Селин поспешно шла за Яромиром наверх по лестнице, Амели - за ней. Создавалось впечатление, что после заключения сделки лейтенант торопился заняться другими делами.
Выведя сестер из подвала, где хранились тела, на верхний этаж замка, Яромир прошел через большой зал, провел их к лестнице в северной башне, поднялся на три пролета вверх, сошел с площадки и быстрым шагом направился по холодному каменному коридору, свернув по дороге несколько раз. Очень скоро Селин почувствовала, что безнадежно заблудилась. Это стремительное путешествие заставило её еще больше осознать, как мало она видела в этом мире.
-Лейтенант, - вздохнула Селин, стараясь не отставать от провожатого. - Не мог бы ты сбавить темп?
Он остановился и рассеянно кивнул:
-О, простите.
Сейчас Яромир хотел только одного, как можно быстрее доложить Антону о сделке, которую он заключил с Селин и Амели.
-Вон там, - Яромир указал на дверь. - Это пустая комната для гостей. Я прикажу кому-нибудь немедленно приготовить ее для вас. Проходите.
-Спасибо,-ответила Селин, не зная, что ещё сказать.
Не дожидаясь, пока сестры войдут в комнату, Яромир прошёл мимо них и отправился в ту же сторону, откуда они пришли.
Амели, приподняв тонкую черную бровь, взглянула на Селин:
-Что ж, по крайней мере, он ушёл.
Не зная, хорошо это или плохо, Селин подошла к двери и открыла её. Комнату едва ли можно было назвать «пустой», но она совершенно точно никем не была занята. Селин вошла внутрь.
За ее спиной Амели громко выдохнула:
-Это для нас? Он, должно быть, ошибся.
-Не думаю, что он вообще способен ошибаться.
В комнате стояла кровать из красного дерева с балдахином, покрытая желтым одеялом с подсолнухами. Внутренние ставни на широком окне были открыты, впуская в комнату мягкий свет. Селин подошла к окну и посмотрела вниз. Скорее всего, они находятся в комнате с внутренней стороны башни, из окна открывался вид на двор внизу.
Оторвавшись от вида за окном, Селин обернулась и окинула взглядом остальную часть комнаты.
В одном углу стояло зеркало в полный рост в оловянной раме, в другом-платяной шкаф из красного дерева. Перед туалетным столиком, на котором лежали серебряные щетки, и фарфоровым умывальником стояли изящные стулья, обитые дамаском. Ширма из трех панелей обеспечивала уединение при переодевании. Но самым замечательным в комнате оказался небольшой очаг.
Селин никогда не видела таких комнат, и тем более ей не доводилось в них ночевать.
Она подошла к туалетному столику и заметила миниатюрный портрет прелестной женщины с волосами цвета каштана, прислонённый к зеркалу. Что-то в этом было такого, что комната казалась не совсем их собственной, поэтому Селин убрала портрет в ящик стола. Задвинув ящик, она коснулась кончиками пальцев одной из серебряных щёток, надеясь обрести несколько мгновений покоя. Еще недавно она думала, что, скорее всего, не сможет справиться даже с незначительным событием или встречей, которые добавятся к длинному списку событий, начавшимся вчерашним вечером. А теперь... теперь ей предстояло разобраться с четырьмя смертями. А еще она устала, была измучена и голодна. Селин была уверенна, что Амели чувствует себя такой же измученной, как и она сама.
-Может, нам стоит отдохнуть? - спросила Амели, словно прочитав её мысли.
В любом случае, делать больше было нечего. Даже если бы они захотели отправиться на поиски еды, Селин сомневалась, что они смогут найти дорогу обратно в большой зал. Единственное, что она точно запомнила во время их поспешной ходьбы сюда, был вид спины Яромира.
-Хорошо,-кивнула Селин,-но мне придется спать в одежде. У меня нет ничего другого, чтобы...
Она замолчала на полуслове, когда дверь без стука распахнулась, и в комнату вошла старая сгорбленная женщина, неся удивительно большую кучу из сложенных одеял и полотенец, сверху которой стоял деревянный поднос с едой и фарфоровым кувшином.
-А, вот и вы, - объявила старуха. - Его величество лейтенант сказал мне, что вы уже в комнате, но с мужчинами никогда ничего нельзя сказать наверняка. В половине случаев они не понимают, что говорят
При непочтительном упоминании Яромира, Амели и Селин с некоторым интересом присмотрелись к женщине. А старуха продолжала:
-Я вижу, что вам нужны одеяла, но я не вижу здесь ванны. Так на что, спрашивается, вам нужны полотенца? Мужчины! Никогда не знаешь, что у них на уме. А теперь, вам обеим нужно съесть немного хлеба и сыра. Он сказал, что вы ничего не ели. Но Хельга уже здесь. Она вас накормит.
На вид старухе было не меньше семидесяти лет, густые белые волосы были собраны в пучок, который едва прикрывала зеленая косынка, сбившаяся на одну сторону. Морщинистое лицо имело землистый оттенок. На старухе было надето выцветшее домотканое платье, которое когда-то, вполне возможно, было фиолетовым.
Для Селин была и ещё одна загадка. Она собиралась выяснить, кто есть кто в этом замке. Например, звание Яромира-лейтенант, даже не капитан, так почему же он оказался вторым после князя в структуре управления? Эта пожилая женщина... Хельга, похоже, была обычной служанкой, но она назвала Яромира "его величество лейтенант" с таким сарказмом, что его нельзя было не заметить. Кем она была?
-Не стойте там, мои девочки, - продолжала Хельга. -Идите сюда и поешьте.
Старуха положила одеяла и полотенца на кровать, а поднос поставила на туалетный столик. Взяв солидный кусок мягкого желтого сыра Хельга положила его на ломоть белого хлеба, и протянула Амели.
Селин пробовала белый хлеб всего несколько раз в жизни, такое лакомство было доступное только богатым людям.
-Я... - растерянно попыталась сказать она. -Я...
Амели выглядела такой же растерянной, но все же протянула руку и взяла предложенную еду.
-Две провидицы, - пробормотала Хельга, готовя следующую порцию хлеба и сыра. -Хорошо, хорошо, как раз то, что сейчас нужно замку. Из рода Фаве,- одобрительно кивнула она.-С разницей во сколько лет вы родились?
У Селин отвисла челюсть. Что она имела в виду под "двумя провидицами", и откуда знает их фамилию? Об этом знал Антон, он мог сказать Яромиру. А тот, должно быть, рассказал старухе.
-Три года, - ответила Амели, откусывая сыр.
В этот момент во всё ещё распахнутую дверь постучали один раз. Все три женщины обернулись.
В дверях стояла молодая девушка, и что-то в ее облике заставило Селин напрячься.
Ей было примерно лет восемнадцать, стройная, как тростинка. Она стояла неподвижно, как будто предпочла бы быть где угодно, только не в этом дверном проеме. Первое слово, которое пришло на ум Селин, чтобы описать незнакомку, было «бесцветная».
Волосы и глаза у девушки были одинакового сероватого светло-коричневого оттенка, как вода в канаве. Одета она была в простое серое платье с высоким воротником, но из хорошей шерсти, а в ушах ее поблескивали маленькие золотые серьги. И снова Селин растерялась. Она не смогла определить, какое положение занимала девушка в замке. Вряд ли она была хозяйкой, но слуги обычно не носили золотые серьги. Хотя черты лица незнакомки были неброскими, и их даже можно было назвать привлекательными, само лицо выглядело измученным и сейчас на нем были написаны обеспокоенность и тревога.
Девушка посмотрела на Селин, и в её глазах промелькнула не прикрытая неприязнь, возможно, даже, ненависть.
Опустив взгляд, Селин увидела, что в руках незнакомка держит два шелковых платья, одно из которых было насыщенного янтарного цвета, второе-темно-синее.
-Это Инна, - объявила Хельга, жестом руки указав на девушку, как будто это должно было дать Селин и Амели представление о месте девушки в замке или ее положении.
Инна, казалось, не решалась войти в комнату, и Селин оглянулась на Амели. Та отложила хлеб и сыр и теперь настороженно наблюдала за этой новой фигурой в дверном проеме.
-Что ты здесь делаешь? - Инна гневно смотрела на Хельгу. -Возвращайся на кухню.
-Горничных сегодня не хватает, - проворчала старуха.-Его величество господин лейтенант отправил меня помочь.
-Не называй его так! - приказала Инна. Но затем неприязнь на ее лице сменилась отвращением. -Что ж, полагаю, это вполне уместно. Цыгане служат цыганам.
Селин от удивления чуть не открыла рот, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Что они могли сделать такого, чтобы заслужить презрение этой девушки?
-Чем мы можем тебе помочь? - спросила она.
Услышав голос Селин, Инна переключила своё внимание на сестер.
-Князь Антон, - начала она, сделав глубокий вдох, будто ей было трудно говорить с Селин, - пригласил представителей лучших семей сегодня вечером в большой зал на банкет и развлечения. Ты и твоя сестра должны присутствовать там. - Она бесцеремонно вошла в комнату и кинула оба платья на кровать. - Леди Карина была настолько любезна, что прислала вам приличные наряды для этого вечера.
Предположение о том, что их одежда неприлична, было еще одним оскорблением со стороны Инны, но Селин не могла не спросить:
-Леди Карина?
Ей ответила Хельга.
-Тётя князя,- и закивала сама себе:-Да, да, его тётя.
-Я не ношу платьев, - категорично заявила Амели, глядя на Инну. - И в нашей одежде нет ничего неприличного.
Однако, пока сестра говорила, Селин не могла сдержать прилив смущения. Красное бархатное платье когда-то принадлежало её матери. Хотя цвет со-хранился довольно хорошо после многочисленных стирок, но швы пообтрепались, а материал стал тонким. В замке Селин видела не так уж и много женщин, но никого здесь она не видела в таком ярко-алом и облегающем платье, как у нее.
Инна холодно посмотрела на Амели, потом перевела взгляд на Селин, окидывая обеих с ног до головы:
-Что ж, если вы хотите украсить стол князя Антона, одевшись как оборванка и шлюха, это не моё дело. Мне велели принести вам платья и попросить вас быть в большом зале на закате.
При слове «шлюха» Амели сжала кулак и шагнула вперёд, но Селин перехватила её. Инна, казалось, не заметила ни того, ни другого. Повернувшись она быстро вышла из комнаты.
Слегка потрясенная, Селин спросила:
-Кто, черт возьми, это был?
-Это Инна,-повторила Хельга, всё ещё о чем-то кивая сама себе. Затем старуха прищелкнула языком.- Цыганка до кончиков пальцев на ногах. Невежественная, грубая девица. Мондьялитко могли бы научить её кое-чему.
Селин обернулась к туалетному столику:
-Кто такие мондьялитко?
Хельга моргнула:
-Вы.
-Мы?
Бедная старуха была совершенно безумна.
-Вашу мать звали Фаве, не так ли?-спросила Хельга.-И ваш отец взял её имя, когда они поженились?-она повесила оба платья в шкаф и не дожидаясь ответа на свои вопросы, начала разговаривать сама с собой.- Двое? Двое от одной матери? Родились с разницей в три года? Число три-магическое число, две стороны одной медали, разум и тело, будущее и прошлое. Да, да. Хорошо, что они появились сейчас.
Селин взглянула на Амели. Сестра покачала головой, предотвращая дальнейший разговор.
-Все готово, -объявила Хельга, оглядываясь вокруг с некоторым удовлетворением.-Вы обе ешьте, и если вам снова понадобится Хельга, просто дерните за шнур вон там, и я сразу же приду. Не хочу ругани от его величества лейтенанта. Конечно, не хочу.
С этими словами старуха пошатываясь, проковыляла из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив Селин и Амели наедине, смотреть друг на друга.
-Что ж… - сказала Амели, - сыр очень вкусный.
У Селин заурчало в животе, и она потянулась за куском белого хлеба. Жуя хлеб, она не отрывала взгляда от платьев, висевших в шкафу, а мысли ее были заняты вопросом, как Хельга узнала, что их отец согласился взять фамилию матери.

***
Незадолго до захода солнца Селин и Амели вошли в большой обеденный зал, дважды останавливаясь, что-бы спросить дорогу.
Поев и проспав большую часть дня, Селин выглядела бодрее, но всё равно чувствовала себя не в своей тарелке. С того самого момента, как Инна принесла платья, Селин, сама не зная почему, была уверена, что примерит одно из них, а именно, то, насыщенного янтарного цвета, а затем посмотрит на себя в зеркало во весь рост. Так она и сделала.
И сейчас Селин была в этом самом платье.
Квадратный вырез обнажал часть груди и плечи, узкие рукава плотно облегали руки. Платье идеально сидело на ней, подчеркивая тонкую талию. Пышная юбка струилась, спускаясь каскадом легкого золота до самого пола. Цвет подходил к русым волосам Селин, заставляя светлые локоны сиять в свете ламп, висящих по стенам. Селин распустила волосы, и они густыми волнами спадали ей на спину.
Она знала, что этим вечером ей предстоит сыграть определенную роль, а это платье заставляло ее чувствовать себя провидицей, которую нанял князь Антон.
На Амели по-прежнему были надеты брюки, рубашка и холщовая куртка. Она прихватила кинжал, но, к счастью, оставила в комнате короткий меч. Штаны и куртка после долгой ночной поездки полностью были покрыты пылью и конским волосом.
-Клянусь богами,- прошептала Амели, оглядываясь вокруг.
В обеденном зале было не менее сотни хорошо одетых людей, а может, и больше. Все они неспешно ходили по залу, держа в руках кубки и тихо беседуя друг с другом, и не обращая ни малейшего внимания на мельтешение, накрывающих длинные столы, слуг.
В центре зала, рядом с возвышением, в окружении многочисленной свиты, стоял князь Антон. Справа от него расположились Яромир и Павел, сменившие свои кольчуги и табарды на более удобные туники. Стареющий волкодав Яромира, Лиззи, держался поближе к его ногам. Слева от Антона стояла красивая женщина лет тридцати с кожей цвета слоновой кости и каштановыми волосами, собранными в высокую прическу. На ней было надето платье из светло-зелёного атласа, в тон глазам. Что-то в облике этой женщины Амели показалось смутно знакомым.
Рядом с женщиной стоял стройный мужчина с длинными тонкими усами в черной шелковой тунике, которая, вероятно, стоила годового дохода крестьянина.
-О, вон и та девушка, - тихо простонала Амели, и Селин тут же поняла, кого она имела в виду.
Инна в своём сером шерстяном платье держалась позади Антона. На лице её застыло выражение возбужденного беспокойства, словно она, как преданная собака, ждала приказа своего хозяина. Но по-прежнему нельзя было с определенной долей вероятности определить, какое положение Инна занимала в замке. Она не была ни служанкой, ни хозяйкой.
Селин на мгновение охватила паника. Кто все эти люди? Если она хотела убедительно сыграть роль провидицы, то ей нужно было знать, с кем она имеет дело.
Все эти наблюдения и размышления занимали Селин всего лишь мгновение, пока она вместе с Амели входила в большой обеденный зал. Едва она вошла, взгляд князя остановился на ней, изучая платье, лицо, волосы.
Селин ожидала, что из соображений хороших манер он через секунду-другую отвернется, но Антон этого не сделал. Возможно, при всей его воспитанности, никто не научил его не рассматривать девушек таким пристальным взглядом. Не зная, что ещё делать, Селин направилась к нему. Амели шла следом.
Они с лёгкостью пробрались сквозь толпу гостей. Дойдя до Антона, Селин повинуясь порыву, склонилась в поклоне. Сегодня он выглядел еще бледнее, чем утром, а круги под глазами приобрели слегка фиолетовый оттенок. Селин подумала, не заболел ли он.
-Милорд, - поприветствовала она князя.
Антон все еще пристально смотрел на нее.
К счастью, а может, и нет, Яромир прервал этот момент звонким смехом, повернувшись к Амели.
-Семь преисподней, - воскликнул он, глядя на ее пыльное, покрытое конским волосом одеяние, - неужели Инна не могла найти какого-нибудь мальчишку в чис-той одежде, чтобы тот одолжил ее тебе?
Стиснув зубы, Амели сжала кулаки, повергая Селин в состояние тревоги.
-Лейтенант, - предостерегла красивая женщина с каштановыми волосами. - Ну на самом деле…
Антон бросил на Яромира мрачный взгляд, и вспомнил о своих манерах. Он указал на женщину:
-Позвольте представить мою тётю, леди Карину.
Селин скрыла удивление. Карина была всего лет на шесть старше Антона. Вблизи она выглядела еще более потрясающей, с узким лицом и необычными раскосыми глазами.
Не зная, что можно было бы ответить, Селин просто склонила голову:
-Миледи.
Карина улыбнулась:
-Антон рассказал мне о том, что ты любезном согласилась оказать… помощь. Я очень рада твоему присутствию здесь, и должна сказать, что твое появление стало для меня сюрпризом. Я понятия не имела, чего ожидать. Ты прелестно выглядишь в этом платье, моя дорогая.
Селин была слегка ошеломлена как довольно дипломатичным использованием Кариной термина "помощь", так и ее открытой честностью о том, что она не знала, чего ожидать, и добротой в ее голосе. Карина казалась искренней.
-Благодарю вас за платье, миледи,-ответила Се-лин. -Я понимаю, это вы его прислали.
-Ну, у меня их было два...-леди Карина беспомощно умолкла, посмотрев на Амели, которая уставилась на нее в ответ.
-А это мастер Фёдор, - быстро вставил Антон, указывая на стройного мужчину с длинными усами, - наш придворный лекарь.
-Я очарован, - сказал мастер Фёдор, но по его тону едва можно было предположить, что он был очарован хоть в малейшей степени.
Селин он сразу же не понравился. Было в нем что-то... скользкое.
Инна чуть приблизилась к плечу Антона, глядя на Селин с плохо прикрытой ненавистью. Что, черт возьми, было не так с этой молодой девушкой?
По залу разнесся звук гонга, отразившись эхом от стен.
-Угощение готово, - с облегчением сказал Антон, словно понимая, что эта небольшая и довольно разношерстная компания не сможет вести вежливую беседу.
Но именно в этот момент Селин заметила, что Антон был не единственным мужчиной, который не отрываясь смотрел на нее. К ней был прикован взгляд Павла. Парень даже слегка приоткрыл рот. Селин подавила вздох. Всё происходящее мало походило на хорошее начало расследования убийства.
Павел был высоким, именно таким она его за-помнила во время их бегства из Шетаны. Сейчас на нем была чистая и сухая одежда, а коричневая туника идеально подходила к его смуглому лицу и коротким тёмным волосам.
К удивлению Селин, он шагнул вперёд и предложил ей свою руку:
-Сюда, пожалуйста.
Антон нахмурился, но ничего не сказал.
Растерявшись, Селин приняла руку Павла. Он подвел её ко второму столу и жестом пригласил занять место на скамье, а сам устроился рядом. С другой стороны от нее села Амели. Антон, Яромир, леди Карина и мастер Фёдор уселись за первый стол, стоявший на возвышении. Антон занял место в центре. Инна осталась стоять позади князя, снова став похожей на собаку, ожидающую команду хозяина.
Казалось прошло всего несколько мгновений, а за столами уже разместилось множество гостей. Большинство из них были одеты в платья и стеганые туники купцов и мелкой знати. Среди присутствующих представителей семей было необычайно много красивых девочек-подростков.
-Посмотри на всё это,-невольно впечатленная, прошептала Амели, указывая на еду на столе.
-Это только первое блюдо,- пояснил Павел и добавил, -но мы не едим так каждый вечер, только когда мой господин устраивает банкет.
Расставленные перед ними блюда впечатляли разнообразием: длинные ломтики баранины под соусом, жареный картофель и зелень. В изобилии горками лежал горячий белый хлеб. Гости за столом, по кругу передавали миски с весенней клубникой, насыпанной горкой, а бокал каждого был наполнен красным вином.
Амели без колебаний сделала глоток вина и тут же принялась за баранину. Селин была более сдержанной, особенно в отношении вина Она едва успела откусить пару кусочков, когда в зале появились новые слуги, неся над головами огромные блюда с жареными индейками-по две на каждый стол.
-Второе блюдо, - прокомментировал Павел, сделав глоток из кубка.
Селин никогда не видела ничего подобного. Ей стало интересно, что бы подумал Антон, если бы узнал, что дома они с Амели считали за счастье, что на ужин у них были бараньи отбивные и черствый хлеб из грубого зерна с чаем.
Посмотрев на Амели, Селин поняла, что сестра явно наслаждалась едой, издавая тихие звуки удовлетворения с каждым новым кусочком, и тихо бормоча что-то о восхитительном соусе. Селин едва смогла сдержать улыбку, радуясь за сестру и в то же время невольно уносясь мыслями к будущему. Возможно, князь Дамек сделал им одолжение.
Если она сможет добиться успеха здесь и стать не только придворной целительницей в замке Сеон, но и официальной «провидицей» Антона, то им с Амели больше никогда не нужно будет беспокоиться о том, чтобы наскрести пенни на несколько кусочков мяса. Но для того, чтобы остаться здесь на постоянное жительство, сделав себя незаменимой для князя, Селин нужно было больше узнать о людях, окружавших Антона: кому можно доверять, а кто опасен. Кроме того, ей нужно было получить как можно больше информации, чтобы раскрыть эти странные смерти.
-Я чувствую себя здесь в невыигрышном положении из-за того, что не знаю никого, кроме тебя и лейтенанта,-осторожно сказала Селин Павлу, когда тот сделал очередной глоток вина.
Павел отставил кубок, рассчитывая вовлечь ее в разговор.
-С кем ты хочешь познакомиться?
-Не то, чтобы познакомиться,-улыбнулась Се-лин, -но кем приходится леди Карина князю Антону? Она сестра его отца?
Селин посмотрела на женщину, сидящую рядом с Антоном, его тётю Карину. Даже отсюда Селин видела, что у неё с князем прекрасные отношения, близкие, но не удушающие.
Казалось, Павел, обрадовался, что речь зашла о Карине. Он покачал головой.
-Нет, она младшая сестра его матери. Мать Антона умерла, когда он был еще совсем мальчиком.-Павел немного помолчал:-Леди Карина прибыла сюда около четырёх лет назад, после смерти жены князя Антона, леди Джоселин. Милорду было плохо, и леди Карина приехала на помощь, проделав путь из южных земель, что находятся недалеко от Эверфена. Теперь он зависит от неё. Она составляет меню, следит за поварами на кухне и занимается придворными слугами. Милорд прислушивается к её советам в государственных делах и управлении вотчинами.
Селин восприняла рассказ спокойно. Значит, она оказалась права насчет того, что Джоселин мертва. Но это была уже совсем другая тема, о которой лучше поговорить в другой раз.
Амели прислушалась к разговору и тихонько выдохнула:
-Похоже, Яромиру нравится быть главным советником Антона. Как он отнесся к тому, что леди Карина приехала сюда?
Павел помолчал немного, а потом сказал:
-Лейтенант перешёл на службу к князю Антону вскоре после приезда леди Карины, так что он никогда не представлял замок без нее.
Селин насторожилась. Яромир возглавлял стражу Сеона всего четыре года? Он исполнял свои обязанности и вел себя в замке так, словно родился здесь.
Селин нужно было знать больше обо всех, кто окружал Антона. Правда она чувствовала себя немного виноватой, используя очевидную симпатию Павла к себе, чтобы выудить из него информацию, но теперь, начав, она не собиралась останавливаться.
-А кто такая Инна?
Благодушное выражение на лице Павла угасло, как будто она сказала что-то неприятное.
Селин бросила взгляд в сторону князя. Инна всё ещё стояла позади него. Неудивительно, что она такая худая, похоже, она никогда не садилась за стол чтобы что-нибудь съесть.
Павел немного поколебался, но ответил:
-Инна приехала сюда около пяти лет назад еще девочкой вместе с леди Джоселин, в качестве личной горничной леди. Люди говорят, что леди Джоселин спасла ее из нехорошего дома, и Инна была за это очень благодарна леди, возможно, даже чересчур предана. Но теперь… теперь она заботится о милорде.
Итак, Инна была кем-то вроде служанки, которая работала здесь с тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет или около того. Селин обдумала всё, что сказал Павел, пытаясь понять, о чём он умолчал.
Джоселин спасла Инну из какой-то неприятной ситуации и обучила ее быть служанкой, создав, возможно, нездоровую преданность, которая теперь перешла на Антона. За ней определенно стоило понаблюдать.
-А что на счёт мастера Фёдора? -задала Селин очередной вопрос.
Павел стиснул зубы и стал выглядеть ещё менее довольным, чем прежде. Неожиданно для себя Селин заметила, что его глаза были необычного зелено-голубого оттенка.
-Он… - начал Павел и замолчал на несколько секунд, и как будто подобрав слова, продолжил: - Он здесь по просьбе отца моего господина, князя Ливена. Они говорят… - Павел снова замолчал, а Селин задумалась, кто же эти "они". - Они говорят, что мой господин не здоров, -продолжил Павел, понизив голос.-А иногда я думаю, что князю и самому кажется, что он не здоров. Мастер Фёдор делает всё, чтобы он поверил в свою болезнь: заставляет его много отдыхать, принимать лекарства, пускает кровь, и бог знает, что ещё, -голос Павла затих. -Но состояние милорда стало только хуже. Я не уверен, что мастер Фёдор знает, что делает.
Эта информация заняла все внимание Селин. Она хотела бы знать, что было в таблетках, которыми Фёдор кормил Антона. По опыту Селин знала, что люди склонны относиться к врачам или целителям с излишне слепым доверием, и надеялась, что Федор не был каким-то шарлатаном, пытающимся занять место при дворе Антона, показывая свою незаменимость. Разве это делает его хуже, чем она?
Селин покачала головой. Конечно делает. Она никогда не давала никому лекарств или советов, если это было не в интересах клиентов... Ну, почти никогда.
Но Павел еще не закончил:
-Я бы не стал служить князю Дамеку, не как его доверенный человек. Но Дамек более жесткий, чем милорд, а я думаю, что великий князь этого края и должен быть жестким человеком.
Что-то в этом заявлении задело Селин за живое, но она не была уверена - почему.
Как только зазвучала музыка, в зал вошли слуги, неся подносы, на которых лежали пироги с ягодами. Селин обернулась туда, где сидел Антон, и увидела на возвышении музыкантов с инструментами: флейтой, лютней и арфой. Мелодия была зажигательная, и люди начали вставать из-за столов и выходить на открытую часть зала, чтобы потанцевать.
Несколько солдат собрались у свободного места в конце одного стола, и вытащили колоду карт.
У Амели загорелись глаза:
-Селин, ты не возражаешь, если я…
-Иди,-разрешила Селин, радуясь, что сестра нашла для себя развлечение, поскольку больше ей здесь нечем было заняться.
Как только Амели ушла, Павел встал и протянул Селин руку:
-Потанцуешь со мной?
Удивленная Селин честно ответила:
-Я не умею.
В Шетане танцы не были обычным времяпрепровождением. Люди там больше были заинтересованы в том, чтобы пережить либо зиму, либо случайные визиты солдат Дамека.
-Это просто, - сказал он. - Я покажу тебе.
Как она могла отказаться, не оскорбив его? Все еще сомневаясь, Селин приняла руку Павла и позволила ввести себя в круг танцующих. Она заметила, что пары держась за руки, делают шаг в сторону по кругу. Через несколько секунд Селин почувствовала, что улыбается. Ощущения были приятными… необычными, но приятными.
Через несколько мгновений шаг в танце изменился. Селин увидела, что каждая из женщин перешла к мужчине, стоящему прямо напротив нее. Не раздумывая, она переступила, и грузный мужчина с добродушным лицом взял ее за руки и закружил в танце. Длинные юбки платья взметнулись, и странное ощущение, охватившее Селин, словно, усилилось. Она чувствовала лёгкость. Счастье.
Потом Селин поняла, что ей нужно продолжить движение и вернуться к Павлу. Как только она это сделала, Павел одной рукой крепко сжал ее руку, а другую положил на талию, притягивая девушку к себе. Он был так высок, что она поймала себя на том, что смотрит на его грудь. Ощущение счастья исчезло так же внезапно, как и появилось, сменившись тревогой. Селин продолжала двигаться быстрыми шагами, позволяя Павлу вести себя, слишком хорошо осознавая силу его рук и то, что не смогла бы отстраниться от него, даже если бы и захотела. Селин это не нравилось, и она недоумевала, как же так вышло, что она позволила ему так крепко себя держать. Они с Амели были достаточно умными, чтобы не допускать такого.
Стараясь сохранить спокойствие, Селин попыталась убедить себя не быть такой трусихой. Павел совсем не походил на солдат Дамека. Разве она не провела прошлую ночь, засыпая в его объятиях на спине лошади? Но музыка становилась все быстрее, и Павел закружил ее, по-прежнему крепко обхватив обеими руками. Мир начал вращаться, и у Селин закружилась голова.
-Павел, - прошептала она.
К счастью, с последней пронзительной нотой песня закончилась, и музыка смолкла. Когда Павел замедлил шаг, Селин попыталась высвободиться из его рук, но тут ее взгляд остановился на бледном, напряженном лице человека, стоявшего рядом с танцевальной площадкой. Это был Антон.
Селин заметила, как ходят желваки на челюсти князя. Антон шел прямо к ним. Павел заметил его в последнюю секунду и остановился.
-Капрал, - холодно произнес Антон, -эта дама здесь для того, чтобы помочь лейтенанту Яромиру, а не для того, чтобы танцевать с вами.
Павел побледнел и отступил назад.
-Простите, милорд, - запинаясь, произнес он.
Несмотря на свои недавние переживания, Селин почувствовала искушение высказать Антону в ответ, что в подобном выговоре вряд ли была необходимость. Но, по правде говоря, она была здесь не просто так, и вовсе не для того, чтобы проводить вечера, танцуя с солдатами князя и одеваться в прекрасные платья.
-Благодарю вас за танец, капрал,-сказала она Павлу. - Как я говорила ранее, это поможет мне увереннее чувствовать себя среди гостей.
Павел удивленно моргнул, а потом кинул:
-Это было честью для меня.
Павел ушёл, а Селин осталась стоять в одиночестве рядом с Антоном, который внимательно наблюдал за ней, будто стараясь её понять.
Что ж, она может начинать, то, о чем договорилась с Яромиром.
-Как вы хотите это осуществить?
Антону не нужно было отвечать, в одном из углов зала, возле огромного очага, Селин заметила пару мягких кресел.
Леди Карина воспользовавшись моментом между песнями, встала из-за стола и улыбнулась. В зале воцарилась тишина, взгляды всех присутствующих обратились к ней.
-Дорогие друзья, -произнесла она так, словно была рождена только для того, чтобы обращаться к залам полным людей, - князь Антон приготовил для этого вечера особое развлечение.
Селин посмотрела на Яромира, стоявшего на возвышении. Он внимательно слушал Карину.
-Он нанял провидицу, чтобы она предсказала будущее нашим дочерям, - продолжала, улыбаясь, Карина. -Они могут спросить её, о чём пожелают… возможно о том, какое их ждет будущее. И она ответит.
Последнее было сказано почти в шутку, и люди в зале добродушно захихикали, но впервые с тех пор, как Селин вошла в зал перед ужином, она почувствовала напряжение, почти страх, за приятными выражениями лиц, окружающих ее людей. Эти люди не были дураками. Четыре молодые женщины из их числа уже были мертвы, а теперь Антон пригласил провидицу, чтобы она прочитала будущее незамужних девушек.
-Кто хотел бы пойти первой?-спросила Карина, тоном давая понять, что первой девушке будет оказана большая честь.
Казалось, отцы и матери в зале одновременно переглянулись.
Чувствуя нарастающее беспокойство, Селин прошла сквозь толпу с высоко поднятой головой к одному из мягких кресел у камина. Она села, держа спину прямо. Неподалеку стояла, наблюдая за ней, пухленькая девочка лет пятнадцати в розовом платье.
Селин протянула к ней руку. Это все, что она знала. Она знала, как играть свою роль.
-Проходи и садись, моя дорогая. Ты хотела бы узнать что-нибудь о человеке, за которого выйдешь замуж
Девушка улыбнулась и кивнула.
-Да.
Селин улыбнулась в ответ.
Итак, это началось.

***
Наблюдая за Селин, Яромир сохранял вежливое и бесстрастное выражение лица. Он, конечно, не мог не заметить, как Антон неожиданно и резко что-то сказал Павлу.
Что это было?
Но сейчас его занимали собственные проблемы. Смерть молодых женщин и все возможные последствия взволновали лейтенанта гораздо больше, чем он хотел бы показать.
В голове Яромира крутились различные мысли. Его собственный успех и положение зависели от успеха Антона, но не все мотивы солдата были корыстными. В своей жизни он мало о ком заботился, но об Антоне он переживал. Очень сильно. Антон видел его таким, каким он всегда хотел, чтобы его видели: заслуживающим доверия и знающим свое дело. Яромир готов был сделать все, чтобы сохранить высокое доверие Антона к себе и защитить его.
И что еще важнее, Яромир заботился об этой стране и хотел, чтобы мелкие князья, постоянно находящиеся в муках гражданской войны и постоянно вгрызающиеся друг другу в глотки, были под контролем. Если Антон станет великим князем, он будет бороться за установление мира, бороться за благосостояние народа.
Почему князь Ливен не понимает этого? Дом Пален и народ Древинки могли бы получить гораздо больше пользы от такого лидера, как Антон, чем от такого самовлюбленного военачальника, как Дамек.
Яромир был полон решимости помочь доказать Антону, что он лучший князь, а это означало продемонстрировать жителям замка Сеон, что они в безопасности -под защитой. Не должно быть никаких слухов о красивых молодых девушках, убитых в своих постелях. Яромиру было неприятно даже думать о том, какие последствия это может иметь для репутации Антона. Антон мог потерять авторитет в глазах отца за то, что придерживался иных методов управления, чем его брат.
Сможет ли Селин помочь им?
Издалека Яромир наблюдал за девушкой. Он был слишком далеко, чтобы расслышать что она говорила, но видел, как легко Селин завладела вниманием пухленькой девушки. Та так и сгорала от любопытства и нетерпения. Держа девушку за руку, Селин закрыла глаза и что-то зашептала ей на ухо так, словно комната была пуста и никого вокруг, кроме них, не было. Яромир задумался, не являлось ли это частью её дара? Немногие люди могли хоть изредка завладеть абсолютным вниманием кого-то другого. Селин же уделяла девушке все свое внимание.
Кому бы это не понравилось?
Через несколько мгновений девушка поднялась, улыбаясь и кивая, и Яромир понял, что она не станет следующей жертвой невидимого убийцы. Он понятия не имел, что сказала ей Селин, но это и не имело значения. Многие в зале тайком наблюдали за происходящим, и когда "чтение" закончилось, девушка выглядела такой счастливой, что младшая дочь барона Тарука поспешила занять ее место... а Селин начала сначала.
Яромиру хотелось только покачать головой, глядя на то, как все эти девушки жаждут узнать свою судьбу. Молодые никогда не думают, что их постигнет зло, они просто хотят знать больше о своем светлом будущем.
Бросив взгляд вниз, Яромир увидел, что Лиззи всё ещё лежит у его ног. Она появилась в его жизни совсем щенком, и была в ней дольше всех, кого он знал с тех пор. Когда-то он брал ее с собой во все путешествия, но теперь ее странствия закончились, и любимым местом было место у большого очага в этом зале.
–Иди ложись, девочка, - приказал он, указывая на огонь.
Она мгновенно повиновалась и направилась в сторону очага.
Яромир стоял и смотрел, как Селин читает будущее еще двум девушкам. Когда она закончила, обе девицы кивали и улыбались. Ему стало интересно, что же она говорит им. Яромир горячо надеялся, что все произойдет именно так, как она и предсказывает. Если нет, то он так и останется в неведении.
Но вдобавок ко всем этим тревогам и сомнениям, крутящимся в его голове, лейтенант обнаружил, что его выбивает из колеи то влияние, которое оказывала на него Амели. Почему он продолжал подшучивать над ней, настраивая против себя? А хуже того, Яромир не понимал беспокойства по поводу такой своей тяги к подшучиванию над девушкой и настраиванию ее против себя. Амели была очень далека от того типа женщин, которые его привлекали.
Нынешняя возлюбленная Яромира, Бриджитт, прямо сейчас пересекала зал, направляясь к леди Карине, которая общалась с гостями. Бриджитт была молодой вдовой с золотисто-рыжими волосами и длинной, изящной шеей, а еще она была любимицей леди Карины. Её покойный муж был богатым торговцем шёлком, но она, без колебаний, заняла место в кровати Яромира, стоило ему проявить к ней интерес. Немногие женщины замка Сеон отказывали ему, а он не был настолько тщеславен, чтобы приписывать это своему обаянию или мускулистому телосложению, или козлиной бородке.
Как и мужчины, женщины любят власть, а в данный момент власть здесь принадлежала ему.
Так почему же Яромир не мог удержаться от того, чтобы не смотреть в сторону Амели? В свой тридцать один год он был слишком стар для неё… или же она была слишком молода для него. Она была грубой, с тяжелым характером и выросла в грязной деревне, которой правит князь Дамек.
Яромир всегда выбирал женщин, которые были достаточно амбициозны, которые были заинтересованы не в близких отношениях, а скорее выполняли его приказы, делая все, чтобы он оставался доволен, добивались своего продвижения при дворе, благодаря ему. Он никогда не позволял любовницам приходить в его комнаты, без предварительного вызова. Он требовал полного контроля во время их встреч.
Что-то подсказывало Яромиру, что Амели не та женщина, которая согласится на такие отношения. Вероятно, ей было наплевать на общественное положение при дворе, и если она когда-нибудь вступит в отношения с мужчиной, то это будет по любви, она будет ожидать, что ее полюбят в ответ. Амели не стала бы сидеть и ждать, пока он ее вызовет, и уж тем более не согласилась бы жить отдельно.
В жизни Яромира нет места такой женщине. Его задачей было защищать Антона и людей в замке Сеон.
И всё же… звучала весёлая музыка, и, стоя там, и глядя, как Амели играет в карты с его людьми, Яромир почувствовал непреодолимое желание потанцевать с ней, увидеть, как она улыбается ему, а он крепко обнимает ее и кружит по полу, ее короткие черные волосы развеваются, а лавандовые глаза устремлены на него.
Яромир тряхнул головой, приводя мысли в порядок.
На Амели были пыльные штаны, покрытые конским волосом. Сама мысль о том, что он будет танцевать с ней, была нелепой. Он стал бы посмешищем.
И всё же… Яромир обнаружил, что направляется к столу, за которым сидела Амели. Он не мог остановиться.
Амели заметила, как к ней приближается Яромир, но лишь мельком взглянула на него, и перевела взгляд на карты. Ей выпала выигрышная комбинация. Солдаты дружно издали толи стон, толи рык.
-Только не снова, - выдохнул один.
-Платите, парни, - улыбнулись Амели.
Перед девушкой на столе лежала небольшая кучка монет, и Яромиру стало интересно, что она поставила на первоначальную ставку, чтобы вступить в игру. Должно быть, у неё в карманах была припрятана пара пенни.
Яромир прекрасно понимал, что должен присматривать за Селин, но заверил себя, что один танец не помешает ему выполнять свои обязанности.
Карточная партия только что завершилась, а музыканты заиграли новую песню, и Яромир решил, что сейчас самое подходящее время прервать игру.
Как только он подошёл к столу, его люди вскочили и вытянулись по стойке «смирно», но он жестом велел им снова сесть и протянул руку Амели.
-Потанцуем?
Она мельком взглянула на ряд бочек вдоль северной стены, и взяла в руки колоду карт:
-Во всем этом замке не хватит вина, чтобы заставить меня танцевать с тобой.
Кто-то из солдат поперхнулся, и Яромир ожёг их гневным взглядом, гадая, не пытаются ли они заглушить смех.
Сдавленные звуки стихли.
Даже когда он был простым наемником, ни одна женщина никогда не разговаривала с ним подобным образом, и Яромир понятия не имел, что ответить, как сохранить лицо перед своими солдатами.
Понимая, что любой его ответ, скорее всего, приведёт к ещё одному оскорблению с ее стороны, он решил уже уйти, но тут Амели бросила карты:
-Селин!
Проследив за ее взглядом через весь зал в сторону очага, Яромир увидел, что Селин крепко сжимает руку молодой женщины. Глаза провидицы были широко открыты и смотрели в пустоту. Она была совершенно безмолвна и бледна.
Яромир побежал.

***
После пяти лет практики Селин уже умела говорить людям именно то, что они хотели услышать, не вдаваясь в излишние подробности. Ее описания будущих мужей или жен часто звучали детально, но на самом деле их можно было применить к очень широкому кругу людей.
Настоящий трюк заключался в том, чтобы извлечь нужные крупицы информации, а затем правильно угадать надежды, мечты или потребности. У Селин был дар к этому.
Большинство шестнадцати или семнадцатилетних девушек были легкой добычей и с удовольствием отвечали на ее наводящие вопросы.
Однако, когда она села за стол сегодня вечером, то не могла избавиться от чувства трепета, почти страха. Что она увидит? Неужели туман снова сомкнется вокруг нее, когда она станет свидетельницей смерти какой-нибудь невинной молодой девушки?
Но, взяв за руку пухлую девушку в розовом платье, Селин не почувствовала ничего необычного и через несколько секунд занялась своим обычным делом. Это было ее второй натурой.
И все же, то, что она делала сегодня вечером, отличалось от того, как она действовала, когда у кого-то возникал конкретный вопрос, когда ей приносили какую-то личную вещь или предмет, чтобы “помочь” в чтении. Сейчас все было более общим, а, следовательно, более простым.
-Какого мужчину для тебя подбирают твои родители? - спросила Селин.
-Кто-то из хорошей семьи, со стабильным доходом.
Как обычно.
-А чего хочешь ты?
Девушка покраснела:
-Ну, чтобы это был кто-то ненамного старше меня... высокий, с приятным лицом.
Тоже как обычно.
Селин закрыла глаза, притворилась, что чувствует толчок, а затем начала придумывать истории о будущем девушки.
-Он родом из города в провинции, управляемой домом Пален... Ах, у него действительно приятное лицо. Он сын преуспевающего торговца… Но я не вижу его имени.
Селин перешла к более общие описаниям. То, что она сказала девушке, скорее всего, окажется правдой. Девушка, похоже, не принадлежала к знати, собравшейся сегодня здесь. Так что ее родители, скорее всего, выбрали бы для дочери сына купца из этой провинции. Из Древинки.
Но как только Селин закончила, девушка буквально засияла.
После этого все молодые женщины в зале, казалось, с нетерпением жаждали услуг Селин, и ей больше никого не приходилось уговаривать сесть рядом с собой для чтения. Девушки практически выстраивались в очередь.
Селин прочитала еще двух девушек, вселив в них надежду на счастливую будущую жизнь, а потом подняла глаза и увидела симпатичную девушку лет шестнадцати, которая с интересом наблюдала за ней. Длинные, шоколадного оттенка волосы девушки были так длинны, что доходили ей до бёдер. На ней было платье цвета лесной зелени.
Девушка улыбнулась.
-Я-Сибил,-представилась она.- Было очень мило со стороны Антона, устроить все это. Мне до смерти наскучили танцы, а он никогда не думает о других развлечениях.
Тот факт, что она только что назвала своего князя по имени, означал, что она, вероятно, из благородной семьи, самого высокого происхождения. Но в то же время, девушка, судя по всему, не была посвящена в дела двора. Скорее всего, она не знала ни о какой другой причине, по которой могли нанять Селин.
Селин вежливо кивнула.
-Подойди и сядь.
Сибил подошла к Селин и протянула ей руку с полным доверием:
-Я уже обручена, но еще не знакома с ним. Всё устроили мои родители.- Девушка выглядела не совсем довольной ситуацией: -Ты ведь не замужем?
Такой неожиданный вопрос сильно удивил Селин:
-Нет.
Сибил вздохнула:
-Я хотела бы быть провидицей, как ты. Зарабатывать себе на жизнь.
Селин тронули её словами, и ей вдруг захотелось, чтобы она могла рассказать девочке о другом будущем, отличном от того, которое, вероятно, уготовано ей.
Она взяла руку Сибил:
-Хорошо, позволь мне заглянуть в будущее. Я расскажу тебе, что увижу.
-Спасибо.
Что-то в Сибил притягивало Селин. Она была такой доверчивой и в то же время явно хотела большего, чем выйти замуж за человека, которого выбрали для нее родители. Закрыв глаза, Селин дала волю своим мыслям, ища, что она может сказать этой девушке такого, что могло бы дать ей надежду.
И в этот момент ее сотряс первый толчок.
Со вторым ударом Селин почувствовала, что ее снова несет по туманному туннелю. Она утратила всякое ощущение чего бы то ни было, кроме скорости сквозь клубящийся вокруг нее серо-белый туман.
Внезапно туман исчез.
И перед Селин вспыхнуло видение. Она находилась в комнате с серыми каменными стенами рядом с кроватью, но видела только одну её половину. На кровати крепко спала Сибил. Её шоколадного цвета волосы каскадом рассыпались по подушке. Девушка была укрыта стёганым одеялом в жёлто-красную клетку. Она выглядела такой умиротворённой, крепко погруженной в глубокий сон.
При виде такой безмятежной картины, Селин расслабилась.
Но тут… две хрупкие руки в длинных чёрных перчатках появились из-за спины Селин и потянулись к Сибил.
-Нет! - вскрикнула Селин, инстинктивно пытаясь оттолкнуть руки.
Но её там не было. Она была всего лишь наблюдателем и ничего не могла сделать. Руки, затянутые в чёрные перчатки неизбежно приближались. Одна опустилась на лицо Сибил, другая - на ее горло.
Селин хотела закричать, попытаться остановить это, но она была заперта внутри видения и вынуждена была просто смотреть.
Руки не сжимали лицо и горло Сибил и не делали вообще ничего, только прикасались, но плоть на щеке девушки начала двигаться, пульсировать по собственной воле. А потом начала сморщиваться.
-Нет, - Селин задохнулась.
Под руками в черных перчатках лицо Сибил продолжало сморщиваться, увядать, проваливаясь, пока не превратилось в иссохшую оболочку. В видении черные перчатки все сильнее давили на лицо и горло девушки. Это продолжалось до тех пор, пока тело Сибил полностью не ссохлось под одеялом.
Селин почувствовала, что задыхается от ужаса.
-Прекрати! - приказал кто-то. - Очнись!
Сильные руки схватили её за плечи, встряхнули, и маленькая комната исчезла. Она снова оказалась в большом зале, глядя в встревоженные глаза лейтенанта Яромира.
-Отпусти её,-сказал кто-то знакомый, и Селин увидела Амели, стоящую позади Яромира.
-Амели, - прошептала Селин.
Широко шагая, к ним шёл Антон, и половина зала наблюдала за этим. Музыка стихла. Вероятно, осознав, как это выглядит со стороны, Яромир отпустил Селин.
-Прости.
Реальность стремительно возвращалась к Селин, пока она пыталась прийти в себя после кошмара, свидетелем которого только что стала.
Сибил вскочила на ноги и стояла рядом, испуганно глядя на провидицу:
-Что ты видела?
Селин старалась вернуть себе самообладание. Бедная девочка. Событие, произошедшее в видении должно быть изменено. Сибил нужно защитить.
-О, прощу прощения,-Селин словно со стороны услышала собственный голос, удивляясь своему самообладанию. Каким-то образом ей удалось ободряюще улыбнуться Сибил.-Иногда чтение будущего искажается, и я вижу свое собственное. - Она придвинулась ближе к Сибил.-Я видела кое-что неприятное, но это не имеет ника-кого отношения к тебе. Пожалуйста, прости меня. Думаю, я прочла слишком много чужих судеб, слишком быстро, за короткий промежуток времени. Можно я отдохну?
Страх Сибил исчез, сменившись беспокойством:
-Ты увидела что-то неприятное для себя? Мне жаль.
Девочка была доброй.
-Всё в порядке,-ответила Селин, всё ещё улыбаясь, однако взгляд её был устремлён на маленькую комнату в конце зала, где сегодня утром она разговаривала с Антоном. Селин чувствовала на себе взгляд Сибил. - Мне просто нужно отдохнуть.
Сказав это, она направилась к маленькой комнате с высоко поднятой головой. Позади неё раздался звук шагов двух пар ног.
-Я пойду и сам присмотрю за провидицей,-объявил Антон.-Боюсь, она переутомилась. Миледи Карина, пусть музыканты играют дальше.
Селин расслышала за спиной звук шагов третьей пары ног. Путь до комнаты ей показался бесконечно долгим. И вот, наконец, она добралась до места, вошла внутрь и без сил рухнула в кресло. Яромир, Амели и Антон вошли следом за ней. Она не видела, кто из них закрыл дверь.
-Что?-мгновенно потребовал ответа Яромир.-Скажи мне, что, семь кругов ада, там только что произошло?
-Она не твоя собака и не один из твоих солдат, – тотчас отозвалась Амели. - Не приказывай ей!
Их голоса звучали словно издалека.
-Вы оба, прекратите! - приказал Антон. Потом его голос смягчился, но круги под глазами казались почти чёрными. - Селин, что ты увидела?
-Это она,-прошептала Селин. -Сибил. Она следующая.
-Что это значит? - поинтересовался Яромир.
-Она спала, в кровати,-продолжала Селин, с ощущением, что за нее говорит кто-то другой. - Руки в перчатках… женские, а может быть и мужские, они появились со стороны и прикоснулись к ней. Она просто иссохла, как те девушки на столе в погребе. Я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Мне оставалось только смотреть.
-Кто?-требовательно спросил Антон, его голос звучал уже не так мягко. - Кто это сделал?
-Я не знаю. Я видела только руки в перчатках… чёрных перчатках.
-Ты должна была увидеть больше!- настаивал Яромир.
-Оставь её в покое,-вступилась за сестру Амели, но выглядела она озадаченной, словно размышляла о том, какую игру ведет Селин.
-Нет, я не видела,- тихо ответила Селин. -Я видела только перчатки и видела, как умирает Сибил.
Яромир вздохнул и повернулся к Антону:
-Что ты собираешься делать?
Антон на несколько мгновений смотрел на стену, а потом сказал:
-Сказать её родителям правду и взять Сибил под охрану.-Антон встретился взглядом с Яромиром:-Я поговорю с её отцом. А ты подготовь комнату.
-Да, мой господин.

Менее чем через час Амели оказалась в комнате для гостей. Там Селин уже осматривала кровать, которая, по мнению Амели, выглядела как обычная кровать с простым белым покрывалом. В комнате не было ни очага, ни окна. А когда туда вошли Антон, Яромир и Сибил, комната показалась Амели слишком маленькой. Позади всех топтались родители Сибил.
Инна осталась стоять в дверях. Девушка наблюдала за происходящим, плотно сжав губы.
-Ладно, - Селин отвернулась от кровати. - Думаю, здесь будет безопасно.
-Почему я должна остаться здесь?-испуганно спросила Сибил. - Почему я не могу вернуться в наши собственные комнаты?
-Потому что здесь ты в большей безопасности,- ответил Антон. - А лейтенант Яромир станет на страже.
Амели понятия не имела, в чем заключалась игра, поэтому держала язык за зубами.
По всей видимости, отец Сибил был троюродным братом Антона, мелким дворянином средних лет по имени лорд Циррен. В замке у семьи были апартаменты, а Циррен занимал место в совете Антона.
Лорд Циррен сжал губы плотнее, чем Инна, ему не нравилась вся эта ситуация, а его жена, леди Эдит, не переставая, заламывала руки.
Слова Антона о том, что он уведомит родителей девушки и возьмет ее под охрану, звучали разумно: четко и просто. Однако, реальность оказалась немного сложнее.
-Ты сказала, что твое видение касается тебя самой! -Сибил с обвинениями повернулась к Селин,-а не меня!
-Я знаю,- ответила Селин, выпрямившись.-Я не хотела тревожить тебя, пока не поговорю с князем Антоном и не узнаю его решение по этому вопросу.
Амели прикусила язык. Что задумала Селин? Да, она хотела быть полезной, но было опасно выбирать девушку и утверждать, что именно она станет следующей жертвой. Что случится, если убьют кого-то другого? Селин будет выглядеть полной шарлатанкой.
-Это абсурд,-фыркнул лорд Циррен.-Антон, я могу защитить собственную дочь.
Антон покачал головой:
-Нет. С Яромиром она в большей безопасности.
-Но она не может остаться здесь одна!-подала, наконец, голос леди Эдит, и тут же зашлась от кашля. Прокашлявшись, она продолжила: - С солдатами у дверей, по слову какой-то... простите, мой князь, какой-то цыганской провидицы, которую вы наняли.
Женщина сделала паузу, посмотрев на дочь, и Амели увидела в ее глазах любовь.
-Я буду спать здесь с ней,-Эдит снова закашлялась, а выражение лица Сибил смягчилось от облегчения при мысли о том, что мать останется с ней.
-Нет,- сказал Антон.-Вы должны быть в своих комнатах, там теплее.
Леди Эдит не здоровится?
Антон еще не закончил. Он посмотрел на дверной проём:
-Но я согласен с тем, что Сибил не должна оставаться одна. Инна, ты останешься здесь с ней?
В глазах Инны промелькнула ненависть к Селин, и она уже открыла рот, чтобы высказать свое мнение обо всем происходящем, но потом посмотрела на Антона и просто кивнула:
-Конечно, милорд.
-Тогда все отправляемся спать! - сказал Антон. Князь выглядел бледным и измученным.- Яромир, ты за старшего.
Селин все еще стояла у кровати, задумчиво глядя на белое покрывало.
Амели подошла к сестре и легко тронула ее за плечо:
-Пойдем.
Селин уступила, позволив вывести себя в коридор. Амели уже окончательно освоилась в замке и знала, что их собственная комната находится дальше по коридору. Когда они уходили, позади них Яромир начал отдавать приказы охране.
Как только сестры вошли в свою комнату, Амели тут же закрыла дверь и окинула комнату взглядом: кровать с балдахином и множеством одеял, туалетный столик с изящными стульями, покрытыми дамасской тканью. В очаге горел только что разведенный огонь, и девушка задумалась о том, как все это произошло. Столько всего случилось за такой короткий промежуток времени.
Кто-то, вероятно, Хельга, закрыл ставни на единственном окне. Вероятно, она же развела огонь в очаге, который сейчас освещал комнату теплым, желтым светом.
Селин подошла к кровати и села с мрачным выражением лица.
-Что...-начала Амели, не зная, как сформулировать свой вопрос. -Какой у нас план? Что мы будем делать, если в ближайшие несколько дней будет убита еще одна девушка? Как мы собираемся найти убийцу до того, как кто-нибудь назовет тебя шарлатанкой?
Селин посмотрел на пол:
-Амели, я устала. Не могли бы мы обсудить все это утром?
Растерянная, Амели какое-то время смотрела на усталое лицо сестры, а потом кивнула:
-Хорошо, но я не смогу помочь, если не буду знать плана. Ты должна сказать, что задумала.
Амели сняла штаны с сапогами, оставшись в длинной, выцветшей голубой рубашке, доходившей ей до колен. Потом расшнуровала платье сестры. Селин позволила платью упасть на пол и осталась в одной удобной хлопчатобумажной рубашке. Сестры забрались под одеяла, и вскоре постель согрелась теплом их тел.
Какое-то время обе молчали. Селин первая нарушила молчание:
-Леди Эдит нужен сироп от кашля из лепестков роз. Если бы у меня был доступ к травному саду и аптечным инструментам, я могла бы сделать ей это снадобье.
-Ты действительно хочешь получить ту лавку, да? -прошептала Амели.
-Да, хочу,-и больше Селин не произнесла ни слова.
Все еще обеспокоенная, не привыкшая чувствовать себя отстраненной от планов сестры, Амели зарылась поглубже в одеяло, прислушиваясь к тихому дыханию Селин. Но сон не шел. Тело было слишком уставшим, а разум слишком загружен, что никогда не было хорошим сочетанием. По ночам Амели часто мучили сомнения. Вот и сейчас Амели не могла не думать, что они с Селин будут делать, куда пойдут, если не справятся здесь.
Время шло, а Амели все никак не могла уснуть. Она просто лежала, размышляя и переживая.
Амели не могла точно сказать, сколько прошло времени, наверное, уже рассвело, когда громкий крик в коридоре заставил ее вскочить на постели и посмотреть на дверь. В коридоре послышались новые крики, а потом раздались удары.
-Селин, -позвала Амели, но сестра уже проснулась.
Спрыгнув с кровати, Амели схватила штаны. Пока она их натягивала, Селин уже выбежала в коридор в одной только белой, хлопчатобумажной сорочке.
-Селин!- застегивая на ходу брюки, Амели выбежала из комнаты вслед за сестрой.
Они увидели, как Яромир открывает дверь комнаты, где находилась Сибил. Ее охраняли двое солдат, но Амели не узнала ни одного из них. Изнутри продолжал раздаваться стук.
Едва лейтенант отпер дверь и распахнул ее, в коридор выскочила Инна.
Девушка задыхалась от ужаса:
-Она мертва! Мертва!
Яромир проскочил мимо нее в комнату, за ним по пятам бежали Амели с Селин.
Там, на постели лежала высохшая оболочка, той кем когда-то была Сибил. Роскошные каштановые волосы девушки раскинулись по подушке, но лицо представляло собой не более чем иссохшуюся кожу, обтягивающую кости.
-О, нет, - прошептала Амели.
Все это не имело смысла. Селин подошла к кровати, не сводя взгляда с желто-красного клетчатого одеяла
-Инна!-она чуть ли не кричала.-Откуда это взялось?
Амели моргнула. Одеяло? С чего бы Селин беспокоиться об этом?
-Что- это?-спросил Яромир, переводя непонимающий взгляд на кровать.
-Раньше его здесь не было, - мрачно сообщила Селин, указав на одеяло. - Откуда оно взялось?
Один из солдат втащил Инну обратно в комнату, и она просто показала на сундук, стоявший в другом конце комнаты.
-Нам было холодно. Я достала его оттуда.
Селин закрыла глаза.
-Раньше его здесь не было, - прошептала она.
Яромир повернулся к Инне с мрачным, почти угрожающим выражением лица:
-Что случилось? Никто не мог войти в эту комнату.
Испуганная, одетая только в ночную рубашку, с прилипшими к лицу прядями светло-русых волос, Инна подняла руку, словно защищаясь:
-Я не знаю. Я спала, а потом я просто... я почувствовала, что что-то не так. Я зажгла лампу и... увидела ее...
-Дверь была заперта,-холодно ответил Яромир. -И здесь нет окна. Ты единственная, кто был в комнате.
-Я спала! -по щекам Инны бежали слезы.-Я ничего не слышала.
-Ищите пару перчаток,- тихо сказала Селин.- Пару длинных черных перчаток.
Поняв, что ничего путного от Инны он не добьется, Яромир позвал еще одного из своих людей, и они начали методично обыскивать комнату.
Следующие полчаса или около того прошли в атмосфере активной суматохи. Селин стояла у края кровати, вперившись взглядом в одеяло, а комнату обыскивали солдаты во главе с Яромиром - и не нашли никаких черных перчаток.
Вскоре появился мастер Федор. Амели удивилась, увидев, что он все еще одет в ту же шелковую тунику, которая была на нем во время ужина. Как только Федор увидел Селин, на его лице промелькнула тень отвращения.
-Ну? - спросил Яромир, но вопрос был излишним.
Федор провел беглый осмотр тела Сибил и вздохнул:
-Да. Как и остальные.
-Кто-то должен разбудить Антона, - сказала Селин, это были ее первые слова за долгое время.
-Нет! - заплакала Инна.
Феодор взглянул на нее и сказал:
-Инна права, милорду нужно выспаться, не стоит его беспокоить. Это может подождать до утра.
Яромир поднес руку ко рту, как бы раздумывая, а потом кивнул:
-Я сам пойду и сообщу родителям девушки.
-Если не Антон, то леди Карина должна сообщить им об этом, - прошептала Селин. - Это должен быть член королевской семьи. - Она подняла взгляд на Яромира: -Ты обещал... защищать Сибил. Это не твоя вина, но родителям девушки должны сообщить Антон или Карина.
Желваки на челюсти лейтенанта дернулись, и Амели поняла, Селин была права.
Яромир сдержанно кивнул:
-Я разбужу ее.
Стражник, стоявший в дверях, нерешительно приблизился:
-Сэр, что нужно сделать с телом?
Яромир напрягся еще больше, хотя, казалось, это было уже невозможно:
-Положите его в подвал вместе с остальными.
Решив, что с нее на сегодня хватит, Амели развернула Селин к двери.
Выйдя в коридор она спросила:
-Как ты узнала?
-Я не смогла ничего изменить,- прошептала Селин. -Я должна была это изменить. Сибил была доброй. Она хотела нечто большего от жизни, чем просто выйти замуж за незнакомца, которого выбрали для нее родители.
Селин снова замолчала, а Амели почти захлестнуло желание, чтобы они оказались в прошлом, и Селин посоветовала бы Рианнон выйти замуж за Дамека. Тогда “Лаванда и Чабрец” не были бы сожжены дотла, а они с сестрой никогда бы не приехали в Сеон.

***
Через час после восхода солнца Яромир проснулся в своей постели полностью обнаженным. У него на груди спала Бриджитт.
Глядя на лицо спящей молодой женщины и мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь, он почти испытывал чувство стыда за то, что позвал ее к себе этой ночью. Но после того, как ему выпала тягостная задача сообщить леди Карине новость о смерти Сибил, и просить ее сообщить об этом родителям девушки, Яромир не мог смириться с мыслью, что ему придется лечь в кровать и остаться один на один с мыслями о том, что он видел в той небольшой комнате без окон.
Он искал забвения, используя тело Бриджитт, как способ освободиться от тягостных мыслей. Но это не помогло.
Бриджитт была прекрасна, с кремовой кожей и правильными формами. Но у них было мало общего и еще меньше того, что они могли сказать друг другу. Яромир не мог рассказать ей о том, через что ему пришлось пройти, да и ей было бы неинтересно это слушать.
Теперь он жалел, что позвал ее к себе.
Осторожно, стараясь не разбудить женщину, Яромир выскользнул из-под нее и выбрался из-под одеяла. Пол под босыми ногами был слишком холодным, и он быстро оделся, собрав одежду, наспех сброшенную накануне. Яромиру хотелось как можно скорее выбраться из собственной комнаты, остаться наедине со своими мыслями, со своим внутренним самокопанием.
Выйдя в коридор, мужчина закрыл за собой дверь и глубоко вздохнул. Прошлой ночью он подвел Антона. Он не смог спасти Сибил и тем самым выставил князя неумелым лидером, человеком, не способным защитить свой народ.
Яромир сделал бы для Антона все. Никто не мог понять, чем он обязан Антону... никто.
Яромир не любил считать себя, человеком, который в чем-либо нуждается или хочет, чтобы его спасали. Но Антон спас его.
Стоя в одиночестве в коридоре, за дверью своей комнаты, едва не дрожа от беспомощности и столь нежелательного чувства вины, Яромир не мог удержаться от того, чтобы мыслями не вернуться в то место, которое предпочел бы забыть...

Замок Пален
Четыре года назад

Яромир стоял на страже в большом зале замка князя Ливена. Хотя на нем и был темно-коричневый табард замковой стражи, но это была всего лишь обманка. Яромир не был одним из солдат князя. Он был просто наемным мечом, нанятым на неделю, чтобы помочь продемонстрировать силу Ливена на "семейном собрании" в замке.
Никто в зале не разговаривал с ним и даже не замечал его. Он был никем. И все же Яромир не мог поверить в свою удачу, что ему удастся проработать здесь целую неделю. Все, что у него осталось в этом мире-это меч, кольчуга и волкодав Лиззи, которая сейчас прижималась к его ноге.
Оглядывая большой зал, Яромир думал о том, что большинство залов, которые он видел раньше, были прямоугольными, а этот - квадратным и огромным. Вокруг в беспорядке тут и там стояли тяжелые стулья, столы и скамьи, в очаге горел огонь. Наслаждаясь его теплом, Яромир пожалел, что не смог одолжить у кого-нибудь бритву, чтобы привести себя в порядок. Под доспехами и одеждой он был грязен, слишком долго ему приходилось спать под открытым небом. Яромир понимал, что его внешний вид оставляет желать лучшего.
Князь Ливен сидел в кресле на возвышении в центре зала. Коренастый мужчина с уже седеющей бородой, за пятьдесят, но у него не было ни единого признака дряхлости. Яромир отчаянно пытался произвести на него впечатление, найти способ получить постоянное место среди стражников замка Пален, даже если это означало бы, что ему придется стоять в ночном дозоре до конца жизни.
Лиззи заскулила, и Яромир нагнулся и ласково погладил ее по спине. В зале находилось еще не менее двадцати солдат в коричневых табардах, но никто так и не взглянул в сторону Яромира. Они не верили, что он пробудет здесь долго. Он надеялся, что они ошибались. Когда-то Яромир считал себя слишком гордым, чтобы унизиться до скромной должности ночного стража, но гордость-вещь шаткая, ее можно вытравить из человека за несколько лет.
Снова оглянувшись на возвышение в центре зала, Яромир вспомнил все, что привело его к нынешнему положению.
За пять лет до сегодняшнего дня, в возрасте двадцати двух лет, он уже добился звания лейтенанта благодаря службе в армии дома Хиларон в восточных провинциях. Его господином был пожилой князь по имени Филлипос. Яромир был верен своему господину. Что-то в стареющем князе пробуждало в молодом лейтенанте желание защищать. Но сын Филиппоса, устав ждать, пока настанет его очередь стать главой дома, собрал отряд воинов и развязал войну против собственного отца. Сам князь Филлипос был убит, его воины почти полностью уничтожены. Яромир выжил... потеряв в бою коня.
Из милости сын Филлипоса предложил всем выжившим солдатам место в новой армии дома Хиларон. Большинство из них с благодарностью согласились. Лейтенант Яромир отказался присягать на верность. Он решил, что лучше будет жить своим мечом, как наемник, чем служить сыну-предателю своего покойного господина. Это казалось ему единственным путем чести. И он отправился на запад пешком, только в компании своего волкодава Лиззи.
К своему стыду, уже через год, Яромир начал жалеть о своем столь опрометчивом решении. Жизнь наемного меча в таком государстве, как Древинка, оказалась хуже, чем он мог себе представить. Яромир брался за работу, от которой раньше его бы мутило. Ему часто приходилось составлять компанию людям, которые были немногим лучше животных, они понимали только голод и силу. Иногда он жил хорошо, а иногда практически умирал от голода. Часто они с Лиззи спали прямо на улице под дождем, который в Древинке шел большую часть времени.
Стараясь улучшить свое положение, Яромир понял, что найти подходящую должность у другого лорда или князя было практически невозможно, поскольку в свое время он отказался от места в доме Хиларона. А им нужны были только те, кого они знали, кого им рекомендовали, или те, кому они могли доверять. Ни у кого не было причин доверять ему.
Шли годы.
Однажды ночью, сидя в таверне и потягивая эль, Яромир случайно услышал, что князь Ливен из дома Пален нанимает на службу новых людей для семейного раута, в котором примут участие два его сына. Яромиру не нужно было спрашивать, зачем нужна дополнительная охрана - оба сына приведут на встречу своих людей. Старшие князья в Древинке были склонны поощрять конкуренцию и вражду сыновей между собой. Они считали это полезным для будущего выживания дома - если не для себя, то точно для них. Яромир твердо решил не упускать этот шанс.
Замок Пален находился в двух днях пути от таверны, и Яромир сразу же отправился в путь.
По прибытии его приняли на работу, и теперь... он считал своей удачей даже кратковременное сотрудничество с князем дома Пален, да еще и столь могущественного. Гордости у него не осталось.
Итак, Яромир стоял по стойке смирно в большом зале замка князя Ливена и размышлял о том, как ему проявить себя.
В зале слышались тут и там тихие разговоры, но все они разом стихли, когда вошел младший князь Дамек. Он и его люди прибыли в замок накануне и теперь наслаждались отдыхом.
-Ты звал меня, отец?-обратился Дамек к князю Ливену.
-Да, твой брат прибыл ко двору и скоро присоединится к нам.
-Хорошие новости.
В отличии от своего невысокого и широкоплечего отца, Дамек был высоким и стройным. Он был бледен, красив и редко произносил хоть слово без намерения нанести словесный удар. Но Яромир больше не питал иллюзий относительно знати. Дамек был именно таким, каким он знал типичного дворянина: жестоким, жадным, необузданным и корыстным. Его брат, Антон, окажется точь-в-точь таким же, как и он.
В зал вошел слуга, и Яромир ожидал, что сейчас объявят прибытие младшего князя Антона.
Но вместо этого слуга объявил:
-Леди Карина, из дома Егора.
В зал вплыла прелестная женщина с каштановыми волосами, подошла к возвышению и поклонилась князю:
-Милорд. Я путешествовала вместе со свитой Антона, он присоединится к вам сразу же, как передаст лошадей в надежные руки.
Ошеломленный Ливен с минуту смотрел на нее:
-Ах, да, леди Карина. Одна из сестер моей покойной жены? Рад познакомиться с вами. Мне сообщили, что вы прибыли в Сеон, - он смотрел на неё так, что это уже граничило с непристойностью:- Вы мало похожи на мою Бетани… - Ливен сделал паузу, и добавил: - Только волосы.
Если Карина и обиделась, она не показала этого и лучезарно улыбнулась:
-Нет, думаю, она пошла в нашу мать. Я была всего лишь ребенком, когда ее отправили на запад, чтобы сестра вышла за вас замуж, поэтому плохо помню ее. Я же больше похожа на нашего отца.
Яромир машинально отметил, что сегодня князь Ливен первый раз встретился с сестрой своей умершей жены.
-С вашей стороны было любезно проделать такой путь из юго-восточных провинций,- ответил Ливен.- Как поживает мой сын?
Карина помедлила, а потом ответила:
-Он держится. Я буду продолжать оказывать ему помощь.
-Возможно вам стоит прийти и оказать помощь и мне,- сказал Дамек, лениво опускаясь в кресло. - Я и не знал, что у нас в семье есть такая тетя
Карина холодно посмотрела на него:
-Твой брат в трауре.
Из разговоров Яромир слышал, что Антон недавно потерял жену, но не верил, что князь может пребывать в трауре. Скорее всего, бедная молодая жена пришла со слишком маленьким приданым, или чем-то не угодила ему, и он отравил или задушил ее.
-Князь Антон из дома Пален, - громко объявил слуга.
Яромир бросил на Антона беглый взгляд, но потом что-то в лице князя привлекло его внимание, и он присмотрелся к младшему сыну Ливена внимательнее. Антон был молод, лет девятнадцати. Он, как и его брат, был бледен, но телосложения был не просто стройного, а выглядел так, словно долгое время ничего не ел. Взгляд Антона был растерянным, и у Яромира создалось впечатление, что сюда ему приказал приехать отец, и что это было последнее место, где он хотел бы оказаться. Яромир одернул себя, глупо делать такие выводы за те несколько секунд, что он видел Антона, но он ничего не мог с собой поделать.
Рядом с Антоном шел высокий мужчина в коричневом табарде. У обоих были длинные мечи.
-Мой сын, - поприветствовал их Ливен, -и капитан Назар. Добро пожаловать. Проходите и садитесь.
Яромиру показалось, что Антон, шел словно во сне, а Дамек следил за каждым его движением, как будто оценивая.
Все еще сидя в кресле, Дамек небрежно вытащил из ножен меч и начал протирать его тряпкой. Яромир напрягся. Но тут он вдруг понял, что больше не чувствует Лиззи у своей ноги. Оглядевшись, лейтенант заметил, что она обнюхивает пол возле арочного входа в зал. Яромир не мог ни позвать ее обратно, ни издать ни звука. Стража в зале должна была хранить молчание.
-Как прошло твое путешествие, сын мой?-обратился Ливен к Антону. Голос князя был напряжен, как будто он не знал, что еще спросить.
-Прекрасно, отец. Спасибо, -ответ Антона прозвучал буднично, вежливо, но без всякого выражения, и Яромиру пришло в голову, что молодой человек, возможно, на самом деле находится в трауре. Князь выглядел каким-то уязвимым... ранимым и Яромир внезапно понял, что в нем проснулось желание защитить другого человека. Такого он не испытывал уже давно.
Дамек встал и зевнул. Так и не убрав меч в ножны, он неспешно подошел к отцу:
-Ну, раз уж мы все здесь собрались, может быть, наконец-то решим некоторые важные вопросы?
Ливен поднял бровь:
-И какие же это вопросы?
-Назвать меня официальным наследником, конечно. Я думаю, именно поэтому нас всех призвали к дому и очагу.
Лицо князя Ливена покраснело. Дамек должен быть величайшим из дураков, чтобы так огорошить своего отца, да еще и при свидетелях.
-Я уверен, что Антон согласен, - продолжал Дамек, -не так ли, брат мой? Думаешь, пришло время отцу официально назвать меня наследником?
Антон отрешенно смотрел на горящие поленья в очаге.
-Что?- спросил он, словно выныривая из какого-то тумана.-О, конечно. Что бы вы оба ни решили. Отец, можно мне, удалиться в свои покои? Я устал с дороги,-и не дожидаясь разрешения, он поднялся и направился к арке выхода.
Капитан его охраны Назар отправился за ним.
-Видишь? - обратился Дамек к отцу. -Он устал. Он всегда устает. Он не в состоянии править. Давай прекратим этот фарс с твоим "выбором" между нами и дадим нашему народу гарантии, того, что именно я наследую за тобой.
Ливен поднялся на ноги:
-Антон! Остановись немедленно.
Леди Карина не произнесла ни слова, но и не казалась ни в малейшей степени запуганной. Она наблюдала за происходящим с пристальным вниманием.
Антон остановился у левой стороны арки.
Ливен повернулся к Дамеку:
-Я глава этого дома, и я буду решать, кто будет наследовать мне.
Дамек потерял все свое кажущееся скучающим самообладание:
-Я старший! Этот титул принадлежит мне по праву.-Он указал на Антона:-Посмотри на него. Сможет ли он удержать наши земли вместе?
Стоявший у арки Антон действительно выглядел как тень призрака. Он не произнес ни слова в свое оправдание.
-Убирайся из зала до ужина, - приказал Ливен Дамеку.-И больше не поднимай эту тему в моем присутствии. Я назову своего наследника, когда захочу.
Лицо Дамека исказилось от ненависти. Повернувшись на одной ноге, он пошел к выходу. В этот момент Яромир увидел Лиззи. Волкодав стояла прямо в центре арки. В то же мгновение ее увидел и Дамек. Глаза князя сузились. Он крепче сжал рукоять меча, который все еще сжимал в руке. Дамек был в ярости, ему хотелось что-то уничтожить, кого-то убить.
Яромир боролся с желанием закричать. Если бы он издал хоть звук, если бы бросил вызов князю в этой обстановке, его бы тут же уволили. Яромира охватила паника из-за того, что он вот-вот потеряет единственного друга, который у него был.
Наконец, не в силах просто стоять и смотреть, Яромир сделал шаг вперед, готовый позвать Лиззи. Но тут, словно выйдя из оцепенения, очнулся князь Антон. Он увидел пса, увидел лицо своего брата и меч в его руке. Антон быстро пересек арку и коленом подтолкнул Лиззи в другую сторону. Она повиновалась и посеменила за ним.
К тому времени как Дамек дошел до арки, Лиззи уже не было на его пути. Не останавливаясь, он прошел дальше, не обращая внимания ни на брата, ни на собаку.

***
В тот вечер Яромиру предоставили несколько свободных от дежурства часов, позже он должен был заступить в ночной дозор. Поскольку жалованье он получит только в конце недели, а в большой зал во время ужина его не пускали, Яромир отправился на кухню, с желанием попытаться очаровать кухарку, чтобы она покормила его. К счастью, сейчас он выглядел лучше. Час назад ему удалось одолжить бритву у одного из стражников. Яромир побрился, вымылся колодезной водой и собрал волосы на затылке.
Когда он вошел на кухню, там царила оживленная суета. Несколько кухарок лишь мельком взглянули в его сторону. Лиззи нюхала воздух и пускала слюни.
-Убери отсюда эту собаку,- фыркнула приземистая женщина средних лет в фартуке, - или я ее изжарю.
Яромир одарил женщину улыбкой:
-Ты быстро выведешь нас обоих отсюда, если у тебя найдется немного курицы.
-Еда наверху, в большом зале, -ответила жен-щина и наклонилась, рассматривая корочку на пироге.
-Да, но для таких, как я, туда нет приглашения, а я умираю с голоду и с превеликим удовольствием обменяю поцелуй на твои хлопоты.
Женщина оторвала взгляд от пирога, вглядываясь в лицо стоявшего перед ней мужчины. Яромир знал, что большинству женщин нравилось, когда лицо у него было чистым и гладко выбритым.
-Можешь оставить свой поцелуй себе,- проворчала кухарка, но тем не менее, взяла деревянную тарелку и положила на нее несколько кусочков жареной курицы и немного картофеля.- А теперь иди на задний двор. И забери собаку!
Яромир поблагодарил ее и вышел через заднюю дверь. Снаружи он присел на какие-то ящики и принялся отрывать кусочки курицы от костей для Лиззи:
-Держи, девочка.
Стояла прохладная ночь, над головой раскинулось ясное небо. Картофель был превосходным, и Яромир знал, что если ему удастся найти здесь постоянное мес-то, то он больше никогда не будет голодать.
Лиззи съела кусочки курицы и начала скулить, требуя добавки.
-Подожди,-Яромир оторвал от костей еще кусочек.
Подняв голову, он увидел, что к конюшне кто-то идет. Мгновение спустя Яромир понял, что это князь Дамек. Что он там делал? Все нобили должны быть в большом зале, набивать брюхо, пить вино и танцевать.
Дамек исчез внутри конюшни и не вышел. Яромир ждал, держась в тени задней двери и груды ящиков. Вскоре в поле его зрения появилась еще одна фигура, тоже направлявшаяся к конюшне… высокий мужчина в коричневом табарде. Капитан Назар. Он тоже скрылся в конюшне.
-Оставайся здесь, - сказал Яромир Лиззи.
Лейтенант поискал в конюшне открытое окно, но не нашел ничего, что могло бы ему помочь. Поискав еще, Яромир заметил в стене небольшую трещину, а в прилегающей к ней доске - большой сучок. Бесшумно подкравшись, Яромир присел, стараясь услышать, что происходит внутри. Через отверстие в стене до него донеслись два негромких, но отчетливых голоса.
-Я отдам тебе поместье Уэстлейка и четверть ренты, - говорил Дамек.
-Половину ренты, - возразил капитан Назар. - Что для тебя одно поместье, когда ты будешь назван наследником земель своего отца?
Повисла пауза.
-Хорошо, половину, но только если все удастся.
Яромир резко вздохнул.
-Внизу у реки есть старая беседка, - продолжал Дамек,- моему отцу нравилось встречаться с нами там, когда мы были еще мальчишками, для бесед и иногда для тренировок. У меня на службе есть писец, который может в совершенстве воспроизвести почерк моего отца. Сегодня вечером, после того, как Антон удалится в свои комнаты, я передам ему записку с просьбой встретиться с отцом завтра на рассвете в беседке. Это не покажется брату странным. Отец часто просил нас встретиться с ним или рано утром или поздно вечером, вероятно, в качестве проверки покорности.
-И когда он прибудет, твои люди убьют его?
-Да, тебе не обязательно принимать участие в этом. Просто проследи, чтобы он был без охраны. Потом его тело надо сбросить в реку. Течение в это время года быстрое, его унесет вниз по реке. В это время я буду в своей постели, за меня будут говорить свидетели, а Антон просто не появится к завтраку. Может пройти нес-колько недель, прежде чем его найдут. Если вообще найдут.
Яромир отошел от стены, обдумывая все, что только что услышал и прикидывая, как это можно использовать для собственного продвижения при дворе князя Ливена. В конце концов он решил, что защита Антона имеет первостепенное значение. Это был единственный путь чести.

***
На следующее утро, еще до рассвета, Яромир присел на корточки за дубом, растущим возле беседки. Как наемный стражник он имел доступ к замковому арсена-лу, и ночью позаимствовал несколько единиц оружия. Сейчас он держал в руках заряженный арба-лет, второй, точно такой же арбалет лежал рядом с ним на земле, у пояса в ножнах висели меч и кинжал.
Первыми пришли Антон и капитан Назар. Утро выдалось туманным, и солнце только-только выглядывало из-за горизонта.
-Отец? - позвал Антон.
Князь выглядел измученным, как будто не спал всю ночь.
-Ты уверен, что он сказал тебе встретиться с ним здесь? - спросил Назар.
-Да, конечно.
Из тумана вышли четыре солдата в черных табардах и направились к беседке. Антон не испугался. Вероятно, он решил, что их послали с сообщением для него. Неожиданно все четверо выхватили мечи.
-Назар, берегись,-крикнул Антон, вытаскивая свой клинок и занимая оборонительную позицию.
Но капитан просто отошел в сторону, а глава солдат в черных одеждах бросился в атаку.
-Назар! - опешил Антон.
Яромир не спешил. Он тщательно прицелился из арбалета и, убедившись, что попадет, выстрелил. Арбалетный болт вошел в спину главаря солдат с чавкающим звуком. Пошатнувшись, мужчина рухнул лицом вниз. Яромир отбросил пустой арбалет и подхватил с земли второй. Следующий в строю солдат в панике обернулся, пытаясь увидеть, откуда стреляли, и Яромир выстрелил ему прямо в грудь. Отбросив в сторону и второй, ставший уже не нужным, арбалет, он выхватил кинжал и бросился в атаку. На миг у Яромира промелькнула мысль, что, может быть, двое оставшихся солдат Дамека бросятся в бега, но, очевидно, они боялись Дамека больше, чем боя с неизвестным противником, они продолжали наступать.
К этому моменту Антон уже оправился от первого шока и бросился в бой, вступив в схватку с одним из убийц. Яромир схватился со вторым- мужчиной средних лет, с лицом, покрытом шрамами. Его противник сделал резкий замах, промахнулся и отвел руку с мечом назад, слишком самоуверенный в перспективе схватки с человеком, который выбрал оружие поменьше.
Яромир прошел сквозь его защиту, схватил меч противника за рукоять, блокируя его и вогнал свой кинжал солдату прямо между ребер Глаза мужчины на мгновение расширились, но все произошло так быстро, что, скорее всего, он даже не почувствовал сильной боли. Яромир выдернул кинжал, зная, что если бы человек был еще жив, это причинило бы ему боль.
Обернувшись, он увидел, что Антон сражается с последним солдатом в черной табарде, и не замечал, как к нему быстро приближается капитан Назар. Скорее всего, именно в этот момент Яромир осознал последствия провала.
Он бросился наперерез Назару, отбросив кинжал и выхватывая на бегу меч. Капитан в отчаянии ринулся на него. Яромир уклонился от удара и сделал ложный выпад справа, а когда Назар переместился, чтобы блокировать его, Яромир нанес удар ногой, сбив капитана с ног. Назар рухнул на землю на спину. Яромир, держа меч обеими руками, нанес один-единственный удар, вогнав лезвие в живот противника. Назар коротко вскрикнул, изо рта у него хлынула кровь.
Яромир обернулся. Антон уже перерезал горло своему противнику. Мертвое тело завалилось назад.
На поляне перед беседкой, в окружении мертвых или умирающих людей, задыхаясь после схватки, стояли Яромир и Антон. Явно потрясенный, Антон уставился на табард Яромира, словно, пытаясь понять, что только что произошло.
-Ты один из стражников моего отца?
-Нет, я наемный меч… для этого собрания.
-Почему ты спас меня?
-Потому что ты спас мою собаку.
Антон на мгновение замолчал, потом перевел взгляд на мертвого Назара и обратно на Яромира:
-Значит, ты человек без звания?
-Я был лейтенантом при князе Филлипосе из дома Хиларона, но я не стал служить его сыну.
Антон кивнул:
-Филлипос. Понимаю.
Яромиру стало интересно, что именно он понял.

***
Пять дней спустя "семейный сбор" был официально завершен, и замок оживился, когда свиты Дамека и Антона готовились к отъезду. Яромир ждал, будут ли последствия после нападения у реки, но, похоже, Антон так и не рассказал об этом отцу, а Дамек был весьма искусен в заметании следов. Однако в результате Яромир не сделал ничего, чтобы отличиться перед князем Ливеном, и завтра снова останется без работы.
Его попросили помочь погрузить кое-что из багажа леди Карины. Отказаться Яромир не мог, поэтому и находился сейчас в гостевых покоях, около комнаты леди вместе с несколькими другими мужчинами.
Подняв глаза он увидел Антона, спускающегося к нему по лестнице.
-Пойдем со мной, - сказал Антон.
Яромир понятия не имел, что и думать, но все же пошел рядом с Антоном. Мужчины дошли до конца коридора, остановились и не сговариваясь посмотрели вниз через высокие бойницы для лучников, расположенные в стене. Внизу, во внутреннем дворе кипела жизнь.
Взгляд Антона все еще был каким-то рассеянным.
-Похоже, мне не хватает капитана, - сказал он.
-Я не капитан.
-Ты мог бы им стать.
Яромир покачал головой:
-Я не могу получить звание, которого не заработал.
Антон все еще смотрел сквозь бойницу в стене:
-Ты странный человек. Не хочешь ли поехать со мной и возглавить мою стражу в замке Сеон?
Яромира не нужно было просить дважды.

Все еще стоя, прислонившись к стене, в коридоре напротив своей комнаты, Яромир провел рукой по лицу, вспоминая путешествие "домой" с Антоном.
К тому времени, как отряд добрался до замка Сеон, они с Антоном стали друзьями, но Яромир понятия не имел, насколько высоко он поднялся по карьерной лестнице, пока они не вошли в замок, и он не приступил к своим обязанностям, получив полную власть над всеми в Сеоне, за исключением Антона и леди Карины. Яромир получил звание лейтенанта, что-то вроде титула лорда в среде военных.
Яромир задолжал Антону больше, чем когда-либо смог бы вернуть, и теперь должен был остановить эти странные убийства. Он не винил Селин в своей неудаче прошлой ночью. Она сделала именно то, о чем он просил. Она читала девушек на рауте и назвала ему имя следующей жертвы. После этого в обязанности Яромира входило спасти Сибиллу. И он потерпел неудачу.
Открыв глаза, Яромир отлип от стены и пошел по коридору. На самом деле он не имел четкого представления куда идет, но понимал, что ему нуж-но узнать что-то еще, что угодно, прежде чем говорить с Антоном.
Через несколько мгновений Яромир осознал, что спускается вниз по лестнице замка. Он добрался до кладовой... а затем и до подвалов.
На столах все также лежали тела девушек. Теперь, когда к ним добавилось тело Сибил, их стало четыре. Они выглядели такими хрупкими, почти как смесь бумаги и соломы, как макабрические куклы, продаваемые на деревенской ярмарке. Яромир смотрел на них сверху вниз, на одну, на другую… отчаянно желая, чтобы кто-нибудь из них сказал ему хоть что-нибудь, дал хоть какую-то информацию, которую он мог бы использовать для того, чтобы такое больше никогда не повторилось.
Мысли Яромира вернулись к прошедшей ночи. Как убийца мог проникнуть в комнату? Она была выбрана специально, чтобы обеспечить безопасность Сибил. В комнате не было ни окон, ни очага. И он сам стоял на страже у запертой двери.
Подойдя к телу Сибил, Яромир протянул руку и коснулся ее шелковистых каштановых волос. Эта потеря причинила ему больше боли, чем другие, потому что он должен был остановить ее.
-Прости, - прошептал он.
Но когда он заговорил, из-за штабеля бочек послышался резкий вдох, и рука лейтенанта инстинктивно потянулась к рукояти отсутствующего меча. Оглядевшись, Яромир заметил оставленный кем-то на столе ржавый кухонный нож. Не долго думая он схватил его:
-Кто там?
Никто не ответил. Яромир, сжимая в руке нож, медленно подошел к бочкам, заглянул за них, и в удивлении остановился:
-Инна?
Девушка стояла обхватив себя руками. Яромир понял, что, должно быть, она рассматривала тела, а услышав его приближение - спряталась.
-Что ты здесь делаешь, Инна?
Ее взгляд метался туда-сюда, но она продолжала молчать.
-Вылезай оттуда! - приказал Яромир.
Что-то в этой женщине всегда его настораживало. Она была по-своему привлекательна, все еще молодая и стройная, с чистой кожей и приятными манерами. Он не раз видел, как его люди бросали взгляды вслед Инне, когда она проходила мимо них. Но ее постоянное раболепство перед Антоном вызывало у Яромира дрожь.
Если бы он мог найти дипломатический способ отослать ее прочь, он бы давно это сделал. К сожалению, хотя Антон, похоже, не одобрял внимания Инны к себе как личной служанки, он не хотел слышать ни слова против нее, так что у Яромира были связаны руки.
По его приказу Инна вышла из-за бочек. Взгляд девушки мгновенно обратился к телам, лежащим на столах.
-Ты тоже осмотрела их?- спросил Яромир. -Ты видишь что-нибудь, чего не вижу я?
В этот момент он был готов принять помощь от любого, кто готов был ему ее оказать. Но Инна только крепче обхватила себя руками, продолжая хранить молчание. На ней было ее обычное серое платье, но без шали. Яромир предложил бы ей свой плащ, если бы он был на нем, но на мужчине были надеты только бриджи и туника с прошлой ночи.
Молчание девушки сильно раздражало Яромира:
-Инна, ты должна была увидеть что-то еще в комнате прошлой ночью. Подумай хорошенько. Ты можешь рассказать мне что-нибудь еще? Что-нибудь, что поможет не допустить повторения этого?-он кивнул в сторону столов с телами.
Взгляд Инны остановился на Яромире.
-Зачем? - резко спросила она. - Зачем тебе тратить свое время? Тратить силы Антона на это?-злость в голосе девушки усиливалась с каждым словом. - Если бы у тебя была хоть капля чести, ты бы похоронил этот хлам и занялся своим непосредственным делом -защитой князя Антона! А если бы это случилось снова, ты бы не беспокоил его этим! - Инна наклонилась вперёд, тяжело дыша: - Смерть этих девушек ничто по сравнению со смертью леди Джоселин, а он все еще страдает, все еще восстанавливается. Его нужно оставить в покое, чтобы он мог оплакать свою потерю, а что делаешь ты? Ты советуешь ему нанять какую-то шлюху, цыганку-провидицу, изматываешь его, изнуряешь,- Инна отступила назад и кивнула в сторону тел, лежащих на столе:- Они ничто по сравнению со здоровьем Антона. Избавься от них и делай свою работу!
Яромир уставился на Инну, не находя слов. Хотя он всегда подозревал, что в глубине ее души таится намек на безумие, он никогда не слышал, чтобы она так говорила.
Прежде чем лейтенант успел прийти в себя, Инна развернулась и побежала к арке, направляясь к лестнице, ведущей на кухню. Яромир отпустил ее, но все сказанное не укладывалось у него голове. Была ли Инна потрясена тем, что проснулась в постели с мертвой девушкой, или она на самом деле была настолько невменяемой, какой и казалась все время, что он ее знал?
Неприятное беспокойство охватило Яромира, когда он внезапно подумал, а что если убийца и не придумывал способ, как проникнуть в запертую комнату без окон. Может быть, убийца был там с самого начала?

***
В то утро Селин и Амели проспали допоздна. Огонь в очаге уже давно погас и в комнате было холодно. Проснувшись, Селин встала и быстро надела свое старое красное платье, оставив Амели лежать, кутаясь в одеяла.
Сестры не говорили о том, что произошло прошлой ночью, и Селин отчаянно не хотела, чтобы ей задавали какие-либо вопросы, по крайней мере, пока.
Взглянув на туалетный столик, она заметила, что миниатюрный портрет женщины с каштановыми волосами вновь стоял напротив зеркала. Должно быть, Хельга нашла его и поставила обратно.
-Ты торопишься?- Амели села в кровати.
Момент был неловким. Они вместе пережили сиротские годы, никогда ничего не скрывая друг от друга. Амели имела право всё знать. Но Селин чувствовала себя на пределе, слишком потрясенной, слишком виноватой, слишком сбитой с толку, чтобы начать признаваться в своих недавно проявившихся способностях.
-Я собираюсь пойти проведать Яромира, - ответила Селин. - Посмотреть, не случилось ли чего-нибудь еще.
Амели откинулась назад. В ее глазах промелькнула обида.
Селин быстро подошла к двери:
-Обещаю, мы поговорим позже.-Она рывком открыла дверь, отчаянно нуждаясь в нескольких минутах покоя: - Я обещаю.
Выйдя в коридор, Селин закрыла за собой дверь и сделала глубокий вдох. Она не собиралась приближаться к Яромиру. Он был последним человеком, с которым она хотела бы встретиться лицом к лицу, ну, предпоследним, если подумать лучше. Но остаться сейчас с Амели было бы еще хуже.
Замок был огромен. Поэтому Селин решила просто немного пройтись и собраться с мыслями. Не успела она сделать и нескольких шагов, как по коридору разнеслось бормотание и шарканье ног, и она увидела идущую к ней Хельгу с подносом в руках, на котором стояли чайник и чашки.
При виде нее, старуха остановилась:
-Уже на ногах? - и не дожидаясь ответа, продолжила: - Огонь погас, и ты не позавтракала.
Этим утром на голове старухи был повязан платок грязно-оранжевого цвета. Он сильно съехал на одну сторону, отчего женщина выглядела кособокой.
Хельга прищурилась, вглядываясь в лицо Селин.
-Хм, - кивнула старуха и поставила поднос на пол. Налив в кружку чай, она протянула ее девушке: - Вижу, ночь была слишком тяжелой. Но от этого никуда не деться. Это дар.
Селин напряглась. То, что говорила эта женщина, беспокоило ее, как будто она каким-то образом знала больше, чем следовало. Но Хельга продолжала молча протягивать кружку, от которой шел пар и чувствовался сладкий аромат специй. Селин со вчерашнего ужина ничего не ела и не пила. Она с благодарностью приняла чашку чая.
-Хорошая девочка,-сказала Хельга.-Ты скоро освоишься. Как и твоя сестра, но ей еще далеко до этого. Две стороны одной медали. Будущее и прошлое.
Что это значит?
По какой-то причине Селин всегда чувствовала себя не в своей тарелке во время болтовни Хельги, и ей вдруг захотелось что-то сказать, что угодно, но она не знала что.
Старуха указала ей на коридор у себя за спиной:
-Иди туда, девочка моя, пока не дойдешь до лестницы, ведущей наверх. Там на стенах висит предлог для безделья. У тебя будет оправдание.
Селин моргнула. Она понятия не имела, как разговаривать с Хельгой, но ей очень хотелось оказаться подальше от этого коридора, наедине с собой.
-Спасибо,-сумела вымолвить она, а затем повернулась и быстро пошла прочь, все еще держа в руках дымящуюся кружку с чаем.
Селин не хотела думать о прошлой ночи, о своей неспособности изменить будущее, которое она ясно видела... которое она должна была изменить.
Как и было обещано, Селин нашла лестницу дальше по коридору и пошла наверх, по пути прихлебывая чай. Здесь было темнее, чем она ожидала, на стенах не было ни одной жаровни. Лестница сделала несколько оборотов и Селин увидела наверху тусклый свет и скоро вышла в более широкий коридор, почти холл. Слева располагались высокие узкие окна, возможно, бойницы для лучников, на стене справа висели огромные портреты. Некоторые из них были выше Селин, в богато украшенных рамах шириной с ладонь.
Сделав последний глоток чая, Селин поставила кружку прямо на пол и двинулась вперед, осматривая помещение.
Проникающий внутрь поздний утренний свет позволил Селин рассмотреть слишком много деталей запустения этого зала. На потолке и даже некоторых картинах висела пыльными хлопьями паутина. Ме-стами рамы картин покрывали отметины зубов, будто их грызли крысы.
Неужели никто из слуг не заботился об этом холле?
Медленно продвигаясь вперед, Селин подняла глаза на первый портрет. На темном фоне был изображен гордого вида мужчина средних лет с коротко подстриженной серебристой бородой. На бедре у мужчины висел меч, а рядом стояла собака коричневого окраса. Был ли он одним из предков Антона?
Двигаясь дальше вдоль стены, Селин рассматривала каждый из портретов: леди, дворяне и великолепно одетые солдаты, все изображены выше ростом, чем были в жизни, и у всех очень серьезные выражения лиц, никто не улыбался. Хотя вид у всех в состоянии удручающего обветшания мог бы показаться кому-то слишком тоскливым, Селин скорее обрадовалась их присутствию. Как будто она была одна и в то же время не одна.
Девушка остановилась у портрета, который показался ей непохожим на другие. На нем была изображена молодая женщина, одетая во все черное, вплоть до сапог. Черные волосы ниспадали на плечи свободными волнами. Изображена она была темной ночью у горящего костра. Ее кожа цвета слоновой кости, казалось, светилась в свете пламени. На заднем плане виднелись очертания вечнозеленых деревьев.
Какой странный выбор сцены для дворянки из дома Пален.
Селин не могла оторвать взгляд от этой картины. Она казалась намного более живой, чем остальные
Позади раздался звук шагов, и Селин вздрогнула, скорее всего, нервничая от присутствия столь внушительного количества портретов в натуральную величину. На лестничной площадке появился Антон. На полпути к девушке он остановился. Несмотря на то, что князь был изысканно одет, на нем были стеганая туника и начищенные сапоги, выглядел он еще бледнее, чем прошлой ночью. Взгляд Антона был мрачен.
-Хельга сказала мне, что ты поднялась сюда,-устало сказал он.
Хотя ей и хотелось побыть одной, но по какой-то причине компания Антона сейчас была единственной, которую, как ей казалось, она могла бы выдержать. Но при виде его лица все ее чувство вины вернулось.
-Вы знаете о Сибил, - сказала Селин.
Он кивнул, и, если это было возможно, выражение его лица стало еще мрачнее:
-Она была доброй.
У Селин перехватило дыхание, и она отвернулась:
-Мне так жаль.
-Почему?
Обернувшись, Селин увидела, что Антон выглядит искренне озадаченным. Селин понимала, что говорить с ним открыто было ошибкой. Он был ее покровителем, и ей нужно было поддерживать ауру загадочности, но опять же, по какой-то причине, он был единственным, кому она чувствовала себя способной показать любую боль, любые сомнения.
Весь ужас прошлой ночи всплыл на поверхность.
-Потому что я должна была изменить это! Остановить! Я должна была убедиться, что кровать, в которую ее положил Яромир, не накрыта желто-красным клетчатым одеялом. Я должна была обыскать комнату. Я должна была остаться с ней,-Селин сделал паузу, а потом на-ружу вырвался её истинный страх: - Что, если именно мое видение привело Сибил в ту комнату? Что если, просто заговорив, я стала причиной ее смерти?
Антон пристально смотрел на нее с того места, где стоял, и в свете его пристального внимания из ее уст вырвалось еще больше сдерживаемых страхов.
-А как же Рианнон?-спросила Селин.- Что, если ее отец пригрозит выгнать ее, если она не выйдет замуж за Дамека, и тогда она все-таки выйдет за него замуж, и одной из причин, по которой он прикажет ее убить - это злоба на ее первоначальный отказ?-она резко вздохнула. -Отказ, который посоветовала ей я! Что, если все мои пророчества о смерти только способствуют этой смерти? Если это так, то мне следует просто молчать.-Не в силах продолжать, Селин закрыла лицо руками, не желая видеть ничего, ни реального, ни воображаемого.
Послышались шаги и Селин почувствовала, как Антон подошел к ней, взяв за руки. Она почувствовала холод его пальцев, а он медленно отвел руки девушки от её лица:
-Послушай меня. Благодаря тебе мы с Яромиром знаем больше, чем вчера. Мы не знаем точно, как это делается, но мы знаем, что кто-то с тонкими руками в черных перчатках убивает девушек просто прикосновением. Может, это какой-то неизвестный нам яд, нанесённый на перчатки. Может быть, это что-то более... загадочное. Но ты не можешь перестать рассказывать нам о том, что видишь.
Лицо князя было так близко, что Селин смогла разглядеть каждую морщинку вокруг его глаз под которыми залегли черные круги. Черты лица Антона были тонкими, и Селин невольно подумала, что без этих кругов под глазами он был бы красив. Густые волосы были тщательно причесаны и заправлены за уши. Но Антон выглядел таким усталым, таким измученным, что она снова задумалась, что с ним не так, что мастер Федор якобы делает, чтобы помочь ему?
Эта последняя мысль заставила Селин осознать, что она снова взяла себя в руки. Антон, казалось, тоже это понял.
Отпустив ее руки, он отошел назад:
-Не беспокойся о Рианнон. Я напишу ей сегодня. Я сообщу ей, что для нее есть место здесь, если отец отречется от нее. Я позабочусь о том, чтобы ее не заставили выйти замуж за Дамека.
Когда его слова дошли до Селин, ее охватил прилив благодарности, это уже было чересчур, принимая во внимание все, что ей пришлось пережить. Сейчас князь выглядел совсем другим. Исчезло надменное высокомерие. Он выглядел просто как... человек, искренне пытающийся утешить ее. Селин не привыкла, чтобы кто-то, кроме Амели, пытался ей помочь.
-Поможете? - недоверчиво спросила она.
-Сегодня утром, - пообещал Антон. - Но ты не можешь перестать читать наших молодых женщин и рассказывать мне и Яромиру о том, что видишь. - Антон сделал еще один шаг назад. - Хорошо?
Селин неохотно кивнула. Если она не поможет Антону разобраться с этим делом, что станет с ней и Амели? После того как Селин выплеснула всю свою ярость, ей показалось, что она может начать запихивать выброшенные эмоции обратно в уголок своего сознания.
Ей нужна была та аптекарская лавка. Она хотела получить ее так сильно, как не хотела ничего в своей жизни.
-Этот зал в ужасном запустении, - сказала Селин, меняя тему.
Воспитание Антона взяло верх. Он шагнул к Селин, становясь рядом и вместе с ней глядя на портрет высокого, чем-то напоминающего ястреба, мужчины в кольчуге.
-Не помню, чтобы я когда-то поднимался сюда. Я редко захожу в гостевое крыло, и не знаю, кто все эти люди
-Правда? - удивилась Селин. - Разве это не ваши предки?
-Нет, насколько я знаю. Мой дед захватил этот замок во время осады. Большинство портретов моих предков находятся у отца, в замке Пален.-Антон по-молчал, а потом продолжил: -Единственные, кого я узнаю, это мои дед и... мать.-При упоминании матери тон молодого князя изменился, стал более мягким.
-Когда она умерла? - спросила Селин.
-Мне было всего восемь лет, но я помню ее. Я рад, что отец сделал ее портрет. Иногда я забываю, как она выглядела, и когда навещаю отца, портрет напоминает мне. - Антон смотрел на портрет: - Когда-то у меня была миниатюра с изображением мамы, но этот портрет потерялся. Очень жаль. Это была одна из немногих вещей, которыми я дорожил.
Позднее Селин так и не могла понять, что заставило ее задать следующий вопрос. Он просто вырвался из ее уст сам собой:
-А портрет Джоселин у вас есть?
Антон остановился и побледнел.
-О, простите меня,- заикаясь произнесла Селин.-Я не хотела... - Что заставило ее напомнить ему об этом? Вот она, пытается доказать свою незаменимость, а сама привлекла внимание к тому факту, что посоветовала князю жениться на женщине, которая умерла, очевидно, менее чем через год после их свадьбы.
-Нет, - тихо ответил Антон. - Я хотел сделать портрет, но она ушла слишком рано. - Антон не сердился, и, к ее тревоге и облегчению, казалось, что он готов затронуть тему Джоселин. - Почему тогда ты сказала мне, что я буду счастлив?
Селин почувствовала себя загнанной в угол и пожалела, что им удалось перейти от обсуждения портретов к этому словесному зыбучему песку. Если Антон не поверит в ее способность читать будущее, он может выставить ее и Амели за ворота уже к полудню.
Мысли Селин стремительно понеслись.
-Потому что я видела только один образ,- ответила она. - Это было вскоре после вашей с ней свадьбы. Вы были в большом зале внизу, и я ясно видела ваши лица. Вы были счастливы. - Такой ответ показался Селин достаточно безопасным.
Антон выглядел так, словно его ударили ногой в живот, и Селин знала, что если бы у нее была хоть капля здравомыслия, она бы немедленно сменила тему. К своему ужасу, она поняла, что снова задает вопрос:
-Как она умерла?
-Я убил ее, - тихо, почти неслышно ответил Антон и Селин замерла, прекрасно осознавая, что находится здесь наедине с ним.
Словно в ответ на ее предыдущую вспышку гнева, из его уст полились слова, которые, как чувствовала Селин, Антон долго сдерживал в себе.
-Ты была права, -начал он,- мы были счастливы. Я никогда не был так счастлив. Я мог говорить с ней. Я больше не был одинок,-слова были тихими, отрывистыми. - Всего через два месяца после свадьбы Джоселин сказала мне, что носит нашего ребенка. После этого, казалось, даже мой отец принял ее. Мы планировали детскую, и я думал обо всех тех годах, что проведу с Джоселин, наблюдая, как растут наши дети.
В голове Селин зазвучали тревожные звоночки. Она точно знала, что сейчас произойдет, а голос Антона был настолько глухим, настолько полным боли, что она знала, он не сможет остановиться, даже если и захочет. Селин слишком хорошо знала человеческую природу. У него не было никого, с кем он мог бы поговорить о таких вещах. Даже с Яромиром и леди Кариной не мог. Для них он должен был играть роль сильного князя. А прямо сейчас Антон был захвачен моментом, разделяя боль с той, кто разделил ее с ним.
Но что будет потом? Будет ли он страдать от ужаса и стыда за то, что ослабил бдительность и обнажил душу? Будет ли он так сожалеть, что даже не сможет посмотреть ей в лицо? И что тогда произойдет?
-Милорд, - попыталась перебить его Селин.
Казалось, он не слышал ее и тихо продолжал:
-Когда пришло ее время, замок возрадовался, и пришла повитуха... Но проходили часы, и еще часы. Они не позволили мне увидеться с ней, но я стоял за дверью и слышал, как она кричала
Селин хотела закрыть глаза. Он может никогда не простить ее за то, что она это слышала.
-Потом она перестала кричать. Я приказал открыть дверь и вошел. Джоселин была мертва. Ребенок был мертв, а кровать была вся в крови. Я убил ее.
Несмотря на свои страхи, Селин прошептала:
-О, Антон.
Она знала, что должна была назвать его "милорд" или "князь", но ни то, ни другое не казалось ей сейчас уместным.
-После этого я думал, что тоже умру,-Антон заглянул ей в лицо: - Сначала я винил тебя, думал, что ты солгала мне, но это прошло, и я понял достаточно, чтобы винить только себя.
Все происходящее казалось Селин нереальным. С тех пор, как пять лет назад он вышел из ее лавки, она ни разу о нем не вспомнила.
-Я хотел умереть, но появилась Карина, а потом я нашёл Яромира... и я просто продолжал жить, каждый день представляя себя ее убийцей
-Ты не убивал Джоселин,- сказала Селин, отбросив всякую осторожность.- Мужчины умирают на войне, а женщины- при родах, таков порядок вещей. Вся жизнь -это риск, и Джоселин хотела этого ребенка так же, как и ты.
Взгляд Антона остановился на лице девушки, и на этот раз прозвучал другой сигнал тревоги. Селин видела похоть на лицах достаточного количества мужчин, чтобы понять это, но он смотрел на нее с тоской, одиночеством и надеждой.
Антон поднял руку. Селин зачаровано следила, как она медленно приближается к ней, бледная и тонкая, и ее поразила неожиданная мысль, что его прикосновение будет нежным, и что она, возможно, даже обрадуется ему. Селин была почти уверена, что Антон не прикасался к женщине с тех пор, как умерла леди Джоселин... и все же он тянулся к ней.
Звоночек в голове превратился в истошный звон. Трагично это или нет, но такие мужчины, как Антон, сгорали от желания обладать любовницей и так же быстро остывали. Добившись своего, они обычно старались как можно быстрее избавится от любовницы, даже отсылали ее подальше, чтобы не напоминала о себе каждый день.
Селин хотела быть его провидицей, его деревенским лекарем, а не любовницей. Хотя часть ее жаждала почувствовать его руку на своей щеке... скользящую вниз по шее, но Селин не собиралась разменивать свое будущее на то, что, вероятно, будет в лучшем случае несколькими неделями удовольствия.
Сделав шаг назад, Селин сказала:
-Мне нужно пойти и проверить Амели. Прошлой ночью она почти не спала. Вы с Яромиром должны спланировать, как вы хотите действовать дальше. Возможно, мы могли бы просто рассказать некоторым родителям и девочкам, что я на самом деле здесь делаю.
Антон моргнул, и его рука опустилась. Все следы тоски исчезли из его глаз, как и откровенность. Надменный князь вернулся.
-Очень хорошо, - сказал он. -Я поговорю с Яромиром.
Развернувшись, Селин быстро пошла к лестнице, бросив последний взгляд на портрет черноволосой женщины у костра.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Селин испытывала чувство сожаления, что так и не смогла рассказать Амели правду. Ей удалось вывести сестру из себя, заявив, что пытаясь казаться полезной в расследовании, она всего лишь предположила, что Сибил станет следующей жертвой, а затем была потрясена, когда девушку на самом деле убили.
Амели вроде бы приняла такое объяснение, но заявила Селин, что им лучше придумать план получше, чем просто гадать и пытаться выглядеть полезными. Селин не могла поспорить с такой логикой.
Ее слегка тревожило то, как быстро она адаптировалась к жизни в замке. Леди Карина продолжала проявлять доброту и прислала еще больше одежды: платья, чистые сорочки, чулки и даже пару темных бриджей для Амели.
Хельга каждый день приносила завтрак в их комнату и разводила по утрам огонь в очаге, застилала постель и стирала одежду. Обед подавался в столовой в формате шведского стола, а каждый вечер устраивался ужин, где подавали мясо, корнеплоды, белый хлеб, раннюю весеннюю клубнику и вино - не такой пышный, как на рауте, но все же еда была изысканной.
У Селин не было никаких обязанностей, кроме чтения всех молодых женщин, которых приводил к ней Яромир, а Амели проводила большую часть времени за игрой в карты с солдатами, не находящимися на службе. Обе сестры жили как настоящие знатные дамы.
Но Селин не могла отделаться от ощущения, что эти тихие дни были подобны затишью перед сильной бурей. Что-то должно было произойти. Яромир, скорее всего, объявил о ее истинном присутствии в замке более широкому кругу, и попросил помощи у добровольцев среди семей у которых были дочери. Но пока всего лишь несколько родителей привели своих дочерей на чтение, и Селин чувствовала облегчение от того, что ее не затянгивало в туман, и она не становилась свидетелем отвратительной смерти. В то же время она чувствовала, что стоит на месте, не продвигаясь вперед.
Антон держался на расстоянии после их довольно неприятного обмена мнениями в портретном зале. Но на четвертый день он разослал приглашения о проведении очередного раута в замке, назначенного на следующую ночь, и ясно дал понять, что отказ будет воспринят как оскорбление.
На следующий день повара и слуги замка занялись приготовлениями. Одеваясь для раута, Селин понимала, что снова окажется в центре внимания, и что Яромир вместе с Антоном ожидают от нее результатов. Она заметила, что Яромир становился все более беспокойным. Селин понимала-лейтенанту хотелось чего-то, с чем он мог бы сражаться.
Селин подошла к гардеробу. Теперь, благодаря леди Карине, у нее было несколько платьев. Девушка выбрала одно, из мягкой шерсти лавандового цвета с круглым вырезом и довольно прямой юбкой. Оно подходило к ее глазам и выгодно подчеркивало стройную фигуру.
Стоя перед зеркалом, Селин поймала себя на мысли, что вспоминает о том, как Антон смотрел на нее в портретном зале. Невольно она подумала: а не стоит ли переодеться в свое собственное поношенное красное платье? По крайней мере, в нем она чувствовала себя самой собой... и могла сосредоточиться на конечной цели.
-Селин, как думаешь, кто на самом деле это делает? - спросила Амели, натягивая сапоги и выводя сестру из задумчивости. -Я имею в виду убийство де-вушек. Это должен быть кто-то, кто хочет дискредитировать Антона, но я уже несколько дней разговариваю с солдатами, и, кажется, все они преданы князю.
Селин отвернулась от зеркала:
-Ты разговаривала с солдатами? Пыталась получить информацию?
-А что я по-твоему делала? Развлекалась игрой в карты?
Собственно, именно этим, по мнению Селин, сестра и занималась.
После того, как она увидела черные перчатки и как угасает жизнь Сибил, Селин начала бояться, что убийца действительно, как вежливо выразился Антон, "более загадочный". А еще он упомянул о возможном применении неизвестного яда. Селин не знала ничего, что могло бы заставить плоть усыхать так быстро, но это не означало, что такого способа не существует.
-И никто из горничных не сознается, что знает что-нибудь о тайных ходах в гостевых покоях, - продолжала Амели.- Даже Хельга, а я думаю, она бы мне сказала, если бы знала.
-Потайные хода?
-А как ещё убийца мог попасть в комнату? Там нет окна, а Яромир стоял по другую сторону запертой двери. Но я не смогла обыскать комнату.
Селин уставилась на неё.
-Почему бы тебе просто не спросить разрешения у Яромира?
-Что? И позволить ему найти ход? Позволить ему разгадать загадку? Нет, мы должны выяснить все сами и в ходе этого дела представить тебя "провидицей".
Селин отвернулась.
-Мы опаздываем, - сказала она, гляну в окно и поняв, что уже наступили сумерки.
Сестры вышли в коридор, идя бок о бок. Мысли Селин разбегались. Что, если Амели была права? Что, если убийца просто пытается дискредитировать Антона? Прекрасным способом дискредитировать сильного лидера была бы серия смертей красивых незамужних девушек, которую он не смог остановить.
-Ты помнишь, Павел говорил что-то странное за столом на последнем рауте? - тихо спросила Селин, на случай, если они неожиданно встретят кого-нибудь.
-Нет... просто он рассказал тебе о людях, приближенных к Антону. Что еще он сказал?
-Что он никогда не будет служить князю Дамеку, но считает, что тот будет лучшим великим князем, что Антон слишком добр... или, скорее, что Дамек более жесткий человек и поэтому лучше подходит для защиты страны.
-О, я действительно помню. Значит, даже кто-то, лояльный Антону, может действовать против него только потому, что думает, что Дамек мог бы лучше защитить Древинку?-Амели покачала головой.-Это значит, что у нас здесь очень большое количество людей на выбор.
Краска стыда залила щеки Селин. Амели активно искала подозреваемых, допрашивала солдат и служанок замка, а она погрязла в жалости к себе и чувстве вины, уверенная, что преследует тень, и в то же время опасаясь, что, возможно, сама способствует убийствам. Это нужно было прекратить прямо сейчас.
-Нам нужно составить список, -прошептала Селин, когда они спускались по лестнице, - всех, кто считает Антона слишком мягким, чтобы управлять страной.
-Хорошо,- кивнула Амели. -Посмотрю, что можно узнать.
Сестры вошли в большой зал.
В зале, как и тем вечером, толпились гости, но сейчас мало кто утруждал себя хоть каким-то предлогом, чтобы присутствовать на приятном ужине, предложенном князем. Больше половины гостей в зале бросили взгляд на вошедшую в зал Селин, а остальные предпочли сделать вид, что ее не существует. Но вряд ли она могла их винить в этом.
На последнем рауте Селин читала прекрасную молодую женщину, которая спустя несколько часов уже лежала мертвой на столе в подвалах замка.
Антон стоял в центре зала у возвышения со своей обычной свитой. Леди Карина со своего места рядом с князем улыбнулась Селин. Селин улыбнулась в ответ. Потом она перевела взгляд на Антона, который внимательно рассматривал ее лавандовое платье. Через секунду-другую он отвел взгляд.
Мастер Федор, одетый в свою обычную черную шелковую тунику, довольно быстро осушил большой кубок вина и подал знак слуге, чтобы тот налил ему еще. Что-то беспокоило его? Или он всегда так много пил?
Инна держалась позади Антона. Рядом стоял Яромир облаченный в кольчугу и коричневый табард, у пояса лейтенанта был пристегнут меч. Выражение лица у него было настолько мрачным, что Селин пожелала избегать его до конца вечера. Даже его верный волкодав, Лиззи, сидела у огня, а не рядом с ним. Яромир выглядел так, словно мог пинком прогнать через весь зал маленького котенка.
-Мне нравится это платье, - произнес кто-то рядом.
Селин обернулась и увидела капрала Павла, возвышающегося над ней и Амели. Его знакомое лицо и подстриженные темные волосы были приятным до-полнением к окружающей обстановке. Может быть, Павел и был слегка увлечен ею, но, по крайней мере, он был простым человеком с простыми потребностями. Селин знала, как с ним обращаться.
-Спасибо,-ответила она.- Леди Карина едва ли не полностью подобрала нам гардероб. У нее хороший вкус.
-Я не видела тебя несколько дней, - сказала Амели. -Где ты был?
Павел чуть замешкался:
-Милорд счел нужным поручить лейтенанту поставить меня в ночной дозор у нижних ворот. Но сегодня я не дежурю.
Селин постаралась не вздрогнуть. Антон приказал Павлу нести ночную вахту у внешних ворот? Она надеялась, что это не было связано с его вниманием к ней. Но если и так, то, похоже, это парня не смутило.
Прозвучал гонг к ужину, и Павел предложил Селин руку:
-Пойдем, поешь со мной.
Она приняла его приглашение.

***
Как только ужин закончился, Яромир не теряя времени устроил Селин в кресле у очага, а затем практически приказал барону Медев сходить за его младшей дочерью. Он больше не считал себя вправе притворяться, что эти чтения - своего рода развлечение, все равно никто не поверит в такую приукрашенную иллюзию. Не после смерти Сибил.
Отчасти отсутствие притворства стало для Яромира облегчением, поскольку позволяло ему использовать свою власть, отдавая необходимые приказы, и с еще большим рвением искать способ прекратить все эти убийства. Яромир хотел, чтобы Селин точно определила следующую жертву, он хотел узнать имя, а потом собирался попробовать другую тактику в поимке убийцы.
Дочь барона Медев подошла и села напротив Селин. Девочка выглядела испуганной. Селин взяла её за руку, тихо приободрила.
Яромиру нравилась Селин. Она была хороша в своем деле. Однако у него было предчувствие, что ночь будет долгой. Лейтенант очень сильно надеялся, что она не окажется бесплодной. Сегодня вечером на рауте присутствовало много дочерей мелкой знати и местных торговцев, но это не гарантировало, что следующая жертва будет здесь, среди них. На улицах в деревне были и другие красивые молодые женщины. Именно поэтому, именно сегодня вечером Яромиру очень хотелось узнать имя. Ему нужно было что-то делать. А пока что он мог лишь присматривать за Селин и позволить ей работать.
Повернувшись, лейтенант перевел взгляд на Амели, как часто делал, когда она оказывалась поблизости. Она завела несколько друзей среди его людей и заслужила репутацию хорошего игрока в карты. Сейчас девушка сидела на скамейке, ожидая, пока к ней присоединится несколько солдат и они начнут игру. На Амели была все та же выцветшая рубашка и куртка, но на сей раз она надела чистые штаны. Волосы девушки блестели в свете свечей. Ему нравилось наблюдать, как локоны волнами опускались по ее щеке до подбородка, когда она поворачивала голову.
Затем... уголком глаза Яромир заметил вспышку сапфирово-синего шелка. Он чуть повернулся и увидел, что за ним наблюдает Бриджитт. Он не разговаривал с ней и не звал ее в свою постель с той ночи, когда была убита Сибил. Бриджитт прислала ему несколько сочувственных записок, в которых просила любимого успокоиться и уверяла, что он скоро разберется с этим делом. Но Яромир знал, что она просто играет роль, и не отвечал на записки; вероятно, Бриджитт начала подозревать, что есть нечто большее в его холодности к ней, и что это связано с чем-то большим, чем расследование убийства. А сейчас она только что поймала его взгляд, брошенный на Амели.
Выражение лица Бриджитт было жестким, но едва заметив, что Яромир смотрит на нее, она улыбнулась и игриво присела в реверансе. Яромир кивнул и отвернулся, переведя взгляд на Селин. Он не хотел поощрять Бриджитт к тому, чтобы она подошла к нему. Не сегодня. Однако через несколько мгновений Яромир оглянулся, посмотреть, не заговорила ли она с кем-нибудь, но девушки уже не было. Яромир окинул взглядом зал и к своему ужасу увидел, что Бриджитт подошла прямо к Амели и о чем-то разговаривает с ней.
Помня, что ему нужно оставаться на месте и наблюдать за Селин, Яромир все же не смог удержаться. Бриджитт стояла к нему спиной. Он медленно подошел к ней сзади, достаточно близко, чтобы слышать, что она говорит. Наряды и миловидное лицо Бриджитт могли бы вызвать панику у большинства женщин, но Амели хранила ледяное спокойствие.
-Полагаю, ты научилась играть в карты в той дыре, откуда пришла? - поинтересовалась Бриджитт. - Где это было?
-В Шетане, - спокойно ответила Амели.
-О, да, одна из грязевых ям Дамека. Ты разводила там свиней? Я слышала, что почти все крестьяне под властью Дамека зарабатывают на жизнь разведением свиней.
Тон Бриджитт был по-царски вежливым, но в нем звучала такая жестокость, что Яромир с трудом верил в то, что слышал. Он знал, что Бриджитт может быть надменной. Ему даже нравилась эта ее черта, этим она напоминала ему о том, как высоко он поднялся. Но он не знал, что она может быть такой жестокой. Бриджитт намеренно пыталась заставить Амели почувствовать себя полным ничтожеством, и, несмотря на все умение Амели обращаться с кинжалом, сейчас висевшим у нее на бедре, она понятия не имела, как противостоять таким, как Бриджитт.
-Нет, - ответила Амели. - У нас была лавка.
Солдаты вокруг них начали чувствовать себя неловко.
-Лавка!-радостно воскликнула Бриджитт.-Как очаровательно. Тогда ты, должно быть, держала свиней на заднем дворе? Иначе зачем бы так одевалась? - она кивнула на одежду Амели.
-Бриджитт! - подал голос Яромир.
Амели подняла голову и ледяное спокойствие на ее лице сменилось румянцем.
Бриджитт побледнела:
-Лейтенант, я не слышала, как вы подошли.
-Очевидно, нет, - холодно ответил он. - Почему бы вам не пойти и не пообщаться с леди Кариной.
Она застыла от его приказа, но попыталась улыбнуться:
-Конечно.
Повернувшись, Бриджитт унеслась прочь в своем сапфировом платье. Яромир знал, что лучше не извиняться за нее, поэтому он просто сказал Амели:
-Я пойду присмотрю за твоей сестрой.
Амели кивнула, но, несмотря на всю ее суровую внешность, он видел, что она уязвлена, вероятно, больше всего из-за того, что не знала, как дать отпор на этой вежливой словесной арене.
Направляясь к Селин, Яромир чувствовал смущение из-за поведения своей любовницы. Ему очень хотелось каким нибудь образом забрать назад слова, которые та сказала Амели.

***
После того, как Селин прочитала подряд шесть молодых женщин, необходимость улыбаться и произносить успокаивающие заверения начали ее утомлять. Хуже того, Яромир вышагивал по каменному полу, как беспокойный волк, следя за любым признаком необычного поведения, но после прочтения каждой девушки, когда Селин отрицательно качала головой, выражение его лица становилось все более мрачным.
Он явно не помогал ей.
Подняв глаза, Селин увидела молодую женщину лет восемнадцати, стоявшую возле противоположного кресла. Она была высокой, крепкого телосложения. Русые косы ниспадали на плечи. Хотя платье было хорошо сшито, оно было из крашеного хлопка, а не из шелка, атласа или тонкой шерсти. Лицо у девушки было простым, но на нем выделялись яркие голубые глаза. Казалось, что она чуть ли не жаждет поговорить с Селин.
-Думаю, я следующая, - сказала она. - Меня зовут Эрин.
-Проходи, садись, - кивнула на стул Селин, возвращая на лицо улыбку.
К ее удивлению, молодая женщина схватила стул и придвинула его еще ближе, так что, когда она села, их колени соприкоснулись. Наклонившись вперед, она прошептала:
-Меня не волнует вопрос, который ты решаешь для князя. Я хочу знать кое-что другое.
Несмотря на усталость, в Селин проснулось любопытство.
-Я помолвлена и собираюсь выйти замуж, - быстро сказала Эрин.
Любопытство угасло так же быстро, как и появилось. Разве все предыдущие девушки не были ее ровесницами? А большинство уже были замужем.
Должно быть, лицо Селин выдало ее мысли, потому что Эрин быстро махнула рукой:
-Нет, я не хочу, чтобы ты рисовала красивые истории о прекрасном рыцаре. Я знаю своего суженого с тех пор, как нам было по десять лет. Сесил- прекрасный человек.
-Тогда что ты хочешь узнать?
Эрин понизила голос:
-Мне нужно знать, рожу ли я ему сына. Моя мать смогла подарить моему отцу только одного ребенка - меня. Сесил -единственный сын в семье. У них нет другого наследника мужского пола, и они очень хотят, чтобы у них появился внук. Его родители сомневаются, что Сесил женится на мне, если я окажусь такой же, как моя мать, и не смогу родить несколько детей, - Эрин выпрямилась. - Но я не хочу всю жизнь выслушивать их упреки, терпеть обвиняющие взгляды и укоры. Можешь ли ты заглянуть в мое будущее и сказать, рожу ли я сына?
Селин задумалась. Это был очень конкретный вопрос, а она не могла обойтись без расплывчатых деталей, и, по правде говоря, не считала, что счастье этой молодой женщины должно зависеть от угождения родителям своего суженого.
Эрин подалась ещё вперед. Она была так близко, что Селин чувствовала её дыхание на своей щеке:
-Пожалуйста! Я люблю Сесила. И буду его женой. Но только если мы оба будем счастливы.
Что ж, это была лучшая причина, чем та, которую назвала девушка.
-Вот, - Эрин протянула руку. -Я принесла кое-что личное от него и от меня - пряди наших волос.
Одна прядь волос была морковно-рыжей, а другая -русой.
Селин поджала губы, размышляя, как поступить. Вряд ли она могла отказать девушке в чтении.
Взяв оба локона волос одной рукой, второй рукой она сжала руку Эрин, закрыла глаза, думая, как ей справиться с этим, не давая ложных обещаний и не вызывая разочарования. Крепче зажмурив глаза, Селин собиралась уже изобразить первый толчок… когда толчок действительно настиг ее, и она обнаружила, что несется по коридору из тумана.
О нет, только не эта девушка. Страх и тоска захлестнули ее при мысли о том, что следующей жертвой станет Эрин, но туман рассеялся, и Селин обнаружила, что стоит в залитой солнцем спальне, у открытого окна, прислушиваясь к громкому стону, за которым последовал короткий вскрик.
Мокрая от пота, Эрин лежала на кровати под присмотром акушерки. Она рожала.
-Хорошо,-сказала акушерка, обливаясь потом.-Еще одна потуга. Ты почти у цели.
Эрин напряглась, издала громкий вопль, и ребе-нок выскользнул на руки акушерки.
Селин смотрела на это, жалея, что не может помочь. Она принимала роды в Шетане и знала, как много обязанностей нужно быстро выполнить: перерезать пуповину, обмыть ребенка, проследить, чтобы весь послед вышел наружу, и помассировать живот матери.
-С ребенком всё хорошо? - тяжело дыша, спросила Эрин.
Ребенок начал плакать, и акушерка поднесла его к Эрин, чтобы та взяла малыша на руки:
-Здоровый мальчик, - сказала она.
Родильная комната исчезла.
К несчастью, Селин слишком быстро снова оказалась в большом зале с широко раскрытыми глазами. Она не успела взять себя в руки и хотя бы попытаться скрыть свои эмоции. За креслом Эрин стоял Яромир, готовый кинуться к девушке. Селин махнула ему рукой. Он нахмурился, но не двинулся с места.
-Что? - с тревогой спросил Эрин. - Что ты видела?
-Я видела, как ты лежала в родильной комнате,-без колебаний ответила Селин.-У тебя здоровый сын.
Эрин откинулась назад и глубоко вдохнула.
-Спасибо, - прошептала она.
Но Селин все еще была ошеломлена осознанием того, что только что стала свидетельницей будущего, в котором не было ни ужаса, ни смерти. Эта девушка задала ей вопрос, и она сосредоточилась на ответе... и увидела его.
Эрин поднялась:
-Если я когда-нибудь смогу что-нибудь для тебя сделать, пожалуйста, попроси меня. Мой отец-деревенский кузнец.
Она ушла, поспешив к юноше с рыжими волосами. Взяв его за руку, Эрин что-то прошептала ему на ухо, и он широко улыбнулся.
-Что это было? - прошептал Яромир, подходя поближе.
-Я видела ее будущее, и она не следующая жертва.
Он провел рукой по лицу:
-Ну, тогда кто же? Мне нужно знать, Селин. Привести тебе другую девушку?
Но взгляд Селин переместился на Антона, а точнее, на Инну, стоявшую позади него.
-Лейтенант... - начала она, - сколько лет Инне?
-Инне?-удивленно переспросил Яромир.-Я не знаю. Восемнадцать или около того, думаю. Почему ты?
-Некоторые мужчины могли бы счесть ее хорошенькой, а я ее еще не читала.
Яромир проследил за ее взглядом. Наблюдая за его лицом, Селин почти видела, как бегут его мысли.
-Не думаю, что она следующая жертва. На самом деле, я даже думал... - он замолчал.
-Думал о чем?
-Нет, ты права. Ты должна прочитать ее,-решительно сказал Яромир. - И расскажи мне обо всем, что увидишь, даже если ты не думаешь, что она в опасности.
Селин не знала, чего он добивается, но у нее были свои сомнения, когда дело касалось Инны:
-Тебе придется сначала пойти к Антону и попросить его приказать ей. Не думаю, что она согласится на это без его приказа.
Яромир взглянул на Селин и кивнул:
-Я быстро.
Хотя Селин была полностью готова к сопротивлению Инны, последовавшая за этим неприятная сцена поразила ее.
Яромир подошёл прямо к Антону и заговорил ему на ухо. Брови Антона слегка приподнялись, завязался короткий разговор. Наконец, Антон повернулся к Инне и сказал ей что-то такое, от чего черты лица девушки исказились.
-Нет! - закричала она.
Почти все взгляды обратились к центру, где стоял князь со своей свитой. Антон выглядел одновременно ошеломленным и обескураженным, он наклонился ближе к девушке и заговорил более решительно. Но она покачала головой в знак отказа, тогда он схватил ее за руку и потащил к очагу.
-Нет! - снова закричала Инна. - Милорд, отпустите меня.
Антон даже не замедлил шага. Яромир шел за ними, словно страж с оружием в руках. Взгляды всех присутствующих были направлены на них. Селин беспомощно сидела на своем месте и с ужасом думала, что хуже, чем уже есть, Антон справиться никак не мог. Инна была похожа на разъяренного ягненка, которого ведут на заклание. Это вряд ли обеспечит доверие людей Антона, когда дело дойдет до того, чтобы их дочерей прочла провидица.
Антон встал прямо перед Селин, всё ещё держа Инну за руку.
-Садись, - приказал он.
-Милорд,- прошептала Селин,- вряд ли в этом есть необходимость. Да и бесполезно это.
Князь проигнорировал её и пристально посмотрел на Инну.
-Садись, - повторил он.
В голове Селин промелькнула непрошенная мысль о том, что, несмотря на всю его доброту и заботу о своем народе, Антон привык, чтобы ему повиновались. Когда ему отказывали, он реагировал, как и любой другой военачальник.
Это была информация, которую стоило запомнить.
Лицо Инны исказило безумие, она разрывалась между страхом, гневом и болью от того, что отказала князю.
Поняв, что Антон не отступит, она сменила тактику и начала умолять:
-Пожалуйста, милорд, не заставляйте меня делать это. Я не могу сидеть здесь, при всех и терпеть такое унижение. Пожалуйста.
Антон стоял как каменный.
-Инна,-сказала Селин с искренней жалостью.-Всё в порядке. Я обещаю, это не займёт много времени.
Инна бросила на нее взгляд полный чистой ненависти:
-Не разговаривай со мной.
-Сядь,- приказал Антон,- и прекрати вести себя так глупо.
Он наблюдал, как Инна нехотя, но уже без ярого сопротивления опустилась в кресло.
Селин вздохнула:
-Инна, я должна коснуться твоей руки.
Она уже сожалела, что предложила это.
В зале стало тихо, и Антон обернулся:
-Музыканты, сыграйте что-нибудь весёлое.
Для Селин этот мрачный приказ стал последней вишенкой на торте ее самообладания, и она пристально посмотрела на него.
-Это ты должен перестать изображать дурака!-прошипела она.
Возможно, он вздрогнул, но Селин не была уверена в этом.
-Инна, - сказал он, - дай ей свою руку.
Враждебность на лице Инны была настолько сильной, что Селин замешкалась, но она должна была это сделать. Протянув руку, она сжала пальцы левой руки Инны и закрыла глаза. Селин позволила своему разуму успокоиться, стараясь забыть об Антоне и Яромире, стоящих рядом, как часовые. Она сосредоточилась только на Инне... на том, что должно было произойти.
Ее сильно толкнуло, потом еще один раз. Большой зал исчез, и Селин унесло белым туманом. Она мчалась вперед слепая и бестелесная, пока туман не рассеялся, и она не оказалась в маленькой, затемненной спальне.
Почему это всегда были спальни?
И тут Селин посмотрела вниз. Под белым стеганным одеялом спала Инна. Ее лицо было таким умиротворенным, что она казалась еще моложе. Селин охватила паника... все это было слишком знакомо.
-Инна, проснись! - позвала она.
Но Селин не было в той спальне. Инна не могла ее слышать.
Показались изящные руки в черных перчатках. Они медленно приближались к кровати и Селин начала задыхаться. Чёрные перчатки продолжали двигаться. Одна из них опустилась на лицо Инны, а другая легла на горло девушки. И снова руки не сжимались и не делали ничего, кроме как прикасались к лицу и горлу спящей, а плоть на щеке Инны начала пульсировать... потом сморщиваться. Под руками в черных перчатках лицо Инны увядало, погружаясь в себя, пока не стало не более чем высохшей оболочкой. В видении черные перчатки сильнее сжали лицо и горло девушки, и, как и в случае с другими молодыми жертвами, тело Инны, начало сжиматься под одеялом.
Селин рыдала, всхлипывая навзрыд.
-Вернись! - приказал кто-то.
Полутемная комната исчезла, и Селин оказалась в объятиях Антона, уткнувшись взглядом прямо в его бледный подбородок. Князь держал ее за плечи. Хотя его голос звучал сурово, в нем слышалось волнение.
-Селин, вернись.
Не раздумывая, она наклонилась и уткнулась лицом ему в плечо.
-Это Инна, - выдохнула Селин. - Инна следующая.

***
В течение часа Яромир подготовил небольшую комнату без окон прямо по коридору недалеко от своих собственных апартаментов. На этот раз он не собирался рисковать. Он приказал Павлу и двум гвардейцам: Рюрику и Уиншоу, которых хорошо знал, занять пост у двери.
-Никто не закрывает дверь,-приказал он.-Мы будем дежурить по два человека три часа, чтобы никто не устал. Просто стойте в дверях и не спускайте с нее глаз, пока она спит. Не отворачивайтесь ни на секунду, понятно?
-Да, сэр, - в унисон ответили солдаты.
Здесь у него был полный контроль. Но сцена, разыгравшаяся в глубине комнаты, была совсем другим делом, она касалась Селин, Инны и Амели. Инна все еще была ошеломлена тем, что ее срочно привели сюда, и все твердила и твердила, что не постелила Антону постельное белье, не поставила ему еду на ночь и кубок с вином. Она была в истерике.
Сам Антон уже ушел спать, предоставив все дела Яромиру.
-Пожалуйста, пожалуйста, -умоляла Инна, - отпустите меня! Я нужна своему господину, чтобы заняться его приготовлениями ко сну.
Амели, похоже, терпения не хватало, и она была близка к тому, чтобы стукнуть молодую женщину так, чтобы та потеряла сознание и, наконец, замолчала. Яромир, скорее всего, не стал бы возражать против этого.
Селин, всегда была спокойной и рассудительной, но пережитое видение выбило ее из колеи, и, к ужасу Яромира, похоже, была не прочь поспорить с его стратегией. Уже в третий раз за очень короткое время Селин набросилась на него.
-Лейтенант, ты должен понимать, что это не сработает,-настаивала она. -Поместив Инну в эту комнату, ты подписываешь ей смертный приговор. Если хочешь, чтобы она оказалась в безопасности, отвези ее за городские ворота, куда-нибудь подальше отсюда, где убийца не сможет ее достать
Селин настаивала на этом с того момента, как прочитала Инну в большом зале, а Яромир не собирался озвучивать главный недостаток ее аргумента: Инна нужна ему в качестве приманки.
До сих пор ему просто удавалось игнорировать Селин, но сейчас она выдвигала свои требования в присутствии его людей.
-Госпожа Фаве,-тихо сказал он, отведя ее в сторону, - я не просто пытаюсь спасти Инну. Я пытаюсь поймать убийцу. Инна не останется одна, но ты должна оставить нас. Возвращайся в свою комнату.
-Но, лейтенант, ты не можешь просто…
-Немедленно!-Яромир заглянул в комнату.-Амели, пожалуйста, отведи свою сестру в её комнату.
Он понятия не имел, как отреагирует Амели на его просьбу так похожую на приказ, поскольку девушка не была склонна выполнять какие бы то ни было приказы, но она, казалось, испытала облегчение от перспективы сбежать.
Схватив сестру за руку, Амели быстро потащила ее к выходу:
-Пойдем, Селин.
-Амели, мы не можем оставить её в таком состоянии!
-Вам нужен эскорт? - Яромир даже не пытался скрыть угрозу в голосе.
-Нет, - быстро ответила Амели, выводя Селин из комнаты.
Яромир пожалел о том, что был так резок с Селин, но незамедлительно вернулся к текущей задаче.
Он подошел к двери комнаты:
-Инна, можешь спать в одежде. Я не закрою дверь, даже на несколько мгновений.
Она посмотрела на него потухшими глазами, но спорить не стала. Возможно, до нее начала доходить реальность происходящего.
-Сэр, -сказал Павел, - мы с Рюриком можем дежурить первыми. Так вы сможете поспать несколько часов. Последнее нападение произошло между полуночью и рассветом. Вы с Уиншоу заступите на вахту через три часа. Скорее всего, убийца появится именно в это время. -Павел сделал паузу: - К тому же, на ночной вахте я был на прошлой неделе, так что, я не устал.
Яромир не хотел уходить, но слова Павла имели смысл. Лейтенант мог рассчитывать только на этих трех мужчин, которым он доверял. Чтобы сохранить бдительность, они должны подменять друг друга в парах, в короткие трехчасовые смены.
-Хорошо,- наконец кивнул Яромир.- Прикажи разбудить меня через три часа, и помни, что мои комнаты находятся на расстоянии вытянутой руки,- он повернулся и заглянул в комнату:-Не спускайте с неё глаз... я серьезно. Один из вас должен присматривать за ней, даже если она воспользуется горшком. Понятно?
-Да, сэр.
Как бы ни хотелось Яромиру остаться, он понимал -Павел прав, он будет в лучшей форме, если отдохнёт хотя бы нескольких часов. Поэтому сейчас он шел по коридору в свои комнаты.
Едва переступив порог своей комнаты и оказавшись в одиночестве, Яромир расслабился настолько, что позволил нахлынуть сомнениям. Не было никакой гарантии, что убийца нападет именно сегодня. Это ночное бдение могло длиться еще очень долго. Он должен быть уверен, что его люди не потеряют бдительности.
А что произойдет, когда убийца поймет, что не может напасть на Инну, не будучи замеченным двумя вооруженными солдатами? Выберет другую жертву? Нет, он должен был положиться на видения Селин. Это все, что у него было.
Яромир провёл рукой по подбородку и попытался вспомнить, когда в последний раз брился как следует. Его козлиная бородка превращалась в бороду, но он был слишком измотан, чтобы беспокоиться об этом.
В дверь постучали.
Вздохнув, Яромир пошел открывать, гадая, не забыли ли Павел или Рюрик спросить его о чем-нибудь. За дверью стояла Бриджитт. Рыжевато-золотистые волосы женщины были распущены На ней был надет лишь шелковый халат, перехваченный на талии поясом. Неужели она вышла в таком виде из собственных комнат? Его взгляд остановился на ее лице, медленно переместился к шее, к груди, видневшейся в вырезе халата. Яромир помнил, что её тело было нежным и податливым.
-Боюсь, я обидела тебя сегодня вечером, - сказала она. - Если так, то я пришла извиниться.
В голосе Бриджитт не было и намека на извинения, но то, что она пришла к нему без его просьбы, должно быть было унизительно для нее. Ведь он не отвечал на ее записки и не звал к себе. Она была замужем за од-ним из самых богатых торговцев шелком в провинции, а теперь делит постель с бывшим наемником.
Часть Яромира думала о том, как Бриджитт жестоко поступила по отношению к Амели сегодня вечером, и он хотел отослать ее прочь. Другая его часть продолжала смотреть на V-образный вырез на халате молодой женщины. Он устал, ему нужна была разрядка, и в этом качестве они всегда хорошо помогали друг другу.
Отступив назад, Яромир придержал дверь. Бриджитт вошла и на ее губах заиграла едва заметная торжествующая улыбка.
Яромир закрыл дверь и обернулся. Бриджитт развязала пояс, позволив халату скользнуть на пол. Яромир не смог сдержать резкого вздоха. Её кожа была безупречна. Полюбовавшись высокой грудью, Яромир перевел взгляд на маленький золотисто-рыжий треугольник между бедер. Больше немедля ни секунды, он придвинулся к женщине, одной рукой обнял ее, просунув другую ей между ног.
Бриджитт вздохнула и сбивчиво проговорила:
-Не снимай доспехи.
Яромир знал, что ей нравится секс с солдатами и никогда раньше не возражал против этого. Но что-то в том, как она это сказала, задело его. Он не знал почему. Крепко притянув ее к себе, он проник языком в ее рот, ожидая, когда отреагирует его тело.
Мысленно Яромир без остановки, снова и снова прокручивал одни и те же, мягко произнесенные, но режущие слух слова.
Вы там разводили свиней? Я слышала, что по-чти все крестьяне под властью Дамека зарабатывают на жизнь разведением свиней.
Жестокий тон этих слов эхом отдавался у него в ушах.
Скользнув рукой по спине Бриджитт вверх, Яромир другой рукой обхватил одну из грудей женщины, припал к ней губами, жестко целуя, заставляя себя возбудиться. Это не сработало.
Лавка? Как очаровательно. Тогда вы, должно быть, держите свиней на заднем дворе?
Яромир остановился и оторвался от губ Бриджитт. Это не сработает. Несмотря на всю ее красоту, воспоминание о том, как она пыталась причинить боль Амели, отпечаталось в его мозгу.
-Что? - спросила Бриджитт.
Он поднял халат и протянул ей:
-Я устал. Возвращайся в свои комнаты.
На лице женщины мелькнула тревога, возможно, страх. Она была достаточно богата, но своим местом при дворе и выбранными апартаментами была обязана ему.
-Яромир?
Он видел, что с ее губ готово было сорваться множество вопросов, и надеялся, что она их не задаст. Он был слишком утомлен, чтобы лгать ей сегодня вечером, а слова, сказанные однажды, уже нельзя было вернуть назад. В этом заключалась великая трагедия жизни. Слова никогда нельзя вернуть обратно.
Бриджитт, похоже, тоже это понимала и, потянувшись за халатом, слабо улыбнулась:
-Конечно. Тебе стоит только позвать меня, и я сразу же приду.
Завязав поясок, она грациозно вышла.
Глядя на закрывшуюся за ней дверь, Яромир не думал, что когда-нибудь снова позовет ее.

***
Амели не знала, что делать.
Она привела Селин обратно в их комнату, думая, что время, проведенное вдвоем у потрескивающего камина, поможет все исправить, но Селин продолжала дрожать, вышагивая по комнате.
-Он неправ,-шептала она.-Почему он не может этого понять? Он должен увезти ее отсюда, но Антон не слушает меня. Он слушает только его.
-Селин! Что с тобой?
Амели никогда не видела сестру в таком состоянии. И снова у нее мелькнула мысль, что Селин ошибается, указывая на следующую жертву, в том числе и на Инну. В прошлый раз только по чистой случайности бедная девушка, которую назвала Селин, оказалась следующей жертвой. Амели сомневалась, что подобное произойдет снова. В такой стратегии Селин, казалось, не было никакого плана.
Селин посмотрела на нее:
-Яромир ошибается, и из-за него Инна погибнет.
-Ты не можешь это знать. Ты начинаешь верить в свою собственную игру?
Постояв ещё немного, Селин подошла к кровати и присела на край.
-Иди сюда, посиди со мной. Я должна тебе кое-что сказать. То, что я должна была сказать много дней назад, но не знала, как.
Амели медленно подошла к сестре. Ей это не нравилось:
-Что?
Селин открыла рот и снова закрыла. Что бы она ни хотела сказать, она действительно не знала, как это сказать.
-У нас никогда не было секретов друг от друга, - напомнила Амели.
-Нет. Не было, - Селин снова помолчала. -Я видела будущее, когда читала девушек... действительно видела их будущее. Это началось еще дома, когда я читала Рианнон. Я видела, как Дамек ложно обвинил ее в прелюбодеянии и задушил. Я видела, как умирает Сибил. Я видела, как руки в чёрных перчатках тянулся к её лицу и горлу. Сегодня ночью я видела, как точно также умерла Инна.
Амели замерла:
-Нет, я знаю, что мама могла видеть по-настоящему, но мы... мы живем только своим умом.
Селин уставилась в пол и покачала головой:
-Я боялась рассказывать тебе. Я боялась того, что ты скажешь. Но это правда. Я становлюсь похожей на маму. - Селин подняла взгляд на сестру. - Это ничего не меняет. Это даже может помочь. Я даю правильные ответы, как только у меня появляется истинное видение... или я думаю, что это так, - голос Селин стал напряженным:- Но пока что я не в силах изменить ничего из того, что вижу, не в силах! Яромир не прав, что держит Инну в замке. Ее нужно увезти подальше.
Амели сидела, застыв на месте. В течение последних пяти лет они с Селин жили, полагаясь на свой ум и свои сильные стороны, причем Селин играла провидицу, а Амели следила за тем, чтобы они обе были в безопасности и под защитой. Временами из-за денег, которые зарабатывала Селин, партнерство казалось менее чем равным, но Амели усердно работала над своим вкладом. Они относились друг к другу как к равным. Теперь Селин становилась похожей на мать? Настоящей провидицей?
-Это ничего не изменит, - заверила Селин Амели. -Но сегодня ты должна мне помочь.
-В чем?
-Спасти Инну. Мы должны попытаться изменить ее будущее, которое я видела.
Амели в замешательстве покачала головой:
-Спасти её? У нас не получится даже приблизиться к ней. Яромир поставил двоих вооруженных охранников возле двери.
Селин встала:
-Я могу подойти к ней. Когда мы возвращались в комнату сегодня вечером, я слышала, как Павел вызвался дежурить первым, - она подошла к очагу. -Но сначала нам нужно спуститься в деревню и проникнуть в аптекарскую лавку.
-Зачем?
Селин обернулась:
-Потому что я видела маки, растущие в травном саду.

У Селин было плохое предчувствие, что ее три часа почти истекли. Чтобы добраться до деревни, проникнуть через окно в лавку и собрать мак, им с Амели потребовалось больше времени чем она ожидала. Для того, что задумала Селин могли подойти только самые молодые, едва ли недозрелые головки.
Собрав растения, сестры вернулись в лавку. Прокипятив как следует маковые головки, Селин приготовила белый молочный сироп.
Она понимала, что ставит под угрозу свои шансы когда-нибудь стать владелицей аптекарской лавки, и эта мысль причиняла боль, но жизнь Инны была важнее. И при всех своих благих намерениях Яромир был неправ.
Вернувшись в замок, сестры поспешили в свою комнату. Хельга всегда оставляла на туалетном столике кувшин холодного чая со специями и две кружки на случай, если кому-то из них ночью захочется пить. Не раздумывая, Селин разлила чай в две кружки и откупорила пузырек, который принесла с собой из деревни.
-Сколько ты используешь? - спросила Амели.
-Всё,- Селин вылила половину флакона молочного сиропа в одну кружку, а остальное - в другую.
-Всё? - повторила Амели, наблюдая за сестрой.
-Это должно усыпить их.
Амели посмотрела на стул:
-Мы можем просто отломать ножку, и я смогу усыпить их.
-Обоих? Сомневаюсь, что ты сможешь дотянуться до головы Павла. И вообще, это даст Яромиру повод арестовать тебя, если он нас поймает.
-Ну разумеется, накачать их наркотиками гораздо лучше.
Странно, но даже после тяжелого признания отношения между Селин и Амели казались неизменными. Они могли спорить, но всегда работали вместе. Возможно, в конце концов, ничего не изменится.
-И как же ты собираешься заставить их выпить это? - спросила Амели. - Используешь свое обаяние?
-Не-я, а-мы. Это наша общая задача. Но нам нужно торопиться. Если Яромир заступит на вахту, у нас не останется ни единого шанса. Даже если ты сама предложишь ему чай.
-Даже если я…- пробормотала Амели. -Что это значит?
-Пойдем,-вместо ответа сказала Селин, открывая дверь. - Нам нужно идти.
Неся обе кружки, она вместе с Амели спустилась вниз, прошла мимо большого зала, к лестнице, ведущей наверх, внутрь западной башни, к той части замка, где размещались постоянные обитатели замка.
Прежде чем сойти с лестничной площадки, Селин собралась с духом и повернулась к Амели:
-Тебе лучше оставаться здесь, вне поля зрения, - сказала она, - позволь мне заняться первой частью.
И не дожидаясь ответа, она не торопясь пошла по коридору.
Павел стоял у дверей комнаты, где находилась Инна. Обернувшись, он заметил приближающуюся Селин. Сначала на его лице отразилось удивление, а потом проблеск удовольствия. На ней до сих пор было надето лавандовое платье.
Селин мало что понимала в женских хитростях, но здесь они ей и не требовались. Она знала, на что реагирует большинство мужчин, на что, на самом деле, реагируют большинство людей: на заботливую доброту. А расположение Павла к ней должно было сделать всё остальное.
Когда Селин подошла ближе, второй стражник тоже обернулся к ней… Как его зовут? Рюрик?
-Уже поздно, мисс, - сказал он.
Она одарила обоих стражников улыбкой:
-Я знаю, но я не могла уснуть.- Протянув кружки мужчинам, она продолжила: -Вы здесь уже несколько часов, и я подумала, что вы хотите пить. Это просто холодный чай, но со специями и небольшим количеством молока. Хельга оставила его нам на ночь.
Рюрик колебался. Но Павел, похоже, был здесь главным. Он кивнул:
-Всё в порядке.
После этого легкость, с которой оба мужчины протянули руки к кружкам, удивила даже Селин. В обычных обстоятельствах Яромир без колебаний принял бы кружку чая от симпатичной девушки, но он никогда бы не взял ее из рук Селин или Амели сегодня вечером. Он заподозрил бы, что они что-то замышляют. И так оно и было.
Павел выглядел таким довольным ее вниманием, что она почувствовала укол вины.
-Все тихо?-спросила Селин, заглядывая в комнату, где спала Инна.
Павел сделал глоток чая и кивнул:
-Проходила леди лейтенанта, но больше мы никого не видели.
У Яромира есть дама? Вот так новость.
Селин вежливо слушала, наблюдая за тем, как Павел делает ещё один глоток.
-Хорошо,-сказала она. -Я всего лишь хотела проведать тебя и принести что-нибудь выпить.
Лицо Павла смягчилось при словах «проведать тебя», и Селин ощутила ещё один укол вины.
-Во сколько ты будешь завтракать? - спросил он.
-Вероятно, утром, - солгала она.
-Встретимся в обеденной зале.
Хотя у Селин не было намерения находиться утром где-либо поблизости от этого замка, она ответила:
-Сначала обязательно выспись. У вас будет долгая ночь.
Он, казалось, был настолько ошеломлен ее заботой, что не нашелся, что ответить.
-Вы оба, допивайте чай,- продолжила Селин,- и я заберу кружки.
Стражники залпом допили остатки чая. С заботливым выражением лица Селин собрала кружки и пожелала обоим мужчинам спокойной ночи. Изящно пройдя по коридору, она вернулась на лестничную площадку и скрылась из виду, где за углом пряталась Амели.
Амели уставилась на нее и прошептала:
-Я наблюдала за вами. Они были как маленькие мальчики в твоих руках.
-Это была самая простая часть. Подожди, пока нам придется выводить Инну из комнаты. Ты должна будешь заставить ее молчать.
Амели изогнула одну бровь:
-Какой план после этого?
-Я не совсем уверена, - прошептала в ответ Селин. -Возможно, тебе придется украсть для нас пони и телегу. Мы увезем Инну, по крайней мере, на день подальше от деревни и найдем для нее безопасное место. Ты можешь остаться с ней, поддержать ее. Но я не могу отсутствовать слишком долго, если хочу и дальше помогать ловить убийцу. Я вернусь и объясню Антону, что мы сделали, и что я все еще готова продолжать искать информацию об убийце... если он не позволит Яромиру использовать девушек в качестве приманки. Я этого не потерплю.
-Не знаю, Селин. Это значит, что тебе придётся быть одной, по меньшей мере, целый день.
-Что ж, давай просто увезем Инну из деревни, а потом решим, что делать дальше.
Вздохнув, Амели спросила:
-Сколько времени пройдет, пока Павел и Рюрик уснут?
-Не знаю. Я еще никогда никого не накачивала наркотиками.

***
Амели ничего не ответила, но она сомневалась, что план Селин пройдёт гладко. Во-первых, Павел и Рюрик вряд ли уснут в один и тот же момент. Во-вторых, она сомневалась, что это вообще произойдёт.
Амели не возражала против того, что предлагала сделать Селин. Если Инна действительно была следующей жертвой, то ее следует увезти как можно дальше от опасности... но Амели не была готова настолько рисковать своим будущим и местом в Сеоне, чтобы помогать таким, как Инна.
Казалось, что-то еще, кроме готовности помочь двигало Селин. Возможно, потребность доказать самой себе, что она может изменить то, что видела в своем видении. Именно поэтому Амели некоторое время пряталась с ней на лестничной площадке, просто ждала и слушала. Всё было тихо. В свете того, что они собирались предпринять сегодня вечером, она пристегнула к поясу и кинжал, и короткий меч.
-Может, мне стоит пойти и проверить? - прошептала Селин. - Посмотрим, спят ли они.
Но не успела она закончить фразу, как из коридора послышался невнятный голос:
-Павел… Павел, проснись!
Амели выскочила на лестничную площадку. Выглянув в конец коридора, она увидела, что Рюрик, пошатываясь на ногах, стоит над бесчувственным телом Павла, распростертом на полу.
-Павел! - снова невнятно позвал Рюрик.
Амели могла видеть только его незащищенную спину. Понимая, что, Рюрика очень скоро может услышать Яромир, Амели выхватила из ножен короткий меч острием вверх, рукоятью вниз. Пробежав по коридору, девушка подбежала к дезориентированному Рюрику и изо всех сил обрушила рукоять меча ему на затылок. Мужчина рухнул, как мешок с зерном прямо на грудь Павла.
Обернувшись, Амели увидела, что у нее за спиной стоит Селин.
-Нам нужно забрать Инну. Быстро!-выдохнула Селин.
Амели вбежала в комнату как раз в тот момент, когда Инна пошевелилась, скорее всего, разбуженная активными действиями за дверью. Не раздумывая, Амели убрала меч в ножны, зажала Инне рот и стащила ее с постели. Широко раскрыв глаза, Инна пыталась сопротивляться, но не обладала для этого достаточной силой, и Амели без труда удержала ее.
-Только попробуй сделать так, чтобы нас поймали, и я проломлю тебе затылок, - прошипела Амели на ухо, Инне, развернув девушку так, чтобы она хорошо видела Рюрика.
На самом деле она не собиралась этого делать, но ведь Инна об этом не знала.
В комнату поспешно вошла Селин:
-Мы пытаемся помочь тебе, спасти тебя. Просто пойдем с нами.
Инна сопротивлялась изо всех сил, пытаясь кричать, на этот раз в ее голосе звучала ярость, а не испуг, и на этот раз гнев придал ей сил. Хватка Амели ослабла. Выбора у нее не было. Опустив правую руку, левой Амели рывком развернула Инну к себе и ударила ее в челюсть. Как и Рюрик, Инна рухнула без чувств.
-Зачем ты это сделала? - в панике прошептала Селин.
-А чего ты ожидала? - прошептала в ответ Амели. - Что мы можем вытащить ее из парадных дверей замка, брыкающуюся и кричащую?
Взвалив бесчувственное тело Инны себе на плечо, Амели понесла её по коридору и дальше вниз по лестнице, лишь несколько раз пошатнувшись под тяжестью веса девушки. Селин с тревогой шла за ней, так больше ничего и не сказав.
Оказавшись на первом этаже, сестры направились прямиком к открытым входным дверям замка, ведущим во внутренний двор. Через него шел прямой путь к небольшому мосту в деревню. Ночью у входа обычно дежурили два стражника, но замок всегда был открыт для всех жителей Сеона, а поскольку таверны, закусочные и игорные притоны находились в деревне, стражники привыкли, что дворяне, купцы и военные приходили и уходили круглосуточно. Стражу выставляли в основном для того, чтобы допрашивать незнакомцев, пытающихся войти в замок в поздние часы.
Похоже, Антон доверял своим людям, и вся усиленная охрана была сосредоточена на внешних воротах.
-Притворись пьяной, - посоветовала Амели Селин, и они обе, пошатываясь, причем Амели все еще несла на себе Инну, подошли ко входу.
Оба дежуривших стражника в течение последних нескольких дней играли с Амели в карты, и очень хорошо знали её. Один из них, гвардеец Стива, мрачно улыбнулся, когда сестры подошли к ним.
-Ты когда-нибудь ложишься спать? - спросил он.
В этот вечер обе сестры уже проходили мимо них, когда отправились готовить маковый сироп, а потом еще один раз, когда вернулись назад.
Амели похлопала Инну по заду:
-У нас в комнате было небольшое собрание, и моя подруга выпила слишком много вина. Думаю, ей нужно подышать воздухом
С лёгким беспокойством посмотрев на спину Инны, Стива поинтересовался:
-Помощь нужна?
-Нет, мы в порядке.
Амели, пошатываясь, прошла мимо него. Она почти не притворялась, начиная уже уставать под весом Инны. Селин шла за ней.
Едва они покинули замок, как холодный ночной воздух тут же пробрал до костей. Сестры поспешили через двор, за ворота и по мосту в деревню.
-Сюда, - Селин вышла вперед, быстро свернула на тропинку и направилась к задней стене конюшни, выходя за пределы видимости из окон замка.
Амели шла за ней так быстро, как только могла. Когда они благополучно скрылись в тени стены, она опустила Инну на землю.
-Она не такая легкая, как кажется, - с облегчением выдохнула Амели.
Инна пошевелилась и открыла глаза. Какое-то мгновение они были безучастными. Потом девушка зашипела, как кошка, села, прижавшись спиной к стене конюшни, и огляделась:
-Что вы… Где я?
-Ты почти в безопасности,-сказала Селин. - Перестань сопротивляться и доверься нам! - она наклонилась ближе:-Я видела как ты умерла! В моём видении ты бы-ла в комнате с серыми каменными стенами. Именно такие стены были в той комнате. Мы собираемся вывести тебя из деревни, просто чтобы быть уверенными, что с тобой ничего не случится.
-Из деревни? -Инна была настолько потрясена, что в её словах даже не слышалась привычная злоба. Но уже через несколько секунд она прищурила глаза и в голосе ее снова зазвучал едкий яд: - Вы тупицы! Князь Антон приказывает закрывать на ночь как внутренние, так и внешние ворота. Он начал это делать некоторое время назад, чтобы избежать ночного нападения, когда на севере усилились гражданские войны.
-Да, но они выпустят нас,- сказала Селин. -Я вижу, что внутрь никого не пускают, но, стражники позволят выйти жителям деревни или купцам, которые захотят уйти.
Инна с удовлетворением покачала головой:
-Нет, у них приказ не открывать ни одни из ворот до рассвета ни по какой причине. Какой-нибудь князь, прячущий своих людей снаружи, мог бы воспользоваться этим преимуществом. Из-за расположения замка любого, кто приближается к воротам в светлое время суток, можно увидеть за много лиг, но по ночам князь Антон соблюдает особую осторожность.
Амели мысленно вернулась в тот первый день, когда они прибыли сюда. Она вспомнила, как на рассвете Яромир сказал что-то о том, что уже достаточно светло, чтобы войти в ворота, как она посмотрела вперед и увидела сторожку с закрытыми воротами, расположенную внутри каменной стены, по другую сторону моста, перекинутого через ров. За сторожкой была дорога, ведущая примерно на половину холма к другой сторожке, расположенной у другой каменной стены. Даже Яромир дожидался рассвета, прежде чем попытаться войти во внешние ворота. Даже Яромир.
Амели закрыла глаза:
-Значит, сегодня ночью мы не сможем выбраться из деревни.
-А к утру,-самодовольно улыбнулась Инна, -лейтенант прикажет всем своим подчиненным искать вас, и все стражники на воротах будут предупреждены об этом.-Выражение ее лица слегка изменилось и стало более умоляющим: - Но мы можем сейчас вернуться назад. Если вы позволите мне пойти к моему господину, клянусь, я скажу, что вы только пытались помочь мне выполнить мои обязанности, а не пытались украсть меня. Князь Антон поймёт. Он не станет наказывать вас за то, что вы выкрали меня, чтобы я находилась при нем.
Глаза девушки блестели безумием, и Амели подумала, не стоит ли им отказаться от этой затеи и отвести ее обратно в замок.
-Нет, - решительно заявила Селин. -Мы спрячемся где-нибудь до утра, а потом я придумаю способ, как нам пройти через эти ворота. Инна, если ты вернешься в замок или даже если останешься в этой деревне, я думаю, ты умрешь.
Инна откинулась назад, снова зашипев как кошка.
-Селин…- нерешительно начала Амели,- где мы будем прятаться? Как только Яромир найдёт Павла и Рюрика, он тут же начнёт поиски. Мы не можем пойти в аптечную лавку. Это первое место, где он будет нас искать. Мы никого не знаем в деревне. У нас нет друзей, которые могли бы нам помочь.
При слове "друзья" Селин задумалась. Она немного помолчала, а затем подняла голову:
-Думаю, я знаю, куда идти.

***
За пять прошедших дней у Яромира было слишком мало отдыха и слишком много напряженной работы. Измученный последними событиями, сейчас он спал в своей комнате прямо в кольчуге и табарде. Но уже через некоторое время инстинкт лейтенанта стражников ожил, внутренне ожидая стука в дверь с призывом заступить на вахту.
Яромир открыл глаза. С минуту он лежал поверх одеяла, чувствуя, что что-то не так… само ощущение времени было неправильным. Когда он сел, это ощущение усилилось. Яромир встал с постели и поспешил к двери.
Выйдя в коридор, он повернул налево:
-Павел, - позвал Яромир, ожидая ответа.
Ответа не последовало.
Лейтенант успел сделать всего несколько шагов, когда заметил тела на полу. Паника захлестнула его и он бросился бежать.
-Павел!
Добежав до лежащих на полу стражников, Яромир заметил, что дверь в комнату Инны распахнута настежь. Не задерживаясь, он перепрыгнул через тела и влетел в комнату, ожидая увидеть самое худшее. К его удивлению, в постели не оказалось иссушенного трупа. Она была пуста. Развернувшись, Яромир выбежал в коридор. Рюрик навзничь лежал на груди Павла, и казалось, не дышал. На затылке Рюрика виднелась огромная шишка.
В два шага оказавшись рядом с подчиненными, Яромир стащил Рюрика с груди Павла. При ближайшем рассмотрении лейтенант заметил, что Рюрик дышал, но был как мертвый. Павел застонал.
Что здесь произошло? Где Инна?
Опустившись на колени рядом с Павлом, Яромир встряхнул его, не слишком нежно:
-Очнись!
Глаза Павла приоткрылись. На нем не было никаких видимых повреждений, но все же он поднес руку к голове и снова застонал.
-Вставай! - приказал Яромир, желая прямо сейчас получить необходимую информацию. -Что здесь произошло? Где Инна?
Обеими руками он ухватился за табард Павла, подтянул его и прислонил к стене. Неужели в своей неистовой преданности Антону Инна каким-то образом сумела справиться со своими охранниками и сбежала?
Капрал раскрыл глаза. В них царило замешательство:
-Инна? Я… я…-он несколько раз кашлянул, а потом увидел лежащего на полу Рюрика: - Что случилось?
-Это я тебя спрашиваю!
Павел перевёл глаза на лицо Яромира и его взгляд немного прояснился:
-Сэр, я…
-Что последнее ты помнишь?
Павел моргнул:
-Селин… Она принесла нам чай.
Яромир похолодел:
-Селин принесла вам чай, и вы выпили его? - он чувствовал, как внутри разрастается гнев, и изо всех сил старался не дать ему воли.- Селин, которая ранее спорила со мной, что Инну нужно увести за пределы деревни? Которая является искусным лекарем? Она подала тебе чашку чая, пока ты стоял на страже, и ты выпил его?
На лице Павла начало проступать осознание произошедшего, за которым последовал гнев. Картинка собралась воедино:
-Сэр, я не думал…
-Нет, ты не думал! Ты вообще не думал, не так ли?
Яромир качнулся на каблуках, обдумывая варианты. Никто не мог покинуть деревню ночью, так что сёстрам придется попытаться спрятать Инну где-нибудь до утра, и вряд ли им это удастся сделать в замке.
Инна была его единственной приманкой, единственным способом заманить убийцу в ловушку. Первым порывом Яромира было поднять на ноги всех людей, что были под его командованием и начать полномасштабные поиски. Но он отказался от этой идеи так же быстро, как она появилась. Жители Сеона и так были достаточно напуганы серией необъяснимых смертей. Солдаты, наводнившие деревню в поисках, вряд ли помогли бы восстановить разрушающуюся иллюзию мира и безопасности.
-Так, капрал, - сказал Яромир Павлу. - Быстро прочищай мозги, потому что вот что мы собираемся делать, -он немного помолчал, а потом продолжил. - Мы вдвоём отправимся в деревню и сделаем это тихо. Они не могли уйти далеко, и мы найдём их и приведём обратно сюда. Ты можешь идти?
Ярость во мрачном взгляде Павла удивила лейтенанта.
-Могу.
Итак, молодой человек почувствовал себя преданным женщиной. Что ж, это был не первый раз, и этот урок Павел не скоро забудет.
Яромир не стал его жалеть:
-Это твоя вина. Нам лучше найти их до утра, пока князь Антон не услышал об этом,- он посмотрел на Рюрика: - Но сначала помоги мне уложить его на кровать.

***
Селин следила за струйкой дыма, поднимающейся высоко в ночное небо. По опыту, накопленному еще в Шетане, она знала, что кузнецы часто поддерживают горн тлеющим всю ночь, чтобы облегчить себе жизнь на следующее утро, когда начнется работа.
Весной большинство крестьян гасили свои очаги на ночь, чтобы не сжигать лишнее топливо во время сна. Погода была не очень теплой, но и не холодной.
-Куда мы идём? -прошептала Амели, таща за собой сопротивляющуюся Инну.
-Увидишь, -ответила Селин, слишком сосредоточенная на поднимающейся струйке дыма, чтобы остановиться и объяснить.
Она даже не знала, сработает ли это, но не могла придумать, что еще можно попробовать, а им нужно было найти место, где можно спрятаться, пока она не придумает, как провести Инну мимо солдат Яромира и выйти за ворота.
Они миновали несколько закрытых лавок и тёмных домов. Их путь лежал прямо к южной стороне стены Сеона. Большинство харчевен и таверн находилось в другой стороне деревни, поэтому на улице было тихо.
Миновав еще один небольшой хлев, Селин не сразу нашла кузницу рядом с добротным домом.
-Держи ее и жди здесь, - приказала Селин.
-Что ты делаешь? - спросила Амели.
-Просто доверься мне.
Быстро вздохнув, Селин поспешила к входной двери дома и постучала. Ничего не произошло, и она постучала снова. На этот раз она услышала тяжёлые шаги, и дверь открыл крупный мужчина средних лет.
-Что во имя богов…-пробормотал он, потирая глаза рукой, и тут увидел её.
Селин не смогла вспомнить его на банкете в тот вечер, но мужчина, кажется, узнал ее, значит, он был там.
-Я знаю, что уже поздно,- поспешно сказала Се-лин, -но не могла бы я поговорить с Эрин?
-Отец, - послышался тихий голос, - кто там?
Эрин вышла из комнаты в задней части дома. Светлые косы она распустила, и теперь они рассыпались свободной волной по плечам девушки. В дверях Эрин увидела Селин.
-Прошу прощения,- сказала Селин, - но мне нужна помощь.

***
-Так ты просто позволил провидце князя дважды выйти и войти сюда?-отрывисто спросил Яромир. -И во второй раз ее сестра несла личную помощницу князя, перекинув ее через одно плечо?
Яромир стоял у ворот замка, расспрашивая стражников и все больше и больше убеждаясь, что Селин вышла наружу.
-Я не видел лица их подруги, - запротестовал гвардеец Стива. - Амели сказала мне, что они выпили и им нужно подышать свежим воздухом. У нас нет приказа останавливать приходящих и уходящих гостей замка.
Стражник защищался, и, по правде говоря, Яромир не мог его винить. Гостям и жителям замка всегда разрешалось приходить и уходить по своему усмотрению. Он просто был в ярости и хотел выместить ее на ком-нибудь.
-Нам пора идти, сэр, - очень тихо сказал Павел.
Яромир кивнул. Они направились через двор, через ворота, по мосту и вышли в деревню, раскинувшуюся вокруг них.

***
-Это подойдет? - спросила Эрин, держа фонарь у двери небольшой хижины на заднем дворе кузницы.
Хотя Селин обстоятельно и честно объяснила ей ситуацию и сумела убедить, что на кону стоит жизнь Инны, Эрин все еще сомневалась, стоит ли ей помогать провидице скрывать от Яромира, явно нежелающую этого, личную служанку Антона. Однако, благодарность Эрин к Селин решила все сомнения.
Эрин вывела сестер вместе с Инной из кузницы, обошла ее сзади и привела в заброшенный двор, где стояла маленькая ветхая лачуга. В стороне от нее росла небольшая неухоженная роща, состоявшая, в основном, из осиновых деревьев.
-Думаю, что когда-то мой дед хранил здесь инструменты, до того, как мой отец усовершенствовал кузницу, - Эрин оглянулась на Селин: - Никто не станет вас здесь искать.
-Это идеально, - сказала Селин, подходя к двери и осматривая лачугу. -Спасибо.
-Когда князь Антон узнает об этом, - Инна плюнула в Эрин,- твой отец больше не будет кузнецом в Сеоне.
Эрин вздрогнула, но Селин быстро вмешалась:
-Это неправда. Если Антон решит кого-то наказать, то это буду я.
Понизив голос, Эрин прошептала:
-Почему ты рискуешь собой, чтобы спасти эту женщину, которая не хочет быть спасенной?
Селин не хотела упоминать о своей попытке изменить будущее, которое она видела, особенно перед Эрин.
-Я должна попытаться, - просто ответила она.
Покачав головой, Эрин передала ей фонарь, а потом толкнула дверь, пропуская ее внутрь. Селин вошла, высоко подняв фонарь и осматриваясь по сторонам. В лачуге было холодно и пыльно, у нее была задняя дверь, но не было окон. По крайней мере, Селин их не видела. Это было все, что имело значение.
-Тебе лучше вернуться в дом, - сказала она Эрин.
Амели втащила Инну и усадила на пол.
-Сиди тихо, - приказала она.
Селин вздохнула. До рассвета оставалось всего несколько часов, но она чувствовала - они будут долгими.

***
-Их здесь нет, но они здесь были,-сказал Яромир, проходя через большую комнату аптекарской лавки. - В очаге ещё тлеют угли. Селин, должно быть, приходила сюда, чтобы приготовить то, чем она тебя опоила. - Он подобрал с полу несколько рассыпанных маковых лепес-тков: -Какой-то опиат.
Павел немного помолчал, а потом сказал:
-Сейчас её здесь нет.
Нет, и Яромир не ожидал найти здесь свою жертву. Но он должен был хотя бы проверить. Что теперь? Сеон был большой деревней, почти городом.
-Где бы они могли прятаться? - задал сам себе вопрос Павел, вышагивая по комнате и рассматривая покрытые паутиной кувшины и горшки вдоль стены. - Они никого не знают за пределами замка. У них нет друзей здесь. С чего мы вообще можем начать?
У Яромира была острая память на словесные диалоги, и он вспомнил тихую фразу, произнесенную ранее в тот вечер: если я могу что-нибудь сделать для тебя, пожалуйста, попроси меня.
Яромир направился к двери:
-Я могу вспомнить одно место.

***
Казалось, что время тянется бесконечно. Сидя на полу грязной лачуги, Амели все меньше и меньше верила в успех затеянного ими предприятия. Успех казался почти невозможным, а неудача могла дорого обойтись лично им.
Словно прочитав мысли сестры по ее лицу в тусклом свете фонаря, Селин сказала:
-Пожалуйста, не сдавайся, Амели. Я должна довести дело до конца. Что толку от моего дара, если я не могу предотвратить трагедию или смерть?
Ее голос был настолько напряженным, что Амели придвинулась ближе, чувствуя вину за свои сомнения. Селин за всю их жизнь мало о чем просила ее.
-Ты со мной или нет?- продолжала Селин. -Ты поможешь мне?
-Да,- серьезно ответила Амели. -Конечно, я помогу.
Инна стояла, прислонившись к куче деревянных ящиков у стены. Она не проронила ни слова с тех пор, как они вошли в хижину.
-Мне нужно облегчиться, - внезапно произнесла она. - И я не буду делать это здесь.
-Тогда потерпи, - ответила Амели.
-Я не могу.
Какой невыносимой занозой была эта женщина. Амели с трудом мирилась с мыслью, что ей придется провести несколько дней в ее обществе. Как только Антон терпел, когда она стелила ему постель, раскладывала его ночное белье, готовила еду и питье в его комнатах и крутилась вокруг него? Одна эта мысль заставляла Амели содрогнуться.
-Мы можем ненадолго вывести её наружу,-предложила Селин. - Она права, говоря, что… не сделает это здесь. Через некоторое время запах станет невыносим.
Амели встала:
-Ладно, хорошо, но ты оставайся здесь, Селин. Чем меньше людей будет ходить снаружи, тем лучше. - Она потянулась к Инне: - Если закричишь или по-пытаешься сбежать, клянусь, ты пожалеешь.
Вытащив Инну за дверь, Амели закрыла ее и огляделась. В стороне от хижины она заметила рощу осиновых деревьев.
-Пойдем, - прошептала Амели. - Вон туда.

***
Яромир осторожно подошел к кузнице, Павел шёл следом за ним.
-Мы всё тут осмотрим, прежде чем начнём стучаться в двери, - тихо сказал он.
Павел молча кивнул. С тех пор, как они покинули аптекарскую лавку, он был странно молчалив, и Яромир опасался, что парень слишком тяжело переживает предательство Селин.
-Сюда,-сказал Яромир, двигаясь на запад. Он хотел понять, какие здания и возможные укрытия находятся вокруг кузницы. Он все еще надеялся, что они смогут справиться с ситуацией быстро и тихо.-Мы допросим семью, если потребуется,- прошептал он, - но сначала я бы предпочёл…
Он замер, когда движение впереди привлекло его внимание. Из ветхой хижины вышла Амели. Она вела Инну в небольшую осиновую рощу. Лунный свет освещал обеих женщин, мерцая на черных волосах Амели.
Яромир отступил назад, делая знак Павлу и нырнул за угол кузницы.
-Селин, вероятно, всё ещё внутри хижины, - сказал он. - Ты займись ею, а я займусь Амели и Инной.
Павел кивнул.

***
Селин обхватила себя руками, жалея, что не проявила больше благоразумия в некоторых вещах, например, не разыскала несколько плащей до того, как они покинули замок. Но леди Карина прислала только домашнюю одежду для их гардероба, и Селин не знала, где найти хоть какие-нибудь плащи.
Тем не менее, факт оставался фактом: у них не было теплой одежды, а только деньги, которые Амели выиграла в карты.
Как бы Селин ни настаивала на том, что им нужно продолжать идти, до сих пор ей не приходило в голову, как они смогут пройти через ворота. Она не сомневалась, что к утру Яромир отдаст стражникам приказ задержать любого, кто подходит под ее и Амели описание.
Селин крепче обхватила себя руками, раскачиваясь взад-вперёд.
В этот момент дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. В дверном проёме стоял Павел.
Селин вскочила на ноги, встревоженная, но не испуганная... пока не разглядела его лицо. Инстинктивный ужас, приобретенный за все годы пребывания в Шетане, пронзил ее. Быстро развернувшись, Селин бросилась к задней двери, пытаясь проскочить через нее до того, как Павел ее поймает.
Но едва она дотянулась до щеколды и потянула её, как дверь с грохотом захлопнулась, а сама Селин оказалась прижата к груди Павла.
-Нет! - закричала она, умудрившись развернуться, оказавшись к нему лицом.
Павел не двигался Он просто стоял, тяжело дыша и прижимая Селин к двери. Она чувствовать под его табардом кольчугу. Чувствовала, как приподнимается и опускается грудь мужчины, когда он тяжело вдыхал и выдыхал.
Он был зол, очень зол, и она боялась его.
Селин медленно подняла глаза. Павел смотрел на нее сверху вниз. Даже в тусклом свете фонаря она видела угрозу на его лице. Селин проклинала себя за то, что поддалась иллюзии, что он совсем не похож на одного из людей Дамека, за то, что считала его безопасным.
Павел был солдатом.
-Ты играла со мной,- прошептал он.-Выставила меня дураком перед лейтенантом.
Это была правда. Тем не менее, пока что он не причинил ей вреда, только говорил.
-Мне жаль, - ответила Селин, уставившись взглядом в его грудь.- У меня не было выбора. Я должна была спасти Инну… Я должна была посмотреть, смогу ли я изменить свое видение. Я всё ещё думаю, что лейтенант ошибается, и что Инна умрет, если останется здесь.-Она заговорила быстрее:- Я знаю, что опозорила тебя, но разве жизнь Инны не стоит того?
Павел не шевелился и не отвечал, все еще прижимая Селин к двери.
-А как же князь Антон?- торопливо продолжала Селин.-Если мы не спасём этих девушек, его репутация пострадает, и он может лишиться права возглавить дом Пален.
Ответ Павла был очень тихим:
-Может быть, будет лучше, если его не выберут.

***
Яромир удивился, когда Павел пинком открыл дверь хижины. Он не ожидал этого. Но через несколько секунд уже был начеку, когда из осинника выбежала Амели и увидела его. Она остановилась рядом с поленницей дров. Взгляд девушки метался между ним и дверью хижины.
-Не двигайся, - приказал Яромир.
Следом за Амели из осинника выбежала Инна. Распущенные волосы прилипли к лицу, дыхание участилось.
-Лейтенант, вы здесь. Пожалуйста, отведите меня к моему господину! Я так и не постелила ему постельное белье.
В голосе ее звучало безумие, но Яромир не сводил глаз с Амели, правая рука которой метнулась к короткому мечу на бедре. Она не вытащила его. Просто схватилась за рукоять.
Если бы на ее месте был кто-нибудь другой, лейтенант бы обнажил свой меч, но он просто не мог заставить себя обнажить оружие против нее.
-Всё кончено, - сказал Яромир. - Селин у Павла, и все мы возвращаемся назад в замок.
-К милорду!- закричала Инна, - не в ту комнату. К милорду!
Яромир проигнорировал её, не сводя глаз с руки Амели. Он не хотел причинять ей боль:
-Я подхожу к тебе. Не вынимай меч. Мы просто вернёмся в замок.
Амели медленно убрала руку с рукояти. Яромир немного расслабился и подошел к ней. Она молчала, но выглядела спокойной. Может быть, она наконец-то образумилась и поняла, что за ворота им не выйти.
А вот следующего шага Яромир от Амели не ожидал. Едва он приблизился к ней настолько, чтобы дотронуться, как ее тело превратилось в размытое пятно. Амели схватила небольшое полено из поленницы и ударила Яромира в живот. Когда он подался вперед, она оттолкнула его назад и ударила дубинкой в челюсть. Боль полыхнула в голове Яромира, и он чуть не упал.
Амели уже собиралась нанести еще один сильный удар, когда мужчина, рыча от боли, одной рукой схватил ее за запястье, а другой обхватил за талию и оторвал от земли. Амели выронила полено, и успела один раз пнуть Яромира по ноге, прежде чем он поставил ее на землю, развернул всем телом, прижав обе руки девушки к ее телу и снова, оторвав ее от земли, прижал спиной к своей груди. Превозмогая сильную, ослепляющую боль в животе и в челюсти, Яромир удерживал Амели достаточно сильно, причиняя ей боль. Но теперь это его мало беспокоило.
-Прекрати! - с трудом выговорил он.
Амели сопротивлялась ещё несколько мгновений, а потом затихла. Она не могла победить его силой, и они оба это знали.
-Опусти меня, - сказала она наконец.
Он не отпустил.
-Инна, - приказал Яромир, - оставайся здесь!
Неся Амели, он подошёл ко входу в хижину и зашёл внутрь.
Павел прижимал Селин к задней двери. Что-то в его позе встревожило Яромира… или же дело было в выражении лица Селин. Она была напугана.
-Капрал! - рявкнул Яромир, не обращая внимания на боль в животе.-Отставить. Мы возвращаемся в замок!

Остаток ночи сестры провели запертыми в своей комнате. Снаружи, перед дверью, Яромир выставил охрану. Селин понятия не имела, чего ожидать дальше. Она совсем не удивилась, когда на рассвете дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял гвардеец Уиншоу. Он сообщил, что Селин вызывает князь Антон.
Селин кивнула. Она уже успела умыться, расчесала волосы и надела свое старое красное платье.
-Я тоже иду, - Амели поднялась со стула.
-Нет, - ответ Уиншоу был категоричным.
-Она не пойдёт одна, - Амели не собиралась так просто сдаваться.
Видя, что назревает неприятная ситуация, Селин повернулась к сестре:
-Все в порядке. Просто оставайся здесь. Думаю, это, ненадолго.
Селин понятия не имела, все ли будет в порядке, но Амели не окажет им никакой услуги, напав на еще одного стражника замка.
Поспешив к выходу, Селин почувствовала облегчение, когда Уиншоу закрыл за ними дверь. Амели осталась внутри. Один небольшой инцидент был предотвращен.
В коридоре все еще стоял стражник, и это наводило на мысль, что Амели будут держать в комнате. Селин заметила, что Уиншоу поторапливает ее идти быстрее, и все страхи вернулись к ней с новой силой.
В Шетане подданных Дамека могли убить только за то, что они жаловались на состояние дорог. Селин знала, что внешне в Сеоне все устроено по-другому, но поведение Антона на вчерашнем рауте и угроза насилия, которую она видела ночью на лице Павла в жалкой лачуге, начинали убеждать Селин в том, что здешним мужчинам нравится, когда им бросают вызов, не больше, чем тем, кто остался в Шетане.
Селин не думала, что Антон сам прибегнет к насилию. Скорее всего нет. Но он может отказаться от услуг её и Амели, что в вежливой форме значило бы изгнание их из деревни. Они остались бы без еды и крыши над головой. Хуже того, если князь по-настоящему зол, то может расценить произошедшее как предательство и выдать их своему брату.
Они с Уиншоу спустились на первый этаж, и Селин ожидала, что он проведет ее через большой зал в маленькую боковую комнату, где Антон уже несколько раз разговаривал с ней раньше. Но Уиншоу велел идти дальше, к лестнице в западной башне, ведущей в покои для постоянных жителей.
-Куда мы идём? - спросила Селин.
-В комнаты князя.
Селин остановилась:
-Нет.
Она не собиралась оставаться наедине с Антоном в его личных комнатах, тем более, когда он уже был зол. А в том, что это так, Селин не сомневалась.
Уиншоу нетерпеливо обернулся, потянувшись к руке Селин. Девушка в тревоге отпрянула в сторону.
Уиншоу опустил руку и сказал:
-Милорду нездоровится сегодня утром, но он все равно хочет вас допросить. С ним лейтенант.
Селин вздрогнула, почувствовав себя глупо:
-О…
Уиншоу повернулся и больше ничего не говоря, пошел дальше. Селин поспешила за ним. Миновав лестничную площадку первого этажа, стражник обогнул ее, поднялся на следующий пролет, и сошел на второй площадке.
Дойдя до конца коридора, Уиншоу постучал в дверь один раз:
-Лейтенант?
Дверь немедленно открылась и в коридор выглянул Яромир. На левой стороне его челюсти красовался черно-фиолетовый синяк на том месте, куда Амели ударила его поленом прошлой ночью.
-Входи, - приказал он Селин. Лицо Яромира было непроницаемым.
Держась прямо, Селин прошла мимо него. Она слышала, как он отослал Уиншоу и закрыл дверь. Селин не удержалась от того, чтобы осмотреться по сторонам …гостиная Антона. Она не знала, чего ожидать, если вообще чего-то ожидала, но обстановка была довольно строгой. На стенах висели гобелены, у стены был большой очаг. Обстановка комнаты состояла из захламлённого письменного стола, нескольких тяжёлых деревянных кресел и рядов книжных полок вдоль стен. Это больше походило на комнату учёного, чем на покои князя. Рядом с очагом находилась ещё одна дверь. Она была заперта. Селин предположила, что дверь ведёт в спальные покои.
Сам Антон сидел в одном из тяжёлых деревянных кресел, одетый в бордовый халат. Его ступни были босыми. Но Уиншоу не преувеличивал. Князь выглядел неважно. Вместо обычной бледности на его лице этим утром был зеленый оттенок, как будто его тошнило. Руки Антона слегка подрагивали.
Яромир встал рядом с князем. Оба ожидали, что Селин заговорит первой. И по какой-то причине, наверное из-за нервного напряжения, первое, что сорвалось с ее уст, было:
-Пожалуйста, не наказывайте Павла. Я использовала его. Он ни в чем не виноват.
На лице Яромира мелькнуло удивление, а Антон вздохнул, пытаясь одной рукой удержать другую:
-Селин, никто никого не собирается наказывать. Но ты никогда больше не будешь игнорировать решения Яромира ради собственной забавы. Здесь существует иерархия командования, и в вопросах безопасности он-самый главный.
Оба мужчины смотрели на неё выжидающе, словно ожидая обильных извинений, возможно, даже мольбы о прощении.
Селин молча смотрела на Антона. Вместо того чтобы почувствовать облегчение от того, что он не собирается изгонять ее и Амели или передавать их Дамеку, Селин почувствовала, как в ней начинает закипать гнев. Она не собиралась стоять здесь, чтобы ее ругали, как ребенка.
-Решение Яромира было ошибочным,- решительно заявила Селин. - Оно и сейчас ошибочное. Я полагаю, Инна пережила эту ночь? Если она останется в этом замке, то проживёт недолго.
-Селин! - рявкнул Яромир с мрачным выражением лица.
Антон поднял руку, чтобы остановить дальнейший спор, но тут же опустил ее, растирая предплечье. Селин заметила, что кожа в том месте покраснела. Она уже хотела попросить дозволения осмотреть руку, но Антон заговорил.
-Я понимаю, почему ты сделала то, что сделала прошлой ночью, и знаю, что мы уже многого попросили, заставив тебя стать свидетелем убийств до того, как они произойдут.
Селин немного успокоилась. По крайней мере, теперь его голос звучал не столь высокомерно.
-Итак, я готов закрыть глаза на все,-продолжал Антон,-на то, что ты накачала наркотиками моих стражников, похитила Инну, на травмы Яромира и Рюрика... на все это. Мы оставим в силе первоначальную сделку, но только в том случае, если ты согласишься продолжать помогать нам и впредь подчиняться всем решениям Яромира.
-Я не позволю ему использовать названных мною девушек как приманку.
Яромир раздражённо вздохнул:
-Это не сработает.
Потирая предплечье, Антон заговорил снова, но теперь уже с меньшим терпением:
-Это сработает, но нам нужно больше информации, намного больше. Селин, боюсь, мы должны попросить тебя о чем-то очень сложном.
-О чём? - осторожно спросила она.
Он заколебался, и снова у Селин возникло искушение попросить разрешения осмотреть его с риском оскорбить мастерство мастера Федора.
-Я хочу, чтобы ты прочитала Инну еще раз.
Из всего, что она могла ожидать от него услышать, о таком Селин и подумать не могла. Мысль о том, что она снова увидит, как умирает Инна, была почти невыносима.
-Я знаю, о чём прошу,- поспешно продолжил Антон, заметив смятение на лице Селин, - но у меня есть одна мысль. На этот раз ни Яромир, ни я не будем вмешиваться, как бы ты ни страдала. Я хочу, чтобы ты оставалась в видении как можно дольше, чтобы ты увидела, как можно больше... возможно, лицо убийцы.
Селин обдумывала услышанное.
Раздражение на покрытом синяками лице Яромира исчезло. Теперь он смотрел на неё с беспокойством, даже с сожалением.
-Ты сделаешь это? - спросил он.
Очевидно, они обсуждали это еще до её прихода.
-Моя сестра все еще под домашним арестом?-спросила она.
-Нет, - ответил Антон. - Мы немедленно снимем стражу от дверей вашей комнаты.
Селин почувствовала, как с плеч словно свалился непомерный груз, и она отвела взгляд:
-Конечно, я сделаю это. Вы знали, что я соглашусь.
Что бы здесь ни случилось, Селин все равно хотела владеть аптекарской лавкой. Она хотела остаться в этой процветающей деревне, в безопасности за надежной стеной. Она хотела остановить эти убийства.
-Хорошо,-Яромир пересек комнату и открыл дверь, что была рядом с очагом.
За дверью находилась Инна. В глазах девушки светилось безумие. Позади неё стояла огромная кровать, покрытая темно-синим пледом. Новая вспышка гнева охватила Селин. Должно быть, они были уверены, что она скажет "да", если уже привели Инну и поселили ее в спальне Антона.
Неужели я настолько предсказуема? подумала Селин.
-Инна,- надменно приказал Антон,-подойди сюда и сядь.
Почему он всегда говорит с ней таким тоном?
-Ты позволишь госпоже Фаве ещё раз прочитать тебя, - приказал князь.
Инна, словно испуганный зверек, медленно и осторожно вышла из маленькой комнаты. На ней все еще было надето то же грязное серое платье, что и прошлой ночью. Пряди волос выбились из прически, отчего девушка выглядела еще более нервной, чем обычно. Она смотрела на Селин и Яромира так, словно они оба представляли угрозу, а потом ее взгляд остановился на Антоне. Инна опустилась пе-ред ним на колени.
-Милорд, я сделаю все, что вы попросите, но прошу вас, предоставьте мне возможность исполнять свои обязанности в светлое время суток. Все смерти произошли ночью, все. Если вы позволите мне служить вам днём, я с радостью буду сидеть здесь и позволять этой цыганской шлюхе лапать меня и придумывать любые истории.
В голосе Инны слышались истерические нотки. Антон, казалось, был не в состоянии смотреть на нее, как будто вид стоящей на коленях девушки, пугал его. Селин недоумевала, почему он давным-давно не устроил ее на другую работу.
Антон обернулась к Яромиру:
-Она может работать днём без охраны?
Яромир напряженно кивнул. Сейчас он выглядел так, словно хотел исчезнуть из этой комнаты:
-Если хочешь.
-Я согласен, - сказал Антон, еще сильнее растирая предплечье. - Селин, можешь продолжать.
Несмотря на то, что Селин согласилась снова прочесть Инну, мысль о том, чтобы коснуться руки девушки, пройти через все это снова, заставила ее замешкаться.
Словно почувствовав ее замешательство, Инна, не дожидаясь приказа князя, подошла к одному из стульев и села, наблюдая за Селин со своей обычной ненавистью в глазах. Яромир придвинул еще один стул поближе, и Селин поняла, что у нее нет выбора, если они хотят продвинуться дальше. Идея Антона не была лишена смысла. Оба раза до этого, когда она видела смерть молодых девушек, он или Яромир вытаскивали ее из видения
Стиснув зубы, Селин села напротив Инны, закрыла глаза и протянув руку, коснулась ее руки. Очистив свой разум, она почувствовала искру духа Инны и сосредоточила все свое внимание на ее будущем.
На этот раз толчок был сильным, почти болезненным, за ним последовал другой, и вот она уже мчится вперед по туманному коридору, готовясь к предстоящей мрачной сцене.
Перемещение было недолгим.
Когда туман рассеялся, Селин оказалась не в маленькой комнате с каменными стенами, глядя на спящую Инну. Она была в спальне, стены которой покрывали гобелены, а кровать была огромной и покрытой темно-синим пледом. Селин была в спальне Антона. Выглянув в узкую щель окна, она определила, что уже наступили сумерки.
Услышав тихое бормотание, Селин обернулась и увидела у кровати Инну. Та стояла у прикроватного столика, наполняя вином кубок. Она выглядела все так же неряшливо, в грязном сером платье, с полураспущенными волосами, выбившиеся пряди которых прилипли к лицу.
-Он пропустил вчерашнее питье,-бормотала она,-мой бедный господин. Ему понадобится больше.
Сунув руку в карман платья, Инна достала сложенный квадратик бумаги. Положив его на столик, она аккуратно развернула бумагу и достала оттуда небольшой пакет. Инна раскрыла его и высыпала в кубок с вином белый порошок. Немного помедлив, она добавила ещё один пакетик. Инна взбалтывала вино до тех пор, пока порошок полностью не растворился в напитке.
-Ему нужно больше, моему бедному господину. Чтобы он мог отдохнуть.
Селин застыла в полном потрясении. Инна накачивала Антона наркотиками, и, судя по ее бормотанию, делала это уже некоторое время. Но, по крайней мере, Селин не наблюдала, как Инна умирает. Неужели будущее было изменено?
Спальня исчезла, и Селин снова пронеслась сквозь туман. Вскоре белая пелена рассеялась. Когда Селин поняла, где оказалась, она чувствовала головокружение. Посреди маленькой комнаты с каменными стенами, на кровати спала Инна.
Будущее не изменилось.
Инна спала, отвернувшись к стене. Селин задрожала, зная, что должно произойти дальше, но была полна решимости остаться здесь, сосредоточиться на том, чтобы увидеть как можно больше. Почти сразу же, откуда-то сбоку от Инны, появились тонкие руки в чёрных перчатках и потянулись к спящей девушке.
Собрав все свои силы, Селин попыталась поднять глаза, повернуться и увидеть, кто стоит рядом с кроватью. Взглядом она скользнула вверх по стройным рукам, затянутым черной кожей, все выше и выше, пока не наткнулась на бледное лицо... Селин подумала, что сама сходит с ума.
Перед ней была молодая женщина с картины, что висела в верхнем портретном зале. Бледная, темноволосая, одетая во все черное. На картине она стояла у костра. Сейчас женщина тянула к Инне руки, затянутые в черные перчатки.
-Нет,-закричала Селин, пытаясь оттолкнуть незнакомку от спящей девушки. - Не трогай ее!
Но Селин не было в комнате рядом с Инной, она была всего лишь наблюдателем.
Женщина положила одну руку на лицо Инны, а другую на ее горло, и плоть девушки начала иссушаться.
-Нет, - в ужасе прошептала Селин.
По мере того, как Инна превращалась в высохшую оболочку, лицо женщины приобретало цвет, словно она высасывала жизнь Инны, поглощая ее.
Селин заставила себя смотреть, пытаясь извлечь хоть какую-то информацию из этой кошмарной сцены... и тут женщина заговорила.
-Прости меня,-прошептала она мёртвому телу.-Прости меня. Я не могу остановиться. Я должна повиноваться. У меня нет выбора.
Она повернулась, прошла через маленькую комнату и исчезла прямо сквозь стену, как привидение. Незнакомка ушла, а Инна превратилась в высохшую оболочку, лежащую на кровати.
Селин зарыдала, закрыв лицо руками.
Комната исчезла.
Все еще тихо плача, Селин снова оказалась в комнате Антона, глядя на недоверчивое выражение лица Инны.
Антон вскочил со стула и опустился на колени рядом с Селин.
-Ш-ш-ш-ш,- тихо сказал он, протягивая ей носовой платок.- Что ты увидела? -в голосе князе слышалось едва прикрытое нетерпение.
Селин попыталась заговорить и не смогла. Вытерев лицо, она попыталась снова.
-Я видела её. Это женщина с картины, которая висит наверху в портретной зале. Та, что стоит у костра, одетая во всё чёрное. Она убивает Инну... высасывает из нее жизнь, словно вбирая ее в себя.
Антон вскочил на ноги:
-Что?
-Лгунья!- прошипела Инна.- На этот раз твоя ложь зашла слишком далеко
-Это она, - Селин смотрела прямо на Антона. -Вы помните тот портрет? Мы рассматривали его.
Антон задумчиво и пристально смотрел на нее, ничего не говоря.
Яромир быстро подошел к князю, так близко, что плечи мужчин соприкоснулись.
-Что? - спросил Яромир. - О чём она говорит?
-Портрет, - ответил Антон,- молодой женщины... в длинных черных перчатках, - его глаза не отрывались от лица Селин.
-Это она, - настаивала Селин. - Я видела, как она иссушила Инну, а потом прошла сквозь стену, словно призрак.
Яромир развернулся на каблуках и широким шагом направился к двери.
-Куда ты? - спросил Антон.
-В верхний портретный зал, чтобы сжечь ту картину и покончить с этим.
-Нет!-крикнула ему вслед Селин, и он остановился. Как она могла объяснить то, что услышала, что почувствовала? -Ты не можешь этого сделать. Я думаю... я думаю, что она каким-то образом порабощена. Я могу ошибаться, но после убийства Инны она сказала что-то о том, что вынуждена повиноваться. Нельзя сжигать портрет, пока мы не узнаем, что здесь происходит. Если портрет одержим духом, и кто-то другой управляет им, мы должны выяснить, кто.
Яромир смотрел на Антона, ожидая указаний, и Антон поднял руку:
-Подожди. Мне нужно подумать.
Инна в своём кресле наклонилась вперёд:
-Не слушайте ее, милорд. Она плетет ложь, как другие ткут ткань.
И тут Селин полностью переключила свое внимание на Инну, вспомнив первое видение.
-Антон,-медленно произнесла она, не заботясь о том, обиделся ли кто-нибудь из-за того, что она назвала князя по имени,-эта женщина подсыпала наркотик в вино на вашем прикроватном столике. Я думаю, она занимается этим уже некоторое время.
У Инны отвисла челюсть, глаза расширились.
Антон отошел на четыре шага, словно увеличивая дистанцию между ними.
Яромир снова подошел к Антону:
-Что?
-Это белый порошок, хранящийся в бумажных пакетиках,- спокойно продолжала Селин,-которые Инна держит в кармане своего платья. Думаю, то, что я видела в видении, произойдёт сегодня ближе к вечеру, перед наступлением сумерек. Я видела, как она подмешивает порошок в вино князя. Полагаю, обычно Инна делала это в другое время, перед сном Антона, но этим вечером, с наступлением сумерек, она снова будет под стражей.
Позже Селин задалась вопросом, не следовало ли ей сообщить эту новость по-другому, ведь она должна была предвидеть, какой эффект такое заявление произведет на Яромира.
Всё произошло очень быстро. Лицо лейтенанта окаменело. Он схватил Инну за руку, рывком выдернув ее из кресла.
Инна закричала от боли, а Селин вскрикнула:
-Яромир, не надо!
Но другой рукой лейтенант уже копался в кармане платья Инны. Вытащив большой лист сложенной бумаги, Яромир передал его Селин.
-Что это? - спросил он, не выпуская Инну из рук.
Антон стоял и смотрел на все происходящее, не говоря ни слова.
Селин положила бумагу себе на колени и развернула ее, достав один из пакетиков. Облизнув палец, она прикоснулась к порошку и попробовала его на вкус. Ее мать потратила годы, обучая дочь различным вкусовым качествам компонентов, используемых в порошках или эликсирах, чтобы, если когда-нибудь возникнут вопросы, она знала, правильно ли приготовила смесь.
-Это опиат,-сказала Селин, проведя языком по нёбу. -Я чувствую мак… и что-то ещё.- Всё ещё сомневаясь, она снова попробовала порошок. И тут же взгляд девушки устремились на Яромира: - Здесь есть болиголов.
Яромир резко бросил Инну обратно в кресло и навис над нею, положив обе руки на подлокотники:
-Где ты это взяла? Кто дал тебе это?
Инна в ужасе уставилась на него и покачала головой:
-Это лекарство, чтобы помочь милорду уснуть! Ему нужно это, чтобы отдохнуть!
Одним быстрым движением Яромир вытащил из-за пояса кинжал и приставил его к горлу Инны:
-Где ты взяла его?
И снова Антон ничего не предпринял. Он просто молча наблюдал.
Но Селин была уже на ногах. Она не хотела, провоцировать такую ситуацию:
-Лейтенант, остановись! - Селин схватила его за правую руку, пытаясь отвести лезвие в сторону.
Яромир, не глядя, оттолкнул её локтем назад и приставил острие клинка к щеке Инны:
-Где?
Селин в очередной раз прокляла себя за то, что поддалась иллюзии, будто правосудие здесь действует по-другому, чем в Шетане.
Она никогда не видела Яромира таким, но не сомневалась, что он начнет резать Инну, если она не скажет ему то, что он хотел услышать. Селин боялась, что существует не так уж много черт, которые Яромир не переступит, когда дело дойдет до защиты Антона.
Инна, должно быть, тоже это понимала, потому что быстро сказала:
-Мастер Фёдор.
-Фёдор? - в замешательстве переспросил Яромир.
-Милорд перестал принимать отвар! - выкрикнула Инна.-Он перестал пить то, что давал ему мастер Фёдор. Я должна была сделать это! Я должна была помочь ему отдохнуть. Мастер Фёдор сказал, что он должен отдохнуть.
Яромир убрал клинок.
-Это правда,- тихо сказал Антон.-Я чувствовал, что отвары Фёдора больше мне не помогают, и сообщил ему, что больше не буду их принимать.
Селин представила последствия этого. По какой-то причине мастер Фёдор давал Антону смесь из опиатов и болиголова. Болиголов можно было использовать в небольших дозах для лечения сильной бессонницы, но он не предназначался для длительного применения, к тому же в больших дозах это был яд, способный убить. Когда же Антон перестал принимать отвар, Федор с помощью Инны подсыпал по-рошок в вино Антона.
Выражение лица Яромира испугало Селин, вернее, заставило её испугаться за мастера Фёдора.
-Ты не знаешь, почему он сделал это, - сказала она. -Он мог верить, что помогает своему князю.
Проигнорировав замечание Селин, Яромир посмотрел на Антона:
-Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Антон не колебался. Он указал на Инну:
-Отведи ее в ту комнату, которую ты приготовил, и охраняй. Затем иди и поговори с мастером Федором.
-Да, мой господин,-Яромир снова схватил Инну за руку.
-Нет!- взвыла Инна, пытаясь вырваться. - Ты обещал! Обещал, что я смогу служить ему днём.
Яромир выволок сопротивляющуюся девушку из комнаты и закрыл за собой дверь, оставив Селин и Антона в неловком молчании. Как князь мог позволить такой душевнобольной, как Инна, стать его личной прислугой?
Должно быть, мысли Селин отразились на её лице, потому что Антон сказал:
-Ты не понимаешь.
Нет, она не понимала.
-Инна приехала вместе с Джоселин, - просто пояснил он.
-Я знаю. Павел рассказал мне. Он сказал, что Джоселин помогла ей избежать неприятной ситуации.
-Неприятной? Можно и так сказать. Отец продал Инну в бордель, когда ей было тринадцать лет. Джоселин знала их семью, поэтому и спасла Инну. Когда они приехали сюда, я заметил, что Инна не… в себе. Но она любила Джоселин, и я не мог ее винить за это. Когда Джоселин умерла, Инна чуть не сошла с ума от горя, и я чуть не сошел с ума от горя, тогда она и начала оказывать для меня небольшие услуги, как делала для Джоселин Я должен был прекратить это, но не прекратил. Не смог. Я старался держать дистанцию между нами, но единственное, что не давало ей снова впасть в безумие, это возможность заботиться обо мне.- Антон провел дрожащей рукой по лицу:-Ты считаешь, что я поступил неправильно?
-Не считаю, - серьезно ответила Селин. Как сочувствие может быть неправильным?-Конечно, нет.
Антон отнял руку от лица и посмотрел на неё.

***
Амели мерила шагами комнату. Когда в дверь вошла Селин и объявила, что стражу от их комнаты сняли, а договор насчет аптекарской лавки всё ещё в силе, она чуть не расплакалась от облегчения.
Но радость была не долгой, когда Селин начала рассказывать сестре обо всём, что произошло за прошедший час.
-Женщина с картины?- спросила Амели, опускаясь на кровать. - Как это возможно?
-Я не знаю. Я знаю только то, что видела.
Дверь открылась, и в комнату, прихрамывая, вошла Хельга с подносом, уставленным едой. Но Амели была слишком увлечена их текущей проблемой, чтобы прекратить разговор.
-Что значит, ты думаешь, что кто-то другой управляет ею? Кто может управлять изображением с портрета
Хельга поставила поднос на туалетный столик:
-Возможно, Чайная ведьма.
Обе сестры на мгновение замолчали, повернувшись к старухе.
-Кто такая Чайная ведьма? - спросила Амели.
-Вы знаете,- ответила Хельга, разливая чай.-Не одна из Туманных ведьм. Ведьма, которая учится по книгам, которая колдует, бросая в чайник кусочки того и этого.
-Ты имеешь в виду котёл? - спросила Селин.
-Котёл, чайник,-отмахнулась Хельга.-Всё одно и то же. Они не принадлежат к числу Туманных ведьм, - она помолчала.- Но это не значит, что они не опасны. Я знаю пару Чайных ведьм, обладающих силой. Они ненавидят Туманных ведьм.
Амели и Селин беспомощно посмотрели друг на друга. Хельга, казалось, знала гораздо больше, чем они, но она редко говорила что-то вразумительное.
-Хельга,-начала Селин,-кто такие Туманные ведьмы?
-Кто такие?.. Неужели ваша мать ничему вас не научила?-Хельга отставила чайник в сторону.-Вы.
-Мы? - изумилась Амели.
Хельга пристально посмотрела на неё.
-Вы действительно ничего не знаете?-она вздохнула.- Ваша мать, должно быть, порвала со своим народом.
-Не думаю, что у неё был свой народ, - сказала Селин.
-Разумеется, был. Мондьялитко. Ваша мать была Туманной ведьмой из рода Фаве.
Амели почувствовала беспокойство и разочарование. Ей не нравилась мысль о том, что их мать вела какую-то тайную жизнь среди табора цыган. Их мать была лекарем и уважаемой провидицей. Их отец был деревенским охотником в Шетане и хорошим человеком, может быть, даже очень хорошим. Амели плохо его помнила, но она помнила день его смерти. Трое солдат приказали одному крестьянину из Шетаны отдать все стадо коз. Крестьянин возразил и завязалась драка. Отец Амели попытался остановить ее, но в итоге получил кинжалом в живот. Шесть лет спустя их мать относила лекарство семье, где все болели лихорадкой. Она заразилась сама и умерла неделю спустя.
После этого Амели и Селин заключили договор о том, что будут защищать в первую очередь себя, ставить себя на первое место. За последние несколько дней этот договор не раз подвергся испытанию, но Амели все еще верила в него.
Хельга склонила голову набок, словно раздумывая, как поступить дальше.
-У мондьялитко нет ни богатства, ни власти в том смысле, как у князей и лордов, но у них есть свои родовые силы, оборотни, Туманные ведьмы и тому подобное. Туманная ведьма рождается со своей силой. Она- сокровище для своего народа. Она выбирает себе любовника, когда ей заблагорассудится, но немногие из Туманных ведьм выходят замуж. Ваша мать, должно быть, очень хотела вашего отца.
-Так и было, - тихо сказала Селин.
-Но Чайные ведьмы, -продолжала Хельга,- должны учиться, учиться по книгам или у других ведьм. Вот почему они ненавидят Туманных ведьм. Зависть.
-Итак... если мы ищем здесь Чайную ведьму,- сказала Селин, - нам следует искать кого-то образованного, способного учиться по книгам и разбирающегося в компонентах заклинаний?
-Примерно так, - кивнула Хельга.
-Это может быть мужчина или женщина?
-Да. Они не Туманные ведьмы.
-Откуда ты всё это знаешь? -спросила Амели. Сама она не была Туманной ведьмой. Она родилась без силы, и вся эта дискуссия заставляла ее чувствовать себя обычной... заурядной.
Хельга выпрямилась:
-Откуда? Я сама мондьялитко. Вот как.
-Тогда что ты здесь делаешь? Почему ты покинула свой "народ", как ты говоришь?
-Это моё дело,-огрызнулась Хельга, удивив Амели.-А тебе лучше присмотреться к своему. Вы -две стороны одной медали. Будущее и прошлое.
Амели хмыкнула. Опять эта чепуха.
Но Селин с задумчивым видом внимательно изучала Хельгу.
-Будущее и прошлое, - прошептала Селин.

***
Поселив Инну в маленькой комнате рядом со своими апартаментами и поставив двух стражников у ее открытой двери, Яромир задумался о том, где лучше всего встретить мастера Федора, прежде чем отправить тому сообщение о встрече.
Он подумывал о том, чтобы спуститься в тюрьму под старыми бараками, просто для психологического эффекта. Но потом у него появилась идея получше. Он прекрасно понимал, что не может угрожать Федору физически, как он угрожал Инне. Мастер Федор все еще был придворным врачом Антона, назначенным князем Ливеном. Яромиру предстояло действовать осторожно и все же получить ответы.
И вот теперь он снова находился в подвалах под замковой кладовой и снова смотрел на тела четырех мертвых девушек.
Ему не пришлось долго ждать, прежде чем он услышал звук легких, отчетливых шагов. Вошел мастер Федор. На лице мужчины было написано крайнее раздражение:
-Вы посылали за мной, лейтенант? Уверяю вас, я не могу рассказать вам больше ничего о том, как погибли эти девушки, к тому же я сегодня утром занят. Князю нездоровится.
-Я знаю, что князю нездоровится.
Что-то в голосе лейтенанта привлекло внимание Фёдора. Он замер, не спуская настороженного взгляда с Яромира.
Яромир оглядел лекаря с ног до головы, отметив, что Федор явно ценит все самое лучшее в жизни: шелковые туники, сапоги на каблуках, кольца с драгоценными камнями. Раньше Яромир не обращал на это особого внимания, но теперь обратил.
-Князь только что отправил Инну под домашний арест, - сказал он.
-Арест? Разве ты не имеешь в виду защиту? -нижняя губа Федора дернулась, и он огляделся вокруг, как бы ища кого-нибудь, кроме Яромира и четырех мертвых тел.
-Нет. Ее поймали с порошком, содержащим опиаты и болиголов. Она подсыпала его в вино князя каждую ночь, и сказала, что ты дал ей его,- Яромир произнес все это спокойно, но не пытаясь скрыть враждебность в своем голосе.-Заговор с целью отравления князя -это смертная казнь.
Федор напрягся и оглянулся в сторону выхода, ища спасения. Яромиру удалось ошеломить его. Застать врасплох.
Но, к чести Федора, выражение ошеломления на его лице сменилось выражением праведного негодования.
-Яд? Да как ты смеешь. Я дал порошок Инне, потому что именно она присматривает за князем по ночам. Я также дал ей инструкции использовать его только в те ночи, когда у него проблемы со сном. Если она злоупотребила этой привилегией, то это ее проблемы, а не мои, но князю нужен отдых.
-От болиголова?
-Он обычно используется в снотворных порошках, о чем ты бы знал, если бы потратил время на изучение чего-либо, кроме того, как пользоваться мечом, что висит у тебя на поясе.
Яромир напрягся, но издевка не рассердила его. Он и раньше встречал таких людей, как Федор. Они всегда пытались перевести разговор на оскорбления. Человек, стоящий перед ним, был испуган.
-Антон сказал, что перестал принимать отвары, которые ты ему назначил,- продолжил Яромир,-что они не помогают. Поэтому ты заставил Инну кормить его порошком? Потому что он больше не принимал его от тебя?- Яромир опустил одну руку на рукоять меча. - Что именно ты сказал ей, чтобы она начала добавлять это в вино князя?
Фёдор зашипел и сделал шаг назад:
-Тронь меня, и я доложу о тебе князю Ливену! У тебя нет полномочий указывать мне, как лучше заботиться о здоровье князя. Я дал Инне инструкции, которые она не выполнила, - Федор развернулся к дверному проему:- Я арестован, лейтенант? - вопрос прозвучал как издёвка.
К злости и разочарованию Яромира, ему не удалось ничего узнать, что могло бы оправдать арест Фёдора. Но он не поверил рассказу лекаря о том, что тот сказал Инне использовать порошок крайне экономно и только в те ночи, когда Антон действительно не мог заснуть. Здесь происходило нечто большее. Мастер Федор специально медленно ослаблял Антона. Яромир был в этом убежден.
-Нет, - признался он. - Ты не арестован.
Фёдор повернулся на каблуках и зашагал к лестнице.
Яромир не удержался и добавил:
-Пока нет.

Вечером того же дня Селин и Амели спустились в главный зал. Селин быстро отметила, что на ужин собралось необычно мало жителей замка. В зале присутствовала леди Карина, но Антона, как ни странно, не было, как и Инны с мастером Федором. Яромир и капрал Павел стояли возле стола и болтали с несколькими солдатами, которые как раз начали игру в карты.
Амели подошла к ним, и Яромир слегка подвинулся, давая ей возможность занять место на скамье. Волкодав Лиззи тут же ткнулась носом под руку Амели, требуя к себе внимания.
-Привет, Лиззи, - улыбнулась Амели, почесав собаку за ухом.
Амели и Яромира вряд ли можно было назвать друзьями. После всего, что произошло, Селин удивлялась, что в их отношении друг к другу ничего не изменилось. Челюсть лейтенанта выглядела еще хуже, чем утром, а у Амели, скрытые под рукавами, на обеих руках чернели синяки от того, как яростно Яромир прижимал ее к себе накануне вечером. Но она не оставила ему выбора, и он просто отбивался. Казалось, они оба смирились с этим, и небольшое взаимное насилие, похоже, не сильно повлияло на них.
Однако... Павел смотрел на Селин с чуть ли не тоскливым выражением лица. События прошлой ночи не имели для него никаких последствий. Его не наказали и не понизили в звании.
Яромир, казалось, забыл обо всем этом происшествии, хотя Селин знала, что это не так. Лейтенант был достаточно умен, чтобы понять, что урок Павел усвоил, и дальнейшие разговоры были бесполезны. Отношения между ними тоже не изменились.
Но не для Павла и Селин. Прошлой ночью, в гневе, он использовал страх как оружие и показал ей ту сторону себя, которую обычно скрывал от окружающих. Она увидела ее. Наутро между ними не осталось ничего от прежних отношений.
Он сделал шаг к ней, она шагнула назад. Выражение его лица сменилось открытым сожалением, но он не мог изменить прошлое. В этом и заключалась трагедия прошлого. Его нельзя было изменить.
-Селин! - произнес ровный голос.
Она повернула голову налево. К ней шла леди Карина. Сегодня вечером она была особенно прекрасна. Каштановые волосы, уложены в высокую прическу. Несколько длинных локонов свободно спадали, обрамляя лицо. На леди было надето шелковое платье цвета морской пены.
-Посидим у огня? - предложила леди Карина.
-Конечно, миледи,-Селин обрадовалась, что ее отвлекли от молчаливого диалога с Павлом.
Она шла рядом с леди Кариной, направляясь к очагу и уже привычной своре резвящихся там собак, которые, казалось, всегда собирались именно у очага.
-Антон сообщил мне, что произошло сегодня утром, - начала леди Карина, - об Инне, я имею в виду.
Селин молчала. Она не знала, сообщил ли Антон своей тёте о другом факте-женщине на картине, которую она видела в своем видении.
-Я хотела сказать тебе, что мне никогда не нравилось, что Инна была его личной помощницей, - продолжала Карина.
Селин показалось, что леди стремилась защититься, словно Селин могла обвинить ее в том, что она сама не приняла меры, чтобы держать Инну подальше от Антона.
-История о добавлении болиголова в вино Антона меня очень расстроила.
-Вы не могли этого предугадать, миледи,-дипломатично заметила Селин.
Остановившись у очага, Карина задумчиво посмотрела на потрескивающие поленья:
-Антон дал мне большую свободу в принятии решений при дворе, но я никогда не вмешивалась в его личный выбор. Я приехала сюда с юга, преодолев большое расстояние, когда умерла Джоселин. В то время Антон был не в состоянии управлять делами.
Слушая ее, Селин поняла, что жизнь Карины была нелегкой, когда она впервые приехала сюда четыре года назад. Она ни была ни женой Антона, ни его матерью, и все же начала управлять огромным хозяйством убитого горем племянника. Тот факт, что Карина была красива и старше Антона всего на пять или шесть лет, вероятно, никак не помогал в управлении делами.
-Должно быть, это было трудно, - сказала Селин, - вы... ну, такая молодая и выполняете роль его тети.
Карина кивнула:
-Да, я сама была ещё ребенком, когда он родился. Я была тем, что можно назвать «поздним сюрпризом» для моих родителей, когда мои братья и сестры достигли уже зрелого возраста, а моя мать считала себя уже неспособной зачать ребенка
Селин стало интересно, почему Карина сама не вышла замуж. Неужели она довольствуется тем, что продолжает жить со своим племянником, по сути, заменяя ему умершую мать? Но этот вопрос был слишком личным, чтобы она могла его задать.
-Я просто не хочу, чтобы ты думала, что я пренебрегала благополучием Антона,-сказала Карина.-Мне следовало найти способ отослать Инну обратно много лет назад.
Что-то в зелёных глазах женщины изменилось, когда она произнесла последние слова. В них появились раздражение, жёсткость, которую Селин раньше не замечала. Карина всегда казалась такой спокойной, такой невозмутимой, что, казалось, она была выше настоящего гнева.
-Князь был бы против, если бы вы попытались это сделать,-ответила Селин, вспоминая свой утренний разговор с Антоном. - Вы ничего не смогли бы сделать.
Карина отвернулась от камина и оставила эту тему, посмотрев через зал на Амели, играющую в карты.
-Я бы очень хотела, чтобы твоя сестра позволила мне переодеть ее в подходящее платье и уложить волосы
Селин постаралась не рассмеяться:
-Это был бы настоящий подвиг, миледи.
К ним подошёл Яромир и быстро поклонился Карине:
-Могу я поговорить с провидицей, миледи?
Карина оглядела его с ног до головы:
-По поводу безопасности замка? - тон женщины был холоднее, чем Селин когда-либо слышала.
-Да, миледи.
-Тогда я тоже должна быть в курсе.
Челюсть Яромира слегка отвисла, видимо от удивления. Скорее всего, Карина никогда раньше не просила о подобном.
Но он только снова слегка поклонился и повернулся к Селин:
-Если я получу разрешение Антона задержать мастера Фёдора, ты прочтешь его для меня? Я не знаю, что ты можешь сказать мне, глядя на его будущее. Но мне нужно знать, что он на самом деле здесь делает.
-Сегодня вечером? - спросила Селин.
-Нет, завтра. На улице уже темно, а сегодня вечером я не хочу уходить далеко от комнаты Инны. Мы будем дежурить посменно по три часа
Селин закусила губу, стараясь с ним не спорить. Она всё ещё чувствовала, что они должны увезти Инну из замка и желательно подальше от деревни.
-Ты прочитаешь его для меня? - повторил Яромир.
Селин изучала синяк на его челюсти и немного отросшую козлиную бородку. Слова Хельги эхом отдавались в ее голове. Две стороны одной медали. Будущее и прошлое.
-Возможно, у меня есть идея получше, - наконец, ответила она.
Во время этого диалога леди Карина внимательно наблюдала за Селин, но ничего не сказала.

***
В ту ночь Яромир и Павел отстояли у дверей Инны первую, прошедшую без происшествий, трехчасовую вахту. Хотя Яромир и посвятил Павла в ис-торию о видении Селин, он по-прежнему скептически относился к тому, что убийцей была иллюзорная женщина-призрак, которая могла выходить из портрета и проходить сквозь стены.
Не то чтобы лейтенант сомневался в словах Селин. Он верил, что она точно описала то, что видела в видении, но просто не в его характере было принимать какие бы то ни было описания за чистую монету. Что, если кто-то оделся как та женщина на картине? Кто-то, кто знал, как использовать световые трюки для появления и исчезновения? Он слышал о таких вещах. То, как женщина смогла пройти мимо него или его охранников - вопрос другой, но Яромир не верил, что они имеют дело с духом.
Однако он не сбрасывал со счетов утверждение Селин в том, что эту женщину контролировал или направлял кто-то другой, поскольку Яромир все еще был уверен, что кто-то в замке был полон решимости подорвать авторитет Антона и выставить его слабым перед князем Ливеном.
-Смена караула, сэр, - раздался голос в коридоре.
Яромир обернулся. По коридору к нему шли гвардейцы Уиншоу и Стива. Рюрик еще не оправился от удара по голове, нанесенного ему Амели, поэтому Яромир поручил нести охрану Стиве, которого знал, как человека надежного.
Павел взглянул через открытую дверь на Инну. Девушка лежала на кровати лицом к стене с тех пор, как ее доставили сюда днем.
-Все тихо, сэр? - спросил Стива.
-Да, но будьте начеку, - ответил Яромир. -Один из вас должен постоянно следить за ней. - После обеда он уже рассказал им о видении Селин. - Помните, что вы выслеживаете бледную молодую женщину, одетую в черное, которая, возможно, знает трюки со светом, благодаря которым может казаться, что она способна появляться и исчезать.
Оба мужчины кивнули:
-Да сэр.
Стива повернулся к Павлу:
-Помнишь, ты мне должен. У тебя деньги-то есть? Ты проиграл ту последнюю ставку в долг.
Он весело ухмыльнулся, и Павел улыбнулся в ответ. У молодого капрала, возможно, и был вспыльчивый характер, но он всегда честно относился к выплате своих карточных долгов.
-Не за мой счет. Я сейчас схожу в свою комнату и вернусь с деньгами.
-Не заблудись,-пошутил Стива, направляясь к открытой двери вместе с Уиншоу.
-Вы двое будьте начеку,-повторил Яромир. Обычно он не возражал против неуставного общения своих людей во время несения стражи, но сейчас он хотел, чтобы Стива и Уиншоу были в полной готовности, наблюдая за Инной. -Мы с Павлом снова сменим вас через три часа.
-Да, сэр.
Павел ушел, а Яромир отправился прямо по коридору в свои комнаты. Хотя он никогда бы в этом не признался, но ему не терпелось немного прилечь. Живот и челюсть все еще болели после вчерашнего вечера, но, тем не менее, он был впечатлен скоростью, с которой двигалась Амели. Если бы она нанесла тот последний удар, то уложила бы его на пол. Не много найдется мужчин, способных так на него наброситься.
Оказавшись в своих покоях, Яромир снял меч, но остался в доспехах, и лег на кровать. Он не собирался спать, просто отдохнуть немного...
Яромир не знал сколько прошло времени, когда его разбудил стук в дверь и крики Павла:
-Сэр! Сэр, проснитесь! Вставайте! Они мертвы. Сэр!
В мгновение ока Яромир слетел с кровати, практически в два шага пересек комнату и распахнул дверь:
-О чём ты говоришь? Кто мертв?!
Но Павел уже бежал обратно по коридору. Сбитый с толку и все еще не пришедший в себя после сна, Яромир побежал за ним. На полу, у дверей в комнату Инны он увидел две фигуры, лежащие ничком. События прошлой ночи промелькнули перед глазами Яромира, но, еще до того, как остановиться, он наверняка мог сказать, что на этот раз все было по-другому.
-Меня не было долго,- бормотал Павел,-я вернулся сюда с деньгами, которые задолжал Стиве.- Он опустился на колени. - Посмотри на него. Посмотри на Уиншоу.
И Уиншоу, и Стива лежали лицом вверх. Их плоть сморщилась и присохла к костям, так же как и у мертвых девушек в подвале.
Яромир не мог сейчас позволить себе проявлять чувства. Не обращая внимания на Павла, он вошел в комнату. На кровати лежала Инна. Девушка была мертва. Просто иссушенная оболочка.
Странно, но первой мыслью в голове Яромира была мысль, что Селин обвинит в том, что произошло его. Следующей мыслью была мысль, что виноват именно он.

***
К полудню следующего дня Амели почувствовала, что потеряла всякий контроль над событиями, происходящими вокруг. Яромир проводил ее и Селин в большой зал, а она все еще не могла поверить в то, что Селин просила ее сделать.
Напряжение между ними было настолько сильным, что Амели могла бы разрезать его своим кинжалом
Селин довольно тяжело восприняла смерть Инны и отказывалась даже смотреть на Яромира, не то, что разговаривать с ним, без необходимости. Сам Яромир выглядел не лучшим образом: лицо осунулось, глаза ввалились. Хотя Амели и не была склонна вставать на его защиту, но она знала, что он делал только то, что считал правильным. Яромир потерял двух своих людей, которые, скорее всего, были его друзьями, а Селин обращалась с ним так, как будто их смерть была только его виной. Это было несправедливо.
Яромир провел обеих сестер через большой зал к маленькой боковой комнате, дверь в которую была закрыта на замок. Он отпер ее ключом и провел девушек внутрь. Несколько слуг, хлопотавших вокруг, разнося полуденный обед, посмотрели в их сторону, и Яромир быстро закрыл за собой дверь, отгородившись от посторонних глаз.
Внутри покоев в кресле сидел мастер Федор, а прямо за ним стоял капрал Павел, возвышаясь над лекарем, как злой сторожевой пес. Федор всегда вызывал у Амели дрожь. Ей не нравились ни его длинные усы, ни вежливо скрытое презрение. Яромир и Павел были высокими мужчинами, с мечами и кинжалами у пояса, облаченные в кольчуги. Федор же был стройным и на фоне стражников казался почти хрупким на вид мужчиной, к тому же он был безоружен. Было похоже, что Павел удерживал его в кресле, не давая встать.
-Лейтенант!- сердито сказал Федор.-Я требую объяснить, что все это значит. Твой... человек не позволил мне покинуть эту комнату. Князь узнает об этом.
-Так приказал князь, - ответил Яромир.
Челюсть Федора дернулась, он вспотел настолько, что Амели увидела, как по его щеке скатились несколько капелек пота.
-Где князь?-спросила Селин, не глядя ни на Яромира, ни на Павла.
Напряжение в комнате было таким же сильным, как и между сестрами, только теперь в нем чувствовался намек на угрозу.
-Ему нездоровится, - коротко ответил Яромир. -Ты можешь это сделать?
Проигнорировав вопрос лейтенанта, Селин повернулась к Амели:
-Пожалуйста, попробуй сделать это для меня. Хельга, кажется... знает кое-что. Просто попробуй.
Амели почувствовала, как ее начала бить дрожь. Она хотела, оправдать ожидание Селин, больше, чем могла признаться в этом себе самой, но она боялась даже попробовать сделать первый шаг, боялась потерпеть неудачу, боялась, тем самым, обречь себя на вечную рутину обыденной жизни.
-Все, что тебе нужно сделать, это коснуться его руки и сосредоточиться на прошлом, - сказала Селин, - на том, что привело его сюда.
-Что такое? -Федор начал вставать, но Павел толкнул его обратно в кресло.
-Эта девушка будет читать тебя, - Яромир жестом указал на Амели. - Она прочтет твое прошлое.
Белки глаз Федора ярко сияли вокруг радужек.
-Я не потерплю такого унижения! - он снова начал подниматься, но на этот раз Павел удержал его, положив обе руки ему на плечи.
-В этом нет необходимости, - прерывисто сказала Селин.
-Просто сделай это! - рявкнул на нее Яромир.
У Амели появилось ощущение, что он сейчас потеряет самообладание и сорвется на ней. Похоже, он винит себя в смерти Инны, Уиншоу и Стивы. И Селин тут не помогала своим презрительным к нему отношением. Однако, она и сама вид имела бледный и сильно напряженный.
-Как мне начать? - спросила Амели, пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки, даже если у нее ничего и не получится.
Селин на мгновение закрыла глаза и снова открыла их. Яромир без лишних слов подтащил стул по полу прямо к Федору, который теперь начал потеть еще сильнее. Амели почти пожалела его. И Яромир, и Павел вели себя как отъявленные задиры, а ей никогда особо не нравились задиры.
Сев на предложенный стул, Амели посмотрела на сестру, которая присела рядом с ней.
-Возьми его за руку и закрой глаза, - сказала Селин. - Затем постарайся почувствовать искру его духа и сосредоточься на том, что привело его сюда, на том, что он здесь делает.
-Князь Ливен узнает об этом! -слабо запротестовал Фёдор.
-Заткнись!-рявкнул, выйдя из себя, Яромир.
Если выяснится, что Федор невиновен, для Яромира это повлечет большие последствия, он явно «перегнул палку»... но если Федор невиновен, зачем он поручил Инне тайно накачивать Антона наркотиками?
Неожиданно Амели почувствовала, как ее беспокойство от напряжения и страха, наполнявших комнату, отступает на задний план, а ему на смену приходит любопытство, и желание получить информацию и узнать, что мастер Федор на самом деле делал в замке Сеон.
Протянув руку, она коснулась руки лекаря. Он вздрогнул, но не отдернул ее, словно понимая, что у него нет выбора. Амели закрыла глаза, стараясь не дрожать, и впервые ощущая, каково было Селин, когда все смотрят с ожиданием, гадая, что же на самом деле может открыть "провидица".
Отогнав посторонние мысли, Амели, как и советовала Селин, сосредоточила всю свою энергию на Федоре, на поиске искры его духа... и она что-то почувствовала, намек на его сущность. Сосредоточившись еще сильнее, Амели мысленно задала себе вопросы о том, что он здесь делает, зачем пришел сюда.
Ничего не произошло. Она ничего не видела.
Амели попробовала еще раз. И снова ничего.
Так продолжалось достаточно долго. Амели начала паниковать. Что, если Селин и Хельга ошибались? Что, если она и Селин не были двумя сторонами одной медали, и Селин была единственной, кто унаследовал силу Окутанных туманом, как Хельга называла род их матери
С закрытыми глазами Амели думала о белом порошке, смешанном с болиголовом, о котором рассказывала ей Селин, и который был подмешан в кубок с вином Антона. И тут Амели ощутила резкий, почти болезненный, толчок. Потом второй… и маленькая комната вокруг девушки исчезла. В ушах раздался свистящий звук, и ее понесло назад по коридору из белого тумана. Несмотря на всю свою отвагу, ощущение для Амели было ужасающим. Она любила контроль, а сейчас потеряла его даже над собственным телом. Белый туман плыл, завихряясь вокруг нее, и Амели не могла ни остановиться, ни вырваться из него.
Неожиданно вихри тумана исчезли, и девушка обнаружила, что стоит в большой комнате с полированными сосновыми стенами и горящим огнем в камине.
Как такое может быть?
Оглядевшись вокруг, Амели поняла, что она уже не в замке Сеон. Судя по рогам и кабаньим головам на стенах, она находилась в охотничьем домике, вот только вокруг по стойке смирно стояли солдаты в черных табардах.
Испугавшись, Амели машинально потянулась к мечу на бедре, но никто из солдат не отреагировал на ее появление. Они как будто не видели ее.
В дальнем конце комнаты, за столом с неровными краями, в богато отделанном кресле сидел мужчина. На вид ему было около двадцати пяти лет, красивый и стройный. Кожа мужчины была бледной, почти до белизны. Одет он был в синюю вышитую тунику без рукавов. Амели отметила его сходство с Антоном, только у мужчины были более темные и длинные волосы. И еще, его взгляд был жестким. Сидя в кресле, мужчина смотрел на кого-то сверху вниз поверх стола.
Амели проследила за его взглядом и увидела мастера Федора, стоящего на коленях на полу.
-Мой отец, наконец-то, принял решение отправить тебя к моему брату в качестве его личного врача,- сказал мужчина в кресле. - Это потребовало немалых усилий с моей стороны.
Амели резко выдохнула. Она догадалась, кто это. Князь Дамек. Хотя, за то время, что она жила под его властью в Шетане, она ни разу не видела его.
-Да, мой князь,- заискивающе сказал Федор. Он не выглядел ни капли испуганным. Вся его поза говорила о покорном ожидании.
-Значит, ты понимаешь, что я прошу тебя сделать? -спросил Дамек.
-Полностью, мой князь. Я буду регулярно посылать отчеты обо всем, что происходит в Сеоне, и постараюсь... помешать продвижению вашего брата как хозяина своих вотчин.
-Он должен оказаться слабым, - продолжал Дамек, -как телом, так и умом, в стойкости и способности руководить. Ты сможешь с этим справиться?
-Легко, мой князь, а взамен?..
-Ты будешь хорошо вознагражден, не бойся, но не разочаруй меня. Он должен казаться слабым.
Фёдор низко поклонился:
-Я не подведу.
-Смотри, чтобы этого не случилось.
Амели тяжело дышала, пытаясь осознать происходящее. Она была здесь, и одновременно не здесь, присутствовала, но не могла быть увиденной или услышанной. Один только вид Дамека в его кресле вызывал у нее отвращение. А Фёдор оказался предателем.
Охотничий домик исчез, и Амели снова вернулась в маленькую комнате, распахнутыми глазами глядя на мастера Феодора, сидящего в кресле напротив. Он смотрел прямо на нее и в глазах лекаря плескался страх.
Селин присела рядом с сестрой:
-Амели, ты в порядке? Что ты видела?
Но Амели все еще тяжело дышала, потрясенная реальностью того, что только что произошло, полученным опытом, осознанием своих способностей... и тем, чему она только что стала свидетельницей.
-Яромир! - крикнула Амели, не подумав.
Лейтенант схватился за ручки кресла, в котором она сидела, без труда развернув ее лицом к себе.
-Что? - спросил он. - Амели, что ты видела?
-Он на содержании у князя Дамека,- с трудом выдавила девушка. - Он пришел сюда, чтобы навредить Антону.

После всего, что произошло в маленькой комнате, Селин и Амели постарались как можно быстрее уединиться в своей комнате. Сцена, последовавшая за откровениями Амели, была не из приятных, и закончилась тем, что Яромир приказал Павлу отвести мастера Федора вниз, под старые казармы, и запереть его в тюремной камере. Федор воспринял это без должного мужества и благородства, устроив слугам в главном зале совершенно неподобающее зрелище, когда его буквально выволакивали из комнаты.
-Как думаешь, что с ним будет? - спросила Амели, опускаясь на кровать.
Селин понимала, что сейчас испытывает сестра-ответственность за то, что она рассказала о событиях, произошедших в видении, свидетелем которых стала:
-Я полагаю, это зависит от того, сможет ли Яромир найти какие-либо доказательства. Я знаю, он верит тебе, но прямо сейчас все, что у него есть, это слова "цыганской провидицы". Именно так и заявит Федор в свою защиту.
-Да, - кивнула Амели. - Должно же быть какое-то слушание, верно? Даже если на нем будут председательствовать только Антон и его совет? И Яромир должен будет найти доказательства, так? Не все будет зависеть от того, что я видела?
-Нет, ничего этого не будет, - Селин с легким раздражением заметила, что миниатюрный портрет женщины с каштановыми волосами снова стоит на туалетном столике. Она взяла его в руки:- Как он все время возвращается сюда?
Селин не понимала, почему вид портрета беспокоил ее, но это было так.
Дверь открылась, и в комнату, прихрамывая, вошла Хельга, неся тарелку с хлебом, ветчиной и нарезанной ломтиками морковью:
-Я знаю, что вы не обедали, - сказала она, - вы обе.
Старуха оставила дверь открытой, но Селин не возражала. По коридору, мимо их комнаты, мало кто ходил, а открытая дверь увеличивала пространство. Но когда Хельга поставила поднос на туалетный столик, Селин спросила:
-Хельга, это ты достаешь эту миниатюру из ящика стола и снова ставишь ее на место?
Хельга моргнула:
-Леди Бетани? Нет, я не трогала ее. Я подумала, что князь по какой-то причине отдал ее тебе на хранение.
Это было совершенно бессмысленно.
-Кто такая леди Бетани?
-Кто такая... ну, она была матерью князя. Раньше эта картина стояла у него в спальне, и я иногда вытирала с нее пыль, когда помогала горничным.
-Что? -Амели быстро соскочила с кровати и подошла ближе.
-Вы не знали? - искренне удивилась Хельга.
И тут Селин поняла, почему лицо на миниатюре показалось ей смутно знакомым. У женщины, изображенной там, было круглое лицо, и выглядела она скорее жизнерадостной, чем экзальтированной, но каштановыми волосами и оттенком кожи она была похожа на леди Карину.
-Это мать Антона? - переспросила Селин, встревожившись. Она вспомнила кое-что: - Он сказал мне, что потерял ее портрет. Как миниатюра могла оказаться здесь?
-Может нам нужно вернуть ее? - неохотно поинтересовалась Амели.
И Селин понимала почему. Ей самой не нравилась идея просто подойти к Антону, вручить ему миниатюрный портрет его матери и сказать: “О, кстати, это было у нас в комнате с тех пор, как мы приехали”.
Как бы это выглядело?
-Нет... - ответила она. -Давай я придумаю что-нибудь другое. Я постараюсь положить его в такое место, где он его найдет.
Амели кивнула, внимательно рассматривая миниатюру:
-Хорошо. Думаю, так будет лучше. Леди Бетани была красивой. Хельга, ты знаешь, как она умерла?
-От разрыва. Его светлости было тогда всего восемь лет.
-Разрыва? - переспросила Амели.
-Ты знаешь,-тихо сказала Селин,-боль, которая начинается в правом боку, как у старшего сына Джарета в Шетане.
Амели замолчала. И она, и Селин видели, как люди умирали таким образом. Обычно все начиналось с того, что человеку становилось плохо, появлялась резкая боль в правой части живота, переходящая в агонию, затем у человека внутри разрывался какой-то орган, после чего наступала смерть. Как только появлялась боль, самый лучший врач ничего не мог сделать, чтобы остановить ее, и это был ужасный способ умереть.
-Бедный ягненочек, - сказала Хельга, все еще глядя на портрет. - Я слышала, что боли начались утром, и ее не стало до следующего дня.
Бедный Антон, он потерял мать таким юным.
Некоторое время никто не произносил ни слова, а затем Селин, так же молча, положила портрет обратно в ящик стола.
Словно желая сменить тему, Хельга разложила ветчину на ломтики хлеба одновременно с этим занятием она посмотрела на Амели:
-Я слышала, что произошло внизу с мастером Федором. Итак, ты нашла свою сторону медали.
Амели ничего не ответила. Возможно, она еще не была готова говорить о своей новой способности.
Снова сев на кровать, Амели прислонилась спиной к изголовью и сказала, глядя на сестру:
-Я так сильно хотела остаться здесь... но теперь не уверена. Я думала, это место отличается от нашего дома, но ты видела в той комнате Яромира и Павла. Может быть, оно не так уж и отличается от Шетаны.
Селин не удивилась, что ее сестру терзали те же сомнения, что и ее саму:
-Ну, мы могли бы устроиться где-нибудь в другом месте. Если я буду читать будущее, а ты - прошлое, вряд ли мы будем голодать
-Вы можете найти свой народ,-предложила Хельга. -У мондьялитко всегда найдется место для ведьм, из клана Окутанных туманом.
Какой-то звук в дверях привлек внимание Селин. Обернувшись, она увидела Антона. За его спиной стояли двое слуг, держа портрет из зала наверху. Антон выглядел ужасно. Его руки дрожали, а кожа приобрела зеленоватый оттенок. Селин довольно хорошо представляла о том, что с ним не так, но боялась обидеть князя, заговорив с ним об этом.
Выражение лица у Антона было озадаченным, и Селин стало интересно, как долго он простоял за дверью. Она точно знала, что Антона не было, когда они говорили о его матери, но слышал ли он, как они обсуждали возможность отъезда из Сеона?
-Милорд, - сказала она, не зная, что еще сказать.
К счастью, Амели нарушила этот момент, поднявшись с кровати и подойдя ближе к двери.
-Это она? - спросила девушка с каким-то благоговейным трепетом вглядываясь в образ бледной темноволосой молодой женщины у камина в длинных черных перчатках.
К Антону вернулось самообладание:
-Да, я переношу её в свои комнаты. Хочу держать поближе к себе и подальше от всех остальных.
Селин не знала, насколько это разумно, но поняла, что лучше Антона об этом не спрашивать. Почему он остановился у двери их комнаты? Для него было несвойственно наносить какие-либо визиты. Если князь хотел поговорить с кем-то, он обычно посылал за этим человеком.
-Вам что-нибудь нужно от нас? - спросила Селин.
-Да. - Антон немного помолчал, а потом продолжил:- Лейтенант арестовал мастера Федора в связи с некоторыми... тревожными обвинениями. Я хочу, чтобы вы с Амели в моем присутствии еще раз прочли мастера Федора: она - чтобы попробовать узнать о его прошлом что-то еще, а ты - чтобы попытаться увидеть его будущее. И я хочу сразу же после этого услышать оба ваших отчета.
Селин подумала, что в таком состоянии князю лучше всего сейчас быть в постели, но вслух она ответила:
-Конечно.
Амели воскликнула почти одновременно с ней:
-Опять? Так скоро? Я только что его прочитала.
Антон нахмурился и Селин напряглась. Князь не привык, чтобы его приказы подвергались сомнению.
Но к его чести, он просто ответил:
-Это было бы большой услугой для меня, Амели.
Поджав губы, Амели кивнула:
-Хорошо.
-Моя благодарность, - Антон махнул рукой двум слугам, державшим большой портрет: - Отнесите его в мои апартаменты. - Затем он отступил от двери и обратился к сестрам: - Идемте. Небольшая прогулка до тюремных камер.

***
Яромир прошел через старое караульное помещение замковой тюрьмы и увидел Павла, ожидающего его за запертой дверью камеры.
Проведя полный обыск в комнатах мастера Федора и не найдя ничего, что можно было бы использовать в качестве доказательства, Яромир решил, что ему придется прибегнуть к другим методам. Сняв меч, он передал его Павлу, но оставил один кинжал у себя на бедре, а второй - в сапоге.
-Никого не пускай внутрь, - приказал он Павлу. -Никого.
-Да, сэр.
-Открой дверь.
Тюрьмой в замке Сеон пользовались редко, за исключением, когда нужно было посадить случайных мелких воришек или тех, кого Яромир считал заслуживающими заточения. Прошлой осенью к нему пришла пожилая женщина с жалобой на то, что муж ее дочери жестоко избил свою жену. Когда Яромир спустился в деревню и увидел молодую женщину, он приказал посадить ее мужа под замок на шесть месяцев. Яромир был здесь законом и все это знали.
Знал это и мастер Федор, который, когда Яромир вошел, сразу же прижался спиной к сырой стене камеры, готовясь защищаться. Павел остался снаружи, снова заперев дверь.
-Ты не можешь держать меня здесь без доказательств, - сказал Фёдор. - Я требую, чтобы о происходящем сообщили князю Антону.
-Ему уже сообщили.
Федор, казалось, не удивился. Он знал, что Яромир не стал бы держать человека его статуса взаперти без согласия Антона.
-Как ты это делаешь? - Яромир, не задумываясь, принялся за дело.-Убиваешь девушек, используя какую-то женщину, которая притворяется призраком? Как это делается? Яд на перчатках?
При этих словах лицо Федора совершенно побледнело.
-Убийство?..- пробормотал он. - Ты же не думаешь, что я имею к этому какое-то отношение.
Яромир подошёл ближе. Лекарь вплотную прижался спиной к стене.
-У кого еще есть причины обесчестить Антона?
Дико мотая головой, Федор возразил:
-Нет! Я никого не убивал. Моей единственной задачей было... - он в ужасе умолк, осознав, что чуть не проговорился.
-Что?..
-Заботиться о здоровье князя Антона,- Федор взял себя в руки.- И у тебя нет никаких доказательств обратного. У тебя есть только слова цыганки, которая одевается как мальчишка.
Яромир отточенным движением сдернул с пояса кинжал и приставил острие к левому глазу Федора:
-Как давно ты работаешь на Дамека? С тех пор, как князь Ливен решил отправить тебя сюда?
Ужас исказил черты лица лекаря:
-Ты не можешь этого сделать! Ты не имеешь права.
Быстрым движением Яромир рассек мужчине щеку, наблюдая, как кровь стекает по его лицу.
-Мой долг перед моим князем,-прошептал Яромир. -Я могу делать все, что захочу.
Глаза Фёдора расширились от страха и боли.
-Как давно ты работаешь на Дамека? - повторил Яромир.
-Два года, - пробормотал Фёдор.
-И Дамек каким-то образом убедил отца, что Антону нужен придворный лекарь?
-Да, но не сам. Он сделал это с помощью других. Отец никогда бы не поверил ему, что он беспокоится о здоровье Антона.
Яромир снова поднес лезвие к лицу Федора:
-И он велел тебе медленно травить Антона болиголовом?
-Я никогда не хотел причинять вред Антону! Я хотел только ослабить его, чтобы он оказался не в силах управлять своим народом.
Ярость внутри Яромира нарастала. Он вверил здоровье Антона в руки этого куска грязи... и даже не подозревал об этом. Он должен был давным-давно разобраться со всем этим.
-Ты сообщал Дамеку о здешних убийствах?
Дыхание Федора участилось:
-Да.
-Ты сообщил ему о недавнем ухудшении здоровья Антона?
-Нет.
Яромир отступил назад, размышляя. Если он оставит Федора в живых достаточно долго для официального слушания, то есть шанс, что Дамек найдет способ вмешаться. Федор был умен. В процессе лекарь мог даже найти способ, каким-то образом, продолжать снабжать Дамека информацией о том, что происходит в замке Сеон. Нет, на этом нужно было остановиться. Яромир упустил из виду шпиона и предателя в их среде. Такой поступок нельзя было простить, но его можно было исправить.
Левой рукой он вытащил из сапога второй кинжал и протянул его рукоятью вперед:
-Возьми.
Осознание промелькнуло в глазах Федора, и он попытался еще больше вжаться в стену:
-Нет! Я не дам тебе повода убить меня.
-Бери, или я убью тебя и вложу кинжал в твою руку после смерти. По крайней мере, так у тебя есть шанс.
Несколько мгновений ничего не происходило, а затем Федор бросился за кинжалом, схватив его за рукоять. Яромир сделал выпад вперед правой рукой, вогнав второй кинжал во впадинку на горле Федора, описав им полукруг. Отступив назад, он наблюдал, как тело лекаря медленно падает на пол. Все было кончено.

***
Селин осторожно спустилась вместе с Антоном по промозглой лестнице, в помещение, которое, должно быть, когда-то было караульным. Чуть позади них шла Амели. Теперь от всей тюрьмы веяло жутким одиночеством, и Селин задумалась о том, какие трагедии происходили здесь за последние сто лет или около того.
Из караульного помещения они попали в более просторную комнату, в которой было шесть деревянных дверей с узкими отверстиями внизу. У дверей одной из камер Селин увидела Павла в полной готовности, а пару мгновений спустя из камеры, возле которой стоял Павел, вышел Яромир.
При виде Антона Яромир застыл в открытом дверном проеме. Взгляд Селин переместился на окровавленный кинжал в руке лейтенанта. Она похолодела.
-Я пришел, чтобы лично допросить заключенного, -сказал Антон. - Какие-то проблемы?
-Да, милорд,-ответил Яромир. -Я добился полного признания, но когда я закончил, ему удалось выхватить у меня с пояса кинжал и напасть на меня. Мне пришлось защищаться.
-Он мёртв?
-Боюсь, что да. Я не думаю, что Федор причастен к гибели девушек, но он признался в том, что предал вас.
От спокойной, отстраненной манеры этого обмена репликами в ушах Селин начал нарастать гул. Можно было подумать, что Федор решился напасть на Яромира. Ей стало тяжело дышать.
-Прискорбно,-сказал Антон,-но если он дал полное признание, твои слова не будут подвергнуты сомнению.
Гул в ушах Селин стал оглушительнее, и она бросилась мимо Яромира в камеру. Он вихрем вбежал следом, но она уже смотрела на пол расширившимися от ужаса глазами.
Мастер Федор лежал на сыром полу камеры, сжимая в правой руке кинжал. Глаза мужчины были открыты, щека рассечена. Из раны у основания горла вытекала кровь, образуя лужу вокруг головы.
-Убийца!-выкрикнула Селин, резко поворачиваясь к Яромиру.
-Селин! - встревожился Антон.
Гул в ушах девушки перешел в оглушительный рев, а обед грозил вот-вот вырваться наружу.
-Ты просто вошел сюда и убил его, - продолжала она, не в силах остановиться.-Судья и палач. А твой господин и повелитель не скажет ни слова. - Камера вокруг нее потемнела.
-Капрал Павел, -напряженно сказал Антон, -госпоже Фаве нездоровится. Пожалуйста, отнесите ее обратно в комнату.
Когда Селин увидела, что Павел направляется к ней, она отступила вглубь камеры, чуть не поскользнувшись в луже крови:
-Нет,-сказала она ему. - Ты просто стоял за этой дверью и слушал. Ты даже не попытался это остановить.
Неожиданно, обойдя Павла, в камеру вбежала Амели и схватила Селин за руки. Удерживая сестру, она оглянулась на мужчин с таким выражением, что даже Яромир опешил.
-У неё есть я, - сказала Амели. -Нам не нужна ваша помощь. Нам никто не нужен, кроме друг друга.
Что-то в этих словах заставило гул в ушах Селин утихнуть.
-Селин, перестань,-прошептала на ухо сестре Амели.-Не заставляй Антона снова приказывать Павлу нести тебя.
Все еще испытывая тошноту, Селин послушно позволила Амели отвести себя к двери. Все трое мужчин поспешно убрались с их пути.

***
Амели отвела Селин в комнату и заставила её лечь в постель под одеяло, отдохнуть.
К счастью, Хельга всё ещё была рядом. Смочив салфетку, она осторожно приложила её ко лбу девушки. Никак не отреагировав на ее заботу, Селин безучастным взглядом смотрела куда-то в пустоту.
-Я больше не могу - прошептала она.
-Я знаю, - ответила Амели.
Ш-ш-ш-ш,- прошептала Хельга, поглаживая Селин по лбу. - Спи, девочка моя. Тебе будет лучше, когда ты проснешься.
Амели так не думала, но промолчала, присев на край кровати и жалея, что не может так, как Хельга, гладить лоб Селин.
В дверь тихонько постучали.
Кому еще что-то понадобилось от них сейчас?
Раздосадованная, Амели соскочила с кровати и рывком распахнула дверь. За порогом стоял Павел. Он был последним человеком, которого она хотела бы сейчас видеть, ну, почти последним. И он сильно ошибался, если думал, что она его впустит.
-Что? - спросила Амели, загораживая собой дверь.
-С Селин все в порядке?
Он не сделал ни одного движения, чтобы войти, и выглядел искренне обеспокоенным.
Амели немного смягчилась:
-Нет. Не в порядке.
-Если бы она не застала его врасплох, лейтенант никогда бы не позволил ей проскользнуть мимо него и увидеть все это. Я бы никогда не позволил ей увидеть все это.
-О, и то, что она этого бы не увидела, означало бы, что этого не произошло?
Он поморщился, и она вздохнула:
-Что тебе нужно, капрал?
Он протянул ей лист бумаги:
-Прочти это и не отказывайся. Пожалуйста, не отказывайся, Амели.
Павел ушел, направляясь по коридору к лестнице, ведущей вниз. Амели вернулась в комнату и развернула бумагу. Внутри было сообщение для неё: Я наверху в портретном зале, один. Пожалуйста, поднимись.
Яромир.
Она бросила записку на туалетный столик и покачала головой.
-Что это? - спросила Хельга.
-Его величество лейтенант хочет, чтобы я поднялась в портретный зал и встретилась с ним.
-Тогда тебе стоит пойти.
Амели обернулась:
-Ты же не серьёзно?
В кои-то веки Хельга не болтала без умолку и не разговаривала сама с собой:
-До его прихода здесь все было по-другому. Он уже довольно давно обеспечивает безопасность этого места, но держится особняком, в одиночестве. Если он настолько страдает, что попросил о помощи, ты должна оказать ее.
-Я ничего ему не должна.
-Неужели?
Непрошеное воспоминание вспыхнуло в сознании Амели о том, как позади нее горел ее дом, как ее руки устали в битве, которую она не могла выиграть... о Яромире, избивающем дубинкой солдата в черном табарде.
Хельга повернулась к Селин:
-Иди к нему. А я позабочусь о ней.
Амели на мгновение замерла, глядя на кровать. Сама не зная почему, она повернулась и вышла из комнаты, направившись в другой конец коридора, где находилась странная темная лестница, ведущая наверх. Сама она туда еще не поднималась, но Селин подробно описала ее.
Поднявшись по лестнице, Амели вошла в длинный зал с высокими бойницами, предназначенными для лучников, вдоль внешней стены, и рядом огромных портретов вдоль внутренней стены. Даже отсюда она видела пустое место там, где висела снятая картина.
Яромир сидел на полу, привалившись спиной к стене. Неожиданная волна жалости накрыла Амели. Но если он позвал ее сюда, чтобы она поддержала его, то он будет разочарован. Она даже не знала, как поддержать Селин.
-Я здесь, - тихо сказала Амели, походя ближе.- Что тебе нужно?
Он не сводил глаз с противоположной стены.
-Чтобы ты поняла, почему я сделал то, что сделал.
-Я уже знаю, почему: чтобы защитить Антона. Я бы, наверное, сделала то же самое для Селин.
Яромир поднял на нее глаза, в которых отразилось облегчение. Возможно, она и могла бы его поддержать. Дело в том, что... она понимала, почему он убил Федора, и даже не была уверена, что он был неправ.
-Сядь, - попросил Яромир.
Амели осторожно присела рядом с ним на корточки. Хотя ей и не нравилось наблюдать, как он разыгрывает из себя крутого, она обнаружила, что ей не нравится и видеть его таким. Он казался каким-то поникшим.
-Нет, я действительно хочу, чтобы ты поняла, - продолжил он. -Я хочу показать тебе, почему я готов на все ради Антона.
Амели нахмурилась. О чём он говорит?
-Я хочу, чтобы ты прочитала мое прошлое.
Она начала подниматься:
-Нет.
Залезть в его голову? Посмотреть на его прошлое? Это было слишком личное.
В мгновение ока он схватил ее за оба запястья и не позволил встать:
-Не уходи.
Повинуясь инстинкту, Амели один раз сильно дернулась, пробуя вырваться, но она уже слишком хорошо знала силу его рук. От ее попытки Яромир даже не пошевелился.
Вместо того чтобы пнуть его, Амели сказала:
-Вот почему Селин так устала от этого места! Ты заставляешь нас доверять тебе. Ты ведешь себя как наш друг... до тех пор, пока одна из нас не сделает в точности то, что ты хочешь, и тогда ты ведешь себя как один из людей Дамека.
Яромир так быстро отпустил ее, как будто ее кожа жгла ему руки:
-Не уходи. Пожалуйста.
Это был уже третий раз за последние десять минут, когда он или Павел произносили слово пожалуйста.
-Я не силен в словах, - поспешно продолжил Яромир,-а ты единственная, кто может увидеть, почему я готов на все, чтобы защитить Антона. - Он на мгновение замолчал. - Я хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал.
Амели выдохнула и села на пол. Может быть, Хельга была права, говоря, что он отгородился ото всех. Ему нужна была хоть какая-то поддержка после ужасов последних нескольких дней. Но Амели не могла заставить себя прикоснуться к мужчине и попытаться заглянуть в его воспоминания. Она боялась, что это создаст слишком сильную... связь.
-А ты не можешь просто рассказать мне?-в глубине души надеясь на положительный ответ, но зная, что не получит его, спросила Амели.
Она могла дать ему так много. И он заслуживал этого.
Взгляд Яромира остановился на ее лице, похоже, он обдумывал возможность поговорить с кем-то по-настоящему, и Амели вдруг задумалась о разумности своего предложения. Возможно, Яромир никогда и ни с кем не разговаривал по душам, по крайней мере, не разговаривал ни о чем важном. Не будет ли его откровенность еще более личной, чем попытки прочесть его прошлое?
Амели прекрасно понимала, что он часто смотрит на нее с более чем мимолетным интересом, и была полна решимости держать его на расстоянии вытянутой руки. Не то чтобы она не находила его привлекательным. Наконец-то она могла признаться в этом самой себе. Какая женщина не нашла бы его привлекательным? Он был высоким, сильным и уверенным в себе. Он заботился о тех, кто был ему не безразличен, и был одним из самых достойных мужчин, которых она когда-либо встречала.
Но... она познакомилась с его любовницей, а играя в карты, услышала разговоры из уст стражников о его предыдущих любовницах. Яромиру нравились богатые, красивые, неглупые женщины, которые выполняли все его приказы, и он никогда не держал рядом с собой одну женщину слишком долго.
Амели была далека от его привычного типажа. Она могла бы удержать его интерес, но надолго ли? Амели не собиралась становиться очередной отвергнутой любовницей в списке Яромира. Но сейчас ему было больно, и, к счастью или к несчастью, она хотела ему помочь.
-Поговори со мной,-сказала она.-Если хочешь, чтобы я поняла, тебе все придется рассказать мне. Я не собираюсь читать твое прошлое.- Устроившись поудобнее на полу, Амели задала первый вопрос:- Когда вы с Анто-ном познакомились?
Все еще глядя на нее, Яромир ответил:
-Четыре года назад... в замке Пален.
Амели сидела и ждала, пока Яромир не начал говорить. Он рассказал историю о том, как отказался от места лейтенанта дома Хиларон из преданности павшему князю, не имея ни малейшего представления о том, что такое жизнь наемника на свободе.
-Ты не поверишь, на что я пошел, чтобы выжить, -прошептал он.-Я не хотел бы тебе рассказывать об этом.
Она просто слушала ни говоря ни слова.
-Потом я услышал, что князь Ливен нанимает охрану для семейного мероприятия, и пошел к нему с мольбой о помощи,-так и не дождавшись от нее ни какой реакции, продолжал Яромир.-У меня не осталось ни капли гордости. Я был грязен и голоден... Даже когда меня наняли, мне приходилось выпрашивать еду и бритву, и я был готов к тому, что меня выгонят, как только мероприятие закончится. - Он на мгновение замолчал, а затем продолжил: - Но потом Антон... он спас Лиззи от своего брата, а я спас его от группы убийц его брата.
Несмотря на свою решимость молчать и слушать, Амели не смогла удержаться и выпалила:
-Что?
Яромир кивнул и тихо продолжил говорить, рассказывая о грязной сделке, которую Дамек заключил с капитаном охраны Антона, о кровавой драке, о трагическом сюрпризе для Антона, что кто-то готов так далеко зайти, чтобы помочь другому, как это сделал Яромир.
-Князь был так одинок,-прошептал Яромир.-В то время я этого не понимал, но много позже понял.
-И он попросил тебя вернуться с ним? Возглавить здешнюю стражу?
Яромир погрузился в прошлое, его дыхание стало учащенным, глаза словно остекленели.
-Да. К тому времени, как мы добрались до Сеона, мы с ним стали друзьями. Но я не понимал, насколько высоко он меня оценил, пока мы не вошли в замок, и он не отвел мне апартаменты. Я стал лейтенантом, это что-то вроде титула лорда. Вскоре почти никто не называл меня по имени. Я был либо ‘сэр’, либо - ”лейтенант". -Он прислонился спиной к стене.-Представляешь, каково это? В один прекрасный день стать никем... ничем, а потом вдруг обнаружить, что ты снова стал кем-то и даже больше, чем считал возможным?
Амели откинулась назад, опираясь на руки:
-Да, я могу представить, каково это.

***
Спустя несколько часов после захода солнца Селин все еще лежала под одеялом в постели, слушая Амели, которая рассказывала ей историю Яромира. Хельга уже ушла, и сестры остались одни. Селин, сама того не желая, была тронута рассказом о судьбе Яромира, но этого было недостаточно.
-Это не оправдывает того, что он сделал с Федором.
-Он защищал Антона.
-Вплоть до судебного убийства?
Амели не ответила, и Селин стало интересно, о чем сейчас думает ее сестра. Все, на кого она или Амели указывали как на возможную жертву или злодея, были мертвы. Но и сама Селин была полностью вымотана, и чувствовала себя без сил. Однако Хельга была права, и после того, как Селин проспала всю вторую половину дня и часть вечера, ей стало легче.
-Я все еще не уверена, что смогу это сделать, - прошептала Селин.
-Тебе нужна лавка?
-Не знаю.
Прежде чем Амели успела ответить, раздался стук в дверь. Сестры так и подпрыгнули от неожиданности. Стук не прекращался, и Амели поспешила к двери, распахнув ее настежь.
В коридоре стоял Яромир. Он заглянул через ее голову внутрь комнаты. Если раньше лейтенант выглядел изможденным, то теперь было заметно, что он постарел:
-Селин, ты должна пойти со мной. Антону хуже.
Селин села в кровати:
-Насколько хуже?
-Я думаю, он умирает.

***
Наверху, в спальне Антона, Селин вытерла губкой пот с лица князя. Он был без сознания, но его тело сотрясала дрожь. Амели сидела рядом с ней, а Яромир пристроился на краю кровати. Вид у него больной. Если бы Селин не знала его лучше, она бы сказала, что он напуган. Павел стоял у двери, скрестив руки на груди, и выглядел немногим лучше, чем Яромир. Огромный портрет темноволосой женщины у костра был прислонен к стене рядом с ним.
-Его рвало перед тем, как он потерял сознание? - спросила Селин. Все прежние отношения между ними в этот момент не имели значения.
-Да, - ответил Яромир. -Я подумал, что это хорошо. Я подумал, что если Федор успел дать ему какой-то яд перед тем, как его заперли... и что таким образом организм Антона очищал себя. Возможно ли такое? Мог ли Федор дать ему яд?
Селин в задумчивости прикусила губу. Она знала, что случилось с Антоном. Она поняла это еще днём. Но люди его статуса и их окружение не любили признавать зависимость от эликсиров, вина или чего-либо еще, кроме собственной силы. Даже намек на это мог быть расценен как оскорбление. Именно поэтому Селин ничего не сказала раньше. Она просто надеялась, что Антону не станет хуже.
-Селин! -Яромир хотел услышать ответ на свой вопрос.
В комнате царил полумрак, горели лишь несколько свечей. Антон застонал от боли, обливаясь потом.
-Нет, - сказала Селин как можно более буднично. -У него обратная проблема. Мастер Федор долгое время находил способ поить его опиатом. Организм Антона стал зависим от него, и теперь из-за недостатка опиата князю становится плохо. Его органы больше не могут нормально функционировать без него, и боюсь, что зависимость настолько сильна, что его состояние будет только продолжать ухудшаться.
Павел напрягся в дверях, а Яромир выпрямился.
Но затем, к великому облегчению Селин, лейтенант спросил:
-Можно ли что-нибудь сделать?
-Да, но тебе это не понравится.
-Просто скажи мне!
-В течение некоторого времени, возможно, нескольких недель, Антону потребуются небольшие, ослабленные дозы опиата. Доза будет уменьшаться до тех пор, пока он не отвыкнет от него. Затем ему понадобится тонизирующий препарат на основе колеворта, чтобы помочь печени вывести токсины из организма.
Селин понимала, что мысль о том, чтобы дать Антону еще дозу лекарства, из-за которого он заболел, вероятно, противоречила всем инстинктам Яромира. Она очень ясно видела боль на его обветренном лице. Яромир воспринимал Антона не только как средство достижения положения и власти.
-И ты умеешь готовить эти снадобья?- спросил он.
Хотя Селин едва ли считала маковый сироп или очищающий тоник снадобьем, она кивнула:
-Да, но только если ты дашь мне полный доступ к аптекарской лавке и ее травному саду, а если ты хочешь, чтобы это было сделано быстро, мне понадобится помощь.
Ее слова подействовали на Яромира почти магически. Он встал, с его лица исчезли признаки изможденности. Он относился к тем людям, которым нужен был план, миссия. Яромир был по-настоящему несчастен только тогда, когда чувствовал себя беспомощным.
-Что за помощь? - без промедления спросил он.
-Мне нужна Амели, нам понадобится несколько фонарей, если мы будем собирать мак ночью. И еще много дров, так как нужно будет разжечь очаг.
Посмотрев на Антона, Яромир секунду-другую колебался, а потом сказал:
-Я остаюсь здесь с ним. Павел, собери фонари и дрова для очага. Отведи Селин и Амели в аптекарскую лавку. Обеспечь их безопасность, а Селин окажи любую необходимую помощь.
Без лишних слов Павел рывком распахнул дверь, словно в равной степени радуясь тому, что можно хоть что-то сделать, предпринять хоть какие-то действия:
-Да, сэр.
Уходя, Селин бросила через плечо Яромиру:
-Пошли кого-нибудь разбудить леди Карину.

***
На этот раз приготовление флакона слабого макового отвара прошло гораздо быстрее. Павел оказался полезен и тем, что помог им с Амели собрать лучшие маки, и тем, что разжег очаг, пока они готовили компоненты.
Неожиданно Селин поймала себя на поразительной мысли: она изменила видение. Когда она накануне читала Инну, то ясно видела, как та в тот же день добавила двойную дозу порошка в вино Антона. Рассказав о видении, Селин заставила Яромира запереть Инну в маленькой комнате для гостей, не дав ей подсыпать наркотик в вино Антона. В результате Антон теперь страдал, но нельзя было отрицать, что Селин изменила событие, которое видела, изменила будущее. Изменить будущее можно было.
И это стало для Селин настоящим открытием.
Она вытерла пот со лба и стала быстрее работать над маковым отваром.
Закончив даже раньше, чем ожидала, Селин вернулась в замок. Почти бегом она преодолела коридор до комнаты Антона, держа в руках ложку и пузырек. Амели и Павел спешили следом за ней.
Добравшись до двери, Селин постучала.
Дверь открыл Яромир.
В комнате уже была леди Карина, выражение ее лица было непроницаемым.
-Насколько он плох? - тут же спросила она.
Селин не знала, что ответить, и не стала этого делать. Вместо этого она поспешила к кровати.
-Яромир, подними его. Он должен сидеть, чтобы не задохнуться.
Лейтенант быстро подошел к Антону и, подложив одну руку ему под спину, приподнял и усадил, привалив к подушке
-Открой ему рот,-приказала Селин. Она надеялась, что Антон не настолько плох, чтобы ему нельзя было хоть немного помочь.
-Антон, - сказала она, коснувшись его лица двумя пальцами. - Вы должны проглотить это. Слышите меня?
Она влила ложку макового отвара ему в рот и аккуратно закрыла его руками. Антон поперхнулся, конвульсивно дернулся, но проглотил.
-Ещё, - Селин повернулась к Яромиру. - Ещё одну.
Когда они закончили, Селин сидела рядом с Антоном, всё ещё держа ложку в руках.
-Как скоро мы узнаем, действует ли отвар? - спросил Яромир.
-Не скоро, но отвар сработает. Я уже видела такое... с бывшими солдатами, еще в Шетане. Моя мать научила меня, что делать.
Карина подошла и села на кровать, на ее прекрасном лице застыла маска спокойствия, но ее выдавали глаза; она была очень взволнована. И Амели, и Павел замерли в дверном проеме. Яромир расхаживал взад-вперед по комнате. Примерно через полчаса Антон перестал стонать от боли, на коже высох пот. Приложив руку к щеке князя, Селин почувствовала, что температура спала. Она прислушалась к дыханию Антона. Оно стало ровным.
-Хорошо, сейчас он просто спит. У него ничего не болит, но ему следует воздержаться от еды, как только он проснется.
Карина опустила голову и закрыла глаза, словно наконец-то позволив себе выразить эмоции.
Яромир прерывисто вздохнул и наклонился вперед, положив руки на колени:
-Селин, я не знал, что ты можешь… я понятия не имел, что ты лекарь. Ты должна была сказать мне.
-Я не лекарь. Я аптекарь.
Амели подошла ближе к кровати:
-С ним точно всё будет в порядке?
-Думаю - да.
Амели, Яромир и Павел выглядели уставшими, а Селин понятия не имела, который час.
-Вам троим следует пойти и немного отдохнуть. Я спала сегодня днем, так что могу посидеть с ним.
-Я тоже останусь, -добавила Карина.- Селин права, Яромир. Вам всем следует пойти и отдохнуть. - Это последнее предложение прозвучало скорее как приказ.
Сдавшись, Яромир кивнул:
-Пошлите за мной, если будут какие-нибудь изменения.
Несколько минут спустя Селин и леди Карина остались наедине со спящим Антоном, и у Селин появилось время разобраться в собственных чувствах, осознать, что будущее, которое она видела, можно изменить. Но, к своему стыду, сегодня ей понравилось работать в лавке, возможно, даже больше, чем дома, в "Лаванде и чабреце". Даже запушенный, травный сад обещал богатую жизнь, а лавка была так хорошо оборудована... и, казалось, нуждалась в ней. Глупая мысль.
-Спасибо, - сказала Карина, нарушив молчание. -Я немного разбираюсь в травах, и вчера мне рассказали, что давал Антону мастер Федор. Но я даже и не представляла, что такое может случиться. - Она поджала губы и встала, начав расхаживать по комнате. -Я должна была давно выгнать Федора. Как я могла ничего не заметить?
-Вы не можете винить себя, миледи. Яромир-настоящий сторожевой пес, и он тоже не догадался насчет Федора. Его прислал отец Антона. Как вы могли догадаться?
Карина остановилась и посмотрела на Селин:
-Я не могу передать словами, как я рада, что ты приехала к нам. Несмотря на... болезнь Антона, я заметила как он изменился с момента твоего приезда, как будто у него снова появилось желание жить, править, быть лучше своего брата. Все эти годы мне было невыносимо видеть Антона в одиночестве, но я знала, что еще один брак был бы для него ужасной ошибкой, а с тобой у меня нет никаких опасений на этот счет.
Селин напряглась, застигнутая врасплох и оскорбленная в своих лучших чувствах. Во-первых, Карина считала, что она уже стала любовницей Антона, или же собиралась ею стать? Игрушка, которая будет его развлекать и удержит от повторной женитьбы? Во-вторых, Селин никогда не считала эту даму склонной к типичному дворянскому снобизму, но слова "с тобой у меня нет никаких опасений на этот счет" заставили Селин вздрогнуть. Несмотря на всю кажущуюся доброту Карины, она считала Селин на одну или две ступени выше замковой прислуги.
-Яромир и Павел привезли нас сюда, - сказала Селин, стараясь не выдать гнева, - а я осталась, чтобы помочь Антону раскрыть убийство этих несчастных девушек... и чтобы Антон не предстал в глазах отца слабым правителем. Я боюсь за весь этот край, если Дамек станет наследником.
Карина помахала рукой в воздухе:
-Дамек никогда не станет наследником. Несмотря на всю трагичность, нераскрытые смерти нескольких девушек ничего не значат для князя Ливена. Я встречалась с ним и видела, как работает его голова. Я уже много лет разбираюсь в этой ситуации. Нет, Ливен просто ждет, когда Антон будет готов, но тебе не о чем беспокоиться. Антон очень скоро станет главой дома Пален, а затем и великим князем Древинки.
Возможно, Карина все еще была потрясена своими страхами, что Антон мог умереть. Но слова, слетевшие с ее губ, были поразительными. Селин и не подозревала, что она была так честолюбива по отношению к Антону. Была ли она столь же амбициозна по отношению к себе? Стремится ли получить хотя бы частичную власть, чтобы править через Антона? Павел ясно сказал, что ей дано право голоса в государственных делах.
Карина перестала вышагивать возле кровати:
-Но смерть этих девушек никак не повлияет на решение князя Ливена, и боюсь, что убийства не будут раскрыты даже с твоей доброй помощью.
-Они должны быть раскрыты, - раздался шепот с кровати.
Глаза Антона были открыты, и Селин поняла - он все слышал. Князь был слаб, как щенок, но не потел и не дрожал. Он смотрел на тетю:
-Мы должны остановить эти убийства. Миледи, организуйте еще один раут, на завтрашний вечер. Селин должна продолжать читать молодых женщин. Сейчас нам больше не остается ничего другого.
Мысль о том, что придется еще раз читать, была почти невыносима для Селин, но у нее были и другие заботы.
-Вы не встанете на ноги к завтрашнему вечеру, - твердо сказала Селин.
Голос Антон был тих, но звучал так же твердо:
-Я встану.

***
Несмотря на то, что она устала до изнеможения, Амели так и не смогла уснуть. Поворочавшись с боку на бок, она, наконец, выбралась из постели, спустив ноги на холодный пол и размышляя, не стоит ли просто пойти и посидеть с Селин и леди Кариной. Здесь, в одиночестве, в этой комнате, у нее было слишком много времени на размышления. Слишком много.
Чувствуя, как холод пробирается в каждую клеточку тела, Амели прошлепала босыми ногами к очагу, где все еще горел огонь. В голове все время крутились мысли о том, что она пережила за прошедший день вместе с Яромиром, то, как он рассказывал ей о своем прошлом во всеми заброшенном портретном зале. Трудно было признать, но теперь Амели относилась к нему по-другому. Она стала лучше понимать его.
Но Амели не хотела его понимать. И уж точно не хотела стоять у очага и думать о нем.
Вздохнув, девушка потянулась за бриджами и тут заметила, что миниатюра леди Бетани снова стоит на туалетном столике, прислоненная к зеркалу. Как эта вещица все время выбирается из ящика?
Подойдя, Амели взяла портрет в руки. Из-за всего, что произошло за последние сутки, они совсем забыли о том, что портрет нужно вернуть Антону. Стоя босая на холодном полу у стола с портретом в руках, Амели вглядывалась в красивое лицо леди Бетани. Бедная женщина, она умерла такой молодой, оставив своих сыновей без матери.
Лицо у леди Бетани было круглее, чем у леди Карины. Разрез глаз чуть больше. А вот волосы у обеих женщин были одинаковыми: густыми, каштановыми. Даже манера их ношения была одинаковой- волосы были уложены в высокую прическу, с несколькими свободно ниспадающими локонами.
И вдруг, даже несмотря на пылающий в очаге огонь, Амели почувствовала холод. Она подняла голову. Ей показалось, что комната заполняется белым туманом. Амели опустила глаза на портрет в тот самый момент, когда почувствовала первый толчок.
-Нет!
Но ее дернуло назад, и она помчалась по коридору из клубящегося тумана, почти не в силах поверить в происходящее. Путешествие было долгим, и у Амели закружилась голова, она изо всех сил старалась вырваться из тумана и вернуться в свою комнату.
Туман рассеялся, и Амели оказалась в саду, среди бела дня, а над головой у нее висела гроздь красных яблок. Она обернулась. Всего в нескольких шагах от нее, под яблоней, прямо на земле, стояла на коленях юная девушка лет шестнадцати. День был ясный, солнце ярко светило в небе. За фруктовым садом Амели рассмотрела пруды со спокойной водой, заросшие рогозом. Прудов было больше, чем она могла сосчитать.
Эверфен?
-Бетани? - позвал ровный голос. - Ты здесь?
Девушка подняла голову. Это была мать Антона... только моложе, чем изображение на миниатюре. Она была почти девочкой, в муслиновом платье, юбка которого промокла насквозь там, где девушка стояла на коленях на земле.
Сначала она не отвечала на зов, но после всё же крикнула:
-Я здесь, Карина, здесь!
В ответ послышался шум разлетающихся юбок, и из-за дерева появилась еще одна девушка. Амели ахнула. Это была леди Карина... но на вид ей было около тридцати. Она выглядела точно так же, как и менее часа назад, когда Амели видела ее в комнатах Антона.
-Что ты делаешь? Отец ждет тебя, чтобы попрощаться, - Карина остановилась и чуть склонила голову: -Ты испортила платье.
-Мне всё равно.
-О, перестань изображать мученицу и вставай.
-Я не хочу уезжать, - казалось, Бетани, готова была расплакаться.-Разве ты не можешь поехать вместо меня? Разве ты не можешь занять мое место?
-Если бы я могла,-холодно ответила Карина, но потом ее лицо смягчилось. - Прости меня... Я... я знаю, что это не твоя вина. Но князь Ливен полон решимости расширить свои владения здесь, на юге, и ему нужна невеста из дома Егора. Глава любого южного дома ухватился бы за возможность породниться с домом Пален. Отец написал, предложив князю дочь с некоторыми землями в приданое, и Ливен согласился. Вот и все.
-Но у отца четыре дочери. Почему он выбрал именно меня?
-Из-за твоей молодости. Потому что князья вроде Ливена, как правило, предпочитают шестнадцатилетних девушек, вот почему. Отец говорит, что я слишком стара, и что если я прибуду в замок Пален в качестве жертвенного ягненка, Ливен может отослать меня обратно. Но тебя он не отправит,- последнее было произнесено с горечью.
-Да, но ты отказала всем мужчинам, которые просили твоей руки.
-Потому что никого не было из великого дома!-ответила Карина.-Вот почему отец никогда не пытался заставить меня... а теперь, возможно, уже слишком поздно. -Она придвинулась ближе к сестре. -Но для тебя еще не поздно. Влияние князя Ливена растет, его земли расширяются. У тебя будут сыновья. Ливен, возможно, и не стал в свое время великим князем, но если сила Пален будет расти, ты сможешь стать матерью великого князя, получив власть через него. Постарайся представить себе все это в далеком будущем, Бетани. Это поддержит тебя.
Бетани уставилась на влажную землю:
-Отец утверждает, что любит меня, но он ничего не знает о Ливене. Он отправляет меня на запад, чтобы я разделила постель с мужчиной, которого он никогда не видел. Разве это любовь, Карина?
-Да. В данном случае так оно и есть. И сейчас я бы очень хотела поменяться с тобой возрастом. Я бы не задумываясь приняла отцовскую любовь,-Карина наклонилась к сестре. - Идем. Тебе нужно сменить это платье до того, как караван отправится в путь.
Бетани сжала руку сестры:
-Ты будешь писать мне? Мы будем делиться всем, что происходит с нами обеими?
Карина кивнула:
-О, да. Я буду следить за всем, что происходит в твоей жизни.
Бетани поднялась на ноги, всё ещё держа Карину за руку.
Сцена в саду исчезла, и Амели снова оказалась в своей комнате, освещенной пламенем огня в очаге, глядя на портрет Бетани в своих руках. Как это произошло? Как прикосновение к миниатюре отправило Амели сквозь туман?
Но тут же ее осенило более важное открытие. Если видение было реальным... значит, леди Карина не постарела ни на день за двадцать пять с лишним лет, еще до рождения князя Дамека.

Яромир лежал на кровати, безуспешно пытаясь уснуть. Он не мог перестать думать о тех ужасных часах, проведённых рядом с Антоном этой ночью, о том, как его друга тошнило, как он бился в конвульсиях и в конце концов потерял сознание.
Яромир боялся, что Антона отравили еще сильнее, но как только Селин озвучила правду, он обозвал себя идиотом. Он должен был сам догадаться. За свою жизнь он повидал достаточно мужчин, которые любили крепкие напитки и у которых со временем наступали тяжелые времена, и они начинали страдать от нехватки джина. Он видел, как их трясло, как они потели, как их тошнило. Но после того, как вмешалась Селин и взяла все на себя, Яромир вздохнул с облегчением большим чем мог выразить словами, теперь ему казалось, что Антон быстро поправится.
Яромир повернулся на бок. Сон все никак не шел. Да он и сам так еще и не оправился от пережитого.
В дверь постучали. Сев на кровати, Яромир помедлил. Он надеясь, что это не Бриджет. Впускать ее в комнату у него не было желания, но и отослать девушку прочь он сейчас бы не смог. А полностью проигнорировать стук в дверь Яромиру не позволило чувство долга.
Стук повторился уже настойчивее. Встав, наконец, с кровати, парень отправился открывать дверь.
В коридоре стояла бледная и растрепанная Амели.
-В чем дело? - насторожился Яромир, решив, что речь, должно быть, пойдет об Антоне. - Ему стало хуже?
-Князю? Нет, я думаю, что он… я ничего не слышала о нем нового.
Яромир отошел в сторону, открывая дверь шире:
-Тогда в чем дело? Заходи.
Амели покачала головой и осталась стоять в коридоре:
-Нет, я просто… Я думала о том, что ты мне рассказал... и о некоторых вещах, которые рассказали мне Селин и Павел.
После всего, что они пережили сегодня вечером, Яромиру больше не хотелось говорить о своем прошлом.
-И что же? - он знал, что его слова прозвучали резко, но ничего не мог с собой поделать.
Амели не обратила никакого внимания на его тон:
-Леди Карина уже была рядом с Антоном до того, как ты прибыл сюда?
Яромир нахмурился:
-Да, она появилась незадолго до моего приезда.
-Насколько хорошо Антон знал семью своей матери?
Разговор действительно становился странным.
Озадаченный, Яромир ответил:
-Думаю, он вообще ее не знал. Из того немногого, что я слышал, брак его родителей был заключен между семьями по доверенности, и его мать прибыла с юга с караваном, чтобы выйти замуж за князя Ливена. Достаточно распространенное явление среди великих домов. Я не думаю, что князь Ливен когда-либо встречался с ее семьей.
-Но годы спустя, спустя много лет после смерти Бетани, леди Карина узнала, что леди Джоселин умерла и что Антон в трауре, и она приехала сюда, чтобы предложить ему свою помощь. Откуда бы ей знать, что ему нужна помощь? И с чего бы ему соглашаться?
-Амели, я устал. Почему ты спрашиваешь об этом?
-Может быть, они писали друг другу, Антон и Карина?- настойчиво спросила Амели, проигнорировав вопрос Яромира.-Может быть, она написала ему после того, как Антону передали замок Сеон, или даже раньше, и постаралась установить между ними контакт?
-Я не знаю. Возможно. Антон всегда охотно отвечал на письма, а Карина-сестра его матери.-Яромир шагнул к Амели: - Что все это значит?
Амели инстинктивно отстранилась, а ему не хотелось прикасаться к ней после того, что она сказала ему в портретном зале.
-Я не знаю. Мне нужно поговорить с Селин… Спокойной ночи, лейтенант, - развернувшись, Амели поспешила прочь по коридору.
Яромир знал, что лучше не идти за ней.

***
Вернувшись в свою комнату ближе к рассвету, Селин подумала, что наконец-то, ей удастся хоть немного поспать, но она жестоко ошиблась. Войдя в комнату, она застала там очень расстроенную Амели.
Сестра бросилась к ней и взахлеб поведала удивительную историю, начиная с того момента, как она взяла в руки миниатюру леди Бетани, и заканчивая своим визитом к лейтенанту Яромиру за любой возможной дополнительной информацией. К тому времени, как Амели закончила рассказывать, Селин была настроена более чем скептически, но знала, что действовать нужно осторожно.
Подведя Амели к кровати, Селин силой усадила ее:
-Ты уверена, что это был не сон? Мы столько пере-жили за последние несколько дней и ночей.
Шок на лице Амели сменился гневом:
-Это был не сон! Откуда мне было знать, о чем нужно спрашивать у Яромира? Откуда мне было знать, как заставить его подтвердить, что князь Ливен ничего не знал о семье Бетани?
Внезапно весь смысл сказанного Амели начал доходить до Селин:
-Ты действительно видела видение о Бетани, когда ей было шестнадцать лет... а Карине столько же, сколько и сейчас?
-Да!
-Но это было, по меньшей мере, двадцать шесть лет назад.
Амели энергично кивнула:
-Еще до рождения Дамека.
Селин опустилась на кровать рядом с сестрой:
-Сегодня вечером она говорила что-то о том, что она уверена, что Антон будет назван наследником дома Пален, а затем станет великим князем. Ты думаешь, она стремится к власти через него?
-Может быть, но как она до сих пор не постарела?
-Я не знаю. - Селин начала перебирать в уме возможные варианты:-Мы не можем пойти с этим к Антону или Яромиру. Все, что у нас есть, это твой рассказ, видение, которое ты увидела, прикоснувшись к портрету, которого даже не должно было быть в этой комнате. И потом, в чем бы мы ее обвинив? В том, что она выглядит моложе, чем должна?
-Она должна выглядеть примерно на пятьдесят пять.
-Мы не можем этого доказать.
-Тогда что ты предлагаешь?
Селин оглядела комнату: серебряные щётки на туалетном столике, платья в открытом шкафу и деревянную ширму.
-Устроить ловушку, - ответила она.

***
Вечером следующего дня, стоя перед зеркалом в полный рост, Амели начала жалеть о том, что так легко согласилась на план Селин:
-Селин… я не уверена.
-О, может хватит? Ты прекрасно выглядишь, и это единственное, что я смогла придумать, чтобы заставить Карину прийти сюда одной. Надеюсь, ты сможешь выдержать в платье час или около того?
Но Амели не была так уверена. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Селин облачила ее в шелковое темно-синее платье, которое Инна принесла в день их приезда. Оно было узким в талии, юбка выглядела тяжелой, а в зеркале Амели казалась самой себе совершенно чужой.
-Держу пари, Яромир отдал бы годовое жалованье за возможность увидеть тебя в этом,- сказала Селин, поправляя щетки на туалетном столике.
Сердитый ответ уже готов был сорваться с губ Амели, но она успела прикусить язык. Ей хотелось, чтобы Селин перестала дразнить ее из-за Яромира. При нынешнем положении вещей у нее были достаточно противоречивые мысли о нем.
-Сомневаюсь, что он получает жалованье,-ответила она.-Он, вероятно, распоряжается казной замка и просто берет сколько захочет.
Огонь в очаге горел ярко, а весенняя ночь выдалась необычайно теплой, и в комнате было жарко и душно. Подойдя к окну, Амели открыла ставни и вдохнула ночной воздух, глядя вниз, во двор.
-Хорошо, - сказала Селин, вставая из-за туалетного столика. - Думаю, мы готовы.
-Почему ты думаешь, что она придет сама? - спросила Амели. - Она может просто прислать одну из своих служанок.
-О, она придёт. Поверь мне.
Чуть раньше Амели написала записку, продиктованную Селин, которая гласила:
Дорогая леди Карина!
Для сегодняшнего раута я надела одно из платьев, которые вы нам прислали, но только после того, как Селин уже спустилась вниз. Из-за моих прошлых отказов в этом вопросе мне было неловко просить сестру о помощи. Не могли бы вы подняться в мою комнату и помочь мне уложить волосы? Я буду вам очень благодарна.
Ваша покорная слуга Амели Фаве.
Они отдали записку горничной замка и отправили ее прямо в комнату Карины. Амели решительно возражала против формулировки записки, поскольку это было совсем на нее не похоже. Но Селин продолжала настаивать, что это понравится леди Карине и приведет ее прямо в их комнату.
-При всей ее вежливости, я подозреваю, что твои штаны и кинжал оскорбляют ее. Такие женщины, как она, вынуждены играть определенную роль в силу своего рождения и положения, и большинство из них не могут смириться с мыслью, что другая женщина может вырваться из этой роли. Я точно знаю, что с тех пор, как только мы приехали Карина умирала от желания одеть тебя в платье и уложить твои волосы.
-Но у меня слишком короткие волосы, чтобы их можно было уложить, - Амели отвернулась от открытого окна.
-О, ты была бы удивлена, узнав, что такая леди, как Карина, может сделать с…
Раздался тихий стук в дверь, и Селин на мгновение замерла. Затем она поспешила к туалетному столику и присела на корточки за ширмой, полностью скрывшись от посторонних глаз.
Это тоже было частью их плана.
Все еще сомневаясь в выбранной ими стратегии, Амели пересекла комнату. Поворачивать назад уже было слишком поздно. Она открыла дверь.
Должно быть, интуиция не подвела Селин, в коридоре стояла леди Карина. При виде темно-синего платья на Амели она улыбнулась:
-О, моя дорогая, как ты прекрасна. Позволь мне сделать тебе прическу, и мы вместе спустимся в зал.
Она легко влетела в комнату, одетая в изумрудно-зеленый шелк, который при каждом ее шаге тихонько шуршал. Собственные волосы Карины были тщательно уложены... но у нее их было так много. Амели подумала, что когда они распущены, то, вероятно, доходят до талии.
-Я захватила несколько заколок, - сказала Карина. -Проходи и садись.
-Как Антон? - Амели подошла к туалетному столику и села.
-Изможденный, но на ногах. Я была против сегодняшнего раута, но князь настроен решительно. - Карина окинула столик быстрым взглядом: - Не передашь мне эту щетку?
Глядя в зеркало, Амели изучала отражение Карины, ее блестящие волосы, сияющую кожу. Она выглядела точно так же, как в видении из прошлого.
Как такое возможно?
Селин посоветовала Амели подождать, пока Карина закончит с прической, чтобы она расслабилась и осталась довольна своей работой, но Амели решила больше не ждать ни минуты.
Повернувшись в кресле, она взяла Карину за руку и крепко сжала ее.
Раскосые зеленые глаза Карины расширились от удивления, она попыталась вырваться, но Амели была сильнее и держала ее крепко, сосредоточив всю свою внутреннюю энергию на прошлом Карины, на том, почему она не старела.
Амели почувствовала искру духа Карины.
Удар обрушился на нее, как и раньше, неожиданно, но на этот раз ощущения были другими. Карина боролась с ней, пытаясь вырваться из цепкой хватки, а Амели сопротивлялась. Через несколько секунд дух Амели стал подавлять дух Карины, и в результате она почувствовала, как их души смешались, сливаясь воедино.
Комната вокруг исчезла.
Еще один удар, и Амели устремилась сквозь туман назад, вот только дух Карины по-прежнему был с ней. Их души, слитые воедино, устремились вперед. Пока Амели не удалось их разделить. Она думала мыслями Карины и видела то, что видела Карина.
Она стала Кариной.
А потом туман начал рассеиваться...

Юго-восточная провинция.
Эверфен.
Двадцать шесть лет назад

Летом после того, как Бетани уехала, чтобы выйти замуж и начать новую жизнь в качестве жены князя на западе, печаль и разочарование Карины в собственной жизни стали казаться ей тяжелым грузом на шее. Она ничуть не жалела, что так и не вышла замуж. Никто из достойных людей не предлагал ей этого. Она сожалела только о том, что отец не смог устроить ей выгодную партию, как сделал это для ее младшей сестры. О, он был в процессе подбора “приемлемых” пар для двух других своих дочерей, но ничего подобного тому, что он приготовил для Бетани. А Карина бы на меньшее не согласилась.
Для женщин их круга... молодость, красота, богатство и земля были единственными разменными монетами, которые можно было предложить. Ее отец владел обширными землями, и она прекрасно понимала, что все еще обладает красотой, но в возрасте двадцати девяти лет Карина считалась на грани потери молодости, возможно, даже уже за гранью.
Отец был честен и сказал ей, что, если она пожелает, он может устроить для нее сватовство к знатному вдовцу; пожилой мужчина, потерявший жену, может согласиться взять Карину, если за ней будет предложено достаточно щедрое приданое.
Но она не желала этого.
Карина хотела вести большое хозяйство. Ей хотелось иметь под своим началом вотчину с большой рентой. Она хотела быть прекрасной хозяйкой одного из самых могущественных домов в Древинке, чтобы крестьяне почитали ее за доброту и щедрость, чтобы муж ценил ее как незаменимую помощницу в принятии государственных решений.
Карина хотела быть матерью князей.
И как острым ножом резануло то, что ее глупой младшей сестре все это было уготовано... только потому, что она была так молода.
Карина считала себя умной, но проклинала за то, что никогда раньше не понимала, как важна молодость для женщины.
Каждый вечер, глядя в зеркало, она видела перед собой прекрасное лицо с гладкой кожей, раскосыми зелеными глазами и блестящими волосами. Дворяне, приезжавшие к ее родителям, жители деревень и домашняя прислуга все еще смотрели на нее с восхищением, когда она входила в комнату или проезжала верхом по улицам, но как долго это продлится? В следующем году ей исполнится тридцать лет.
Тридцать.
Сколько времени пройдет, прежде чем сияние ее кожи поблекнет, волосы станут тусклыми, как у матери, а однажды проснувшись, она обнаружит морщинки вокруг глаз? Такая перспектива наполнила Карину невыносимым ужасом. Как только это произойдет, ей нечего будет предложить претендентам на ее руку, кроме земель своего отца. Хуже того, никто больше не посмотрит на нее с восхищением, когда она будет входить в комнату. Как она сможет жить без этого? Это было все, что у нее есть.
Печаль и страх Карины перед будущим усиливались с каждым днем.
К счастью, у нее было одно утешение и убежище, куда она иногда сбегала, чтобы немного отвлечься от собственных мыслей. Ее отец считал, что его девочки должны обладать не только хорошими манерами, утонченным вкусом в выборе платьев и причесок. Он поддерживал их в стремлении развивать свои таланты и интересы. Бетани показала себя искусной исполнительницей на лютне и решила изучать музыку.
Карина находила радость и вдохновение в живописи. Ей нравилось делать набросок какого-нибудь предмета или человека и превращать его в подобие картины маслом. Отец говорил, что у нее есть способности, и не без оснований. Он выставил несколько ее лучших работ, и они вызвали всеобщее восхищение.
Карине нужно было, чтобы ею восхищались.
Именно поэтому, в течение нескольких месяцев после отъезда Бетани навстречу к будущей власти и восхищению, Карина все чаще и чаще уединялась в своей комнате, где поставила мольберт и разложила кисти.
Однажды днем она находилась в своей комнате, работая над натюрмортом, изображающим цветочную композицию, которую она составила сама, с коротко срезанными розами и белыми анютиными глазками. Карина так была поглощена работой, что только поздно вечером вспомнила, что забыла переодеть новое платье.
Отец заплатил немалую сумму за платье из небесно-голубого атласа, и Карина с легкой тревогой заметила, что испачкала рукав белой краской. После нескольких мгновений паники она решила спуститься на кухню и попросить Марту, старшего повара, помочь почистить платье. Марта однажды сумела вывести все капли пролитого красного вина со светло-розового шелка. Возможно, ей удастся что-то сделать и с небольшими пятнами краски.
Карина и не подозревала, что эта маленькая неприятность изменит весь ход ее жизни. Подойдя к кухне, она услышала несколько женских голосов и слово “мондьялитко”. Девушка остановилась у арочного проема, стараясь, чтобы ее не заметили. Краска на рукаве платья уже высохла, и еще пара минут ничего бы не изменили.
Карине нравилось слушать кухонные сплетни, и она знала, что, если войдет, женщины прервут разговор.
-Фургоны с домами наверху? -спросил кто-то.- Хотела бы я на это посмотреть.
Карина не узнала голос, но это ничего не значило, она была знакома лишь с несколькими работниками кухни.
-Ну, они разбили лагерь прямо за деревней.
Это был голос, который Карина хорошо знала: Эвита, красивая служанка лет шестнадцати. У нее были рыжие волосы и очаровательная россыпь веснушек на верхней части груди.
-Можете сходить туда. Погадать, или купить безделушки, или посмотреть представление,-продолжала Эвита. -Я только что была там. У них есть человек, который может проглотить огонь, если вы заплатите ему полпенни. А еще в их компании есть одна из Окутанных Туманом.
-Кто такие Окутанные Туманом?-спросила Марта.
-Ну, знаешь, это женщина, которая рождается с какой-то силой, - пояснила Эвита.
Марта фыркнула:
-Боги милостивые, девочка, ты поверишь во что угодно. Ты не должна слушать ничего из того, что тебе говорят эти мондьялитко. Они прирожденные обманщики и лжецы.
Болтовня продолжалась, но Карина уже отступила от арки, напрочь забыв о испорченном рукаве платья. Впервые с тех пор, как Бетани уехала, она поняла, что интересуется чем-то за пределами своей комнаты.
Мондьялитко.
Карина слышала истории о них... о том, что женщины среди них часто добивались власти в обществе благодаря своим навыкам или способностям. И все же они были окружены тайной, возможно, тайной, созданной ими же самими.
Карина захотела их увидеть.
Пожалуй, она отправится туда, чтобы узнать свою судьбу.

***
Примерно через час после захода солнца Карина приехала в лагерь мондьялитко в сопровождении четырех людей ее отца.
Ее свита оказалась среди причудливых фургонов с ярко раскрашенными домиками, в которые были встроены кровати. Возле каждого фургона горели походные костры. Издалека, казалось, что свет идет прямо из-под земли.
Спешившись, Карина уловила звуки музыки. Оглянувшись по сторонам, она увидела девушку, исполнявшую напевную мелодию. Вокруг певуньи собралась небольшая толпа зрителей. Развевающиеся черные волосы девушки темным облаком обрамляли ее сияющее лицо цвета слоновой кости. Она была не просто красива, она была экзотична и соблазнительна. Никто не мог оторвать от нее глаз.
Карина почувствовала прилив зависти, более сильной, чем все, что она когда-либо испытывала по отношению к Бетани, но она не могла объяснить почему.
Почему она должна завидовать какой-то цыганке?
-Чем мы можем служить вам, миледи? - раздался голос у нее за спиной. - Может быть, приворотное зелье? Или вы хотите узнать свою судьбу?
Карина обернулась и увидела совсем другую жен-щину, примерно средних лет, с морщинистым лицом, на котором пережитые горести и время оставили неизгладимый след. Волосы женщины, возможно, когда-то были длинными и блестящими, но теперь они свисали иссохшими, начинающими седеть, неопрятными прядями.
-Кто это?-спросила у старухи Карина, кивнув в сторону поющей девушки, окруженной восторженными поклонниками.
Ведьма долго молчала, но потом, наконец, сказала:
-Моя сестра, Джаэлль.
Её голос сочился ненавистью и злобой.
-Твоя сестра? - переспросила Карина, не в силах скрыть удивление.
Женщина выглядела достаточно старой, чтобы быть даже бабушкой девушки.
-Она одна из Окутанных Туманом,- просто ответила ведьма, как будто это могло все объяснить.
И тут Карина вспомнила, как Эвита упоминала что-то об этом... что-то о цыганке, рожденной с даром.
Джаэлль, была так прекрасна, так свежа, с безупречной кожей. Когда она пела на ее лице появлялась теплая улыбка.
-Как тебя зовут? - спросила Карина у ведьмы.
В животе у нее все сжалось. Каким-то образом она знала, что стоит на переломном этапе своей жизни. Карина не знала, откуда у нее такая уверенность, она просто знала.
-Я - Лукреция.
-А эта девушка - твоя сестра?
-Да.
-Как?
И снова Лукреция какое-то время молчала. В ее глазах Карина легко читала ненависть и зависть.
Наконец ведьма заговорила:
-Она не стареет. Ее тело забирает крупицы молодости у любой девушки, которые окружают ее, всего лишь крупицы, но это не дает ей состариться ни на один день.
При этих словах у Карины перехватило дыхание. Она изо всех сил старалась сохранить свое благородное поведение.
-Это правда?- требовательно спросила она.- Она не просто какая-то девушка, которую ваши люди используют, чтобы заманивать деревенских жителей? И не лги мне. Если я узнаю, что ты лжешь, мой отец может изгнать всю вашу компанию из этой провинции.
Лукреция никак не отреагировала на угрозу:
-Это правда, миледи. Она перестала стареть более тридцати лет назад - это дар рода Окутанных Туманом.
-Но ты, её сестра, не получила такого дара?
Выражение лица Лукреции стало замкнутым, и Карина увидела в глубине ее глаз следы яда ревности. Если что Карина и понимала особо хорошо, так это яд ревности.
-Так могу я вам чем-нибудь служить? - спросила Лукреция.
Но Карина не ответила. Она была вне себя от радости, ей нужно было время подумать.
Позвав своих стражников, она вернулась в поместье отца. Эту ночь девушка провела без сна, обдумывая план дальнейших действий.

***
На следующий день после полудня Карина вер-нулась в цыганский табор. Когда она спешилась, красивый молодой человек со скрипкой в руках оглядел ее с ног до головы, даже не пытаясь скрыть своего интереса.
-Могу я быть чем-нибудь полезен, миледи? - спросил он.
Тон парня был дерзким, вызывающим, но в глубине души Карина не могла не радоваться такой явной оценки ее красоты.
-Какая повозка принадлежит Лукреции? - холодно спросила она.
Он с поклоном указал:
-Вон та.
Не потрудившись поблагодарить парня, Карина отошла от сопровождавших ее стражников к фургону.
-Хэл-лоу? - позвала она.
При ближайшем рассмотрении фургон оказался чем-то похожим на маленький домик.
Дверь открылась. На девушку с удивлением смотрела Лукреция:
-Миледи… что вы… Вы хотите, чтобы вам предсказали судьбу?
Карина кивнула, а потом, желая поговорить наедине, обернулась к стражникам:
-Ждите здесь.
Она поднялась на несколько ступенек и вошла в крошечное жилище с двумя двухъярусными кроватями, прикрепленными к стенам, и мягкой скамьей за столом. С потолка свисали кристаллы, а в импровизированное окно были вставлены кусочки цветного стекла.
-Пожалуйста, садитесь, - пригласила Лукреция.
Карина садиться не стала. Вместо этого она сунула руку под плащ, достала изумрудное ожерелье и бросила его на стол. Лукреция не смогла скрыть своего потрясения. Изумруды в ожерелье могли принести ей целое состояние.
-Миледи?
-Я здесь не для того, чтобы мне предсказывали судьбу. Я ищу информацию... знаю, что у тебя ее может и не быть, но ты можешь ее получить для меня.
К радости Карины, глаза Лукреции хитро прищурились в свете открывавшихся возможностей:
-Я могу помочь, миледи.
Карина не стала терять времени на подбор слов:
-Дар твоей сестры. Ты говоришь, что она родилась с ним, но можно ли его украсть и отдать другому?
И снова Лукреция не смогла сдержать своего потрясения:
-Украсть? Отдать другому? Нет, - решительно сказала она. -Дар Окутанных Туманом священен. Он не может быть использован другим человеком.
-Ты уверена? - продолжила Карина: - У вас здесь, должно быть, есть женщины, обладающие тайными знаниями... чайные ведьмы, как их называют жители нашей деревни. Может быть, ты и сама такая же? Найди способ забрать силу своей сестры и передать ее мне, и это изумрудное ожерелье будет лишь малой толикой твоего вознаграждения. Ты можешь назвать свою цену, и я уверяю тебя, что заплачу ее.
Лукреция медленно протянула мозолистую руку к столу.
Но Карина перехватила ее за запястье:
-Неужели мысль о том, чтобы украсть ее силу, никогда не приходила тебе в голову?
Шок Лукреции, казалось, только усилился:
-Украсть у Окутанных Туманом? Даже если бы такое было возможно, меня бы изгнал мой народа... и не только те, кто обитает здесь, но и все мондьялитко.
Она была так напугана такой перспективой, что Карина начала понемногу расстраиваться. Эта Лукреция могла быть ревнивой и жадной, но, она не осмелится хотя бы попытаться взять то, что хотела получить Карина.
-Может быть, ты займешься этим? Поищешь информацию среди чайных ведьм?
Глаза Лукреции были прикованы к изумрудам:
-Это может занять некоторое время, миледи. Могу я прямо сейчас забрать ожерелье?
-Да.

***
Неделю спустя Карина получила сообщение от Лукреции с просьбой встретиться в полумиле от мельницы, ниже по течению деревенского ручья.
Карина выскользнула из дома одна и отправилась верхом. Она знала, что это небезопасно, но награда стоила риска, к тому же она понимала, почему Лукреция выбрала такое тайное место встречи. На данный момент их не должны были видеть вместе, чтобы не заподозрить в совместном заговоре.
Миновав мельницу, Карина направила лошадь вниз по течению ручья, пока не оказалась далеко за пределами деревни. Ее окружали только деревья, ручей и перекликающиеся птицы.
Земля была влажной, и лошадь с трудом держалась на ногах, но довольно скоро девушка заметила Лукрецию, одиноко стоящую между деревьями и стремительным ручьем. Подъехав ближе, Карина спешилась.
-Я не была уверена, что ты придешь, - сказала Лукреция.
-Это можно сделать? - без предисловий спросила Карина.
В глазах Лукреции снова светились коварные искорки. Теперь, когда у нее было время осмыслить то, о чем просила Карина, можно было предположить, что ее мысли будут полностью сосредоточены на том, какую выгоду для себя из всего этого она сможет получить. Но Карина не беспокоилась на этот счет. Ей даже на руку была корысть Лукреции.
-Это можно сделать, миледи, но это непростое дело.-Старуха развернула свиток, который держала в руке; он был написан на языке, который Карина не могла прочитать. - Я украла это у одного из наших старейшин. -Силу ведьмы, Окутанной Туманом, можно забрать у нее и использовать, но для этого ее нужно убить, а дух поймать в ловушку. Затем нужно произнести заклинание для порабощения духа... но дух должен быть виден его хозяину.
-Виден?
-Да, дух нужно удержать и заключить в такое место, где его можно будет видеть и управлять им.
В глубине сознания Карины начал формироваться намек на идею. Волнение нарастало.
-Кроме того,-продолжала Лукреция,-обладание силой порабощенного призрака не сработает так же, как это работает с самой Окутанной Туманом. Вы сможете заставить Окутанную использовать свою силу для вас, но она может сработать совсем по-другому, если будет исходить от призрака и передаваться вам... и я не знаю, чего можно будет ожидать. Возможно, чтобы должным образом использовать способности призрака, вам потребуется пойти путем проб и ошибок.
Это не имело значения. Карина и сама во всем разберется. Что имело значение в первую очередь, так это порабощение Джаэль.
-Ты можешь произнести необходимые заклинания?
При этих словах морщинистое, уродливое лицо Лукреции отразило неприкрытую жадность:
-Думаю, нам следует обсудить условия.
-Конечно. Твоя цена?
-Я не хочу нищенствовать на гроши, предсказывая судьбу. Я хочу иметь собственный дом. Собственных слуг. Я хочу быть сама себе хозяйкой.
-Договорились, - не задумываясь сказала Карина.
Быстрый ответ заставил Лукрецию насторожиться:
-Где находится дом?
-В процветающей деревне Гора. Моя бабушка оставила его мне по завещанию. Он принадлежит мне. Я дам тебе еще драгоценности, которые ты сможешь продать, но одного этого изумрудного ожерелья тебе хватит на долгие годы.
-Вы ведь на самом деле собираетесь сделать это? Вы не какая-нибудь избалованная аристократка, собирающаяся поиграть в чайную ведьму?
-Не надо меня оскорблять. Ты можешь произнести соответствующие заклинания?
-Я могу... но, миледи, если вы собираетесь поработить Джаэль, то вы должны быть той, кто оборвет ее жизнь. Сможете ли вы собственноручно вонзить кинжал в ее сердце?
Ради вечной молодости? Карина могла бы перебить половину деревни.
-Не беспокойся на этот счет.
-Тогда нам остается только найти клетку, место, где можно было бы запереть дух Джаэль.
Карина кивнула:
-У меня есть идея и на этот счет.

***
Спустя неделю Карина была готова.
Она работала день и ночь, рисуя фон, достаточно большой для портрета в натуральную величину. Эта сцена пришла ей в голову, когда она подумала о Джаэль, сидящей ночью у костра, а прямо за ее спиной росли большие вечнозеленые деревья. Джаэль выглядела такой счастливой у того костра. Карина хотела бы, чтобы она всегда находилась в этой обстановке.
Ближе к полуночи девушка выскользнула из дома и спустилась в розарий своей матери. Лукреция уже была там. Она стояла рядом с пылающим костром, над которым висел на крюке котелок. В котелке что-то кипело. Вся обстановка напоминала сцену из мрачной сказки.
Карина тащила холст в раме. Он был так же высок, как и она сама, и ей было трудно. Лукреция помогла ей прислонить холст к каменной стене сада.
-Масло полностью высохло? - спросила Лукреция.
-Да.
Карина выбрала это место, так как оно было недалеко от дома. Ночью здесь всегда было пустынно. Она знала, что не сможет далеко утащить картину, а попросить помощи ни у кого не могла.
В правой руке Лукреция держала кинжал:
-Стой спокойно, - протянув руку, она отрезала густую прядь волос у Карины и протянула девушке кинжал: - Возьми. Он острый, как бритва.
Карина взяла его:
-Когда придет твоя сестра?
-Скоро. Я сказала ей, что нам хорошо заплатят за то, чтобы мы развлекали дочь лорда, помогая ей произносить любовные заклинания здесь, в этом саду. Мы делали такие вещи и раньше, много раз. Большинство молодых женщин любят притворяться.-Глядя на кинжал в руке Карины, Лукреция добавила: - Но большинство молодых женщин совсем не похожи на тебя.
-Нет, не похожи.
Затем, к беспокойству Карины, выражение лица Лукреции слегка изменилось:
-Ты должна поклясться мне, что до моего народа не дойдет ни единого слова о моем участии в этом... если это будет раскрыто.
Карина расслабилась. Это она могла легко пообещать:
-Клянусь.
Через несколько мгновений спустя за стеной послышались шаги, и в ворота вошла прелестная девушка. Карина не смогла сдержать тихого вздоха, когда ее охватила зависть. Что же такого было в Джаэль, что заставляло всех смотреть на нее с таким восхищением? Ее сияющая кожа? Волнистые черные волосы? Или ее полная уверенность в том, что она достойна такого поклонения?
-Миледи,- сказала Джаэль, улыбнувшись. Она кивнула сестре, а потом окинула взглядом розовые кусты: - Какая прекрасная обстановка. Вы принесли с собой какую-нибудь личную вещь мужчины, чьей любви пытаетесь добиться?
Джаэль была одета во все черное, вплоть до перчаток, и Карина задалась вопросом, она всегда так одевалась, или это было частью “шоу”, которое девушка намеревалась устроить сегодня вечером.
-Да, - сказала Карина, показывая Джаэль кинжал. -У меня есть кое-что.
Крепче сжав рукоять кинжала, она шагнула вперед и вонзила острое лезвие прямо в грудь Джаэль, рванув его вверх, к сердцу. Выражение лица девушки сменилось ужасом. Тело дернулось.
-Быстрее! - крикнула Лукреция.
Карина выдернула нож и замерла, глядя, как падает тело. Но Лукреция выхватила кинжал у нее из рук и подняла окровавленное лезвие над котлом, позволив трем каплям крови упасть в варево. Потом она бросилась обратно к телу сестры и отрезала прядь ее волос. В котел поочередно полетели черная прядь волос Джаэль и каштановая, срезанная у Карины.
-Клянусь кровью сердца Окутанной Туманом, - прошептала она, - этот дар порабощен.
Карина зачарованно наблюдала, как Лукреция взяла половник и окунула его в кипящую жидкость. Потом она плеснула полный ковш жидкости на картину, наблюдая, как та растекается по поверхности.
-Внутрь! - крикнула она. - Навеки внутрь.
От тела Джаэль поднялось сияние. Оно вихрилось и уплотнялось, пока не воплотилось в точную копию девушки, и сейчас парило над мертвым телом.
-Что ты наделала? - закричало привидение, но его уже отнесло к каменной стене сада... прямо внутрь картины: портрет стоящей у костра прелестной цыганской девушки, написанный в натуральную величину.
Карина глубоко вдохнула и выдохнула, с ее правой руки капала кровь. Но тут ее охватило сомнение, разочарование. Итак, сначала она убила Джаэль, а потом Лукреция заключила дух в ловушку картины. Но что теперь
-Ты должна приказать ей,-сказала Лукреция, нарушая молчание. - Ты должна заставить ее использовать свою силу, чтобы высасывать жизнь из живого тела и передавать тебе. Теперь она твоя рабыня и не сможет отказать тебе ни в чем, о чем бы ты ни попросила.
Неужели все так просто? Сердце Карины учащенно забилось. Ей не исполнится тридцать лет. Она не постареет ни на день.
Лукреция подошла к ней:
-Но сначала ключи от моего дома и документы на права собственности. Ты обещала.
Карина мельком взглянула на нее, а затем снова перевела взгляд на картину:
-Никакого дома нет, - спокойно сказала она. - Все, что я унаследую, сразу же перейдет к моему отцу, а те изумруды, которые ты взяла,-это семейная реликвия, известная во всей провинции. Если ты попытаешься их продать, тебя повесят.
Лукреция зашипела и отступила назад:
-Нет!
Но Карина по-прежнему смотрела на картину. А потом быстро указала на Лукрецию:
-Джаэль, осуши ее.
Черно-белая фигура расплылась внутри портрета, и дух Джаэль полетел к сестре. Картина теперь снова была не более чем фоном. Лукреция закричала и попыталась убежать, но Джаэль быстро поймала ее, прикоснувшись к ней обеими руками.
Лукреция снова закричала. Ее морщинистая плоть начала иссушаться. Стали отчетливо видны кости. Ведьма рухнула на землю, превратившись в высохшую оболочку. Дух Джаэль стоял рядом с телом, выглядя целым и невредимым.
Карина вспомнила, что Лукреция говорила о том, как научиться использовать силу Джаэль.
-Подпитай меня ее жизнью,-приказала Карина.
Но Джаэль смотрела на нее с непонятной печалью.
-Не сработает, - сказала она так, словно речь давалась ей с трудом. - Это должна быть молодость. Должна быть красота.
Молодость и красота?
-Пойдем со мной, - сказала Карина.
Она проскользнула обратно на кухню, где было тихо и темно, и направилась в помещения для прислуги. Она знала, какая комната принадлежала Эвите. Дверь была не заперта, и Карина бесшумно вошла, глядя сверху вниз на спящую девушку.
Рядом с ней в нескольких сантиметрах от земли парил дух Джаэль.
-Ее, - тихо приказала Карина. - Бери только то, что тебе нужно.
Джаэль неохотно проплыла вперед и коснулась лица Эвиты руками в черных перчатках. Нежная кожа Эвиты утратила свой оттенок, но лишь ненамного.
-Передай мне молодость и красоту, - прошептала Карина.
Джаэль снова подлетела к Карине и прикоснулась к ней. Ничего не произошло.
-Что случилось? - спросила Карина.
-Недостаточно.
Собравшись с духом, Карина снова указала на Эвиту:
-Тогда забери ее жизнь. Забери ее всю.
Джаэль подошла к Эвите, коснулась ее лица и горла. Гладкая кожа девушки начала сморщиваться, опадать, и вскоре, подобно Лукреции, Эвита тоже превратилась в высохшую оболочку.
Джаэль отплыла назад и коснулась Карины. На этот раз в нее хлынули тепло и жизнь, вызвав ощущение эйфории, невероятного благополучия.
На стене висело маленькое треснувшее зеркало, и когда Джаэль закончила, Карина бросилась к нему. Она выглядела ничуть не моложе своих двадцати девяти лет, но ее лицо сияло, а волосы необычайно блестели. Она была прекрасна. Она чувствовала себя красивой, достойной восхищения.
Радость захлестнула ее.
-Вернись в картину, - приказала Карина призраку.
Дух Джаэль исчез.
Карина прошла через дом и вышла в розовый сад. Джаэль снова находилась внутри портрета, у костра. Карина подняла холст и понесла обратно в дом. Все три тела она оставила там, где они и лежали, загадку, которую предстояло разгадать стражникам ее отца. Никто никогда не свяжет трупы двух цыганок и кухонной служанки с прекрасной леди Кариной.

***
Первые десять лет никто не замечал в Карине ничего по-настоящему необычного или, по крайней мере, никто ничего не говорил. Некоторые женщины старели медленнее, чем другие. Хотя физически Карине не было тридцати, она праздновала дни рождения: тридцатый… тридцать первый… тридцать второй… и другие.
Шли годы, и постепенно ее внимание начало сосредотачиваться только на двух вещах.
Первая-ее сестра Бетани. Как и было обещано, сестры регулярно переписывались. Карина стала одержима всем, что касалось дома Пален. Она не удивилась, и, возможно, немного обрадовалась, узнав, что сестра почти не общается с князем Ливеном. Они редко разговаривали и почти ничего не знали друг о друге. Однако уже в первый год брака Бетани родила здорового сына, которого назвали Дамеком. Эта новость стала для Карины как удар ножом. Два года спустя Бетани родила второго сына, которого назвали Антоном.
После этого Карина поняла, что пустых, многословных писем от Бетани было недостаточно для получения информации, и она начала нанимать шпионов, рассылая их по всей Древинке. Вскоре ей удалось подкупить горничную в замке Пален, которая регулярно присылала ей отчеты.
Через эту служанку Карина узнала много нового.
Уже в детстве Дамек проявил себя хитрым и жестоким, мучая замковых собак и слуг при любом возможном случае. Антон же был кротким и тихим, любил читать.
Но когда Дамеку было десять, а Антону - восемь, однажды утром Бетани заболела и через день умерла. Она не писала почти месяц, прежде чем Карине сообщили об этом ее шпионы. Князь Ливен остался без жены, а двое мальчиков - без матери.
На мгновение, всего на мгновение, Карина допустила мысль, что сможет найти способ заменить погибшую сестру, но эта мысль улетучилась почти сразу же, как только появилась. Князь Ливен не проявлял никакого интереса к тому, чтобы взять себе новую жену. Да и зачем? У него были все земли покойной жены и двое здоровых сыновей.
Интерес Карины сосредоточился на Антоне, который, по всем сведениям, скучал по матери и был потерян в пучине одиночества в компании жестокого брата и слишком занятого отца.
Карина дождалась, когда Антону исполнится двенадцать лет, и написала ему письмо:
Мой дорогой племянник,
я младшая сестра твоей матери, но все эти годы я сочувствовала тебе, как ты, должно быть, скучаешь по ней. Я бы написала тебе раньше, но подумала, что только сейчас тебе захочется, чтобы тетя писала тебе письма.
Она продолжала ненавязчиво предлагать ему сочувствие и материнское плечо, на которое можно опереться, не зная, чего ожидать взамен. Ее интуиция оказалась безошибочной. Антон написал длинное ответное письмо, в котором поблагодарил ее и немного рассказал о своей повседневной жизни и интересах. Карина перечитала письмо четыре раза подряд. Оно глубоко тронуло ее, в письме звучал голос мальчика, изголодавшегося по любви, по взрослому человеку, которому небезразличны его мысли и чувства.
Между ними установилась связь, и Карина обрадовалась.
Но именно в это время возникла ее вторая навязчивая идея: как сохранить молодость и красоту на неопределенный срок, не прослыв при этом колдуньей. Методом проб и ошибок Карина узнала, как наилучшим образом использовать силу Джаэль. Жаждая испытать эйфорию в первые дни, она попросила Джаэль осушить еще пятерых молодых женщин и передать их молодость ей. И, конечно, эти смерти вызвали тревогу у местных жителей. Карина не боялась, что ее свяжут с этими смертями, но она остановилась... решив посмотреть, как долго продлится эффект от такого “вливания молодости и красоты”.
Они продлились пять лет. За пять лет Карина не заметила ни одного изменения ни в сиянии кожи, ни в блеске волос.
Но однажды она все же заметила изменения, всего лишь намек на тусклость цвета лица. Она приказала Джаэль взять и передать ей только одну жизнь. К ужасу Карины, эффект от этого вливания продолжался меньше месяца.
Решив попробовать то, что сработало в прошлый раз, она приказала Джаэль забрать шесть жизней в течение нескольких недель, быстро, друг за другом. Эффект сохранялся еще в течение пяти лет. Карина не знала, почему сила действует именно так, но знала, что она действует.
Однако к тому времени, когда Антону исполнилось двенадцать лет и началась их переписка, на юго-востоке люди, окружающие Карину начали перешептываться, ведь ей было уже за сорок.
Она задумалась, как ей лучше поступить.
Тот год был для нее насыщен событиями. Скончались оба ее родителя. Поскольку отец умер, не оставив наследника мужского пола, его титул, и родовое поместье перешли к его младшему брату. Однако Карина получила и свое собственное наследство, и оно было значительным. Она сообщила родным, что не хочет оставаться в поместье и жить с дядей, а предпочитает путешествовать.
Карина сняла виллу вдали от дома своего детства и наняла целый штат новых слуг. После этого единственным постоянным человеком в ее жизни стал Антон, но только благодаря регулярному обмену письмами. И все же ей казалось, что она хорошо его знает. Пока Антон был всего лишь ребенком, Карина не пыталась навестить его и не приглашала к себе в гости. Она ждала подходящего момента. Если бы он увидел ее в юности, а потом позже, то удивился бы, почему она не постарела.
Но Карина преисполнилась гордости, когда Антону доверили управление замком Сеон, а потом сумела удержаться от того, чтобы не корить племянника, когда он, перехитрив отца, женился по любви на безродной дворянке по имени Джоселин. Вскоре Антон написал ей, что его молодая жена ждет ребенка. Эта новость наполнила Карину странной тоской, словно она упустила какой-то важный момент жизни, хотя и не была до конца уверена, какой именно. Незадолго до того, как Джоселин должна была родить, Антон написал Карине, что ему не хватает помощи и совета матери, и не согласится ли Карина переехать к ним жить?
Сначала эта идея ошеломила Карину, но потом... она начала осознавать множество возможностей, что сейчас, возможно, самое подходящее время. Ей было хорошо известно, что Ливен не назвал Дамека наследником и сейчас находился в процессе выбора между двумя своими сыновьями. Могла ли она помочь повлиять на это? Неожиданно ей понравилась мысль о том, что она в замке Сеон может стать Антону приемной матерью.
В ответном письме Карина спросила его, что он думает о том, когда и как лучше всего осуществить переезд.
Он не ответил.
Она ждала.
Потом один из ее шпионов передал сообщение, что Джоселин умерла при родах, а Антон, похоже, обезумел от горя, заперся в доме и отказывается от еды.
Карина послала в замок весть о своем приезде.
Через несколько дней она отправилась на запад.
Хотя смерть Джоселин была трагична, потребность Антона в материнской заботе теперь стала еще больше. Карина должна была приехать с искренним сочувствием и помочь ему. Он будет назван наследником. Она станет его сильной правой рукой и осуществит свою мечту - станет хозяйкой великого дома, а затем и владычицей всей страны.

***
Путешествуя с караваном, как и ее сестра много лет назад, Карина прибыла во внутренний двор замка Сеон пасмурным осенним днем. Когда она спешилась, ее приветствовала высокая седовласая женщина в фартуке. На лице женщины отразилось глубокое облегчение.
-Миледи,- выдохнула она.-Я не могу выразить вам, как мы благодарны за то, что вы приехали. Я управляю горничными и кухарками. Но теперь, когда хозяйка... ушла, а молодой князь в трауре, дом приходит в упадок.
Карина протянула руку и слегка коснулась руки женщины:
-Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам и князю.
-Благодарю вас, миледи. Мы приготовили для вас комнаты. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы доставить туда прямо сейчас?
-Пока только несколько маленьких сундучков, но у меня есть еще одна... забота,- Карина указала на высокую картину, тщательно завернутую в холст.- У меня с собой семейная реликвия, портрет, но я бы предпочла не вешать его в своих комнатах. Картина недостаточно хороша для зала семейных портретов, но, может быть, есть зал поменьше, где-нибудь в стороне от посторонних глаз, где ее можно было бы повесить?
Карина хотела спрятать картину у всех на виду, но в таком месте, где она могла бы оставаться незамеченной, и, в конце концов, забытой всеми, кроме нее самой.
Если пожилая экономка и сочла эту просьбу странной, она этого не показала.
Вместо этого женщина на мгновение поджала губы и сказала:
-О, да, над гостевыми покоями в северной башне есть небольшой зал, где висят старинные портреты. Я могла бы повесить его там.
Карина улыбнулась:
-Спасибо. Это было бы прекрасно.

Белый туман рассеялся, и Амели увидела, что все еще сжимает руку Карины в своей. Быстро отпустив ее, девушка вскочила со стула, отступая назад и пытаясь очистить голову от многолетних событий только что пережитых ею так, словно она сама и была Кариной.
Амели задыхалась, на нее накатило ощущение тошноты, словно в голове у нее копошились черви.
-Вы…вы убили тех девушек... Сибиллу... Инну. Вы отняли у них жизни!
Карина смотрела на нее дикими глазами, скорее ошеломленная, чем рассерженная или виноватая.
-Ты знаешь, - выдохнула она. - Никто никогда не знал. Никто не мог меня заподозрить.
Когда разум Амели немного прояснился, она поняла, что Карина считала себя неприкасаемой. Она не возражала против того, чтобы Антон использовал Селин в поисках убийцы, поскольку никогда не верила, что кто-то узнает ее секреты или свяжет ее с убийствами.
-Вы сумасшедшая, - Амели покачала головой. - Столько смертей ради всего лишь красивого лица. - Ее рука инстинктивно потянулась к боку в поисках кинжала, но его там не было. Она вспомнила, что на ней, вместо привычной одежды, было надето темно-синее платье.
Карина встала:
-Это не просто смазливая мордашка как ты зна-ешь, если пережила в видении все то, что пережила когда-то я. - Хотя выражение ее лица все еще было безумным, Карина, казалось, почти находила удовлетворение в том, что говорила об этом, и Амели очень надеялась, что Селин останется скрытой за ширмой, и будет просто слушать. Пока она еще не знала, насколько велика опасность, которую представляла собой Карина.
-Антон будет назван великим князем,- продолжала Карина, - и когда это произойдет, я буду рядом с ним.
-Как долго?-воскликнула Амели в ответ.-Даже если все ваши планы осуществятся? Вы уже с ним четыре года. Что, если он действительно станет наследником Ливена, и тогда на следующих выборах его назовут великим князем? Что произойдет по прошествии еще девяти лет, а вы не постареете ни на один день? Как вы думаете, вы все еще будете рядом с ним?
Карина успокоилась:
-Ты не так недальновидна, как кажешься. -Она немного помолчала:- Да, я все еще буду рядом с ним, потому что постарею. Сейчас мое место рядом с Антоном, и наградой мне будет та сила, которую я приобрету вместе с ним. Прямо сейчас мне нужна моя красота, чтобы влиять на других князей в его пользу... но после этого я смогу жить без нее. Я решила, что еще через пять лет, когда действие ритуала исчерпает себя, я больше не буду использовать картину. Я буду довольствоваться тем, что имею.
Амели ей не поверила. Но это не имело значения.
-Вы и близко больше не подойдете к Антону. Никогда. Как только Яромир узнает обо всем, вам повезет, если вы окажетесь всего лишь в тюремной камере.
Амели пыталась внушить ей ложное чувство, что они сцепились в обычной словесной перепалке, присущей всем женщинам, в то время как все это время искала подходящий момент, чтобы начать действовать.
-Яромир ничего не узнает, - ответила Карина.
-О, да, он узнает.
Амели, как всегда, молниеносно, полагаясь на фактор неожиданности, бросилась вперед и нанесла удар кулаком, намереваясь лишить Карину сознания. Но каким-то образом Карина увидела, что происходит, и сумела отстраниться ровно настолько, чтобы кулак Амели всего лишь скользнул по ее челюсти.
-Джаэль! - выкрикнула Карина. - Приди ко мне!

***
Антон испытывал чувство стыда. И стыдно ему было за себя.
Он стоял в большом зале вместе с Яромиром и Павлом. Гвардеец Рюрик тоже был здесь, его рана на голове зажила уже достаточно, чтобы он вернулся к своим обязанностям.
Антон ждал, чтобы поприветствовать своих гостей, ждал, когда через арку пройдет Селин. Но ее не было.
Он задумался, что же могло задержать девушку, но не нетерпение было причиной его стыда. Руки Антона зудели и дрожали. Он никак не мог перестать думать о том, что почувствовал в тот день, когда принял небольшую дозу макового отвара, и вся боль прошла. В тот момент ему больше не хотелось сдирать с себя кожу.
Бутылка с маковым сиропом осталась наверху, в его комнате. Селин сказала, чтобы он не принимал новую дозу до завтра, но ночь предстояла долгая. Антон убедил самого себя, что сегодня вечером он должен быть сильным, а не каким-то слабаком с трясущимися руками. Его люди должны были видеть в нем настоящего лидера.
Антон повернулся к Яромиру:
-Ни Селин, ни леди Карина еще не прибыли, а я только что вспомнил, что оставил на своем столе недописанное письмо отцу. Я бы предпочел, чтобы слуги, приходящие убирать комнату, его не видели. Ты подожди здесь. Я сейчас же вернусь.
Яромир нахмурился, но не стал задавать вопросов:
-Да, милорд.
Все еще испытывая стыд, Антон поспешно вышел из зала, быстро поднялся по лестнице западной башни, почти бегом соскочил со второй площадки и пройдя по коридору, ввалился в свою комнату. Он старался не позволять себе думать о том, что собирался сделать, не считая внутренних заверений в том, что это будет единственный раз, когда он нарушит указания Селин. Завтра он начнет отучать себя от опиатов, как и планировал.
Завтра.
Открыв двери в гостиную, которая в основном служила ему кабинетом и библиотекой одновременно, Антон быстро прошел в спальню, к прикроватному столику и взял бутылку макового настоя, ненавидя себя за слабость, и понимая, что не собирается останавливаться.
Потом он подумал, что надо хотя бы проявить осторожность и воспользоваться ложкой, а не глотать прямо из бутылки. Ложки на ночном столике не оказалось. Повернувшись, Антон огляделся, пытаясь понять, где Селин оставила ее... и его взгляд упал на портрет, прислоненный к стене рядом с дверью.
Бледнокожей женщины на картине больше не было. Остался только темный фон, вечнозеленые деревья и костер.
А Селин так и не пришла на праздник.
-Селин.
Выронив бутылку с маковым отваром, Антон выбежал из комнаты, сбежал вниз, уже задыхаясь к тому времени от усталости и проклиная, что позволил своему телу стать слабым. Когда-то он был сильным и быстрым, искусно владел мечом. Торопясь по коридору, Антон пообещал сам себе, что снова станет таким как был: сильным, быстрым, искусным.
Силы быстро покидали его. Сразу за аркой большого зала князь уперся руками в колени, стараясь успокоить дыхание, и ухитрился крикнуть:
-Яромир!

***
Селин сидела, притаившись за ширмой и выглядывала через щель.
Она видела, как Амели схватила Карину за руку, видела, как они обе замерли, погрузившись в туман прошлого. Когда же обе женщины вышли из этого состояния, ничто из сказанного ими не имело смысла... за исключением того, что Амели считала Карину убийцей.
Первым побуждением Селин было броситься на защиту сестры, но она не была бойцом и не знала, как ей поступить. К тому же она так часто видела, как Амели побеждала в физических столкновениях, полагаясь почти исключительно на скорость и фактор неожиданности.
Именно эта мысль удерживала Селин на месте. Карина не знала, что она была в комнате, и элемент неожиданности все еще оставался на их стороне.
Но перепалка между Кариной и Амели становилась все более жаркой.
-Вы и близко больше не подойдете к Антону, - сказала Амели. - Никогда. Как только Яромир узнает обо всем, вам повезет, если вы окажетесь всего лишь в тюремной камере.
-Яромир ничего не узнает.
-О, да, он узнает.
Затем фигура Амели превратилось в размытое пятно, она бросилась вперед и нанесла по Карине удар кулаком. В последнюю секунду женщина отступила всего на дюйм, и удар лишь вскользь задел ее челюсть.
-Джаэль!-прокричала, обезумев, Карина.-Приди ко мне!
Селин напряглась, но что-то подсказывало ей не двигаться с места. Пока не двигаться.
Из стены над очагом выплыла черно-белая фигура, и в воздухе появилась бледнокожая девушка с портрета. Пряди черных волос развивались вокруг ее лица.
Карина указала на Амели:
-Осуши её.
Амели повернулась, собираясь бежать, но призрак летел прямо к ней.
Селин уже достаточно насмотрелась на что было способно это призрачное существо. К тому же она поняла, что Карина контролирует его. Менее чем за секунду в голове Селин сложились два факта. Во-первых, ставни на окне были открыты, а во-вторых, Карина стояла прямо перед окном.
Селин бросилась в атаку.
Она не раздумывала и не колебалась, и вполне возможно, что Карина так и не успела заметить ее приближения. Селин выскочила из-за ширмы и пересекла комнату так быстро, как только могла. Вытянув вперед обе руки, она врезалась в Карину, изо всей силы, толкнув ее.
Карина вылетела из окна трехэтажной башни. Селин остановилась. Немного помедлив, она высунулась в окно. Далеко внизу, на каменном полу двора неподвижно лежала Карина. Руки и ноги женщины были вывернуты под разными углами. Она была мертва. Факелы на стене внутреннего двора освещали темную лужу, растекающуюся вокруг ее головы.
Селин резко обернулась. Амели лежала на полу с закрытыми глазами, а призрачное существо держало одну руку на ее лице, а другой тянулось к горлу.
-Стой! - приказала Селин.
Женщина-призрак остановилась, глядя на нее в замешательстве. Казалось, ее удивил сам факт того, что она смогла остановиться.
-Карина мертва,- сказала Селин.- Ты больше ей не служишь. Отойди от моей сестры.
Призрак не двинулся с места. Растерянность в его глазах только усилилась. А миг спустя он взвыл, как животное от боли.
Дверь распахнулась, и в комнату вбежал Яромир, на ходу оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, что происходит. Первым он заметил воющего призрака, а потом его взгляд переместился на Амели, лежащую на полу.
-Амели! - он бросился к девушке.
По пятам за ним в комнату вбежал Антон, бледный и измученный. Увидев парящий в воздухе призрак молодой женщины, князь остановился. Призрак взлетел выше, на мгновение уставившись на мужчин в комнате с каким-то озадаченным страхом, а потом со свистом пронесся обратно сквозь стену над камином, оставив после себя только звенящую тишину.
Яромир опустился на колени и одной рукой приподнял Амели за плечи, осторожно встряхнул:
-Амели?
Кожа сестры не выглядела иссушенной или измененной, и Селин надеялась, что ей удалось вовремя остановить призрак.
Амели открыла глаза:
-Яромир?
-Молчи, - только и ответил он.
Антон же смотрел на Селин с напряженным выражением лица, словно гадая, что она делает там, у окна. Он медленно подошел к ней, и до Селин начала доходить реальность того, что она сделала.
Антон высунулся из окна и посмотрел вниз, во двор.
Селин только что убила его тетю, и у нее не было ни малейших доказательств в свое оправдание.
-Антон, это была она,-поспешно сказала Селин. -Карина управляла призраком.
Антон молчал. Селин чувствовала, что он напряжен и почувствовала первый укол настоящего страха.
-Где призрак? - подал голос Яромир, как всегда, в первую очередь думая о любой потенциальной опасности для замка.
-На картине, - прошептала Амели.

***
Яромир стоял перед картиной в спальне Антона, пока Амели рассказывала ужасную историю об убийствах и извращенном тщеславии, растянувшуюся на двадцать шесть лет. Бледнокожая, темноволосая молодая девушка снова была внутри портрета, застыв в своей позе у костра, как будто никогда и никуда не уходила.
Тихим голосом Амели продолжала рассказывать. Антон и Селин оба слушали молча, причем лицо Антона оставалось напряженным и непроницаемым. Он любил свою тетю. Более того, он зависел от нее.
Но история Амели…
Если бы рассказывала Селин, у Яромира, возможно, возникли бы сомнения по мере того, как рассказ становился все более и более тягостным для восприятия. Хотя он считал Селин в общем-то хорошим человеком, но в то же время полагал, что она умело врет.
Но за последние дни Яромир успел оценить характер Амели и был убежден, что она не способна на открытый обман и фантазии. Возможно, Антон тоже знал это. Он не перебивал и не пытался опровергнуть ее слова. Он просто слушал.
Закончив рассказывать, Амели, на последок сказала:
-Я знала, что Джаэль вернется внутрь картины, как только Карина перестанет управлять ею, но я все еще не знаю почему. Ведь она так долго была ее тюрьмой.
Ей ответил Антон:
-Когда я жил со своим отцом, я иногда видел, как мужчин освобождали после многих лет тюремного заключения... мужчин, которые умоляли разрешить им вернуться в свои камеры. Это было все, что они знали.
В голосе князя Амели уловила ледяные нотки.
Яромир тоже наблюдал такое явление, но в данный момент его больше волновало, что Антон собирается делать дальше. Селин была напугана. Она хорошо это скрывала, но недостаточно хорошо. Чутье Яромира подсказывало ему, что Антон поверил рассказу Амели. Детали были слишком очевидны: возраст Антона, когда Карина начала писать ему, конкретные строки из ее писем, его приглашение к ней на последних месяцах беременности Джоселин. Яромиру никогда ничего из этого не рассказывали, и он подозревал, что единственными, кто знал об этом, были сами Антон и Карина. Если бы Амели что-то напутала, Антон прервал бы ее.
Он этого не сделал.
Но разум Антона сопротивлялся принять правду. Он не мог смириться, да и не хотел, с тем, что его красивая, любимая и молодая тетя на деле оказалась старой серийной убийцей.
Мог ли он зайти в своей любви к тете так далеко, что станет отрицать правду и накажет Селин?
Наконец, Яромир повернулся к Антону:
-Что вы хотите, чтобы я сделал, милорд?
Антон на мгновение задумался, молча глядя на картину, а потом сказал:
-Вынеси эту вещь во двор и сожги ее.

Во дворе замка царила мрачная обстановка. Тело Карины тихо унесли. На месте ее падения осталась лишь лужа крови.
Селин стояла рядом с Антоном, но теперь она понятия не имела, что он чувствует по отношению к ней. Князь был напряжен. А учитывая его борьбу с зависимостью от опиатов и смертью Карины, в сочетании с другими откровениями этой ночи, Селин почти физически ощущала волны боли, исходившие от него.
Вместе с ними во двор вышел Рюрик, неся с собой дрова и фляжку с ламповым маслом. Поставив фляжку на землю, он принялся складывать дрова в длинную кучу. Яромир и Амели держали портрет с изображением молодой цыганки у костра. Селин посмотрела на сестру. Та выглядела вполне оправившейся после прикосновения призрака. Ну, по крайней мере, это было уже кое-что. На сестре все еще было надето темно-синее платье, и Селин не могла не заметить, что время от времени Яромир бросает на девушку озадаченные взгляды. Но у него хватило здравого ума ни о чем ее не спрашивать.
Селин слышала, как Антон с усилием дышит, и ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь, что угодно, чтобы дать ей возможность утешить его. Она не могла заставить себя заговорить первой. Она боялась, что начнет его утешать и по реакции князя поймет, что в произошедших сегодня вечером событиях он винит именно ее. Она понимала, что не сможет этого вынести.
-Лавка аптекаря ваша, - неожиданно сказал Антон.
Почему сейчас он подумал именно об этом?
-Вы выполнили свою часть сделки,- продолжал он. -Вы... вы нашли убийцу, а я всегда плачу свои долги. Лавка в вашем распоряжении.
-Антон, - прошептала Селин.
-Только если вы не хотите поступить так, как вам предлагала Хельга,-продолжил он, -найти свой собственный народ, уехать и жить с цыганами.
И тогда Селин поняла, почему Антон упомянул о лавке. За исключением Яромира, все, о ком он заботился, покинули его. Неужели он боится, что Селин тоже уйдет?
Она была бы лгуньей, если бы сказала, что не думала об этом. В замке Сеон царил непостижимый для нее мир, мир людей, стремящихся к положению и власти, людей, способных на большое насилие, когда они чувствовали угрозу, и на проявление безграничной доброты, когда ими двигали души порывы. Но, Селин поняла, что, по крайней мере, Антон и Яромир не были ни злодеями, ни святыми, они были всего лишь мужчинами, которые делали то, что считали правильным в определенный момент их жизни, и справлялись с проблемами, как и все остальные. Антон потерял свою мать, жену и тетю, которая, как он думал, любила его. Ему не очень везло в жизни с женщинами.
-Вы хотите, чтобы я осталась?- спросила он напрямую.
И получила такой же прямой ответ:
-Да.
-Тогда я останусь.
В тот момент, если бы он попросил, она, возможно, поклялась бы остаться здесь навсегда.
Рюрик закончил укладывать дрова, а Яромир и Амели положили портрет цыганки лицевой стороной вверх на дрова.
Яромир взял фляжку с ламповым маслом и плеснул немного на картину:
-Я принесу факел.
Яромир боролся с мучительным чувством вины за то, что упустил возможность обезвредить еще одного опасного человека в замке, и ни на мгновение не заподозрил Карину, но сейчас он испытывал облегчение от того, что мог делать хоть что-нибудь. Он хотел сжечь этот портрет еще несколько дней назад, с того самого момента, как Селин описала настоящего убийцу из своего видения. Самообвинение придет позже. Сейчас, по крайней мере, Яромир мог предпринять решительные действия.
Вылив на портрет часть масла, он переложил флягу в левую руку, подошел к стене и снял факел с кронштейна. Вернувшись к картине, Яромир опустил факел, и посмотрел на Антона, ожидая последнего приказа.
Антон кивнул:
-Сделай это.
Амели и Рюрик отступили на несколько шагов назад, и Яромир поджег портрет, наблюдая, как языки пламени разбегаются по картине. Он с облегчением швырнул факел в огонь и отошел подальше от нарастающего с каждой секундой жара.
Карина была мертва, и портрет скоро исчезнет. Больше ни одна девушка не будет высушена во сне до состояния пустой оболочки. Всё кончено.
-Яромир… - тронула его за руку Амели, стоявшая рядом. - Что это?
Прищурившись, Яромир посмотрел сквозь языки пламени и увидел, как с картины что-то поднимается, какое-то неясное черно-белое пятно. В тот же самый миг, в ночном воздухе раздался полный боли вопль.
Не веря своим глазам, Яромир смотрел, как черно-белое пятно застыло над портретом... постепенно принимая облик молодой женщины.
И вопль зазвенел с новой силой:
-Нет!
Лицо женщины было искажено ужасом, она безумно оглядывалась по сторонам до тех пор, пока ее взгляд не остановился на Селин. Замерев на мгновение, призрак пронесся по воздуху прямо к девушке и исчез внутри нее. В этот момент Яромир почувствовал беспомощность и бессилие от невозможности что-либо сделать.
-Селин! - закричала Амели.
Черты лица Селин исказил ужас. Точно такое же выражение Яромир только что видел на лице призрака. Селин взвыла, повторив тот же звук, что и призрак.
Антон схватил ее за руку:
-Убирайся! Вылезай из нее!
Растерявшись, Яромир понятия не имел, что делать, пока Селин, зарычав, не вцепилась в лицо Антона обеими руками. Антон вскрикнул, его кожа прямо на глазах начала сереть.
Яромир выхватил меч.

***
Амели бросилась бежать в тот момент, когда рука Яромира потянулась к рукояти меча. Она понятия не имела, как далеко он зайдет, чтобы защитить Антона... Но у нее не было намерения выяснять это.
Опередив лейтенанта, Амели подбежала к Селин, используя всю свою силу, чтобы оттолкнуть сестру от Антона. Сбив Селин на землю, Амели придавила ее всем своим весом. Селин кричала и отбивалась, пытаясь вцепиться руками в лицо Амели, но та схватила сестру за руки и попыталась нащупать искру духа, то, что еще могло остаться от Джаэль. Наконец она что-то почувствовала, с чем-то связалась.
А потом... Амели начала соединять свой дух с духом Джаэль, сосредоточившись на прошлом, на том последнем мгновении, когда Джаэль была по-настоящему счастлива.
Двор исчез.
Амели и Джаэль мчались назад по туннелю из белого тумана, все дальше и дальше. Амели крепко держала дух Джаэль, сплетенный с ее собственным. Туман рассеялся, и Амели обнаружила, что стоит в лагере мондьялитко недалеко от Эверфена, только на этот раз она смотрела не глазами Джаэль. Она была всего лишь наблюдателем, а рядом с ней парил призрак девушки.
-Где мы? - спросила Джаэль.
-Дома, - ответила Амели. - Дома, в безопасности.
Ее отчаянный, мгновенно приведенный в исполнение план состоял в том, чтобы просто успокоить Джаэль, настолько, чтобы Яромир успел уничтожить картину. Это было все, о чем она могла думать.
Но в видении настоящая Джаэль стояла у костра в окружении небольшой толпы поклонников. Она была прекрасна, с сияющей кожей и развевающимися блестящими черными волосами.
Джаэль начала петь, ее тихий, но волнующий голос плыл в ночи.
Призрак вздохнул:
-Это была я.
Оставив Амели, Джаэль прошла сквозь толпу никем не замеченная. Добравшись до самой себя живой из прошлого, она вошла в свое тело. Призрак исчез, а над лагерем цыган, вместе с дымом костра в небо уносились чарующие звуки песни.

***
Яромир замер на месте, когда Амели оттолкнула Селин от Антона. Он видел, как сестры упали на землю, борясь друг с другом. Одновременно с ними Антон, лишившись последних сил, не удержался на ногах и тоже рухнул на землю. С трудом перевернувшись, он попытался встать на колени. После нескольких безуспешных попыток, ему это, наконец, удалось.
Катаясь по земле, Амели схватила Селин за руки, прижимая сестру к себе. Обе девушки замерли на месте.
-Что происходит? - задыхаясь, спросил Антон.
Яромир не знал, но стоял с обнаженным мечом, готовый к любому развитию событий. С клинком в руке к нему быстро подошел Рюрик.
-Не трогайте Селин,- приказал Антон, все еще стоя на коленях.
Яромир не знал, сможет ли подчиниться этому приказу, он должен был действовать решительно. Для него это была неизвестная территория. Похоже, призрак завладел Селин. Его же приоритетом была защита Антона.
Мысли Яромира оборвались, когда он увидел, как от тела Селин отделилось бело-черное облако, соткавшись в молодую девушку. Призрак Джаэль появился снова. Она шла по двору замка так, словно была живой. Девушка остановилась у костра и, к удивлению Яромира, начала петь. Это было самое прекрасное, что когда-либо слышал Яромир.
А потом он перевел взгляд на картину в костре. Она сгорела только наполовину, и Яромир понял, что пыталась сделать Амели. Она пыталась удержать призрака на расстоянии, пока картина полностью не исчезнет в пламени костра. Он также осознал, что все еще сжимает в левой руке полупустую фляжку с ламповым маслом.
-Останься с князем, - быстро приказал он Рюрику.
Бросив меч, Яромир повернулся и побежал к костру. Джаэль его не видела. Казалось, она пребыла в каком-то другом месте. Но он не колебался. Вытянув вперед руку с флягой, он выплеснул на картину все масло, что оставалось. Отбросив в сторону, ставшую ненужной, пустую флягу, Яромир начал топтать картину сапогами, разжигая пламя. Он даже руками оторвал кусок картины, чтобы она горела быстрее.
Над пламенем эхом разносилось чарующее пение.
Яромир обжег себе руки и ноги, но продолжал втаптывать картину до тех пор, пока огонь не поглотил последнюю ее часть.
Пение Джаэль оборвалось. Она медленно повернулась к Яромиру.

***
Лагерь мондьялитко вокруг Амели исчез, и она поняла, что стоит на коленях на земле во внутреннем дворе замка Сеон, сжимая своими руками руки Селин. Отпустив сестру, она оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Яромир сминает и топчет последнюю часть портрета в огне. Это было одновременно завораживающее и тревожное зрелище. Одна из штанин брюк мужчины загорелась, но он, казалось, этого не замечал.
Голос Джаэль оборвался. Все внимание цыганки переключилось на Яромира. А в огне уже догорала последняя часть портрета.
-Нет!- выкрикнула Джаэль и завыла, издав полный боли, раздирающий уши, звук.
Амели увидела, как призрак начал исчезать. Сначала исчезли ноги Джаэль, потом постепенно растворилось все тело.
Яромир выпрыгнул из костра, израненными руками сбивая пламя с ног.
Джаэль исчезала, пока не осталась только голова, но миг спустя рассеялась и она. Девушки не стало. Эхо воплей длилось на несколько секунд дольше, чем существовала она сама.
Антон подполз к Селин, которая кашляла, пытаясь подняться, и помог ей сесть. Амели, не отрываясь, смотрела на Яромира. Он точно знал, что нужно делать.
Каким-то образом он это знал.

Две недели спустя Селин работала с травами в саду, который находился на заднем дворе аптекарской лавки. Амели отправилась в булочную, чтобы купить немного хлеба. Каждая по-своему, но они обе все еще приходили в себя после событий, произошедших в замке.
Две недели пролетели быстро, и то, что сестры окунулись в бурную деятельность, помогло им залечить раны. За это время они спасли все растения в саду, какие смогли. Сейчас Селин подрезала лаванду, стимулируя рост новых растений. Огород с травами выглядел намного лучше, чем в тот день, когда они впервые его увидели.
Рядом с травным огородом сестры разбили огород с корнеплодами, где посадили картофель, лук и морковь.
Уезжая из замка, они не взяли с собой ничего, кроме тех вещей, с которыми приехали, за исключением монет, которые Амели выиграла в карты. Но сама лавка и дом в Сеоне были гарантированной оплатой всех их нужд, и ни одна из сестер не собиралась претендовать на что-либо еще.
Перед отъездом Селин договорилась с Хельгой, чтобы та незаметно пронесла миниатюру с изображением Бетани обратно в спальню Антона. Вопрос о самой миниатюре так и остался загадкой: как она вообще оказалась в их комнате, не говоря уже о том, как она постоянно появлялась из ящика стола на виду у всех, словно ждала, когда Амели возьмет ее в руки.
У Селин не было ответов, и она решила не задумываться о возможных вариантах. Встреча лицом к лицу с призраком была уже достаточным испытанием.
Как можно скорее они с Амели уехали из замка и сразу же принялись за работу. Сначала прибрались в доме и провели инвентаризацию горшков, банок, склянок и различных приспособлений. Подружились с ближайшими соседями, и Амели очень скоро узнала, к какому мяснику и какому пекарю следует обращаться. Последней проблемой для сестер было зарабатывание денег. Селин смогла собрать достаточно трав и цветов, чтобы приготовить несколько простых отваров от кашля и мазей для больных мышц, немного очищающих средств для порезов. Все эти нехитрые снадобья у них быстро раскупили. Жители Сеона уже давно обходились без аптекаря.
Селин и Амели почувствовали себя желанными хозяевами. У них даже появилось новое пополнение в семействе.
На прошлой неделе к ним заходила дочь кузнеца Эрин, и когда Селин пожаловалась ей, что в мастерской завелись мыши, Эрин ушла домой и вернулась с большим рыжим котом по имени Оливер. Она настояла, чтобы Селин оставила его у себя, так как у них в кузнице уже переизбыток кошек.
Оливер немедленно принялся за работу, но у кота была дурная привычка приносить мертвые трофеи либо Селин, либо Амели, чтобы они могли похвалить его за охотничьи успехи. Селин очень сильно хотела, чтобы он перестал это делать.
Иногда ей все еще было трудно принять мас-штаб перемен в своей жизни. Она скучала по некоторым людям, оставшимся в Шетане, и даже иногда оплакивала сгоревшую лавку своей матери. Но ей нравилась новая лавка и чувство безопасности, которым они с Амели наслаждались здесь. Селин до сих пор казалось странным, что если у них возникнет какая-то проблема, они смогут обратиться за помощью к солдатам Антона.
Несколько человек из деревни приходили к ней с просьбой почитать их, но она вежливо отказалась, пока что. Селин еще не настолько пришла в себя, чтобы видеть чье-то будущее. Возможно, со временем, она снова сможет читать чьи-то судьбы.
Срезая очередной засохший стебель лаванды, Селин заметила, как Оливер мучает червяка, извивающегося на клочке вывернутой земли. Кот снова и снова бил по червю лапой, увлеченно наблюдая за его движениями.
-Прекрати,- сказала Селин. - Оставь червя в покое.
Проигнорировав Селин, кот посмотрел в сторону задней двери лавки и вскочил на ноги, шипя и отплевываясь, рыжая шерсть животного встала дыбом.
-Оливер! Что, черт возьми, не так с?..
Селин не договорила, проследив за взглядом кота до открытого дверного проема и увидела Яромира. В руках мужчина держал большой деревянный ящик. Должно быть, он вошел через парадную дверь и прошел через лавку. Руки Яромира были затянуты в перчатки, и Селин стало интересно, что там у него с ожогами на руках и ногах.
-Кажется, вы наняли новую охрану,-сказал он,-в то время как меня понизили до роли посыльного.
Селин осторожно встала:
-Оливер, перестань шипеть. Все в порядке.
Она не видела ни Яромира ни Антона с тех пор, как покинула замок. После всех событий она приготовила еще немного слабого макового отвара для Антона, и мазь из дикорастущего орпина, который нашла и выварила, смешав с гусиным жиром, чтобы помочь Яромиру залечить ожоги. Особенно сильно у него пострадала одна нога. Позже Селин приготовила для Антона очищаю-щий тоник из колеворта, и все это отправила в замок с местным мальчиком.
-Как князь? - спросила она.
-Лучше, - голос Яромира звучал неуверенно. - Ему предстоит многое сделать для исцеления.
Да, она это понимала.
-Иди сюда, Селин, посмотри на это, - Яромир поставил ящик на пол.-Хельга обратила мое внимание на то, что ты оставила много вещей в своей комнате, и не слишком любезно, настояла на том, чтобы я привез все это сюда.
Селин подошла и заглянула в ящик. Все их платья, чулки, нижнее белье и новые бриджи Амели были сложены внутри вместе с серебряными щетками и двумя теплыми плащами, которых раньше не было в их шкафу.
-О, Яромир, это не наши вещи.
Он пожал плечами:
-Возьми их. Они больше никому не нужны, и, может быть, ты сможешь вернуть Амели то синее платье.
Селин улыбнулась:
-Это был бы настоящий подвиг.
Если платье из янтарного шелка вряд ли пригодится в аптекарской лавке, то плащ, чулки, бриджи и платье из лавандовой шерсти облегчат жизнь предстоящей зимой. И Селин никогда не пользовалась ничем столь изысканным, как эти серебряные щетки.
-Просто оставь их себе,-сказал Яромир. Он прошел дальше в сад и посмотрел на грядки: -Все выглядит довольно приличным.
-Спасибо. Ты приехал только для того, чтобы доставить одежду? Может быть, князю нужно еще очищающее тонизирующее средство?
-Нет, я пришел с приглашением. - Яромир помолчал, а потом добавил:- В замке завтра вечером состоится раут.
-Раут? - тихо переспросила Селин.
-Не волнуйся, вы с Амели приглашены просто как гости. Вы будете сидеть за первым столом со мной и Антоном.
Селин отвела взгляд, снова чувствуя себя на зыбкой почве, оказавшись где-то между жителями деревни и обитателями замка.
-Значит… я приду, в качестве лекаря князя? - спросила она.
Яромир покачал головой:
-Нет, в качестве провидицы князя.
Селин молчала так долго, что Яромир не выдержал и спросил:
-Так, вы придете?
Наконец она улыбнулась:
-Да, мы придем.