iris_sibirica недавно, в одном из своих постов, вспомнил Евгения Головина и это упоминание сработало на мне как триггер. Я ощутил приступ ностальгии по тому странному русскому мистицизму из финала 80-х и начала 90-х годов 20-го века и захотел перечитать какие-нибудь тексты Головина. Сразу нашёлся вот этот сайт
А там такое:
"Вопрос о tradition primordiale связан с вопросом о Рене Геноне. Тут требуется осторожность. Похоже, речь идет о платоническом «первоедином» диалога «Парменид» и о разнице языческого и христианского неоплатонизма. Тот и другой признают высший Принцип и его эманации (интеллект, разум, душа и т.д.). Расхождение вот в чем: для язычников нет возвратного движения к центру, эманации первоединого растворяются в хаосе, тогда как для христиан подобный возврат есть «путь, истина и жизнь»"
Читаем по слогам: "для язычников нет возвратного движения к центру, эманации первоединого растворяются в хаосе..."(с)
В те годы, меня, 20-ти с чем-то летнего эта фраза бы очаровала. Но теперь я пожимаю плечами и говорю: "Для язычника, в общем-то, нет никакого "первоединого". Политеон (многобожие) - суть язычества. Он не образован эманациями "первоединого", он первичен - в том числе и для "единого", буде такое возникнет по воле кого-то из богов или же группы их.

К чему я это всё пишу? А к тому, что на примере Головина мы можем увидеть, что любые метафизические искания, "рывки на побег", направленные за пределы авраамизма - бесплодны, если искатель не знает ланкары. Ум такого искателя - лишь "шарик на резинке" - как бы далеко он не "отскочил" от монотеистической парадигмы - свободным ему не быть. Он всё равно притянется обратно к этой концепции "первоединого" и никогда не покинет пределов Книги Бытия, для коей данная концепция и есть единственный сюжет.
Наблюдая в очередной раз всю эту интеллектуальную, иногда - возню, иногда - эквилибристику, которая прикидывается шактиальной, но на самой деле, представляет собой лишь очень усложнённый, вычурный адамизм, я понимаю - да, это был поиск смысла жизни. Но искатели не смогли покинуть Юдоль, ибо инструментарий, который они использовали для побега был изначально скомпрометирован этим, неотъемлемо встроенным в него, "первоединством".