И это снилось мне

И это снится мне

И это мне еще когда-нибудь приснится

 

Ахтунг ахтунг, Покрышкин ин дер люфт нашей дорогой редакции нынешней ночью приснился пиздец! 

 

В принципе, философски рассуждая, это и есть весь сон. И как его не толкуй, не верти, не интерпретируй - хоть по Юнгу хоть по Фрейду хоть по Лакану, хоть в церковь к попу сходи, хоть с любой стороны все одно в результате синтеса (и оналеса) получается только то, что приснилось. Пиздец он и в России пиздец. Поэтому расскажу как все происходило.

.

Во первых пиздец был как у некоторых фотки на аватарках. Главнае, что все хвалят. Так некоторые прекрасные девы реализуют себя через поиск идентичности. Они хотят сунуть голову в песок, а на место головы поставить что-то красивое, чтобы полюбить тот образ себя, который теперь видит мир. Но это не главное. Главное то, что мы проснулись. Вчера легли. а встали сегодня. Вчера нужны, чтобы наступали завтра.

 

И вот пылая от экзистенциального трепета, словно жилец супернебоскрёба во время урагана и одновременно повизгивая от пытливого психоаналитического любопытства как пионерский галстуг на груди пиздулиной мизулиной (Я ее по лошадиной челюсти узнал. Такая кобыла, ояебу), я съел на нервной почве котлетку из судака, и запил холодным вечерним пуэром, и подумал, ладно хуй с ним с пиздецом, лишь бы был мир на земле и снова лег. 

 

И тутже, прямо сходу, еще даже глаза не успел закрыть, как снитца мне другой сон, что я сдаю профессору Хромову экзамен по средневерхнегерманскому языку (ну патипу надо прочитать по памяти 10 гимнов из сборника Ангелиуса Силезиуса Cherubinischer Wandersmann - "Херувимский странник" . Это такие стихи, в которых, как широко известно каждому из 666-ти моих постоянных четателей, религиозная мистика доходит до бездн и вершин религиозной эротики, упираясь в сокровенное "я" анонимуса лирического героя.)

 

И вот вхожу я на экзамен, и традиционно для таких снов нихуя незнаю. И тут уже окончательно просыпаюсь и думаю - какое говно может во время быстрой фазы сна в голову прийти. А потом тутже подумал, что если вы можете проснуться однажды солнечным осенним утром, полежать, подрочить, послушать музыку и честно сказать себе вдруг: "А ведь я никто в этой жизни - говно и пыль", тогда на вас еще рано ставить крест. Только честно, не для людей, а для себя признаться. 

 

Миру мурр, всем кто уже не спит или собрался. 

 

В старые времена все было, еще до цифровой экономики, до обнуления, до пиздеца.

 

Бранила Маргарита Ивановна Федора Михайловича. Люто бранила. До слёз. Жили они к тому времени гражданским брачным союзом уже пять лет, пять месяцев, пять  недель и пять дней. А часов неизвестно сколько. Часов никто не считал тогда. Считалось, что мол, счастливые часов не наблюдают. Дикие люди были.

 

И все время, все эти прожитые годы, месяцы, недели, дни и часы не удавалась Федору Михайловичу убедить Маргариту Ивановну в любви своей неземной к ее персоне. А ведь умный был человек, газеты читал, книги сочинял, радио слушал и знал что баба не человек. А всё одно ходил он вокруг неё да около, в лапоть звонил, слова любви придумывал. Бывало сядет, пригорюнится, потом всхлипнет, слезу потерявшуюся в бороде найдет и съест. Соседи сразу понимали - про любовь свою неразделенную думает. И знали - в такие часы лучше к Федору Михайловичу не подходить. Мог смельчака словом обидеть или делом. Кому как.

 

И вот однажды он решился. 

Сунул за пояс расписную кувалду с бубенцами, собрал всё свое мужество в кулаки, упал на колени перед Маргаритой Ивановной и говорит ей, что жизни без нее нет, что любит до усрачки, ночью бредит имя милое шепчет, на рояле не играет, джаз не слушает, Пелевина не читает, но осуждает, мангольд с утра не ест и дневники писателя писать не может. Во как мужчину прижало!

 

 И вообще, - всхлипывал Федор Михайлович, указуя тонким, нервным своим перстом вверх и на северо-запад - скоро придет  Большая Пизда, потому что Кали-юга это центрефуга, а для того штоп с круга не сойти, надо всем держаться друг за друга на отшибе Млечного Пути. Вощем, если на русский с русского перевести, прямо намекал на обнимашки и чтобы весело поебаццо задорно потрахаццо  

 

Но как не старался Федор Михайлович, как не юлил, как итальянскими словами не жонглировал, а только всё слышал в ответ одно и тоже:

- Вот у всех мужики как мужики! По бабам таскаюца, с соседями бухают! А этот чего? Тилихента из себя строит, во дворе сидит, табуреты делает, листы бумажные чернилами марает. Иноагент фуев. Сколько денег на перья извел, не счесть. Все пишет и пишет. Свалился на мою голову. И ведь вижу, вижу по глазам - задумал чего-то! Задумал! Не любит меня и не признается, а только следующей ложью ложь прошлую ложь усугубляет. Вот опять, только вчера приперся - два дня дома не был, инопланетяне его, видите ли, похитили. Опыты над ним, видите ли, ставили. Еще железок полную жопу напихал, содомит проклятый. Остальные мужики как мужики, а ты... а ты...

 

Федор Михайлович в это время не слышал ее. Он сидел в сарае. Отложив  в сторону стопку бумажных листов исписанных мелким не совсем каллиграфическим почерком. На верхнем листе значилось "Братья Карамазовы", Книга седьмая "Алеша" и не обращая внимания на отвлекающий от дел белый шум снаружи, Федор Михайлович сосредоточенно вытаскивал плоскогубцами из задницы нанокибербио антенну. Вытаскивал и думал, как он будет из руки микрочип доставать. Не Дмитрий Медведев чай. Не председатель правительства. Ни докторов кремлевских под боком, ни домика для уточки в саду, ни дворца в Сочи. А ежели самому делать, то секатором больно, а щипцы для бровей Маргарита Ивановна всяко не даст.

 

 

Согласно Сократу и Декарту, любые наши мысли подстерегает тупик. После подобного знания кто бы и что бы вам ни говорил, вы уже не огорчитесь и не рассердитесь. Такое знание не умножает скорбь. Или, переводя с русского на русский, если вы сами прыгнули в озеро говна и изрядно там наплавались, вы не станете говнивее от еще одного ведра дерьма, опрокинутого на вас доброжелателями. Также с библиотеками и книгами, источниками знаний, также и с остальными животными без перьев и с плоскими ногтями. Все люди - калеки. По шагам слышно, что у каждого чего-то не хватает. Звуки шагов такие болезненные не только из-за ног. Если прислушаться, поймешь - это тяжесть на душе. Тело клонится к земле и горюет, потому что обещает похороны мирового духа.

 

Ведь мир может вполне существовать без книг и без людей. Люди только портят его, приближая тепловую смерть Вселенной, поскольку им, в основной своей массе (en masse), нет никакого дела до квантовой запутанности, апофатической теологии Псевдо-Дионисия Ареопагита, красоты формул Бине и симметрии Фибоначчи, когда образец длиной n может быть построен путём добавления S к образцу длиной n-1, либо L к образцу длиной n-2.

 

Мало кто понимает, что любовь - это не итог, а отправная точка к непреодолимому, и для того, чтобы самое банальное происшествие превратилось в приключение, достаточно его кому-нибудь рассказать.  

 

Так вместе с любовью на свет божий появилась литература, сначала как миф, потом как роман. При эротической тоске люди жаждут не чего-то ощутимого, а своего рода абстрактного тепла, не совместимого со временем и напоминающего предчувствие рая. А еще у любящих не бывает друзей.

 

От подобных тупиков мне очень нравится временами впадать в безнадежное отчаяние, поскольку это дает неограниченное Дигестами господина нашего священнейшего принцепса Юстиниана, право дуться на весь мир.

 

Миру мурр вам, прекрасные девы. Наслаждайся малым, которое есть: может быть, однажды, в другой галактике, оглянувшись назад, вы поймете, что оно было большим, толстым и длинным.

В средние века мужчина считался красивым, если его не пугалась собственная лошадь

.

 

Прошел год. Скоро еще один пройдет. Пора бы научиться останавливаться, чтобы осмотреться по сторонам. Остановиться, оглянуться, понять в какую пизду нас занесло, откуда пришли, куда идем и что по чём в Пятерочке.. Каждая остановка имеет имя и цель, поскольку жизнь летит под откос как локомотив с корейскими боеприпасами. К тому же со временем чувствуешь себя мудаком гораздо чаще, но расстраиваешься от этого всё реже.

 

За много лет общения с торчками с коллегами-философами постигаешь в том числе, что абсолютно все серьёзно и никогда не стоит расслаблять булки, Даже во сне. Если расслабишься - сразу присунут. Тяжелые времена многому учат, осторожности в том числе.

 

Поэтому полагаю, что сейчас самое время перечитать Войну и Мир Толстого. Точнее даже так: настало время. Не подумайте чего. У нашей дорогой редакции последние тридцать лет жизнь такая, что Войну и Мир раз в год приходиться перечитывать. Вот Ивану Алексеичу ваще, приходилось её перечитывать раз в полгода нон стоп. И я его понимаю. Он же лауреат Нобелевской премии. Ноблесс оближь, блт.

 

И вот прям с утра сижу я у окна с первым томом в руках в неглиже, с бутербродом наперевес и при всей моей любви и уважении к матерой глыбе создается в душе впечатление, что Толстой - явно латентный ахтунг  -  не в том смысле, что вы подумали, а в хорошем. В том, что он, судя по роману передовой продвинутый харрасмер, гомофоб, безудержный ёбарь-эротоман и гуманист. Хотя, канешн, текст как и в прошлые разы - просто песдец и даже лучше. Очень много нового. Но вот из того, что постоянно попадается, так это то, что все бабы у него дуры, похотливые животные и куры. Тьфубля!.. 

 

А мужики, наоборот - румяные, бравые молодцы, просто загляденье, пухленькие щечки, и на балу дрищут блещут и в битве пулям не кланяются и о любви, смысле жизни и Отечестве не щадя живота своево непрерывно думают. Орлы, словом.. Вобля! ...

 

Миру мурр всем. 

 

Подсматривая всю свою жизнь за людьми (в бинокль, через незаклееную скотчем камеру ихнего ноута или в окошки) я обнаружил, что как бы прямоходящие сапиенсы не старались, они не в силах предотвратить приход утра среды или, следующего за ней четверга. Не говоря уж про понедельники и вторники, которые преимущественно выглядят в моих глазах как холодная и грустная весна. Каждый кто переживал подобную весну хоть раз, знает  что уж лучше бы зима три раза повторилась, чем такой пиздец.

 

И вот спустя несколько лет наблюдений и записей мы вдруг заметили, что о пятницах подопытных мы ничего не можем рассказать. Вопрос партикулярной витальности пятниц, в нашем интеллектуально-образовательном борборигмусе остается открытым. И еще я осознал, что про пятницы я ваще, философски говоря, предпочитаю молчать, поскольку по пятницам я обыкновенно бываю мудрецом и потому все свои пятничные силы трачу на то, чтобы спокойно подрочить вприсядку чтобы избежать величайшей опасности, которая угрожает всем мудрецам, - принимать жизнь за нечто обычное. 

 

Всё-таки каг не крути, но наш мир - довольно странное место. В нем столько всего понамешано. Тут тебе и войны и мудаки и пироги с говном и прекрасная Россия будущего. И здесь постоянно встречаются люди, у которых по жизне столько дней недели, сколько пальцев на целой руке, плюс два. А это полюбому дохуя. Это как с вещами. Бывают персонажи, у которых их скапливается столько, что уже ни в какой шкаф не влезают. А есть такие, у кого круглый год четверг и носки надеты черт знает как - правый с левым вечно из разных пар.    

 

Но это не про нас. Мы щитаем, что на всякий, пусть даже на самый поганый день надо смотреть как на лето т.е. как на маленькую жизнь. Чтобы не просрать самое интересное. Даже если вас зовут Грегор Замза. Особенно если вас так зовут. И в пятницу утром вы проснулись после дурного сна. И обнаружили, что превратились в гигантское насекомое.

 

Или вот ещё случай - всего лишь один парень, сумевший дожить до пятницы и находясь в ненужном месте и в ненужное время, может изменить ход всей войны. Только где этот ненужный парень? И как дожить до этой ебаной пятницы? 

 

Вывод напрашивается сам собой - Вселенной правит несправедливость.

 

Все, что в ней строится, и все, что в ней рушится, несет на себе отпечаток какой-то нечистой хрупкости, как будто материя представляет собой плод некоего скандала в мокром, разъёбаном лоне небытия. А небытие - как стало известно теперь, благодаря Чанышеву окружает нас со всех сторон. А ещё оно преследует и настигает, хватает за жопу, сексуально домогается, и ваще, ведет себя крайне агрессивно, непорядочно и недоброжелательно по отношению к людям, поскольку знает, что мы его добыча и, что нам никуда от него не уйти. 

 

Протестовать бессмысленно да и не зачем. Бунт не может иметь смысла в неприемлемом для существования предрассветном мироздании. 

 

Миру мурр всем. Наша Большая Дорогая Редакция следит за вами, поэтому не стесняйтесь...

 

 О лорд вонт ю бай ми э мёрседис бенц. 

 

Что же касаетца нашей дорогой редакции, то она хоть и не девочка, но сдецтва была не дурак. 

 

Когда меня спрашивали мама, соседи или просто знакомые бумеры: Авелечка, а кем ты хочешь стать, кагда вырастеш, тоя сначала вопросительно смотрел на своего ангела, на бабушку, которая с неизменной папиросой в руке и толстой книжкой на коленях сидела у окошка, окруженная пронзительным небесным светом, рассеяным по комнате её незримыми крыльями. (Синий папиросный дым делал их видимыми таким посвященным как наша доргая редакция.) Она сидела внутри светящегося облака, как царица на троне мира феноменов в феноменологическом смысле и, поймав на себе мой пытливый мальчуковый взгляд, тихо подсказывала - Avelicka, ne t'en prends pas à la merde.

 

Поэтому после бабушкиной подсказки, используя проверенный метод экзистенциальной редукции, я сразу же включал соображалку и уже не велся на дешевые разводки (или на дешовое говно, если говорить словами моего светлого ангела), и ни под каким предлогом не подписывалса недальновидно, как другие наивные малолетние глупышы на тяшкий трюд космонавта, инженера, водителя тролебуса или упасибосх поджарника, а прямо и уверинна отвечал: 

- А я нибуду работать. Или толька поваром.

 

Взрослые давались диву и коварно продолжали наседать:

- А что же ты будеш делать, если не поваром?

На что я ничтоже сумняшеся отвецтвовал:

- Гулять. Четать. Оддыхать.

 

Очень здорово, что у некоторых ленивых философов децкие мечты неретко сбываюця полностью..

 

И вообще, у детей широкие уши и длинные языки.

 

Мирру мурр вам, малыши.. Никогда не ведитесь на разводки бумеров и будет вам счастье и мурр во всем мире.

 

Утром люди совсем другие. Не хорошие или хуёвые, а - другие.

Другие, потому что утром мы более одиноки, чем днем, вечером или ночью. Утром мы висим в этом прохладном, наполненном пустотой воздухе, подергиваясь и ёжась словно тот самый жид из известной поговорки, понимая, что если воспринимать окружающее говно слишком серьезно, то придется сразу в настоящую петлю лезть.. 

 

А еще утром обычно говорят, что каждый русский просыпается с куском льда в душе. Поэтому ничто не сравнится с фольклорной утренней тоской эпохи специальной операции. Её не видно и вы никогда не знаете, откуда она приползёт. 

 

Вечером мы собираемся вместе, пьем водку с пивом, играем в го, слушаем музыку и говорим, что она прекрасна. Ночью мы занимаемся любовью, смотрим сериалы или спим. Но утром... До завтрака... Ты совершенно одинок. А научиться выносить одиночество и, что важно, научиться получать от него удовольствие - это великий дар, которым владеет далеко не всякий глубинный ситуайен.

 

Остается сидеть, смотреть в окно, глотать горячий ирландский кофе (поскольку. только кофе по-ирландски содержит в себе все четыре главных питательных вещества: алкоголь, кофеин, жиры и сахар.), писать книги и раскидывать камни, извлекая свое достоинство исключительно из собственной никчемности. Потому как нашу Вселенную мы воспринимаем всерьез только по причине хронической нехватки мужества.

 

Отсюда вывод: все утра мира, несмотря на теорию относительности, локусы, и вечный русский вопрос - что подает Бог, тем кто рано встает, направлены против нас. Но мы вопреки всему продолжаем жить вечно, потому что принимаем их как таковые и отказываемся мыслить как данность вытекающие из них выводы.

 

И еще замечу на полях, что одиночество приятней всего, если есть с кем его разделить.

..

У Чехова в прозе люди мыслят желудком и мир воспринимают исключительно через него. Вот напремер когда герой рассказа «О любви» слушает пение любимой женщины, ему кажется, что он ест сладкую, душистую дыню. И такой гастрономии в каждом его рассказе, в каждой почеркушке хоть жопой ешь. Зато в пьесах у него не едят. В пьесах никакой жрачки нет. Вообще ни в одной. Актеры ходят голодными с безжизненными лицами. Все раздражены, худы и недовольны. Все на ходулях, все печальны и хотят в Москву. Оно и понтно - в Москве тысяча заведений и везде можно поесть блинов с икрой, выпить водки, закусить расстегаем и потом пообедать. Вощем, как говорил Геродот, лучше пить мёд в большой компании, чем хлебать говно в одиночку. Если только вы понимаете, о чем я сейчас.

 

На всякий случай - объясняю. На самом деле чтение хороших книг провоцирует мозговую деятельность.

Мозговая деятельность стимулирует мозговое кровообращение, и активизирует работу гипофиза и всей эндокринной системы, эндокринная система увеличивает метаболизм, увеличенный метаболизм сжигает все ваши калории и вы стремительно худеете, как сука как герои чеховских пиес.

Некоторые тетки и все прекрасные девы, проверившие данный метод, придуманный нашей стройной и поджарой дорогой редакцией утверждают, что похудели на 10 кг за 2 недели.

 

И вот что они говорят в процессе. Они говорят, что только первую книжку читать противно. (И я йх понимаю как никто) Однако потом привыкаешь, и вторая книга идет полегче. потомучьт на деле книга - это только слова на бумаге и ничего противного. Поэтому постепенно приспосабливаешься. Единственно читать надо не торопясь, прислушиваясь к словам, какбэ есть их и тогда эффект наступит незамедлительно в течение дня.

 

В связи с етим предлагаю всем желающим меня похудеть сегодня на 100 килограмм грамм совершено бесплатно, то есть даром..  

 

И так, за мной читатель, пошли худеть. И не верь, что не бывает настоящей любви.

 

Мирру мурр всем. (Берет с тарелки толстый бутерброт с салом и делает "Амммм!")

Жизнь пиздата прекрасна. 

Несмотря на то, что я токошьт песдонулся на велике неподалеку, и теперь я весь такой инвалид, правая ношка болит. И у меня серцо, нах, кровью обливаеця, когда я вижю, как от того моя самодостаточность уменьшаетця. Так бы и дал себе за это пиздой по голове, пока сижу радом с велосипедом у забора на зеленой мураве.

 

По итогом нашего плачя Ярославны вмесьто трагичного описания драматических событий теплага октябрьскага утра вышел эпический стих. Типо как сам себе Иван Орлов, ток хроменький как колодезный журавль у околицы. (Покряхтывая встает газона, потом задорно скачет на левой ношке и в ритме - на рас-два-три - хлопая себя по здоровой ляшке, приговаривает) 

Ай да Капнист я, 

ай да Сумароков я, 

ай да Херасков я, 

ай да Тредиаковский я, 

ай да сукин сын я!!

(Опять садица на газон и продолжает разговаривать сам с собой)

 

А веть всем извесно, что стихи рвутца из серца обычьно в особо трагичьные моменты жызне! Понимаете ли вы, милостивые судари и сударыни, старики и сторушки, прекрасные девы и те кто пострашнее весь когнитивный ужос охватившей мою ропкую и прекрасную трепетную душю от такой оптимистической трогедии? Ведь говно случаится и моя самодостаточность уменьшаится, и, поскольку Аристотель заметил, что Natura abhorret vacuum (природа не терпит пустоты) на ее месте возникает несамодостаточность! И от этих мыслей я страдаю как вялый хер. К томуже ваши нарративы о том, что страдание - удел одаренных, благородных и разумных, чувствительных, дерзких и изобретательных, - вонючая куча дряни.

 

НО. 

Но в свое оправдание замечю, что несамодостаточность тоже нехуёво. Пусть и грусно. Уж поверьте. Нехуёво, патамушто это охуенные эмоции и знание как оно есть. И грустно потому, что временами нериально контролировать приступы панеки и не выносить себе мозк экскаватором.

 

Мирру мурр вам, велосипедисты. Как говорила наша бабушка Анастасия Ивановна, "On essaye a s'y prendre, pi sa travaille pas" (Стараешься-стараешься, а в итоге одно говно выходит). Поэтому остерегайтесь.

Наша дорогая редакция и осенний пейзаж в дельте Волги

Собака Олег Иваныч и ваш покорный слуга на берегу великой реки Ахтуба (Или великой реки Бузан или великой реки Прорва. У нас географический кретинизм и мы всё всегда путаем)

Вот я чо кстате заметил, как человек и параход философ. 

Многие знают - вот бывают такие ну какбы прекрасные девы уже вгодах, сильно спелые ягодки из тех кому за... Токие наряженные, типа воздушный шар с говном и под током - не влезайубьет - с черкизона или с Больших Исад, нарядные, во всяком, в фудболке с оплекацией, в свтерке нагло облегающем немальнький живот, джинса на жопе ХХL вот вот треснет и ободок со стразаме. 

 

И, научно говоря, всю эту аццко-сотонинскую жесть венчает какойнеть невъебенный панковский аксессуар, кокого в нашу поствиртуальную эпоху позднего Путина несыщеш вовек, даже если будеш очень стараця и весде рыскать с миноискателем наперевес. Патипу ну там я не знаю - какоенть гиганцкое серебреное колье с необработанным янтарем. Или пластмассовый перстень с черепаме, сердечькоме и онгелочькоме или громкая медная бронзулетка на щиколотке как у римской рабыни из лупанария.

 

Отсюда у нашей дорогой редакции непростой философско-филологический вывод напрашивается: - Говно есть более сложная эстето-теологическая проблема, чем все остальное о чем мы рассуждали на днях.

 

К чему я это напесал пока не знаю, но очень люблю я всякие такие здоровские оксессуары держать и разглядывать на этих клёвых биксах, которые меня повсеместно окружают, кода я хожу па главному астраханскому рынку на предмет купить пожрать. И очень хочю напасть на этих сторушек стопором и отнять ихнее нажитое непосильным трудом добро впользу нормальных телок (прекрасных дев).

 

Миру мир, котятки. Кросата спасет мурр, не сомневайтесь

 

Нынче кое какие коллеги из будущих иноагентов (вы их пока не знаете) прислали нашей дорогой редакции кокиет свои тексты, чтобы мы их посмотрели на предмет орфографических ашибок и наличия смысла. Типо наверно наша дорогая редакция всё ещё ловка шефруется под доброго человека из Сезуана и они досехпор пребывают в счастливом заблужьдении, что у нас есть чувство локтя, мозк и еще, что бобр всегда добр. 

 

Хотя, может и нааборот они решили весело поржать над моими бесплодными патугоми понять хоть чтонеть о чем там написано. Пробить на ойкю, какбы. На соответствие степени и званию. Но я, философски говоря, канешно тоже нелыком шит и, сделав суровое лецо, написал им ответ, что мне некогда, потом пазырю вашы тексты чуваки, в редкую менетку минутку досуга, типа.

 

Ну вот как только они отеблись я сразу канешн открыл эти файлики с раширением txt. И стал ими метафорически шуршать, весело напевая под нос нашу обычную утренню песенку-бормоталку

..познать любовь и страсть поклонниц

нам здесь, увы, не суждено... 

Среди говна мы все поэты, 

среди поэтов мы говно...

 

И вот четаю я , а там написано, если вкратце, что бысть много на свете чего, которое недоступно нашим многомудрым мужам поелику оные не имеют еще столько уважения и одобрения, как иностранный разум, и оне часто от того пиздецкак тупеют. И еще там было написано про то, что бысть много вещей, которые мы с вами делаем в своей бессмысленной и беспощадной жизни, и про возникающий в свези с этой бурной деятельностью вечный русский вопрос, "Анахуя?", на который категорически невозможно ответить. Никогда. Патамушьт за много лет общения с мудаками постигаешь в том числе, что здесь абсолютно все серьёзно и на главные русские вопросы ответов нет не было и не будет.

 

Несмотря на то, что на каждый такой вопрос по закону дается 45 секунд наапдумывание. 

 

Ну и чо, мистер Вайт? 

Ленивый, а главное, сверхмеры смышьленый и красивый как бох сам собой философ зовис над первым же и единственным вопросом (напоминаю что вопрос был "Анахуя?") гдето минут на 15-16,  но так и не понел какой там правельный ответ и бросил это грязное дело. Зато вспомнил, что всвязи с временным отцсуцтвием горячего водоснабжения у него в доме окончилась чистая пасуда и опять придетца пить вотку из подцставок для ийця. 

 

Паходу мудрый муж не боится брать с собой в дорогу весомый груз ценностей прошлого.

 

Таково у нас в дельте реки Волги тяжолое, культурно-непросветное существование.

 

Мирру мурр вам в рот, девы и господа. Читайте книги, а то помрете дураками.

 

Я, метафизически рассуждая, много думаю. Да. Про разное. Вот ныче прям сутра вдруг решил, что граждан, дурно отзывающихся о моем творчестве, объединяет одна общая черта. Все они отличаются от говна только тем, что полностью лишены его полезных качеств. А потом поил чаю - дикий пуэр с молоком и решил перестать думать и начать сетовать. А что? Чаю попил, рукопожатие крепкое, почему бы не? К томуж я както уже неоднократно сетовал. Но, блять, неугомонно,решил посетовать еще разок-другой. С вопросом - типо посетую и сразу спрошу - Вот как вы, кто прекрасные девы или там возможно и некоторые поцоны, ходите с динными ноктяме. Нарукахъ.?

 

Моя одна знакомая (вы ее не знаите) в очередной рас решила их отрастить. И чьтоже мы можем ноблюдать, девы и господа? А можем мы ноблюдать безотрадную суконах кортину. Перид обедом вчера она трудолюбиво оппилила нокте и начистила их до свиркающей билизны, как родных детей проста. Прошло два чеса. Ну она там котлеты пожарила, картошку почистила, на стол подавала, пальму в кадку посадила, детишкам сопли вытерла, тесто замесила, горох перебрала - то есть по мелочам своей жизни повседневно посуетилась как мышь.

 

И что же? 

Нокте выгледят таг, кагбудто она рыла землю. Многие годы. С младых когтей прямо (извените зо невольный коломбур). 

Что вот за нахуй, а?

Мирру мурр,если вдрук чо..

Для долбоёбов нынче открылись беспредельные возможности. 

Интересно, какие высоты они ещё возьмут

Я тут вот чего подумал, пока остальные дрочили вприсядку, пытаясь приспособиться к пиздецу и росту цен на всё в преддверии запрета всего. (Когда я думаю, я пользуюсь собой как отправной точкой для оценки текущих и будущих тенденций. Это не мания величия. Просто единственный доступный нашему малеьнькому уму измерительный артефакт.)

 

Так вот что мы удумали. Во первых мы удумали, что быдло очень разнообразно. А разнообразие - острая приправа к нашей пресной жизни. Всякий гопник скроен по своему и поступает в согласии со своей оригинальной мудацкой природой. Они с молока матери научились виртуозно жрать говно, делая вид, что это торт, да и ещё и у других куски изо рта выхватывать. Вот потому люди с умными лицами. высоким челом и ясным взором (иными словами такие как наша дорогая редакция) порой могут нарваться на пиздюля от этих хтонических персон. Однако, все время надеешься, что пронесет.. ИМХО - нихуя не проносит.

 

И всё же! 

Есть такие люди, от которых получить обрезком трубы по затылку в подворотне или тупо кулаком в нос, или те, кто тебя в переулке в ноги пустят - весьма проблематично. Даже не проблематично, а просто мало шансов. И вот их полный список.

 

- ботаны-очкарики;

- велосипедисты/хипстеры/рокенролльщики/хиппи в характерной одежде;

- читающие книги в транспорте;

- слушающие айпод;

- ленивые философы.

 

Разумеется, это не стопроцентная гарантия, но тем не менее. 

Также все эти пять категорий могут объединиться в одном человеке. (И  "Этот человек - я" (с) Вася Шумов.) 

 

Таким универсальным ренессансным человеком, как вы догадываетесь, был и ваш покорный слуга. 

В святые девяностые. Странный костюмчик, галстук с желтыми подводными лодками, круглые очки в титановой оправе, своя программа на ТВ, издательство "Интербук", франкфуртская бухмессе и сони-волкмэн... Нынче, кншн, все поменялось, но если уж совсем почеснаку, я и теперь мирный. Бью только барышень по попке. И то не сильно, зато профессионально, аккуратно и звонко. В общем, знайте, - таких людей бояться нечего!

 

(Подходит к зеркалу и смотрит в нево, словно впервые увидел)

 - В этот день я всегда думаю о несомненной пользе презервативов. 

- А я - о чудовищном вреде штопанных гондонов

 

Идея для большой выставки: Несколько залов где висят иконы, обереги и кресты из разбитых кхуям автомобилей

"Ездил к Григоровичу. На обратной дороге попался крайне назойливый извозчик. 

Рассказывал, что кобылу водит для души, а вообще он купец третьей гильдии с успешной лавкой"

А.П. Чехов, Дневники, 1893 г.