На балансе «нуль-нуль». С великого расстройства решила не заглядывать больше в телефон. Спрятала его поглубже в ящик. Пусть корчиться в своём «безналичие», пусть бьётся вибрацией без моих пальцев.
У меня приступ молчания. Такой желанный и до сегодняшнего дня, меня не посещающий.
Все мысли сбрасываю на бумагу. А она всё терпит. Пока ещё терпит.
Дописан стих. Спрятан. После будет исправлен, а может быть удалён.
Душила ностальгия, - достала из шкафа кассетный плеер и «Снайперов», - пиратский альбом.
Улыбка на лице стала нессшиваемой!
Мой маленький, затяжной внутренний невроз.

В колонках играет - _не слышу_

[Катострофическая грусть]

Мне хочется успокаивать и быть успокоенной. Нардывно, до глухоты молчать. Стать как он. Какого чёрта я всё это пишу?

Я в "St_ране глухих"... в ней и умру.

Я так хочу тебя! Хочу!...
... Но всё же меньше, чем хотелось бы...

Не прячусь и не верю спрятавшимся.
И не жду, чего ждут
Третьи.
Лица.
Губкой впитываю в себя
Чужие.
Недо_совранные небылицы.
В привычках скверных себя выпячиваю на первый.
План.
Покрываю нежные
Плечики.
Курткой, что пахнет табаком и «san»

Я раздеваю мгновения наглыми пальцами. Следи за то, чтобы за чёткостью дыхания не вырвалось ни одного звука.
Наблюдай пристально, неоглядно, без оборотов и сгибов. Чеканя чёрноту зрачка о зрачок. Проверяй на ощупь нежность губ и липкость поцелуев. Не прикасаясь.
Мне ведь тоже сложно не_ задохнуться в этой не_любви. Внутри всё вздыбилось, взъерошилось,
- защищаясь.
В голове перегорают лампочки,
- взрываются от пере_напряжения. В кого внедрить
всю эту бьющеюся неЖЖность? Вспороть кожу под лопатками (читать – под_крылье) и назойливо всунуть
ампулу с тем, что бешено бьёт изнутри. А навязчивость слов лечится временем. Потерпи.
От этого быстро сгорают.
Вот и я. Сгорю.

Мои стихи не знают, что такое – издательство.
Они слишком в себе. Греются в своей несносной пошлости. Плюются фразами – на разнос. Я не знаю откуда они во мне. Постоянные, полноправные жители со всеми удобствами. Любят меня через ненависть. Их, вполне справедливо назвали – «куртиzанскими». Красивое слово, правда? С неоднозначным смыслом...
Я не посвящаю их людям, - боюсь обидеть, оскорбить. Если они и пишутся «про кого – то» и с чувствами к «кому – то», - это тщательно скрыто.
Мои стихи не знают ласки...
Они не пишутся. Не слагаются. Не риffмуются. Они – кровоточат. Красной пастой по белому листу.
Я скрываюсь за ними. В них. Не между_строчками, а – в (!) строчках.
Мои стихи не знают грубости.
Слёз.
Времени.

Мне в сгибах твоя откровенность,
Напомнит про тембр сопрано.
Бросаешься взглядом
Колко.
Душишь меня, прожженно смело.
Нежнее апреля – руки,
Скользят по коже.
Рьяно.
Не любишь меня.
Умело, -
Скрываешь.
В потёртый карман.
Все мои письма, -
Вовремя пришедшие,
Со смытыми буквами,
Скомканным краем.
Ищешь подвоха,
Мечтаешь о Рае,
На Земле.

«Ликёр сидел со мной и
утешал,
Не оставалось в пачке сигарет,
А тараканы
жрут обед,
А в голове танцует
Бред»

(с) «Самозванка»


Кто – то решил поцеловать. Не в губы. И даже не в шею. А страстно и нагло, - в самое сердце. Увернулась.
Это так остро.
Когда целуют в сердце.

В колонках играет - "Ночные Снайперы" - "Она выпускает змей" (как нельзя, кстати)

Я слышу, как стучат сердца
В тряпичности одеяла.
Тонкостью кожи задеваю
Запястья прохожих.
Пялятся в меня.
Своей непохожестью.
Ласковость признаний
Наигранна.
Мой мужчина пахнет горько.
Не попробовать.
У него другая женщина,
Спит рядышком.
Дышит плавно,
Дышит нежностью.
Незнакомой.

Настроение сейчас - _не знаю важности_

В тесность объятий не отпускать себя.
Понапрасну дарить секреты.
Без пригодности к применению.
Целоваться зрачком о зрачок...
Выслуживать свои ужимочки.
И курить, и курить
Нервически.
Застревать ключами в замках.
Те, что в сердце. Панически.
Ухмылять.
И дарить ухмылки.
Зацеплять волосами пальцы.
Очень тонкие и
Бессильные.

В колонках играет - "Крематорий" - "Моя соседка"

Меня убивает изысканная анти_чесность. Звонки с невыносимым молчанием на том конце провода, сообщения совершенно случайно оказавшиеся не по адресу. Его жадность пытается выхватить кусками мою нежность. Не поддаётся, а он закусывает край накрахмаленной простыни и цепенеет от моего простуженного голоса. Испытывает нервы на прочность задавая редкие, откровенные вопросы. Я почти ненавижу. За его красивую внешность и тонкое мышление, за бархатный голос с нотками хрипоты, за тонкие, дорогие сигареты, которые курит, одурманивая безумно вкусным запахом. Он бесполезно юн, и не успел набраться мудрости. Именно его персоне я не люблю давать характеристик. Манерное сходство чувств, подобно хамелеону меняет цвета. Конечно, кричит о жалости ко мне. Какое же это гнилое чувство – «жалость». Но ведь, я в ней совершенно не нуждаюсь! Зачем, трать нервы и слова?


*мини - стриптиzz от меня.
жара раздевает...

Беззастенчиво, вкрадчиво,
Я тебе изменила в себе.
Променяла свои стихи на грамм никотина.
Забыла спички в машине.
Теперь будет срыв.
По нечаянной, неразрывной
Потере.
Отдадут свои тонкие тельца,
В чужие пальцы.
Вспыхнут серной головкой.
Какая ж тут химия?
Тут истории наших с тобой падений.
В пропасть, через пропАсть.

Стираем границы скромности.
Утопляем в своём бесстыдстве.
Беззастенчиво лаской умоемся,
Той, что свыше
Любых признаний.
И без слов объясним
Про грубость.
Очень пылкую. Очень страстную.
Разрисуем друг друга мудростью, -
Терпко – сладкой.
Обещания сменим на липкость
Сочных губ.
Спрячем плотно тела в надёжность
Сильных рук.

Кофе засел в организме колом, остро задевает живое и не позволяет уснуть. Откровения лезут, как шипящие змеи, наружу. Высказываюсь. Открываюсь в строчках и всё так же завишу от слов. Эта ночь, - выдранная страница моего рассудка. Ибо, - тело по – прежнему бодрствует, а голова давится мыслями, засыпая. Мне нравится собственная открытость. Не потому что мне легче, а потому что мне становится хуже. Фразами – режу запястья, оголяю нервы. Сижу в мягком кресле, широко раздвинув колени, покусываю губы цвета вишни и перебираю в своей башке фразы из песен. Что – то про кошку, с подтекстом на развратные повадки девушки. В простонародье таких называют грубовато, но с определённым вкусом: «Шлюхи». Блуждаю от строчки к строчке. Удаляю из документа ненужное. То, что я называю – «чужим». Натянутая проза, которую я вытягивала из себя резинкой, добавляла красивые предложения… Ненавижу, - гнилая попытка приукрашивать примитивность. Один человек, любит так делать. Тот человек, которому я всем своим видом показываю, что его не знаю. Ухмыляется и начинает вспоминать свои похождения по просторам моих мыслей.

«Две загородки, бойня, да кормушка липких нег. Стадо лакает с телевизионных экранов рек» (с) «Пилот» Красивые, голубоглазые блондинки дарят неземное наслаждение. Тошнотный ком подбирается к горлу, когда я представляю твои чуть приподнятые к потолку глаза, приоткрытый рот и чуть раздвинутые колени. Твои мечты и фантазии. Вместо мускулистого, загорелого мужчины с большим (и пожалуй единственным) достоинством, представляешь себя. Прикасаешься пальцами к большим грудям, испытывая лёгкое потягивание чуть ниже живота. В подобии бешенных бабочек, которые ударяются своими тугими головками о стенки. Приятные, липкие ощущения… Искусство любви, которому так легко научится, изучая каждый миллиметр тел этих людей. Это так просто, показать огромный опыт своей очередной поклоннице, повторяя движения дешёвых актёров. Ты весьма смел, если думаешь, что все твои фантазии остаются глубоко на дне. Пожалуй, ты будешь прав, если скажешь, что я суюсь не в своё дело. Но, сейчас мне хочется высовывать из тебя душу, грамм за граммом. Совершенно наплевать, что у тебя, красивое создание, внутри. Оторвать и выбросить. Как делал это ты, перелистывая страницы этих документов. Заходил без стука в чужое сознание, плевал на порог и уходил. Думал забуду? Слишком маленькая, наивная и тупая, чтобы что – то понимать? Ведь так? Я хочу знать, что чувствуешь ты в эту минуту, когда наносят удар за ударом, ломая хрупкий позвоночник? Неужели неприятно? Да! Я сама такая. Впадаю в лёгкий токсикоз при виде хорошо смонтированной картинки. Но мне, хватает мозгов не выносить это на обсуждение аудитории. Это внутри, где – то под толщами одежд и тонкостью кожи. Думаешь, что я – дрянь и сейчас, (возможно) читая это ты пачкаешься всё сильнее и сильнее. Прав. Как всегда, прав. Хочешь, скажу тебе одно наше с тобой различие? – Я не чувствую больше боль.

(куzzену (на французский манер)или – «взаимная не_любOFF»)

Вывожу себя из себя.
Мусолю в пальцах спички и пытаюсь забыть все истерики, что были со мной. Те, что давили пальцами на глотку.
Не успевала откашливаться.
Моя семья любит назначать мне настроение. Вот и сегодня.
Интересно, что в моей жизни влекущего? Почему, они любят лезть в неё пальцами? Мять и комкать...
«Я жива, пока ещё жива. С тобой ещё жива» (с) «Мара»
Первый день августа – безжалостно испорчен.
Разорвать и выбросить. Календарный лист.

Знакомство с юным Мачо, вводит в ступор. «...Ты странный, скуластый и веришь в себя безумно» (с) «Ночные Снайперы»
Именно к таким, как он подходят эти строчки.
...Заранее неприятен в своей излишней самоуверенности.

Раннее уtро. Радио захлёбывается в помехах. Во дворе мальчишки играют в футбол.
Немытая посуда.
Бутылка от вина рядом с мусоркой. Что вчера было?
Хочется молока.
Беshено хочется.
В холодильнике ничего нет, кроме консерв и банок с вареньем.
/Раzочарование немыслимое/
Импровизирую. Варю кашу. Дальше разберусь.
На ходу придумываю. Длинную юбку нужно обрезать по колено, и сделать разрезы.
Шикарные, глубокие разрезы.
Во мне заживо похоронен дизайнер – модельер.
Скорбим.
Женские голоса стучаться в уши. Приятные, чуть хрипловатые от сигарет.
Обожаю – эту хроническую простудность.
У этих женщин вишнёвые губы и
Гладко уложенные волосы.

Пошла за молоком.

В колонках играет - "только сказочка вышла ху**вая" (с) Янка

«Где ты? Где ты?»

Взгляд выхватывает фрагменты.
Это не пазл, - все кусочки невозможно соединить в картинку.
Жадно впитываю в себя «бабский разговор», - про «нужность» - «ненужность» мужчин.
Тошно. Выхожу на улицу.
Сочиняю стихи на гладкости скамейки.
И боюсь.
Невероятно боюсь, что молния ударит в стеклянную беседку.
Стекляшки врежутся мне в спину.
Больно.
Невероятно больно.
Затихаю. Сжимаюсь в себе.
И вспоминаю твои губы.
Не могу. В памяти не обрисовываются чёткие контуры.
Лицо. Глаза, - фатальные!
А дальше ничего...
Дождь.

«Буду курить, да закусывать хлебом, пялясь в прихожей на пыльный плафон» (с) «Юта».
Мне нравится быть злой.
Выпускать коготки, сочно материться. Запираться в ванной.
Включать громко музыку. Курить на кухне крепкие сигары и простужено шептать свои хриплые мысли.
Ковырять ножом скатерть на кухне и просто
«быть».
«Быть» - это всё вместимое.
Самое важное и дорогое.
«Быть», в значении – «жить».
Мои мысли засыпают.
Успокоюсь под утро, - хмурая и осипшая.
Пить чай с лимоном и корицей.
Вдыхать в себя «Утро» - всё в его значении.
Опаздывать. Спешить. Бежать.
А потом останавливаться.
Искать телефон в кармане.
Жить.
И остро чувствовать.
Думать о мелочах.
Вечном.
Теребить браслет на запястье и не_знать, что идёт по сценарию. Дальше.

Вино и кальян.
Каждый думает о своём. Зарывается в мыслях, тонет в терпком инсайде. Кто – то притащил с собой DVD.
Включили «Страна Глухих».
Остро.
Больно.
Зарылась носом в одеяла и подушки. По – щенячьи скулю в себя. Отдаётся эхом. Расходиться по телу судорогами.
Водка разливается по бокалам. Я вижу только стеклянные ножки, - изящно искривлённые. Несколько капель всё равно летит на пол.
Выбили лампочку.
Освещение – по средствам горящих экранов мобильных телефонов.
Незнакомая девчонка трогает пальцами лоб.
Мой запах уносит с собой.
В кухне пьяно и весело. Играют Цоя и «БГ».
Непохоже.
Импровизация, - дело вкуса.
Штормит. Качаюсь по комнате, в подобии бригантины.
Ни капли спиртного внутрь. Но поговорить хочется. Невероятно.
Не важно с кем, зачем, о чём и как. Важно само присутствие диалога.
Беру за запястье девочку с моим запахом. Улыбаюсь ей, немного странно. Не свойственно. Она послушно идёт за мной в комнату.
Молчим.
Седьмой этаж. Форточка открыта настежь. Вид – роскошный.
Кошки орут благим матом. С разными тональностями. Ослабляют и нагоняют ритм. Напоминают мне неунывающих певцов реггей.
Эта ночь, - в стиле реггей.
Ложу голову ей на колени.
Засыпаю.