Кто-нибудь помнит рассказ "Помню", который я выкладывал летом? Если вам понравился тот рассказ, то, надеюсь, понравится и этот.
Может, когда-нибудь я вам и третью часть покажу. Но пока она сырая очень. =)
P.s.: Только когда опубликовал рассказ в литературном клубе, понял, какое необычное совпадение произошло с датой окончания написания.
Не буду заранее раскрывать все карты, но взгляните на день рождения одного из главных героев (проследите и по прошлым рассказам), а потом на дату написания. Мистика. =)
Просто он был человеком…
Быть может, всё это лишь ложь,
Но знаю, скоро ты уйдёшь.
____________________________________________
Глава первая.
Красочные мечты, романтические идеалы. Всё это рушится и превращается в прах, стоит только столкнуться с жестокой реальностью.
Я ощутил это на себе.
__________________________________
- Шиманский, долго ты ещё дурака собираешься валять, когда за голову возьмёшься?
- Борис Маркович, вы ведь знаете, что это не я сделал.
- Да я не про окно. Я про остальное.
- К концу полугодия всё исправлю.
Я произносил эти слова без особой искренности, в тот момент я врал самому себе.
- Ладно, иди на занятия. Дальше я сам разберусь.
__________________________________
Я всегда был сорвиголовой и никогда не признавал авторитетов. Звучит банально? Да, я вообще очень банален.
Иногда, читая очередную книгу, я ощущаю, будто мой образ был собран из тысяч образов книжных героев, нарушая все авторские права.
Жизнь у меня всегда была очень насыщенной, за это я её часто ненавижу – хочется спокойствия.
И при этом у меня есть очень нехорошая особенность – вечно влипать в неприятные истории.
Ещё с младших классов я прослыл проблемным ребёнком, конфликтующим с окружающими учениками.
И вправду, с самых ранних лет у меня имелись конкуренты, с которыми я что-то не мог поделить.
И каждый из них казался мне настоящим воплощением вселенского зла. Надеюсь, это всё-таки было оправданно.
Зато я умел ценить дружбу, дружбу настоящую и преданную.
Меня всегда окружали люди, которым я доверял и верил.
Одним из таких был Димон.
__________________________________
- Слушай, ответь, чего ты желаешь от жизни?
- Успеха, счастья… Чего ещё надо?
- А как же любовь?
- Мне пока только 23 года, успеется…
__________________________________
Да, во многом мы никак не могли сладить, но этот человек запомнился мне больше всего.
Наверное, потому, что я всегда хотел быть таким же, как он.
Таким же напористым, таким же целеустремлённым, таким же успешным.
Когда мы учились с ним на факультете маркетингового менеджмента, он был лучшим в группе.
Его всегда любили девушки, правда он их – никогда.
__________________________________
- Итак, каковы тенденции в современной индустрии?
Из всей группы руку поднял только Дима.
- Да, Дронов?
Словно автомат, он затараторил текст, который я не в силах был бы выучить даже за неделю.
- Отлично, совершенно верный ответ.
Я повернулся к Диме с, наверное, самым глупым выражением, какое вообще возможно изобразить на моём лице.
- Как ты это делаешь?
- Занимаюсь, Кирилл, а не гуляю по ночным клубам.
- Но…
- Давай после занятий, - Дима подмигнул мне и вновь устремил взгляд, к преподавательской кафедре.
____________________________________________
Глава вторая.
Эта история растянулась на долгие-долгие годы.
Годы идеальной жизни.
В тот летний вечер 1994 года я, как обычно, завалился в небольшой ночной клуб.
Я любил посещать это заведение, там у меня было много знакомых, там была красивая музыка и множество прелестных девушек.
- Ну, давай, Кирилл, колись, - смеясь хлопнул меня по плечу Авакадо, толстый и довольный жизнью местный кутила.
- Ты не поверишь, но поставили автоматом, - с довольным видом и светящимися глазами ответил я.
- За это надо выпить!
- Я пас, ты знаешь.
- Ну, тогда мы тебе чего-нибудь безалкогольного замутим, - хитро прищурившись, Авакадо подозвал бармена.
Пару секунд пошептавшись с ним, он снова перевёл свой взгляд на меня.
- Сейчас всё будет.
Ох, впервые я попался на подобную удочку, больше со мной такого не выходило.
Довольный жизнью, я, как всегда, опрокинул стакан с напитком. Ещё спустя секунд тридцать меня выворачивало в общественном туалете.
Глухим эхом в моей голове звучала одна единственная мысль, - «Убейте меня».
Вышел я только минут через двадцать и уже готов был накинуться и побить того довольного пельменя, что сидел за стойкой и именовал себя Авакадо.
К моему разочарованию, пока я был в туалете, он поспешно ретировался, дабы избежать конфликта. Не вежливо, хотя и умно.
Совершенно разбитый я сидел на ближайшем диванчике к туалету – на танцпол меня сегодня уже не тянуло.
Сидел долго, пристально разглядывая необычную картину в стиле модерн. И что только этим художникам в голову не взбредёт.
Именно рядом с этой картиной чуть позже разыгралась настоящая драма.
Обычная бытовая ссора влюблённой пары, вызывавшая у меня сперва только смех, начала выливаться в серьёзную драку, стоять в стороне от которой я не мог никак.
Долго разбираться я не стал, а сразу ударил крепкого брюнета, вцепившегося в волосы несчастной девушке.
Тот быстро распрямился и поразил меня ответным ударом. Взгляд заволокло пеленой, на глаза накатили слёзы – он успел ударить по носу.
Продолжения не последовало – нас выхватили сквозь толпу зевак и обоих вышвырнули из клуба.
Брюнет не стал драться дальше, лишь, потирая скулу и медленно разминая шею, что-то фыркнул в мою сторону и побрёл по улице.
Меня же обступили знакомые девушки. Кто-то принёс лёд, кто-то вату, - и откуда они только в клубе вату нашли? Всё это дело долго прикладывали к моему несчастному разбитому носу.
Сквозь стройные ряды подруг я пристально следил за входной дверью – не зря же я честь девушки отстаивал, может хоть телефончик оставит?
Через час на бордюрчике со мной сидела лишь Лена.
- И к чему тебе всё это было затевать?
- Я же уже ответил.
- Нет, это не ответ. Я ведь знаю, эти глупости не в твоём духе.
- Нет, Лен, это просто ты меня слишком плохо знаешь.
- Ну, дело твоё…
Наступила пауза. Тишину нарушали лишь звуки музыки из клуба и случайные московские такси, которых в центре города к вечеру собирается, как тараканов на сало.
Со мной такое часто бывало, на очередной комментарий не отвечу, и сидим, молчим с собеседником минут пять. Потом он уходит, заскучав. А именно сейчас мне стало неловко.
- Как у тебя то дела, Лен?
- Всё по-прежнему. Только год скоро кончается – это воодушевляет. Хочу уехать куда-нибудь из этого душного города.
- И я хочу… - мрачно прозвучал мой ответ.
- Так почему же не поедешь?
- Всё времени нет. А так хочется съездить хоть куда-нибудь…
- Да уж…
Снова пауза. На этот раз я уже ничего не сказал, а Лена, спустя пять минут, шепнула мне на ухо своё «Спокойной ночи» и пошла в ту же сторону, что и тот самый брюнет.
Мне кажется, я прямо там на улице и задремал.
Подразумевалось, что я подойду к девушке, когда она выйдет из клуба.
Вместо этого она подошла ко мне сама.
- Ты в порядке? У тебя сильно разбито лицо.
Я вздрогнул и поднял свой взгляд в её сторону, какой у неё красивый голос.
- Да ничего, ерунда, я в порядке. Спасибо, что спросила. А ты как?
- Я тоже в порядке. И это тебе спасибо, что помог… меня Наташа зовут, а тебя?
- Кирилл. Очень приятно познакомиться, - я поднялся с мощёного тротуара и неловко наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
- О, каков джентльмен.
- Да, я такой. Тебя проводить?
- Ну, если ты того желаешь…
____________________________________________
Глава третья.
- Нет, Дим, ты не поверишь, она неповторима!
- Задолбал. У тебя каждая третья неповторима… - зевая потянулся Дронов, откидываясь на спинку стула.
Он сидел над очередной статьёй для журнала. И когда он всё успевает?
- Нет, Димон, тут совсем другое, она не такая, как все те. Она сама непосредственность.
- Ты определил это за те полчаса, что вёз её домой?
- Нет, за пятнадцать минут, на байке пробки не помеха, - я широко улыбнулся в зеркало, разглаживая свой воротничок.
- И кто же на этот раз та единственная?
- Её Наташей звать. Живёт в Москве на время учёбы, и учится на том же курсе, что и мы.
- И откуда же твоя загадочная провинциалка?
- Из Орла.
__________________________________
С тех пор прошло уже больше десяти лет.
Сразу после окончания института, я уехал с Наташей в её родной город и больше не вернулся в Москву.
И с Димкой я виделся последний раз на платформе вокзала. В тот день я оставил всё своё прошлое позади, пусть и не осознавал этого.
Сперва мы удачно обосновались у Наташиных родителей. К моему удивлению, её отец оказался суровым руководителем крупной Орловской сети магазинов «Лидер».
Благополучная семья, обеспеченная девушка, простор для творчества. Что ещё можно желать от жизни?
Скоро мы женились, я взял её фамилию по требованию её отца, а он, в свою очередь, сделал щедрый подарок.
Жизнь текла своим чередом на протяжении вот уже десяти лет.
____________________________________________
15 августа 2005 года
- Здравствуйте, барышня, вы просто обворожительны.
- Спасибо… а мы знакомы? Я вас раньше не видела. – Сверкая улыбкой, ответила Наталья молодому человеку во время очередного званного ужина своего отца.
- Нет, мы не были представлены. Позвольте, Андрей Потапов. Я приехал неделю назад.
- Очень приятно, Совельева Наталья, - секунду Наташа с серьёзным взглядом разглядывала нового знакомого, - ах да, Потапов. Не родственник ли Потапова Геннадия?
- Это мой отец, - на выдохе и с широкой улыбкой ответил Андрей.
- О, я так и знала…
Я подошёл чуть позже. Честно сказать, очередной лицемерный знакомый Наташи мне совсем не понравился. Даже меньше чем все остальные.
Все эти банкиры, президенты компаний, прочая шушера из местной богемы – все на одно лицо.
В этой толпе я чувствовал себя героем незабвенных «Мёртвых душ» Гоголя. Компания здесь делилась на два лагеря: на толстых и довольных жизнью богачей и на их худощавых и мелочных сыновей с их же работниками.
Когда я подошёл к Наташе и ласково положил руку на её плечо, глаза её нового знакомца заметно округлились.
- О, Кирилл, вот и ты. Познакомься, это Андрей Потапов, - совершенно невинно представила она нас.
- Очень приятно, - со слащавой улыбкой, очень подходящей под обстановку, я протянул руку этому богатому сынишке.
- Да… конечно… мне тоже, тоже очень приятно. А, собственно говоря, кто вы? – как ни странно, но вся красноречивость и интеллигентность Потапова стремительно улетучилась, он был явно озадачен появлением такого странного типа.
- Муж Совельевой Натальи Владимировны, - произнёс я, очень довольный собой. Андрей же на секунду замешкался, на его лице застыло жутко растерянное выражение.
- Я не знал, что вы женаты.
- Наташ, ты разве не сказала? Как ты могла? – Нарочито наигранно изобразил я обиду.
- Хватит дурачиться Кирилл. Да, Андрей, я замужем уже девять лет, разве вы не знали?
Разговор затянулся ненадолго. Быстро подобрав нужный предлог, Потапов откланялся. Как же меня иногда радовали эти несчастные кавалеры своей нелепостью.
Все они принимали Наташу за молоденькую кокетку, которую легко заманить роскошными авто и деньгами.
Дальше заиграл вальс. Я сел за стол и долго наблюдал, как Наташа танцует со своим отцом. Сам я этому танцу так и не научился.
Вечером мы сидели на балконе и разглядывали звёзды.
- Знаешь. Я так счастлив, что встретил тебя тогда в том ночном клубе.
Наташа задорно приложила палец к губам, лукавый взгляд её излучал такую радость.
- Не в клубе, а в студенческой библиотеке, - она снова тихо хихикнула.
- Может уже можно ему рассказать? Через девять то лет?
- Нет, иначе он потребует развода, - она улыбнулась своей незабываемой скромной улыбкой и поцеловала меня, - или ты сам этого хочешь?
- Конечно же нет, я тебя такую никому не отдам! – я взмахнул рукой, описывая дугой окружавшие нас просторы.
Да, красивый частный дом на окраине города – подарок её отца на свадьбу. Не дворец, конечно, но всё равно очень богато.
- Ладно, любимая, пора спать – завтра на работу, - я начал подниматься с маленькой скамеечки, стоявшей на небольшом открытом мраморном балконе.
- Может, ты наконец бросишь эту свою коморку? Отец и так всё оплачивает.
- Ты уж извини, Наташ, но я от твоего отца полностью зависеть не хочу. Свой «бентли» я куплю на свои деньги. Да и вообще, я ведь люблю те картины, что мы рисуем.
- На свои деньги ты и на «Запорожец» нескоро накопишь, - всё так же смеясь, произнесла она.
- А вот это мы ещё посмотрим.
Я подхватил её на руки прямо в том вечернем платье, в котором она была на ужине отца, и понёс в спальню.
____________________________________________
Глава четвёртая.
Дмитрий Дронов.
Кто знал, что судьба вновь сведёт нас спустя долгие годы.
В 2006-ом я выяснил у коллеги, что мой старый закадычный товарищ уже не один год живёт в Орле. Ирония ли судьбы, или Димон специально решил навестить друга молодости?
Скорее первое, ведь за все эти годы Дима даже не пытался отыскать меня.
Тогда за поиски взялся я сам. Связи Наташиного отца, Владимира Петровича, помогли быстро и безошибочно отловить этого разыскиваемого беглеца. Да и что там, город у нас не такой уж большой – найти кого-либо можно, просто спросив о нём у прохожей старушки.
Я взял с собой Наташу, очень хотел познакомить её с наверняка уже очень удавшимся человеком, пришедшим из моего прошлого.
Погодка выдалась не самая лучшая. Как раз к своему визиту я выяснил номер мобильного Димы и, ведя машину в проливной дождь, пытался ему дозвониться. Он не отвечал. Наверное, телефон где-то забыл.
Прибыли. Вот и его дом.
Раскрыв зонт, я прошёл к его подъезду.
Домофон не отвечал. Видимо я пришёл не вовремя – его не оказалось на месте.
Тут подошла и Наташа.
- Ну, как, ответил?
- Нет, ни дверь не открывает, ни по телефону не отвечает.
- Кирилл, а это случайно не он сидит на скамейке? Ну да, сравни с фотографией.
- Похоже, он… Что это он на скамейке под дождём без зонта делает?
- Не знаю. Подойди, спроси.
Я медленно шагал в направлении вымокшего мужчины в дорогом костюме.
Когда я подошёл совсем вплотную, то был уже совершенно уверен, что это старый добрый Димон. Он сидел на скамейке и периодически отглатывал из склянки какую-то бурду.
- Дима? Дима, это я – Кирилл! Помнишь?
- Помню, - сухо ответил он. Я ещё секунду помешкал, потом отдал ему зонт, поднял со скамьи и повёл к машине.
- Я же говорила, что это он… - Наташа быстрыми шагами, улыбаясь, подошла к нам, но, разглядев Димку, замешкалась, - Господи, он ведь весь мокрый. Он может простудиться.
- Ему, я так думаю, сейчас на это наплевать. Мне кажется, он пьян в стельку. Открой дверцу, пожалуйста.
Когда мы привезли его домой, он был в очень подавленном состоянии и вообще был не слишком разговорчив.
Мы поручили его домоработникам. На следующее утро он проснулся отмытый, переодетый в шикарной спальне для особых гостей, проспал почти сутки.
Ошарашенный, он вышел в своём отстиранном костюме в столовую, куда его тоже привели. Мы с Наташей уже завтракали.
- О, Дим, ты уже проснулся?
В ответ лишь последовал недоумённый взгляд.
- Ты меня помнишь, я Кирилл?
- Кирилл, - словно вспоминая что-то страшное, он нахмурился и упёрся взглядом в дорогой дубовый стол.
- Так помнишь?
- Конечно, Кирилл. Как же я мог тебя забыть, старый пройдоха, – впервые за всё прошедшее время на его лице отразилась улыбка.
- Вот и отлично.
Мы долго сидели и завтракали за столом, залитым солнечным светом из окон. Я представил Димке Наташу. Рассказал, как здесь живу, как здесь оказался. Зашёл разговор и о Владимире Петровиче, правда, быстро угас.
Чуть позже в комнату ввалилась одна из Наташиных богемных подруг. Среди них было много пустышек, но эта подкупала меня своим простодушием. Это была Алексия.
Быстро со всеми поздоровавшись и промчавшись по столовой как ураган, она утащила Наташу за собой на какой-то поэтический вечер, проходивший, правда, утром.
- Вот такая у нас здесь жизнь, - смеясь, прокомментировал я стремительное исчезновение жены.
- Да уж, и часто у вас здесь такое? – к этому моменту разговора Дима уже как следует развеселел.
- Как минимум, раз в неделю, но, как правило, – каждый день.
- Счастливый ты человек, - улыбаясь и как-то необычно щурясь, произнёс он и наколол на вилку ещё один кусочек Наташиного омлета.
- А ты как поживаешь?
Я не ожидал, что этот вопрос вызовет у него такую реакцию. Счастливое выражение будто смыло с его лица, а на смену ему появилась неизгладимая тоска, я бы даже сказал, скорбь.
И он начал своё повествование, свою трагическую историю. Он рассказал обо всём. О своих неудачах. О своём счастье быть помолвленным с прекраснейшей девушкой на земле. О её трагической гибели. О своей вине и побеге.
Пока я слушал, то невольно опустил вилку. А моё лицо, наверное, было наполнено той же бесконечной пустотой, что и его.
____________________________________________
Глава пятая.
Диме был выделен целый отдельный двухэтажный дом со своим двориком, которых на нашей земле было очень много. Ну, участок, ни много ни мало в 700 ар.
Я всегда поражался богатству какого-то провинциального директора сети магазинов, путь и очень престижных и дорогих. А ответ был невероятно банален – это вам не Москва, где за те же деньги можно купить от силы двести. Честно, я и понятия не имею, какие сейчас там цены. Знаю только, что так богато Совельев там бы не жил.
Димка неплохо обосновался, возглавил отдел маркетинга компании Владимира Петровича, хотя и работал спустя рукава – добротно, но через день.
Он сдружился с Наташей, и мы часто гуляли все вместе. То рыбалка в посёлке Живописцев, то охота в Андрабуже и вблизи Стрелецкого, то боулинг, то бильярд. Вот только с гольфом был облом, да и не велика потеря. Зато Наташа настояла, чтобы мы завели несколько лошадей.
Старый коммерсант Владамир, увидев наши траты, наверняка, схватился за свою седую голову.
Всё-таки эти гордые скакуны требуют тщательного ухода, а это требует денег: персонал, еда, постройка конюшни. Да и разрешение охотиться и рыбачить в нашей местности тоже достать сложно и дорого.
Честно сказать, все эти развлечения были больше не для меня, а для них двоих – очень дорогих мне людей. На охоте я так и не взял в руки оружия, да и, в отличие от своих товарищей, не стал напиваться до чёртиков, точнее, не пил вообще. На рыбалке я банально засыпал, так весь клёв и проспал. А на боулинге все первые раунды я всегда «спускал», как говорится, хотя тут я удовольствие всё-таки получал.
По просьбе Наташи, научился кое-как кататься на наших уже прижившихся «четверокопытых» друзьях. Научился и Дима.
Каково же было мне сложно смириться с их необузданным нравом. Я даже слышал, что одна из лошадей как-то вцепилась в ногу одному из наших обслуживающих наездников – отдирали вчетвером, правда, не знаю, чем это кончилось.
А ещё Диму я вместе со своими учениками в студии-«коморке» немало помучил. Зато уже через неделю своего позирования он мог развесить по всему дому целых девять портретов себя любимого в разных образах. Я уже заранее знал, что именно себя в образе удачного коммерсанта он повесит в спальне.
Был и специальный заказ – портрет Светы, его погибшей невесты. Его я писал сам. С фотографии. В цвете не решился, нарисовал графикой.
3 июля 2007 года.
- Привет, Дим, как дела?
Я вошёл в его столовую без стука, втащив с собой целую кипу всякой провизии.
- На год хватит, - с воодушевлённым выражением лица произнёс я и поставил все пакеты на барную стойку, чтобы разобрать.
Дима сидел возле большого открытого окна, курил сигарету и пил какой-то напиток, отливающий цветом бронзы. Коньяк?
- Потуши эту гадость, ты же знаешь, как я к этому отношусь, - раздражённо и немного обиженно произнёс я, выкладывая дорогой французский сыр. Он ткнул огарком сигареты в пепельницу.
- Хочешь коньяка? – тут же совершенно естественным, но очень низким голосом спросил Дмитрий.
- Нет, естественно.
- Портвейна, кальвадоса, рома? Или может мартини?
- Прекрати! Хватит хвастать своими познаниями в области алкогольных напитков.
- Блин, я ж тебе не пиво предлагаю, а благородные дорогие напитки.
- Ничего тут благородного нет. И вообще, когда это ты снова запил без компании?
- Вот именно, без компании, в одиночестве. Мне жутко одиноко, Кирилл, - мрачно произнёс в ответ Дима и достал из-за пазухи свой любимую подвеску, которую никогда никому не показывал. Я, правда, догадывался, что там, или точнее, кто, но ведь это лишь догадки.
- Но ведь мы всегда с тобой… - я тоже помрачнел, опуская на стол упаковку апельсинового сока.
- Это не то, Кирилл. Я по Свете скучаю.
- Познакомься с кем-нибудь.
- Я не могу – это аморально. Я ей не изменю.
- Но ведь она умерла! – Не выдержав выпалил я, противореча своим же идеалам.
Дима лишь обратил ко мне свой взгляд, взгляд мученика, прожигающий своей мольбой о помощи.
- Но для меня она жива. Всегда и вечно… вот здесь, - он положил на сердце руку, в которой до этого держал сигарету, и снова обратил свой взгляд на прекрасные земли, подаренные нам Владимиром.
- Заведи котёнка, - произнёс я тихо после некоторой паузы.
- Зачем?
- Знаешь, самый великий стимул для самосовершенствования – позерство. Не важно, перед собой ли или перед кем-то другим. Знаешь, самый большой стимул для самобичевания – понимание своей вины, - я продолжил раскладывать продукты.
- И?
- Подожди, послушай. Самый большой стимул к самоуничтожению – понимание того, что ты просто не нужен никому. А самый невероятный стимул к ЖИЗНИ – понимание, что в тебе кто-то нуждается, что чья-то жизнь зависит от тебя. Заведи котёнка, чтобы было о ком заботиться, чтобы быть нужным.
- Я подумаю, - так же мрачно произнёс Дмитрий, допивая свой напиток и наливая заново полную рюмку из бутылки. Я оказался прав, это был коньяк.
- И да, перестань ты, наконец, пить – это разрушает твоё сознание.
- Оно и так разрушено, - сказал Дима мне вслед, когда я вышел на лестничную площадку.
- Нет, ты сильно ошибаешься. Мы с Наташей пойдём в ресторан, хочешь с нами? – крикнул я, уже спускаясь на первый этаж.
- Спасибо, не стоит. Развлекитесь там сами. Ты лучше скажи, как там Василий Андреич прижился?
- Что?! – переспросил я, не расслышав вопрос.
- Как Василий Андреич в «коморке» поживает?!
- Отлично, он талантище, великолепный руководитель! – произнёс я, выходя из дома.
____________________________________________
Глава шестая.
- Дорогая, ты готова?
- Конечно, сейчас спущусь, - раздалось откуда-то со второго этажа.
Я подошёл к большому зеркалу в золотой раме. Царская жизнь – везде золото. С зеркала на меня смотрел высокий смуглый парень в самом расцвете сил. Тридцать два года, разве по мне скажешь?
Что ещё надо для счастья? Я живу с самой прекраснейшей женщиной на свете, у меня есть средства, у меня есть творчество и искусство.
При мысли об искусстве я тут же оглядел стены широкого и просторного холла. Они увешаны множеством произведений моих учеников и коллег одновременно. В животе что-то довольно заурчало от гордости – у меня всегда так.
- Ты тут ещё не уснул меня ждать? – прервала Наташа мои мысли, спускаясь по широкой мраморной лестнице в своём новом белоснежном платье. Этого платья я ещё не сидел. Но выглядела она в нём восхитительно.
Её прямые длинные светлые волосы, переливающиеся на свету, великолепно сочетались с голубыми глазами и очень светлой кожей. А переливающиеся бриллианты в колье, серьгах, скромном браслетике только подчёркивали всю тонкость этой изящной натуры.
- Пошли скорее, нас ждёт столик в «Короне».
- Ты становишься предсказуем.
- А ты бы предпочла сходить в вечернем платье в ночной клуб? – Усмехнулся я, открывая перед ней дверь.
- А что, ещё не поздно, - улыбаясь, она обернулась ко мне и наткнулась на мой недоумевающий взгляд.
- Я серьёзно, - продолжала она, - давай хоть сейчас переоденемся во что-нибудь более современное и съездим, развлечёмся.
- Я думал, ты обожаешь свой богемный образ жизни, - я улыбнулся ей, снова впуская в дом. В ответ она показала два пальца у горла, что и стало исчерпывающим ответом.
- Ах да, кстати, надо будет заскочить в зоомагазин.
- Зачем это?
- Увидишь, - я лукаво улыбнулся и закрыл входную дверь изнутри.
Через час мы спокойно сидели за барной стойкой одного из здешних увеселительных заведений.
Вот уж не думал после десятилетнего перерыва снова трястись под жуткую дискотечную музыку. Должен, правда, отдать современным ди-джеям должное – заводить они умеют.
- Ну как, Наташ, довольна?
- Ага, - совершенно детской, даже не подростковой, интонацией ответствовало мое маленькое чудо.
- Ну вот и отлично.
Но всё бы и действительно было отлично, если бы не появление в самый неподходящий момент молодого сынишки банкира, Андрея Потапова. Да-да, того самого, что периодически посещал вечеринки Владимира Петровича.
- О, Наталья Владимирована, можно вас пригласить? – совершенно хмельным голосом пробубнил малолетний сосунок, наткнувшись на нас, сидевших за стойкой.
- Никуда она не пойдёт! – сурово ответил я за перепуганную Наташу, резким движением убирая протянутую к ней руку Андрея.
- Ах, Кирилл Совельев! Какие люди! Эх… А кто вас, собственно спрашивать будет, а?
- А ну ушёл! – крикнул я, вскочив с табурета.
- Уберитесь. Ну-ну, давайте.
Эта фраза стала последней каплей, я попытался оттолкнуть мальца, но тот упорствовал. Тогда я свалил его на пол ударом по лицу, взял Наташу за руку и тут же ушёл из клуба.
Когда мы вернулись домой, нас ждал ещё один сюрприз – старший брат Наташи, Николай, решил одарить нас своим визитом.
Домоработники отвели его в гостиную и заблаговременно предупредили нас в холле.
Честно говоря, отношения с этим индивидуумом у меня всегда были очень натянуты. Но, к великому моему счастью, этого сурового братишку-философа я видел только раза три за все прошедшие годы.
И всегда мы конфликтовали и спорили.
__________________________________
- Что делаешь?
- Да вот, работаю над проектом строительства.
- Хм, даже так, - улыбнувшись, Николай заглянул мне через плечо и посмотрел не план, - и что это будет?
- Я собираюсь построить художественную студию.
- Даже так. И что ты с ней будешь делать?
- Наберу молодых талантов и будем вместе творить и учиться творить.
- Даже так. Тогда пустая трата денег, - он отошёл от моего стола и собирался уже выходить из комнаты.
- Что бы ты понимал в искусстве.
- В искусстве? – Встрепенулась эта гора мускул и снова обернулась ко мне, - я в нём всё отлично понимаю. И наверняка уж побольше чем ты, жалкий поэтишка.
- Знаешь что я тебе скажу? Не каждый стихоплёт – поэт, поэт не всегда – философ, философ – ещё не мудрец.
- Даже так… надо запомнить. - он улыбнулся, довольный моими словами, и вышел таки из комнаты.
__________________________________
- Наташ, отнеси, пожалуйста, Диме котёнка. Скажи, что это наш с тобой ему подарок, - я приобнял любимую и поцеловал, после чего направился в комнату, где нас ожидал Николай.
- Здравствуй, Коль. Какими судьбами тебя к нам занесло?
- Готовьтесь, теперь я немного нарушу вашу размеренную жизнь.
____________________________________________
Глава седьмая.
Нарушить нашу размеренную жизнь горячо любимому всеми Николя не удалось – и так слишком она у нас разнообразна стала в последнее время.
Ему даже пришлось учиться кататься. Для этого ему выдали молодого мерина – обычные жеребцы были ему не по зубам.
Потом мы долго мотали его по окрестностям то на рыбалку, то на охоту, и так далее.
А в городе в это время раздувался огромный скандал. Молодой Потапов пожаловался своему отцу на драку в клубе, а главное – запомнил, с кем дрался. Естественно, он умолчал о факте своего алкогольного опьянения и виновником оказался именно я.
Потапов старший являлся владельцем крупнейшего местного банка, а так же блокирующего пакета акций открытого акционерного общества «Лидер» Совельева, что теперь могло серьёзно пошатнуть положение дел Владимира Петровича.
Уже через две недели после инцидента скандал достиг своего пика.
- Урод, ты, слышишь ты кто?! – Крик Николя было слышно, наверное, на всё имение.
- Слушай, завязывай-ка со своими обвинениями и оскорблениями!
- Не собираюсь, сволочь ты эдакая! Ты и отца подставил и Наташу и всех нас!
- Я тебе, по-моему всё объяснил, повторять не стану, если ты дуб такой!
- А иди ты! Вот приедет сюда к вам отец, будет тебе, - Коля вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
На крик прибежала Наташа. С бинтами, со льдом, аптечку притащила.
- Ты в порядке, Кирилл? – Ворвалась она в комнату, где была перепалка.
- Да, ничего особенного, - отмахнулся я рукой.
- Он же тебе губу раскроил! – Наташа подошла вплотную и обняла меня, чуть не плача, - это я всё виновата.
- Да не обращай внимания. Это я, дурак такой, тебя туда повёз. Да и вообще – побунтует желторотик и угомонится.
- Будем надеяться.
Надеяться уже не стоило. Через пару дней ко мне нагрянула толпа бритоголовых верзил и буквально вынесла меня из дома.
Через полчаса я был на ковре у Владимира.
- Знаешь, парень, я никогда не одобрял вашего с Наташей брака, - далеко не пожилой и вполне физически сильный мужчина с лёгкой проседью на висках сидел за своим столом и, казалось, будто этот стол делал его неким божеством.
И правда, в своей штабе, в своём кабинете он был неприкосновенен и всемогущ. Таковы они, бизнесмены и олигархи.
- Ты всегда был огромным бревном в глазу нашей семьи. И до поры до времени я игнорировал тот факт, что ты, оборванец, позоришь мой достопочтенный род!
Тяжёлый грубый голос тестя срывался в конце каждого предложения, я молчал, сверля его ненавидящим взглядом.
- На этот раз я не собираюсь терпеть твоего вероломства! Ты устроил переполох и скандал, да ещё и мою девочку в это впутал!
Весь красный он встал из-за стола, подошёл к бару и достал бутылку рома. Ещё один алкоголик.
- Тебе здесь не место, слышишь? Чтобы духу твоего больше в том доме не было…
Он вновь сел за кресло, в его стакане задорно побрякивали льдинки, на стакане проступал конденсат и капельки воды. Я еле держался, чтобы не наговорить старому прохвосту чего лишнего. Наверняка, внешне было видно, что я весь взмок.
- Более того, я добьюсь того, что тебе вернут прежнюю фамилию и вовсе забудут, что когда-то ты был женат на моей дочери.
После этих слов я не сдержался, подскочил из-за стула и с размаху ударил Владимира кулаком.
Тот навернулся со стула от неожиданности, в кабинет вбежал один из его держиморд.
Петрович же медленно встал с пола, достал из-за пазухи носовой платок, вытер щёку и брезгливо бросил платок на пол.
- Вон! Выкинуть его вон!
Когда я покорно собирал вещи в нашей с Наташей спальне, она неожиданно вошла и застала за этим занятием..
Сперва она побледнела, это было отчётливо видно – раньше ведь я никогда и никуда из дома не отлучался.
- Кирилл, ты куда?
- Новый дом себе искать.
- Но как же?.. А?.. Почему?!.. - ошарашенная ответом встала она рядом с моим чемоданом.
Я промолчал и лишь угрюмо пожал плечами.
- Ответь мне, Кирилл, - Наташа ухватилась за мою руку и я наткнулся на её напуганный взгляд.
- У отца спроси…
Наступило неловкое молчание, я отдёрнул руку и продолжил укладывать вещи.
- Как у отца? Что он тебе сказал? За что? Нет… - она стала нервно ходить по комнате, держась рукой за голову, - куда бы ты ни ехал, я поеду с тобой.
Я прервал Наташино решительное движение в направлении гардероба, ухватив её за плечо.
- Не надо. Тебе стоит остаться здесь.
Я собрал оставшиеся вещи в одиночестве – любимая побежала разбираться с отцом по телефону. Хорошо хоть мне не пришлось видеть её плачущей на пороге дома.
Хоть какое-то утешение, пусть и достаточно жестокое в её отношении. Ей так будет лучше.
____________________________________________
Глава восьмая.
- Привет, Дим. Ты всё грустишь?
- Да, грущу, - сказал Дронов, поднимая бокал, - но по-особенному, по-своему…
На дворе уже была зима. Я давно не посещал старого друга, и меня даже немного стала мучить совесть – слишком собой и своими проблемами увлёкся.
- Ты ещё не бросил пить? – с досадой произнёс я, стягивая свитер и кидая его на один из стульев в его столовой. Теперь он жил богаче меня.
- Нет, не бросил. – Димон оттянул штору и поглядел на тёмное почти не освещённое поле, раскинувшееся за окном.
Я неловко сел напротив него.
- Как котёнок?
- Отлично. Растёт обормот, вот только гадит много… - только сейчас я обратил внимание на то, какие у Димы были чёрные круги под глазами. Это были синяки такие, будто его уже несколько месяцев мучила невыносимая бессонница.
- Я думал, ты хоть попытаешься бросить…
- Слишком много я пережил, чтобы после этого легко бросить! – резко прервал меня мой верный друг, потом встал из-за стола и, обойдя круглую барную стойку, подошёл к холодильнику, откуда достал кусок колбасы.
Я встал вслед за Дроновым и долго наблюдал, как он с отсутствовавшим взглядом делал бутерброды.
- Дим, пойми, ты ведь сам портной своей судьбы…
- Ага, собери с миру по нитке и получишь картину вселенского хаоса, сотканную из людских страданий, - он поднял на меня измождённый взгляд и передал бутерброд, - угощайся.
- Но… - я проводил товарища взглядом до того места, где он сидел прежде, а сам невольно потянул в рот кусок хлеба с колбасой.
Трясущейся рукой Димон поднял бокал с недопитым бренди, но так и не отпил ни глотка.
Он выронил фужер и, глухо зарыдав, уткнулся лицом в подставленную руку.
И только тогда я осознал, что умел лишь красиво любить тех кто был мне дорог, а поддержать человека в трудный момент не мог: я замер позади него, наблюдая, как содрогается широкая мужская спина, и боялся пошевелиться. В голове крутилось лишь желание не обидеть ещё больше, не ущемить его человеческого достоинства своим сочувствием.
Чуть позже я понял, что как раз таки в сочувствии и понимании он нуждался больше всего. Но осознал это слишком поздно…
Уже в январе, когда добрый братец наконец уехал, я зашёл в свой бывший дом.
Мы сидели за столом в нашей просторной светлой столовой с большими окнами.
- А что это там?
- Это котёнок мяукает. Надо выпустить.
- А что Дима?
- Сказал, что у него какие-то важные дела.
Наступила пауза, я отглотнул немного чая. У меня у самого такой заварить не получалось.
- Кирилл, переезжай обратно. Ну, всё это нелепая ссора. Просто помирись с отцом, попроси прощения, ты ведь не виновен, - завела она вновь уже заезженные за долгие месяцы разговор.
- Не собираюсь. И не проси. Я не буду унижаться перед этим старым хрычом, ползать перед ним на коленях.
- Не говори о нём так, он всё-таки мой отец!
- Относись к нему как знаешь, для меня он старый подлец!
- О, значит теперь всё так? Как деньги давал, был хороший, а как перестал, так сразу подлец? Тогда убирайся из этого дома, может он и прав.
- Ну и ладно. Прощай.
В тот момент, когда я встал и направился к выходу, мне так и хотелось сказать, что подлец Владимир только от того, что разлучает меня с ней. В тот момент я готов был пойти и попросить прощения, лишь бы быть с ней. Но нет, я был непреклонен.
По дороге домой я заглянул на местный рынок, где теперь стал закупаться продуктами.
Набрал небольшой набор аскета, чтобы хоть как-то прожить.
Сейчас я был горд собой за свою силу воли, но считал себя последним придурком из-за своего упрямства.
Это упрямство оставило ссору между нами с Владимиром Петровичем. Это упрямство рассорило меня с Наташей. Думаю, всё ещё наладится, хотя...
Я вернулся домой и бросил сумки у входа – потом разберу, а сейчас даже жить не хочется.
Я прошёл на кухню, взглянув по пути на настенный календарь.
Быстрым взглядом я посмотрел на число, и что-то глубоко в сознании ёкнуло.
Как я мог забыть про день рождения Димы? 15 января… ему уже 36 лет стукнуло.
Я налил кружку чая, включил прослушивание сообщений на автоответчике и уселся на широкий подоконник в маленькой гостиной моей новой двухкомнатной квартиры.
- Два сообщения. Сообщение от абонента – «Димон».
«Надо было поздравить», - мысленно побранил я себя.
- Вот так рушатся и превращаются в прах красочные мечты, Кирилл. Помни меня. Прошу, помни.
«Какого чёрта, что за бред?», - я подскочил, чтобы заново прослушать сообщение, но здесь они удаляются после первого воспроизведения. Я снова сел.
- Сообщение от абонента – «Димон».
- Кирилл!.. – Вместо привычного голоса Димы, на этот раз я услышал Наташин, - Кирилл, приезжай скорее!.. – Голос дрожал, я расслышал тихие всхлипы, - Димы… - я выронил кружку, когда услышал последнюю фразу, - Димы больше нет… нет.
Ядрихинский Александр, 15 января 2008 г. 5:56:02
Цикл "Живущие на Грани"
(позиционируется как цельный роман).
Трагический рассказ.
Дата публикации: 22 февраля 2008 года.
