пчёлы делают молоко для снятия мотыльков с глаз.
я играю в пинпонг с бесконечным мячом из фраз,
я влезаю в междустрочье, этакое Зазеркалье, где
алиса гниёт в поисках таблетки, которая сделает её больше, ещё больше, размером со вселенную.
в каждой детской слезинке отражается Алиса, стоящая у входа в Зазеркалье.
Всё делится на всё.
я играю в пинпонг, сфера - идеальный макет бесконечности. Ракетка-смысл толкает белый полый мяч - слово. Оболочки-наволочки, нарядившись призраками, караванами риходят ко мне в голову.
я пытаюсь ввести вас в процесс, в процесс саморазвёртывания моих мыслей, и мне отчего-то кажется, что всех это волнует. здесь среди лабиринтов времени я хочу показать вам что времени нет.
это всё может быть гоном. или гонками по бездорожью извилин.
марихуана, дурь шмаль я радуюсь
я придумываю весёлые слова, возможные миры, возможные слова, весёлые миры.

ЗАЗЕРКАЛЬЕ В АЛИСЕ. там его и ищи, маленькая Алиса.
Шаманский космос нуждается лишь в космических шаманах.
Первое что можно сделать с мячом - это вывернуть его наизнанку.
первое что можно сделать с мечом - это вывернуть себя наизнанку.
харакири.

автописьмо это беспрепятственные гонки
препятствия встают лишь перед тем, кто ищет смысл в этом потоке.
влезь в междустрочье, там его и найдёшь.

мы рАспяты на времени и пространстве и
улетаем волной в шумовое странствие.
всё то, что есть в нас,-это то, что есть в мире,
и мы расцветаем Буддой в Эфире.

а вот надену пояс и взорвусь, лишь бы успеть, пока никто другой не сделал это. взорвусь со Всем.
к чертям
...
а ведь есть ещё акушеры времени

"for entertainment they watch his body twist
but behind his eyes he says - i still exist...
this is the way.
this is the way
this is the way,
step inside..."

"atrocity exhibition". Joy division.

как бы нам не раствориться во дворах?

два вратаря, один из них с ключом, другой с мечом, забитый шайбами до смерти, истекающий прямо на гладкий газон, с раскрытым ртом, в который вползает улитка,только что переползшая это поле.
это был смысл её жизни.

дети пинали мяч, из верхнего окна хрущёвки доносился хрип трубы-альт, которую мы раздобыли между шкафом и стенкой. надев больничные халаты, валялись на кровати в холоде. а вид из окна на пустое футбольное поле навевал мысли о смысле этой нелепой игры, которую мы здесь ведём, утопая в реализме симфонизме чём угодно.
фонарь повесился и висел один, словно бы символизируя наше нелепое счастье - быть одним совсем вдвоём. в этом месте, отрезаном от мира, где-то рядом с полянами, усыпанными грибами, вино из горлышка бутылки, прелюдия в стиле пост-панк.


труба-альт осталась на ковре, похожая на медную улитку во рту вратаря.

вот о чём я: когда я выхожу на улицу, солнце начинает орать, и я не в силах заткнуть ему рот, глаза болят, буквально выпрыгивают из глазниц. но я вовсе не злой человек. я экспедитор в дюны памяти, туда, где всё ещё живы ветры прошедших миров, и всё, что у меня есть - это предчувствие чего-то большего.
я жду, когда наступит эра чего-то чистого. мне нужно страдание в его наивысшей форме - в виде кристалла, который я смогу держать в руках и рассматривать. свет орущего солнца,пропущенный через эту призму, не будет резать мне глаза. я перестану прятать зрачки. я, возможно, даже начну нравиться вам... это очень сложно,ведь нужно притворяться кем-то третьим.
а я не могу джае просто быть самой собой.
просто, без претензий на что-то большее.


они ненавидят осень
в предчувствии долгой зимы
и просят у бога дорогу
в страну, где сбываются сны.
а я проклинаю буквы, -
бисер с бессмысленных бус,
я бос. и я вовсе не гений,
не воин, не демон, а - трус.

искусство - зеркало для Бога, куда он смотрится тогда, когда ему вздумается...
от слишком резких движений на зеркалах остаются шрамы

п.с: а город сверкает, и улицы - рулеты, фаршированные людьми. и только булыжники мостовой норовят сбежать от ног куклы, которую я таскаю за собой.

я пришила кроликов себе на перчатки

мы лежим низко-низко у самого пола, я не чувствую, не знаю, где заканчивается моё тело и начинается твоё, хотя мы даже не прикасаемся друг к другу. друг на друга глядят глаза : одни, полные страдания, - глаза аскета; другие - глаза маленького, неспокойного ребёнка.
я возвращаюсь в тёплое детство, когда папа строил мне иглу из одеяла и подушек, и я сидела в маленьком коконе, слушая его сказки.
я смотрю на вещи так, словно вижу их в первый раз, словно я снова не могу дотянуться до дверного звонка и играю в грибы под зонтиком.
мы молчим. я не лгу, мне не надо притворяться кем-то другим. я больше не та, кем никогда не была: I am no more who I wasn't.
сегодня мы идём на пост-панк. я не знаю, что это будет, но в любом случае мы будем смеяться. твой смех как лунный цветок, лилия, распускающаяся лишь один раз в году. и тем она ценнее...

талант

самое важное вот что:
раз он просыпается, когда в крови полно токсинов,
значит он там всегда был...
как его выцепить теперь,
он ведь выходит только на зов
запрещённых веществ

я маленький комок слизи
чувств стёртых и перепрограммированных
синапсы мозга растянуты,
серое вещество стало прозрачным
я больше никогда не вернусь
в свой мозг обратно

идти в три стороны однобезвременно
без музыки и мучения
без боли и бога
без идолополковничания
без лжесвистетельства
щекотать пузатое солнце волосами
влезть в недоверие с руками и ногами
не мыслить кроликов отдельно от всех
ничего такого не происходит
кролик есть пастулат
ничего такого не происходит
нитрат клавесина
эссе об абсурде
безрамочный принцип
мы потерялись за усмешкой
я бы выразила это в холодном паркете
в лимоне
и может
в чистой воде.

это всего лишь набор бессмысленных слов,
но возможно, стоит отойти подальше,
и вместо мазков ты увидишь подсолнухи?..


мне грустно.я слушаю perfect circle, и от всего остаются кислотные шлейфы

у меня уже много пластилиновых читателей!

милые, добрые,
я обещаю вам,
клянусь, кричу громко до колик:
вы ешё будете
бегать по очередям,
тряся талоном
в поисках боли!

все части моего тела существуют отдельно друг от друга. меня сделали по проекту Пикассо. треснули швы между тканями... мой позвоночник похож на чётки, я перебираю пальцами рёбра, а фаланги пальцев трещат словно счёты в магазине. я отдельна. я не могу нести весь этот хлам, мне не понять, где что главное, а если б я поняла - выкинула всё остальное... я устала, мои сны выцветают, я устала. я пустоид.
я идиот.
я складная мозаика для маленьких отвратительных детей

двусмысленность пустоты можно почувствовать, если взглянуть на слова emptyness и void. чувствуешь разницу?

перефраз.

"иногда мы смотрим в витрину не для того, чтобы увидеть там себя, а для того чтобы увидеть то, что вокруг нас"

иногда мы смотрим в витрину не для того, чтобы увидеть там себя, а для того, чтобы увидеть то, что внутри нас:

и вот мы смотрим на витрину и видим там себя обнажёнными и вывернутыми наизнанку, пластиковыми Венерами

иногда мы смотрим с витрины...

как обычно бывает, с утра ночь не начинаясь обращается в день, и глаза обручаются между собой узами чёрных кругов. счастье смешивается с лёгкой рассеянностью и -нежеланием- ехать в метро.
и во всём этом есть свой шарм, а может, и шрамы...

теперь я пустоид. пришлось сбросить старую кожу. тот, кто чувствовал кислый вкус предательства, сможет возможно понять мои ощущения.

скажите пожалуйста, как мне попасть домой?