Одно дело рассматривать автопортреты Головина и совсем другое - портреты, где облик его передается иным художником. В данном случае - глазами женщины, с которой его связывали почти шесть лет преданной дружбы, вплоть до ее ухода в мир иной. Вероятно, испытывали они друг к другу нежные чувства. Об этом свидетельствует сохранившаяся переписка. Но... Елена Дмитриевна была немного старше.

Что мы знаем о ней? Была она одной из первых русских художниц-иллюстраторов, график, живописец, большой мастер декоративно-прикладного искусства. Можно добавить - сестра художника В.Д. Поленова и задушевная подруга Елизаветы Григорьевны, жены Саввы Ивановича Мамонтова. О ее творческой жизни написано довольно много интересных работ. Остается лишь добавить - спасибо Елена Дмитриевна за прекрасный портрет молодого Головина!

А.Я. Головин. Портрет А.И. Люц. 1909.
Бумага, темпера. 86х65.
Пермская художественная галерея.

Сюжет весьма незамысловат. Сидит возле окна, вероятно на террасе, уже немолодая женщина, изображенная в профиль. Такое ощущение, что отрешена от своего бытия. Взгляд задумчивый, обращен внутрь. Нет ей никакого дела до происходящего вокруг. И не нужно внешней красоты, чтобы проникнуться к ней чувством симпатии. Веет от полотна уютом и тишиною. Возникает чувство умиротворения.

К сожалению, пока не удалось мне узнать кто именно изображен на этой картине.

Поразительно гармонируют с образом женщины тщательно выписанные цветы. Но обозначить их не решилась. Отправилась на дальнейшие поиски и оказалось, что не напрасно. Сам А.Я. Головин в книге воспоминаний "Встречи и впечатления" по этому поводу пишет следующее:

"Портрет г-жи Люц появился на выставке «Женские портреты», устроенной редакцией «Аполлона». На этой выставке были отличные портреты Серова, Сомова, Бакста, Кустодиева и др., но выставка вызвала отрицательные отзывы прессы, что, может быть, объясняется некоторой неясностью плана. Были критики, ожидавшие увидеть на выставке Татьяну — Пушкина, Лизу — Тургенева, Грушеньку — Достоевского, Катерину — Островского, «трех сестер» — Чехова, — и выставка не оправдала их ожиданий, показав вереницу весьма разнородных портретов современных дам, преимущественно представительниц светского общества.

<...>

Самым крупным критиком я всегда считал Александра Бенуа. Даже спорные или ошибочные его суждения всегда интересны. Этого я не сказал бы о С. К. Маковском. Маковский — прямое порождение Петербурга, со всеми особенностями «петербургских» настроений. Помню его отзыв о моем портрете Люце, в котором он усмотрел какую-то сирень, тогда как там — отчетливо выписанные синие колокольчики. У меня особая любовь к цветам и я изображаю их с ботанической точностью. Вот почему меня удивила эта «сирень».

Вскоре после появления статьи Маковского я получил от неизвестного мне человека письмо, в котором тот возмущался нашей художественной критикой, не дающей себе труда даже внимательно взглянуть на картину".