, - сказал Кватра, и пока раскрывший от такого хамства рот Шестой ничего не успел сказать, обратился к Кэсс:
-После завтрака расскажете, как туда идти и кого нужно встречать?

-Какого хрена ты меня позоришь…. Перед этой… - начал в ярости по словам шипеть Гриммджо, как только арранкары вернулись в комнату.
-Ничего хуже, чем считает, она себе уже не придумает, - пожал плечами Улькиорра. – Садись, - он подтолкнул арранкара к дивану.
-Это еще зачем? – скривился Шестой, все же садясь на предложенное место. Он все еще помнил историю с ошейником и усугублять ситуацию своим сопротивлением не хотелось. Мало ли что себе еще эта бледная немочь придумает. Ко всему прочему перед ним вновь встала острая проблема избавления от ненавистной красной ленты с шеи.
-Мы не можем выйти на улицу, пока ты до сих пор выглядишь как местные женщины. Я имею в виду вот это, - Кватра дотронулся пальцем до синих отметин возле глаз Гриммджо, отчего тот ощутимо вздрогнул. – Я уже говорил, что нашел способ от этого избавиться.
-Мало того, что ты меня таблетками пичкаешь, так еще и хочешь еще что-то со мной сделать, да? Маску уже забрал, ошейник нацепил. Что будет дальше? – скривился Шестой.
-Мне все равно, что ты об этом думаешь, так что советую сидеть смирно и молчать, - это вполне можно было расценивать как дружеский совет, если бы не тон, но Джаггерждек решил не искушать судьбу и, стиснув зубы, с вызовом посмотрел на Улькиорру:
-Давай уж, делай, что ты там хочешь, только побыстрее.
Шиффер отошел к своей кровати и вернулся со странной круглой коробочкой. Открыв ее, он достал из нее какой-то комок и приблизился к Гриммджо. Тот, рассмотрев предмет в руках Четвертого отшатнулся:
-Что это за дрянь?
-Замолчи и не дергайся, - с этими словами Четвертый схватил Сексту за подбородок и провел ему чуть выше щеки этим самым комком.
-Что за мерзость ты мне суешь в лицо? – скривился Шестой, выворачиваясь.
-Кажется, это называется пудра. И прекрати вести себя, как идиот. Или тебе очень нравились те вчерашние мужчины? – вновь схватил его Улькиорра.
-Да они к тебе лезли!
-А ты, значит, орал, спасая мою поруганную честь? Очень признателен, - пожал плечами Шиффер, продолжая орудовать губкой от пудры. Холодные пальцы скользили по коже, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения. Гриммджо усилием воли унял дрожь в коленях и постарался загнать куда подальше непонятно откуда взявшееся медленно расползающееся тепло по всему телу.
-Придурок ты, - только и смог сказать он, отпихивая руку Улькиорры и вырывая губку. – Давай сюда, дальше я и сам справлюсь, мог бы и не лапать меня… - буркнул он.
-Как скажешь, - холодно кивнул Кватра, протягивая ему пудреницу. – Только быстро, нам скоро выходить. По пути на вокзал нам надо начать выполнять свою миссию.
-Без тебя разберусь.

-Я себя чувствую идиотом, - выругался Гриммджо, выходя за калитку. Ему казалось, что взгляды всех людей обращены именно к нему, и они все прекрасно знают, что у него лицо намазано чем-то странным явно бабского происхождения. И что все они делают определенные выводы. Да и маячивший рядом с ним печальным призраком Улькиорра не создавал ему достойного образа.
-Поздновато ты начал понимать свою истинную сущность, но это похвально, что ты нашел в себе силы смириться с собственными недостатками, - почти одобрительно кивнул Четвертый.
Секста только злобно прорычал пару нецензурных выражений, так как даже до него дошло, что пытаться поставить Шифферу мозги на место не в силах даже Айзен.
-Что мы сейчас должны делать, прежде чем встретить этого… Цисси? – хмуро спросил Гриммджо, пытаясь засунуть руки в карманы узких джинсов. Выходило плохо, потому злился он еще сильнее.
-Выполнять миссию, - последовал равнодушный ответ.
-Чудесно, - скривился Шестой. – А поконкретнее?
-Ты невнимательно слушал Айзена-саму? – повернулся к нему Улькиорра с таким укоризненным видом, что Джаггерджек только и смог невнятно выдавить:
-Ах, да, как я мог забыть, - кивнул он, про себя отмечая, что Айзен говорил что угодно, кроме того, что нужно точно делать. А так как искать тайный смысл в его словах Гриммджо совсем не собирался, он вполне логично рассудил, что раз его жутко педантичный напарник знает, что надо делать, то пусть и делает, если ему так щемит.
Жизнь в небольшом городе текла своим чередом, проносясь мимо двух арранкаров. Как ни странно, неприличных предложений почти ни от одного прохожего не последовало. Только периодически всякие девушки (и парочка парней, но они не в счет) покашивались в их сторону, провожая хихиканьем и посылая застенчивые улыбки. Через некоторое время Гриммджо от такого внимания к своей персоне почувствовал себя на порядок лучше, приосанился и являл миру свой оскал во все тридцать два. Зато Улькиорра почему-то с каждой улыбкой становился все мрачнее и одаривал всех кислой гримасой.
-Перестань улыбаться. Им не следует знать, что у тебя нет мозгов, - наконец сказал он, обгоняя Шестого.
-Да что ты вечно недоволен?! – буркнул синеволосый арранкар. – У тебя что, условный рефлекс – портить всем настроение? Или это только я такой счастливчик?
-Сделай умный вид, выпрями спину и помалкивай, - проигнорировал вопрос Четвертый. – Мы на месте. После того, как мы встретим Цисси, ты предоставишь мне отчет о собранной информации.
-Чего? – переспросил Гриммджо, останавливаясь.
-Я говорил, что пока мы идем, мы должны выполнять миссию. А именно собирать информацию.
-Ты так говоришь, как будто бы сам трудился в поте лица, - огрызнулся Джаггерджек, опираясь на ближайший столб.
-Конечно. Концентрация рейацу в этом районе составляет… - поучительным тоном начал Улькиорра.
-Ну хорошо, я ничего не делал, только хватит мне мозги грузить, - пожал плечами Секста.
-Я должен прибегнуть к наказанию, чтобы ты лучше работал? – поджал губы Кватра.
- Да что ты сделаешь? Ошейник ты уже использовал, что у тебя осталось? Отшлепаешь? – хохотнул Шестой.
- Если ты настаиваешь, - с очень серьезным видом сказал Четвертый.
Воображение Гриммджо сразу же подкинуло ему картину в виде Улькиорры в кожаных сапогах, в руках с плеткой и, почему-то, пассатижами. Шестой нервно сглотнул.
-Чертова старуха с ее фантазиями! Привидится же такое… - пробормотал он и энергично замотал головой: - Ладно, в следующий раз я учту. Ты доволен?
-Хватит стоять посреди улицы, идем.

-Как мы узнаем, кто нам нужен? Тут же толпа людей! – возмутился Гриммджо, оглядывая вокзал. Поезд только что подошел, и наружу высыпал разномастный поток людей.
-Кассандра сказала, что… - начал Улькиорра, оглядываясь по сторонам, но его голос перекрыл счастливый дребезжащий вопль:
-Как же вы выросли! Совсем не узнать, ай да…
Гриммджо покосился на источник голоса и вздрогнул. Прямо возле него стояло существо пенсионного возраста и неопределенного пола. Вытравленные желтые волосы с пробивающейся сединой были весьма коротко острижены, а по фигуре ничего с уверенностью сказать было нельзя, так как на божьем одуванчике красовался непонятный черный балахон. Голос так же нельзя было отнести к какой-либо половой принадлежности. «Старух», как тут же окрестил про себя это создание Шестой (так как к старухам отнести это было нельзя, но и к старикам это можно было причислить с натяжкой, потому вышло нечто среднее), счастливо улыбался, и размахивал объемным чемоданом, чуть не заехав по челюсти Улькиорре, и без остановки тараторил:
-А я-то все думаю, как вы там, вдруг случилось что… Но ничего, вот сейчас заживем!
-Я тебя в первый раз вижу, какие на хрен «выросли»? – прервал бесконечный поток Шестой, вырывая чемодан из руки создания.
-Ну, значит, возмужали, - податливо согласилось существо. – И вообще, ну что тебе вечно надо все испортить? Я тут такую драму разыграл на тему «Встреча с внуками. 30 лет спустя», а ты! Тьфу! Кстати, раз уж взял чемоданчик, так и потащишь, - с радушной улыбкой закончил старух.
-Цисси, я полагаю? – вступил в разговор Улькиорра.
-Да-да, - кивнул Цисси, вставая в пафосную позу. - Разрешаю тебе меня обнять после долгой разлуки.
-Воздержимся! – рявкнул Гриммджо. – Улька, что тебе эта старая дура сказала?
-Кассандра сказала, что Цисси нас сам узнает, - наконец закончил свою фразу Четвертый.
-Интересно, как… - пробормотал Секста. Никакого доверия партнер по чаепитиям их хозяйки у него не вызывал.
-Кэсс мне сказала, что один будет славный малый, не обезображенный интеллектом, а второй как баба с булимией, - с большим удовольствием сдал подругу Цисси. – Ну что встали, как на паперти? Двинули, недосуг мне с вами тут…
-На паперти сидят, если я не ошибаюсь, - поправил его Кватра.
-Да хоть лежат! – отмахнулся старух. – Ножками перебирайте, а то я к «Страстной ночи» опоздаю! Там как раз вчера Антонио обозвал Камиллу мусором, и та на радостях ему дала, мне интересно, что там дальше будет…
-За что мне эти муки… - в ужасе прошептал себе под нос Гриммджо, который тут же вспомнил ознакомление с местными развлечениями в виде телевизора, и даже забыл оскорбиться характеристикой своей персоны.

Гриммджо, после пары минут в обществе Цисси, был готов признать даже Улькиорру личностью, с которой он готов был коротать вечность, лишь бы больше этого безумного старого существа не было в поле зрения. Потому он отстал на пару шагов, оставив Четвертого слушать странные байки, льющиеся непрерывным потоком, в гордом одиночестве. Периодически его слух вылавливал довольно странные слова вроде все тех же пассатижей, но Шестой предпочел не заморачиваться на эту тему, так как все равно это не ему приходилось этим проникаться. Улькиорра же изо всех сил пытался принять хоть сколько-нибудь заинтересованный вид, даже иногда что-то переспрашивая и кивая с очень торжественным видом, как будто бы ему только что тайны мира открылись.
Чтобы отвлечься от этих двоих, Секста с мрачным видом наблюдал за прохожими. Когда они шли мимо набережной, его взгляд зацепился за какую-то парочку: явно нетрезвого вида парень изо всех сил пытался скинуть в местную речку истошно верещавшую девицу, которая почему-то начинала периодически пронзительно хихикать. Переведя взгляд на шагающего впереди Четвертого, он ухмыльнулся.
-Кто знает, вдруг подействует… Раз эта баба орет, может и Улька… - пробормотал себе под нос Джаггерджек.
Ускорив шаг, Гриммджо резко схватил Шиффера поперек талии и, подняв его в воздух, придал ему ускорение в сторону воды. Неловко взмахнув руками от неожиданности, тот плюхнулся с негромким всплеском точно по месту назначения, но, к вящему разочарованию Шестого, не издал не единого звука.
-Ах ты хамло! Ладно его швырнул, но чемоданчик-то мой! – отвесил ему подзатыльник Цисси. – А ну полез и достал его! И полюбовничка своего тоже достань, он, похоже, откинуться собрался…
-Что? – не понял Секста, поворачиваясь в сторону воды. На поверхности плавал чемодан старуха, который, судя по всему, улетел вслед за Улькиоррой. Каким это образом произошло, Гриммджо слабо себе представлял. Что же касается Четвертого, то он тоже был на поверхности. Увидев его выражение лица, Шестой был готов прыгнуть вслед за ним. Только не с целью спасти, а утопить и всю жизнь следить, что б не выплыл.
-Улькиорра? Не прихватишь багаж? – с нервной улыбкой спросил Секста, ожидая чего угодно, только не того, что произошло.
-Болван ты эдакий! – вдруг заорал Цисси, навешивая Гриммджо неожиданно мощного для старческого тела пинка. Через секунду Шестой сам оказался в воде. От столь неожиданного соприкосновения с ледяной жидкостью, он издал вопль. Больше холодных полов он терпеть не мог только холодную воду.

-Интересно, что бы было, если бы я тоже не умел плавать, - совсем незаинтересованным тоном неизвестно у кого вопросил Улькиорра, пытаясь хоть как-то отжать одежду, при этом не устраивая прилюдного обнажения.
-Ты мне это будешь до конца жизни припоминать? На хрена кошкам плавать? – огрызнулся Гриммджо. – Я же не знал, что меня эта проклятая развалина за тобой в воду спихнет!
-Зачем ты меня столкнул в воду? – неожиданно поднял прищуренные глаза Кватра.
-Ну… - даже не нашелся, что ответить на такой вопрос, Шестой.
-Известно зачем, - встрял в разговор Цисси, который придирчиво изучал свой чемодан на предмет повреждений после плавания. – Что бы ты показал свои великие чувства и что там дальше по списку, вытаскивая его тушу из воды.
-Да что за хрень ты несешь! Я не знал, что ты меня пихнешь! – опешил от такого заявления Гриммджо и уже с трудом сдерживался, что бы не отправить гостя пинком в далекий космос.

Но мозг почему-то услужливо подпихнул недавние события – вода смыкается над головой, становится темно, но вдруг в глаза бьет резкий свет. Первое, что увидел Шестой, когда оказался над поверхностью воды, это чуть укоризненный взор зеленых глаз.
-Ты мог утонуть.
-А тебе-то какое дело? – огрызнулся Секста.
-Это бы доставило некоторые проблемы. И не мог бы ты сжимать меня не так сильно, мне неудобно, - спокойно попросил Улькиорра.
-Что? – не понял Джаггерджек, опуская взгляд вниз. – Это не то, что ты подумал, я… - он в замешательстве посмотрел на свои собственные руки, обвившие под водой худое тело Кватры. Одарив свои конечности взглядом, которым обычно награждают предателей и продавцов родины, Шестой ослабил хватку.
-Чем больше ты говоришь, тем больше шансов, что я оставлю тебя в воде.

-Я предугадал твои намерения, - поднял палец вверх Цисси, возвращая синеволосого арранкара в реальность.
-Мне непонятны твои мотивы, Гриммджо. Зачем ты это сделал, если у меня нет к тебе никаких чувств? – склонил на бок голову Четвертый. Вода смыла пудру с его лица, и из-за этого создавалось впечатление, как будто бы он крайне огорчен.
-Да срал я на твои чувства! Вы все помешались! Подумаешь, искупался… Мне гораздо паршивей! – рявкнул Джаггерджек. – Идемте уже, на нас тут и так пяляться! И вообще, - ткнул он пальцем в грудь Цисси. – Он мне не полюбовничек!
-Ха! Покорми кому другому такие сказки! – засмеялся старух, вешая Шестому на руку свой чемодан. – Думал, сможешь откосить?
-Да что б ты сдох! – выругался Гриммджо, с яростью вцепляясь пальцами в ручку саквояжа и с гордым видом обгоняя своих спутников.
-И тебе не болеть, милок… А ты, мальчик, не расстраивайся, - пихнул Цисси локтем Улькиорру, который, судя по всему, чтобы избежать лишних стрессов, отключился от реальности и пребывал в астрале, шагая вперед чисто на автомате. – Он просто стесняется, он потом все признает.
-Ничего я не собираюсь признавать… - пробормотал Джаггерджек.
-Мы пришли, - наконец сказал Кватра и остановился возле калитки небольшого дома.

-Пришли, пришли… - передразнил Гриммджо Улькиорру. – Нет, что бы что в защиту мою сказать, так нет же…
В ответ Четвертый промолчал, оставив все свои немногочисленные мысли по этому поводу при себе и просто позвонил в дверь дома. Через некоторое время раздалось надрывное подвывание с общим смыслом «Ну кого сюда принесло, как будто бы и без вас проблем мало!», и дверь открылась.
-А, это вы, - захлопала глазами возникшая на пороге Кассандра с таким удивленным видом, как будто бы ожидала кого угодно, кроме своих постояльцев и сочаёвника. Пожевав губами, она, видимо, все-таки определилась со своей реакцией на происходящее и для начала кинулась, теряя тапки, к старуху. – Цисси, ты ли это? Давно от тебя никаких вестей, я уж, поди, забыла, кто ты такой, совсем про меня забыл!
-Да, все заботы да дела, - сокрушенно кивнул Цисси, тряся руку старухе. – Совсем времени нету выбраться…
-Мне кажется, или вы говорили меньше дня назад? Так какого черта вы тут устраиваете концерт? – непонимающе поинтересовался Шестой, сваливая чемодан на крыльцо. В ответ пенсионеры наградили его таким уничижительным взглядом, что он тут же замахал руками: - Ладно-ладно, мне не понять ваши идиотские штучки… Маразм и все такое…
-Помалкивай, - наконец подал голос Улькиорра, доселе хранивший молчание.
-Батюшки, а что с вами случилось? – наконец соизволила спросить хозяйка дома, оглядев пятна воды на казенном крыльце.
-Один от несчастной любви в речку кинулся, а второй не выдержал утраты и за ним сиганул… Насилу их уговорил вылезти, а то бы так и утопли… И чемодан бы мой утопили, ироды, - охотно сказал Цисси, прежде чем кто-либо что-нибудь успел рассказать. На каждом слове он драматично заламывал руки, а под конец даже начал всхлипывать, вытирая абсолютно сухие глаза рукавом.
-Да не было такого! – от возмущения у Сексты даже перехватило дыхание.
-Кто из нас там был, ты или я? – рявкнул Цисси. – Ну что ты вечно споришь, как будто бы тебе шило куда воткнули!
-Гриммджо, нам надо переодеться, - Улькиорра, судя по всему, избрал тактику «говорим мало, по делу, в споры не встреваем, себе дороже» и успешно применял ее на практике, выдавая фразы маленькими порциями не чаще определенной нормы.
-Да-да, пшли вон, нечего мне на крыльцо гадить! Рысцой в комнату и в сухое, а то простудитесь, помрете, а мне потом объясняй, что у меня в доме забыли два нетрадиционно ориентированных молодчика, - поучительно сказала Кассандра, и, пока никто не начал возникать, схватила за локоть Цисси и увлекла в дом: - Пошли, расскажу чего интересного, чайку попьем…

Улькиорра с некоторой долей интереса рассматривал девственно чистую комнату и только хлопал глазами. Гриммджо же высказал свое мнение по этом поводу более открыто:
-А… Где наши шмотки? Точно помню, что вчера кинул их за диван!
-Я полагаю, что там же, где и наше постельное белье, - медленно проговорил Кватра, рассматривая комнату. – Я спрошу у Кассандры.

-Ой, милки, пока вас не было, Диковинка… - вздохнула Кассандра, шумно отхлебывая из своей чашки. – Она… Ну понравились вы ей, видно, пометила она ваше бельишко… Ну и кроватки-то… Тебе прям посередь подушки кучу навалила. Все стирать пришлось.
Цисси прыснул в свой чай.
-Считайте это подарком судьбы, - оторвавшись от питья, сказал он. – Она могла и что еще похуже. Бешеное животное.
-И что теперь делать? – впервые в жизни Улькиорра не видел выхода из сложившейся ситуации.
-А что вы ничего другого не взяли? – прищурился старух. – А, я знаю, - на его лице отразилось, по меньшей, мере озарение. – Вас подвергли гонениям из-за неправильной любви, и вам пришлось бежать, оставив пожитки! – драматично провыл Цисси, оставшись в святой уверенности, что так и было. Четвертый предпочел не спорить.
-Ну, пока сохнет… - неуверенно начала Кассандра. – Могу вам дать пледик. Походите в нем, а к вечеру свое оденете, - радушно закончила она.
-Один? Вы предлагаете нам ходить вдвоем… В одном пледе? – поднял бровь Улькиорра. Больная фантазия стариков понемногу начала поражать даже его.
-Мы вам тут не фабрика, обеспечивать не обязаны, - поднял палец вверх Цисси. – Не нравится, пущай один голым бегает. Мы привыкшие, чай, не травмируете глаза.
-Давайте, - только и смог вздохнуть арранкар.
-Пошли, милок, - хихикнула Кассандра. – А потом приходите к нам чай пить. Будем «Страстную ночь» смотреть!

-Ты мне предлагаешь ходить с тобой завернутым в одну тряпку до вечера? Да ты себе мозги отморозил! Причем начисто! – в ужасе отшатнулся Гриммджо от почти заботливо протянутого ему выцветшего, некогда голубого в красную клеточку, пледа. – Да я лучше в мокром буду шататься!
-Так будет даже проще. Только подкатай штаны, и никуда не садись. А то испачкаешь пол и мебель, - с серьезным видом кивнул Улькиорра.
-Ну и ладно! – буркнул Шестой, подходя к своей койке с явным желанием туда плюхнуться со всей дури в знак своего возмущения.
-Ты меня не слушал? – покачал головой Кватра.
Шестой раздраженно застыл в полуприсяди:
-Я тебя ненавижу.
-Я тоже не питаю к тебе теплых чувств.
-Ну да, конечно, ты же у нас по Айзену сохнешь… - ухмыльнулся Джаггерджек. – Нет что бы кого нормального выбрать…
-Тебя, например? – изогнул бровь Четвертый.
-Ну почему бы и нет… Так. Стоп, иди-ка ты знаешь куда…
-Как я посмотрю, тебя заклинивает на двух вещах. На моем влечении к Айзену-саме и моем теле. Тебе стоит над этим подумать, Гриммджо, - хмыкнул Улькиорра. – Я иду в душ, а ты оставайся тут. И не смей никуда садиться.
-Да-да, конечно… - скривился Секста и, как только за Шиффером захлопнулась дверь, тут же примостился на своей кровати. – Нашел идиота… И ничего не течет, чистюля хренов… И ничего меня не заклинило, кто виноват, что он Айзену в рот смотрит, да худющий, что смотреть страшно! Сложно не заметить!
Покосившись на матрац, на который он сел, арранкар вскочил на ноги. На том месте, где он сидел, расплылось темное пятно от стекшей с него воды.
-Да что б вас… - прошипел он. Постояв с минуты две, Шестой с раздражением начал снимать с себя одежду. Подумав, он стянул с себя и трусы, украдкой отжав их в горшок с цветами. Вернув их на место, Гриммджо зацепил комок из одежды на спинку кровати. Решив скрыть факт своего преступления, он перевернул матрац на сухую сторону и застыл с самым невинным видом. Со скрипом отворилась дверь, и на пороге возник Улькиорра, завернутый в хозяйское одеяло на манер голубца. За ним еще на добрый метр волочился край пледа. На волосах было намотано полотенце. Немного посозерцав бесформенный силуэт вошедшего арранкара, Шестой закашлялся:
-Ты выглядишь…
-Меня не волнует, - оборвал его Кватра. – Я вижу, ты все-таки разделся? Надеюсь, ты не садился никуда и ничего не испачкал? Иди в ванну и развесь свою одежду на батарее, чтобы высохла. Прими душ. Не попадайся никому на глаза, жильцы ни в чем не виноваты, - ровным тоном раздавал указания Четвертый.
-Да они сказали, что привыкшие, и… Что?! Шиффер, ты на что намекаешь? Ты хочешь сказать, что я… - начал закипать Секста, уже примериваясь, как лучше пнуть этот кулек из одеяла.
-Я всего лишь о том, что если они заметят твою Дыру в животе, будет масса неприятностей и нам, и им. Возвращайся, съедим таблетки, и я поделюсь с тобой одеялом, - не моргнув глазом, проговорил Улькиорра и помотал в воздухе рукой, которую выудил из складок пледа, в знак того, что аудиенция окончена.

-Вот ты мне скажи, какого хрена мы туда идем, запакованные в эту плешивую тряпку? – передернуло Гриммджо, когда он в очередной раз споткнулся и чуть не впечатал Улькиорру в стену коридора. Идти было неудобно, из-за того, что Четвертый усиленно пытался прикрыть Дыру между ключицами, а Секста чуть ли не кулаком забивал себе плед в живот. Матерился он через каждый шаг, потому что одеяло норовило сползти вниз и явить миру всю красоту полуголых арранкаров.
-Потому что нам сказали это сделать, - весьма охотно пояснил Кватра.
-Я знал, что ты идиот, но не думал, что настолько. Вот если я тебе скажу пробежать голым по коридорам в Лас Ночес, ты тоже кинешься это выполнять?
-Нет, - мотнул головой Улькиорра.
-Это еще почему? Чем я их хуже? – вспылил Шестой.
-Потому что у меня номер Четыре, а у тебя всего лишь Шесть.
-А развалин-то этих ты почему слушаешь? Они-то вообще без номеров! То, чего они от нас хотят - нереально тупо и уже ни в какие рамки не вписывается!!! – взвился Гриммджо, порываясь придушить второго арранкара.
-Глупо было кидать на меня кошку и толкать меня в воду, неизвестно чего добиваясь.
Против этого аргументов у Джаггерджека не нашлось.

Увидев вошедшую парочку в комнату, Цисси поперхнулся чаем.
-Ой, Кэсс, вот и наши голубки пожаловали… - хихикнул он, пихая локтем сидящую рядом старуху.
Кассандра привстала и, всплеснув руками, заквохтала:
-Ну вы уж простите мою Диковинку, она у меня просто… Пошалить любит! – в доказательство своих слов она ткнула пальцем в сторону кошки, которая на данный момент увлеченно точила когти об диван, издавая немелодичное мяуканье. – А вы присаживайтесь, присаживайтесь, что вы тут как неродные! – старуха указала на продавлину в середине дивана, предлагая туда сесть.
Понаблюдав за процессом попыток сесть на диван так, что бы не потерять одеяло и при этом находиться как можно дальше друг от друга, Цисси не выдержал и хихикнул:
-Отличные ножки! Бреешь? – впрочем, пенсионер не конкретизировал, к кому эта фраза относилась, но забеспокоились оба.
-Пейте, - вручила всем по кружке Кассандра и тяжело опустилась на диван. – Ну что, о чем беседовать будем?
-Да что ты прицепилась, у нас же «Страстная ночь» вот-вот подоспеет! Допрос с пристрастием мы всегда успеем устроить! – махнул рукой Цисси, неизвестно откуда выуживая пульт и направляя в сторону телевизора. Ящик затрещал, но включился. На экране появилась небезызвестная Камилла на фоне роз, птичек и прочих милых мелочей, которые присущи романтическим героиням. Потом замаячил другой старый знакомый – бугай Антонио, который невпопад открывал рот под заунывную песню. Улькиорра сие счастье видел в первый раз, потому косился в сторону этого явления материальной культуры с максимальным присущим ему интересом – то есть застыв с каменным выражением лица и глядя в одну точку. Периодически он отпивал свой чай, но остальное оставалось неизменным. Гриммджо же не горел желанием вникать в драмы мексиканской пары и просто разглядывал комнату. Проследив взглядом за методично опускающейся и поднимающейся кружкой Четвертого, он задался вопросом «А что делается с чаем, когда он дотекает до Дыры?». Если бы Шестого спросили, что делается в с чаем, когда он доходит до его собственной, то он бы ответил, что по пути до живота чай находит обходной путь, а вот у Улькиорры так быть не может. Будучи свято уверенным в своей теории, Секста все сильнее загружался по этому поводу и потому решил проверить методом наблюдения, куда же все-таки у Четвертого исчезает напиток. Когда тот в очередной раз поднес кружку к губам, Гриммджо украдкой отогнул край одеяла и заглянул. Вперившись взглядом в Дыру между ключицами Кватры, он замер в ожидании.
-Гриммджо, - подал голос Улькиорра. Шестой поднял глаза. – Что ты там пытаешься высмотреть? – задав вопрос, он отпил чай. Момент был безнадежно упущен.
-Да так… Ножки отличные, - на автомате повторил фразу Цисси Гриммджо.
-Что? – приподнял брови Четвертый, даже отвлекшись от действа на экране.
-Ээээ… - невнятно пробормотал Шестой, пытаясь осмыслить всю тяжкость ситуации. – Я в том смысле, что они холодные, как у лягушки! Убери их от моих подальше!
-А твои раскаленные, - прищурил глаза Улькиорра. Если бы он не был непрошибаемый, как скала, то можно было бы предположить, что он оскорблен. – И если бы тебя что-то не устраивало, то ты бы уже давно отодвинулся сам.
-Что? Да я разве виноват, что ты сам ко мне прижимаешься и трешься об меня! – возмутился Секста и хотел в знак этого пафосно допить свой чай, но, заглянув в кружку, заметил, что та уже пуста.
-Тише вы! Миловаться потом будете! – зашипели, поворачиваясь к арранкарам, старики.
-Да мы… - вдохнул побольше воздуха Гриммджо, чтобы наконец громко и со вкусом высказать все свое недовольство, как его прервал гневный вопль Кассандры:
-Черт возьми, опять рекламу погнали!
-Это перерыв? – тихо поинтересовался Улькиорра.
-Да, а что? – вопросил Цисси, макая обгрызенную баранку в свой чай с таким видом, как будто бы это было самое важнейшее дело на свете.
-Я хотел бы попросить к нам в комнату ковер, - медленно проговорил Четвертый, поправляя чуть сползшее с плеча одеяло.
-Зачем? – деловито поинтересовалась Кэсс.
-У моего спутника по утрам мерзнут ноги, - пояснил Кватра, поджав губы, непонятно, что выражая сим действом – то ли жалость по этому поводу, то ли величайшее презрение.
-Хорошо, пусть твой славный малый вечерком со мной в кладовку сходит, я ему что-нибудь дам, - подумав, сообщила старуха.
-Только не попачкайте его чем, проклятущие, непристойностями занимаючися, - поучительно вставил Цисси.
Джаггерджек во время всего разговора пытался подобрать, какую эмоцию ему стоит выразить: удивление или еще что. Остановился он на громком вопле, и только он хотел его претворить в жизнь, как Кассандра замахала рукой и рявкнула:
-О, снова крутят! Всем заткнуться!

Через некоторое время, в процессе очередного скандала Камиллы, Антонио и их общего любовника, Гриммджо пихнул Улькиорру в бок локтем и немного смущенно пробормотал:
-Ну, спасибо, что ли…
Четвертый удивленно перевел взгляд в его сторону.
-Ну, за ковер. Можешь даже снова положить на меня свои ноги, мерзнут, наверное, - в порыве великодушия предложил Шестой. Видать, ковер его очень сильно впечатлил.
-Я над этим подумаю, - медленно кивнул Кватра. – А вообще, я просто всегда выполняю свои обещания. А теперь умолкни, не мешай всем смотреть.

-Когда я говорил про то, что можешь положить на меня свои ноги, то это было в расчете на то, что ты все равно этого никогда не сделаешь! – прошипел Гриммджо на ухо Улькиорре, который с несвойственной ему заинтересованностью смотрел в экран. Даже рот чуть-чуть приоткрыл, настолько увлекательны были разборки мексиканского семейства. Услышав раздраженное шипение, он медленно повернулся к источнику шума и пару раз удивленно моргнул.
-Не знал, что ты такой логик. Хотя ход мыслей неверен. Я считаю, что предложения надо принимать, и поэтому… - учительским тоном начал Четвертый, но его прервал шикающий хор пенсионеров, призывающих к молчанию. – Но если ты так настаиваешь, то я уберу, - равнодушным шепотом добавил он.
-Да не дергайся ты уже. Оставь свою тощую задницу на месте, - мотнул головой Секста, пытаясь устроиться поудобнее и при этом не потерять чувство собственного достоинства. Каким образом это могло бы произойти, он себе слабо представлял, но почему-то это его достаточно сильно беспокоило. Хотя гораздо сильнее арранкара беспокоил тот момент, что его мысли крутятся в основном вокруг площади соприкосновения его конечностей с ногами Улькиорры, которые, ко всему прочему, при некоторых раздумьях, были не такие уж холодные. Да и вообще, в целом было очень даже неплохо. Этот аспект вовсе загонял Гриммджо в тупик и заставлял с силой изгонять из головы дальнейшие изыскания мозга на эту тему. От столь непривычного занятия, как выявление причинно-следственных связей и иже с ними, у Шестого пошла кругом голова, и он, подсознательно решив, что хуже от этого никому не станет, откинул голову на спинку дивана и ушел от реальности посредством банального засыпания.
Улькиорра же внимательно наблюдал все это время за происходящим на экране. Как бы это странно не звучало, но отчего-то сложная система взаимоотношений истеричной Камиллы и пофигистичного Антонио его неожиданно заинтересовала, и сейчас он изо всех сил пытался проанализировать ее. Получалось с трудом, но путем долгих выслушиваний комментариев Кассандры и Цисси, он пришел к выводу, что виновато во всем какое-то загадочное чувство, под названием «любовь». Кватра имел о любви представление весьма условное и сугубо своё, так что решил на досуге расспросить поподробнее стариков, которым по этой части наверняка открыты великие горизонты, раз они так живо обсуждают эту тему.
-Эх, закончилось, - с досадой сказал Цисси, щелкая пультом. Экран телевизора погас. Улькиорра немного разочарованно посмотрел на темный прямоугольник. А он только так удобно устроился. Гриммджо, по одному ему видимым причинам, наконец затих и создал идеальные условия: исполнял функцию мебели и, самое главное, молчал. А еще от него исходило ровное тепло, но мысль об этом Шиффер безжалостно отмел, как негодящую. К такому Джаггерджеку Кватра, после некоторых раздумий, определил свое отношение как условно-положительное. Четвертый посмотрел в сторону и вздохнул. Шестой просто спал и именно по этой прозаичной причине не нарушал спокойствия.
-Тише, не буди его, умаялся, видать… - покачала головой Кассандра. – Правда, если бы он положил голову к тебе на плечо, было бы лучше… - критично добавила она, обращаясь к Улькиорре заговорщицким шепотом. – А ты бы ручку как-нибудь… Тоже положил.
-Да? – вскинул брови Четвертый, с подозрением разглядывая свою ладонь, на случай, не собирается ли она послушаться совета старухи и «положиться» куда-нибудь. Однако, к его чести, с места Улькиорра не сдвинулся, чтобы не потревожить сон синеволосого арранкара.
-Кэсс, организуй-ка нам лучше чайку. Как попьем, так и растолкаем нашего голубка, - прервал начало разговора Цисси, хватая на руки прохаживающуюся мимо кошку. С кряхтением откинувшись на спинку дивана, он начал с остервенением чесать Диковинку за ухом, оставляя в пальцах половину ее шерсти.
-Вечно ты меня эксплуатируешь, - проворчала Кассандра, хватая со стола чашки и удаляясь из комнаты.
Прошло пару минут в молчании, нарушаемом лишь сопением Гриммджо и урчанием его почти что родственницы. Улькиорра, понаблюдав за действиями Цисси, протянул руку вперед, желая провести пальцами по шерсти кошки, но та тут же вздыбила шерсть и зашипела, выпуская когти. Старух от неожиданности охнул и сжал перску до выпучивания её глаз.
-Почему она не дается в руки? – немного помолчав, спросил Четвертый, опуская ладонь на потрепанную обивку дивана.
-Не понравился, видать. Коты, они такие, если им кто не нравится, к себе не подпустят… - пожал плечами Цисси, поднимая в воздух Диковинку и начиная мотать ее из стороны в сторону. Кошка безвольно повисла в руках пенсионера. – Но если уж подпустили, то немного стараний и из них можно веревки вить.
-Стараний? – переспросил Улькиорра, с подозрением покашиваясь на качающуюся на манер маятника пушистую тушку.
-Ну да. Там, за ушком почесать, блох убрать, погладить… Правда, идиотка ты моя ненаглядная? – засюсюкал Цисси, поднося кошку к своему морщинистому лицу. Та удивленно похлопала желтыми глазами и протяжно мяукнула. – Они любят ласку и заботу. Где условия лучше, с тем и будут. Но если ты им не нравишься, хоть прыгай вокруг них, ноль результата.
-Понятно, - медленно кивнул Кватра.
Дверь отворилась, и на пороге возникла Кассандра с подносом.
-Вот и чаёк подоспел, мальчики. Кстати, - кивнула она Четвертому. – Я проверила, одежка ваша уже высохла.

-Просыпайся, - Улькиорра, поставив пустую кружку на поднос, потряс за плечо Гриммджо. Через пару секунд тот разлепил глаза и хмуро поинтересовался:
-Ну чего тебе, Улька? Вечно тебе что-то от меня нужно…
-Коврик пойдешь забирать! – вставила Кассандра. – Правда, сначала вы срам прикроете…
Встретив непонимающий взгляд Шестого, Кватра пояснил:
-Наша одежда уже высохла.
-А… - зевнул Секста, потягиваясь. – А что, ваш бред уже закончился? – он кивнул в сторону телевизора.
-Да, - расстроено кивнула Кассандра. – Мы уже и чаи погонять успели, пока ты тут храпака давал.
-Что? – непонимающе уставился на нее Гриммджо.
-Храпишь ты, милок, вот что, - хихикнул Цисси. – И как ты его только по ночам терпишь? – пихнул он локтем в бок Улькиорру.
-Не знаю, -совершенно искренне ответил Четвертый.
-Да что вы за бред несете? – раздраженно фыркнул Секста. – И вообще, убери с меня свои ледышки, хорошего понемножку! – он спихнул с колен ноги второго арранкара и мигом почувствовал себя как-то увереннее.
-Кончайте грызться, идите одеваться, недосуг мне с вами возиться! – прикрикнула Кэсс. – Как стыдобу прикроешь, приходи сюда, пойдем тебе паласик смотреть, мерзлота ты эдакая! – тыкнула она пальцем в Гриммджо. – Ваши тряпки я у вас на диване положила.
-Благодарю, - кивнул Четвертый, вновь возвращаясь к своему обычному состоянию – равнодушно-кирпичному.

Когда Гриммджо ушел из комнаты за вожделенным ковром, Улькиорра только вздохнул. К его некоторому раздражению, миссия продвигалась очень медленно, со множеством трудностей, виной которым, конечно же, был Шестой.
Дверь скрипнула и на пороге появился Цисси с заискивающим выражением лица.
-Я тут подумал… Я хочу пройтись по городу, да, боюсь, давление подскочит… - картинно схватился за сердце старух. – Уж уважь старика, мальчик, составь мне компанию…
Кватра поднял глаза и, немного подумав, кивнул. Миссия явно пойдет успешнее, если ему не будет мешать этот вечно выкидывающий фокусы Джаггерджек. А от старика ничего такого ждать не приходится.
-Конечно, я пойду с вами, - сказал Улькиорра, вставая с дивана.
-Вот и славно, а то Кэсс в походе за ковриком припахала твоего голубчика кладовку убирать, это на часа два, не меньше.

-Вот-вот, ищи там… - неопределенно махнула рукой Кассандра в сторону пыльных завалов. – Подвинь тот ящичек в угол, там должен быть ковер, - с убежденностью добавила она.
Гриммджо, прошипев себе под нос пару нелестных выражений в адрес старухи, оттащил в сторону ящик.
-Камни у тебя там что ли? – недовольно пробурчал он.
-Я ведь не учу тебя, как следует жить! – взвилась старуха. – Ты не отвлекайся, а тащи-тащи… Ой, видишь там метелочку, пройдись-ка ей по полочкам, а то от пыли дышать нечем!
-Какого хрена???
-Эй, тебе же нужен ковер? Раз нужен, изволь искать его повнимательней.
-Убирая пыль? – недоверчиво скривился Шестой.
-А вдруг он там лежит? – пожала плечами Кассандра. – Кстати, проверь что там… И поставишь все на место!

Цисси, оказавшись на улице, весьма бодренько для своих лет схватил Улькиорру под локоть и потащил вперед по аллее. Дотащив арранкара до какой-то лавочки в тени дерева, опустился на нее, усаживая рядом с собой Четвертого.
-Ой, притомился я, надо бы лекарство принять… - вздохнул старух, начиная рыться за пазухой.
-Все в порядке? – вежливо поинтересовался Кватра. Не то, что бы это действительно его волновало, но ситуация того требовала.
-Да сейчас глотну, и все будет просто отлично, - весело сказал Цисси, наконец выуживая из складок балахона здоровенную запотевшую бутыль. Вытянув зубами пробку, он щедро к ней приложился. Утерев рот рукавом, он с улыбкой протянул бутылку Улькиорре. – Выпей, и тебе полегчает!
-Что это? – осторожно спросил Четвертый.
-Что, никогда не баловался? Так попробуй, я плохого не посоветую! – залихвацки хлопнул себя по колену Цисси, впихивая арранкару в руки емкость. – Да не смотри ты на нее, не укусит она тебя! Лучше пей-пей… А я пока посмотрю, не идет ли контора, а то загребут же, ироды… Да не так же, зелень ты!
Пенсионер заботливо похлопал закашлявшегося Шиффера по спине и выхватил у него из рук бутылку.
-Что ты цедишь! Это ж ценный продукт, а не что-нибудь!

-Кстати, пока ты тут прохлаждаешься, расскажи-ка мне, как у тебя дела? – Кассандра уже успела притащить на порог кладовки себе кресло и сейчас с большим удовольствием наблюдала за творением рук своих, а точнее результатом хитрых интриг – уборкой в самом захламленном месте дома. Оказывается, Гриммджо отлично брался на слабо и сейчас самозабвенно перетаскивал мусор с места на место, поднимая клубами пыль.
-Какие еще дела? – недовольно обернулся Шестой.
-Ну как, закричал твой дружок или нет? – пояснила старуха.
-Молчит, - раздраженно буркнул арранкар.
-Так, может, нужно его…
-Даже не поднимай эту тему, старая извращенка!
-А все ж к тому и идет все равно, - пробормотала себе под нос Кассандра, невероятно довольная собой.

-Ну как? Веселей в душе стало? – расплылся в улыбке Цисси.
Улькиорра поднял мутный взгляд на старуха. Правило слушаться всех и вся до добра его не довело. Приняв из рук пенсионера бутыль, Кватра сейчас расплачивался тем, что пытался собрать куски беспорядочно летающих в его сознании мыслей воедино. Получалось с трудом. О какой уж тут миссии, с ее подсчетом рейацу, вспоминать!
-Помните, мы говорили насчет котов? – словил Шиффер первую попавшуюся мысль.
-Да, а при чем тут они? – приподнял брови Цисси, вновь отхлебывая из бутылки.
-Эти правила… Они действуют на всех котов? – неожиданно для себя спросил Четвертый.
-Ну должны, - пожал плечами спаиватель приличных арранкаров.
-Даже… На очень крупных? – уточнил Улькиорра, пытаясь сфокусировать взгляд на своей ладони, в которую тут же уткнулась бутылка.
-Ну, если очень крупный тебя не сожрет, то пару раз погладить - и он твой. А что, ты решил завести себе? – округлил глаза Цисси.
-У меня и так… В некотором роде есть очень крупный кот.
-И как, не сожрал? – полюбопытствовал старух.
-Нет.
-Ну значит… Ой, чтой-то ты зеленый какой-то… Караул! Как же я тебя до дому потащу, с моей-то гипертонией?

-Получите-распишитесь, - только и смог выдать Цисси на удивленный взгляд Кассандры. – Зови его полюбовничка, пущай дотащит милого до койки… Ну и дети пошли, совсем пить не умеют! – раздосадованным шепотом добавил он. – Ну и молодежь, вот в наше время…
-Да, вот мы пить всегда умели, не то, что эти! Эх, сейчас… Приведу, - кивнула старуха, скрываясь в доме.

Гриммджо был крайне недоволен, что его оторвали от наслаждения всеми прелестями ковра, и с большой неохотой пошел за Кассандрой. Но, увидев бесчувственное тело Улькиорры, мигом как-то забыл про вожделенный палас.
-Он… Мертв? – недоверчиво поинтересовался Шестой.
-Не, всего лишь наклюкался, - начал веселиться Цисси. – Вишь, до чего ты мальчонку довел, в бутылке он свое горе решил затопить…
-Как не стыдно! – поучительно добавила Кассандра. – Чего встал столбом, хватай его и тащи в комнату… Тазик, коли что, в ванной, под раковиной…
-Какое горе? Какой тазик? – начал было огрызаться Секста, но наткнувшись на укоризненную пару глаз, вздохнул и подошел к двери. Подхватив на руки безвольное тело Четвертого, он двинулся к комнате, про себя отмечая, что тот какой-то слишком легкий и… хрупкий?
-Ну, Улька, и кто из нас тут больше проблем доставляет? – прошипел Гриммджо, захлопывая за собой дверь в комнату.

Скинув бесчувственное тело Улькиорры на диван, Гриммджо опустился на пол и покосился на свою недавнюю ношу. Зрелище было завораживающим.
-Выглядишь, как покойник… Нет, конечно, ты всегда на труп похож, но сейчас прямо закапывать можно… - пробормотал он, обращаясь к арранкару в бессознательном состоянии. – Эй, ты там хоть сипи периодически, не подавай мне ложных надежд… - Шестой потыкал пальцем тело Кватры и нервно сглотнул, не дождавшись реакции. – Нет, ты конечно сволочь и лучше бы ты действительно помер… Но зачем так внезапно! Лучше бы ты сдох от моей руки… Ну или еще от чего-нибудь там… Не смей помирать сейчас! Только не в мою смену!!! – Гриммджо схватил Четвертого за плечи и начал трясти. – Ну вот ты меня ненавидишь, да? Я уверен, ты специально сейчас это сделал, что бы твой любимый Айзен мне дал под зад, и… Вообще, как ты умудрился в себя влить что-то, у тебя же дырка в шее!
-Все дело в том, что дыры… - наконец подал признак жизни Улькиорра, впрочем, еще находясь с закрытыми глазами.
Секста от неожиданности отпустил плечи Четвертого, что тот с глухим стуком ударился головой об обивку дивана. «Вот он, момент истины!» - пронеслось в голове у Джаггерджека. Наконец Кватра сам откроет тайну системы потребления жидкостей.
-Ну? – с надеждой уставился Шестой на Шиффера. – Ну что же ты молчишь? – немного неуверенно добавил он.
От удара головой, Улькиорра опять предпочел уйти в астрал. Заметив это, Гриммджо раздраженно сплюнул на пол и попытался систематизировать все свои небогатые знания о пьяных. Результаты были удручающими. Пару раз Заэль на собраниях упоминал что-то такое и говорил, что парочка его фрасьонов сошли с ума, но как с этим бороться, не говорил. Или просто Шестой не слушал. Но в любом случае, ничего утешительного в этом не было. Был в наличие только Улькиорра в полудохлом виде, который возможно скоро сойдет с ума. На этом список заканчивался.
-Так… Улька… Ты лежи тут, а я… Главное, не уползи не куда! - Гриммджо еще раз обратился к Кватре и опрометью кинулся из комнаты.

-Ты что, никогда нажравшихся не откачивал? – из комнаты выглянула не шибко довольная Кассандра. На голове ее красовались бигуди, а на лице маска типа «винегрет».
-Нет, - помотал головой синеволосый арранкар.
-Ну что ты как маленький! Эй, Цисси, что мы обычно делаем, как назюзюкаемся? – рявкнула старуха.
-Что-что… С другом белым обнимаемся… Или спим! – послышалось из комнаты.
-Слыхал? – кивнула Кэсс-тян.
-Каким другом? – округлил глаза Шестой.
-Обалдуй ты… - раздраженно покачала головой пенсионерка. – Да в воду его холодную! Как очнется, если выворачивать начнет, тазик дашь, если нет… Ну водички принесешь попить.
-И все? – недоверчиво приподнял бровь арранкар.
-Да как же ты мне надоел! Довел мальчика до такого, а теперь еще и… Тьфу… Спать уложишь! Давай, нечего тут топтаться! Токо ж перед тем, как в воду его, раздеть не забудь!
-Что? А нельзя ли как-нибудь…
-Да как будто бы в первый раз! Все, кончай мне мозги пудрить, пшел вон!

-Ты тут не помер еще? – с порога поинтересовался Гриммджо. Его опасения не оправдались. Улькиорра как лежал трупом на диване, так и продолжал это увлекательнейшее занятие. Шестой медленно приблизился к дивану с видом смертника и, тяжко вздохнув, вновь поднял его на руки. -Давай ты сейчас очнешься и мы сделаем вид, что ничего не было, а? – без особой надежды спросил у бесчувственного Кварты Джаггерджек. – Не хочешь? Ну вот так всегда! Если б какой драный Айзен сказал, так ты бы тут огурцом заскакал!
-Не оскорбляй… Айзена-саму… - Четвертый приоткрыл один глаз и тут же его закрыл, обмякнув в руках Сексты.
-Да чтоб тебя! – встряхнул его Гриммджо. – Сейчас я тебя кину в воду и ты… Только попробуй не очнуться! Я тебя придушу! Из чисто сострадательных побуждений.

-Ну вот и что мне прикажете делать? – неизвестно у кого спросил Гриммджо, осматривая белые стены ванной комнаты. Не дождавшись ответа, он со вздохом кинул взгляд на свою ношу. Улькиорра очень тихо прерывисто дышал. На щеках выступил едва заметный болезненный румянец. – Ну надо же, ты иногда выглядишь не как дохлятина… Даже цвета есть… Черт! Мне ж тебя еще раздеть надо! За что мне эти муки!
Шестой, прислонив тело арранкара к стенке, застыл статуей рядом, не зная, как к нему подступиться. Наконец, мысленно сворачиваясь в рогалик, при чем он так и не смог себе обьяснить, чем были вызваны эти эмоции, Секста расстегнул джинсы на Улькиорре и потянул их вниз.
-Не смей меня трогать, мусор, - незамедлительно подал голос Шиффер, но, как только Гриммджо был готов взорваться возмущенной тирадой по поводу того, что некоторые на невинных товарищей ошейники цепляют, а потом те еще спасать их должны, опять отбыл в глухую несознанку.
-Почему, когда надо, из тебя слово не вытянуть, а когда ты должен молчать, ты с комментариями лезешь? Ты думаешь, мне очень приятно это делать, да? – с бешенством спросил Джаггерджек, сдирая со второго арранкара джинсы до щиколоток. Улькиорра решил не удостаивать его ответом и хранил молчание в течение всего процесса насильственного стриптиза.
Уже оказавшись на дне ванны, Четвертый вновь открыл глаза. Медленно моргнув, он окинул взглядом себя и, подтянув к груди колени, перевел взгляд на тут же выпавшего в осадок Шестого.
-Почему я голый?
-Потому что не одетый, - только и смог сказать Гриммджо. Последовало минутное молчание.
-Тебе нравится? – все так же, не отрывая взгляда, тихо спросил Улькиорра.
-Что нравится? – Секста уже оглядывался в поисках экстренного выхода.
-Что я без одежды.
-Улька, да ты себя в зеркале видел? Ребра, через живот хребет виден! – замотал головой Шестой. Как назло, теперь он не мог оторваться от созерцания второго арранкара, который по цвету почти сливался с ванной. Вот оно, то безумие, о котором говорил Заэль!
-Тогда почему ты смотришь? – прищурился Кватра.
-Я… Ты меня вынуждаешь!
-Ты покраснел, - равнодушно отметил Четвертый. – И если бы я тебя принуждал, то я бы сначала тебя бы обездвижил, и… - он так и не закончил фразу, потому что привстал и схватил Гриммджо за руку.
-Что ты делаешь? – в ужасе уставился на Джаггерджек на бледную руку, сжимающую его запястье.
-Наклонись, - вместо ответа приказал Улькиорра. – Я все еще могу вернуть себе свою маску. Я это говорю на тот случай, если ты не будешь выполнять мои просьбы.
-Ах, так это просьба называется, да? Скорее уж угроза… - скривился Гриммджо, но нехотя наклонился. Инстинкт самосохранения пока что еще худо-бедно функционировал. – Ну и что ты собрался делать? Шиффер, что б ты сдох, у тебя же руки холодные!!! – немужественно взвизгнул он, почувствовав прохладное прикосновение на своей щеке.
Кватра, хмыкнув, поднес ладонь к глазам.
-Они не холодные, - наконец вынес вердикт он. – Потому что когда я взял тебя за руку, ты ничего не сказал. Так что холодной у меня может быть только вторая рука, которой я дотронулся до твоего лица.
-Да клал я на твои изыскания, какого хрена ты меня решил облапать за рожу? – Гриммджо вырвал руку из цепких пальцев Четвертого.
-Я не лапал. Я гладил, - педантично поправил его Четвертый. – И я бы на твоем месте вернулся бы в прежнее положение.
-Гладил? – в ужасе отшатнулся синеволосый арранкар. Даже без маски Шиффер представлял из себя сплошную опасность. Сумасшедшую опасность.
-Гладил. Цисси сказал, что если кота погладить, то он будет даваться в руки. Тем самым я предположил, что на тебя это должно подействовать, - неожиданно охотно пустился в объяснения Четвертый. При чем он это говорил с таким серьезным видом, что внушало еще больше ужаса.
-Даваться… в руки? – закашлялся Шестой. Воображение ему тут же нарисовало массу красочных картин, от которых хотелось сглотнуть и начать страдать нервным тиком.
-Так бы ты создавал меньше проблем. Наклонись, я продолжу, - Улькиорра постучал пальцем по борту ванной, тем самым намекая, что не следует искушать судьбу.

-Тебе нравится? – поинтересовался Улькиорра с видом геолога, пытающегося найти на Луне нефть уже десятый год подряд. Его пальцы гуляли по щеке Гриммджо, заставляя того вздрагивать от каждого прикосновения.
-Как бы тебе так сказать… - нервно хохотнул Шестой, косясь на потерявшего разум арранкара.
-А если так? – пальцы прошлись по челюсти, поглаживая за ухом и тут же зарываясь в голубые волосы.
-Улькиорра… - начал Секста, разглядывая Кватру. Тот все делал с таким сосредоточенным видом, что даже слов как-то не находилось.
-Ты хотел что-то сказать? – Четвертый оторвался от своего занятия и строго посмотрел на свою жертву эксперимента.
-Продолжай, - неожиданно для себя ответил Гриммджо.

-Наклонись ближе, мне неудобно, - через некоторое время сказал Улькиорра.
-Сейчас, - Гриммджо сел на край ванны, но, как только рука Четвертого потеряла контакт с его шевелюрой, помотал головой, вытряхивая из нее внезапное наваждение. Он встал на ноги и дотянулся до ручки крана. Через секунду из душа хлынула ледяная вода.
Одернув руку, Шестой столкнулся с укоризненным взглядом, который буквально через мгновение потух. – Улька, ничего личного, могло случиться что-нибудь… Непоправимое. Хотя нет, как раз-таки тут куча личного… - пробормотал Секста, выключая воду. – Ты-то без мозгов, а я пока что в сознании. Обращайся, когда я буду чуть-чуть безумней. Хотя чего это я говорю, не смей ко мне вообще больше приближаться со своими загребущими лапами!
Выдернув Четвертого из ванной, Шестой огляделся в поисках поддержки неизвестно от кого. Не получив оной, он с лицом, полным отчаяния, подхватив Улькиорру на руки, вышел в коридор. За что-то он себя отчаянно ненавидел, только так и не понял за что. И Шиффера он ненавидел. За компанию. Только причины были понятны.

-Так… Лежи тут! И без своих… Штучек! – погрозил кулаком Гриммджо до сих пор в состоянии отключки Улькиорре, который распластался под дивану подгнивающим трупом лицом вниз. Шестого мало заботила степень удобства. Почему-то на данный момент крайне волновал вопрос, какого черта он не ложиться спать, а стоит посреди комнаты и пялится на эту падаль, а если поточнее, то на часть, располагающуюся чуть пониже спины у данного субъекта.
-Просто в окно фонарь светит и… В общем светит именно на задницу этому поганому Шифферу. Именно поэтому я туда смотрю. Со мной все в порядке, - оправдал сам себя Гриммджо, с некоторой тоской заметив, что единственный фонарь за окном не работал. Даже луны не наблюдалось.
-Улька, я тебя ненавижу, - в который раз воззвал Секста к бессознательному телу и в который раз не дождался ответа.
С тяжким вздохом он подошел к дивану, подобрал с пола одеяло и кинул его на Улькиорру. Обсмотрев получившуюся кучу со всех сторон, он скривился и с видом великомученика наклонился, перевернув «покойника» лицом вверх.
Джаггерджек уже хотел с чувством выполненного долга отправиться спать и забыть все, как страшный сон, как на руку к нему легла тонкая бледная кисть и сжала запястье.
-Сиди здесь, - голос Кватры был чуть приглушен одеялом, и от этого звучал еще более зловеще, чем обычно.
-Чего? – попытался вырвать свою руку Гриммджо, но потерпел крах: вместе с рукой сдвигался и Улькиорра. А если сильно дернуть, то и диван. – Улька, что б тебя… - он опустился на пол, на недавно приобретенный ковер, и откинул голову на сиденье дивана. – Все? Доволен? А теперь отпусти мою руку.
Пальцы разжались и рука вновь оказалась в волосах Шестого.
-Черт с тобой, делай, что хочешь… - в изнеможении издал протяжный полувой-полустон синеволосый арранкар. – А я собираюсь спать. Так что, хвала Айзену, не увижу, на какие еще извращения со мной ты горазд…

-Гриммджо, что вчера было?..

Гриммджо, среагировав на звук, мгновенно проснулся. И первое, что он увидел по пробуждении, были широко раскрытые зеленые глаза буквально в паре сантиметров от его собственных.
-Улька, мать твою, ты меня так в гроб загонишь! Твоя рожа с утра пораньше не подарочек! – в ужасе заорал Шестой, чуть ли не хватаясь за сердце. – Если своего Айзена ты точно так же будишь, то неудивительно, что у него мозги поехали…
Улькиорра укоризненно вздохнул и болезненно скривился. Сейчас он был не в состоянии даже сделать замечание. Когда Кватра утром открыл глаза, он осознал, что произошла какая-то катастрофа. Он с удивлением не без труда выпутал свою собственную руку из волос Гриммджо, который спал почему-то в сидячем положении возле дивана. При малейшей попытке встать голова наливалась свинцом, потому Шиффер нашел наиболее оптимальный вариант выхода из сложившегося положения – разбудить Шестого и поинтересоваться, в чем дело, потому что большая часть вины за такое ужасное состояние Четвертого явно лежит на нем. Других причин Улькиорра не мог найти. Вчерашний вечер начисто стерся из его памяти. Кое-как приподнявшись на локтях и подползя к краю дивана с наименьшими травмами для себя, страдающий похмельем арранкар перегнулся вниз, нависая над спящим Гриммджо. Застыв в таком положении, он наконец задал свой волнующий вопрос, а этот нахал, вместо того, чтобы внятно рассказать, что произошло, тут же кинулся в крик.
-Что вчера было? – четко, по слогам повторил свой вопрос Кватра, надеясь получить ответ.
-Если ты так продолжишь на меня пыриться, то… - наконец созрел для достойной реплики Джаггерджек, как на него сверху свалился куль, состоящий из одеяла и Четвертого, замотанного в него. Видимо, не обремененные лишними мускулами руки Улькиорры не выдержали навалившегося груза последствий употребления алкоголя и решили проучить их владельца, подкосившись. Потеряв опору, Кватра рухнул вниз, соскользнув с дивана.
-Улькиорра, ну что тебе не сидится! – прошипел Гриммджо, сгребая в охапку свалившееся на него счастье и сдвигая его с себя. Но, заметив явственно проявляющийся зеленоватый оттенок на лице у напарника, только смог раздраженно сжать зубы. – Что, совсем херово, да?
-Можно сказать и так, - попытался встать Четвертый, но вместо этого у него получилось только заработать очередную порцию острой головной боли. Послав укоризненный взгляд Шестому, в котором было заложено «Я знаю, что ты приложил к этому руку, так что прими свою вину безропотно и постарайся ее искупить», он принялся ждать реакции, так как другого варианта он пока что не нашел.
-Как же ты меня достал, - передернуло Сексту от такого взгляда. Поднявшись на ноги, он с массой нецензурных слов поднял Улькиорру с пола и усадил на диван. Мозги к нему вроде вернулись, но мало ли. Вдруг это безумие каскадное и может накатить снова?
Кватра кивнул в знак благодарности, так как посчитал произошедшее само собой разумеющимся, и потому слов оно не заслуживало.
-А теперь говори, что вчера было, - приказным тоном сказал Шиффер, навесив на лицо выражение лица идола с острова Пасхи, чтобы выглядело поэффектнее.
-Я бы у тебя спросил тоже самое, знаешь ли, - хохотнул Шестой, садясь на диван. Он уже заметил, что Четвертому сейчас адски паршиво и, следовательно, он практически беспомощен. А беспомощный Улькиорра – это прямо праздник какой-то! Потому он ему даже почти простил кошмарную побудку.
-В чем дело? – поднял брови Кватра, пытаясь вникнуть в слова синеволосого арранкара, который, судя по всему, начал страдать косноязычием и не мог сказать ничего определенного. – Ты тоже ничего не помнишь?
-Отчего же? Я-то уж все отлично помню… - продолжил веселиться Шестой.
-Не тяни, - немного раздраженно прервал его Четвертый, вцепляясь пальцами в обивку дивана. Почему-то у него отпало желание вообще что-либо знать о вчерашних событиях.
-Что, не терпится узнать, как ты голым скакал по дому, грязно меня домогаясь? – настроение у Сексты резко поднялось, когда до него дошло, что он может сейчас скормить Улькиорре абсолютно любую сказку, о том, что он вытворял вчера. И сейчас с ним можно поквитаться хотя бы за часть унижений, которые перенес Гриммджо.
-Что? – только и смог выдохнуть Четвертый начиная медленно переваривать информацию.- Я не мог такого делать. Почему это произошло?
-Ну тебе виднее, - пожал плечами Джаггерджек, закидывая ногу на ногу. – Когда ты вернулся, ты уже был такой. Может, воздух плохой на улице?
-Я тебе не верю, - продолжал стоять на своем Кватра.
-Ну тогда почему ты голый? – ехидно поинтересовался Шестой. Ситуация доставляла ему несказанное удовольствие. Униженный и уязвленный Улькиорра. Что может быть лучше.
Шиффер недоверчиво приподнял край одеяла и с опаской заглянул. Все сходилось. Он перевел взгляд на отчего-то жутко веселого арранкара.
-Ну что, теперь веришь? – Шестой был уже на грани истерики, но когда он встретился взглядом с Четвертым, ему стало не по себе. В его взгляде четко читалась паника, что было ему крайне несвойственно. – Улька… Сиди тут, - после некоторых раздумий крайне нехотя сказал Гриммджо.
-В чем дело?
-Ты… Пока переваривай своё отвращение к себе или что там у тебя еще в мозгах твориться, а я спрошу у этих развалюх, что сделать, чтоб тебе лучше стало. Я не собираюсь тебе сопли вытирать до конца жизни, - хмуро бросил Секста. Хоть по-хорошему надо было этого Шиффера скрутить и засунуть куда-нибудь, чтобы помер в страшных мучениях. – Где там таблетки лежат, чтобы они нас видели?

-Появился, - констатировала Кассандра эффектный вход а-ля ледокол Гриммджо на кухню. – Ну как, не откинулся он там еще?
-К сожалению, нет, - хмуро ответил Шестой, с размаху садясь на стул.
-Ну что ж ты так… - покачала головой старуха. – И кстати, он ни в чем не виноват, ты с ним понежнее…
-С кем, с Улькиоррой? – недоверчиво покосился на пенсионерку арранкар.
-Со стульчиком моим!!! Хотя и с твоим милком тоже, а то завянет во цвете лет… И так бледненький, косточки видать, сломать, словно тростиночку можно… - завздыхала Кэсс-тян. – Как он там, кстати, не закричал?
-Нет, - еще более хмуро ответил Шестой. – И даже не начинай про свои пошлости, мне их и без тебя хватает.
-Ну а ты пробовал самое простое? – хихикнула старуха.
-Что? Что ты мне можешь еще предложить, кроме всякой дряни? – скривился арранкар, облокачиваясь на стол.
-Ну, напугать. Выскочить там из-за угла и заорать, - развела руками Кассандра.
-Это как? – вылупился на нее Секста.
Пенсионерка прищурилась, откашлялась и, кряхтя, встала с табуретки.
-Смотри и учись, - она прислонилась к стенке. – Я тебе на Цисси покажу, я слышу, как он сюда кочумает…
Как только дверь со скрипом отворилась и на пороге появился заспанный Цисси в домашнем халате и трогательных пушистых тапках на не менее пушистых ногах, Гриммджо имел счастье лицезреть, как Кассандра дикой кошкой метнулась к старуху, издавая при этом бешеный визг, вращая глазами и размахивая руками. Пенсионер выдал из себя не менее громкий вопль, от которого чуть не полопались стекла, схватился за сердце и осел на пол.
-Батюшки, Кэсс-тян, у нас что, пожар? – засипел Цисси, приваливаясь к стенке.
-Ну я же тебе говорила! – похвасталась Кассандра, с жутко гордым видом демонстрируя свои успехи. – Видал, как заорал? А представь что будет, если еще и ты так выскочишь? Твой Ульки вообще уделается с испуга! – старуха подняла большой палец вверх, находясь в состоянии крайнего азарта.
-В чем дело? – непонимающе помотал головой Цисси, с трудом поднимаясь на ноги.
-Да так, ложная тревога, - махнула рукой старуха.
-А, ну тогда хорошо, - тут же успокоился пенсионер. Судя по всему, выскакивать из-за угла было принято в их старушачьей среде, отметил про себя Гриммджо, раз последовала такая реакция.
-Так, я слышу, как он идет, давай, вперед на баррикады, - доверительно подмигнула Кассандра.
-У нас намечается сеанс развлечений? – тут же приободрился Цисси, занимая стратегически важную позицию на стуле, чтобы лучше видеть.
-Да что вы придумали, я не буду заниматься такой ерундой, - прошипел Шестой. – Я еще не настолько…
-Что здесь происходит? Я слышал крик, надеюсь, мой спутник не доставил вам неприятностей? – прервал прочувственную речь Сексты голос появляющегося как всегда в самый неподходящий момент Улькиорры, который возник зеленоватым призраком на пороге кухни, завернутый в уже знакомый плед.
-Ну что же ты медлишь, дуралей? Давай, не кипишуй, ты еще можешь заорать, – драматично провыла Кассандра, поддавая пинка Гриммджо, у которого пронеслось в голове, что у этих стариков это вошло в привычку – пинаться при любом удобном случае.
Джаггерджек по инерции сделал шаг вперед и задел Четвертого, которого принесла нелегкая в это сборище психов местного масштаба. Так же, по инерции, синеволосый арранкар громогласно выругался в адрес престарелого общества. Кватра же, в свою очередь, который и так еле донес свое тщедушное тело до кухни, получив легкий толчок, тут же решил использовать ближайший предмет в качестве опоры, которым, естественно оказался его временный напарник.
-Замолчи. От громких звуков у меня болит голова. Ты мне обещал, что принесешь что-нибудь, что вернет меня в нормальное состояние, но, как я вижу, ты оказался не способен даже на это, - укоризненно проговорил Улькиорра, вцепляясь в плечо Гриммджо, чтобы не осесть вниз.
-Бедный мальчик, помрет сейчас! – заголосила Кассандра. – Какой же ты злой, не можешь выполнить даже маленькую просьбу!
-А в чем дело? Похмелье? Так что ж вы сразу не сказали… - подал голос Цисси, который до этого тактически хранил молчание.
Все три реплики были произнесены почти одновременно.
-Так, все заткнулись! – рявкнул Гриммджо. – Улька, хватит тут капризы кидать! – Шестой схватил за плечи Кватру и развернул его за плечи в сторону спальни. – Я тебе сказал, никуда не ползать и ждать, так и сидел бы! Ты, идиотка старая, - арранкар повернулся в сторону Кэсс-тян. – Возьми этого болезного и доведи до комнаты! Если будет порываться встать, бей по голове, он тут же откинется. А ты, Цисси хренов… У меня к тебе отдельный разговор… Сейчас ты будешь готовить лекарство, что бы этот придурок бледный ожил. У меня все, - выдохнул он.
Кассандра важно кивнула, юркнув в коридор и хватая за локоть Улькиорру, увлекая его за собой в комнату. Тот, видно решил смириться с судьбой и покорно повис на ней.
Напоследок старуха обернулась и досадливо хлопнула себя по колену, обращаясь к Шестому:
-Вот шельмец! Я так много ставила на этот способ!
Оставшись на кухне наедине с Цисси, Гриммджо сложил руки, хрустнув пальцами.
-А теперь, дрянь ты такая, ты мне за все ответишь! – начал он с доверительной оскаленной улыбкой.
Пенсионер испуганно вскинул глаза на явно не положительно настроенного арранкара.
-А я что, я ничего… Чаек сделаю, что ж ты так сразу… Я человек маленький, я вообще не при чем, что ты… - замахал руками старух, с оханьем поднимаясь со стула. Бочком продвинувшись к столу, он схватил чайник, нервно озираясь по сторонам.
-Хватит оглядываться и прикидывать, куда бы смыться! – прикрикнул Гриммджо, возвращаясь к своему насиженному месту на стуле. Он уже давно ни на кого не орал в приказном тоне, а сейчас как раз представилась такая возможность. Даже если его жертвой являлся всего лишь весьма безобидный пенсионер. – Так вот… Не смей больше вообще приближаться к Улькиорре! – набрав побольше воздуха в легкие, рявкнул Шестой.
Цисси, вместо того, чтобы испугаться и согласиться на все условия, отчего-то залился истерическим хихиканьем.
-Ой, милый, ты во мне видишь конкурента? Не бойся, я понимаю, что у меня нет шансов, - сквозь булькающее хихиканье с трудом проговорил старух.
-Да я не в том смысле, придурок несчастный! – ударил по столу кулаком арранкар. – Я в том, что бы ты… Ты мне его испортил! Он и так был не фонтан, а теперь еще хуже!
-Что-то я не пойму, какое тут ключевое слово… - хохотнул Цисси, наливая воду в кружку. – Наверное, все-таки «мне»…
-Ты о чем? – не понял Гриммджо.
-Ну, если бы ты просто сказал «Ты его испортил», то можно было бы подумать, что ты просто меня стыдишь за мое поведение. Но ты сказал «Ты МНЕ его испортил», то есть, ты меня упрекаешь в том, что я испоганил твою собственность... Экий ты… Ревнивец, - снова залился в хихиканье Цисси.
-Заткнись! – прорычал Шестой. Все чаще он задумывался о родстве этого пенсионера с Ичимару Гином. Выводил из себя он просто отменно, как и правая рука Владыки. – Долго еще?
-Ну, погодь пару минуток, и поспеет твой антипохмелин… Вольешь в своего милого, и он снова будет… Резвиться.
-О да, Улька такой резвый, что прямо помереть можно. Особенно, когда кое-кто в него вливает всякую дрянь.

-Кассандра, можно вопрос?
-Да, дорогой, - расплылась в улыбке Кассандра. – И ты это… Лучше приляг, а то ты совсем бледненький… - старуха несильно нажала на плечо Улькиорре, принуждая его принять лежачее положение. – Так что ты хотел спросить?
-Я хочу узнать, что значить «грязно домогаться» со стороны одного мужчины к другому, - как всегда, с очень серьезным видом, задал волнующий его последние полчаса вопрос Кватра. Примерное значение Четвертый знал, но уточнить следовало. В воздухе еще витала надежда, что он ошибся.
-Ну тут одним словом и не скажешь, - тут же оживилась старуха, потирая руки. – Давай я тебе лучше журнальчик принесу сейчас и расскажу все.
-Давайте, - кивнул Улькиорра, наивно полагая, что ему легче станет, если он полюбуется на иллюстрации по данной тематике.

-Ну что, оно уже приготовилось? – в нетерпении постучал пальцем по столу Гриммджо.
Цисси недовольно оторвался от созерцания кружки с гипнотизирующе плавающими в кипятке листьями.
-Слушай, мальчик мой, я понимаю, что тебе дюже хочется вернуть своего дружка в рабочее состояние, но поверь мне, раньше, чем вечерком, он вряд ли будет способен удовлетворить твои потребности, - поучительно поднял палец вверх старух, поджимая губы. – Так не все ли равно, когда он там заварится...
-Потребности? – закашлялся Шестой. Пообщавшись с этими стариками более суток, он четко уяснил истину: в каждом их слове можно смело искать подвох.
-Да не стесняйся ты так, тут же все свои… Мы хоть и старые, да понимающие, - подмигнул пенсионер.
Джаггерджек четко осознал, что Цисси продвинулся в очереди на удушение в первую пятерку.

-Так вот, Ульки-тян… Ты не против, что я тебя так называю? Так вот, дорогой мой, смотри внимательно… - Кассандра перелистнула страницу и ткнула пальцем в очередной цветной разворот. – Ну, это еще один вариант «грязно домогаться». А тебе зачем, а?
-Интересно стало, - предпочел не вдаваться в подробности Улькиорра.
-А, вот оно в чем дело… - с важным видом закивала старуха. - Ну тогда тебе больше подойдет такой вариант… Вот, тут даже написали, что сначала надо делать…

-Хватай чай и бегом отпаивать мальчика! – скомандовал Цисси, бодренько вскакивая на ноги.
-Да, сейчас, - скривился Гриммджо. Его совершенно не прельщала перспектива нянчиться с Улькиоррой. Но почему-то просто так оставить его в таком состоянии у Шестого рука не поднималась. Себе он это объяснил тем, что потом можно будет с Шиффера потребовать плату за труды, так сказать. Хотя, если задуматься, версия не выдерживала никакой критики. Ну что можно взять с Четвертого? Разве что сомнительного общества до конца дней своих, которое и даром никому не надо.

-Так, пшла вон отсюдова, - помахал рукой Гриммджо, обращаясь к Кассандре.
-Милый, выздоравливай… А журнальчик я тебе оставлю, просвещайся… - проквохтала старуха, встала с дивана и с молниеносной скоростью исчезла в коридоре, увлекая за собой по пути Цисси, застывшего в дверях.
-Вот тебе, чтоб ты не помер, - хмуро буркнул Шестой, присаживаясь на недавнее место Кассандры. Вырвав у Кватры из рук журнал, он ему всунул в ладони чашку. Мимоходом кинув взгляд на интеллектуально чтиво Четвертого, Джаггерджек издал негодующий вопль:
-Что это за дрянь у тебя???
-Это журнал, - пояснил Улькиорра, отпивая из кружки и слегка морщась от горького вкуса.
-Да уж вижу! Я спрашиваю тебя, что за дрянь внутри него!!! – Гриммджо потряс в воздухе изданием перед носом второго арранкара.
-Я получил ответы на некоторые вопросы из него, - равнодушно повел плечами Четвертый, как будто бы речь шла о «Еженедельнике шахматиста» или «Мире вязания».
-Просто прекрасно! – недовольно рявкнул Секста, откидывая журнал в дальний угол. – Один мне тебя запоганил, так еще и вторая руку приложила… Даже знать не хочу, откуда это дерьмо у них взялось… - пробормотал он себе под нос.
-Ответь и ты на пару моих вопросов, - скорее приказал, чем попросил Четвертый, провожая взглядом своё недавнее чтиво.
-Ну что еще? – с мученической интонацией спросил Шестой и награждая жертву алкоголя негодующим взором.
-Я вчера делал так? – в качестве пояснения своего вопроса, Улькиорра приподнялся на локтях, садясь, рывком потянул на себя Гриммджо и, не обращая внимания на сползшее вниз одеяло, прижался своими губами к приоткрытым от изумления губам синеволосого арранкара.

Первая мысль, которая всплыла у Гриммджо в голове, была «Безумие все-таки каскадное». Понадобилось несколько секунд на ее обдумывание, прежде чем он чуть ли не с воплем оторвал от себя Улькиорру, лихорадочно осмотрел его голову на наличие обширных сквозных пробоин и, наконец, шокировано отполз на метр назад.
-Слава Создателю, не делал… - просипел Шестой, испуганно вжимаясь в стенку дивана. Он бы себя чувствовал гораздо уютнее, если бы Кватра в него Церо запустил, а не… Грязно домогался.
Четвертый чуть шире обычного распахнул глаза и непривычно заинтересованно уставился на Сексту, от чего тому вообще захотелось уменьшиться в размере и убежать с громкими криками.
-Выходит, я… - медленно проговорил Улькиорра, прикусывая губу. Видно, он решал для себя какую-то крайне сложную моральную дилемму. – Сразу начал с этого? – он подполз к отчаянно пытавшемуся забиться внутрь дивана Гриммджо и провел рукой ему по бедру, перемещая ладонь все выше. Добравшись до искомого, Кватра чуть сжал пальцы.
-Убери от меня свои похотливые потные ручонки!!! – взвыл Гриммджо, отскакивая, как ошпаренный. Оказавшись на безопасном расстоянии в нескольких шагах от дивана, он в ужасе посмотрел на невероятно серьезного Шиффера.
-В чем дело? – приподнял брови Четвертый, опуская ноги на пол. Одеяло сползло вниз, являя миру обнаженное тело арранкара. – Тебе что-то не нравится?
-Ты еще спрашиваешь! – прохрипел Джаггерджек, прикрывая ладонью себе глаза. – Ты же голый!
-Если бы я был в одежде, то все было бы в порядке? – склонил голову на бок Улькиорра, вставая с дивана.
-Уж явно было бы лучше! – Секста опасливо подошел к напарнику, поднял одеяло с пола и сунул его ему в руки. – Вот, прикройся, хватит тут устраивать… Несанкционированный акт стриптиза!
Кватра сжал пальцами край одеяла, внимательно посмотрел на Гриммджо и сделал решительный шаг вперед к синеволосому арранкару.
-Не… Подходи ко мне! У тебя же совсем крыша поехала! Это… Неправильно! – замахал руками тот, отступая.
-Неправильно? – переспросил Четвертый. – Да, возможно я не все успел запомнить, что было написано в журнале. Ты ведь его выкинул. Если бы ты этого не сделал, я бы все сделал по инструкции.
Придя к такому выводу, Улькиорра направился в угол комнаты и поднял издание, придерживая одной рукой край одеяла. Открыв его там, где недавно ознакамливался с азами грязных домогательств, он с очень заинтересованным видом начал рассматривать разворот.
Джаггерджек застыл в позе «к нам едет ревизор», то есть раскинув руки в стороны и налепив на лицо выражение великомученика, не зная что предпринять. То ли бежать отсюда, то ли дать по голове этому психу, который с торжественным, как на похоронах, видом изучал развратное чтиво. Все больше он склонялся ко второму, озираясь вокруг в поисках тяжелого тупого предмета.
-Гриммджо. Мы ведь партнеры? – отрывая пытливый взор от журнала, поинтересовался Четвертый.
-Ну да… Вроде как, - с опаской ответил Шестой, уже примериваясь, как бы получше перехватить торшер с кованым плафоном, дабы опустить его на буйну голову Кватры.
-Здесь сказано, что если вас не устраивают отношения с партнером, то следует внести что-то новое, например привязать к кровати и… - учительским тоном начал Улькиорра, но его прервал вопль Сексты:
-Какого?!
-Меня не устраивают наши отношения, если ты о причинах, - пояснил Четвертый. – Жаль, тут нет подходящей кровати, - с некоторым разочарованием добавил он. – Я подумаю, к чему можно тебя привязать.
-Не надо меня ни к чему привязывать! – завопил Гриммджо. С каждой секундой он все больше проникался тем, что не зря Айзен дал этому психу номер четыре – Улькиорра был действительно очень опасен. Хотя бы своими маниакальными убеждениями.
-Непонятно, - захлопал глазами Кватра. – Тогда как я смогу, - он скосил взгляд на страницу журнала, сверяясь с текстом, - отшлепать тебя?
-Чего? – выдохнул Шестой. На этом его и без того расшатанные нервы сдали. – Всё, мне пора!!! - заорал он, вихрем вылетая из комнаты, пока Улькиорра не опомнился и не словил его для своих извращений.
Захлопнув дверь, он поискал глазами что потяжелее, чтобы подпереть ее. Что угодно, лишь бы этот помешанный не пробился. Он уже и думать забыл, что Четвертый арранкар, и что он в любом случае выйдет из комнаты, если ему захочется.
Из-за двери послышался наставительный голос:
-Вернись обратно, я не закончил.
-Без меня, Улька! – выкрикнул Гриммджо, срываясь в галоп до комнаты пенсионеров.

-Так, чему вы его научили??? – хлопая дверью об косяк, завопил Гриммджо. Кассандра и Цисси оторвали взгляд от телевизора, где на экране бегал какой-то очкастый мальчик, размахивая непонятной палкой, и выкрикивал бессмысленные слова.
-Чему? Кого? – недовольно спросила хозяйка дома, приглушая звук фильма.
-Этот псих хочет привязать меня к кровати!!! И… Отшлепать! – в панике замотал головой арранкар.
-И чего тебе для счастья не хватает? – недоуменно воззрилась на него Кэсс-тян.
-Плетки! – вставил свое веское слово Цисси. – Какая порка без хорошего, добротного хлыста?
-Вы так считаете? – вклинился в разговор еще один голос, который раздался прямо у Шестого над ухом.
-Улька! – в ужасе подскочил синеволосый арранкар.
-Да, мальчик мой, в этом деле главное – сильные пальцы! – с видом знатока заявил старух. – Ну и плетка, конечно. Без нее никак.
-И наручники не забудьте! – подняла палец вверх Кассандра.
Секста панически заозирался по сторонам, подавляя вой. Все пути к отступлению перекрыты. За спиной этот… озабоченный Улькиорра, спереди еще более озабоченные пенсионеры. Разве что головой стену пробить.
-Да не, ему и так… Хватит, - захихикал Цисси. – Сам ляжет!
-Вы… О чем? – наконец смог подать голос Шестой.
-Да ты и так… Уже… готов, - подавляя нецензурный хохот, закивала старуха.
-Правда? – полюбопытствовал Улькиорра. – Как вы это определили?
-А ты глянь… - уже начал заходиться в истерическом смехе старух, указывая пальцем на Гриммджо в район чуть ниже пояса.
Четвертый обошел арранкара и заинтересованно покосился на указанную зону. Секста тоже шокированно опустил взгляд вниз и наткнулся взором на характерную выпуклость. Так вот почему он чувствовал себя по меньшей мере неуютно… Не считая происходящего вокруг.
-Это еще ничего не значит! – замахал руками он. – Он… - Джаггеджек судорожно вдохнул воздух, - меня лапал! Это естественная реакция!
-Хммм… - с видом Менделеева, который только что проснулся с таблицей в мозгах, пожевал губами Четвертый. Протянув руку, он потыкал пальцем столь заинтересовавшую его часть тела Гриммджо. – Мне все ясно.
-Ууууу! – зааплодировали Кассандра с Цисси. – Шоу! Шоу! Мы ждем, не халтурьте!
-Хватит! – заорал во все легкие Шестой, отпрыгивая в коридор, благо теперь путь к отступлению был свободен. – Идите на хер со своими исследованиями и прочим бредом! Тоже мне, Заэли Гранцы нашлись!
-Ну, мы с Цисси уже староваты для таких походов, - захихикала Кассандра. – А вот Ульки-тян при должном старании туда скоро отправится…
Улькиорра, среагировав на свое имя, откинулся в астрал, обдумывая услышанное. Воспользовавшись своеобразным зависанием системы, красный, как коммунистическое знамя, Гриммджо опрометью кинулся по коридору на улицу. Чувствовал он себя не как приличный дикий кошак, а, по меньшей мере, как загнанная в угол крыса.

Прислонившись спиной к стене дома, Гриммджо позволил себе отдышаться. Этот мир сошел с ума. На него спустилась какая-то кара за все его прегрешения. Вся его жизнь, включая меносовое состояние, пронеслась перед Шестым.
А еще было безумно стыдно. Чертово человеческое тело! Оно не должно так реагировать на эти… противные прикосновения этого драного Улькиорры!
Шестой в отчаянии вцепился пальцами в ошейник. Если бы его удалось снять, то он бы уже давно отсюда сбежал…
Покосившись вниз и одарив нижнюю часть своего тела взором, каким наверняка наградили Павлика Морозова его родители, Секста судорожно вздохнул. Еще и это.
«Ну вот как начну кричать, так и сниму».
«Поверь, это самый действенный способ заставить кого-либо закричать…»
«Так, может, нужно его…»
Гриммджо сглотнул и несильно начал биться головой об стену. Этот идиотский выход из ситуации настойчиво витал в мыслях. Но это же… бред какой-то!
Джаггерджек глубоко вздохнул и попытался представить себе хоть что-нибудь из данной области. На голого Улькиорру он уже насмотрелся на десять лет вперед, так что особых трудностей с этой частью не возникло. Теперь осталось нарисовать воображением себя где-то неподалеку. А точнее в непосредственной близости. Выходило не очень. При малейшей попытке это сделать Гриммджо хотелось самому себе свернуть шею. Так что пока что его мысли прочно оккупировал обнаженный напарник. Это и так уже было достижение.
Посмотрев картинки, которые ему услужливо подпихивало воображение, Секста с удивлением обнаружил, что особого отвращения он не испытывал при этом. Эти тощие ребра были очень даже… ничего. По крайней мере, тело Шестого весьма неплохо отзывалось о данном зрелище.
-Мне… Это нравится? – в ужасе спросил себя Гриммджо. – Да… Какого хрена меня начал возбуждать этот… отморозок! Он же страшный, как смерть, сисек нету… Хилый, бледный… С белой кожей… Наверное, гладкой… Так! – заткнулся Шестой, осознавая, что чем дальше, тем сильнее его начинает нести в не ту степь.
Разум говорил, что это все кошмарный сон. Тело же было абсолютно другого мнения. Но, как водится у таких персон, как Джаггерджек – инстинкты победили.
Шестой оторвал себя от стеночки и решительным шагом направился к двери дома.

-Убежал… - разочарованно протянула Кассандра. – Надо ж его… Словить!
-Да нет, сам прибежит… - хмыкнул Цисси.
-Мне это не нравится, - наконец вернулся в реальность Улькиорра.
-Что? – округлила глаза старуха. – Ну, подумаешь, сбежал, эка невидаль! Это он… От великих чувств.
-Мне кажется, я где-то допустил ошибку, - нахмурился арранкар. – Понаблюдав за его реакцией, я пришел к выводу, что это не тот способ, которым нужно пользоваться для достижения идеальной работы в паре.
-Чего? – не понял пенсионер.
-Мне пора, - мотнул головой Четвертый, закутываясь в одеяло поплотнее. Буквально минуту назад, как только за Гриммджо хлопнула входная дверь, его похмельное состояние отступило и мысли прояснились. Он с некоторым беспокойством начал анализировать своё поведение, начиная с пробуждения, и ему это категорически не нравилось.
Закрыв за собой дверь в комнату, он сел на диван и принялся ждать напарника, когда тот набегается на улице и вернется в дом. Следовало возвращаться к выполнению миссии. Целый день был потрачен в пустую. А еще заодно спросить, где же все-таки его одежда.

Гриммджо по мере приближения к комнате становился все решительнее. Воображение все-таки зафункционировало на полную и рисовало занимательнейшие картины. В мыслях Улькиорра мало того, что кричал и стонал, вытворял абсолютно невероятные вещи, так еще и под конец действа снимал с Сексты ошейник и со слезами на глазах просил его одеть на себя. Одни мысли об этом просто приводили в экстаз и заставляли потирать руки в нетерпении.
Засунув голос разума куда подальше, который просто надрывался, что следует сделать что-то другое и что все равно дальше мыслей дело до такого вряд ли дойдет, Шестой без колебаний открыл дверь в их общую с Улькиоррой спальню.
-Улька, я готов составить твое счастье, раз уж ты так настаиваешь! – с порога заявил он.
Четвертый равнодушно поднял глаза, отрываясь от разглядывания собственных ногтей.
-В каком смысле? – поджал губы он. – Ты наконец решился взяться за ум и нормально помогать в миссии, которую нам поручил Айзен-сама?
-Какой на хрен Айзен! – закашлялся Секста, воображение которого тут же впихнуло в его личный сценарий еще и Владыку. Хорошо, хоть Гина не приписало для полного счастья. – Я готов… Удовлетворить твои хотения!
-Да? – безэмоционально спросил Четвертый, чуть прищуриваясь. – Какие?
-Ну ты же сам говорил, что я тебя не устраиваю и надо что-то новое… Только вот надо будет опустить момент с привязыванием и шлепаньем… - как-то замялся Гриммджо. Что-то тут было не так.
-Если ты о моем недавнем недостойном поведении, то приношу свои извинения, - сказал Улькиорра, чуть кивая в знак того, что ему очень жаль.
-Что? То есть… Ты уже не хочешь? – догадался Шестой.
-Именно, - согласился Кватра. – А еще я хотел, чтобы ты сказал, где моя одежда.
-Шиффер, знаешь что… - прошипел синеволосый арранкар, в два шага оказываясь возле дивана. Сдернув Улькиорру с дивана, он прошептал ему на ухо: - Одежда тебе сейчас не понадобится… Сейчас моя очередь грязно домогаться… Твое безумие заразно.

-Что ты собрался делать? – Улькиорра уперся ладонью в плечо Гриммджо, пытаясь хоть как-то его от себя отстранить. Для обдумывания таких странных ситуаций ему требовалась спокойная обстановка, которой, разумеется, не наблюдалось.
-Ну конечно же трахнуть тебя! Ну ты и тупой! – Шестой сгреб второго арранкара в охапку и притянул к себе, тут же по-хозяйски устраивая ладонь на филейной части и намереваясь продолжить свой сеанс домогательств.
-Сначала объясни мне причины. А потом я подумаю, - жестко оборвал его Кватра, выворачиваясь из объятий. Облапывания ни в коей мере его не впечатлили.
-Да какие тут могут быть причины! – огрызнулся Джаггерджек, протягивая вперед руку, но «добыча» сделала еще шаг назад.
-Насколько мне известно, люди занимаются совокуплением, чтобы размножиться. Если ты собираешься со мной размножиться, то я тебя разочарую, сказав, что арранкары воспроизводятся посредством Айзена-самы и Хогиоку, - поджал губы Четвертый.
-Чегоооо? – закашлялся Секста, услышав этот чудный речевой оборот. Еще одна фразочка в этом стиле - и у него опадет все, что способно стоять. – Шиффер, мужики вообще не размножаются друг с другом! Все, хватит бред нести, давай ближе к делу! – синеволосый арранкар предпринял еще одну попытку «охоты», попытавшись схватить так не вовремя задумавшегося о подобных вещах Улькиорру, но тот опять увернулся.
-Тогда зачем это? Я бы понимал, если бы ты пытался что-то сделать с целью продолжения рода… - Четвертый возвел очи к потолку, пытаясь обдумать эту гениальную мысль. С каждым днем для него открывались все новые и новые горизонты для размышлений, так сказать.
-Улькиорра, заткни свой рот! – прорычал Шестой и, воспользовавшись моментом, пока его предполагаемый партнер по разврату явно решил навестить друзей по интересам в астрале, смог его снова словить и схватить за запястья, чтобы вырывался подольше. – Мне не нужны причины, чтобы тебя отыметь! Стоит на тебя, и всё тут!
-Мне не нравится это слово, - прокомментировал сию прочувственную речь Кватра. В ответ на немой вопрос, который явно читался в глазах Гриммджо, он продолжил: - Отыметь. Попахивает вандализмом.
-Все, с меня хватит, - не выдержал такого глумления над своими нервами Шестой. Начало развращения и так, на его мнение, затянулось. Только он уже примерился, чтобы заткнуть рот Шифферу, как тот вырвал свою руку, и синеволосому арранкару впечаталась в лицо бледная ладонь.
-Пока ты мне не приведешь достойных причин, почему я должен заниматься с тобой подобными вещами, ты ничего не сделаешь, - спокойно заявил Улькиорра.
-Слушай, в твоем пособии насчет плеток кляп не упоминался, а? – разозлился Гриммджо.
-Зачем?
-Чтобы ты заткнулся! Вечно тебя тянет на задушевные беседы, когда они никому не впали! – рявкнул Секста, скручивая Четвертого и самым бесцеремонным образом затыкая ему рот грубым поцелуем. Пока тот не успел опомниться, он раздвинул тонкие губы языком и проник им внутрь.
Прошло несколько томительных мгновений, прежде чем Кватра отпихнул Шестого. Улькиорре показалось, что они длились вечность.
-Какого хрена, а? – такой расклад Гриммджо не устраивал.
-Я считаю, что я должен выразить своё мнение относительно твоих действий, - Четвертый внимательно посмотрел на арранкара.
-Да мне насрать, что тебе не нравится, я уже настроился! – передернуло Джаггерджека, и он решительно толкнул свою «жертву» на диван, вдавливая в сидение.
-Не нравится - это не совсем подходящее слово, - наставительно поправил его Улькиорра, впрочем, не предпринимая попыток вырваться. – Это было… занимательно. Можешь продолжать до того момента, как меня не перестанет это интересовать.
-И для вот этого меня надо было прерывать, да? Какой же ты придурок… - чуть не взвыл Шестой, но в душе возликовал: «занимательно» – это уже прогресс со стороны этого отморозка.
-Еще один момент, - мотнул рукой Четвертый, вновь останавливая Сексту, который решил вернуться к своему действу. – Что при этом должен делать я?
-Да как же ты меня достал! Ты что, совсем никак, да? – последние слова были произнесены даже с некоторой жалостью к собеседнику.
-Выражайся яснее. Если ты имел в виду именно то, что я подумал, то да, я ни с кем не занимался подобными вещами. И только потому, что мне выгодней пока что принять участие, и при этом получить новый опыт, который мне, возможно, поможет в моем будущем служении Айзену-саме, а не убивать тебя, я согласился, - не меняя тональности, сообщил Улькиорра.
-Улька, с Айзеном ты спать не будешь, - чуть ли не в ужасе проговорил Гриммджо. – Не к месту ты его совсем вспоминаешь! Ты должен думать сейчас исключительно обо мне и о том, как ты чудно проведешь следующий час! Мы еще не начали, но мозг ты мне уже оттрахал! Кто из нас кого имеет, а? Так! Сидишь, не вырываешься, получаешь удовольствие. Когда я скажу, раздвинешь ноги. И умоляю тебя, молчи! Хотя нет, можешь периодически стонать, - великодушно разрешил Джаггерджек. – Ну и по возможности… Реагируй. А то знаю я тебя, застынешь статуей, откинешься в свой мир… Ты и так на труп похож. А я пока некрофилией не увлекаюсь.
-Мне не нравится, как это звучит, но я спишу это все на твоё врожденное косноязычие, - с очень серьезным видом кивнул Четвертый. – И после этого мы идем выполнять миссию.
-Да все тебе будет, только заткнись! – Шестой отпустил Улькиорру, рывком потянул его на себя, меняясь местами. Усадив Кватру к себе на колени, он вернулся к прерванному поцелую, уже подкрепив его общупыванием тощего тела арранкара на предмет того, за что тут можно ухватиться.
Четвертый выполнял свою миссию педантично. Вцепился пальцами в плечи Гриммджо, пытался неумело отвечать на поцелуй и периодически издавал непонятное мычание, которое, в его понимании, должно было имитировать страстные стоны.
Шестой, впрочем, сам был не до конца уверен, что дальше делать. С мужским полом он никаких связей до этого не имел, предпочитая сугубо женский, благо желающих в Лас Ночес было достаточно. Потому он пришел к решению, что будет считать Улькиорру плоской бабой. Очень тощей и с членом. В качестве неожиданного дополнения.
Решив, что можно двигаться дальше, пока жертва не сопротивляется, да и эти странные звуки, которые Четвертый воспроизводил с периодичностью ровно в тридцать секунд, начали немного напрягать Сексту, он прервал поцелуй и переместил свое внимание на шею арранкара. Оставив дорожку из легких, но все-таки довольно ощутимых укусов, Шестой провел языком по ключицам, обводя по краю Дыру, опустился к одному из темных сосков. Почувствовав смыкающиеся зубы, Улькиорра выгнулся, перемещая руки на голову партнера, зарываясь тонкими пальцами в голубые волосы.
Ощущения были… интересными. Четвертый даже не подозревал, что эта сфера жизни может быть столь занимательной. Внизу живота разливалось доселе неведанное тепло. Кватра с некоторым любопытством пытался извернуться так, чтобы ему было получше видно, что с ним делают. Весь новый опыт он принимал с охотой и далеким загадом вперед. Правда, Шиффер до сих пор не мог определиться, на что ему этот опыт сдался, если почему-то на Айзене-саме его нельзя будет использовать. Ведь тому бы наверняка понравилось. Этот вопрос весьма занимал Четвертого, и он взял себе на заметку обязательно уточнить, почему. Но эта мысль отодвинулась на второй план, как только загорелая ладонь прошлась по практически белому животу и накрыла член. Улькиорра вздрогнул всем телом и, с непонятно отчего чуть затуманенным взором, неотрывно смотрел на этот контраст цветов.
На самом деле, Гриммджо стоило великих моральных усилий это сделать. Потому что столкнуться с этим неожиданным дополнением он был еще немного не готов. До этого все шло, как по маслу, но голову все-таки посетила мысль, что Четвертый все-таки мужик, хоть и очень странный, и одними облизываниями тот сыт не будет. Да, порой его все-таки волновала проблема удовольствия партнера, хоть он и являлся порядочной скотиной. Да и партнер был весьма специфический, со своими закидонами.
Оторвавшись от изучения груди Улькиорры, с абсолютной плоскостью которой Секста уже смирился, он чуть дрожащей ладонью провел по всей длине его уже достаточно твердой плоти и на этом посчитал свой долг абсолютно выполненным. Посмотрев вверх, Шестой с некоторым раздражением заметил, что Четвертый, судя по немигающему взору, уставленному в одну точку, все-таки отключился от реальности и явно сейчас размышлял о какой-нибудь ерунде, вроде Айзена. Потому что такой затуманенный взгляд у него появлялся только на собраниях, во время особо прочувственной речи Владыки. Подумав об этом, Гриммджо с ужасом осознал, что, оказывается, всю свою сознательную арранкарскую жизнь пялился на Кватру, раз уж изучил его небогатый арсенал выражений лица, хоть рядом наверняка были более достойные этого персоны, вроде Халибел.
Подхватив Улькиорру на руки и разложив его на диване, Джаггерджек начал спешно стаскивать с себя одежду, как будто бы боясь, что второй арранкар опомнится, подхватится и смоется куда подальше. Четвертый пытался изо всех сил вернуть себе более адекватный вид, но выходило плохо. С каждым прикосновением разум уползал все дальше и сейчас находился где-то на задворках бытия. Шестой критически окинул взглядом чудную картину и удовлетворенно хмыкнул. Все не так плохо, как ему казалось пару часов назад. Ничего страшного, что тощий и бледный. Гораздо больше бы трудностей было, если бы он был по размерам с самого Гриммджо. А то еще неизвестно, кто бы тут заправлял балом. А так… Очень даже неплохо. Даже цвета проявились. Совсем как тогда, когда он помирал от активных возлияний алкоголем. Вспомнив этот эпизод, Секста чуть вздрогнул.
-Все, Улька, пришел твой час, - Гриммджо хотел воздеть руки к небу и дьявольски захохотать, но решил этого не делать, потому что у Улькиорры был такой задумчивый вид, что если синеволосый арранкар позволил бы себе такой финт и тем самым бы выгнал его из постоянного места прописки под названием астрал, то как минимум получил бы по морде. – Ну что ты на меня пыришься! Ноги… Того… Раздвигай. Всему тебя надо учить, как маленького…
Кватра несколько раз медленно моргнул, обвел взглядом всю представшую перед ним красоту Гриммджо, видимо пытаясь определиться, так ли уж ему теперь интересно, что бы продолжать развлечение, или он уже достаточно просветился. Закончив обдумывать свою проникновенную мысль, он послушно распластался по поверхности дивана.
На этом моменте Шестого снова чуть не заклинило, но он мужественно справился с собой и устроился между раздвинутых ног Улькиорры, который изучал все его телодвижения крайне скептическим взором. Приподняв Четвертого за бедра и притянув к себе, Джаггерджек раздраженно мотнул головой:
-Не лежи тут дохлой медузой! И… Не смотри на меня так, как будто бы я сейчас собираюсь сделать свою самую главную ошибку в жизни… - собственно говоря, он был недалек от правды.
Четвертый покорно приподнялся на локтях и начал смотреть в потолок, периодически так тяжко вздыхая, как будто бы его как минимум собрались четвертовать. Он чувствовал, что сейчас что-то должно произойти, только не мог понять, к чему это приведет – к долгожданной разрядке, которую настойчиво требовало его тело, или к чему-то катастрофическому.
Решив, что пускай лучше Шиффер пялиться в потолок, чем смотрит побитой собакой (вообще он бы предпочел, чтобы эта падаль преданно заглядывала ему в глаза, но такого же хрен дождешься), Гриммджо толкнулся вперед, входя в тощее тело.
Глаза Улькиорры широко распахнулись, рот приоткрылся и… По всему дому пронесся душераздирающий вой, от которого задрожали стекла, а кровь грозилась застыть в жилах.
Секста запоздало осознал, что, наверное, все-таки нужна была смазка.

-Что это? – с ужасом подскочил Цисси. – У тебя новая стереосистема?
-Нет, - просипела Кассандра, хватаясь за сердце.
-Тогда что это?
-Я бы сказала, что кто-то наступил на Диковинку, но, учитывая наших постояльцев, могу предположить что нашей Отмороженной Принцессе только что вставили, - подняла палец вверх старуха, проникаясь спустившимся на нее озарением.
-А орать-то так зачем? – скривился пенсионер.
-Так они же идиоты, - махнула рукой Кэсс-тян.
-Главное, что наша методика подействовала, - с довольным видом кивнул Цисси. – Раз уж они на провокации в виде запрета не поддавались, пришлось в задницу пихать обоих.
-Экие мы молодцы! – зарделась Кассандра.
-Ладно уж, фиг с ними! Мы и так все узнаем. Кто сейчас первый к нам прибежит с жалобами, тот и более недовольный… Они же как дети. Давай, включай дальше, мне интересно, даст ли хоть в этой серии блондинчик очкарику, или нет!

-Улька? – застыл на полпути Гриммджо. От недавнего вопля звенело в ушах.
В голове что-то щелкнуло. Лицо Шестого озарилось хищной улыбкой.
-Кто ж знал, что ты так орать будешь! Пора выполнить своё обещание! – он выразительно оттянул пальцем ошейник.
Лицо Улькиорры исказилось в ранее неизвестной гримасе.
-Вытащи, - сухо сказал он. Взгляд прояснился, и сейчас он с отвращением смотрел на Гриммджо.
-Да ладно тебе, дальше будет не больно, - попытался успокоить Четвертого синеволосый арранкар, с некоторым беспокойством глядя в зеленые глаза, которые прямо-таки застилала пелена презрения.
Улькиорра поднес руку к своей голове и медленно провел ей по виску. Из духовных частиц с легким мерцанием начала появляться маска.
-Уля… Мне, конечно всегда нравились твои рога… - Секста сглотнул.
С легкостью вывернувшись из рук Шестого, Кватра протянул руку к его шее и одним движением сорвал красную ленту.
-Убирайся.
-Что? Да в чем дело? – Джаггерджек не мог понять, как ему сейчас реагировать – радоваться, что ненавистного ошейника больше нету или разочарованно взвыть от непонимания, почему все так резко оборвалось.
-Получил, что хотел? – Четвертый прищурил глаза и встал с дивана, сложив руки на груди. – Все, ты теперь свободен. Чего тебе еще от меня нужно?
-Эй, да чего ты, в самом деле? – Шестой предпринял попытку протянуть руку, чтобы привлечь к себе Кватру, но получил очень ощутимый удар в живот ногой, который тут же отозвался болью во всем теле и заставил согнуться пополам.
-Я снимаю с себя ответственность за тебя. Отныне делай, что хочешь. Уходи.
-Да куда я пойду?!
-Туда, где ты сможешь размножиться, - Улькиорра сложил руки на груди и скривил губы.
-К Айзену с Хокиоку, что ли? – прохрипел Гриммджо.
-Именно. В Лас Ночес. Я буду выполнять свою миссию один. Возвращай себе свой осколок, открывай Гарганту, и что бы отныне я тебя видел только на собраниях. И не напротив себя, а где-нибудь, где я тебя не буду видеть, - каждое слово Четвертого было просто пропитано ненавистью. Впервые в жизни Гриммджо слышал от него столь сильное проявление эмоций.
-Ты слишком медлителен, - скривился Кватра и, схватив Джаггерджека за волосы, сдернул его на пол.
Через несколько секунд Шестой был безжалостно выкинут за дверь.

Смена событий была слишком резка. Для обоих.

Гриммджо, все еще в положении буквы «Г», пытался сообразить, что к чему. Из всей кучи событий, произошедших за последние десять минут, выделил два главных: «ошейника больше нет» и «поганый Шиффер какого-то хрена не дал». Причины первого были ясны. Улькиорра, ввиду своей патологической исполнительности, сдержал обещание. А вот почему случилось второе… Шестой терялся в догадках. Правда, было определенное ощущение, что дело было не в смазке, а точнее, не в отсутствии оной. При некоторых раздумьях, все можно было списать на то, что Кватра просто недавучий придурок. Но обидно все равно было.
Разогнувшись, Секста, держась за стенку и сетуя на свою горькую судьбу, приправленную неудовлетворением, прошел до ближайшего окна и сдернул с него занавеску. Вся одежда осталась в комнате, в которой заседал социально озлобленный Четвертый. К тому же еще и с рогами. То есть рогом. Но добра от него все равно не жди. Намотав на пояс ткань, Гриммджо раздумывал, пойти нырнуть в холодную водичку и с большой вероятностью откинуть тапки или заняться рукоблудием, потому что Шиффер, сволочь такая, не дал, а стоять не прекратило, и вообще, не мог он, что ли, потерпеть, и… Внизу живота мучительно заныло.
-Нет. Одно дело трахать этого придурка, а совсем другое дело дрочить на него. Это уже совсем… Извращение какое-то, - сам себе сказал Джаггреджек. Перевесило в сторону холодной воды. А после он решит, что делать дальше.

Улькиорра несколько минут смотрел на закрытую дверь. Сдержав себя, что бы не кинуться подпирать ее мебелью, арранкар вернулся в центр комнаты. Возбуждение прошло, и мысли вернулись в свой нормальный, привычный и занудный поток. Проведя рукой по виску, Кватра рассеял маску снова в духовные частицы. Глубоко вздохнув, он принялся думать.
Гриммджо – отвратительное создание. Это был первый вывод, к которому пришел Четвертый. Он даже и подумать не мог, что Джаггерджеку придет в голову так воспользоваться ситуацией. Кватра чувствовал себя, как будто бы его окунули в яму с нечистотами. Одно дело, если бы такой фокус выкинул кто-то из вышестоящих по званию, но жалкий Шестой… Это никак не совмещалось с мировосприятием Улькиорры.
Сейчас следует вернуться к выполнению миссии, а о Гриммджо забыть, как о досадной неприятности. Но, к сожалению, мысли все равно возвращались к недавним прикосновениям и к другим прелестям активной половой жизни. Это ставило в некоторый тупик. Четвертый разглядывал все еще заметные следы от пальцев Сексты на своей коже и безуспешно пытался привести свой разум в порядок. Наверное, все дело было в максимально приближенной к человеческой физиологии. Потому что в родном Хуэко Мундо вряд ли бы произошли такие эксцессы. Точнее, ни у кого бы мозги в эту сторону даже не повернулись бы. Тут впору бежать к Айзену-саме за советом.
«Айзен-сама, меня Гриммджо принудил к соитию, и теперь я себя нехорошо чувствую».
Какой бред. Даже от одних таких мыслей дурно становится. А о предполагаемом ответе Владыки даже думать не хочется. Может, бравые пенсионеры более осведомлены по этому вопросу?
Рука потянулась к заэлевским пилюлям. В руководстве было написано, что при эмоциональных всплесках их действие заканчивалось быстрее, так что не исключено, что он уже невидим для окружающих. Правда, нужно одеться. Улькиорра с отвращением посмотрел на неаккуратный комок ткани на полу, который недавно красовался на Шестом, и болезненно скривился. Он так и не узнал, куда эта плешивая тварь запрятала его одежду.

Гриммджо с опаской тыкал пальцем в холодную струю воды, пытаясь понять, готов ли он занырнуть туда, когда его внимание привлек звук за дверью. Судя по всему, Улькиорра покинул свое убежище. Приоткрыв дверь, Шестой выглянул в коридор.
-Сволочь. В моих шмотках, - с возмущением пробормотал себе под нос синеволосый арранкар, глядя на фигуру, печальным призраком исчезающую в дверном проеме комнаты старых маразматиков. – И без рогов.
Возбуждение проснулось с новой силой. Шиффер, в джинсах, которые грозились вот-вот свалиться вниз, смотрелся просто охренительно. Да и отсутствие дополнения в виде осколка маски на голове добавляло желания прямо сейчас выбежать за ним и затянуть в темный угол, чтобы завершить своё грязное дело. Решительным шагом вырулив из ванной, кинув включенную воду, Секста споренько ринулся за неудачной добычей, чтобы, если не получить продолжения банкета, то хотя бы получить доходчивые объяснения, какого хрена он так быстро закончился, даже толком и не начавшись. И желательно, что бы эти объяснения не были подкреплены Церо в голову.

-Что случилось? – оторвал взгляд от телевизора Цисси. Окинув взглядом еще более жуткого, чем обычно, Улькиорру, он прыснул в кулак.
-Присаживайся, присаживайся, - Кассандра с заботливой улыбкой схватила Четвертого за руку, заставляя опуститься на диван рядом с собой.
После соприкосновения филейной части с диваном глаза арранкара чуть расширились, а в них застыло мученическое выражение.
-Саднит? – захихикал Цисси. – Кэсс, дай ему геморройник, сил нет смотреть…
Кватра медленно перевел взор на пенсионера и одарил его крайне мрачным взглядом. Но предложенную с самым радушным видом подушку принял.

Улькиорра, с перекошенным лицом, пытающийся водрузить себя на подушку и при этом получить как можно меньше неудобств, смотрелся крайне комично. Гриммджо бы заржал в голос, если бы случайно не столкнулся взглядом с Четвертым. Глаза Кватры прищурились, его рука тут же потянулась к виску с явным намерением отрастить рога и выдворить ими раздражающий элемент с глаз долой.
-А где твой дружок? – еле успокоив хихиканье, поинтересовался Цисси.
-Он отъехал, - сухим голосом ответил Улькиорра, опуская руку. При пенсионерах сеанса смертоубийства устраивать не хотелось.
-С концами? – ужаснулась Кассандра, хватаясь за сердце. – Совсем заездил беднягу… - просипела она в восторге.
-К сожалению, нет, - поджал губы Четвертый. – Но если он вернется, то отъедет с концами. И концом тоже.
Гриммджо закашлялся. Шиффер, который пытается язвить. Вот и пришел смертный час.
Кассандра мигом посерьезнела и принялась жевать губами. Цисси с кряхтением встал с кресла и поковылял к двери.
-Дует сильно, - пояснил он, захлопывая дверь прямо перед носом Шестого, посмотрев сквозь него.
Улькиорра был прав в своих догадках. Таблетки закончили своё действие, и теперь он единственный, кто имеет счастье возможности лицезреть синеволосого арранкара.

-Что он такого сделал? Ну, кроме… - Цисси выразительно подергал бровями, неизвестно что пытаясь этим изобразить.
Кватра промолчал. Он понял, что сказать-то ему по сути дела нечего. Не посвящать же их в подробности.
-Мне, кажется, ясно, - наконец подала голос Кассандра. – Это ведь все из-за вашего дурацкого договора?
-Какого договора? – вздернул брови старух.
-Ну, помнишь, про крики и все такое… Он тебя поимел ради этого, да? – без обиняков поинтересовалась старуха. На лице ее была крайняя задумчивость.
-Ах, этот… - кивнул Цисси. – Ха. Небось, он еще и в процессе что-нибудь ляпнул. Вечная ошибка дилетантов.
-Не знал, что вы настолько осведомлены, - только и смог сказать Четвертый.
-Ха, да этот Аполлон хренов вечно бегал и ныл… - в возмущении хлопнула себя по колену Кассандра. – Ну попадись он мне, я ему всю дурь выбью из башки… Так мальчика обидел!
-Туповат твой любовничек. Сначала надо было заканчивать, а потом уже беседы задушевные вести… Так же ему никто в этой жизни не даст. Спросил бы меня, я бы ему сказал… – пробормотал себе под нос старух. Цисси явно больше волновала проблема не душевных терзаний Кватры, а то, что его мнения никто не спросил.
-Бедный мой, ну ничего, найдешь себе нового, - с жалостью потрепала арранкара по волосам старуха.
-Мне не нужен новый, - выдавил из себя Улькиорра, нервно косясь в сторону пенсионеров. Что-то подсказывало, что идея приходить сюда вообще была паршивая.
О каких обидах может идти речь, если их ничего не связывает? Насколько он знал, обижаются друг на друга близкие люди. А тут таким и не пахнет. Но по ощущениям чувство, которое испытывал Шиффер, было похоже именно на обиду. А это ставило в тупик.
-Тебе он до сих пор нужен? – захлопала глазами старуха, теребя конец выцветшей косы.
-Мне пора, - Четвертый со всеми предосторожностями оторвал себя от подушки и не преминул прихватить оную с собой. Пора было выдворить кое-кого по месту прописки. И этот кое-кто сейчас стоит за дверью.

Гриммджо прижимался ухом к двери, и с каждым словом его все больше перекашивало.
Получается, что Шиффер банально обиделся? Но это же… Не вяжется вообще никак с ним. Он же ходячий комок безразличия. А тут как истеричная баба, которой отношений подавай, да бесед о будущих детях после бурной ночи. Хотя о потомстве Улькиорра уже речь заводил… Но ситуация от этого лучше не становилась. Становилось только то, что ниже пояса.
Шестой отпрянул от двери. Судя по звукам, Кватра решил вынести свое тщедушное тельце наружу.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник памятником жертвам рахита Четвертый, сжимающий в пальцах подушку.
-Улькиорра, выслушай меня, - тут же приступил к делу Гриммджо, хватая второго арранкара за запястья. И, пока тот не успел сориентироваться и отрастить что-нибудь особо колючее на голове, Секста сгреб его в охапку и потащил в комнату.

-Ты разучился открывать Гарганту? – бесстрастно спросил Улькиорра, сложив руки на груди.
-Нет… - помотал головой Шестой, не понимая, к чему клонит Кватра.
-Тогда почему ты еще здесь? Других причин твоего присутствия я не нахожу, - Четвертый прищурил глаза. Поведение Гриммджо пошатывало его душевное равновесие. Только запрет на убийство Эспады его останавливал, что бы тут же навеки не избавиться от раздражающего элемента. Хотя, кажется, про нанесение тяжких увечий Айзен-сама не поминал.
-Хватит мне мозги иметь, Шиффер, - синеволосый арранкар скривился. – Ты прекрасно понимаешь, что я не собираюсь возвращаться в Лас Ночес. Что я там скажу? «Я порвал Ульку, и он мне сказал, что бы я катился»? И что мне скажет Айзен?
-Ты это считаешь таким достижением, - предел сухости голоса Улькиорры достиг своего максимума.
-Ну да, ступил, ты мне что, это до конца жизни поминать будешь? – тут же начал огрызаться Шестой. – Да и вообще, я не о том с тобой поговорить хотел.
Четвертый смерил бывшего напарника презрительным взглядом, но промолчал. Пускай говорит.
-Я уже понял, что ты считаешь, что я тра… - Джаггерджек запнулся, и, наткнувшись на мигом еще сильнее помрачневший взгляд Кватры, поправился: - Сделал это с тобой, лишь бы снять ошейник. Так вот, ты ошибаешься.
-Неужели? – Улькиорра изогнул бровь. Его пальцы сжали подушку, грозясь продырявить ее насквозь.
-Ну ладно, сначала было так, но потом… Мне же до сих пор хочется, так что… Ну ты понял, - нервно взмахнул руками Секста.
-Никоим образом, - Четвертый одарил его еще одной порцией презрительных взглядов.
-Улька, ну мать же твою! Если мне до сих пор хочется, значит, я к тебе полез не из-за ошейника, а просто так! Что мне еще надо сделать, чтобы ты прекратил свои истерики и мы… - Шестой вздохнул поглубже и изобразил руками какую-то непонятную фигуру, более всего напоминающую ватрушку. Что он пытался этим сказать, он сам не очень понял, но выглядело крайне драматично.
-Ты задал очень хороший вопрос, и я тебе с удовольствием на него отвечу, - Четвертый попытался навесить на лицо издевательскую улыбку, как того требовала ситуация, но получилось лишь нервное подергивание краем рта. – Исчезнуть.
-Что?
-Ты спросил, что тебе нужно сделать. Я ответил, что исчезнуть, - серьезно пояснил Кватра.
-Ты на меня дуться собрался, да? Улька, ты же мужик! Ну что тебе стоит тупо забыть и дать мне… - ватрушка из рук Гриммджо преобразовалась в ленту Мебиуса. Но понятнее его речь от этого не стала.
-Ты непоследователен. Мужики, как ты выразился, не дают другим мужикам. А забыть о твоем существовании мне ничего не стоит, если ты именно об этом. Я уже все просчитал, - Улькиорра пафосно приподнял брови и принялся вещать дальше: - Ты поменяешься местами за столом на собраниях с Халибел. Таким образом, я не буду вынужден видеть тебя вообще.
-И будешь пялиться на сиськи Третьей! Смешно! Такое могу себе позволить я, но никак не ты! – не выдержал такого глумления Шестой, хватая за плечо Шиффера и вырывая из его рук подушку. Кинув ее на пол, он поднял жадный взгляд на бледного арранкара.
-Даже не хочу спрашивать, почему ты пришел к таким выводам.
-Да как же ты меня достал! Ну все, чего ты еще хочешь? Давай ты опять оденешь на меня этот гребанный ошейник, и до тебя дойдет, что твоя тощая задница мне понадобилась по другому поводу! – Секста уже вошел в раж и под конец фразы начал трясти Четвертого.
-Очень лестно, что ты готов пойти ради меня на такие жертвы, мусор, - равнодушно заметил Улькиорра, пытаясь стряхнуть со своих плеч ладони Шестого.
-Ну давай, сделай это! – драматично взвыл Гриммджо, притягивая к себе Шиффера, пытаясь если не трахнуть прямо сейчас, то хоть потереться об него, ибо терпеть дальше уже было невыносимо. С каждой секундой разговора все больше хотелось развернуть Кватру лицом в стеночку, наклонить и трахать его, пока мозги не появятся. То есть, до бесконечности. Сейчас он был готов из себя изображать даже податливого кота, попавшего в хозяйские руки, лишь бы больше не терпеть.
Улькиорра внимательно посмотрел на манипуляции Шестого.
-Я ошибся, Гриммджо, ты не мусор, - Четвертый приподнял бровь, освобождаясь из захвата.
Джаггерджек застыл в недоумении.
-Ты пустое место.

Сердце и все сопутствующие ему внутренности ухнули вниз, обогнув Дыру, и прочно соскладировались в районе тазобедренной кости.
-Что? Улька, да ты совсем охренел! Я… Я тут к тебе с великими чувствами.. - Гриммджо выразительно указал руками на свою нижнюю часть тела, которая весьма наглядно демонстрировала всю величину и характер возникших чувств. – А ты, холера ясная…
Улькиорра возвел очи к небу, наградил Шестого взглядом «смотрю, смотрю, но сколько не силюсь, ничегошеньки не вижу», пожал узкими плечами, развернулся и медленным, размеренным шагом вышел из комнаты.

У Четвертого давно уже не наступало такого морального удовлетворения. Будь он чуть-чуть повульгарнее, он бы прокомментировал бы свое состояние чем-нибудь вроде «я кончил мозгом», но так как он был очень воспитанным арранкаром, он не повернул свои мысли в такую сторону.
Наконец Кватра смог поставить этого идиота Гриммджо на место. Хотя, с неохотой стоило признать, что предложение вернуть ошейник на место, ради сомнительного удовольствия еще немного пощупать его тщедушное тело, было первую секунду весьма притягательно. Но не более. У Шиффера была в наличии масса качеств, и не все из них были подарочком. Например, он уже рогом во всех смыслах этого слова уперся в то, что ни при каких обстоятельствах Секста более не нарушит его покоя, а тем более теми способами, которыми тому крайне прищемило. Хотя, характер у Гриммджо тоже был не сахарный.
Четвертый, по возможности выкинув дурные мысли из головы, прошел по коридору на кухню. Оглядевшись несколько беспомощным взглядом по сторонам, до него дошло, что, по сути дела, он никак не приспособлен к человеческой жизни. И что без помощи двух престарелых заноз во всех выступающих частях тела, он не сможет даже заварить себе чай.

-Да знаешь что… Тогда я пустое место, которое тебя оттрахало, мать твою! – запоздало заорал Гриммджо в закрытую дверь. Неизвестно, услышал ли его адресат, но ответа в любом случае не последовало. От чего стало обиднее вдвойне.
Окинув взглядом пустую комнату, в которой недовольство, витающее в воздухе, было такой плотности, что, казалось его можно было потыкать пальцем и умереть от переизбытка отрицательной энергии, арранкар окончательно вышел из себя.
Вылетев в коридор, Шестой не вписался в поворот и для начала загремел в ванную комнату. Начисто позабыв о том, что кинул там включенную воду, которая по температуре была не теплее, чем в холодильнике, и та перелилась через край, Секста с воем осознал, что испытывает некоторые неудобства, только по уши облившись оной. Пол был скользкий, и затормозить удалось не сразу. Тихо порадовавшись, что тормозил он не головой, а то явно бы проломал что-нибудь, Джаггерджек глубоко вздохнул. Водичка отрезвила сознание, застилающее глаза возбуждение в компании с яростью временно отступили.
-Мать же вашу, что я творю? – Гриммджо помотал головой, опираясь на стену. Вода неприятно холодила ноги, и Шестой с раздражением ее выключил, чуть не повыворачивав с мясом вентили. Выйдя из мокрой зоны, он занял стратегически важное место в коридоре и снова крепко призадумался. – Какого хрена я тут скачу перед этой бледной поганкой? Да что бы я, да… У меня ж с бабами никогда проблем не было, так какого хрена… И вообще…
Гениальные мысли были бессвязными, никак не хотели собираться в один пучок, правда объединены общей темой – «Шиффер, сволочь такая, что б его во все дыры, да желательно я, запудрил мозги и бессовестно этим пользуется». То, что Улькиорра явно об этом другого мнения, волновало мало кого.
-Я возьму его измором. Ну и просто так тоже возьму, - наконец пришел к озарению Шестой, подобрал подол своей импровизированной туники из занавески и с гордым видом двинулся на поиски своей жертвы. Холодная вода, конечно, опустила все, что стояло, но мозги на место не вправило. Да и было б чего вправлять.

-Вы не могли бы мне помочь? – Улькиорра с немного неловким видом возник на пороге обиталища пенсионеров.
-Что, до сих пор задницу режет? – заботливо поинтересовался Цисси, потирая руки в нетерпении. – Кровоточит? Или еще что? Могу присоветовать отличные свечки, всю боль как рукой снимает…
-Конечно же нет, - сглотнул арранкар. Сидеть, конечно, было неприятно, но загадочные свечки явно были пока что не нужны. К тому же, даже как-то задумываться не хотелось, что это такое и как это должно снимать боль.
-Тогда что? Грусть-тоска тебя снедает? – предложила свой вариант Кассандра.
-Хм. А должна? – приподнял брови Четвертый.
-Ну, наверняка. Тебя же так киданули, - закивала головой старуха для убедительности.
Кватра только скривился, как от зубной боли.
-Нет.
-Тогда что? – в восторге спросил пенсионер, явно ожидая чего-то грандиозного.
-Я испытываю чувство голода, - ровно ответствовал Улькиорра.
-Какой же ты скучный, - тут же помрачнели престарелые извращенцы. – Твой бывший был повеселее как-то. Ты, может, простишь его, а то ж мы тут с тоски удавимся только с тобой сидючи, - но, заметив крайне кислющее лицо арранкара, примолкли. - Ладно уж, пошли, страдалец…

-Милый мой, у тебя лицо настоящего садиста, - Кассандра с некоторым беспокойством покосилась на Улькиорру, сидящего напротив и сверлящего взглядом свою кружку чая. Мускул возле глаза и уголки рта слегка подрагивали, казалось, что вот-вот Кватра вскочит с места, разразится гомерическим хохотом и с неврастеническими воплями кинется проламывать всем головы ржавыми штырями. Ну или хотя бы попытается всем присутствующим снять верхний эпителий, в простонародье кожные покровы, посредством включенного вентилятора.
-Я просто думаю о том, как бы я сейчас не отказался пропустить чьи-нибудь внутренности через сложные механизмы шестереночного типа. Или червячную передачу, - Четвертый отставил кружку с чаем и начал смотреть в стену.
Кассандра и Цисси нервно хохотнули и отползли в сторону вместе со своими табуретками.
-Хорошо же тебя приложили, мой хороший… - Кэсс-тян попыталась выдавить бодрую улыбку. – А ты, Цисси, говорил, что он скучный. Гляди, какой извращенец оказался, - прошипела она в сторону.
Гриммджо вздрогнул. Что такое червячные механизмы он себе слабо представлял, но доверия это не внушало. На протяжении последних получаса он стоял над душой у неподатливого Четвертого и пытался его вразумить своей самолично сочиненной проповедью. А начиналось вроде как неплохо…

Когда Гриммджо обнаружил свою намеченную жертву на кухне в компании лиц пенсионного возраста, он демонстративно потер руки и заявил:
-Ну все, Шиффер, смерть твоя пришла.
К его вящему разочарованию, никто не прореагировал. Старухи его просто не видели, а Улькиорра дотошно играл свою самописную роль слепого и глухого в одном лице.
-Улька, не делай вид, что ты меня не слышишь.
Пенсионеры развлекали Четвертого как могли, пододвигая ему то чай, то какую-то еду и ежеминутно вздыхали, жалея загадочного «мальчонку, пострадавшего от загребущих лап и кой-чего другого отвратительного насильника». Кватра принимал подношения с равнодушием и упорно делал вид, что знать не знает, что синеволосый арранкар вьется вокруг него коршуном.
-Ну признайся, тебе ведь понравилось, - прошептал Секста на ухо Улькиорре, стараясь придать своему голосу томную хрипотцу, наивно полагая, что на это тот купится, посчитав жутко эротичным. На лице Шиффера не дрогнул ни один мускул.
-Ну не изображай из себя убогого. Нет, ты, конечно, местами всегда будешь для меня убогим, но самым лучшим убогим. Честно-честно, - предпринял новую попытку штурма сердца и других потрохов бывшего напарника.
Вот на этом моменте Улькиорра в первый раз сжал губы в нитку, на что тут же среагировали пенсионеры, интересуясь у него, вкусный ли чай, что того так перекосило. Но, как говориться, Остапа понесло, и Шестой продолжил:
-Ну давай, соглашайся, - Гриммджо попытался изобразить многообещающую улыбку, но вышел у него некий похотливый оскал, который, естественно, в чувственный трепет Четвертого ни разу не привел. – Я в этот раз буду с добрыми намерениями! – Секста выставил последний аргумент, энергично размахивая руками перед носом Шиффера и вертя пальцами, пытаясь изобразить явно что-то непристойное. – Видишь, я даже ради тебя этот драный журнал почитал, узнал, что нужно делать! Ну ты же знаешь, как мне плохо это дается! – Джаггерджек попытался несчастным взором безвинно страдающего посмотреть на Улькиорру, но как-то поник, взглянув в лицо, четко выражающее «не знаю и знать не хочу». - Оцени мою жертву!
Ценить самопожертвование Гриммджо Кватра тоже явно не собирался. О чем явно свидетельствовали пальцы, сжавшие кружку с чаем так, что та вот-вот должна была хрупнуть. Улькиорра изо всех сил старался не обращать внимания на этот отвратительный словесный поток, но когда он льется в такой непосредственной близости, то это испытание даже для железных нервов Четвертого.
-Идиот ты, Шиффер! Ты еще сам ко мне приползешь! Но я, даже если ты будешь стоять на коленях и умолять меня, не куплюсь! – Шестой встал в наиболее пафосную позу и решил выкинуть последний козырь – тактику запугивания, которая уж точно должна была пронять этого беспросветного придурка, который не понимает, что за счастье он теряет. – Хотя, если ты меня хорошо попросишь и, пожалуй, чуть-чуть всплакнешь, то я, чего уж греха таить, не выдержу и отымею тебя не отходя от кассы!
Вот на этом моменте нервы Улькиорры сдали.

А Гриммджо был уверен, что в ответ на последнюю атаку Шиффер сдастся и тут же кинется к нему в жаркие объятья, со слезами на глазах выпрашивая оказать ему великую милость посредством непосредственного соития. А он начал про каких-то червяков и шестеренки, которые, как подсказывали внутренности, свернувшиеся в нехорошем предчувствии в несколько морских узлов, не сулили ничего общего с плотскими утехами.
-Милок, попей-ка лучше чайку, - радушно предложил Цисси, решив, что, раз он мужчина, то он и посмелее должен быть и, если что, примет первый удар на себя.
Улькиорра оторвал взгляд от стены, медленно открыл и закрыл глаза, сначала левый, а потом правый, что явно свидетельствовало о том, что настройки системы сбились и что в любой момент может все жахнуть.
-Благодарю, - по слогам произнес Четвертый, отставляя кружку и протягивая руку к печенью. Взяв его в руку, он с силой сжал ладонь. Крошки посыпались на стол. – Знаете, я сейчас представляю, что это хрупкие кости. И, когда они ломаются, они пропарывают плоть.
А вот на этом моменте сдали нервы Гриммджо. Он явственно осознал, что что-то он тут засиделся.

-Кэсс-тян, я пройдусь.
-Конечно, Ульки-тян, только ты там осторожнее… С окружающими, - нервно хихикнула Кассандра, нащупывая за спиной терку, на случай, если придется самообороняться.

Гриммджо пришел к выводу, что на данный момент даже его недавнее желание не заставит сдвинуться с места, чтобы пойти на улицу и продолжить доставать Шиффера уговорами.
Однако, по прошествии пары часов безделия (не считая налета на хозяйскую кухню) и изучения от скуки все того же хваленого журнала, Шестой понял, что не так уж все и страшно. А еще то, что, если Улькиорра прошатается еще часик на своей идиотской миссии, то Секста доберется до самых извращенских страниц и Кватре мало не покажется. После пролистывания парочки страниц, идея со связыванием и шлепаньем казалась не такой уж и плохой, а очень даже интересной. На счастье Четвертого, Джаггерджек читал медленно, с тяжким трудом и умственными усилиями (да, он и в самом деле шел на великую жертву, пытаясь постигнуть правила развратных развлечений несколько ранее), потому он ознакомился лишь с малой частью диапазона возможных действий.
Когда хлопнула входная дверь, Гриммджо тут же откинул в сторону журнал и принял наиболее соблазнительную на его взгляд позу. Шиффер ведь наверняка уже проветрил свою пустую башку, выкинул оттуда всякую дрянь про ломание костей и прочих радостей жизни, и, когда он сейчас зайдет в комнату, сердце его дрогнет, и… Что было дальше по сценарию, Шестой не успел продумать, но явно должно было последовать что-то многообещающее.

Улькиорра на самом деле ни капли не удивился, когда обнаружил, что его личный ночной кошмар никуда не делся, а обнаружился на казенной кровати в какой-то странной позе, которую обычно характеризуют словом «враскоряку». Хотя, признаться, он питал надежды, что судьба над ним сжалиться и ниспошлет Гриммджо в небытие за то время, что Четвертый честно ходил по городу, собирая информацию для горячо любимого Айзена-самы.
Послав демонстративный взгляд сквозь этого придурка с обострением во всех местах, Кватра подошел к дивану и опустился на него, не забыв подложить подушку.
-Улька, я тут кроме журнала еще прочитал какой-то местный свод законов, - игнорирование со стороны Шиффера ни капли не смутило Шестого. – А раз уж ты так любишь правила, то ты должен его принять их во внимание. «Возлюби ближнего своего». Как звучит, а? Кажется, я тут самый ближний, - Секста эротично (на его взгляд, конечно), провел рукой по своему бедру, как бы говоря «вот, посмотри, какой я красавец».
Лицо Четвертого явно говорило, что если он его и возлюбит, то только Церо в голову, а еще лучше сразу чем пострашнее, вроде приставлением Ичимару Гином в вечные сожители или Тоусеном в духовные наставники.
-Эй, там еще было написано «Не убий», так что… Конечно, остальные законы полная ерунда, но ты принимай во внимание только эти два, - заметив тоскливое, как у сидящей на овощной диете гиены, выражение лица соблазняемого, добавил Гриммджо. – Ну все, хватит ломаться, иди сюда.
-Глаза б мои тебя не видели, - впервые за несколько часов обратился к нему Улькиорра, устало начиная стягивать с себя одежду, которая была ему на несколько размеров больше.
Сердце Джаггерджека забилось раз в десять быстрее, нутро совершило несколько переворотов. Все, Четвертый сдался! Шестой шустро соскочил с кровати, распутывая завязанную на поясе занавеску и в несколько нетерпеливых прыжков оказываясь возле Шиффера.
Улькиорра, скинув одежду и аккуратно повесив ее на спинку дивана, опустился на сидение и поднес руку к лицу, которое выражало неожиданную решимость. Синеволосый арранкар застыл идолом возле второго арранкара, выжидая момент и просчитывая, с какой стороны к нему лучше подступиться.
-Спокойной ночи, - медленно произнес Кватра, проводя пальцами возле собственных глаз. Через пару мгновений зеленые очи лежали у него на ладонях. Судя по всему, когда Улькиорра говорил про свое нежелание видеть Сексту, он был предельно серьезен.
-Какая мерзость, - только и смог сказать Джаггерджек.

Гриммджо вертел в ладонях глазные яблоки с зеленой радужной оболочкой и слушал мерное дыхание тут же провалившегося в сон после процедуры их изъятия Улькиорры.
-Да уж, умеешь ты убрать стояк, Улька, - чуть ли не с ненавистью проговорил он. – Нечего на меня пялиться. Мы оба, - он покосился на глаза, которые даже в вынутом состоянии умудрялись смотреть с укоризной. – Ладно, мы трое прекрасно знаем, что я не успокоюсь, пока ты мне не дашь.
Какое мнение на этот счет имел владелец глаз, осталось неизвестным.

На утро и глаза, и их владелец куда-то делись. То ли он их вставил обратно, то ли просто забрал, чтобы неповадно было их трогать, неизвестно. Гриммджо долго не выдержал ночью общаться с зелеными очами, потому что они могли только бессмысленно пялиться, всем своим образом выражая презрение к синеволосому арранкару и самому его существованию. И, ввиду этой причины, тот швырнул их со всей накопившейся злобой в пыльный угол и хмуро засел возле кровати Кватры, снова завернувшись в занавеску. Прогнав шальную мысль трахнуть его прямо сейчас, пока тот спит и, возможно, ничего не заметит, Шестой растянулся на ковре и не слишком счастливо заснул. Правда, мысль о ночном изнасиловании отметалась только потому, что в голове всплывала картина пустых глазниц Улькиорры и никоим образом не позволяла возбудиться снова.
Пробуждение у Сексты было не из приятных. Тело ломило, знобило, и вообще было состояние, как будто бы нагадили в мозги. Шестой невесело хохотнул, представив Шиффера, самозабвенно помечающего углы и столбики его сознания.
-Мать вашу, до чего я опустился! Я уже… Сплю возле его кровати! На полу! А какого хрена? – спросил неизвестно у кого Гриммджо, предварительно убедившись, что в комнате никого, кроме него, точно нет. Никто, естественно не ответил. – Все, мне надоело. Так. Надо с ним поговорить. Говорят, у людей зараза передается через это дело. Наверное, когда я его тогда трахнул, он меня заразил своим слабоумием и самопожертвованием. Пусть отвечает, как эта холера лечится!
Джаггерджек счастливо вздохнул, успокоив себя таким утверждением. Конечно, это не у него мозги встали поперек, это все проклятый Шиффер. C него и весь спрос.

-Так что ты с ним сделаешь, если он придет обратно? – Кассандра с умиротворенным видом крошила что-то на доске, громко стуча ножом по деревяшке.
-У меня есть пассатижи, и я не побоюсь ими воспользоваться, - Улькиорра с трагическим, как будто только что упокоил любимого питомца, видом пощелкал в воздухе страшным инструментом.
-Наш человек! А ты, Кэсс, говорила, что он не возьмет! – Цисси со всей силы хлопнул Четвертого по спине в знак своей привязанности и гордости за его персону.
Слова, которые Гриммджо хотел выдать с порога, застряли в горле. Всё. Мозг Шиффера окончательно разложился на составляющие и вытек. Или же, когда Четвертый вытаскивал глаза, куда-нибудь вывалился.

Улькиорра, когда проснулся, со смешанными чувствами покосился на пол. За ночь глаза восстановились и снова вернулось зрение. Вид Гриммджо, развалившегося на полу возле кровати, напрягал и ставил в тупик. Хоть он дал себе обещание, что больше не будет смотреть в сторону этого несдержанного идиота, но взгляд как-то сам собой притягивался и возвращал к размышлениям.
За последний день нервы Кватры были источены до основания, и при любом упоминании Шестого у него начинала кружиться голова и появлялось желание кому-нибудь проломить череп. При чем с особой жестокостью.
Неужели Сексте так прищемило, что он готов изображать из себя собаку? Это уже ни в какие рамки не вписывалось. Чтобы тот наступил на горло собственной природе, в лесах должно было откинуться что-то особо объемное, вроде годовой популяции меносов. Но это… льстило?
Аккуратно переступив через тело спящего арранкара, Улькиорра выскользнул из комнаты на утренний ритуал приведения своего тощего тельца в порядок, не забыв принять волшебные таблетки.

-Ульки-тяяян, ты все резвишься? Еще слезы по ночам не льешь? – с готовностью поинтересовалась Кассандра, явно жаждущая выслушать долгую историю, посвященную страданиям Четвертого по поводу отсутствия безвременно отъехавшего возлюбленного.
-Нет, - помотал головой Четвертый, садясь за стол.
-Жаль, - совершенно искренне вздохнула старуха. – А мы тебе с Цисси подарок приготовили, на случай чего…
-Какой? – вежливо поинтересовался Кватра. Не то что бы его это сильно волновало, но от него явно ждали любопытства.
-Вот какой! – как будто бы из-под земли вырос второй пенсионер, пихая Улькиорре в руки коряво запакованный сверток. – С праздничком!
Четвертый немигающим взором воззрился на подношение и под ожидающими взглядами начал его разматывать.
-Что это? И что за праздник? – Кватра с подозрением покосился на какую-то железяку, один вид которой внушал недоверие.
-Пассатижи, вестимо, - пожал плечами Цисси. – Экий ты необразованный! На праздник Всепрощения.
-Каким образом эти вещи взаимосвязаны? – Улькиорра оторвал взгляд от подарочка.
-Ну, коль придет к тебе твой хахаль, ты его пассатижами, - поднял палец вверх старух, невероятно довольный собой.
-Непременно приму ваш совет к сведению, спасибо, - кивнул Четвертый.
Именно на этом моменте принесла нелегкая Гриммджо, которому была посвящена столь прочувственная беседа.

-А в чем заключается праздник? – Кватра то ли сделал вид, что не видит возникшего памятником жертвам контузии на пороге Гриммджо, то ли действительно был сильно поглощен беседой.
-Ну, в том, что если тебя кто обидел, то сегодня до заката ты должен его простить. Но только если он, конечно, попросит прощения. Вот для этого тебе и нужны пассатижи. А то ж он у тебя упрямый малый, может и закозлиться, - учительским тоном поведал Цисси. – Ну, еще это отличный повод наклюкаться.
-Вот как, - Улькиорра поджал губы. Местные обычаи его в восторг не привели. То есть, получается, если Джаггерджеку вдруг приспичит просить прощения, то придется ему его даровать. Четвертый посмотрел на пассатижи в ладонях. Он скорее вобьет их в глотку Сексте, если тот хоть заикнется об этом.
Гриммджо наконец выпал из ступора и уже с невероятно довольной улыбкой подошел к воплощению печали в лице Кватры. Облокотившись на стол, он щелкнул перед его носом пальцами.
-Ну что, Шиффер, вот я и нашел путь к твоей заднице. Сейчас я извинюсь, и ты тут же станешь податливым и давучим, как раньше, - с торжествующим видом возвестил Шестой.
-Вот это меня и напрягает, - с еще более мрачным видом ответил Четвертый. Комок подкатил к горлу, вся еда, расставленная на столе, резко начала вызывать чувство тошноты. От таких странных ситуаций его выворачивало наизнанку во всех смыслах этого слова.
-Ты что-то сказал? – оторвался от созерцания кружки с чем-то явно алкогольным Цисси.
-Все в порядке, - севшим голосом ответил Улькиорра.
-Так вот, Улька, ты не отвлекайся! Слушай меня внимательно, - Секста принял пафосную позу и торжественно похлопал Четвертого по макушке. – Так вот, мне очень… Жаль, - Джаггерджек откашлялся, чтобы продолжить свою речь. – И это… - он с силой попытался справиться с внезапно накатившим приступом косноязычия.
Четвертый одарил Гриммджо уничижительным взглядом, каким обычно награждают приблудный мухомор, который обнаружили среди почтенного семейства боровиков.
-Так вот, изв… - начал снова говорить Шестой, но на середине слова прервался. – Прос... – дыхание перехватило, и он потрясенно замолк.
Кватра вздохнул и выжидательно, как смотрят будущие висельники на испанский сапог, которым их решили побаловать перед казнью, поглядел на синеволосого арранкара.
Секста в панике оглянулся по сторонам, как будто бы в поисках подмоги. Но увы, ни Кассандра, упоенно закидывавшая в кастрюлю что-то малосъедобное, ни Цисси, играющий в гляделки со своей бражкой, и тем более ни Улькиорра, у которого был вид, что он вот-вот пустит в ход подарочные пассатижи (уж больно он ими угрожающе щелкал), ничем помочь не могли. Шестой явственно осознал, что чисто физически не может выдавить из себя это извинение, которое так экстренно требовалось.
-Шиффер, хватит на меня пялиться! Я же ничего сказать так не могу! – возмущенно возопил он, хлопая рукой по столу так, что кружка Цисси подскочила в воздух.
-Что это? – вопросил пенсионер, в ужасе отшатываясь.
-А что такое? – оторвалась от готовки Кассандра.
-Да кружка… Скачет, - как-то неопределенно взмахнул руками старух.
-Бывает, - пожала плечами пенсионерка. – Я, когда с утра наливаюсь, и не такое вижу. Подожди до обеда, не выхлестай все!
Старух стушевался и решил игнорировать скачущие кружки, которые могли бы стать предпосылками для лишения его желудка алкоголя.
Улькиорра же, почувствовав резкий прилив бодрости, уставился на Шестого. От чего тот еще сильнее сконфузился и схватился руками за горло, пытаясь вернуть себе дыхание.
-Знаешь что… Ты… Да что б ты сдох! – наконец выдохнул синеволосый арранкар. – Не собираюсь я перед тобой извиняться! Делать мне нечего! Твои тощие ребра не стоят этого!
Кватра почти счастливо вздохнул, провожая взглядом яростные шаги Сексты в сторону выхода. Как же все-таки хорошо, что Гриммджо опять шилом в задницу ввинтилась его гордость. Но за ребра почему-то стало обидно. Улькиорра опустил взгляд вниз, разглядывая себя, и даже пальцем для проверки потыкал. Ребра как ребра. Очень даже стоящие. А вот после этой мысли захотелось свернуть себе шею.

Гриммджо ударил кулаком стену.
-Да какого хрена! Это же так просто было сказать… - Шестой посмотрел на фикус, стоящий возле стены коридора. – Ты будешь поганым Шиффером. А я буду перед тобой извиняться.
Встав перед растением в наиболее покаянную позу, на которую был способен, то есть уперев руки в бока и глядя на него сверху вниз, Джаггерджек вдохнул поглубже и начал говорить, заикаясь и запинаясь через каждое слово.
-Улькиорра, я был не прав. Так, уже неплохо, - похвалил он сам себя. – Мне очень стыдно, что я… Попортил твои… Листья. То есть задницу. На этот раз я сначала полью тебя… То есть разрыхлю почву… Мать вашу! Дрянное дерево, ты наглеешь! Не переводи на себя стрелки! – арранкар схватил фикус за ствол и начал его со злостью трясти.
-Уже и фикус скачет, - прокомментировал проплывающий мимо в сторону санузла Цисси. – Только Кэсс говорить не буду, а то опять у меня все бухло отнимет…
Гриммджо в бессилии рыкнул и оставил растение в покое.
-Я с тобой еще поговорю. Ты легко отделался, - погрозил он ему кулаком и, громко топая, пошел в комнату, обдумывать сомнительный шанс, который подкинула судьба.

-Ульки-тян, ты не наедайся, а то через часик ничего в глотку себе не забьешь, - Кассандра любовно погладила рукой кастрюлю, в которой, по всей видимости, покоился будущий праздничный обед.
-Можно, я посижу здесь до обеда? – Улькиорра послушно отодвинул от себя тарелку. Быть в доме, где явно бродил сексуально озабоченный Джаггерджек, совсем не хотелось.
-Конечно, мой сладкий, посиди. Да следи, чтоб этот ирод трухлявый не нажрался, пока я все не приготовлю.

-Пришло время покаяния! – Цисси звучно застучал по кружке вилкой. На коленях у него сидела сонная Диковинка, периодически нервно приоткрывающая один потекший глаз и гнусаво мяукая.
Кассандра расправила скатерть на вытащенном в честь праздника котацу и с торжественным видом начала расставлять тарелки.
-Молодчику нашему не наливай, у нас сейчас нету его ублажителя, что б нянчился с ним, - пригрозила она пенсионеру, который уже занес пузатую бутыль над пиалой возле меланхолично восседающего Улькиорры. Усевшись за стол, она улыбнулась полубеззубым ртом. – Цисси, ты первый.
-Ну хорошо, - важно улыбнулся старух. – Вот, прости меня, Диковинка, что я тебя тогда, когда ты брюхатая была, в стену швырнул, уж больно ты надоедливая была! Ути ты моя плешивая! – засюсюкал он, теребя кошку. Кассандра возмущенно ахнула, а Диковинка зажмурилась и замурлыкала. Извинения были приняты.
-Почему когда вы говорите ей оскорбления, ей приятно? – вовремя подал голос Четвертый.
-Ну кошки… Они ж токо на интонацию реагируют, они ж слов не понимают, - облегченно вздохнул Цисси, отвлекаясь на вопрос и не давая тем самым Кассандре зарядить ему по голове половником за издевательства над казенной кошкой.
-Понятно, - кивнул Кватра и вздрогнул.
Дверь скрипнула, и на пороге появился Шестой, явно полный решимости выкинуть еще что-нибудь особо неприятное.
-Тогда ты меня прости за то, мой дорогой Цисси, что на втором курсе увела у тебя твоего мужика, - мстительно припечатала Кассандра.
-Ха, я даже не помню, как его звали, так что… - пенсионер скривился, опрокидывая в себя первую порцию выпивки.
Гриммджо опустился за котацу напротив Улькиорры, сверля того жадным взглядом.
-Ну тогда прости за то слабительное в кофе, бес попутал, - старуха расплылась в гадливой ухмылке.
-Ну тогда и ты прости за… - начал Цисси проповедь.
Четвертый почувствовал прикосновение к своей ноге и вздрогнул. Слова пенсионеров поплыли мимо ушей. Его занимало, какого черта кто-то усиленно пытается облапать его за коленки и все, что выше. Подняв взгляд, он нахмурился. Гриммджо сидел напротив с самым довольным выражением лица и нагло ухмылялся, заложив руки за голову.
Улькиорра непонимающе воззрился вперед. Прикосновения повторились, переместившись выше, да еще нечто настойчиво попыталось раздвинуть ему ноги. Шестой еще раз усмехнулся. Кватра откинул скатерть и опасливо заглянул.
-Убери от меня свои похотливые ноги, - прошипел он.
-Заставь, - нахально улыбнулся Джаггерджек. – Можешь попробовать даже пассатижами, Шиффер.
Улькиорра глубоко вдохнул, пытаясь вернуть себя в душевное равновесие. Но так как облапывания никуда не делись, он прищурился и поднес руку к голове.
-Праздничный колпак? – заплетающимся языком поинтересовался Цисси, отвлекаясь от громкой ругани с Кассандрой. – Очень разумно, - он подергал за рог возникший из пустоты осколок маски и вновь вернулся к распитию спиртного.
Гриммджо молнией метнулся Четвертому за спину. Вот такой оборот ему совсем не нравился. Проведя рукой по щеке, он призвал свою маску и тут же схватил Кватру за руки.
-Улька, тише ты! – рявкнул Шестой. Шиффер его просьбе не внял и попытался вырвать руки. Весьма успешно, впрочем.
-Уйди от меня или я придумаю оправдание перед Айзеном-самой, почему ты так внезапно скончался, - тихо предупредил Четвертый.
-Порви, Пантера, - рыкнул Секста. Занавеска с шелестом упала на пол.
В кошачьем релизе было гораздо удобнее перехватывать тонкие запястья. Силы почти сравнялись. А еще было так удобно обвить этого дрянного Шиффера хвостом и почти лишить способности двигаться, разрешив только слабо трепыхаться.
-Уберись, мусор, - сквозь зубы процедил Улькиорра, скашивая глаза в сторону. Старики были так увлечены ссорой, что не замечали ничего вокруг.
-О, так меня повысили, господин Кватра, - усмехнулся Шестой. Поколебавшись секунду, он одной рукой задрал майку своей жертвы и прошелся шершавым языком вдоль хребта. Глаза Четвертого расширились, дыхание перехватило, а по телу прошла крупная дрожь.
-Грязное животное, - просипел обездвиженный арранкар.
-Ну, что поделать, недосуг было вылизываться, - Джаггерджек поудобнее схватил Кватру и перешел к укусам. Оставив особо заметный след, он потерся щекой о белую кожу.
-Меня не покидает ощущение, что где-то неподалеку происходят сексуальные ролевые игры… - пробормотал Цисси себе под нос, но, впрочем, не отвлекаясь от основной миссии – выискивания на дне пустой бутылки что бы еще в себя залить интересного.
-Уж прости меня, Шиффер, за все, но мне придется тебя утащить из твоего убежища, - промурлыкал Гриммджо, проводя когтями по ребрам Улькиорры.
Кватра вздрогнул и в ужасе сглотнул.
-Ты… Ты… - глаз у него задергался, и он попытался в поисках спасения быстро скрыться в астрал.
-Что? – оторвался от оставления своих меток Шестой.
-Ты извинился, - обреченно ответил Шиффер.

-Эй, а куда наш молодчик смылся? – Кассандра озирнулась по сторонам. - Только что же тут был…
-Эх, не узнал он самого главного о нашем празднике, - вздохнул Цисси.
-Чего именно?
-Того, что будет, если не простить того, кто просит прощение.
-А что будет?
-А ничего. Мы же сами себе этот праздник сегодня утром придумали. Можно и не прощать.

Эм-м ещё 19 есть а так спасибо)
автор к сожалению дальше писать не будет Т_Т

Глава 19.


Как известно, арранкары эволюционируют из Вастар Лордов или адьюкасов. А те в свою очередь вылупляются из меносов. Ну а наши носатые друзья слеплены из сотни социально-озлобленных сущностей, в народе именуемых пустыми. Так вот, если Гриммджо действительно можно было заподозрить в том, что его сотня была из испанцев (как, возможно, и предполагает название «Эспада»), щедро разбавленная американцами (в народе этот симбиоз называется мексиканцами, но к делу это отношения не имеет), то у Улькиорры, конечно, все было сложнее. Судя по всему, он был слеплен из жуткой помеси итальянцев (из-за абсолютной невозможности вести с ним конструктивные беседы и при этом не выйти из себя), немцев (из-за патологической дотошности) и японцев (из-за склонности к анализу всего, что движется и не совсем). Все остальное, а именно большая часть, была досыпана бравыми скандинавами, преимущественно эстонцами. Почему, объяснять не надо. И, собственно говоря, из-за этой отвратительной смеси темпераментов на данный момент Шестому хотелось взвыть в голос и срочно переквалифицироваться в некрофила, потому что желание свернуть шею одному зудящему субъекту росло с каждой секундой. Другие желания росли не медленнее.
-Предположим, что ты извинился, и, следуя здешним традициям, я даровал тебе прощение, - Кватра уже почти опомнился от культурного шока и весьма настойчиво пытался вывернуться из цепких лап и хвоста, обкрутившего его на манер веревок на куске ветчины. – Только я не понимаю, почему я, согласно твоей теории, должен заняться с тобой совокуплением.
-Улька, да что б ты сдох со своими отвратными словечками, - передернуло Гриммджо. Захлопнув за собой дверь, он окинул взглядом комнату, пытаясь решить сложную моральную дилемму: на диване, на одной из кроватей, на ковре или вообще к стеночке прислонить. Улькиорра его терзаний не оценил.
-Ты не ответил на мой вопрос.
-Ну, - Секста решил, что проще ему поднести в качестве обоснования какую-нибудь ересь, чем говорить реальные причины, которые он и себе-то с трудом мог адекватно объяснить. Мысль об изнасиловании отметалась как негодящая. Правда, с очень великим сожалением. – Все пары так делают, когда помирятся.
-С чего ты взял? – Кватра был непреклонен и уже почти высвободил одну руку. А еще его напрягало, что синеволосый арранкар эдаким ледоколом мечется по комнате, явно находясь в умственном кризисе. Как бы ненароком не сломал чего.
-Да сегодня с утра я от скуки со старпером этим эту ересь… - Шестой хохотнул, примериваясь к ковру. – То есть эту гениальнейшую хрень смотрел. «Страстная ночь» которая. Там они… Чуть не поубивали друг друга, а потом… Ну того.
-Что того? – Четвертый не был склонен разбираться в чужих косноязычиях и с опаской поглядывал на приближающийся к его голове весьма плешивый ворс ковра.
-Да потрахались! Ну ты совсем тупишь! – встряхнул его Шестой, уже чуть ли не облизываясь от предвкушения.
-А мы разве пара? – взялся за следующий вопрос Улькиорра. Тяга к знаниям никого до добра не доводила, но его мало сей факт волновал.
-Да, мы гребанная пара арранкаров, которых сюда от скуки закинул твой разлюбимый Айзен! – не выдержав, рявкнул Гриммджо.
-Звучит разумно, - после некоторых раздумий, кивнул Кватра.
-Все, приступим, раз разумно, - почти облегченно вздохнул Джаггерджек. – Давай, раздевайся.
-И все-таки я считаю… - поджал губы Четвертый, пытаясь выразить все своё сомнение по отношению к сложившейся ситуации, на Секста уже его не слушал, со всей дури рванув одежду на арранкаре и пытаясь стянуть ее одним куском. Ткань жалобно затрещала, но поддалась.
Шестой потер руки, точнее лапы, разложил Улькиорру морской звездой на ковре и приготовился к своему триумфальному восхождению на вершины блаженства.
-Остановись, - неожиданно резко сказал Кватра, вскидывая руку вверх.
-Что ж ты делаешь? - взвыл Шестой, хватаясь за кончик хвоста. – На хрена ты меня пассатижами за хвост, а? И вообще, зачем они тебе с собой?
-Ты меня утащил вместе с ними, - педантично заметил Четвертый, задумчиво щелкая инструментом. – А по-другому тебя было не остановить. Взгляд у тебя был затуманенный, так что я взял на себя смелость предположить, что ты был не слишком адекватен, чтобы воспринять мои слова. А лучший способ привести в чувство – болевой шок.
-Да ну тебя, Шиффер, с твоими предположениями, - передернуло арранкара. – Ну чего надо-то? Ты меня всегда будешь отвлекать, да?
-Ты что-то говорил про добрые намерения и, если я понял из той странной пантомимы, которую ты мне недавно изображал, то это что-то связано с пальцами, - прищурив глаза, медленно проговорил Четвертый.
-Ах, да, ну ты не боись, я тебя… Оприходую, - податливо согласился Шестой, выразительно помотав лапой перед носом Улькиорры.
-Как, хотел бы я знать, - Кватра с подозрением покосился на Джаггерджека.
-Ну… Засунуть в тебя, - как-то даже стушевался Гриммджо.
-Значит, я правильно понял. А теперь внимательно посмотри на свои пальцы, - кисло проговорил Четвертый таким тоном, каким говорят учителя, окруженные детьми-даунами.
-Пальцы как пальцы. Вполне чистые даже… - пожал плечами Секста.
-На них когти, если ты не заметил. Каждый по десять сантиметров длиной. Смею заметить, что на добрые намерения это не слишком похоже, - наконец дошел до сути проблемы Шиффер.
-Какие мы нежные! – взвился Шестой.
-Тогда мне пора, - с нажимом сказал Улькиорра, приподнимаясь на ковре.
-Ладно-ладно, ща… - буркнул синеволосый арранкар, выходя из релиза. – Тогда убери свои рога, а то мне неуютно как-то…
-Это не рога, - поправил его Четвертый.
-А что тогда?
-Это рог. Он один, - Кватра поучительно поднял палец вверх.
-Да мать же твою, хоть десять! Если ты свою рейацу не уберешь, то мало того, что я откинусь, так еще и набежит шинигами сюда, как говна! А мне не надо, чтоб они в окна заглядывали в такие моменты, - Гриммджо раздраженно рассеял и свою маску. Потому что шинигами действительно здесь меньше всех нужны.
-Миссия, - немного вяло спохватился Четвертый, проводя рукой по виску. Черные волосы разметались по ковру, вульгарно контрастируя с некогда трогательно-розовым цветом ворса. – Да, ты, пожалуй прав. Мне надо собирать информацию, я выбиваюсь из графика. Ты, кстати, тоже. Давай, вставай, одевайся и пошли.
-Щас же! В этот раз ты мне кайф не обломишь, - поспешил заверить его Секста, прижимая за руки к ковру, что б не рыпался. В мозгу снова забрезжила привлекательная мысль об изнасиловании. Взгляд упал на брошенные пассатижи. – Смотри, если что… Я тебя сам. Пассатижами.
-Тебе, чтобы до них дотянуться, придется отпустить мои руки, - вполне резонно заметил Улькиорра.
-Улька, ну почему тебе так мозги давят, а? – почти с жалостью спросил Шестой. – Кстати, а почему ты так быстро согласился? Ну, что бы я тебя трахнул и все такое…
Улькиорра растерянно заморгал, вперившись удивленным и посекундно мутнеющим взглядом в Гриммджо. Было видно, что он не в состоянии ответить на этот вопрос.
-Я… - медленно протянул Четвертый и запнулся, как будто бы замкнуло. А действительно, почему? Можно ж было не обратить внимания на абсолютно бредовые при ближайшем рассмотрении доводы и преспокойно отослать этого озабоченного болвана в родной Хуэко Мундо, только предварительно наградив его благословением, в честь прощения.
Шестой, узрев, что система зависла и восстановлению вот-вот перестанет подлежать, решил быстрее взять дело в свои руки, а если быть точнее, то тело. Соответственно, Улькиорры. И не совсем в руки, ибо были заняты, удерживая Четвертого от необдуманных поступков, вроде подхватиться и убежать в безопасное для своей задницы место.
Кватра же, видно созрел до более-менее адекватного ответа, который, судя по его не слишком довольному лицу, эволюционировал во что-то вроде «я решил, что мне это не впало и, вообще, я тут засиделся». Однако как только он открыл рот, чтобы высказать свою гениальную мысль, его рот весьма бесцеремонно заткнули поцелуем, который, если не был полон чувственности, то энтузиазма уж точно.
Глубокомысленный ответ Шиффера застрял где-то в районе Дыры, и поэтому, не встретив никакого особого сопротивления, Гриммджо предпринял попытку углубить поцелуй и даже посчитал, что вполне можно найти своим похотливым рукам более достойное применение, нежели простое удерживание. Собственно, он тут же его и нашел, умостив ладони на не обремененных излишками боках Улькиорры.
Так как сопротивления не было, но и ответа никакого тоже, Шестой понял, что не может работать в таких условиях. Он тут трудится, а отдачи никакой. Оторвавшись от губ Четвертого, он подумал, что может тот перестанет зависать на задворках бытия, если… Взгляд задержался на Дыре между ключиц. Тут же возникла масса крамольных мыслей, но с сожалением отмелась. Даже очень сильно себе польстив, Гриммджо вряд ли бы получил хоть какое-нибудь удовольствие. Хотя вот Кватра точно очнется, если засунуть туда что-нибудь эдакое… Но только что-то подсказывало, что не оценит.
Передислоцировав руки на бедра своего весьма условного партнера, более всего сейчас напоминающего разлагающийся труп, Секста наклонился ниже, предоставив тому сомнительное удовольствие созерцать голубую спутанную шевелюру. Покосившись еще раз на Дыру пытливым взглядом, Джаггерджек, тяжко вздохнув, вцепился в ее край зубами. Улькиорра вздрогнул, выпав из своего аморфного состояния.
-Не… Не трогай, - хриплым шепотом проговорил Кватра, не испытав ровным счётом никаких даже условно приятных ощущений от подобного хамского обращения с его Дырой. Гриммджо, свято уверенный, что его действия должны были вознести Улькиорру как минимум на вершины блаженства, пришёл в недоумение и, решив, что наверно слабо постарался, усилил напор, словно старался выгрызть Четвертому половину грудины. Тот, судя по всему, пришёл от сего действа в дичайший восторг. Джаггерджек тут же почувствовал, как длинные тонкие пальцы вплетаются в его волосы, и самодовольно заухмылялся, решив, что восторг Четвертого был настолько велик, что он «больше не мог сопротивляться своим истинным желаниям и отдался во власть сладостных искушений», как любил комментировать со слезами на глазах Цисси, когда нечто подобное происходило в его любимом сериале. Но резкий рывок за эти самые волосы быстро вывел Шестого из приятных размышлений о своём таланте непревзойдённого обольстителя. Оказалось, Шиффера такие манипуляции с его любимой и единственной достаточно крупной Дырой в экстаз не приводили, хоть Сексте она и показалась очень даже грызабельной. Пальцы из волос тут же убрались, и рука Улькиорры опять заняла своё уже належенное место на полу.
-Не грызи, – сказал он таким голосом, каким обычно говорят «фу» шкодливым псам, и опять потерял к происходящему добрую долю интереса, найдя разглядывание потолка куда более занимательным занятием. Гриммджо его заинтересованности не разделил и покосился на потолок, как на весьма серьёзного соперника, пообещав сквозь зубы ему что-то неразборчивое, но, несомненно, весьма угрожающее. Тот, как истинный джентельмен, скромно промолчал.
После этого инцидента дело как-то не шло. Руки пару раз предприняли попытку хотя бы облапать валявшегося на полу сломанной куклой Улькиорру за, по предположениям Гриммджо, наиболее округлую и аппетитную часть его тела, дабы повысить производимость да и рабочий дух в целом, но их затея с треском провалилась из-за пола, который уже плотно и довольно нагло обжимался с этой самой вышеупомянутой частью.
Горестно вздохнув от такого внезапного наплыва соперников, Джаггерджек решил отбить хотя бы самое ценное, чем он тут же и занялся, перевернув Кватру, как говориться, лицом в ковёр, а этим самым «самым ценным» к себе. Полюбовавшись немного своим трофеем, который, при ближайшем рассмотрении, оказался не таким уж и ценным, а тощим и костлявым, Гриммджо опять вздохнул. Но делать нечего. Не пропадать же добру. Улькиорра на такую смену положений отреагировать ещё не успел, чётко и конструктивно формулируя своё мнение по этому поводу. Сей процесс занимал всю его оперативную память, и потому он все воспринимал чисто со скандинавской неторопливостью. Только что гудение не издавал, как старорежимные компьютеры.
Ощутив, что Шиффер вот-вот выдаст что-нибудь, явно претендующее на гениальность и тем самым не несущее никакой положительной смысловой нагрузки, Шестой понял, что пора его заново загрузить. Для верности ущипнув его за филейную часть и, тем самым, дав ему новую обширную пищу для размышлений, а вместе с тем и фору самому себе для дальнейших раздумий, Джаггерджек, припомнив пару сцен из любимого сериала стариков и некоторые страницы из пособия по подобным делам, наклонился, запечатлев на плече Четвертого неуверенный, но весьма слюнявый поцелуй. Кажется, это делалось как-то так. Раньше Секста никогда не имел дела с предварительными приготовлениями, так как все его дамы сами на него кидались, а ему оставалось только, собственно, наслаждаться. Но Улькиорра всем своим видом давал понять, что никуда и ни на кого бросаться не собирается.
Однако последнее действие вроде как понравилось Четвертому, так как он даже приподнялся на локтях и немного удивлённо оглянулся, явно надеясь, что это его любимый Айзен-сама пришёл его утешить. Хотя вопрос, на кой Владыке слюнявить чьи-то плечи, повис в воздухе. Да и Кватра был не слишком уверен, что на самом деле он этого сильно бы возжелал. Хотя, если вдруг у великого Создателя возникло бы неконтролируемое желание облобызать любимца из Эспады, то тот, конечно бы не воспротивился, и…
-Прекрати думать про Айзена, у тебя что, других дел нету? – заметив мутно-мечтательный взгляд Шиффера, Гриммджо решил не льстить себе, прекрасно зная, что эта бледная немочь вряд ли посвятит свои томные раздумья его лучезарной персоне. Двинувшись вперед, он перешел губами с плеча вверх, подавляя желание вцепиться зубами в злосчастную Дыру, оставляя за собой влажную дорожку. Четвертый даже как-то приободрился, еще сильнее оборачиваясь и впериваясь взглядом в голубоволосую макушку. В его голове начала постепенно зреть другая мысль, еще более масштабная, чем про Айзена с лобызаниями.
Секста поднял взгляд вверх, встречаясь с заинтересованным взором своего весьма унылого партнера. В голову пришла мысль, что во время подобных дел Улькиорре следует не только затыкать рот, но и завязывать глаза, потому что возникала стойкая ассоциация с теми моментами, когда натыкаешься в тарелке на рыбью голову и понимаешь, что есть ты больше не в состоянии. Выгнав эти антивозбуждающие мысли из головы, Шестой притянул за затылок к себе Кватру, путаясь пальцами в черных волосах и неумолимо приближая их состояние к пакле, и приник губами к его. Сие дело не требовало зрительного контакта, так что становилось как-то спокойнее. Четвертый сегодня явно был в ударе, что даже расщедрился на разделение энтузиазма и кое-как пытался отвечать на поцелуй, действуя по ему одному понятной схеме. Его мысль все зрела и зрела, и скоро он был готов ее родить.
-Мммм… Мусор, - Улькиорра отстранился, проговаривая нежно любимое слово с интонацией, которую тщательно до этого тренировал в мозгу. Таким голосом обычно Айзен предлагал зайти на ночную чашечку чая Ичимару после собрания. С чего у Гина тут же появлялась еще более загадочная улыбка, и тот с дурацким хихиканьем сообщал, что обязательно заглянет.
Вместо того, чтобы справедливо озвереть после такого заявления, на лице у Сексты появилась преданно-счастливая улыбка, зашевелился он как-то поактивнее, уткнувшись лицом где-то в район шеи Четвертого, совершая какие-то странные телодвижения, видимо, пытаясь потереться. Кватра удовлетворенно кивнул сам себе. Так и есть. Цисси был прав относительно кошек, они реагируют только на интонацию. Вот если бы он сказанул про любимейшие отходы своим обычным равнодушным тоном, Шестой бы уже отгрыз ему что-нибудь. Видно, во время подобных действ, сознание Гриммджо уходило куда-то по соседству с любимым местом обитанием Шиффера, астралом, и потому место его занимал именно кот. Правда, гораздо более злобный, крупный и неадекватный, чем домашний. Улькиорра уже хотел затеять очередной дебат с самим собой относительно своих притязаний к животным не в совсем пристойных планах, благо явные причины на то уже имелись хотя бы в виде некоторых неудобств, не позволяющих нормально распластаться по полу, отчего приходилось приподниматься и вжиматься собственной филейной частью в крайне интересную часть тела Шестого, которой он уже активно терся о Кватру, что заставляло задуматься о жизни и сохранности своей персоны. Так вот, его интеллектуальные мысли прервались из-за того, что то ли Джаггерджек решил, что детские игры закончились и началось кое-что более любопытное, то ли еще что, но он оторвал руку от пола, провел языком по собственной ладони, прошелся ею по животу Четвертого и обхватил его член, начиная водить вверх-вниз с таким энтузиазмом, как будто бы пытался высечь огонь. Глаза Кватры расширились, руки подкосились, дыхание участилось.
-Держи меня, - севшим голосом проговорил он, таращась в пространство. Перед глазами заскакали цветные круги, какие обычно посещают заядлых наркоманов.
Неизвестно как пробилась эта фраза через туман, застилавший большую часть и так не слишком светлого сознания Гриммджо, но тот вполне адекватно кивнул, оглянулся по сторонам и отполз чуть вперед, впечатывая Шиффера в диван, явно намекая, что поддержка из кожаного монстра будет куда надежнее, потому что тот, в отличие от добропорядочного Шестого, не занят ублажением кое-каких вечно снулых арранкаров. Улькиорра не слишком впечатлился, но вцепился в обивку, как в спасательный круг, скользя по ней пальцами и проклиная про себя нечуткого Сексту. Но когда тот возобновил движение рукой, все вопросы о его нечуткости как-то отпали.
-Медленнее, - решил все-таки внести свою лепту в процесс Четвертый. Заручившись поддержкой дивана, он как-то сразу почувствовал себя увереннее и смог вычленить немного разума, чтобы весьма конструктивно мыслить. – И…
-Что? – не слишком довольно поинтересовался Шестой, отрываясь от крайне важного процесса. Пока Шиффер был не совсем в адеквате, он все проторачивал себе путь из укусов-поцелуев к заветной Дыре, явно надеясь от нее оттяпать кусок. Точнее, от ее краев. Это уже была идея-фикс.
-Я видел в журнале… - медленно проговорил Кватра, не зная как точно сформулировать свою мысль, чтобы она дошла до не обремененных лишним интеллектом мозгов второго арранкара. – Я хочу, что бы ты делал то, что делаешь рукой, ртом, - высказав свою точку зрения, он замолк, ожидая реакции.
-Что? – аж закашлялся Гриммджо. Вот чего-чего, а такой прыти от такого со всех сторон приличного Четвертого он не ожидал. – То есть ты хочешь, чтобы я тебе отсосал?
-А что в этом такого? – Улькиорра развернулся и прислонился спиной к дивану, оказываясь лицом к лицу с Шестым. Протянув руку вперед, он зарылся пальцами в голубые волосы и весьма настойчиво попытался изменить положение его головы на желаемое.
-Ну, одно дело руками, а другое дело… - Джаггерджек нервно хохотнул, критично оглядывая предлагаемый объект.
-Что-то мне кажется, что я по миссии в график не укладываюсь… - предупреждающим тоном начал Улькиорра.
-Ладно, Шиффер, хрен с тобой, - пошел на попятную Секста. Тяжко вздохнув о том, что искусство требует жертв и все такое, он склонился вниз, хотя было уже большое желание дать этому нахалу по голове торшером, ставшим почти родным, поставить раком и драть, пока не надоест.
-Молодец, мусор, - по слогам проговорил Четвертый тем самым айзеновским тоном. На чарующую интонацию тут же последовала незамедлительная реакция. Разумная часть Гриммджо снова отключилась, и он с маниакальным киванием опустился между ног арранкара.
Улькиорра чуть раздвинул ноги, так как с наличием совсем не маленького Сексты между ними стало немного тесновато. Созерцать макушку Шестого было не самым занимательным занятием и Четвертый переключился на созерцание противоположной стены. Однако бедной стене не долго предстояло купаться в лучах внимания черноволосого арранкара. Резко пробежавшая по позвоночнику дрожь заставила закрыть глаза и прерывисто выдохнуть. Тело, воспользовавшись тем, что Кватра отвлёкся, само отреагировало на новые ощущения, которых, как оно, тело, считало, уже никогда не испытает. Ещё бы. Кто вообще в своём уме согласился бы что-то иметь с подобным дотошным субъектом, который явно вышел мировым победителем программы «Хочу всё знать»? Улькиорра, опять опустив взгляд на голову Гриммджо, решил ещё немного побеседовать с собой о вреде путешествий на грунт и интереса ради запустил пальцы во взлохмаченную голубую шевелюру, чуть почесывая. Секста от сего действа издал какой-то звук, очень отдалённо напоминающий урчание, хотя скорее звук бормашины и явно преисполнился энтузиазма, усиленно работая языком в лучших кошачьих традициях, уже напрочь забыв о том, что совсем недавно не особо о подобном мечтал. Тем не менее, вскоре ему начало смутно казаться, что сие действо – вовсе не то, чем он собирался тут, после стольких трудов праведных, заняться. Немного приведя свои мозги в порядок, но продолжая своё грязное дело, дабы не выводить Кватру из транса, в который тот, судя по всему, успешно впал, Шестой на несколько секунд оторвался, поставив на замену руку, и щедро снабдил слюной путем тщательного облизывания пальцы второй руки. Немного подумав, решил, что двоих будет вполне достаточно, и опять вернулся к своему основному занятию, так как Четвертый уже начал как-то подозрительно пытаться выпутать свою руку из голубых волос. Увеличив темп своих движений в целях отвлечения, Джаггерджек примерился и пропихнул пока один заготовленный палец, ожидая реакции.
Улькиорра вздрогнул и временно выпал из астрала, в коей уже успел отправится, и чуть поморщился. Однако действия Гриммджо уже возымели нужный эффект и болевые ощущения у Четвертого, впрочем, как и многие другие, заметно притупились. Он решил, что это одно из составляющих данного действа, и опять ушел в раздумья на эту тему. Шестой, заметив, что ему пока никто не собирается давать по башке за такое хамское самоуправство, приободрился и добавил второй палец, смутно полагая, что если сделать это быстро, то никто и не заметит. В конце-то концов, пальцем больше, пальцем меньше… Кватра, если и заметил, выпадать опять из астрала отказался, и пальцы вскоре влились в единый темп со ртом, заставив Четвертого чуть выгнуться, но на сим завершить демонстрацию своих ощущений. Через пару минут весьма вымученный, но честных трудов, Гриммджо наконец решил, что пора с этим завязывать. А то, чего доброго, Улькиорра вдруг решил ограничится только этим и не видать тогда Шестому никакой моральной и физической компенсации. Посему он оперативно оторвался, облизнув губы, и критично осмотрел уже совсем завернувшегося в себя Шиффера. Осмысленность во взгляде отсутствовала, но это делу не мешало. А даже способствовало. Споро перевернув его обратно как надо, а именно лицом в диван, Секста приноровился, чтобы посподручней было, на этот раз всё же более аккуратно, чем в прошлую неудачную попытку, двинулся вперед и вошел почти до конца, сжав рукой одну из ягодиц Кватры. Уж такое надругательство над собой, тщедушным, Улькиорра бездейственно стерпеть не мог, потому немного выгнулся и вцепился пальцами в обивку дивана, издав какой-то странный стон, скорее похожий на предсмертный хрип утопающего в момент непосредственного ухода под воду. Гриммджо же воспринял это очень по-своему, а именно как призыв к действию, потому весьма резво задвигался, сопровождая сие действие молодецким покриком.
Четвертому, мало того, что было не шибко приятно, что в него, мало того, что засадили по самое оно, так ещё и двигались явно не под тем углом, который был описан в журнале и, судя инструкции, должен был приносить «просто невероятные райские муки блаженства».
-Угол… - попытался сказать свое веское слово Кватра, выбрав секунду, когда его рот не находился в прямом контакте с обивкой дивана.
-Какой угол? – даже на миг застыл Джаггерджек от такого неожиданного заявления. – Шиффер, на кой тебе углы? Тебе прямой или тупой понадобился? – блеснул эрудицией арранкар, благо к Тоусену его отсылали часто на насильственное образование. – Или ты хочешь, что бы я продолжил в углу?.. Там же неудобно!
-Да под другим углом зайди, мусор! – прошипел сквозь зубы Улькиорра, чуть ли не впервые в жизни выйдя из своего аморфного состояния.
Секста скривился, пробурчал что-то про «чем-то вечно недовольных слабаков», но угол своего захода все-таки поменял, прижавшись грудью к спине второго арранкара.
Четвертый коротко выдохнул. Боль и раздражение во всех местах, о которых не принято говорить в приличном обществе, куда-то начала постепенно исчезать, уступив место какому-то странному ощущению. При некотором раздумии его можно было отнести к чему-то такому же хорошему, как чаепития с Айзеном. Однако и это чувство глушило какое-то другое.
-Гриммджо, - прерывисто проговорил Кватра. Как ему удавалось вполне связно говорить, чуть ли не ежесекундно ударяясь головой об диван, оставалось загадкой. – Я…. Ты ничего не чувствуешь?
-Улькиорра, мать твою… Да потом я с тобой поговорю, хоть о маме, хоть о детях! – рявкнул Шестой, не замедляя темпа. Голос Четвертого был воспринят как раздражитель. – Чувствую-чувствую, кончу скоро, что тебе еще надо?
-Рейацу. Здесь… Чья-то чужая рейацу.