Иногда очень важным кажется совсем странное в привычной рутине. Как, например, пристально и со значением взглянуть на свою руку. И даже не столь важно на чью. И тогда подумать об отношении к нам абсолюта, того, который и не обязан по определению - нашему - вызывать в нас эмоции. Это некое одинокое эхо наших филосовских призраков. Это на уровне ауры руки, которая моя твоя их... Это не трогает наших чувств, инертная материя НЕ сущих идей. Как нам это постичь, даже если кому-то и захочется пристально вглядеться в руку и если она чертит круг замкнутой на ней беспричинной причастности?

Настроение сейчас - даааа-ссс

   Когда ты берешь новинку или смотришь на нее, гладишь, возникает желание что-то сделать, ЧТО-ТО… Это что-то новое, что-то такое же непривычное, выбивающееся из рутинного, привычного, ПРИВЫЧНОГО… И появляется некое ощущение причастности к тому спрятанному где-то миру идей (Идей, если хотите) того самого бессмертного (хотя там речь и не идет «духовной телесности», но как-то ею все проникнуто) Платона. Если мы устали от многоточий, ставим точку или тире (идет «монологовый диалог»)))
   Просто хотелось обратить внимание на это, на не очень тонкое мастерство продолжать без начала и начинать без конца – ведь ТО что-то НОВОЕ, написанное (сказанное/ подуманное) самим тобою. И ты причастен к новизне, к (не побоюсь слова) процессу ТВОРЧЕСТВА. Может, это слабо? Творение, может, сильнее (но и нелепее в крайних контекстах начала и конца, где середина обыденна, усталая, рутинная, бесконечная, кажущаяся нереальной, но самая настоящая, бытовая, неистребимая, хотя на нее и не покушаемся, а просто ставим вопрос/тире/точку – НЕ многоточие

Что-то мысли ношу где-то в глубине. И не то чтобы оскудели как-то, но так-то получается, а, вернее всего, не получается... А может, просто тренировка пальцев для предстоящего (надеюся, уфф...))

 

Сегодня, наконец, немного солнца… Чувствую себя частью первобытного племени, что взывало к Нему так долго. Вот тебе и цивилизация, хотя мы от нее все дальше и это уже не Она.

Где усталый путник, а где я. В преддверии кажущихся перемен. Это нас объединяет.

Иногда чтобы забыться, надо рано уснуть и видеть сны, быть может… И тогда выйдет Оно и покажется, что пел всю ночь жрец, старался.

Я прорываюсь из смены обыденных дней и немного разных ночей к внутреннему оку. Как это оно постепенно открывается и возникает (может быть) кажущаяся ясность среди хаотичного движения мира. Правда, меня-то волнует как раз внутренний порядок в хаотичном калейдоскопе моего обращения ко внутреннему оку и к Нему…

вот так, весьма скучно... действия праздного ума. почему это необходимо набраться смелости, чтобы возражать проницательности, но не авторитету ницше...

Почему? Ну почему для нас важны ИМЕННО ЭТИ вещи? Кто ЭТО сказал? Ну да, они важны для нашего биологического существования, да, именно. Но тогда почему мы, ценя ИХ, вдруг вот так запросто отвлекаемся на другие?.. А эти ДРУГИЕ? Они действительно вредны для нас с точки зрения нашего существования?.. Все вопросы заслуживают глубокого мышления на каждым… Они действительно достойны нашего внимания?.. Они есть «призывающее мыслить», «со-мнительное»…

Первая… Вот интересная штука-то! Шаровая молния! Такая вроде как из известной стихии электричества («коронный разряд»?), а сколько загадок! Но… но но но иногда все прозаично просто.
Вторая… Просто… э-э-э, не так-то тут все и просто. Вот ведь какая интересная штука – все базисное, основное, элементарное, наконец, простое! Оно не самое простое, а, я бы сказала, самое сложное! Ищите и найдете все загадки в ПРОСТОМ.
Третья… Ну, если база так сложна, то на каком основании мы все ЭТО понастроили?! И что за блажь такая? Но, но… так ведь интересно до «чертиков»!
ту би континед…

И почему мы повторяем это вновь и вновь… Какая-то загадочная «бесконечность» надоевших тем. О чем бы мы ни говорили или ни думали, все равно в наши слова и думы внедряется этот «чертов круг». Это все понятно, что такова жизнь, но смиряясь с этим (т.н. резиньяция) не перестаешь иногда думать – нет, а в принципе, возможно ли спасение? Свобода, истинная бесконечность конечности… хех…

Как давно это было, как давно не прикасалась к прекрасному – хотя, мне просто так кажется. Поняла, что трепет прекрасного живет внутри, и только там к нему и надо взывать. Внешнее – это, как правило, наносное, не то чтобы лишенное искренности, а просто кажется таким. Что за настроение – все кажется недействительным и в то же время как бы прозаическим. Ну что поделать, ведь не все могут позволить себе писать стихи. Хотя к этому, кажется, и нужно только стремиться, но только не прячась от действительности так уж настойчиво.
Слушайте ноктюрны Шопена, и вам позволено будет самим себе писать творить и жить (если оно так надо)…

Ну, вот все просто, когда спадает пелена и реальность распадается на «до» и «после». Потянуло на сюрреализм… Стояла у ларька с книгами, и меня потянуло к полочке с Лайтманом. Каббала. Нечто мистическое и что-то там про Мадонну. Да, впрочем, ладно. Просто стало интересно. Ну, это в духе американцев – что-то вроде рекламного проспекта этой, как оно там называется, науки. С первых слов стала очевидна идея, которая очевидна, как думается, для многих людей – «граждан планеты» (цитата). А вот она…

Я вспоминаю часто и представляю его – это чувство слияния, которое отображает единство тебя с тобой и со всем на свете. Это когда, к примеру, ты начинаешь двигаться под музыку, тогда как будто чувство ритма в движении примеряет тебя с собой и миром. Вот такая простая мысль. Единство Творения с Творцом. Единство в свете. Подумать о нематериальном световом сигнале. Подумать и стать подобным, помыслить также и о чувстве подобия. Это чувство – стремление к духовному, к свету и только, желание его, - и есть та точка, что в сердце каждого. И еще, ведь даже самая последняя тварь тянется к свету. Почему.

 

Я бы повторила такую банальность, сказав, что вдруг опять так остро осознала ограниченность собственной жизни, своего времени. Это ощущение времени, его постоянного ускорения (как в отношении расширения Вселенной), так остро в последнее время. Конечно, опять банальность, но «…мне скоро тридцать лет, итог тридцатилетья скуден…». Возможно. Я провожаю глазами часто людей, пары, с детьми и без, которые заняты какими-то очень насущными делами. Вновь ощущаю себя как бы в стороне от жизни, от ее конкретных проявлений. Но, знаете, пожалуй, мне лучше поставить эти «конкретные проявления» в кавычки, так как я на самом деле не понимаю, что же это такое. Что, пустые банальности, как то забота о благополучии своем и своей семьи, о хлебе насущном, о чем-то еще?.. Впрочем, этими банальностями наполнена и моя собственная жизнь, но почему я в стороне? Я завидую ученым, которые живут в ими практически выдуманном мире, который, несмотря на всякие тайные опасности сойти с ума, полон странного ощущения причастности, рождающее чувство комфорта, что ты пристроен, твоя жизнь принадлежит великой идеи бытия, а не простым «насущностям». Так ли я дальновидна, какой себе кажусь? Или мне предстоит еще столько выборов в своей собственной судьбе, что чего это я там бормочу-то? О чем бишь я? Что я такое? Какое мое предназначение в жизни? О чем это, собственно, она говорит, ей всего-то ничего…

Мне предстоит сделать важный выбор очень скоро, который, быть может, изменит мою жизнь. Я живу в предзнаменовании этого выбора, ощущаю себя на пороге…

 

Не хотелось повторять это слово – так натуралистично звучит оно в устах и на страницах французов, а не в моих и не на моих. Но, не знаю, то ли я такая, то ли все кругом, а, может, и весна, но только все чаще чувство это посещает. Вот как у Сартра, когда он осознал чистоту мгновения жизни, когда его измучила тошнота, а не посетила, как пишет он. Не могу понять, что такое есть в рутинных жизни днях, что уже не вселяет надежду. Может, это годы, но есть ведь и другие «может» - все это блажь и чепуха. Но, но помогите – посмотрите на меня – приходите в мою «обитель» - я открыта. Меня так достала тошнота. {делать выводы Вам, уважаемые вероятные читатели}

   Тут вот задалась вопросом, а можно ли смеяться над своей природой? Это всегда получается очень кстати, когда глупость свершил и тешишь себя смехом сим. Верно, что ирония не спасает от плакания, но все-таки… Хотя, почем зря слезы лить, это така вода ледяная суть. Есть же другая, сочувствованием вскормлена, стократно дороже, чем та, иная… Инако говорить, инако слезы лить, это все не про нас, горе под сурдиной несущих. Так да не так, вот значит, как все… Весь род наш звериный рык родит да несет горе’ горе свое, а ему смешно как, пуще Гомера, пуще Атланта родится в глубине чрева смех навзрыд. Роятся мысли разные, рече вам, что хочется от сих пор. Голова тяжела, слова не молвлены, а смех зажат в тисках неискренней иронии, пуще тока плакать тянет нашего… [reading Joyce]

9. Ага, видно, пришло время… Вот подумала, как это делается - поиск истины. Это действительно ДЕЛАЕТСЯ. Это можно вызнать из простой метафоры.
Представим, например, пока только два воюющих многочисленных войска. Воины практически равны по силе в этих двух враждующих когортах. Каждая бьется за свои какие-то там идеалы – физически за свою собственную символику (флаги, флагштоки, эээ, геральдику…). О мотивации каждого отдельного воина стоит говорить отдельно. Вот встали они одно войско против другого на поле брани. Их стальные «костюмы» сверкают и настраивают каждого морально на предстоящее сражение, а цель у каждого одна - победить. Много аспектов в арсенал каждого войска: мужество, сила, мощность оснащения, единство, рать… Все это – кость в пасть борьбы за победу. В целом, я думаю, ситуация понятна.
Я думаю, что относительно ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ (простите за такой каламбур) ситуации с войсками и с поиском истины (в том числе и в дискуссии) схожи. Хотя, понимаю, мысль не нова, но что, если это таков механизм создания законов (да, да, того, ЧТО нерушимо по определению), которые управляют нашей жизнью в самом широком смысле?.. Так оно как будто и есть. Вот так – берешь и придерживаешься чего-то одного, даже пусть пока этого не понимаешь, а еще лучше, если сам придумываешь себе и правило и, так сказать, легенду к нему, а потом выходишь на поле брани. Вот так – дальше дело только в силе аргументации.
Можно еще подумать над этим, используя приведенную метафору, насколько она способна углубить упрямую мысль…

На вопрос «Что для вас наивысшее счастье?» отвечает: забыться и заснуть.

Вот подумала на досуге (подобного сейчас у меня вдосталь))), а что, собственно, мы – люди то есть – такое? Почему нам так тяжело? Почему этот кризис, кто его типа звал… Ну, и прочее в том же депрессивном духе. Я хочу сказать, что знаю не больше вашего, что оно все ЭТО означает. Когда ЭТОМУ придет конец и не будет ли тогда конец всему, тоже не особо знаю, так, только смутные мысли, как и у других, пожалуй, бродят в глубине сознания.

Я тут подумала о том, что люди – какими бы они ни были, мало способны меняться. Это не простая мысль, если в нее хорошенько вдуматься. Тут надо еще подумать и о том, что вообще заставляет человека изменяться, каковы механизмы, управляющие его мотивировкой, что представляется еще менее поверхностным, чем сам вопрос. Ведь, согласитесь, если бы только не обстоятельства, то вряд ли кому бы то ни было пришло в голову что-то изменить, вряд ли у него возникло бы такое желание, но, только если от праздности и лени. Труднее изменить самое глубинное, корневое – свое собственное сознание, чтобы оно, так сказать, не сильно отставало от моды. Это, я думаю, вы все ощущали, разговаривая с кем-либо о планах, о жизни, о работе, о судьбе и пр. Когда тебе советуют изменить что-то в твоей «нудной» и неинтересной для них жизни. Они, полагаю, искренне желают тебе помочь, чувствуя, что ты недоволен жизнью, несчастен, а почему – хрен его знает… Это, конечно, все хорошо, да вот только трудно, если учесть, что в твоем понимании твоя жизнь – это несколько личное, интимное, как можно, наверное, выразиться. Что трудно идти иной раз в ногу с модой, которая иногда сильно встряхивает все твое ценностное понимание жизни. Вот тогда ты вдруг ощутишь, что теряешь почву, что она уходит, а ты остаешься в подвисшем состоянии непрерывного мучительного размышления о смысле жизни, а твои мысли настолько смутны для тебя, настолько запутаны, что – а, машешь рукой, гори, мол, оно синим пламенем!

Так что книга судеб не лжет?..

 

8. Я подумала, читая М. Каку о «похождениях» Эйнштейна, что за проблемы, которые надо преодолеть для осуществления необходимого научного поиска. Ну, это, конечно, совершенно банальные вещи, но не так-то просто их иной раз осознать, принять, а уж, совсем трудно, – реализовать (или разрешить). Итак…
Первое. Меня так удивило то, что Альберт «совсем обычный человек» с точки зрения его жизненных проблем: поиск работы, самоопределение, вина перед родителями и перед собственным дитем, а также проблема «отец-сын» и т.д. Точнее, меня удивило, что всех мучает буквально одно и то же. И это, как оказалось, совершенно нелишнее «плетение жизни» вовсе необходимо даже, чтобы именно ЧЕЛОВЕК совершил прорыв в науке.
Второе. Это время для мечтаний. Да, именно МЕЧТАНИЙ. Не напряженная работа ума – она наступает позже. Сначала легкий бриз того, что, как тебе кажется, ничего не несет «полезного для общества», а просто доставляет тебе такое великое наслаждение, как будто ты сам следуешь путем «электрической волны»…
Третье. Это такая особенность – чем больше мы «знаем» (в смысле все люди вместе), тем меньше мы чувствуем себя причастными каждый к ступеням истины. Тем страшнее каждому по одиночке по ним подниматься (или же спускаться). Этот страх – не страх истины, а страх того, что тебя одного мало для прорыва, что ты все слабее и слабее, и твой единственный удел – это узнавать, следуя за «критической массой» по ступеням, либо выбрать свой «малюсенький» поток, ступая по которому ты, фигурально выражаясь, не помоешь ноги, но и не намочишь их так сильно, что это будет видно всем. То есть дело каждого из нас состоит в маленьких открытиях, которые не поднимают нас на ступенях, но проясняют то место, где уже находится человечество… Это, по-вашему, не менее ли важное дело?.. Это «игра в бисер» - ее явные предвестники…
Четвертое. Ну, это, быть может, сейчас вдруг ясно стало для меня, хотя я и ранее об этом слышала. В основе Великого Ответа ВСЕГДА лежит Великий Вопрос. Все начинается с простого любопытства – «а как оно работает?». Что, если бы?.. Вот тогда, когда научишься задавать Великие Вопросы, получаешь уже в качестве поощрения много Альтернатив Великому Ответу (Ответам – не уверена, что их всего один))) Ну, а наше дело – задавать правильные вопросы (не в смысле того, чтобы исключить получение по носу))))
Пятое. Еще не уверена, но нужно положить в основу научного поиска диалектику «вопрос-ответ» (тезис-антитезис)) Ну, примерно, конечно, понятно, хотя куча еще неясностей и страх…

1. Подумала о том, что странна эта истина. Так все, оказывается, банально просто. Вот: научный поиск, как известно, должен привести к истине – к научной идеи. Но, но, не исчерпывается он этой научной идеей. Чтобы соответствовать истинному содержанию, он должен осуществляться постоянно, непрерывно, быть перманентным. Тогда это связано с самоорганизацией ищущего, с его способностью находиться практически постоянно в подвешенном состоянии (но тогда оно становится «нормальным», привычным для него). Вот здесь, кажется, отражен смысл той фразы, что гениальность – это, практически, на 90% научный поиск…

 

1. Все больше чувствую, как короток мой век…
2. Несчастье видится на расстоянье, а счастье…
3. Минувшей ночью записала сон, но он пропал…
4. Минутой ранее ведь я была моложе…
5. Нескромно посмотреть в себя…
6. Танцую в темноте, а тень со мною в паре…
7. Глобальный кризис не нальет мне воду в таз…
8. Желательно жениться живодеру…
9. Талант как неподкупная богиня полнолунья…
10. Ты будешь оставаться каждый день на этой остановке…
11. А мне все чаще белой завистью завидно всем…
12. Не как Орфей и Эвридика, а как…
13. Очнулась раненой змеей среди осколков птичьих…
14. Была бы Вам признательна всю жизнь я…
15. Вы написали на стене когда-то, что любите меня…
16. Сейчас я Вас боюсь еще скорее больше…

Протей – мифическое существо, склонное к бесконечным метаморфозам. 001 – «код» творения из ничего (когда «нуль» станет «единицей», «единым», «единосущим»).

001 И сегодня тоже. Я опять далека. В некоторой стране, с неопределенными чертами лица и характера. Я испускаю мысли как воздушные шары. Это ли не Тиволи. Странно. Нет ничего. Так. Красиво звучит. И вновь перед негражданским выбором. Там не то, его там нет. Есть его отсутствие, которое я не намерена больше доказывать. Спорю. Трудно решить. Нет, не правда! Трудно именно РЕШИТЬСЯ. Я спутаю карты себе и другим, и вновь будет табула раса. Ничего нет. Как это прекрасно. Чистая память, а, значит, первоснежная совесть.

001 Я вот подумала о тонкости и чуткости – с одной, - и о глубине поистине – с другой стороны. Почему-то представилась вдруг некоторая (не определившаяся пока еще) пропасть между этими чертами – именно так, ведь меня заинтересовала их противоречивость этих слов как черт предполагаемого характера. Почему, когда тебя тянет к изысканности слов и дум, хочется спросить, а настолько ли ты глубока и в мыслях и в чувствах своих? Нет ответа… пока… И вот сейчас тоже не смогла бы точно ответить, что движет мною, когда набираю эти строчки: то ли глубина мыслей и попытка хоть как-то вытащить их на поверхность своего сознания (которое в этих строках принадлежит теперь уже «вечности», а не только мне одной); то ли та эфемерная «тонкость кости», которая глупо выглядит именно в открытии для вечности (даже если последняя закавычена).

001 Вот тут и я являю для себя тот факт, что трудно стремление и желание тонкости и благородной заумности принять за проявление истинной мудрости. Не зря есть мнение, что глубокая мудрость в Молчании. Я когда-то читала о «душевном эксгибиционизме» - не помню точного названия этой психологической особенности. Это когда тебя тянет к театральным жестам, чтобы все смогли наконец разглядеть тебя истинного. Действительный смысл его в том, чтобы скрыться от слишком нескромных взоров. Также и Мудрость, которая постоянно молчит. Не то ли мое стремление?.. Может… Да, если принимать во внимание мною выбранные пути к этому острию интеллекта, то становится смешно, что такие открытия мне все же доступны пока… Как жалки попытки приобщиться к этой «великой тайне». Нет, то на самом деле ВЕЛИКОСВЕТКАЯ тайна. Вот так, благородная кровь, без проявления крайней необходимости добра и милосердия. Что может быть хуже и стыднее для весьма рафинированной личности.

Интерлюдия 1.
- Граждане отдыхающие, обращайтесь за справками только в случае крайней необходимости…ууууууу…шшшжжж… дело самих…фффф…их!..
Действие 1.
Я, наверное, навеваю тоску, но мне так нравится быть «скучной». Я как заученная фраза из правильного стихотворения, что любят и постоянно цитируют. Мне хочется многое успеть, но особую приятность я ощущаю, лишь когда, образно говоря, опаздываю у самых дверей автобуса.
Интерлюдия 2.
- Вот, посмотрите, эта Малая Медведица, видите… Она вон там, совсем близко к Большой, похожая на ковш…
Действие 2.
Мне не нравится то, что мне не нравится. Но то, что кажется слишком «замороченным», меня увлекает, правда, ненадолго. Хочется еще раз просмотреть те страницы и послушать ту мелодию. Что я там увижу? Кто ж его знает, быть может, снежную ночь, когда небо сиреневеет от света иллюминации и воздушных перьев.
Интерлюдия 3.
- И почему вы, люди, такие странные?..
- И что тебе кажется странным?!
- Да так… Съели мой Хохланд…
Действие 3, но не последнее.
Странно, и вправду, что мы думаем о потенциале. Нет, даже о НЕИСПОЛЬЗОВАННОМ потенциале. Г. Миллер с понятным мне отвращением отзывался о тех, кто удивлялся, а почему же он де не пишет???
- а затем ты спросишь, что я люблю в тебе больше всего. А я отвечу только одним словом – целостность.
Вдруг подумала о деталях моего тела. Почему эти странные руки, груди и другие моменты? Что в них? Они, именно как части тела, всего лишь инструментарий для того, чтобы поесть, поспать, подать и пр. Нет жизненной необходимости придавать им еще какое-либо значение. Но отчего я о них думаю, как о неотъемлемых элементах соей личности, моей души, если хотите? Я сама не понимаю до конца этот странный момент перехода: привычка ли, воля ли, а, может, всего лишь заблуждение. Как рука становится правой рукой. Как глаза становятся очами и видятся совсем иначе, чем сложный оптический инструмент. А потом приходит весьма странно успокоительная мысль: да ведь мы по определению не можем знать ВСЕГО.
Думаю вот, а стоит части тела включать в определение целостности человека? Возможно и так, поскольку это уже не просто части тела для меня – это части меня. В чем разница, судите сами.

А) Кажется, мы придумали еще одну в целом удивительную фобию человека – это боязнь будущего. Страх перед скоростью происходящих изменений, перед тем фактом, что мы уже не в состоянии переваривать такой массив разнообразной информации. Наши желудки слабы, а умы еще слабее. Нас не перестает беспокоить также и наше абсолютное ничтожество перед мощью Времени и Целого. Эта ничтожность несколько обобщенное чувство – мы все в тайне ощущаем его веяния. Однако проявления данного ощущения носят скорее внутриличностный характер. Каждый из нас когда-нибудь задавался вопросом о Ценности своего существа. Ясно также, что она относительна (кстати, некоторые относят и само существование человека в разряд относительных явлений). И что же?.. Все те же сомнения, которые гложут не одно наше поколение и еще, можно уже не сомневаться, будут актуальной проблемой для следующих. Как нам избавиться от этого сомнения? Советов может быть множество, но каждый рождается и умирает в Великом Одиночестве. Величие его означает лишь факт абсолютной необоримости этого ощущения. Так что и избавляться от ощущения ничтожности предстоит каждому в одиночестве. Для этого необходимо решиться либо придерживаться общепринятой системы ценностей и норм, понимая ее всегда по-особенному в каждом данном случае использования для самооправдания, либо можно отринуть общепринятое и пользоваться своей собственной шкалой, которую почти каждый имеет мужество и наглость иметь в виду при решении собственных проблем. Последнее вызывает в нас глубокое уважение, но мы всегда лучше примиряемся с вещами, которые, в принципе, можно оценивать, используя общепринятые правила (то есть как в первом варианте).

 

Б) Сон. Мне приснился странный сон. Впрочем, о чем я, каждый сон по-своему странен. Этот просто не был исключением. Все началось от бегства: я вновь убегаю от собственных проблем, в данном случае в личной жизни. Простите, я стала очень не любить ярлыков – но все чаще употребляю такие «резервированные» формы в речи. Мне не слишком импонирует данное обстоятельство. А собираюсь ли я что-то сделать с этим? Не знаю. Не уверена, что мне такая уж охота до этого самого «пустяка».

 

Я убегаю от вероятной встречи с ним: я очень боюсь случайных встреч. Но и как бы их ожидаю. Затем, как это удивительным бывает во сне, я ощущаю в себе желание быть и возможность стать «избранной». Я могу быть той, которой выпала судьба увидеть иные миры – именно так. Во сне вполне очевидно для меня, что я готова сейчас же взлететь. И я оказываюсь на освещенном стадионе – такие мощные прожекторы, смахивающие на гигантские молотки. Я взлетаю и ощущаю вокруг ироническую нотку – мне вслед шутят о Вознесении Христа, а я думаю о более подходящей в данный момент «аналогии», о Вознесении Марии. Я и подсознательно стараюсь разбавить свой мир шуткой. Мне так нравится – интересней.

 

Я разгоняюсь до скорости, ощущая постоянно нарастающее давление, особенно на височную часть головы. Я устремляюсь быстро вверх, в небо. Я не вижу неба, но то был вечер – ярко горели прожекторы.

 

Опять провал, и в самом деле провал. Я медленно парю и меня уже кто-то укладывает в горящий овал – мне как бы суждено было именно это ложе. Энергетический круг – ярко-оранжевый и как бы плывущий… Оказываюсь в какой-то тесной комнате на яркой овальной перине. Я вижу свои ноги – они изящно свешиваются с края. В этой комнате есть люди – вполне обычные, мало чем примечательные.

 

Один мужчина странно смотрит на меня – как будто я помешала им спокойно провести свой досуг: поговорить, полакомиться всякой дрянью, пошутить… Мы с ним спорим именно по этому поводу. Затем он на жестяной крышке кладет передо мной несколько замусоленных кусочков сахара. Я отвечаю ему презрительным взглядом…

 

Мне нужно в туалет и найти гигиенические салфетки. Женщина мне их подает, а я удивленно и вместе с тем иронично интересуюсь, неужели у них женщины страдают нашими же, земными, недугами…

 

Понимаете, в нас – в каждом из нас, есть какая-то иррациональная струнка. Иногда сны дают так здорово на ней сыграть – получается, конечно, очень непривычная для наших (земных) ушей музыка, но то есть все-таки музыка, как мне иногда кажется, достойная Тишины во Вселенной …