О нет, я успеваю писать в блоге далеко не обо всём на свете. Обо всём на свете пишет Гессе.
А я как раз собиралась написать про Гессе.
Мета-послание: этот пост трудно прочитать. Но он специально разделён на пункты. (В моих постах содержится что-то, что обрекает меня на вечную монологичность. Но что?)
Я не Кортасар, так что если кто-то прочитает от начала до конца, обещаю, что не буду считать его курой.
Ещё один трактат о "Степном волке" (уже в кавычках, я же порождение постмодернизма)
1. Бывает, что ассоциируешь себя с героем, чувствуешь сходства с ним. Ну так вот, у меня не так было со "Степным волком". Я себя ассоциировала не с кем-то из персонажей - ни с Гарри, ни с Герминой, даже не с Моцартом! Я себя ассоциирую со всей книгой целиком.
2. Как-то так получалось - я об этом даже писала - что то, как мы проходим литературу зарубежную, совпадает с этапами развития (моего, наверное) и обучения в Университете.
Античность - схематичность восприятия окружающего мира.
Средневековье - начинаешь разглядывать, пытаешься найти какую-то идею, грузишься.
Возрождение - хочется карнавалить и выходить за рамки, потому что эти рамки уже наметило Средневековье.
Потом какая-то не очень выразительная дыра - Просвещение.
Потом был Романтизм - развитие демонов.
Дальше очень уместно наступил Реализм. Реализм проявился в уродливом разделе наследства, в ещё более уродливых семейных скандалах. Вторая часть реализма - с каким-то привкусом безумия и прокисшего компота. Забродивший реализм.
И вот сейчас начался модернизм. Постмодернизм.
И правда, после лета особенно что-то наметилось. Что-то поменялось. Хотелось запускать в небо Летатлина или писать романы тегами.
И вот я читаю Гессе. И моя теория подтверждается. Кстати, я продолжаю надеяться, что когда-нибудь я доживу умом до того момента, когда совсем синхронизируюсь с современной литературой. (Кстати, эта моя теория - один из источников моего прогноза, что лет через 10 в литературе появится что-то значимое. Просто новое поколение синхронизируется с современной литературой, и будет уже новая современная литература.)
Просто на данном этапе в "Степном волке" Гессе я прочитала о том, о чём сейчас думаю. Может быть, кое-что я уже для себя даже надумала. Но приятно ведь читать и думать о том, что я, конечно, как мне только кажется, поняла Гессе, а Гессе понял меня (но разговоры с Гессе - это уже либо шизофрения, либо магический театр, что, в принципе недалеко).
3. Об уровнях коммуникации.
Разговоры с бессмертными. Магический театр. Зачем?
Сначала про бессмертных. Ведь действительно, среди писателей, музыкантов, художников есть такое разделение. Существуют бессмертные. До того, как я прочитала "Степного волка" я описывала такое разделение сложно. Есть так называемая магистраль или универсалия (эти слова, наверное, значат что-то другое на самом деле), которая объединяет художников (в широком смысле слова) всех эпох, выстраивает их в одну линию. Но не всех. Только тех, которые в своём творчестве опираются на какой-то принцип.... непознанный. Мной непознанный. Может, какой-нибудь Бахтин его и познал, но я слишком мало читала Бахтина. Может, это принцип гуманизма, может быть это принцип вкуса, может, это принцип высокой бессмертной темы.
Но ведь понятно, что, например, мы можем поставить в эту линию универсалий (-совершенств-) Шекспира, Баха или Толстого (Толстой бы, кстати, не согласился стоять в этом ряду!). Но не поставим же мы в этот ряд Некрасова, Чернышевского, Оруэлла, Сент-Экзюпери, моего любимого Гийома Лекё (мне сложно приговаривать деятелей искусства к выдворению из линии универсалий, потому что я слишком мало о них знаю)... Почему они не в этом ряду? Потому что они направленные. Потому что они за или против. Это как социологический уровень. А те - из магистрали - психологический. А в линии универсалий должны быть люди "над".
Вот об этом, по-моему, и говорят бессмертные в "Степном волке". Магический театр пытался научить Гарри Галлера переходить на другой уровень коммуникации. И делать это с помощью юмора.
Кстати, про юмор. Я ВКонтакте сделала себе статус "Мы, бессмертные, не любим, когда к чему-то относятся серьёзно, мы любим шутку (с) Гессе". А потом очень расстроилась, потому что без контекста всего романа это звучит наипошлейшим образом! Вне контекста это призыв просто посмеяться. У меня сразу ассоциации с какими-нибудь ржущими прыщавыми подростками.
Но ведь тут совершенно другое. Тут, как мне кажется, говорится о том, что на этот новый уровень можно перейти, если поменять своё отношение к происходящему на ироничное. (А мне нравится ещё слово "самоирония".)
Я помню, когда-то давно я из-за чего-то там переживала, нервничала, бесилась. И мама сказала, что я очень серьёзно ко всему отношусь. Она правда относилась с иронией ко многим вещам. Она, я это сейчас ещё лучше осознаю, умела быть действительно на другом уровне коммуникации. Её бы я назвала одной из бессмертных в терминологии Гессе. Кстати, слово "бессмертные" удобно тем, что бессмертным может быть не только художник (в широком значении слова).
Ещё, как мне кажется, бессмертие есть во фразе Платонова "Надо жить просто". Она меня впечатлила, когда я её впервые прочитала в 11 классе. (Конечно, не без помощи Зальцмана я на неё обратила внимание.) Рогачёва (если ты вдруг читаешь это), я помню ты обижалась, когда я тебе сто лет назад говорила про "Нужно жить просто". Без контекста это тоже звучит как для ржущих подростков. Но в контексте, по-моему, нет.
А магический театр показывает Гарри тысячи его личностей, каждая из которых тянет телегу в свою сторону, как в басне. А единство этого множества личностей созревает только на следующем уровне. Может быть, не коммуникации. Может быть, это можно назвать следующем уровнем познания себя. Мета-уровне. А количество этих личностей - неисчерпаемость человека - меня завораживает.
4. Кстати, об уровнях. Может быть, литература модернизма и постмодернизма как будто оторвана от традиционной потому, что она перешла на другой уровень коммуникации? Вообще, логично. Все эти гиппертексты, ссылки... Наверное, кто-то это уже сформулировал. Пару постов назад я писала
о задачке про троллейбусы, которую решаю всю жизнь. В какой лучше идти? Так вот эта задачка на самом деле про уровни коммуникации. О первичности, вторичности и так далее. Постмодернизм?
5. Про луковицы и изменения.
В каком-то эпизоде Гермина говорит Гарри, что он должен, как луковица, сбрасывать с себя оболочки. Меняться. Когда я читала, я думала о том, что, чем дальше, тем чаще я сбрасываю с себя оболочки. А этот меняющийся мир - когда предметы и люди окружают всё те же, но отношение к ним меняется - а точнее говоря, скорость изменения мира, его зыбкость, вызывают ощущение укачивания, тошноты. Тошнота. Это не я придумала, это всё Жан-Соль Партр. Кстати, по-моему, слово "укачивание" больше подходит. Но русский язык не позволяет назвать роман "Укачивание".
В совокупности с разговорами о системном подходе, об автономности каждого, о выборе у меня вообще в голове извержение вулкана и серии маленьких победоносных войн.
6. О счастье.
В "Степном волке" есть сцена, в которой Гермина говорит:
"Я научу тебя танцевать, играть, улыбаться и всё же не быть довольным". Я не могу найти, где ещё они об этом говорят. У меня в голове отпечаталось это потому, что у меня, кажется, в голове есть какая-то планка с сигнализацией, которая начинает работать, когда ощущение счастья начинает заливать мозг. То есть я думаю о том, чтобы не забывать думать, когда мне счастливо. И мне нравится, что в "Степном волке" есть это разделение: счастье и довольство. И вот на самом деле, именно довольство затапливает мозг. И довольство как раз приводит к мещанству. А счастье... Ну, я ж и правда считаю, что я счастливый человек. Что с этим сделать?
7. Я пишу про Гессе и, кажется, усваиваю вторую сторону "Тошноты" Сартра. Рокантена начало тошнить от своего маркиза. А я начинаю переполняться мыслями о Гессе.
Думаю, что про Гессе я ещё что-нибудь вспомню.
