Наконец-то мне снится ужастик! Я предупреждён заблаговременно, и весь в предвкушении.
Ужастик начинается неожиданно: бегут титры, я пытаюсь сходу врубиться в происходящее. Так-так, мы — семья наёмников, помогающая людям за определённую плату. На дворе девятнадцатый век, и люди прекратили верить во всякую чертовщину. Прогресс, товарищи! Но если есть шанс, если кто-то боится потусторонних сил — мы тут как тут. По правде говоря, мы ни разу не сталкивались ни с чем, выходящим за пределы понимания, но главное — нам верят. И платят.
Вот и в этот раз. Подробности нам объяснили ещё раньше, но суть мне ухватить удалось: в этом монастыре была какая-то странная история с волосами настоятельницы. То ли они слишком святыми были, то ли наоборот. В общем, настоятельница на днях благополучно преставилась, но оставлять её тело без присмотра не следовало. Хотя бы первые несколько дней. И всё, что от нас требуется — посидеть в склепе, присмотреть за волосами. Плёвая работёнка!
Мы расположились в монастырских покоях. Сестрия приняла нас очень радушно; уж где-где, а в монастырях до сих поря верят во всякую чушь, как и в тех, кто может спасти от неё.
Нам выпала честь присутствовать при похоронах. Я и не подозревал, что настоятельница была столь красива. Мне почему-то казалось, что волосы будут золотыми и чуть ли не на скелете, ан нет — она выглядела почти живой, только очень измождённой; красивые чёрные волосы струились по её плечам, и от них действительно веяло чем-то загадочным. Настоятельницу спустили в склеп, соединённый множественными ходами с местными катакомбами. Мы спустились следом, вчетвером. Дядя и близняшки остались наверху.
Итак, мы четверо собирались провести ночь в древнем склепе под монастырём. Отец в тёмном дорожном костюме, мать и старшая сестра в длинных платьях — ох и неудобно в них, должно быть, в этих ходах! — и я, себя я не вижу. Склеп представлял собой небольшую комнатку, из которой было три выхода: колодец вверх, по которому мы спустились, и сквозной колодец, около которого и стоял гроб с обладательницей чудесных волос. Вся система катакомб очень напоминала какой-нибудь муравейник.
Мы расположились на каменных скамьях и стали ждать. Было довольно скучно: шуметь нам не следовало, а все разговоры быстро прекращались. На нас, хоть и современных людей, гнетуще действовала атмосфера этого места. Из зияющей дыры несло холодом. Я присматривался к ней: раз уж мы в ужастике, значит, оттуда может появиться что-то страшное? Интересно, что это будет?
— Почему мы должны сидеть и сторожить каких-то мертвяков? — капризно спросил я, обращаясь в пустоту, когда стало уже совсем скучно.
— Потому что мы — компания, потому что нам за это платят. Это лучше, чем горбатиться на фабрике или в поле, — ответил отец.
— И что? Если в какой-нибудь захолустной деревеньке нас попросят очистить... подземелье от... скелетов — мы тоже согласимся?
— От скелетов? — нахмурилась маман. — Какие из нас чистильщики?
— От живых скелетов!
Хохот нашего батюшки раскатился далеко по подземелью.
— Живых скелетов, вы послушайте! Да ты никак струхнул! Живые скелеты мерещатся!
— Здесь, должно быть, какие-то подземные газы, которые действуют на твою неокрепшую психику, братишка, — поддержала его сестра.
Я нахмурился и отвернулся. Знали бы они! Но нет, мне нельзя говорить. Будет неинтересно.
Тем временем из чёрной дыры начал подниматься туман. Мы не придали этому никакого значения, лишь я украдкой пялился, но всё равно уже сомневался, что здесь и сейчас произойдёт что-нибудь загадочное. И тут...
Я не представляю, зачем в склепе столько барахла. Он был просто завален им. Допускаю, что часть принесли мы, но откуда в этом месте остальное?
В центре комнаты возник небольшой вихрь, сначала просто завихрения воздуха, затем он начал увлекать мелкие предметы — камешки, канцелярию, бумаги.
— Полтергейст! — ахнул отец.
Мы тихо, по стеночке, стали пятиться к спасительной лестнице. Мы же ничего не сделал этому существу, верно? Зачем ему мы? Да и я где-то читал, что полтергейст, как правило, не причиняет вреда человеку.
Тем временем творилось что-то невообразимое. Отовсюду слышалось завывание, в воздухе кружились ножи и вазы с сухими цветами, потоками воздуха нас относило от пути наверх. Мы с сестрой, наконец, добежали, и видели, как упали родители. Мы были исцарапаны шипами роз, а огромный нож легко задел меня, оставив небольшую, но сочащуюся кровью царапину.
Сестра поднималась первой, и последние моменты драмы видел только я. Огромные ножницы разделились на половинки, разогнались, и — воткнулись в спины потерявших чувство родителей. Я потерял дар речи...
— Там всё забаррикадировано, нет, закупорено, — зло говорил дядя. — Какая-то дрянь типа стекла. В обоих колодцах. Вы знаете, как пробраться через нижний? — спросил он монастырских.
— Нет. Нужно разгребать, — испуганно отвечали ему.
— Итак: либо мы встретились с совершенно непонятным природным явлением, либо за волосами вашей монашки действительно пришли потусторонние силы. Я надеюсь на первое.
— В-вы уверены, ч-что это можно разгрести? — испуганно спросила сестра. — М-может, утра дождаться?
— Девочка, твои родители там. Может живы, а может нет, но если мы не поторопимся, шансов будет меньше. Мы должны проверить.
Близняшки жались друг к другу. Сестра мелко дрожала. Чёрный провал с такой ненадёжной лестницей уходил вниз.
Мы встретились с чем-то, чего не встречали раньше. О чём всегда говорили с превосходством.
Нам предстояла непростая ночь.
XXVAlexandrXXV.
