Читать далее

Прекрасные незнакомки, святые и грешные, на картинах итальянского художника Бруно Ди Майо.

Художник Бруно Ди Майо (Bruno Di Maio) родился в 1944 году, в Ливии, в городе Триполи, в семье итальянских переселенцев. С самого детства он увлекался рисованием: цветные карандаши, уголь – это его детские игрушки в стране жаркого солнца, на затерянной в бескрайних просторах Африки ферме. Он заболел и много времени проводил в постели, читал сказки и волшебные истории. Именно тогда родилось желание нарисовать героев этих сказок, придумать продолжение к уже прочитанным сказкам и придумать сказки новые.  Затем было успешная учёба Бруно Ди Майо в творческих институтах Перуджи и Рима. Вечный Рим просто очаровал молодого художника. Bruno Di Maio работал реставратором под руководством лучших итальянских мастеров. Они не только научили его ремеслу, но и привили великую любовь к живописи мастеров далекого прошлого (особенно Возрождения). В настоящее время художник живет и работает в Тоскане, много работает и участвует в выставках.

Читать далее

 в существование которых верится с трудом

Иногда мы забываем, насколько велика и разнообразна планета, на которой мы живем. На ней существуют удивительные места, которые могут показаться просто-таки инопланетными. Реки и пещеры, озера, камни и вулканы, древние и возникшие чуть ли не на днях. Вполне заслуживающие, чтобы их назвали «чудесами света». Иногда популярные среди туристов, иногда — недоступные и чрезвычайно опасные. Порой остающиеся для ученых загадкой, порой — легко объяснимые. В общем — удивительные уголки нашей планеты.

Кипящая река

В тропиках Амазонки, в Перу течет небольшая река протяженностью в 6,4 км. Она заполнена натуральным кипятком с температурой 91°C! Обычно реки нагреваются вулканами, но ближайший расположен не ближе 700 км. Есть теория, что вода нагревается под землей геотермальной активностью, и это уникальный случай. Реку открыл перуанский исследователь Андрес Рузо, сегодня существует даже проект по отдельной охране уникального водоема.

Пещера Мовиле с сероводородной атмосферой

На юго-востоке Румынии рабочие случайно обнаружили пещеру, полностью изолированную от мира на протяжении последних 500 000 лет. Внутри находится озеро с водой, насыщенной серой, а атмосфера пропитана углекислым газом, метаном и сероводородом. В этом серном аду существует жизнь – 33 эндемических вида; все лишенные глаз и способные жить и размножаться в условиях пещеры.

Пещера Матушки Шиптон

В британском городке Нейрсборо есть пещера Матушки Шиптон, в которой находится источник, превращающий вещи в камень. Процесс занимает от трех до пяти месяцев, но от желающих оставить под водой плюшевого мишку или велосипед отбою нет. Когда-то считалось, что источник проклят, но ученые нашли более реалистичное объяснение – его вода попросту чрезмерно насыщена минералами.

Озеро Карачай

Озеро Карачай – самое радиоактивное озеро в мире. По крайней мере, оно было таковым до 26 ноября 2015 года, когда его полностью законсервировали — закрыли скальным грунтом и бетонными блоками. Но до того времени водоем в Челябинской области, использовавшийся с 1951 года для хранения радиоактивных отходов (и как минимум один раз пересыхавший в процессе), был смертельно опасен.

Двойное дерево Касорцо

В Пьемонте, Италия, растет невероятное двойное дерево – вишневое на вершине шелковицы. Обычно подобные случаи объясняются паразитизмом, но только не этот – оба растения здоровые и полноценного размера. Возможно, косточка вишневого дерева, как-то попавшая на вершину шелковицы, смогла пустить корни сквозь ее пустой ствол и добраться до почвы.

Молнии Кататумбо

В западной Венесуэле, в месте, где река Кататумбо впадает в озеро Маракайбо, бушует вечная гроза. Точнее, почти вечная – до 260 грозовых ночей в год, до 10 часов в день и до 28 молний в минуту. Возможно, это связано с формой окружающих гор, направляющих теплые ветра на столкновение с холодными ветрами Анд. И все это подпитывает метан из нефтяного месторождения неподалеку.

Голубой пруд Хоккайдо

Вода этого пруда имеет уникальный оттенок, меняющий цвет, если смотреть на нее под разным углом. Пруд возник в 1988 году, когда в той местности возвели плотину для защиты от селей. Его необычный цвет ученые объясняют примесью в воде частиц алюминиевой гидроокиси. Она отражает голубой

Байки от Утесова: «У нас в Одессе все так могут. Но стесняются»

Отличная коллекция баек от Леонида Утёсова — в пересказе писателя-сатирика Александра Хорта, который был ведущим рубрики «Клуб 12 стульев» в «Литературной газете».

Актерская карьера Утёсова началась в труппе антрепренера Шпиглера, в Кременчугском театре миниатюр. Приехав туда, семнадцатилетний юноша обратил внимание на то, что стены и заборы этого захолустного городка щедро украшены так называемыми «зазывными» афишами. Особенно ему запомнилась такая: «Сегодня в драматическом театре будет представлена пьеса „Отелло“ Уильяма Шекспира, любимца кременчугской публики».

***

На протяжении многих лет Утёсова преследовали разговоры руководящих работников о ненужности советскому народу джазовой музыки. На одном заседании в министерстве культуры он сказал:
— Джаз как любовница — все его любят, но боятся показывать.

 

***

Утёсов подарил маленькому Андрею Миронову скрипку (к которой, кстати, тот так никогда и не притронулся). Мария Владимировна при этом сказала сыну:

— Балует тебя дядя Лёдя. А ты этого не заслужил. Покажи-ка ему свой дневник.

Мальчик нехотя принес дневник. Утёсов педагогично пожурил его за плохую успеваемость. Когда же Андрей вышел, Леонид Осипович сказал Мироновой:

— Маша, что ты хочешь от ребенка? Когда я приносил тройку, в доме был праздник.

***

1961 год. Утёсова пригласили в Театр имени Маяковского на премьеру спектакля «Медея». После спектакля собрались в кабинете главного режиссера Николая Павловича Охлопкова: шампанское, коньяк и тому подобное. Все делятся мнениями, высказывают соображения о спектакле. Утёсов свою устную рецензию начал так:

— Рабинович приехал из Бердичева в Одессу в командировку и решил пойти в публичный дом. Пришел, позвал бандершу и потребовал: «Дайте мне самую лучшую девочку». Бандерша сказала: «Самая лучшая — это Соня. Но учтите — Соня стоит дорого». — «А почему?» — «Ну, это Соня». Рабинович подумал: в кои-то веки выбрался в Одессу, надо шикануть. «Ладно, давайте Соню». И когда они вдвоем пришли в номер, Соня принялась выделывать что-то невероятное. «Соня, что это?» — спросил Рабинович. Она ответила: «Как — что? Это темперамент». И тогда Рабинович сказал: «Это не темперамент, Соня. Это — суматоха».

***

Утёсов был членом квалификационной комиссии Москонцерта. Как-то на одном из просмотров показывалась эстрадная пара с номером дурного пошиба. Этот дуэт исполнял куплеты, разыгрывал дурацкие скетчи, бил чечетку... Председатель комиссии, считая, что на сцене был показан типично одесский жанр, попросил Леонида Осиповича дать оценку этим артистам. Утёсову не хотелось их обижать, он долго отнекивался, но в конце концов сказал:

— У нас в Одессе все так могут. Но стесняются.

 

***

Как-то в беседе с одной знакомой Утёсов пожаловался на бессонницу. Она посоветовала ему надежное средство — думать перед сном о самом приятном. Леонид Осипович ответил:

— О самом приятном врач мне даже думать запретил.

***

Илья Набатов и Утёсов зашли в одесскую парикмахерскую.

— Будьте добры, постригите меня, — попросил Леонид Осипович мастера.

Тот отмахнулся:

— У меня обеденный перерыв.
— Ну что ты мелешь! — возмутился Набатов. — Ведь перед тобой сам Леонид Утёсов!
— Ну да. Так я и поверил. Нашли дурака.
— Спой ему, — предложил Илья Семенович

https://rodina-history.ru/2024/09/10/pochemu-lev-t...anskoj-vojny-v-svoej-seme.html

Константин Бахарев

В сентябре отмечаются дни рождения супругов Толстых - Софьи Андреевны и Льва Николаевича. Про жизнь их семьи написаны сотни книг, проведено множество исследований, количество статей в газетах и журналах не поддается учету. И тогда, в начале XX века, и сейчас многих интересует конфликт между Львом и Софьей, в результате которого Толстой ушел из дома и умер как бродяга на маленькой безвестной станции Астапово.

Лев Николаевич Толстой с женой Софьей Андреевной, 1910 год. Последний портрет писателя.

Софья Берс вышла замуж за Льва в 1862 году, когда ей было 18 лет, а супругу исполнилось 34 года. Когда будущий муж юной Сони посещал их семейство, то родители, родственники и ближайшие друзья полагали, что Лев Толстой готовится сделать предложение старшей сестре Софьи - Лизе. Про Соню не вспоминали, так как у нее был ухажер, некий молодой человек, с которым она переписывалась и тот частенько приезжал в гости.

И вдруг в середине сентября 1862 года Лев Николаевич вручил Соне письмо, где объяснился в любви и сделал предложение выйти за него замуж. Свидетелем этого стала Лиза, которая со слезами стала требовать, чтобы сестра отказалась. В семье Берсов случился переполох. Отец был сначала против, но после согласился на свадьбу. Младшая сестра Софьи Андреевны - Татьяна, вспоминала: "Мне было больно за Лизу, и я была довольна за Соню".

Пошли поздравления, причем многие, узнав о помолвке, приезжали к Берсам и поздравляли Лизу. В это же время прибыл бывший ухажер Сони. Он расстроился, когда ему сообщили, что та выходит замуж за Толстого. Но постепенно все утряслось. Вскоре состоялась свадьба, и молодожены уехали в Ясную Поляну, где прожили многие годы.

***

Семья Толстых была счастливой семьей. Муж много работал, писал книги, при этом не забывал о прочих способах заработка. Лев Николаевич разводил пчел, овец, выращивал каких-то особенных японских поросят на продажу. Построил винокурню. Сажал яблони, елки, выращивал цикорий.

Софья Андреевна с головой ушла в семью. У них было тринадцать детей, из которых пятеро умерли еще маленькими. Забот у жены графа хватало. Толстая вовсе не вела праздную жизнь, как беспечные аристократы.

Лев Николаевич, как и большинство холостяков, мало заботился о порядке. Например, переехав к нему, молодая жена поразилась засаленной подушке графа, на которой никогда не бывало наволочки. Софья поменяла ее на шелковую, набитую пухом.

И, конечно, помимо прочего, Софья Андреевна трудилась переписчиком великого мыслителя. Лев Николаевич имел скверный почерк, постоянно вносил правки в свои книги. Исчерканные пометками рукописи нельзя было сдавать для печати, в них мало кто мог разобраться. И потому жена постоянно переписывала их набело своим аккуратным почерком.

Этим она занималась тогда, когда все дети были ухожены, накормлены и уложены спать. При свечном освещении, пером и чернилами Софья Андреевна неизвестно сколько раз переписала "Войну и мир" и прочие сочинения Толстого.

К слову, можно было бы нанять переписчика или секретаря, но это лишние траты, а жена писателя слыла рачительной хозяйкой и такого не допускала.

О том, как она заботилась о детях и муже, позднее рассказывала дочь Александра: "Ежедневно вечером приходил к ней повар, и они долго обсуждали меню. Если отец, который был вегетарианцем, чувствовал себя почему-либо слабым, мама и повар, как заговорщики, решали тайком подлить в грибной суп немного мясного бульона".

***

Ближе к концу XIX века обстановка в семье Толстых изменилась. Лев Николаевич стал всемирно известным писателем, кто-то посчитал его пророком. К нему потянулись толпы поклонников - набраться ума, поглазеть на великого старца, приобщиться к истинам. Это не очень понравилось Софье Андреевне, так как домой начали захаживать непонятные люди. Изменился и сам Лев Николаевич, слишком глубоко уйдя в рассуждения о жизненных смыслах, добре и зле.

В это время рядом с ним появилась фигура некого Черткова, которого писатель стал называть своим другом и единомышленником. Софья Андреевна отнеслась к нему сначала, как к одному из многочисленных поклонников. Но Чертков стремительно внушил Льву Толстому мысль, что его труды принадлежат всему человечеству и потому должны поступить в общественное пользование бесплатно. Это вывело Софью Андреевну из

Роберт Рождественский. "Отъезд"

"Уезжали из моей страны таланты,

увозя с собой достоинство свое.

Кое-кто откушав лагерной баланды,

а другие — за неделю до нее.

Уезжали не какие-то герои —

(впрочем, как понять: герой иль не герой?..).

Просто люди не умели думать строем, —

даже если это самый лучший строй…

Уезжали. Снисхожденья не просили.

Ведь была у них у всех одна беда:

«шибко умными» считались. А в России

«шибко умных» не любили никогда!..

Уезжали сквозь «нельзя» и сквозь «не можно»

не на год, а на остаток дней и лет.

Их шмонала знаменитая таможня,

пограничники, скривясь, глядели вслед…

Не по зову сердца, — ох, как не по зову! —

уезжали, — а иначе не могли.

Покидали это небо. Эту зону.

Незабвенную шестую часть земли…

Час усталости, Неправедной расплаты,

Шереметьево, Поземка, Жесткий снег…

Уезжали из моей страны таланты.

Уезжали, чтоб остаться в ней навек