Вернемся к теме. На этот раз в части синематографа. Я тут набросал список, неполный, разумеется, но если быть знакомым с каждым из фильмов, то уже какой-никакой, но респект будет.

Если пробежать глазами список, то выясняется, что после 2000 года практически ничего не снимали значительного. Да что там, уже года с 98 идут сплошные римейки. Кстати "Титаник" включать не стал. Его и так все смотрели, а я его на дух не переношу. Также не стал вписывать фильмы, которые у советского человека просто не было возможности не посмотреть. Да, я про "новогоднюю подборку".

Еще присутствуют картины, которые я сам смотрю без излишних восторгов, но они при этом являются родоначальниками в некотором роде.

Короче, вот она, мини-фильмотека дитяти перестройки.

Храброе сердце (Brave Heart, 1995)
Три Мушкетера Наш, разумеется
Эффект бабочки (Butterfly Effect, 2004)
Шерлок Холмс и Доктор Ватсон. Ну да, с тем актером, что в мадам Тюсо сотоит.
Жестокие игры (Cruel Intentions, 1999)
Трое в лодке, не считая собаки
Любовь и голуби
Ширли-мырли
Хакеры (Hackers, 1995)
Смертельная битва (Mortal Combat, 1995)
Даун Хаус
Дорожное приключение (Road Trip, 2000)
Новичок (New Guy, 2002)
Бойцовский клуб (Fight Club,1999)
Бегущий по лезвию бритвы (Blade Runner, 1982)
Матрица (The Matrix, 1999) Довольно будет и первой части трилогии.
Призрак в доспехах (Ghost in the shell, 1995)
Мертвец (Dead Man, 1995)
Хороший, плохой и злой (The Good, The Bad And The Ugly, 1966)
Сериал «Друзья» (Friends)
Мультсериал «Футурама» (Futurama)
Криминальное чтиво (Pulp Fiction, 1994)
От заката до рассвета (From Dusk Till Dawn, 1996)
Четыре комнаты (Four Rooms, 1995)
Эдвард Руки-Ножницы (Edward Scissors Hands, 1990)
Однажды в Америке (Once Upon A Time In America, 1984)
Тень (The Shadow, 1994)
Собачье сердце
Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега (Indiana Johnes: Raiders Of The Lost Ark, 1981)
Психоз (Psicho, 1960)
Джентльмены удачи
Девятые врата (The Ninth Gate, 1999)
Бешенные псы (Reservoir Dogs, 1992)
Игра (The Game, 1997)
Доберман (Dobermann, 1997)
Молчание ягнят (Silence of the Lambs, 1991)
Догма (Dogma, 1999)
Обитель зла (Resident Evil, 2002)
Храбрец (The Brave, 1997)
Святые из Бундока (Saints From Bundok, 1999)
Большой куш (Snatch, 2000)
Пятый элемент (The Fifth Element, 1997)
Форсаж (The Fast And Furious, 2001)
Американский пирог 1-2 (American Pie 1-2)
Остров
Карты, деньги, два ствола (Lock, Stock & Two Smoking Barrels, 1998)
Маска (The Mask, 1994)
Смертельное оружие (Lethal Weapon, 1987)
Терминатор 1-2 (Terminator 1-2)
Девчата
Девять ярдов (The Whole Nine Yards, 2000)
Дживс и Вустер (Jeeves And Wooster, 1990)
Робокоп (Robocop, 1987)
Пираты силиконовой долины (Pirates of Silicon Valley, 1999)
Кабельщик (The Cable Guy, 1996)
Основной инстинкт (Basic Instinct, 1992)
Солярис
Афоня
Последняя фантазия (Final Fantasy, 2001)
Сияние
Бойлерная (Boiler Room, 2000)
Схватка (Heat, 1995)
Крепкий орешек (Die Hard, 1988)
Человек с бульвара Капуцинов
Тупой и еще тупее (Dumb And Dumber, 1994)
Ванильное небо (Vanilla Sky, 2001)
Пес-призрак (Ghost Dog, 1999)
Горец (Highlander, 1988)
Быстрый и мертвый (The Quick And The Dead, 1995)
Крестный отец (The Godfather, 1972)
Чужие (Aliens, 1986)
За бортом (Overboard, 1987)
Приведение (Ghost, 1990)
Джонни-мнемоник (Johnny Mnemonic, 1995)
Мультфильм "Остров Сокровищ"
Куда приводят мечты (What Dreams May Come, 1998)
Труп невесты (Corpse Bride, 2005)
Город грехов (Sin City, 2005)
Звездные войны (Star Wars, classics)

У осени с слезинками глаза,
Как у тебя в момент фальшивого прощанья,
Когда я абсолютно не со зла
Сказал, что не могу дать обещанья.

У осени столь милая печаль,
Как у меня, когда годами позже
Я предложил тебе своей заботы шаль,
Прекрасно зная, что принять ее не сможешь.

У осени приятный вкус корицы,
Гвоздики, цедры, яблок и вина;
Была бы вера - стал бы я молиться,
Но я агностик. Бог, пардон муа.

У осени есть маленький секрет:
К незавершенному гештальту отвращенье,
И в ноябре, в своем расцвете лет,
С довольным видом у себя прошу прощенья.

Интернет-дневники - это эффективный инструмент для увеличения виртуального пениса. Особенно в пубертатный период. Тинейджер займется онанизмом, потом втихую от родителей выпьет бутылку пива, а пишет: "круто поебался, потом бухал".

Это такой художественный прием. Гипербола называется.

Сука, проклятая сука! – твердил я про себя в попытке погасить первый порыв - найти ее, достать из-под земли, застать врасплох, чтобы просто посмотреть в глаза. Это должны быть глаза самого Локи, не иначе. Никто иной не мог сыграть такую злую, в совершенстве поставленную на сцене моей жизни шутку. Я ведь и сам не вчера родился: чувствую малейшие подводные камни запазухой и прочие потенциальные геморроидальные образования. Интересно, сколько раз еще мне придется мысленно говорить кому-то «сука», а себя величать «идиотом»?

Ведь каждый раз так хочется поверить в то, что все будет хорошо. Что не придется в бессильной ярости сжимать кулаки. Что какие-то высшие силы помогут прийти к гармонии и взаимопониманию. Но – нет, каждый раз случается страшное. Ведь это даже не предательство: никто никому ничего не обещал. Но эта рана, наносимая расчетливо, точно, вплоть до самого последнего бита информации, залечивается очень долго.

Какая же ты сука, чертова Конни Хэлтон, разработчик модуля экспорта инфы из BPWin!

Услышав стук каблуков по спиральной деревянной лестнице сквозь грохот музыки, я привычно посмотрел на свой бокал, в котором отражалось то, что находилось за моей спиной. Не она. Я могу просидеть за барной стойкой целую вечность. Она не придет. Иллюзии не умеют ходить.

Бармен, наливая кому-то очередную порцию дешевого пива осведомился:



- Чего смурной такой?



Как-будто это было редкостью. Нет, разумеется, я бы мог выдержать многозначительную паузу, а потом тщательно выговаривая слова и задрав очи к стаканам, висящим над стойкой, с надрывом произнести "ты же понимаешь, с тех пор как...". Но нужды в этом уже не было. Моя внешняя озабоченность несовершенством этого мира носила формальный характер. Как деталь одежды. Мне нравилось изображать Лиса, который расстроился, узнав, что на планете Маленького Принца нету кур.

Позвольте представиться: я - Раффычъ. Мне двадцать два, холост, детей не имею, работаю консультантом по управлению, курящий, пьющий. Вполне обычный с виду человек. Пожалуй, мое единственное сакраментальное отличие от других людей - я считаю себя богом.

-----------------------------------------

- Аарргх! - Рев наступающего легиона заставлял содрогнуться сердца даже самых смелых из кочевников. Когда видишь неумолимо надвигающуюся стену из щитов, забываешь о том, что на тебя наступают люди. Легион представляется единым существом. С хитиновой броней и острыми жалами. Когорта к когорте. - Ааррргх!

Две волны - сверкающая и матово-черная - сталкиваются. Сеча. Запах пота, крови, вспоротой брюшины и ярости. В этот момент каждый воин бьется не со своим противником. Он бьется со своими страхами. Убивает не человека, а свой ужас перед темнотой, столь строгим в детстве отцом или возможностью потерять любовь своей женщины. И все без исключения сражаются против одного страха - смерти.

- Держать строй! Делай как я! - крик центуриона врывается в уши сквозь звуки сражения словно горячий нож через масло. Легко, но замедленно. - Держать равнение! Правый край! Подтянуться!

Я простой солдат. Мое место в первой шеренге второй когорты тринадцатого легиона. И я единственный, кто обрывает здесь людские жизни из чистого любопытства. Мое тело не рассчитано на те нагрузки, которым я его подвергаю. Несомненно, это отразится на нем, когда мне наскучит играть в войну. Я накачиваю энергию в мышцы, не задумываясь о том, что они того и гляди порвутся. Мой меч легко раскладывает одетого в кожаные доспехи кочевника на две половинки. От правого плеча до левого бедра. Единственное место на моем теле, которое не залито кровью - глаза. Потому что я очищаю их морганием.

Стоящий слева от меня солдат видит, как я отсекаю головы сразу двум нападающим. Секундного отвлечения вполне достаточно - и он падает, пронзенный зазубренным лезвием. Даже если рана не смертельная, он все равно умрет от заражения крови.

- Закрыть брешь! Щит к щиту! Держать строй! - Надрывается центурион. - Строй, сукины дети!

Я слышу мысли солдат и кочевников. Точнее, я слышу, что мыслей у них нет. Они движимы инстинктом. Что ж, я и не сомневался, насилие - в крови у людей. И, по-моему, им все время не терпится взглянуть на эту самую кровь другого человека.

Я опускаю щит и меч. Перед тем как мою грудь сквозь доспехи пронзает копье, а живот - кривой ятаган, я успеваю услышать удивленный крик центурия - Комус!

Уже бесплотными ушами я улавливаю продолжение беспрестанного монолога "Щит к щиту! Брешь, сукины дети!".

-----------------------------------------

Аэропорт в Перми. Снежные заряды бьют в лицо, хотя уже конец мая. Такси, гостиница, бар. Легкий ужин и тяжелый алкоголь. Формализация стратегии развития. Какое глупое словосочетание. Хотя оно верно отражает суть моей работы. Формальность - мой деловой костюм. Формальность - желания собственника. Формальность - ситуация на рынке. Формальность - мое мнение. Формальность - подписание акта приемки работ. Я делаю ничто из ничего, и за это мне платят деньги, на которые я покупаю себе другое ничто.

Московский офис. Паршивое настроение. Горячий кофе. Читка почты давно превратилась в попытки не удалить нужную корреспонденцию вместе с остальным спамом. Это сложно, поскольку отличить одно от другого практически невозможно. Мне кажется, я как раз тот человек, которого все это может снести с катушек.

Продукт на доверии. Торговцы воздухом. Спросите меня о чем угодно. В худшем случае у вас сложится впечатление, что я в теме, просто не являюсь специалистом в данной области. Тысячи книг, статей, очерков осели в голове тяжелым илом. Дайте побаламутить воду, и я что-нибудь придумаю. Я из тех, кто уже не смеется над книгами в стиле "научись выступать публично" или "как эффективно проводить переговоры". Мне просто на это насрать.

-----------------------------------------

Из-за чего-то я относился к этому месту по-особенному. Отвесный обрыв. Высота - футов двести. А может и не относился я к нему по-особенному раньше, а просто сейчас так кажется. Наверное, все связано с тем, что на этом обрыве я впервые увидел ее. Я тогда был совершенно счастливым ангелом. Только крылья у меня были черные - не как у остальных - но у нас, ангелов, не принято обращать внимания на подобные мелочи.

Я резвился где-то в стратосфере, когда вдруг увидел яркую искру внизу. Трудно быть любопытным ангелом. Зато интересно. Я камнем рухнул к земле. На обрыве стояла девушка. И в ее глазах ясно читались все незамысловатые намерения. Обычно я не вмешиваюсь в людские дела. Не принято. Однако тут я почувствовал, что это уже не людское дело. Потому что понял - не хочу чтоб она сбросилась с этой кручи. Она слишком яркая, чтобы угаснуть как падающая звезда. Ведь падающая звезда - это всего лишь метеор, а я в ней увидел самое настоящее небесное светило.

Я стал прекрасным примером для всех Крылатых. "Не принято" - значит, нет в этом ничего хорошего. Прирожденный самоубийца все равно будет глотать снотворное и лезть в петлю. Я отдал ей свои крылья, чтобы она выполнила свое желание - сбросилась с этого обрыва, но не погасла. Счастливая, она ступила в пустоту. Крылья отказались служить ей. Я услышал чьи-то мысли. Кто-то загадал желание.

Я сижу около обрыва. Иногда меня залетают проведать мои сородичи. Правда, все реже. Наверное, понимают, что мне это не нужно.

-----------------------------------------

- Раффычъ, пить-то что будешь?

Я очнулся. Наверное, со стороны иногда может показаться, что я страдаю аутизмом. Ну, тут сложно спорить. У меня много всяких отклонений от нормы. Одним меньше, одним больше.

- Давай детскую, что ли.

Долго кручу бокал с горящей зеленоватой жидкостью. Выливаю в другой и прикрываю первым. Пальцами охлаждаю тот край, где коснутся стакана губы. Выливаю в глотку эту смесь. Лакирую пивом. И так много раз.

И я понимаю, что я простой легионер, ангел без крыльев, консультант по управлению и кто угодно еще.

Жил-был один мальчик, который совсем не разбирался в людях. Что там говорить, он и в себе-то мало чего понимал. И был он очень доверчивый, прямолинейный и дружелюбный. Потом перестал. С тех пор как. И так со всеми.

В итоге мы имеем практически 100% гарантию того, что к моменту завершения физического роста каждый человек становится сукой. Не эгоистом и нарциссом, а просто сволочью. Потому что иначе нельзя. Выживает более ссучившийся.

Разумеется, существуют разные уровни сучества в зависимости от развития индивидуума, однако велика ли разница между запахом дерьма дворняги и ирландского терьера с шикарной родословной?

В виртуале нет людей. Я говорю не о глобальной сети Интернет, а о том, что в чатах и на форумах нынче принято называть «реалом». Так каков же современный представитель человечества? На его голове «безбликовые» очки от Christian Dior, предпродажная подготовка которых заключалась в тщательном стирании лейбла «made in China», в ушах – наушники от mp3-плеера I-River, который играет альбом «Фабрики Звезд – N», его челюсти методично перемалывают каучук «Orbit без сахара», в одной руке у него глянцевый FHM, в другой – журнал «Афиша», а в душе – мечта о ночи любви с Бритни Спирс.

Человек перестал быть личностью. Он стал Consumo Idealis – идеальным потребителем. Его профессиональные стремления определяют авторы «Funky business», понятие женской красоты ему любезно предлагают массовые fashion shows, раскрученные денежным маховиком модные представители столичного бомонда указывают, что читать и какую одежду носить. После утреннего звонка будильника Casio он включает ТВ, дабы узнать – что он сегодня думает и чего желает.

В эру высоких технологий уважающим себя правительствам (читай сотне самых богатых людей мира, которые не обязательно числятся в президентах) не пристало репрессировать своих граждан, заставлять их под угрозой расстрела покупать облигации госзайма или потреблять продукцию, сделанную по госзаказу. Да и зачем, если можно просто зомбировать население, запрограммировав его на получение удовольствия от покупки? На наших улицах полно бомжей, квалифицированные специалисты работают продавцами в магазинах, люди, которые определяют наше будущее поколение – учителя и врачи - получают в качестве зарплаты официальный прожиточный минимум. Ну, чего уставился? Не тормози – сникерсни!

Мегатонны информации ежесекундно глушат в обитателе железобетонной пещеры малейшие позывы к самостоятельному мышлению. Ему не режут слух странные слова вроде «Куинзимы Ку-Десять» или «Алкасэй Дэфенсис», он в курсе, какие чудеса творит «Капелька Сорти» в холодной воде, он не любит Ющенко, потому что попал в фокус-группу пиарщиков Януковича и знает, что авто, которое подарил Киркоров своей жене можно приобрести гораздо дешевле.

Культура поставлена на поток. Однодневные «звезды» преподносятся как герои России и так же безвестно пропадают. Маленькие девочки мечтают не о капитане корабля с алыми парусами, а о двух рафинированных мальчиках из Smash!, внешность которых подобрана таким образом, чтоб охватить вкусы как можно большей доли аудитории. Реалити-шоу показывают, как нелегко живется претендентам на звание кумира – толпа должна уверовать, что звездность дается недюжинным трудом и только очень талантливым людям. Я называю это Большой Ложью. Ведь нужно говорить либо «почти всю правду», либо врать напропалую. Первый способ совершенно не вписывается в современную концепцию Мира Зомби. Кумиров делают из пластилина, купленного за очень большие деньги. Они умеют изображать из себя писателей, музыкантов, политиков и архитекторов. Законы шоу хорошо известны и не менее хорошо работают: вовремя устроенный скандал, частота «мелькания», сотни заказанных статей в продажных журналах, которые и бесплатно будут публиковать этот материал, потому что им все равно не о чем писать.

Одиночки, которые «сделаны из другого теста» никому не видны. Следовательно, они не существуют в «реальной жизни». Нет, культура не умерла: по-настоящему талантливым писателям и музыкантам уже подготовлено место среди других меньшинств: гомосексуалистов, лесбиянок и мазохистов.

Идея тоталитарных режимов реализована – люди порабощены демократией и капитализмом. И это сделано не железной рукой концлагерей, гестапо и КГБ, а глянцевыми фантиками, красивыми брэнд-буками и сценическим макияжем. Виртуал победил.

Солнце стояло в самом зените, а ослик все шел и шел по выжженной траве. Жара была такой невыносимой, а усталость – настолько всемогущей, что ослик совсем не мог ни о чем думать. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что и в лучших условиях он не был большим охотником над чем-нибудь задуматься. Сейчас же весь он был сконцентрирован на следующем шаге.

Мухи, которые, казалось, совершенно равнодушны к температуре окружающего их воздуха, вились над осликом и пытались устроиться у него на покатой морде. Разумеется, все знают, почему крылатые насекомые легко переносят жару и холод: их крылышки служат им опахалом, а скорость, с которой ими надо махать, отлично разогревает тельце. Вот вам и равновесие. И вот они кружились вокруг ослика, а у того не было сил даже взмахнуть хвостом. Надо сказать, хвостик у него был презабавнейший. С серой кисточкой на конце.

Ослик этого не замечал, однако сила хвостика была такова, что могла загипнотизировать до трех любопытных сусликов одновременно. Они вставали на задние лапки и, не отрываясь, следили за равномерными его покачиваниями. Делать это они могли часами. Иногда зазевавшихся хватали и уносили с собой орлы. Суслики предпочитали думать, что нужны орлам для того, чтоб забавлять в гнездах орлят. Что ж, это предположение было недалеко от истины.

В этот день все было против ослика. Вместо завтрака ему пришлось довольствоваться пучком гнилой соломы. Еще засветло его избил пьяный хозяин, и ему пришлось спешно покинуть уже ставший привычным хлев, в котором разлагающееся сено всегда давало много тепла холодными ночами. Потом он еле унес ноги от стаи диких собак, которые явно собирались не только обнюхать ослика (врядли кто-то обладал столь экстравагантным вкусом), но попробовать его на сточенный клык. И теперь он брел без цели, направления и желания. Просто шел вперед. Потому что ничего другого не оставалось. Движение вперед стало всем его существом. Шаг ради шага. Шаг за шагом.

Череп ослика обглодали муравьи, стремясь принести как можно больше пищи в свою тысячекоридорную обитель. Мясо и внутренности расхватали коршуны, чтобы в пятьдесят взмахов крыла доставить их в гнездо, где раскрыли рты голодные птенцы. Только орел не прикоснулся к трупу. Потому что получал удовольствие не только от еды, но и от охоты. Полноценной жизни фрихантера.

Сколько таких осликов видно сейчас среди людей. С остекленевшим взглядом, идущих вперед ради самого процесса. Упрямых безвольных машин. Потому что им не хватает силы воли даже задуматься над тем зачем и куда они идут, не то что делать выбор. Разве мало количество маньяков-очагостроителей? Как много коршунов, помешанных на добыче и наваре? Лишь орлов – считанные единицы.

Наверное, я уже созрел, чтобы говорить об этом в прошедшем времени. Хотя когда-то мне казалось, что опубликовать ткани своего сердца и ошметки мыслей – непозволительное святотатство. Конечно, более умудренные жизнью люди еще тогда говорили, что все пройдет. Все, кроме доброй памяти и понимания того, что это больше не повторится.

Да, уж так устроена человеческая память: плохое мы забываем гораздо быстрее и надежней, чем благое. Во избежание депрессий, наверное. А я думаю, иногда бывает так, что в чем-то нет плохого в обычном понимании. Есть моменты, которые тебя расстраивают, делают несчастным или заставляют настолько глубоко ступить в себя, что окружающий мир кажется «ушедшим в точку», взгляд сужается, будто смотришь на все сквозь тонкую соломинку. То, что ты сквозь нее видишь, тебя совершенно не радует. И тогда ты становишься действительно самим собой: не рефлексируя пишешь стихи, водишь карандашом по бумаге, перебираешь гитарные струны, пытаясь передать в этот мир с игольное ушко то, что переполняет тебя. И это не плохо. Это действительно помогает понять устройство своих чувств и мыслей. Лишь потом ты осознаешь несколько мазохистичное счастье от тех душевных метаний. Потом. Когда уже не можешь их испытывать.

То были годы кочевок по школам. В середине восьмого класса я перевелся из районной общеобразовательной в «Интеллект XXI», где родителей прельстил индивидуальный подход к ученикам *пару раз согнул и разогнул указательный и безымянный пальцы на обеих руках*. Ну, да, там было всего пять человек в классе, трехразовое питание, охрана и хорошие преподаватели. Разумеется, в таких условиях ребенок должен гораздо лучше воспринимать знания. Врать не буду, я там занимался чем угодно, только не ученичеством. Маленький бивис Кирюша тут же расположил к себе всех преподавателей, бо на фоне остальных выглядел просто гением.

Я декламировал стихи, выученные пять минут назад в рекреации рядом с классом, невзначай отпускал реплики насчет творчества Льва Николаевича в контексте его быта, сочувственно отзывался о судьбе второго тома «Мертвых душ», свободно болтал по-английски с преподавателем иностранного, вместо того, чтоб показать выполненные юниты, решал в уме квадратные уравнения, презрительно фыркая в сторону теоремы Виета, и вообще был всячески продвинут. Взяв шефство над самым большим разгильдяем школы РаРамой, я вообще был возведен в ранг лучшего.

Затем людям, которые произвели меня на свет, показалось, что давление, оказываемое на их сына, который уже тогда был ленивым (не делал то, что ему не нравилось), слишком мало и выискали новый вариант – школа-пансион «Альтернатива». Я еще тогда стебался над этим жизненным каламбуром. Но и тут заботливых родителей коварно ожидал подвох: здание школы было не достроено, потому всех учеников вместе с преподавателями направили на бархатный сезон в Сочи. А затем в Красную Поляну. Там я больше учился строить отношения с противоположным полом, нежели прямые и параболы. Я был как маленький ребенок, который постоянно пробовал, что можно, а что нельзя. Дети ведь не ведают, что такое жестокость, правда? Много было девушками, с которыми встречался и с которыми не имел тесной связи, пролито слез. А я учился контролировать свое умение читать в людях. Вернее, учился не транслировать полученную информацию ее источникам.

Затем пришло время снова вернуться в «Интеллект». Кажется, это была середина девятого класса. Обилие девушек уступило место жесткой ограниченности в выборе объектов внимания. В моем классе училась девушка по имени Катерина. Я знал ее еще до перехода в «Альтернативу», но тут возник четкий синдром «гадкого утенка» - со времени последнего с ней соученичества она сильно похорошела. На одной из школьных вечеринок она ясно высказала свое намерение поставить наши отношения в совершенно определенное русло романтизма. Это был первый раз в моей жизни, когда я «не дал». Потом также были подобные ситуации, но первый раз, как известно, особенно памятен.

И вот, на носу одиннадцатый класс – преддверие высшего учебного заведения. Честно говоря, я и тут не обозначил каких-либо предпочтений. Откуда пятнадцатилетнему развивающемуся юноше знать к чему он больше тяготеет – экономика или гуманитарные науки. Способности имелись и к тому и к другому. Единственное, в чем я был уверен – никаких мех-физматов. Ну их к дьяволу.

- Ну что, РЭА?
- Это еще что такое?
- Российская Экономическая Академия, мог бы для порядка о московских ВУЗах почитать.
- Ну, РЭА так РЭА.

Далее было проведено маркетинговое исследование, результатом которого стал выбор наиболее удобного для последующего поступления в академию лицея. Им оказлась школа-лицей №1158, что базировалась где-то в Чертаново. Итак, в конце августа, аккурат через недельку с лишним после своего дня рождения, я заявился в этот лицей. Обычное школьное здание с прилегающим к ней футбольным полем и внутренним двориком. Я приехал туда, чтоб заполнить какие-то бумаги, связанные с поступлением.

Взглянув на бумажку, где был записан номер кабинета, в который требовалось проследовать, я в сопровождении водителя с невозмутимым видом зашел в помещение, где занял свободную парту и принялся ждать, когда на меня обратят внимание. В этом классе, очевидно, преподавали химию – заключил я, оценив обилие портретов известных пироманов, включая Нобеля, а также устрашающих размеров таблицу элементов Менделеева.

- Кирилл?

Женщина лет сорока с крашенными в цвет, название которого неизвестно большинству мужчин, смотрела на меня.

- Да, это я.

Выдав одну из своих наиболее дружелюбных улыбок, я поднялся на небольшое возвышение, отчасти напоминающее кафедру. Судя по расположению окружающих предметов, мне следовало сесть за стоящую на возвышении парту, что я не замедлил проделать.

- Я – Светлана Владимировна, классный руководитель. Ну и учитель химии. Вот, тебе нужно заполнить это, это.. и вот это.

Она тоже улыбалась. Хорошая женщина, - подумал я. И, взяв в руки ручку, придвинул к себе бумаги, которые оказались анкетами на тему «кто, где, когда». Ничего сложного, но мне раньше не доводилось заполнять поля навроде «место работы родителей» или «паспортные данные». Немного смущенный, я вертел в руках ручку, силясь родить что-то вменяемое.

До меня донеслась волна аромата духов, слыша который я и сейчас замираю от шквала ассоциаций, воспоминаний, и стараюсь утихомирить замершее, а потом начинающее бешено колотиться сердце. Подняв голову, я увидел перед собой девушку, которая смотрела на меня безумно красивыми карими глазами, в которых лучился интерес и кокетство.

- Привет. Тебе помочь?

Я безошибочно увидел в ней лидера. Она наверняка была отличницей, законодательницей нравов и моды в классе, а также «самой красивой девочкой». Я все еще молчал, глядя ей прямо в глаза, потому что не знал, что сказать. Это потом я формализовал такое состояние как любовь с первого взгляда, а тогда у меня просто была пустая голова, полная мыслей. Сложно описать это ощущение. Потому не буду даже пытаться. Кто испытывал – поймет.

Она, по всей видимости, сочла столь долгий взгляд и молчание признаком моей выдержки и искушенности. Спустя мгновение я понял, что она не привыкла к такой реакции молодых людей. И в ту же секунду я узнал, что она должна быть моей. Неважно как, когда, где, зачем. Все стало неважным и мелким. Кроме этого лица, лучащихся глаз, пышной копны темно-каштановых волос. Если б я тогда прочитал «Разговоры с доном Хуаном», очень удивился бы, почему мескалино учит меня, ведь я не употреблял пейот.

Каждая моя клеточка хотела, чтоб эта девушка была со мной рядом. И все клеточки задали один и тот же вопрос: «как?». Ответ пришел так же, как и осознание нашей неделимости – ты должен быть тем, кто будет совершенно другим.

Миллисекунды утекали, пора было открывать рот и говорить хоть что-то. Неординарность , как и все остальное, хороша в меру.

- Привет. Да нет, все нормально. Вот здесь не совсем понимаю..
- Ну, разберемся. Меня зовут Елена.

Да, именно так и сказала – Елена. Красивое имя, черт возьми. И это имя мне определенно нравится. Да что там говорить, я в восторге от этого имени! Все это я попытался сказать ей одним коротким взглядом. Мы обменялись еще парой ничего незначащих фраз, а потом она помогла мне запомнить анкеты. Я был очень благодарен ей за то, что она была рядом со мной. Каждая секунда, проведенная ей на расстоянии вытянутой руки от меня, была для меня значимой. Я знал, что мне нужно сейчас будет совершить насилие над собой и напустить на себя безразличный вид. Огромным усилием воли, после того как с бумагами было покончено, я не настоял на продолжении диалога и отправился за занятую ранее пару. Нам рассказывали про то, чего мы должны достичь за этот учебный год. Не помню ничего об этом. Мои мысли были заняты совершенно иным.

Первого сентября все было как и в остальных школах. Типа, праздник. Не помню точно когда, кажется, на следующий день, мы всем классом пошли отмечать начало учебного года. Когда моего отца впоследствии вызывали в школу, директриса сказала совершенно без задней мысли «он отлично влился в компанию». Да, уже тогда я был не дурак выпить и вполне бы мог называться балагуром. С ребятами, несмотря на их первоначально не слишком положительную реакцию, мы отлично подружились. Елена вместе со своей подругой, в которой я безошибочно распознал редиску, о чем и сообщил ей при всей компании, знающей ее уже целый год, чиста гламурно перетекали то к одной группе народа, то к другой. Хороша, думал я тогда, а сам нарочито небрежно скользил взглядом по людям. Только б не заметила, засыплюсь нах. Она не заметила. Подумала все что угодно. Что я заносчивый, странный, возможно, не совсем адекватный. Но то, что я свалился в любовь по самое не балуйся – нет.

Потянулись учебные будни. Мы много прогуливали. Как-то мы целый месяц не ходили учиться по пятницам, с самого утра заваливаясь в какую-то кафешку на Пражской. От ребят, с которыми мы дружили теснее всего, я не стал скрывать своих чувств и мыслей. Напротив, как-то, напившись, мы в очень тесном кругу беседовали за жизнь, и я излил все, что накопилось на душе. Они покачали головой. «Чувак, даже не думай». Совету я последовать не смог, поскольку «не думать» - пожалуй, единственное, что я в этой жизни совсем не умею делать. Напротив, я еще более утвердился в своем намерении. Она будет моей.

Как-то я написал совершенно бездарный стих. Конечно, посвященный ей. Ох, молодость-молодость. Тогда казалось вполне вменяемым описать свои истинные чувства, а затем в шутливой форме намекнуть, что это все неправда. В этом стихе концовкой было что-то вроде «верить мне нельзя». Передача послания тоже получилась какая-то скомканная и сумбурная: мы с друзьями шли к метро, она с подругами довольно далеко впереди. Я громко позвал ее по фамилии, догнал почти бегом и вручил письмо. Затем в такой же манере ретировался. Глупо и очень мило.

В школе я сидел немного позади и на ряд левее от нее. Иногда она поворачивалась ко мне вполоборота, а я незаметно устремлял свой взгляд на ее профиль и тихо замирал от счастья. Только б не заметила, засыплюсь нах. Я был находчив на уроках литературы. Трагикомичен на алгебре и геометрии. И полным бивисом на химии.

В середине (?) осени она начала встречаться с одним мальчуганом, который учился в параллельном классе. Когда я узнал об этом, не почувствовал ничего особенного. Но однажды, сидя на лавочке с другом неподалеку от школы, я увидел как они идут под ручку. Тогда я еще не читал фейхтвангерского «Гойю» и был вполне прямолинейным в своем мышлении. Нет, это была не ревность. Что-то хуже. На физическом уровне. Меня словно разрывали изнутри тысячи зазубренных крючков. Я молча допил свое пиво и спросил у друга внезапно охрившим голосом – «кто это?». Он отвечал, что сие есть такой-то такой-то, встречаются, мол, они уже некоторое время. Я предложил взять еще пива. В итоге мы упились в полный хлам, почему-то каждый раз покупая только по одной бутылке пива при заходе в магазин. У меня впереди был еще не один десяток ящиков пива и вина, выпитый «с горя». Но тот случай почему-то запомнился с особенной четкостью.

Вблизи от школы была кафешка, в который мы частенько почти полным составом класса прогуливали занятия. Пили, разумеется. И на одной из таких посиделок я оказался с девушкой на коленях. Видит Орлангур, сие произошло не по пьяни. Мне нужно было показать свою независимость. Возможно, даже самому себе. Но даже моя стоическая натура не смогла долго выдерживать пассы а-ля «I want to go to bed with you» на ломаном английском, произнесенное заплетающимся от алкоголя языком. Мне нужна была Елена.

В декабре у нашего одноклассника, который входил в тесную ребяческую компанию, был день рождения. Он отмечал его в загородном доме. Мы тогда все довольно сильно накачались спиртным. Танцевали, сидели у камина, курили на холоде веранды. Уже не помню как, но мы с ней оказались в комнате на втором этаже, где танцевали под медленную музыку. Не готов поручиться за точность происходившего – все в какой-то дымке. Я даже не помню первого поцелуя. Помню, как валялись с ней на полу, страстно осыпая друг друга поцелуями, шептали какие-то слова, казавшиеся ничтожными в сравнении со взглядами, которыми мы глядели друг на друга. Я сказал тогда – «Не могу поверить своему счастью». Впоследствии мне не раз приходилось слышать это от других девушек, но сказать это самому еще раз так и не пришлось.

Когда мы прощались глубоким вечером, я помог ей одеть дубленку, она повернулась и мы посмотрели друг другу в глаза. Потом она не раз говорила, что тот взгляд был неповторимым. Что мои глаза горели в буквальном смысле этого слова. Тогда, наверное, в первый раз увидела во мне часть себя.

Я стоически не звонил долгое время после празднования. Это было бы слишком обычным. Я знал, что ей это непонятно, что она может обидеться или даже обозлиться. Но я не звонил. Ребята убеждали меня – «забей, вы не будете встречаться, есть прецеденты». Не слушал их. Какое там, к черту, внимание к чьим-то словам? Я был абсолютно счастлив.

Потом у нас было первое свидание. Мы гуляли в центре Москвы, забрели на какую-то выставку картин под открытым небом. Болтали обо всем. Было очень хорошо. Она показала себя как умная, начитанная, воспитанная, красивая, милая, непосредственная, с прекрасным чувством юмора девушка. Я не мог желать для себя чего-то лучшего. Да, розовые сопли. К черту, это было самое прекрасное время.

Через какое-то время мы собирались встретиться, чтоб поздравить друг друга с праздником. Мы обы были Львами, потому я купил плюшевого львенка. Незадолго до встречи она позвонила и сказала, что нам нужно поговорить. У кого-нибудь возникали приятные ассоциации с этой фразой? Вот и у меня тоже. В процессе разговора на станции метро Третьяковская мне было подарено серебряное кольцо и высказано, что она меня не любит, поэтому нам нужно расстаться, ибо это нечестно с ее стороны – лишь брать. Безусловно, у меня было собственное мнение на этот счет, но гордость не позволила мне хоть как-то возражать на эти глупые фразы. И впоследствии я никогда не позволял себе в критические моменты просить о чем-то, убеждать и тем более умолять. Тем паче, вся ситуация вполне вписывалась в обещанное друзьями недолгое счастье. Это был первая демонстрация ее неадекватности. Первая, но не последняя.

Я совсем закрылся после этого. Не было аппетита, интереса к происходящему вокруг, я не спал по ночам. Сидел в своей комнате и бренчал на гитаре. Родители очень сильно переживали. Но не лезли. Они у меня очень мудрые и хорошие. Просто сказали, что, в случае чего, они всегда готовы поговорить.

Мы учились в одном классе. Этого никто не отменял. Была идея перевестись в другую школу, но я и сам понимал, что это чревато боком – до поступления в институт оставалось не так много времени. Придя в школу я явил чудеса выдержки, создал полную видимость того, что все в порядке. Из глубокой душевной задницы я к тому моменту кое-как вылез.

Мы играли в «слона» на снегу, когда после одного из падений она подошла ко мне, вся в снегу и сказала, что чудовищно ошиблась. Потому что любит. Всем сердцем. И понимает, что пути назад нет. Что не прощу, не пущу. Я смотрел на нее, девушку моей мечты, в глазах у которой стояли слезы. Внутри снова было очень больно. Рвались суровые нитки одного из главных принципов. Я обнял ее как можно крепче и процедил «я ненавижу себя за это». Мы еще долго целовались на морозе. Так я в первый раз переступил через себя. Впоследствии мне пришлось отказаться ото всех установок, чтоб быть с ней. Закидоны? Пожалуйста. Измена? Ради Бога. Замужество? Не вопрос. Мне только нужно было время, чтоб привыкнуть к новому положению вещей. И каждый раз я находил в себе гармонию. Мы были единым целым и это не зависело от поступков. Только одна вещь могла разрушить наше единство. Она уже случилась и это поставило твердую точку. Я не жалею об этом. Как не жалею и о том, что все это приключилось со мной.

Мы расставлись каждый раз навсегда. Мы готовы были на все друг ради друга. Мы занимались любовью как игривые львы. Мы не стеснялись друг друга и доверяли друг другу во всем. Даже когда доверие не оправдывалось, мы знали, почему это произошло и понимали, что это просто ошибка.

Елена, я все равно буду помнить тебя такой, какой ты была в нашем с тобой мире. У тебя тоже осталась часть меня. Мы с тобой были лучшей парой. Всегда и везде. Потому что были созданы друг для друга. Потому не будем расстраиваться, потому что все закончилось, а улыбнемся тому, что это было.

P.S. Предлагаю знающим людям выпить за эту публикацию завтра в Б13. *подмигнул*

Продолжая тему 100 фактов обо мне, попробую формализовать, что же такое рай.

В раю всем заправляю я.

Мне представляется бредом расхожее понимание рая, как места, где можно вечно предаваться праздности и неге. В раю все очень жестко. А страдать всякой фигней можно и в аду.

Я не очень люблю пастельные тона. Цветовая гамма рая достаточно агрессивна и провоцирует на спонтанные поступки.

В рай попадают только умные люди. Юродивые и прочие блаженные мудаки нервно курят у ворот.

Из рая можно влиять на мирские события. Иногда из-за этого прибавляется народа у ворот.

В раю не бывает проблем со здоровьем, похмелья и прочих неприятных вещей. В раю самые лучшие медикаменты и самый чистый спирт.

Я поощряю употребление алкоголя и занятие сексом. Этим можно заниматься в любое время, где угодно и с кем ни попадя.

В раю не бывает венерических заболеваний. Потому что в рай попадают только умные люди, а они не допускают хронической стадии этих заболеваний.

Я пускаю в рай блондинок, с тем условием, что они будут выступать в цирке.

Однообразность сосет. В раю есть не только «кущи», но и моря, океаны, пляжи с белым песком и джунгли с пустынями.

Я не ограничиваю спектр эмоций лишь только любовью и терпимостью. Это ущербно. Можно также злиться, ненавидеть и завидовать. Так гораздо веселей и интереснее.

Все, кто попали в этот рай, действительно считают, что им повезло. Это также очень весело.

В общем-то, для того, чтоб попасть в этот рай, умирать необязательно.

Если бы я был девушкой, то это непременно была бы пышногрудая блондинка с зелеными глазами. Ладно, разумеется, я был бы брюнеткой. Роковой, на. Ставил бы мужиков раком и катался на них в отместку за то, что пришлось родиться женщиной.

Итак, я – брюнетка. На десять минут. Ах да, еще четверть минуты на вхождение в роль. Проведя руками по лицу, поворачиваюсь в зал.

Ну что, что он не кидается тебе на шею? Подруга, поверь, любого жеребца можно приручить. Просто нужен определенный подход. Да, индивидуальный. Видишь, ты сама все понимаешь, но, тем не менее, ведешь себя как обычно. Ладно, я тебе перезвоню, а ты не пори горячку. Он твой.

Повесив трубку, я стала прикидывать в уме, не получится ли все как обычно. Подруга, испробовав свой нехитрый арсенал на понравившемся мужике, решила устроить встречу втроем. Вроде как, я должна настроить ее с ним диалог на нужную волну. Итог таких встреч мне хорошо известен – самец совершенно забывает про глядящую на него влюбленными глазами мадмуазель и всецело концентрируется на мне. Это уже не доставляет удовольствия и не тешит самолюбия, а вот подругу жалко.

По некотором раздумье, решила вместо себя заслать нашу общую знакомую – Лену, которая как раз умела обставить все так, чтоб мужик отчетливо увидел все преимущества продвигаемой нами особы. «Плохой полицейский» из нее получался просто идеальный. К «хорошему полицейскому» возникала стойкая симпатия, даже если она провела весь вечер в молчании. Решено, звоню Ленке.

Поскольку не так давно я где-то посеяла мобильник, в памяти новой симки не было нужного номера. Да, как всегда мне везет. Пришлось лезть в сумочку и рыться в ней в поисках древней записной книжки, где даже можно было найти номера бывших «спутников жизни». Книжка обнаружилась под зеркальцем в серебряной оправе, добраться до которого удалось лишь соорудив на столике кафе миниатюрную Джамалунгму из милых женскому сердцу мелочей.

Выдав партийное задание, я взглянула в лежащее на столике зеркальце. Да, хороша. Чертовски хороша. И умна, черт возьми. Убрав со столика сумку, заметила на нем нацарапанную кем-то надпись: «бландинки сасут». Что ж, многие брюнетки тоже «сасут», вопрос – с кем сравнивать.

Спешу снова провести руками по лицу. Мужик. Как есть – мужик. Хрустнул шейными позвонками, потянулся, даже заставил себя почесать промежность. Нет, точно мужик. Слава Орлангуру.

Давным-давно (как теперь кажется) была на ЖЖ такая манера: писать о себе сто вещей, которые, вроде как, должны быть сублимацией из описания личности. Дай, думаю, напишу что ли? «Лучше поздно, чем никогда», - сказал старый еврей, кладя голову на рельсы и глядя вслед уходящему поезду.

Итак, сто фактов обо мне:

Взгляд в себя

1. Меня зовут Сорокин Кирилл.
2. Большинство знакомых зовут меня Раффычъ.
3. Мне плевать, как меня называют, лишь бы не «Кириллка».
4. Я родился в ночь на третью декаду августа.
5. В редких случаях, я жалею, что это произошло.
6. Разумеется, я сноб.
7. Я умею красиво говорить.
8. Даже красивее, чем писать.
9. Я спонтанный в действиях.
10. Потому могу поехать на чью-то дачу в первом часу ночи посреди недели.
11. Это может оказаться и ваша дача.
12. Иногда меня называют занудой.
13. Это они так шутят.
14. Я и впрямь могу быть занудой, когда это необходимо.
15. Когда у меня подходящее настроение, я могу вспылить из-за мелочи.
16. Я ленивый.
17. Определенно, я – сова.
18. У меня адекватная самооценка. Точно говорю.
19. Адекватная самооценка подразумевает завышенное самомнение.
20. По гороскопу я – Лев.
21. По характеру и темпераменту – тоже.
22. Гороскоп – это бред. Я знаю много мудаков, которые львы по гороскопу.
23. Я склонен к рефлексии.
24. Я предпочитаю быть в курсе дел.
25. Существует большая разница между «быть в курсе» и «совать свой нос».
26. Я не верю в Бога.
27. Но, если бы он существовал, я был бы у него на хорошем счету.

Родители

28. Меня любят мои родители.
29. Это взаимно.
30. Меня никогда не пороли ремнем.
31. Меня вообще никогда не били.
32. Когда, в дошкольном возрасте, я пытался прессовать родителей плачем и катанием по полу, они перешагивали через меня и уходили.
33. Родители очень редко хвалят меня.
34. И никогда никому не приводили в пример в моем присутствии.
35. Но я все равно вырос снобом.

Друзья

36. У меня очень мало друзей.
37. Для их перечисления с излишком хватит пальцев на одной руке.
38. Друзей не бывает много.
39. У меня масса знакомых.
40. На знакомых мне, в общем-то, плевать.
41. На всех остальных – тем более.
42. Я всегда отвечу за друга и его слова.
43. Я впрягусь за него, даже если он неправ.
44. Я прислушиваюсь к мнению друзей.
45. Как правило, их мнения не расходятся.

Девушки

46. Секс – не самое главное в моей жизни.
47. Но мне нравится им заниматься.
48. Девушки, с которыми я занимался сексом, утверждают, что я – прекрасный любовник.
49. Я не комплексую по поводу первичных половых признаков
50. Я уже говорил, что у меня завышенная самооценка?
51. Вы все сами виноваты.
52. Порой мне кажется, что я моногамный в отношениях человек.
53. Один раз я встречался с двумя девушками одновременно.
54. Я воспитан так, что априори с уважением отношусь к женщинам. Даже к тем, которые совсем глупые.
55. Иногда это мешает.
56. Я не считаю, что мне везет в любви.

Я и люди

57. Я считаю, что абсолютное большинство людей – быдло.
58. Я люблю людей, потому что на их фоне хорошо выгляжу.
59. У меня нет врагов.
60. Я не знаю, почему так вышло.
61. Меня не заботит «общественное мнение».
62. Я считаю, что никому нельзя доверять на все сто.
63. Ибо человек слаб.
64. Я человек, потому не доверяю себе на все сто.
65. В общении с людьми я предпочитаю держаться нейтрала.
66. Нейтральность – это когда тебе плевать, а не когда ты преследуешь выгоду через невмешательство.
67. Мне легко общаться с кем угодно, если мне это нужно.
68. Я нетерпим к глупым людям.
69. К сожалению, иногда мне нужно с ними общаться.
70. Мне легко сделать больно человеку словами.
71. Слово – один из немногих инструментов которым я хорошо владею.
72. Я отлично вижу в людях плохое.
73. Хорошего в людях, как правило, мало.
74. Чужие комплексы для меня не только явная деталь при первом общении, но и больные точки, при необходимости.

Внешность

75. Я худощавый.
76. Зато высокий.
77. У меня русые волосы, карие глаза и внушительных размеров шнобель.
78. Нос у меня от деда мордвина, предками которого были люди племени Сабан Богатыря.
79. Я не считаю себя человеком с приятной внешностью.
80. Ладно, считаю. Я ведь нарцисс.
81. У меня длинные ноги.
82. Даже и не знаю как это использовать.
83. У меня довольно приличная фигура.
84. Я не люблю бриться, потому частенько щеголяю трехдневной щетиной.
85. У меня цепкий взгляд.
86. Мне с детства привили хороший вкус. К стилю одежды и ее расцветке. И ко многому другому.

Я – мелкий

87. У меня было счастливое детство.
88. Я постоянно разбирал игрушки. Даже те, которые были выплавлены из металла. Поэтому у меня все время были в кровь изрезаны руки.
89. На мой четвертый Новый год дед подарил мне фотоаппарат.
90. Я не стал фотографом.
91. Я хотел стать пожарником, водителем скорой помощи или космонавтом.
92. Ими, слава Орлангуру, я тоже не стал.
93. Меня любили учителя, в начальной школе я был отличником.
94. Родители говорили, что не следует задирать нос.
95. Но я все равно вырос снобом.

Гадости

96. Я курю и пью.
97. Я не чревоугодник. Когда я сыт, еда делится для меня на вкусную и невкусную. Когда я голоден, деление отсутствует.
98. Я не злопамятный. Исключительно из-за склероза. Очень неудобно.
99. Я убиваю всех пауков в радиусе прямой видимости. Потому что они – единственное, чего я инстинктивно боюсь. Арахнофобия, да.
100. У меня есть грандиозные планы. По глобальности на уровне «убить всех человеков».

С возрастом люди становятся практичней и мудаковатее. Почему мудаковатее? Я так и думал, что по первому пункту возражений не будет. Так вот, возвращаясь к практичности: я ценю целеустремленность, умение добиваться запланированного результата, способность к концентрации на. Но на деле, многие люди вместо всех этих вещей исповедуют типичное приспособленчество. Забывается этика, мораль, кодексы всякие. Остается чистая выгода. Что самое интересное, - как правило, выгода эта не рассчитана на долгосрочный период. Чиста так, срубить сейчас, чтоб некоторое время перекантоваться.

Чем же эти человеки объясняют таковой поведенческий стиль? Ну, тут комар носа не подточит: «это –жизнь».

Так вот, люди, черта лысого. Это – не жизнь. Это есть брожение в потемках сумрачного многолесья в поисках галлюциногенных грибов, которые дают тебе краткосрочный кайф. Попробовав эту тему, впредь уже не можешь жить меньшим. И продолжаешь бродить по лесу, стараясь уделать конкурентов-грибников.

Грубо говоря, пидарасы вы, люди. Грибники хреновы.

Лесник Раффычъ.

Все хорошо, я здесь, - успокаивающим шепотом снова и снова повторял я, - Я с тобой, я здесь, все хорошо, - прижав ее к себе, укачивал ее тельце, ощущая как ее кудрявая головка покоится на моем левом плече.

Всего несколько дней назад ей исполнилось четыре года. Четыре свечки на торте. Она задувала их своим дыханием и смеялась. Это милое кудрявое чудо – вот то единственное из-за чего я боюсь смерти.

- Тише, милая, все хорошо, - она уже могла спокойно дышать, рыдания взахлеб превратились в частые всхлипы, - Тебе что-то плохое приснилось, да? – Да, - горячее дуновение воздуха согрело мое левое ухо, - Мне приснилось, что тебя тоже нет.

Я почувствовал, что она вот-вот опять заплачет и снова стал раскачиваться взад-вперед. – Ну что ты. Видишь, я здесь. И никуда не уйду.

- А как же мама? Она тоже обещала никогда не уходить. – оторвавшись от моего плеча, Аленушка смотрела мне прямо в глаза своими карими озерами, - Она обещала.. И ты обещаешь. – Мама не хотела уходить, просто так случилось. – Я тебя люблю, папочка, не уходи никогда, - она снова положила голову на мое плечо, покрепче обняв мою шею маленькими ручками. – Конечно, чудо, я никогда не уйду. Спи. Засыпай.

Через минуту она уже спокойно спала в своей кроватке. Я вышел на кухню, закурил и стал смотреть в окно на светлеющее небо. Мама Аленушки ушла от нас больше года назад. Не забрав своих вещей и толком не объяснив причины. Возможно, она и сама не знала, почему так поступила. Да и не важно это. Аленушку я полюбил как их обеих. Вылитая мама, она иногда заставляла меня на долгое время выпадать из времени, смотреть в одну точку без намека на движения.

Вздрогнув, потушил окурок и заглянул в детскую. Все хорошо, милая. У тебя будет мама.

У нее безумно глубокие глаза. Даже не верится. Я раньше думал, что так только в романтических книгах пишут: бездонные очи, в которых хочется утонуть. Шаблонная вроде бы фраза как нельзя более точно передает смысл. Действительно, можно и утонуть.

Не исключаю некую форму гипноза. В смысле, зеркальность. Я привык так пристально пялиться в самые зрачки людям, что поставь на место их глаз зеркало, я, наверное, зависну как тушканчик. Буду только легонько подрагивать ушами. Смешная картина.

И запах. От ее кожи пахнет утренним солнцем. Ласково и щекотно. Я очень чутко реагирую на все ароматы. Ее запах успокаивает меня. Я перестаю метаться. Становлюсь степенным и уравновешенным. Никаких резких движений. Только уверенная сила. А ноздри так и трепещут, стремясь не упустить ни одной толики воздушной амброзии. Ингаляционное счастье.

Густая копна тяжелых темных волос так и зовет зарыться в них руками, лицом. Вдыхать запах свежескошенной травы и хлеба, который только-только из настоящей русской печи. Играть пальцами с прядями, легонько царапать идеальную шею – что может быть лучшим занятием на ближайшие несколько столетий?

Она настоящая красавица. Нимфа. И во многих вещах более компетентна, нежели ваш непокорный. Мудрая и любящая.

Даже не удивился, поняв, что она обо мне все знает. И все понимает. Ну не все, конечно: тому, что не может понять – она просто доверяет. Ведь мы абсолютно разные люди. Но это – праздник синергии.

Задаю себе вопрос: почему мы не вместе? И слышу четкий и немного раздраженный ответ: потому что еще не нашел такую, идиот.

Люди не любят красоту. Она для них – лишь оправдание их поступкам.

Я понял это, когда не мог плакать. Красота не нуждается в том, чтоб ее любили. К ней вообще нельзя никак относиться. Она существует независимо от эмоций, чувств и мыслей. Ее невозможно понять или принять. Потому что сие есть абсолютная истина. Как ни странно – одна из.

Пустая комната с голыми стенами. Маленький человек. Кровавые слезы стоят у него в глазах. Он уже ничего не увидит. Лишь этот серый мир, полный психоделичных зубастых фигур. Он чувствует запах смерти. Это умерла надежда. А он, словно в издевательство над законами жанра, остался жив. Если эту остановленную во времени вспышку боли можно назвать жизнью.

Ногти на руках слишком длинные. Это видно по багровым бороздкам на внутренней стороне ладоней. Смущенный и растерянный, совсем не такой, как привык себя видеть из распахнутого окна подсознания. И еще тяжесть, которая клонит к земле словно миллионы тонн воды на неимоверной глубине.

Все, что нужно сделать, - выйти из комнаты. Он знает, в этом помещении есть дверь. Только он забыл, на потолке она или в какой-то из стен на уровне груди. Звуки жалят. Гремучие змеи бьют своими трещетками по бетонному полу. Щелкание зубастых клювов огромных отвратительных птиц, словно сошедших со средневековых гравюр, изображавших эпидемию чумы.

Для меня нет места в этом зале кинотеатра. И как назло я пропускаю премьеру фильма «Жизнь». Мне с трудом удается взглянуть на экран, улавливая отрывки видеоряда. Слишком душно, чтоб наслаждаться произведением гениального режиссера. Толпы людей лупят глаза на эту картину. У кого-то течет слюна из приоткрытого рта. А я даже не чувствую брезгливости. Я не могу посмотреть чертов фильм!

У него есть ключ. Он тайком украл его у одного из чудовищ, когда еще мог по-настоящему видеть. Был так рад, что забыл найти замочную скважину. Да, он умел радоваться. Ведь рот, на самом деле – не прямая линия, как это все утверждают. Иногда его уголки поднимаются наверх. Чудовища смеялись над этими выдумками. А теперь поздно искать выход. Набухающие опухоли стен пахли осенью. Маленький человек хотел умереть. Но не мог сделать даже этого.

Звон разбитого стекла. Когда мнешь осколки, они становятся красными. Я люблю красный цвет. Мой красный цвет.

Решил составить небольшой хит-лист антипатий.

Из восьми на данный момент выраженных, одна имеет вообще пустую графу. Видимо, отправитель был вне себя от негодования. Торопился очень, потому не указал мотив. Итого – семь пунктов.

На седьмом месте находится высказывание «кисточка это хорошо. но меру знать надо». Напоминает отеческую ворчливость. Мол, пожурили. Ладно, с мерой все понятно, - у каждого своя.

На шестом уютно расположился тяжкий вздох «А вот Вы-то как раз ничего и не поняли...Ладно, проехали...». Очень забавно, что некоторые люди готовы испытывать негатив лишь из-за того, что не могут ясно выразить свои мысли. И, как я уже не раз писал, понимание – штука вообще очень редкая. Потому, придется автору сей антипатии быть на ножах со всем миром. И его будут бить. Всем лесом.

Пятое место грустно держит на себе суровое «не выёбывайся, лошок». Судя по тону, обиженный часто набивает стрелы и устраивает разборки. К сожалению, никаких реквизитов или явок указано не было. Я бы не надорвался подъехать, честное слово. Тут уж либо по понятиям надо базарить, либо придержать фуфло. Лохов нет. По-любому, да.

Перефразированной цитате из моих комментариев «Вы-идиот!» (в оригинале «Поздравляю вас, вы – идиот») присуждается четвертое место. Ибо человек правильно рассудил: «не могу придумать ничего сам, так хоть процитирую несравненного Раффыча. У него же хорошо получается, значит, и мне повезет». Да здравствует тупая логика.

Почетное третье место отведено жесткой констатации «ничего ценного из себя не представляешь». Супостат совершенно забыл, что Раффычъ – это не только 30-40 кг диетического легкоусвояемого.. В общем, с какой стороны посмотреть. В данном случае – торжество безрефлексионного субъективизма.

Вторая ступень отведена для проницательного «злобный мальчик, которого когда-то обидела большая тетя». Сразу видна рука психолога, пять лет портившего почерк в душной аудитории. Всем известно, что в чем-то Фрейд был прав насчет поиска причин всех аномалий в детстве. Были, конечно, большие тети. И дяди. И все обижали. А сверстники глядели на это безобразие и насмехались с жестокостью, присущей лишь детям.

Ну и призовое первое место.

«фу, ты какой-то агрессивный, злой, мерзкий, противный и к тому же не симпатичный совершенно. Засунь зло подальше, люди потянутся». Судя по всему, написал оскорбленный в своих лучших чувствах гей. Нет, я к гомосексуалистам нормально отношусь. То есть говорю с ними на равных. А они ранимые такие – оторопь берет. Но написал хорошо. Прям как из анекдота.

Примечание: ни одна из записей не была облагорожена авторством. Уж не знаю почему. Видимо, доброжелательная анонимность.

Я никому не выражаю антипатий. Если меня что-то не устраивает, направляю свои стопы сорок шестого размера прямо по адресу ../users/user_неустраивающий и высказываю автору свое мнение. Записи его комментирую в особенной манере. И тому подобное. И то, ежели он того заслуживает. Если же у меня сложилось впечатление, сходное с любым из написанных выше – я даже и не думаю тратить свое время. Ибо нефиг. Негатив – тоже внимание. Не бывает плохого пиара.

Сведения нужно отбирать аккуратно, красиво и профессионально. Тогда это будет не отъем, но добровольный шер.

Не пытайтесь забрать информацию безвозмездно. Получите не всю до последней капли. Зато если пообещать «бессмертие» в виде жизненно необходимых данных, будете наслаждаться плотным потоком знаний и наблюдений.

Не стоит выглядеть излишне заинтересованным. Человек может отнести требуемые сведения в разряд «жизненно необходимых» для тебя и будет требовать предоплаты. Или, заметив нетерпение, будет намеренно играться, убивая твое бесценное время. Вампиры, в конечном итоге, тоже смертны.

Индивидуальный подход. По-любому. Клише отдыхают. Хочешь испить от источника – разберись в камнях его окружающих. У каждого источника свои скользкие валуны. Где-то нужна лесть, где-то доверие, некоторые отлично питают тебя на почве общей неприязни к чему-либо.

Чем более ты осведомлен, тем больше узнаешь. Будь всегда в курсе событий во всех сферах. Это поможет обнаружить скрытые связи. Тоже лакомая амброзия. Порой связи важнее самих явлений.

Всегда оставайся неразгаданным. Окружающие, вываливая на тебя горы конфиденциальной информации, будут надеяться, что это поможет им немного раскрыть тебя. Не разочаровывай их. Создай три фонда: для всех, приманочный и личный. Полезных жертв следует подкармливать из второго. Личный фонд – это ты. И доверять его кому-то – все равно что демонстративно вручить осиновый кол, вязанку чеснока и двустволку, заряженную серебряными пулями человеку и преспокойно улечься спать. Осторожнее, да.

У тебя есть колышек. И если ты воткнешь его в мою грудь и отрежешь мою буйну головушку, я не буду расстроен. Ибо мне незачем жить без доверия хотя бы одному человеку.

В очередной раз пришлось слушать краем уха историю в стиле «Стерва! Сколько было убито времени и денег, а она меня кинула через хуй».

Во-первых, мне не совсем ясно, как девушка может перекидывать кого-либо через мужской половой орган. Да, все понимаю, – фразеологизм. Но это все равно что сказать «тише едешь – дальше будешь» по поводу странствий глухонемого.

Во-вторых, каждый раз не могу сдержать спазм мимических мышц и морщусь. Ибо являюсь ценителем тонкого сарказма и экстравагантного цинизма, а не потребительского подхода. Если ты рассматриваешь девушку как объект для инвестиций, который в будущем должен каким-либо образом ублажить тебя (создать экстра-благо), то купи себе резиновую машу и доводи ее до совершенства путем покупки продвинутых деталей. Грудь с подогревом, задница, оснащенная вибромассажером, вагина с турбонаддувом. Ведь тебе важно видеть результат своих вложений, который напрямую доставит тебе удовольствие, а не просто порадует партнера.

В-третьих, девяносто девять процентов людей, от которых можно услышать подобные высказывания, действительно не заслуживают ничего лучшего, нежели быть перекинутыми через чресла. Причем свои же.

Каждый раз гашу в себе порыв прямо на месте провести семинар по теме «Чем девушки отличаются от проституток, и почему ты, мудак, этого не понимаешь». Ведь бесполезно. Некоторым так и не дано понять, что в этой жизни никто ничего никому не должен.

Люди, научитесь принимать меня таким, какой я есть. Знаю, что это сложно. Если совсем невмоготу – я пойму. Скажу, конечно, несколько гадостей, но настаивать на общении не буду. Жизненно необходимый уровень коммуникаций с другими человеками я всегда смогу поддержать. А что не критично – то приемлемо.

Нельзя прижать к себе настоящую розу, не ощутив уколов ее шипов. Нельзя требовать поведение, которое позже станет причиной потери интереса. Можно смотреть в себя и видеть там недостатки, которые, буде осознаны, значительно снизят планку требовательности к безупречности других людей.

Я – редкий товар. И мне важно продать себя подороже. За адекватную цену. Не понимаю, почему неплатежеспособные покупатели обижаются, гневно потрясая своими небогатыми реквизитами.

Так сложилось, что у меня с самого начала осознанной жизни был очень широкий выбор. Практически безграничная вариантность. Я привык выбирать лучшее в людях. Мне претит идти на компромиссы, смиряясь с принципиальными для меня недостатками. В этом нет ничего высокомерного. Я просто хочу общаться с себе подобными. Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево, ага.