В который раз встретил материал о ней - о Великой, необыкновенной женщине...

Она родилась в Париже. Отец — француз, известный математик, профессор Сорбонны. Мать — испанка, филолог.

Ее воспитанием занимались мать и четыре гувернантки. Англичанка, которую она не любила за высокие требования по гимнастике. Немка учила немецкому языку, и потом Вера любила читать по-немецки. Француженка преподавала хорошие манеры, светские привычки. И еще была гувернантка, ответственная за ее наряды.

С четырех лет Веру обучали музыке. Педагогом был великий французский пианист Альфред Корто.

В четырнадцать она играет с самым знаменитым в мире оркестром под управлением Артуро Тосканини. От ее исполнения Бетховена приходит в восторг Ромен Роллан. В те же четырнадцать начала концертировать, объездила всю Европу и Америку. В пятнадцать закончила Парижскую консерваторию и поступила в Венскую академию музыки.

В ее распоряжении лучшие концертные залы Европы. После гастролей в Америке самая крутая фирма в мире — «Стейнвей» — предложила Вере Лотар играть на своих роялях и доставляет инструмент на любой концерт, даже в малодоступные горные районы Швейцарии. А в знак благодарности за согласие и рекламу «Стейнвей» дарит ей свои рояли. Это поистине царские подарки.

Кстати, у Ярослава Кирилловича Голованова я прочла: «…качество роялей «Стейнвей» зависит от травы, где паслись овцы, из шерсти которых сделан фетр на ударяющих по струнам молоточках».

Ну значит, европейское и американское турне… успех, успех, успех… она молода, красива, богата, счастлива… влюбленные молодые люди…

Она выбрала не совсем молодого, совсем не богатого. Выбрала нерасчетливо, безрассудно, просто потому что полюбила. Как скажет потом ее друг, режиссер Владимир Мотыль: пошла за чувствами.

Отец ее имел тягу ко всему русскому. Он и детям своим дал русские имена — дочь назвал Верой, сына — Дмитрием. И ввел ее в круг своих друзей. Там она и встретила будущего мужа — Владимира Яковлевича Шевченко, инженера-акустика, создателя смычковых инструментов, «русского Страдивари».

Его отец эмигрировал из России после революции 1905 года. Володя был тогда подростком. А в 1917-м отец вернулся на родину. Сына же оставил в Париже продолжать образование.

Владимир Яковлевич мечтал вернуться в свою страну. И вот наконец добился разрешения вернуться. И приехали они с Верой в Ленинград, о господи, в 1937 году. Он, она и двое его сыновей от первого брака.Читать далее

- Ты в машине посидишь или со мной пойдёшь?
- Я с тобой вообще не разговариваю! Ты - плохой! А долго сидеть? - спросила девочка лет шести.
- Минут десять.
- С тобой! И я с тобой не разговариваю! А зачем тебе в магазин?
- Надо кое-какие железки к нашей машине купить, чтобы ездила, - ответил мужчина.
- Ага, ты машину любишь больше, чем меня!
- Почему?
- Ты ей всё покупаешь, а мне даже планшет купить не можешь! - парочка вышла из машины и направилась в магазин с «Запчасти из Японии».
- Если нашей машине не купить запчасти, она сломается. Я не смогу возить людей, у нас не будет денег на еду. Мы будем голодные. И свет выключат, ты мультики не сможешь смотреть.
- А без планшета сломаюсь я! Ну купи! – упорствовала девочка.
- Нет! Я же сказал. Это нам не по карману. Смотри, я пока к дяде-продавцу подойду, а ты вот к тому мальчику присядь на диван.
- Я на тебя обиделась! Ты - плохой! - на весь магазин прокричала девочка, демонстративно развернулась и пошла в сторону дивана. На диване сидел мальчик чуть постарше ее и пил воду из пластикового стаканчика. Мальчик сказал:
- У меня дома улитка есть! Настоящая! Величиной с ладошку. Прикинь! А почему дядя плохой?
- Он говорит, что я его любимая дочка, а планшет мне купить не может.
- И он сразу плохой?
- Да! Если вот любишь кого-то, то всё для него сделаешь. Я фильм смотрела с мамой.
- Вот прикол. Ты думаешь, как моя улитка. А если ты захочешь самолёт настоящий и триллиард конфет?Читать дальше

- Вы остались друзьями?
-Да… А еще остались теми, кто никогда друг другу не позвонит и не напишет…
***
Тяжело когда ты один, когда боль изнутри грызет, когда ты даже кем-то любим, но тоска из души не идет. Когда хочется просто сбежать… не к кому-то... и в никуда... Но понимаешь, что убежать - можно только закрыв глаза… А внутри просто пусто совсем, нет желаний, нет слез, нет любви... и убежать от своих проблем, ты не сможешь даже внутри. А вокруг тебя кипит жизнь… Да и в твоей тоже много всего, только шрамы в душе на век… Их не залечит уже ничего...
**
Бывает так плохо, когда в душе ощущается пустота, гнетущая пустота, тяжелая пустота... и эта пустота она тебя съедает изнутри... и ты это чувствуешь... и знаешь что здесь не помогут никакие таблетки... и даже алкоголь… не поможет... ищешь понимание у людей, но не находишь... только раздражение у них вызываешь... почему? не знаешь...они ведь не чужие люди, но не видят, не понимают... и ты молчишь, долго молчишь... а душевная боль растет... с каждым днем все сильней и сильней...
А иногда разобраться в себе бывает куда сложнее, чем разобраться в других...
- Ты когда-нибудь чувствовал, что тебе не хватает того, кого ты никогда не встречал?...

Я сидел на кухне и пил разливное пиво, а люди тем временем теряли сами себя. Такое бывает. Кто-то сидит пиво пьет, а у других жизнь рушится...

Все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах:- Любите меня, пожалуйста, как можно сильнее! В отчаянных поисках этой дурацкой, несбыточной любви к себе мы проходим мимо великолепных вещей, которые вполне могли бы сбыться, в том числе и мимо настоящих чудес. Но нам не до них: мы слишком заняты поиском тех, кто нас оценит и полюбит...

Тебе кажется, что у тебя огромные, ужасные проблемы, которые никак нельзя решить... Это всего лишь жизнь. Просто жизнь, которая очень быстро проходит...

Каждая мечта имеет срок реализации, вряд ли сильно обрадует игрушечный паровозик подаренный на шестидесятилетний юбилей... хотя…. хочу паровозик ))

Это только кажется, что за все платят деньгами. За все действительно важное платят кусочками души...
Разные цели могут быть у любви. Счастлив тот, кто встречает человека с похожими желаниями. Счастлив тот, кто умеет, отведя взгляд от звезд, оглянуться по сторонам. Счастлив тот, кто не зацикливается на старом призе, который не удалось когда-то получить и стремится к новым вершинам. Счастлив тот, кто готов меняться. Кто не приукрашивает уж слишком свои мысли о жизни. Но умеет находить красивое в мелочах.

И несчастлив тот, кто бесконечно возвращается. Несчастлив тот, кто не умеет говорить любви правду. Правду о себе. Кто не понимает, что иногда правда лечит. Что иногда нужно практически умереть, чтобы заново родиться (как ни банально звучит). Умереть от страха. Или от стыда. Или от неуверенности в завтрашнем дне.

Счастлив тот, кто готов меняться. Это не есть вселенский грех — уступить, промолчать, сделать новый непривычный шаг. Ведь меняем же мы работу, увлечения, даже друзей. Этим мы не предаем себя, не делаемся другими. Но почему-то упрямо не сдаемся любви, не хотим прислушаться к ее жаркому шепоту и громким крикам. С какой-то непонятной радостью убиваем. Как будто в этом главная наша задача…
Когда вокруг тебя одни и те же люди - ... - то вроде бы само собой получается, что они входят в твою жизнь..... А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить..... А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть - обижаются.... Каждый ведь совершенно точно знает, как именно надо жить на свете... Только свою собственную жизнь никто почему-то наладить не может....
...Все наши мысли – уже чужие. Потому, что сосредоточиться невозможно. Просто сесть и спокойно подумать – не получается. Какой-нибудь шум обязательно просочится. Певцы надрываются. Актеры рыдают в голос. Все эти эмоции малыми дозами. Кто-нибудь обязательно распыляет в воздухе свое настроение. Шумы городов расплескивают по округе чье-то горе, чью-то злость или радость... Жизнь в последнее время преподносит сюрпризы, а я ни принять их, ни тем более понять не в состоянии...
Но ведь так часто люди встречаются с кем-то, даже женятся, а любят в тайне кого-то другого, из прошлого. И их женам или мужьям не понятно, что за состояние на них порой нападает. Почему они иногда так апатичны и не радуются вещам, которые должны их радовать... Почему они внезапно срываются и грубят... Вроде причин нет. Вроде все хорошо. А все из-за того, что где-то в сердце сидит нерастраченная любовь к другому человеку...

Муж и жена должны быть подобны руке и глазам…

Когда руке больно, глаза плачут…

А когда плачут глаза, руки вытирают слезы.
(из дневника Alemith-a)

... У прошлого есть запах, вкус и цвет, стремление учить, влиять и значить.
И только одного, к несчастью, нет - Возможности себя переиначить...
(И.Губерман.)

Насыть меня, пожалуйста, насыть. Заполни космос – чёрный и бездонный. Давай о фильмах, о «Волчке» и «Жить», о сигаретах, юности, балконах. Про Нолана, Тарковского, Митту, про то, как мир меняется в экране, про старый чайник, пыльную плиту, про ад простуды на моём диване, осенний Депр, скучный городок, где ничего, увы, не происходит.
Где каждый бесконечно одинок, где молодёжь всегда не по погоде одета в узкое, прозрачное говно, и слушает какого-то Мирона… Забыты Гамлет, Монте-Кристо, Сирано, и лишь айфоны в головах девчонок.
Давай о музыке, о страшных интервью, где Веня Д’ркин умирал от рака. О самых глупых и больных «люблю», о жарких дёснах в майском полумраке. Про запах астр, звёзды, выпускной, мечты о студии под самой крышей... Поговори, пожалуйста, со мной. Насыть меня, насыть меня, ты слышишь?
Я разрываюсь от желанья быть и от желания куда-нибудь исчезнуть. В такси опять - какой-то жуткий бит: водитель, тише, окажи любезность.
Где джаз и блюз, где мой любимый рок? Мне кажется, что мир слегка поехал. Гремят перроны, я совсем продрог, в вокзальном дыме тает чьё-то эхо.
А я стою и говорю: насыть. И каждый мозг
до крошечки съедаю.
Но в суете кредитов и женитьб меня никто
никак
не насыщает...
( Пола )

- На пыльных и треснувших стенах под клочками белых обоев писал ты мне письма мелом, обрывки прошлых историй.
«Помнишь, мы были у моря, помнишь, какое там небо?»
- Я –да, навсегда, только – жаль, не была и не был.
«Помнишь ли в Альпах рассветы, туманы и искры-окна?»
- Почти. А в тумане этом я здесь, а не там, промокла. Один и одна – вместе, но всё же ни разу – рядом. Я помню лес, Альпы – честно. Но я бы забыть их рада, ведь это твоя память.
«Помнишь фонтаны в Вене?»
- Конечно, я помню. Ранит. И рушатся тихо стены.
«Помнишь, мы возле дома лежали в снегу, и звезды, упав, где-то в Альпах тонут, помнишь?»
- Тобой он создан, тот мир, где я там, милый, и стены всё ниже, ниже.
«Помнишь, что с нами было?»
- Да, всё. Слишком много, чтоб выжить.
«Помнишь ли снег на ресницах? Помнишь ли ты мои руки?»
- Я – да. Ты прости, что так вышло, что в сердце пришла без стука, прости, что ни разу – рядом.
«А помнишь те желтые розы?»
- Я помню. С дождем и градом, я помню, смывались слезы.
«Помнишь, у озера ночью, и свет там был синий-синий…»
- И лебеди плыли, точно. И Альпы вдали плыли. Жаль, только ты это видел. И линии гор на стенах… И ветер над рябью стынет, и ты на песке, на коленях. Мне косы плел бледный ветер, и будто бы в сердце болью, что ты меня там не встретил.
Но я всё равно помню.
( ... )

Ну, давай, расскажи, как ты счастлив и как любим.
Как от новой девчонки взрывает адреналин,
Как она раздевается чувственна и легка,
Как на пике взрывается в сильных твоих руках.
Как вы строите планы на весь этот новый год,
И как ждет она предложенья уже вот-вот.
Как старательно убирает и что печёт,
Как тебя ублажает…а, впрочем,…а, впрочем, всё…
…Как казалась тебе эталоном, какой искал,
Как при встрече, сначала пульсировало в висках,
Ну, конечно же, ниже там тоже пылал пожар,
Как хотелось ее прямо там, на виду, зажать
У случайных прохожих (неважны ведь все они)
Только время проходит и вот вы уже одни.
И зима на исходе, а скоро придет весна,
И начнут вытеснять и другие ее из сна,
А потом и из жизни. Как водится, ты поймешь,
Что ты снова ошибся. И счастье, выходит, ложь…
Нет, оно-то, конечно, прекрасно и где-то есть,
Но опять не с тобой. Вроде рядом, да вот не здесь.
Ты начнешь тяготиться от длинных ее волос,
Ведь они на подушке и в ванной, а вот и злость,
Не туда положила то ложку, то бигуди,
То взяла телефон, чтоб звонки твои отследить,
То спросила опять: что прислали тебе в вотсап,
То опять загрустила, то ищет в тебе отца.
Это трудно, конечно, трудно всегда решить,
Но ты снова поймешь, что и с ней ты не хочешь жить,
И начнешь задыхаться, хоть ласки её нежны,
И набатом стучит: не нужны они, не нужны.
Она станет всё чаще и чаще ловить на лжи…
Боже мой, ты ведь просто…ты просто боишься жить.
Ты бежишь от себя, оставляя несчастных там,
Этих разных девчонок, которых придумал сам,
Этих девочек, что отдавали себя совсем
До остатка, до содранных в раны своих колен,
До последних решений, разорванных их сердец.
Ты-то сам не устал ли вести себя как подлец?
Сколько будешь искать эту «лучшую» и бежать?
Что оставил ты им, кроме боли? Тебе плевать…
(Л-И-Лия )

………не знаю, что сказать тебе? Ты та, которую я ищу или нет, тот ли я которого ты ищешь, не знаем мы. Мы встретились с тобой впервые, гуляли, смеялись, ловили каждое слово, невольно прижимались друг к другу, перебивая тебя, я хотел казаться тебе именно тем, кого ты искала. Я дополнял твои мысли, я сравнивал голубизну неба с цветом твоих глаз, и твои глаза были голубее, они манили меня. Временами, я как будто падал в какую то пещеру, невольно пугался, почему я - один, в пещере ? Почему? И, через мгновение, - почему ты выбрала именно меня? Почему я? Еще мгновение и я опять с тобой, и опять прикасаюсь к твоим волосам, они пахнут одурманивающе. Я потерял голову, а ты все рассказываешь и рассказываешь, я уже не слушаю тебя, но ловлю твои движения, Я сказал что то невпопад и ты засмеялась. Твой смех не поддается описанию. Он нежен, он манит.. Мои мысли уже в другом направление: я уже строю будущее, неужели ты именно та, которую я искал всю жизнь, что ты именно та, которую я представлял себе тысячу раз. Я репетировал слова, учил наизусть любовную лирику .Я хотел тебя поразить сразу .Мы стояли и молча смотрели друг другу в лицо .Сколько раз я представлял тебя перед собой не знает никто, даже я не знаю, сбился со счета. Господи, неужели это-ты! Так долго я искал тебя. Годы пролетели, а я все был в поиске той самой единственной, но Бог сжалился надо мной и я встретил тебя. Не отдам никому тебя. Я знаю, что ты именно та самая которую я искал всю жизнь. Теперь я знаю, я самый счастливый, я встретил тебя!
……………………………………………………………………………………………….
( какой был прекрасный сон)

(из дневника....)

......а за правильным из глаголов, как обычно, еще - тянись. приходи ко мне только голым, без привычной тебе брони. предрассудки про защищенность - это, в общем-то, не ко мне. потому что не быть прощенным не признавшемуся в вине. отгораживаться от лишних, запрещать: "не разрешено". тем страннее, что вновь не ищет связи кто-то, совсем родной. всех чужих отводя рукою, убедительным "не рискуй", изумляться, что вновь такое тянет их к твоему виску, а своих - не колышет даже. ты - привычен и под рукой. только вряд ли я буду с каждым, кто не знает меня - такой. слишком гордой, чтоб навязаться, остывающей без огня встречных взглядов, сердец и пальцев, так хотевших себе - меня. тот, кто стал ко мне безразличен - потерял в моем сердце вес. значит, то, что он сам и вычел, я возьму там, где это есть. Лина Сальникова

Если я для тебя что-то значу, Ты поймай на ходу удачу. Посмотри в глаза голубые, И скажи что они не родные. Не беги от меня не прячься, Я ведь чувствую что для тебя что-то значу. Я украдкой смотрю твое фото, И ищу в нем знакомое что-то. Я целую нежные твои губы, И прошу меня не забудь ты. Если я для тебя что-то значу Не гони,а то снова заплачу. Ты украдкой утри мои слезы, И скажи что это лишь грезы. Поцелуем своим разогрей, Что-бы стало на душе потеплей. Не смотри на меня с укором, Не люби, но пойми что скоро Ты и сам без меня не сможешь. И поймешь тогда что на свете, Нет милее меня на планете. Если я для тебя что-то значу, Мой любимый,единственный Мачо. Как еще объяснить тебе это, Что люблю тебя больше всего на свете. Что я сильно ревную и плачу, И надеюсь на одну лишь удачу.... Людмила Кравченко

Ave, мой милый, ave, сквозь города и страны я возвращаю память, не разбередив рану, не принимая к сердцу, не утопая в числах и сохранив инертность, и не теряя рифму, не уподобив солнцу и не спросив о лете, не замечая стронций, не укрывая ветер. Будь переменным током в венах под тонкой кожей, будь внесистемным клоком шерсти кота в прихожей, будь чем угодно лишним, только таким знакомым. Запахом тёплой вишни. Тем, что зовётся домом. Ave, мой милый, помни майский затихший вечер, и обещай мне кровью – время совсем не лечит, если бы только время не убрало часть правды… если бы только клевер скрылся под листопадом, если бы море было так запредельно гладко, если бы всё вполсилы, искренне – только кратко. Помни неслышный воздух и эфемерный вереск, что никогда не поздно, что невозможно верить (сто раз не крикнув «credo», тысячу – «carpe diem») и что во всяком «где-то» свой подоконник лилий. В каждой отдельно взятой версии universum есть свой аналог ада, спрятанного за лесом, выжженного на камне, лезвием на запястье, в каждой отдельно взятой есть свой синоним счастья. Здесь – тишина и небо, кошки, чужие руки, лёгкий эффект плацебо месяц спустя разлуки, кеды, герань и волны, соль на подошвах, скрипка. В нотных тетрадях кто-то вывел твою улыбку, в скетчах – твоё дыхание в линиях сплошь холодных. Ave, мой милый, ave, здесь не бывает поздно. Не замечая лаву, не уставая биться, ave, мой милый, ave сквозь города и лица, сквозь мимолётный иней и звездопады с Марса, сквозь миллиарды линий, сети электростанций, сквозь огоньки равнины, из-под земной печали. Клин вышибая клином – ave, мой милый. Ave. © Copyright: Наина Кирше, 2017

В ночь уходили сонные вагоны...В такую темноту - не до погони.
Двух человек навек разъединял холодный и безрадостный вокзал.

Паук обиды ткал свои узоры, вплетая в них обрывки разговора...
...Так ЛЮБИШЬ, драгоценный?
Что ж , прими подарочный набор МОЕЙ ЛЮБВИ.

В подарочном наборе - красота. Непостоянство. Влюбчивость. Измены.
Но, как всегда, я отвергаю скверну, и начинаю с чистого листа,

А этих листьев - скомканных - Бог мой - немеряно... В душе - большая свалка.
Я по привычке говорю - не жалко... Конвеер включен - NEXT - очередной.

И даже ты, любимый - только звук,- тебе не заглушить каскады фальши...
Я всё-равно опять отправлюсь дальше - напиться яда из желанных рук...

Прости - прощай, мой ангел. Это рок. На ветреном перроне мёрзнут руки,
И так ясна - перед лицом разлуки - необязательность прощальных строк.
( Обнаженная Маха )

Он увидел ее впервые много лет назад и сразу понял, что пропал. Понял, что позволит ей все: она будет вить из него веревки, капризничать, топать ногами, а он — только счастливо улыбаться в ответ. Потому что она — Женщина всей его жизни. И пусть пока она весила всего 3 кг 500 гр (так было написано в метрике) — это была Она. Его дочь. Сегодня он выдает ее замуж. Вот она сидит — такая красивая, такая счастливая. Совсем скоро зазвучит их любимый Hotel California — и он снова будет танцевать со своей девочкой. Она обнимет его за шею и прижмется к щеке — так, как делала это каждый раз, когда звучала Их Песня. Он хорошо помнил их первый танец — у нее была температура, она капризничала, он взял ее на руки на маленькой кухне, где по радио передавали Eagles. Она была в розовых колготках и смешной футболке с Микки-Маусом — ей было всего 3. Он слышал, как бьется ее маленькое сердечко, а она знала, что он рядом и все будет хорошо. Так и уснула тогда на его руках — а утром температуры как ни бывало. Он всегда знал, что она красивая. Он не уставал повторять ей об этом — даже тогда, когда она болела ветрянкой и вся была в зеленых точках, когда в порыве подросткового бунта она выбрила налысо полголовы, когда она была простужена и хлюпала носом… И теперь он точно знает: ни один глянцевый журнал в мире со своими придуманными стандартами не заставит ее сомневаться в своей красоте. Она родилась в любви. Тогда он очень любил ее мать и не мог представить, что когда-нибудь «непримиримые противоречия» разведут их в разные стороны. «Непримиримые противоречия» — так жена написала в заявлении о расторжении брака. Но им удалось расстаться красиво — друзьями не стали, но и посуду не делили. Он всегда уважал свою бывшую и был благодарен ей за все — и особенно за дочь. Они так и остались любящими родителями — просто перестали жить в одной квартире. А теперь его девочка нашла свою любовь. И он надеялся, что настоящую. Как здорово они проводили свои выходные! Он научил ее всему, что умел сам — плавать, водить машину, стрелять из ружья и ловить рыбу. Он стал ее проводником в неведомом мужском племени — брал ее с собой на футбол, в гараж, на картинг. После этих походов ему приходилось отвечать на кучу вопросов: а почему дядя Миша лысый? а куда от дяди Коли ушла жена? а почему дядя Леша — профессор, а работает в такси? Но теперь он уверен — она многое поняла о мужчинах из тех несерьезных детских бесед. Он был рядом с ней всегда — и в печали, и в радости. Он первым узнал о том, что ее назначили главной Снежинкой на утреннике, что ей дали сольную партию в школьном хоре, что ее сочинение заняло первое место на городском конкурсе и что Макс из 11-го класса пригласил ее в кино. А сколько раз она рыдала у него на плече, обливая слезами новую рубашку! Поводов всегда хватало: Павлик из старшей группы подарил цветок Ленке, у Машки из 10а ноги длиннее, и на ЕГЭ всего два балла не хватило! Но она всегда знала, что свете есть по крайней мере один мужчина, на которого всегда можно положиться — ее отец. Что бы она ни натворила — он никогда не повышал голоса и тем более не кричал на нее. Он многое мог сказать без слов — одним движением бровей, а иногда даже одной брови. Он всегда был в курсе ее повседневной жизни — знал, кто стоит с ней обычно в паре в детском саду, почему она поссорилась со школьной подружкой, что вчера сказал преподаватель о ее курсовой и когда же наконец босс поймет, какой она ценный сотрудник. Он даже иногда давал ей советы по нарядам и считал, что мужчин зря обвиняют в некомпетентности по этому вопросу. Женщины ведь (что бы они там не говорили) наряжаются не только для себя. А кто кроме отца может точно сказать, привлечет ли мужское внимание сочетание шаровар и косухи? У них были свои тайные ритуалы — только для двоих. Код 1 обозначал поход в кино, код 2 — праздник сладкоежек в любимом кафе, код 3 — шопинг в книжном магазине. Когда она была маленькой, он никогда не отказывался от участия в девчачьих играх: ведь с помощью кукол можно рассказать о самых сложных моделях семейных отношений и способах разрешения конфликтов. А когда она оставалась у него на выходных, он всегда готовил свои фирменные блинчики — с вишневым вареньем. И сейчас готовит — а она уплетает их, забывая о том, что на диете. Блинчики он освоил не сразу — сначала кормил ее бутербродами. Зато какими — как в той рекламе «Папа может!». Он часто дарил ей цветы — просто так, без всякого повода. Она подносила букет к лицу, вдыхала его аромат и счастливо шептала: «Папуля, я тебя люблю!». И дороже этих слов нет ничего. Он никогда не жалел для нее поцелуев и объятий, потому что считал, что испортить и избаловать дочь с их помощью невозможно. И оказался прав. Все, пора! Вот уже звучит их песня. Она идет к нему — Настоящая Женщина, которую мог воспитать только он — Любящий Отец. ... к твоему дню рождения...

Ты ушла - бездумно, не спеша. Время бы сказать тебе "Постой!"
...Но взамен заплакала душа безголосо, в комнате пустой...

Я – любовница. Кто посмеет назвать меня «счастливой»?
Быть любимой «в придачу» даже полусчастьем не назовешь.
С законной женщиной – появиться можно везде.
С незаконной лишь в гостинице, у друзей на даче.
Лишь бы не заметил никто приточную душу мою.
Я – любовница. Пристройка к обычному счастью. Присловие в речи чьей-то жизни.
Мой любимый мужчина не знает, что давно уже строчевышитое стало сердце мое.
Его тупоносые ботинки гостят в коридоре моей квартиры лишь пару часов.
Не зимуют вместе с моими туфлями на антресоли.
Не ходят, обнявшись в шуршащем пакете в «поликлинику обуви» - в будку сапожника.
Его ботинкам нет дела до «открытого перелома» моих каблуков.
Я вечно получаю «гран-при», а «пальмовые ветви» достаются жене.
Я – любовница. Кто посмеет назвать меня грешной?
Да, моя любовь, не священнодействие, но за то, что я люблю сына Божьего, а не его карман – я кем-нибудь по одесную руку Всевышнего буду оправдана! У любовницы, повторяю у любовницы, а не у содержанки прелюбодействующей – далеко не медоточивая жизнь. Слезоточивая будет правдоподобней. «Верная любовница», наверное, звучит так же неестественно, как «неопалимая бумага»?
Думайте, что хотите. Быть верной не так уж сложно, когда ты чувствуешь себя счастливым, прощая сердцу своему неосторожность…
В любви. Я – любовница. Кто посмеет назвать меня несчастливой?
Порослевые чьи-то приговоры кубарем скатятся вниз со своих же высот.
Я для него - тихая пристань. Я латаю его дырявые паруса. За некороткое время присутствия друг в друге мы перемножаем души свои. Из неимущих – превращаемся в богатых! Из угасающих - в немеркнущих.
Я – любовница. Кто посмеет мне позавидовать?
Моя радость чувствует себя приёмной дочерью, ей взаимность чужого мужа прихлебывать нелегко.
Я – мишень для осуждения всех его близких от матери до сыновей.
Я – любовница. Кто посмеет меня пожалеть?
Жалость теплая, подъязычная не облицует меня, безликую, не облегчит мою ношу тяжелую.
В моей любви и так мало всего. Мало неба. Кругом одни надсмотрщики.
Мало прохлады – в жарень превращается совесть.
Мало – его. Но любовницам не положено больше…
(из дневников....)

Серия сообщений "Из дневников о любви...":
Часть 1 - ... Скажи мне - что ты хочешь? ...
Часть 2 - ... Что остается, когда заканчиваются отношения?...
Часть 3 - ... Я хочу заботиться о тебе! ...
Часть 4 - Артур и Мерилин
Часть 5 - ...Я - любовница....

А я тебе - не вовремя, не к месту,
А ты ко мне – и вовсе ни ногой,
Случайно по судьбе или в отместку
Меня полюбит кто-нибудь другой...

И я рожу кому-то, может, сына,
Надену фартук, встану у плиты
И буду счастлива ( абстрактная картина)
И будет всё мне к месту, но не ты....
(Вика Май)