Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем-это у Гоголя. У нас же речь пойдет как один американский миллионер Гарри Тоу поссорился с другим американским миллионером Стэнфордом Уайтом из-за прекрасных глах Эвелин Несбит
Один человек выстрелил и не промахнулся. Другой человек пошатнулся и упал. Женщина, чья ветреность послужила причиной рокового выстрела, зажмурилась и закричала. Все просто и даже банально. Ревность исстари – самый распространенный мотив для убийства. Ничего нового. Хотя...
Убийство архитектора Стэнфорда Уайта повесой и бездельником Гарри Тоу наделало много шума на заре прошлого века. И тому было немало оснований.
Начать с того, что и убитый, и убийца были миллионерами, плейбоями и сексопатами. Далее: красота актрисы Эвелин Несбит, по мнению многих, стоила того, чтобы из-за нее нажать на курок. Наконец, никогда еще во время судебных разбирательств не предавались гласности столь интимные подробности взаимоотношений людей, и никогда еще адвокаты не были так алчны и беспринципны, лишь бы спасти «золотого» клиента от электрического стула.
«Растянувшееся на месяцы ожидание суда и сам суд, больше похожий на фарс, – писали газеты Нью-Йорка, – со всей очевидностью показывают, как велико значение денег в наше время и в нашей стране и как уступчив в столкновении с ними закон. В этом смысле дело Гарри Кендала Тоу, отпрыска железнодорожных магнатов из Питтсбурга, вероятно, станет образцом для многих позорных процессов нового века». Обычно склонные к преувеличениям газетчики на сей раз оказались правы. Это было начало...
Есть что-то мистическое, противоестественное в том, что многие трагедии, оставившие след в истории, произошли под аккомпанемент простеньких мелодий давно забытых оперетт.
Теплым июньским вечером 1906 года в Зеленом театре, замыкавшем с севера площадь Мэдисон Сквер Гарден, давали оперетту «Мадемуазель Шампань». Зеленый театр отличался от других сценических площадок Нью-Йорка тем, что в нем не было рядов кресел. Зрители не столько смотрели на сцену и слушали пение, сколько ели за накрытыми белоснежными скатертями столиками. Меню радовало разнообразием, вино – качеством. Лучшими столиками были те, что находились сбоку от сцены. Они предназначались для людей богатых. Самых богатых.
За одним из таких «привилегированных» столов сидели двое – мужчина в смокинге с надменным взглядом сибарита и молодая девушка с щеками цвета персика. Они то шептались, то смеялись громко и безоглядно, как смеются влюбленные, забывающие временами об окружающем мире. На музыку и происходящее на сцене они не обращали внимания. На людей вокруг – тоже.
Лишь на секунду отвлекшись, девушка увидела, как в зал входит седеющий джентльмен с высоким лбом и пышными усами. Она побледнела, достала из ридикюля записную книжку, оправленный в серебро карандашик и написала несколько слов. Раскрытую книжечку она протянула своему собеседнику. Тот прочитал, и на скулах его проступили пятна. Он завертел головой, обшаривая зал блестящими глазами, выдающими, как и расширенные зрачки, его пристрастие к алкоголю и морфию.
– Он здесь, – сказала девушка.
– Уйдем отсюда.
– Хорошо.
Они поднялись. Пропустив, как и подобает, вперед даму, ее спутник несколько отстал. Когда девушка обернулась, он уже стоял у стола, за которым устраивался седеющий джентльмен.
Читать далее
