У каждого героя своя история... захотелось вспомнить свою...
Рассказ первый.
Валкур.
Хаганское королевство знаменито своими сразу двумя столицами: Хагансом, что находится у озера Вер почти в центре государства; и Сирхой – портом в устье Большого Гира.
Когда-то король Ильнорек III специально перенёс часть управленческих функций в Сирху, сам, однако находясь в Хагансе, подальше от предательских берегов моря. Его можно понять, ведь Сирха – единственный город, куда могут пожаловать иноземцы. С севера страну надёжно укрывает бескрайний горный массив, с востока – непроходимые топи, на юге плещет свои волны Чужое море, в которое капитаны ни за что не заведут свои корабли. Все знают: Чужое море слишком мелкое, и водорослей в нём хватает. Опутают они днище и вёсла корабля и оставят в нём навечно…
Поэтому единственным городом, где чужестранцам мог быть оказан достойный приём, оставался Сирха…
Однако речь пойдёт не об этом.
Где-то на Северо-востоке Хаганского королевства, на безымянной речке – притоке Малого Гира, в топких болотах расположилась одна маленькая деревушка. Шатуны. Народ здесь совсем оторван от суетливых дел страны. Всё, чем занимаются давно ставшие роднёй люди – так это рыболовством и охотой. Иногда к ним приходят мелкие суда из Раги, что находится всего лишь в пятнадцати километрах вниз по теченью Малого Гира. Но не больше.
И вот однажды в эту деревеньку совершенно неожиданно пришла женщина. Она была худа с бледной кожей и длинными чёрными волосами. Изодранная одежда, давно потерявшая свой истинный цвет, висела на ней серыми лохмотьями. На удивление тонкие и длинные пальцы сжимали странного вида кинжал с костяной рукоятью. Но всё же самым примечательным в её облике были глаза: золотисто-карие с тёмным, почти чёрным, ободком. Тонкие черты выдавали в ней аристократическую кровь, да и с людьми она общалась без особого интереса.
Однако в Шатунах её приняли. Народу не было дела до её происхождения, ведь деревеньку строили такие же беженцы ото всех, как и она.
Женщина поселилась на краю деревни в давно заброшенной, пропахшей сыростью и облюбованной пауками хижинке.
Всё, что смогли вызнать о ней люди, так это то, что была она незаурядной травницей и, как поговаривали, опасной колдуньей. Она лечила разные хвори, но никого не пускала в своё жилище. Ещё узнали её имя – Эльнэре, и что пришла она с севера, где подпирают небо каменные великаны. Но всё это случилось лишь через год после её прихода. До этого она всё время проводила в своей хижине, и деревенские жители давно похоронили её в своих мыслях.
А ещё через восемь лет, когда Эльнэре завоевала себе репутацию доброй травницы одновременно с прозвищем нелюдимой колдуньи, вдруг выяснилось, что у неё росла дочь. Да ещё какая…
Как-то вечером, когда солнечный лик уже начал готовиться к путешествию за край земли, стайка ребятишек лет по 10-12 от роду осторожно подкралась к дому колдуньи.
– Да враки это всё! Не ведьма она! – храбрился самый старший на вид мальчик.
– А если не ведьма, то кто же? Видишь, и избушка у неё особенная. У всех нормальных людей ставни днём распахнуты, а у неё наоборот, закрыты, – другой мальчишка, ненамного младше первого с опаской указал куда-то.
– А может, она вообще, эта! – прошептала девочка. – Ну, вампирша!
Ребятишки притихли.
– Не-ет, – неуверенно протянул самый первый, – была б она вампиршей, у нас в деревне люди б пропадали, скотина… А так, не-е-ет...
– Эй! – раздался позади них звонкий голосок. Принадлежал он маленькой девочке лет семи. Щурясь на солнце, она прятала глаза в тени поднятой ладони.
– А ты кто такая? – спросил всё тот же первый мальчик.
– А зачем вы возле моего дома прячетесь? – вопросом на вопрос ответила девочка, показывая в сторону ведьмовой хижины
– Да врёшь ты! – воскликнул кто-то из ребятишек. – Это не твой дом. Там вампирша живёт!
– Это ты врёшь! – сжала кулачки девчушка. – Там моя мам живёт! И вовсе она не вампирша!
– Так ежели она твоя мама, так ты тоже вампирша! – вскрикнула зеленоглазая девчонка и, выждав мгновенье, с криком бросилась прочь. За ней последовали и все остальные кроме одного, самого старшего мальчика.
– А ты что не бежишь? – зло осведомилась пришелица.
– А я не верю, что вампирша ты. – Отозвался тот. – Была б ты ею, не разговаривал бы я с тобой. Вампиры, они мигом на солнце сгорают. А ты только щуришься. Правда, кожа у тебя бледная. Да, ты, наверно, весь день в доме с закрытыми окнами сидишь, вот и не привыкла к свету… Меня, кстати, Валкуром зовут, а тебя?
– Моя мама зовёт меня Ладари. Ты тоже можешь, потому что ты смелый… – подождав, девочка добавила, - и умный.
Валкур заметно воодушевился, приосанился.
– А ты, правда, дочь Эльнэре-ведьмы? – чуть погодя спросил он.
Ладари кивнула.
– Да, только моя мама не ведьма. Она же помогает вам, и ни разу ещё не навредила.
– Ну, – смутился Валкур, – ведьмы тоже добрые бывают…
– Говорю ж, не ведьма она, а просто травница! – возразила девчушка.
– Не обижайся, – мальчик вздохнул, – в деревне про твою маму ходят разные слухи… А почему у вас в доме ставни закрыты. День же на дворе.
– А потому, что дома никого нет. Разве вы, уходя, не закрываете окон, чтоб кто-нибудь любопытный не залез? Или зверь какой не запрыгнул?
– Закрываем, – кивнул Валкур, – а где ж твоя мама?
– А зачем тебе она?
– Интересно мне.
– Она в лес ушла, травы собирать. На болотах они не растут. Там какие-то особенные ей нужны.
– А отец твой где? – продолжал спрашивать ребёнок.
Ладари уже сидела на траве, разглядывая маленького паучка, сплётшего паутину меж двух травинок.
– Нету, – просто отозвалась она.
– Как нету? У всех есть отцы, и у тебя тоже… – смотря на маленькую фигурку девочки, произнёс Валкур, потом, чуть подумав, добавил, – наверное.
– Наверное, – согласилась Ладари, – только я его никогда не видела.
– Почему? – Валкуру приходилось выпытывать у неё каждое слово, и это ему уже стало надоедать.
– Не сердись, – покачала головой девочка, – я правда не знаю, где он и что с ним… Ой! – вдруг встрепенулась она, – Мама идёт. Тебе лучше поторопиться – она не будет рада, если увидит тебя здесь!
– Почему? – Снова повторил Валкур.
– Почему-почему? Быстрей давай! Потом поговорим! – Ладари упёрлась в упрямую спину мальчишки. Валкур поразился, до чего же сильной для своих семи лет была эта девочка. А дальше ноги сами понесли его к дому. Он и не заметил, как это получилось…
– А, вот ты где Ладари Зерра, – раздался сверху мягкий материнский голос, – почему ещё не в доме?
Женщина казалась уставшей. Всё такая же бледная, закутанная в тёмный плащ так, что лишь кончик носа и ловкие длинные пальцы робко выглядывали наружу, она улыбалась. Карие глаза оглядывали девочку с такой нежностью и любовью, что не всякая мать способна повторить Её взгляд пробежал по белой коже Ладари, заглянул в чистые озёра серых глаз, щёлкнул по курносому носику и погладил по встрёпанным пушистым с золотинкой волосам.
– Пойдём, – проговорила Эльнэре, беря дочку за руку.
В хижине было тепло и уютно. Лучи скрывшегося солнца осторожно проникали сквозь прикрытые ставни. И Ладари, и её мать в полумраке видели отменно. Они не нуждались в ярком свете, чтобы свободно ориентироваться по собственному дому. Но Эльнэре всё же зажгла свечу. Она слишком привыкла это делать. Сказывались долгие годы, проведённые среди людей…
– Мама, - вдруг произнесла Ладари, – я могу задать вопрос?
– Конечно, звёздочка моя! – Эльнэре улыбнулась. Правда, только глазами. Она никогда не обнажала зубы в улыбке, такая уж у неё была привычка. Да и не выработай она её, уже многие бы опознали в ней…
– Нас боятся, – девочка утверждала, – тебя считают колдуньей и вампиршей. Почему нас не любят? Ты же делаешь им добра.
Эльнэре вздохнула. Что ж, рано или поздно в Шатунах бы узнали о её дочурке. А теперь ещё подозревают, что она вампирша… Да, она знала об этих слухах, но всегда закрывала на них глаза. Теперь придётся с этим что-то делать. Ладно, с людьми она сможет «договориться», а вот как быть с Ладари?
– Откуда ж узнала ты, что думают обо мне люди?
– Вообще-то… – замялась девочка, не желая выдавать чем-то приглянувшегося ей Валкура, – Ну, в общем, слышала… от ребят…
– И где ты их видела? – голос травницы стал опасливо ласковым. – Я же велела тебе не разговаривать с кем бы то ни было.
– Они стояли у дома и перешёптывались, – сдалась девочка. – А я больше не могла слушать, как они тебя обижали. А когда я вышла, одна девочка, противная очень, сказала, что ты вампирша, а значит, и я такая, потому что, я твоя дочь.
Эльнэре рассмеялась. Дети её обижали! Ха! А Ладари молодец. Ей ведь ребятня казались и вправду обидчиками. А она заступилась за мать, не оставила в беде… Хотя о беде предстоял разговор отдельный. Раз дети говорят такое, значит, их родители это шепчут.
– Что ты знаешь о вампирах? – спросила вдруг Эльнэре.
– Ну-у, – протянула девочка, – на солнечном свету они превращаются в пепел и очень боятся серебра. Это всё… – Растерянно хлопая длинными ресницами, проговорила Ладари.
– Хм, это не совсем правда… – Эльнэре задумалась. – А что ты думаешь, как по-твоему, существуют ли вампиры? И если да, то какие они.
Без раздумий девочка ответила:
– Хорошие!
Эльнэре смутилась.
– Почему ты так думаешь?
– Не знаю, – пожала плечами Ладари Зерра, – я не думаю, мам, я чувствую. А если бы они были плохими, то людей бы почти не осталось? Верно?
– А говоришь, не думаешь! – усмехнулась женщина. – А вот скажи мне, могу ли я быть вампиром, как говорили те ребята?.
– Нет, и Валкур сказал, что это глупости…
– Валкур? – насторожилась женщина.
– Ой! – маленькая Ладари прикрыла ладошками рот.
– Та-а-ак, ну-ка-ну-ка…
Ладари потупилась.
– Мама, он хороший, честно. Он не такой, как остальные. Он умный и смелый. Он не побоялся со мной говорить. А остальные сразу убежали!
– Подожди! – нахмурилась Эльнэре.—О чём же ты говорила с этим Валкуром?
– Он спрашивал о тебе, о папе, обо мне. Это понятно, – с детской правотой говорила девочка, – мы ведь живём одни.
– А Валкур не побоялся?
– Нет. – Тряхнула золотистыми волосами Ладари.
– Что ж, – Эльнэре на мгновенье прикрыла глаза. Если у Ладари появится хороший друг-человек, возможно, человеческое умрёт в ней не сразу…