Начну рассказ о выдающейся балерине ХХ века , Надежде Павловой, строками из романа "Евгений Онегин" Александра Сергеевича Пушкина.

Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит .... Она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола,
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.

Надежда Васильевна, о которой выдающийся балетный педагог Асаф Мессерер сказал: «Надя Павлова загадала загадку по самому высокому счёту, какой только есть в искусстве», сегодня живёт в Москве. Она профессор, преподаватель в Российской академии театрального искусства и балетмейстер-репетитор в Государственном академическом театре классического балета.
Одну из самых юных народных артистов СССР, получившую это звание в 28 лет (в 1984 году), Павлову действительно называли «Надеждой и Славой русского балета».

Взлет этой балерины был стремительным, как ее уникальный большой батман. Сколько девочек тогда, двадцать лет назад, смотрели, затаив дыхание, как, увенчанная маленькой короной героини «Щелкунчика», она летала над сценой!
Гран-при Московского международного конкурса сделал ее знаменитой. В одночасье пятнадцатилетняя Золушка превратилась в Принцессу. Самые знаменитые люди — актеры, космонавты, писатели — желали познакомиться и пообщаться с ней. Специальной, как сейчас говорят, «раскрутки» не требовалось. Яркий талант и очарование юности сделали свое дело — Надя Павлова стала не только героиней многих телепередач, интервью, но и всенародной любимицей. Позже, когда она уезжала из Перми, протанцевав год в местном театре, ее провожал весь город.
Через некоторое время стало известно, что она вышла замуж за Вячеслава Гордеева, своего партнера по сцене. Все было просто как в сказке. Надежда и Слава русского балета! Они много танцевали на лучшей сцене страны — в Большом, и в двадцать восемь Надя уже получила звание народной артистки СССР. Мало кто догадывался тогда, какие испытания пришлось выдержать этому хрупкому созданию на пути к успеху. И сколько испытаний еще предстояло. Народной артистке, которой не было и тридцати, потребовалась помощь психотерапевта. И она вдруг исчезла из поля зрения поклонников. Ходили разные слухи: то ли драма в семье, то ли родила (что для балерины — тоже драма), то ли проблемы со здоровьем. И ее потихоньку начали забывать...
Надежда Павлова не любит давать интервью. Ее доверенное лицо — муж, тот самый психотерапевт, доктор медицинских наук, профессор, психоаналитик, который вытащил ее из депрессии.
— Константин Михайлович, может быть, Надя стала жертвой популярности? Обычно о «звездной болезни» говорят иронично и даже пренебрежительно, но, возможно, она более серьезна? Что это за болезнь такая?
— Понимаете, творческая личность проживает много жизней. Маски — так это раньше называлось. Важно уметь пользоваться маской. Вовремя снять, уложить в коробочку, почистить. Артистов и людей других творческих профессий этому не учат. На сцене ты королева — значит, королева везде и всюду. И дома на кухне, и с мужем, и с детьми. Отсюда и нервные срывы. Да, на сцене ты королева, а дома — должна быть просто милой женщиной. И вот эти перепады не все выдерживают. Почему «звездные» браки редко получаются удачными? Потому что не все умеют оставлять эту «звездность» за порогом своего дома.
Но у Нади другой перекос, ей как раз было бы полезно пережить «звездную болезнь», — продолжает Константин Михайлович.  Когда ее привел ко мне Гордеев, — дескать, посмотри, что-то с ногой, да и нервишки пошаливают, — она была какая-то неживая, как замороженная. Я сразу понял, что нога здесь ни при чем. Если бы она по натуре была открытой, разговорчивой, выплескивала эмоции, а не держала в себе, ей жилось бы гораздо легче. Но она человек закрытый, всегда отстранялась от публичных обсуждений, сплетен, интриг. В ней очень много тогда всего накопилось, достигло, так сказать, критической массы.
Я практикую и на Западе, где работа психоаналитика высоко котируется. Пациент приходит к специалисту, чтобы получить ответ на вопрос: почему именно это произошло со мной? Нам волей-неволей приходится вторгаться в бессознательное, куда человек никого не хочет впускать. Потом, когда что-то из бессознательного перемещается в сознательное, пациент начинает понимать — проблемы в его жизни возникли потому, что в детстве его недолюбили, рос в неполной семье, были конфликты с родителями... Детские впечатления, воспитание закладывают в подсознание такие табу, которые порой не удается преодолеть всю жизнь. Человек вырос, получил образование, завел семью, а с внутренним цензором ничего поделать не может.

Чайковский." Спящая красавица".

Минкус. "Дон Кихот".

Итак, все из детства. Надя выросла в бедной многодетной семье — она была младшая, восьмая. Особого тепла или внимания к себе она не ощущала. Когда обнаружился ее талант, учиться пришлось вдали от семьи. Родители обрадовались, что можно ее пристроить, как говорится, «в люди». Добиралась из Чебоксар до Перми одна, на перекладных. И общение с родителями за годы учебы сводилось к поздравительным открыткам. Надежда вспоминает, что когда позже, уже став звездой, она приехала в родной город, то встретила полное безразличие, от нее отвыкли, о ней забыли. Лишь однажды сестра пришла в театр, но после спектакля сразу же ушла.
— Как же так, — недоумевала Надя, — чужие люди восхищаются, поздравляют... Хотелось, чтобы сестра подошла, обняла, сказала что-то теплое, я бы почувствовала поддержку. А она ушла...
Вообще-то Надежда Павлова не любит вспоминать о детстве.
— Понимаете, если бы это были приятные воспоминания, я бы, конечно, с удовольствием рассказала...

Адан. "Жизель."

Чайковский. "Щелкунчик."

Минкус. "Баядерка."

В хореографическом училище система очень жесткая. Как в казарме. У этих детей практически нет детства. Все подчинено только одному — танцам. Подъем в семь утра, беспрерывные изнурительные занятия, потом репетиция. Строгая диета. Но все это можно выдержать, если бы не постоянные унижения. Когда ребенок ошибался, на него не только кричали, обзывая уродом и бездарью. Педагог мог подойти и ударить ногой. Надя рассказывала, что они там очень много плакали. И помочь, утешить было некому. У нескольких учениц обнаружились психические расстройства. Надя выстояла. И сейчас не хочет говорить плохих слов о своем педагоге Людмиле Павловне Сахаровой. Хотя когда Надя получила Гран-при, к ней стали относиться еще жестче, чтобы не возгордилась. Все призы отобрали. Ее пригласили учиться в Москву, но Людмила Павловна не отпустила, поставив условие — только вместе с ней. В Москве было достаточно талантливых педагогов, так что это условие не приняли. — Это обычный конфликт из области «Моцарт и Сальери», — комментирует Константин Михайлович. — Надя не любит обсуждать эту тему.

Чайковский. "Лебединое озеро."

 Ее многие ломали — под себя. Кстати, в балете вообще очень легко сломаться. Жуткий, каторжный труд. Балерина вбегает за кулисы во время спектакля, с нее пот катит ручьями, ее промокают, и она опять выпархивает на сцену, лучезарно улыбаясь. Потом опять промокают... Кроме того, нужно эмоционально выложиться, просто техникой зрителя не проймешь. Поэтому звезд можно по пальцам перечесть. И немало сломанных судеб. Не секрет, что танцовщики, чтобы снять стресс и мышечное напряжение, злоупотребляют спиртным. Марис Лиепа и Александр Годунов — жертвы такой привычки расслабляться.
Казалось бы, счастливое замужество должно было спасти Надю. Оба молодые, талантливые.
— Мы прожили со Славой десять лет, но семья в привычном смысле слова у нас не сложилась. На людях мы всегда держались за руки, улыбались и выглядели идеальной парой. Но это был просто творческий союз. Нас искусственно «спарили».
Вячеслав Гордеев на десять лет старше, и он взял на себя роль очередного «руководителя». Надя попала из одной казармы в другую. Она жила в шикарной квартире с танцклассом, за ней присматривали несколько бонн, каждое движение контролировалось. Главной ее функцией было танцевать, танцевать и танцевать. Так много, что она начала себя чувствовать танцевальной машиной. Друзья дома, а вернее исключительно Славины друзья, всегда старались дать Наде понять, что она всем обязана своему партнеру и мужу. А сама ничего собой не представляет. Надя была очень одинока. И в какой-то момент ее перестали радовать и танцы. У нее ничего не болело, но она словно выпала из жизни. Вот тогда судьба проявила к ней благосклонность. Встретив Константина Михайловича, она решилась на развод.
Конечно, Надя действительно многим в своей творческой жизни обязана Гордееву. Он был старше, знал в Большом все ходы и выходы, а там закулисная жизнь крайне сложная. Провинциальную девочку, хоть и гениальную, но скромную, да еще с моральными принципами, в момент бы сожрали. Тогда роли многие получали «через постель». Надя на такие компромиссы не способна. А поскольку она была при Гордееве, все шло нормально. Защищая себя, он защищал и ее.

Минкус. "Дон Кихот."

— Я думаю, ему трудно было примириться с утратой такой партнерши. Наверное, он боролся?
— Посыпались анонимки, начались разбирательства. Дело дошло даже до прокуратуры, я мог оказаться за решеткой. Спасло нас то, что Надя сумела очень быстро развестись и мы сразу же официально зарегистрировали брак. Она изменилась, говорила, что у нее такое ощущение, будто вырвалась из рабства.
— И тем не менее той, былой славы уже не было... Мы постоянно слышим о Плисецкой, Нине Ананиашвили. А где же Надя?
— Когда в Большой пришел Васильев, я ушла из театра, — говорит Надежда Павлова. — Сейчас вернулась. В Большом много перемен и стало легче дышать и работать. Васильев был хорошим танцовщиком, но руководителем — никаким. Страдал обычной болезнью артистов — нарциссизмом, самолюбованием. Вокруг таких людей быстро собирается свита, которая делает короля. Сейчас пришли новые люди, талантливые и современные. Время все расставит по своим местам. Пока я очень много занимаюсь, чтобы быть в хорошей форме. О планах — они есть — не хочу говорить, как бы не сглазить.
...Между прочим, и Анна Павлова при жизни не была так знаменита, как в наши дни. Надежда Павлова, по словам Майи Плисецкой, сейчас танцующая еще лучше, чем в юности, не так давно открывала культурный центр в Вашингтоне. Ее приветствовали как звезду первой величины. И это был триумф. К сожалению, мы не ценим свои таланты. На Западе Павлову знают лучше, чем здесь. Во всяком случае, когда она гастролировала в Нью-Йорке, известный импрессарио Сол Юрок, уже глубокий старик, бывший некогда другом Дягилева и, как сегодня принято говорить, спонсором и Шаляпина, и Анны Павловой, сказал: «Когда-то я первым привез в Америку Анну Павлову, теперь я познакомил американцев с Надеждой Павловой. Раз в России есть балерина такого класса, я могу спокойно умереть...» Вскоре он действительно умер. Но мы, ныне живущие, хотели бы чаще видеть Надежду Павлову на сцене. Век балерины так короток. А нам выпало счастье жить в одно время с великой танцовщицей.

Автор статьи Харламова Т.

Материал впервые опубликован в 2001 году.

Дворжак. Мелодия.