Автолюбитель доел свой ранний утренний бутерброд, поцеловал жену, забрал в охапку ребёнка, и поехал на ежедневный моцион жителя мегаполиса. Свою машину он нашёл без проблем, по истошному воплю сирены, злым мужикам и бизнестёткам, которые её нещадно пинали. Извинившись перед соседями за пять минут опоздания, Автолюбитель засунул ребёнка на заднее сидение и с трудом выехал из песочницы, забрызгав грязью собаку, натужно гадившую под детским грибком. Остальные водители бросили свои занятия: кто резать соседу шины, кто втыкать лом в радиатор, кто рисовать хер на бочине, а кто и просто ссать на лобовое стекло; и начали играть в тетрис – выдвигать свои машины сложной траекторией ближе к выезду со двора. Доехав до пятнадцатого подъезда Автолюбитель удовлетворённо заметил, что встал в пробку на два корпуса позже. День начинался неплохо: где-то из за тридцатиэтажного дома пыталось выползти солнце, но обгоняющие машину нищеброды на своих двух грели душу больше любого солнца.

Через полчаса он был уже у детского садика, находившегося на противоположной стороне двора.
— Папа, меня укачивает, можно я как Петя, буду пешком от подъезда доходить? — с мольбой спросил отца ребёнок. Автолюбитель развернулся своим телом и возмутился:
— Ты что, сынка, бедняк какой? Это пусть беднота грязь в детсад на своих лаптях носит, а я уж как-нибудь тебя прокормлю, и на машине довезу, хоть ты тут заблюй всё.
Ребёнок привычно выскользнул на асфальт и просочился между другими машинами в сторону калитки детсада. На секунду казалось, что его задавило, но вот уже он машет папе среди облаков выхлопных газов с территории ещё закрытого таким ранним утром садика. Папа доволен, что сын растёт как все и что он хороший отец.



Сделав круг по двору, Автолюбитель опять стал в пробку, почти перед своим подъездом. Секунду он колебался «а не сходить-ли в сортир по большому?», но мысль о том, что за это время пробка станет больше с каждой рождённой говяшкой, скрепила задницу печатью терпения пробочного водилы. До станции метро доехал быстро. За полчаса. «А идти пятнадцать минут» – в сотый раз подивился Автолюбитель теории относительности и гению Эйнштейна. Привычно хулигански крикнув в окно в сторону метрошного народца «лузеры», радостный Автолюбитель влез на перекрёсток на красный.


Шёл второй час утренней езды, а значит осталось меньше половины. Автолюбитель тух в привычной пробке. Вокруг была скукота, подогреваемая восходящим знойным солнцем. На остановке тусовались длинношеие отбросы общества, смешно вытягивающие голову в надежде разглядеть в туманной завесе выхлопных газов вожделенный общественный транспорт. И действительно, одним колесом по газону а одним по тротуару, неслась хач-маршрутка, смешно раскидывая в стороны зазевавшихся пешеходов. Шустро подъехала к остановке, короткий махач – и наиболее приспособленный городской житель уже размазывал свою радостную морду по потному стеклу обшарпанной газели. Газель пёрнула исчадием умирающего двигателя, оставив бабушек вечно ждать бесплатный троллейбус, и беременная бедным офисным планктоном машина смерти понеслась дальше. В эти моменты Автолюбитель завидовал людям, которые могут побороть себя и залезть в маршрутку «с этим быдлом», и вспоминал годы своей молодости, как в своей деревне, один пазик до района, на сельскую дискотеку…


Ближе к улице бывших строителей бывшего коммунизма Автолюбитель привычно стоял на трамвайных рельсах, справа поджатый троллейбусом, слева встречным трамваем, а спереди опять стоял ламбордин с разодранным о рельсы брюхом. Хозяин ламбо нервно газовал, дико материл всё вокруг, поганую страну и ментов и всех на свете, но на встречку не выезжал, потому что там стоял «феррари», хозяин которого тоже дико матерился и попёрдывал двигателем, сбоку поджатый чёрной машиной с мигалками. Оба миллионера были заложниками системы: где своровал, там в пробке и стой. Автолюбитель уже не смотрел на набившие оскомину суперкары в дорожных суперямах, и разглядывал неплохо сохранившуюся копейку с хромированными колпаками на колёсах, когда увидел сзади приближающуюся громаду.

Сзади подкрадывался старый советский трамвай, цвета крови, с советской бабушкой «за рулём», общей массой шестьдесят сталелитейных тонн с бюджетным наполнением в виде пассажиров. Бабушка смотрела как товарищ Сталин – вдаль. Глаза её были чисты, мысли свободны, а помыслы видны. Сказать, что она ненавидела автолюбителей, это ничего не сказать. Она пятьдесят лет водила этот трамвай по этому маршруту, и понаехавшие хамы на иномарках давили своими колёсами её коммунистическое сердце. Трамвай медленно приближался, бабушка меееедленно тормозила, Автолюбитель медленно сползал под сиденье. Спереди стоял ламбо, справа – огромных размеров проститутка призывно махала прокладкой с борта троллейбуса, слева мёртвой горой стоял другой трамвай, а к жопе приближался многотонный идейный писец.

Писец плавно въехал в жопку кредитной иномарке Автолюбителя, подтолкнул машинку вперёд, и она плавно въехала в итальянскую подтянутую жопку ламбо. Только едва-заметный подъём уголка сморщенных губ на лице старушки-трамвайщицы выдал ухмылку радости и небесполезности прожитого дня. Автолюбитель резко открыл дверь, дабы разобраться с трамвайным произволом и сбежать от хозяина впереди стоящей иномарки, но только вбил дверь в поджавший его другой трамвай: он был со всех сторон заперт в коробочку. В это время дверь ламбордина элегантно открылась вверх, и явила хозяина суперкара, который заклёпками на модных джинсах начал срести по трамваю, протискивая свою задницу к машине автолюбителя. В руках его был то ли пистолет, то ли сотовый. Автолюбителю было приятно думать, что это большой старомодный сотовый, но организм почуял беду и предательски захотел в сортир по большому: «Надо было таки сходить дома».

Снаружи бесновался красномордый водитель ламбордина, лупил капот машины белыми ручками и стрелял вокруг из травматического пистолета в радостные морды пассажиров общественного транспорта. Пассажиры злорадно улыбались, кровожадно впитывали мизансцену, а резиновые пульки отскакивали от стекла. В это время встречный поток двинулся, и гламурного водителя ламбордина закатало куда то между трамваями в зад. «Уф, боженька помог» — перекрестился Автолюбитель, поцеловал пыльные иконы на торпедо авто. В сортир, однако, не расхотелось. Мало того, даже очень захотелось. Ссать в пробках несложно, в целлофановый пакет и всех делов, а вот погадить – это была задача. Автолюбитель дождался проезда троллейбуса справа, включил сигналку под вопли окружающих и дореволюционный звон трамвая и пулей выскочил на тротуар.

На тротуаре оказалось полно людей, плотная бетонная стена домов и ни одного деревца: ад для собачки, вышедшей погулять. Автолюбитель, как и все водители, никогда не выходил из машины: только у дома и у офиса. Тут же было много незнакомых людей, которые подозрительно на него смотрели «не нагадит-ли где этот чужак», и были правы. Под неодобрительные взгляды бабушек на скамейках он подёргал несколько дверей подъездов, и засел оглушительно гадить в микроскопическом палисаднике вместе с гадящим догом и маленькой девочкой, его выгуливающим. Дог понимающе лизнул Автолюбителя в морду, девочка стояла рядом открыв рот. Как только человек и собака закончили своё дело, Автолюбитель пулей побежал назад к машине.


Машины не было. Не было и трамвая, троллейбуса, был только ламбо без его пафосного хозяина, с которого местные хачи пытались открутить колёса. Пробежав вперёд по рельсам, лавируя между чадящим и раскалёнными машинами, автолюбитель обнаружил своё авто аккуратно впереди красного трамвая со сталинской бабушкой. У авто была изрядно помят задний бампер и съедены шины. Бабушка-трамвайщица победоносно лыбилась и смотрела в светлую даль. Напрасно Автолюбитель прыгал, стучал в стекло трамвая, пытался отломать чугунное зеркало заднего вида и пинал стальной лист бочины трамвая. Трамваю было пофигу. Отбив все ноги и проорав всю глотку, Автолюбитель устало плюхнулся в сидение: «Зато хоть погадил. С собакой.» – накопал он позитива и продолжил тошнить в пробке.


Ближе к девяти из глубины немытых бетонных джунглей показалось муравейное здание офиса. Солнце уже встало и нещадно палило, короткоюбчоные девчонки отвлекали от движения, студенты с холодным пивом мешали сосредоточится на стоянии в пробке. «Пятьсот метров, за полчаса управлюсь» — рассчитал водитель. Оставить машину и дойти пешком? А зачем тогда он машину покупал, зачем все эти пробки, мучения? Так можно и на метро доехать.

Перед офисом уже шла война за место. Услужливые холуи гнули спину и ломали шапки перед господами на огромных чёрных джипах: убирали клоунские полосатые колпаки-фишки, освобождая место поближе к входу. Остальная челядь суетилась как муравьи в обоссаном муравейнике, привычно каждодневно выхватывая себе глоток ресурсов. Автолюбитель запарковался между помойкой с бомжами и пешеходным переходом, тут же сзади натыкалось и заблокировали выезд ещё две машины. Все услужливо повесили номерки своих сотовых под стекло, в любезных глазах без толмача читалось «Чтоб ты сдох, паскуда!» Проходящий мимо люмпен-пролетариат смачно плюнул туберкулёзной зелёной соплёй на мешающую проходить по тротуару машину, где-то истошно лаялись не поделившие место офисные работнички, шустрил эвакуатор с рыжей мигалкой, начинался обычный офисный день.


— Опаздываете, дорогой! — начальник отдела язвительно протянул руку для приветствия.
— Дык, десять минут!
— Надо раньше выходить!
«Куда, твою мать, раньше!» — про себя подумал Автолюбитель — «И так машина не успевает остыть за ночь».

Переодевшись в сортире из потной пробочной рубашки в специально подготовленную свежую, Автолюбитель засел за компьютер, изучать расположение ближайшего авторизованного сервиса для планового техосмотра. «Два километра, не так далеко, за четыре часа туда-сюда успею» —потирал он ручки. В курилке обсуждалась свежая тема, что секретарше-блондинке папик таки купил права и розовый «хаммер», и что теперь на дорогах полный капут.

С трудом досидев до обеда, как будто неведомый шмель путешествий кусал за задницу и звал его в приключение, Автолюбитель смахнул со стола тяжёлую связку ключей и побежал в свою машину, вставать в свою очередную пробку. Только в прогретом салоне машины, в тяжёлом спёртом воздухе разогретого пластика и выхлопной пыли Автолюбитель успокоился. Жизнь приняла свой обычный размеренный ход, цели стали ясны, действия понятны, смысл жизни вырисовался такой естественной пробкой, в которую каждый добропорядочный житель города должен встать по достижению определённого возраста, и где-то посередине пробки благочестиво помереть.

Отседова:
http://gans-spb.livejournal.com/63666.html?view=7221682#t7221682