В процессе работы над книжечкой по храмам Москвы в 1812 году, я попутно собрал упоминания о памятниках Московского Кремля и Красной площади во время французского нашествия. Источником послужила как специальная литература, посвященная отдельным памятникам, так и многочисленные воспоминания русских и французов о вступлении армии Наполеона в Кремль, его подрыве и состоянии после ухода французов из древней столицы...
Кремль до 1812 года
Вид на Московский Кремль со стороны Каменного моста. Художник Ф.Я. Алексеев, нач. XIX в.
Перед пожаром 1812 года прямого пути между Боровицкими и Спасскими воротами не было. Между Боровицкими воротами и тем местом, где теперь юго-западный угол Большого Кремлевского дворца, стояла древнейшая церковь Москвы, освященная во имя Рождества Иоанна Предтечи на Бору, построенная в камне в 1461 и перестроенная в 1508-1509 зодчим Алевизом. Этот храм был снесен в 1846 году, когда заканчивалось строительство Большого Кремлевского дворца, так как она заслоняла вид из дворца на запад Замоскворечья.
План Московского Кремля. Сытин П.В.
За Алевизовской церковью на месте Большого дворца находился старый дворец,построенный В. В. Растрелли еще в 1750-х годах и к 1812 году очень обветшавший.
Старый дворец Растрелли, вид с юга из Замоскворечья. Рисунок Ф. Компорези, 1780-е гг.
В 1812 г. здание дворца пострадало от пожара, устроенного в Кремле отступающей наполеоновской армией.
Южный фасад Зимнего дворца Растрелли. Рисунок М.И. Махаева, 1763 г.
К приезду в Москву Александра I в августе 1816 года дворец был восстановлен по проекту архитекторов А.Н. Бакаревым, И.Л. Мироновским и И.Т. Таманским при участии архитектора В.П. Стасова. В 1817 году его надстроили третьим этажом. В 1839 году Николай I утвердил проект нового Большого Кремлевского дворца архитектора К.А. Тона. Старый дворец был разобран.
От Старого дворца до бровки склона к Москве-реке шел запущенный регулярный сад. Налево от Боровицких ворот стояли старые конюшни и небольшие домики.
В 1862 году на месте старого дворца стоял уже нынешний Большой Кремлевский дворец, на месте же конюшен — современное здание Оружейной палаты, между которыми была образована площадь. Между Боровицкими и Троицкими воротами эту площадь продолжала Комендантская улица, по левой стороне которой в 1862 году сохранялись стоявшие и до пожара 1812 года Потешный дворец и. другие дома, по правой же стороне были построены жилые здания, так называемые Кавалерские корпуса.
На Ивановской площади возле колокольни Ивана Великого с 1735 по 1836 год находилась большая яма, в которой лежал Царь-колокол, раскаленный пожаром 1737 года. и давший осколок. Только в 1836 году А. А. Монферран поднял колокол с осколком и поставил на гранитную площадку, на которой он стоит и ныне.
По восточной стороне Ивановской площади в 1812 году стоял Чудов монастырь с домом митрополита на южном его конце.
Чудов монастырь.
В 1812 году дом митрополита был двухэтажным, а в 1824 году он был надстроен третьим этажом. За домом митрополита, в 1820 году превращенным в Николаевский дворец, находился Вознесенский девичий монастырь с несколькими церквами.
Алексеев Ф.Я. Вид в Кремле на Сенат, Арсенал и Никольские ворота 1800.
От Ивановской площади до Троицких ворот простиралась Троицкая площадь. По западной ее стороне в 1812 году стояло здание Оружейной палаты, построенное в 1807—1810 годах архитектором И. В. Еготовым, но в 1852 году переделанное в казармы со снятием с него всех украшений. После 1812 года возле этого здания были поставлены древние русские артиллерийские орудия. По восточной стороне Троицкой площади стоял в 1812 году, как стоит и ныне, Арсенал. В 1830-х годах вдоль главного фасада Арсенала были положены на особых подмостках 879 пушек, отбитые у войск Наполеона в 1812 году. Вдоль лицевой стороны Арсенала, обращенной к югу, шла до Никольских ворот Сенатская площадь. Напротив Арсенала на ней стояло здание Сената (ныне дом Совета Министров СССР).
Вид на соборную площадь Московского Кремля. Джакомо Кваренги, 1797.
К востоку от Ивановской площади до Спасских ворот идет Спасская улица. До 1817 года на грани ее с Ивановской площадью стояла древняя церковь Николы Гостунского, но в 1817 году она была снесена.
Южная сторона Спасской улицы была освобождена от строений еще в XVIII веке. В 1850 г. Спасская улица и площадь, образовавшаяся на месте южной стороны ее до бровки склона к Москве-реке, были названы Царской площадью.
Красная площадь до 1812 года
В 1812 году Красная площадь представляла собой пространство, замкнутое с востока Гостиным двором (Верхними торговыми рядами).
Алексеев, Федор Яковлевич. Красная площадь в Москве. 1801.
На западной стороне площади, у рва перед кремлевскими стенами, стояли двухэтажные Торговые ряды, тоже с большими ризалитами на восток — напротив ризалитов Гостиного двора. Между теми и другими ризалитами было на юге небольшое пространство, через которое не видно было ни храма Василия Блаженного, ни Спасских ворот Кремля. На северной стороне площади ризалиты закрывали Никольские ворота Кремля и здание Присутственных мест (где ныне Государственный Исторический музей).
В пожар 1812 году Торговые ряды у рва сгорели, частью разрушились от огня также ризалиты этого здания и Верхних торговых рядов. Архитектор О. И. Бове снес остатки Торговых рядов у рва, уменьшил ризалиты Гостиного двора, исправил его фасад и посредине пристроил портик с колоннами и фронтоном, над которыми соорудил небольшой купол, перекликающийся с куполом здания Сената в Кремле. Перед портиком был поставлен памятник Минину и Пожарскому. Ров засыпали и на его месте насадили бульвар. Мосты через ров у Спасских и Никольских ворот как ненужные были снесены. Храм Василия Блаженного, стоящий на «лбу» склона с площади к Москве-реке,с востока, с юга и с запада был подкреплен стеной гранитных контрфорсов. Кремлевская набережная от современной улицы Ленивки до Москворецкой улицы уже в конце XVIII века была засажена аллеей деревьев под кремлевской стеной. В 1812 году они сгорели, но потом аллея была восстановлена. Со стороны Москвы-реки набережную одели в тесаный камень с лестницами и съездами к воде для водоносов и водовозов.
Большой Каменный мост, построенный в 1686—1692 годах, в 1857— 1859 гг. был заменен новым, железным, на каменных быках.
Деревянный Москворецкий мост был сожжен казаками 3 сентября 1812 года и восстановлен после освобождения Москвы от интервентов, снова сгорел в 1829 году. Железный мост на его месте появился лишь в 1870 г.
Вступление французов в Кремль 14 (2 ст.ст.) сентября1812 года.
Накануне, в воскресенье, 13 (1) сентября в 9 утра А.Д. Бестужев-Рюмин «… пошел в Успенский собор. Божественную литургию отправлял викарный архиерей, и служение с необыкновенною торопливостью производилось».
Москва в сентябре 1812 года. Художник: С. Карделли.
Алексей Дмитриевич Бестужев Рюмин, бывший свидетелем вступления французов в Кремль писал: «В 4 часа пополудни пушечные выстрелы холостыми зарядами, по Арбатской и другим улицам возвестили вход неприятеля в Московские заставы. Я считал выстрелы, их было 18. Звон на Ивановской колокольне утих. Вскоре Троицкие ворота в Кремле, которые были наглухо заколочены, и только одна калитка для проходу оставлена, выломлены, и несколько польских уланов въехало в Кремль через оные. Место это из окон Вотчинного Департамента видно, ибо некоторые окна прямо против Троицких ворот. Я вскричал: «верно, это неприятель!» - «Э, нет!» отвечал мой знаковый, пришедший в департамент со мною проститься; «это наш арьергард отступающий». Но увидели мы, что въехавшие уланы стали рубить стоящих у арсенала несколько человек с оружием, которое они из оного только что взяли, и уже человек десять пали окровавленные, а остальные, отбросив оружие и став на колени, просили помилования. Уланы сошли с коней своих, отбили приклады у ружей, и без того к употребелнию не годящихся, забрали людей и засадили их в новостроящуюся Оружейную палату /…/ Вскоре, за передовыми польскими уланами, стала входить и неприятельская конница. Впереди ехал генерал, и музыка гремела. Когда сие войско входило в Кремль, то на стенных часах, которые в департаменте, показывало 4 с половиной часа. Это войско входило в Троицкие и Боровицкие ворота, проходило мимо Сенатского здания и вышло в Китай-город через Спасские ворота; шествие этой конницы продолжалось до глубоких сумерек беспрерывно. Ввезена в Кремль пушка и сделан выстрел к Никольским воротам, холостым зарядом; вероятно сей выстрел служил сигналом».
Французы в Москве. Неизвестный немецкий художник, 1820-е.
Франсуа Жозеф д'Изарн де Вильфор вспоминал: «Отряд французского авангарда, под командой генерала Себастиани, принадлежавший к корпусу короля неаполитанского, направился в Кремль. Проходя в ворота Кремля, выходящие к Никольской улице, генерал увидел около двух сот вооруженных граждан, которые собрались толпою в Кремле; он обратился к какому-то любопытному, находившемуся вместе с ним под воротами и сказал ему: «Вы говорите по французски. Подите и скажите этим людям, чтобы они положили оружия, - иначе я велю стрелять по ним». Любопытный очень смутившись этим поручением (он очень мало знал по русски), но побуждаемый чувством сострадания, которое его приглашали доказать на деле, отправился к русским с переговорами, чтобы предупредить слишком неравный бой. Несмотря на это французы, все подвигаясь вперед, были встречены несколькими ружейными выстрелами, на которые они ответили двумя пушечными; но благодаря переговорщику, сражение остановилось на этом. Русские побросали ружья и мирно разошлись».
Пожар Москвы. Художник: В. Мазуровский.
По воспоминаниям Ф.Н. Щербакова: «Войска французские вступили в Кремль в два часа; народу было русского тысячи, по случаю разбора в арсенале оружия, в том числе был и я, Щербаков, с двумя таковыми же товарищами, взял ружье, два пистолета и саблю; французы, видя такое стечение народа, сделали в него из пушки холостым зарядом выстрел, для разогнания. Народ, весь пьяный, буйный, кричал: «Француз вошел, заряжай ружья! Выгоним неприятеля из Москвы!». Патронов не было, кремни у ружей деревянные, складены были в ящиках, новые еще не употреблялись в дело. В это время я выскочил из-за железной решетки в окно Арсенала на карниз, а потом спустился по доске сажени 3 на моховую, что ныне от бассейна первый Кремлевский сад, оружие все кинул и пришел в Кудрино в дом князя Долгорукого к своим родителям».
Пожар Москвы. Художник Йоган-Адам Кляйн.
В понедельник 14 (2 ст.ст.) сентября купец Яков Чиликин пошел в Кремль. Позднее он вспоминал: «…. Прохожу мимо коменданта к старому арсеналу, вижу множество народу толпится около оного; я подхожу, спрашиваю причину; мне говорят, что позволено всякому сколько угодно брать орудия, а за припасом приходить на другой день, т.е. 3-е ч. С прочими и я продрался, взял 2 ружья и 2 сабли, но для чего? Право и сам не знаю, принес на квартиру; после обеда вздумалось мне еще сходить в арсенал выбрать пару пистолетов /…/ пошел в Арсенал, вхожу в оный, выбираю саблю и пару пистолетов, вдруг сделался выстрел из пушки у самого арсенала и за оным последовал другой. Народ пришел от сего в крайнее волнение; я бросился на двор; народ бегает взад и вперед; между ними и казаки на лошадях также не знали куда деться; прибегаю к воротам, но что же вижу? Французская конная гвардия летит, как на крыльях, мимо комендантского дома и нас к Никольским воротам; вообразите в каком положении мы находились! Я так испугался, что руки и ноги задрожали, через великую силу добрался к уголку ворот, тут еще сделан выстрел из пушки с нашей стороны; опомнившись немного, отошел от стены и вижу двух смельчаков из солдат с ружьями, стреляющих в французов, а прочие кричали ура! Ура! Но французы не оставляли своего порядка, скакали с обнаженными саблями мимо нас и, несмотря на дерзость наших двух солдат, не стреляли ни одного выстрела против нас. Некоторые из нас начали говорить, что они нас не тронут; я, понадеясь на сие, вышел было из ворот и пошел на угол, чтобы пробраться в Никольские ворота, и не успел отойти 10 сажен, как один французский офицер выскочил из-за угла (где бы мне должно было идти) за нашим русским, который бежал ко мне на встречу с ружьем, нагнал его и изрубил; я, увидев сие, не помню, как добрался опять до ворот; видя, что смерть неизбежная, не знаю, что делать, однако, опамятовшись от испуга, побежал во внутренность Арсенала, положившись на власть Божию, но не успел вбежать до половины лестницы, как последовал опять удар из пушки; я оглянулся, дым застлал весь проход в вороты; это, видно, уже французы были очень раздражены нашими пьяными смельчаками, что такого пустили в нас фолканета;/…/ собираюсь с духом, бегу во внутренность Арсенала, народ в оном бегает взад и вперед, ища каждый своего спасения, но негде, везде могут найти, да и оставаться в таком месте нет никакого резона».
Пожар Москвы в 1812 году. И. Л. Рудеганс, 1813.
Москвовед И.К. Кондратьев писал в 1910-м году: «В 1812 году в день вступления французов в Москву, 2 сентября (ст.), передовой отряд их, бывший под начальством Неаполитанского короля Мюрата, подходя к Троицкому мосту, с удивлением заметил, что ворота заперты и стены вокруг них усеяны вооруженными людьми, тогда как по словесному соглашению короля с генералом Милорадовичем, военные действия прекращены на все время выступления русских войск из столицы. Французы остановились, но в то же мгновение раздался залп из ружей, установленных против них. Тогда-то французы увидели, что имеют дело не с войсками, а с несчастными жителями, которые в ненависти к врагам, хотели отразить наполеонову армию от Кремля».
Часовня Иверской иконы Божией Матери у Воскресенских ворот, построенная в 1782 году на месте старой часовни 1669 года была снесена в 1929 году и восстановлена вместе с Воскресенскими воротами в 1994-1996 годах.
В 1812 году в часовне находилась
чудотворная икона Иверской Божьей Матери, участвовавшая в крестных ходах Августина. Накануне входа французов в Москву, О. Григорий (Воинов) писал: «Взять Иверскую икону из часовни у Воскресенских ворот послан был немедленно архимандрит Лаврентий. Вот что передает он в своих записках о Перервинском монастыре: «Я приехал к часовне хотя и в ночное время (в первом часу), однакоже застал многих то выходящих, то входящих в часовню для покловнения чудотворной иконе; а горящие в лампадах свечи разливали яркий свет вдоль самой улицы. Посему, чтобы неприметнее оную икону, так сказать, скрыть от молящихся, приказал я жившему тогда при часовне иеромонаху Исааку облачиться в священническую одежду, нести перед иконой зажженную свечу, и с пением псаломщиками богородичных стихов, перенести икону в кельи монашествующих, сказывая другим, что икона подымается для болящего, как то по обыкновению бывает, а на место оной поставить список той иконы, что беспрепятственно от народа было исполнено. Икона, по принесении в кельи, положена была в приготовленный ящик и отправлена в дом преосвященного»
.
При французах: «В Иверской часовне находилась гауптвахта, у Спаса на Бору сохранялось сено для лошадей Наполеона; в Сенате и в Оружейной палате был штаб его. Боровицкие и Тайнинские ворота были окопаны рвами, около них поделали валы и поставили на них пушки за строгим присмотром караульных. Никольские ворота были в таком же положении. В Кремль и французы входили с особого дозволения начальства: Qui vive? – спрашивали часовые входивших, и, после двукратного спроса, стреляли в не отвечавших».
По рассказам Толычевой (Новосильцевой): «Перед вступлением Наполеона не могли вывезти из Москвы все склады медной монеты, и огромные мешки пятаков и грошей попали в руки французов, которые учредили у Воскресенских ворот, у Каменного моста и в других частях города род меняльных лавок, и продавали нашим с огромной уступкой медную монету за золотую и серебряную».
24 (10) ноября Иверская икона была возвращена в часовню: «1812 года, 10 ноября Августин, отслужив обедню в Сретенском монастыре, читал от себя особую молитву со слезами, прерывавшими чтение оной; потом перенес с крестным ходом икону Иверской Богоматери в часовню у Воскресенских ворот и, до поставления образа на прежнее место, совершил водосвятие пред дверьми часовни, вокруг коей вся площадь, развалины строений и обгорелые стены домов покрыты были народом».
Собор Покрова Пресвятой Богородицы на Рву, более известный как храм Василия Блаженного был возведен между 1555 и 1561 годом.
Покровский собор. Гравюра, 1839 г.
Л.Е. Белянкин, в книге, посвященной истории храма, писал:«В 1812 году, в то время когда Москва колебалась от неприятелей, этот собор был разорен, исключая внешности; во всех приделах все было разбросано, даже с самих престолов не только одежды, но и срачицы сорваны; некоторые престолы и жертвенники были разломаны. Уцелело только то, что было увозимо в Вологду под надзором дьякона Петра Михайлова. Храмы нижние наполнялись лошадьми. /…/ В 1812 же году, декабря 1-го дня после разорения, нижний соборный храм Василия блаженного был освящен преосвященным Августином епископом Дмитровским, викарием московским. По окончании божественного служения был крестный ход вокруг города Китая с окроплением святой воды, чем освящен город Китай».
Большой Московский пожар 1812 года и Кремль
Василий Алексеевич Перовский лично видел французов в Кремле 16 (4) сентября: «В Кремль вошел я через Никольские ворота; Сенатская площадь покрыта была бумагами. Из арсенала выдвинуты были все орудия; гренадеры наполеоновской гвардии ходили по площади и сидели на большой пушке; они занимали внутренность арсенала. Далее, у ступеней Красного крыльца стояли часовые верхами, два конных гренадера в парадных мундирах. /…/ Погода была довольно хорошая; но страшный ветер, усиленный, а может быть и произведенный свирепствующим пожаром, едва позволял стоять на ногах. Внутри Кремля не было еще пожара, но с площадки, за реку, видно было одно только пламя и ужасные клубы дыма; изредка, кое где можно было различить кровли незагоревшихся еще строений и колокольни; а вправо, за Грановитой Палатой, за Кремлевской стеной, подымалось до небес черное, густое, дымное облако, и слышен был треск от обрушающихся кровлей и стен».
Пожар Москвы 1812 г. 1965 г. Художник В.Астальцев.
В тот же день, 16 (4) сентября огонь вплотную подступил к Кремлевским стенам.Наполеон переносит главную квартиру в Петровский дворец за город, чтобы огонь не отрезал его от войска.
По словам А.Д. Бестужева-Рюмина, - «4 сентября огонь сильно действовал круг Кремля, и Троицкая башня с часами уже выгорела, в рассуждении чего все старой гвардии солдаты, квартирующие в Сенатском доме, коих было около 5000 человек (о числе оных они сами сказывали), высланы были к потушению огня».
Москва в 1812 году: Наполеон покидает Кремль. Художник: М. Оранж.
По словам П.В. Сытина: «Пожар 1812 года уничтожил все деревянные здания на Москворецкой улице. После пожара на месте старых деревянных домов и лавок были построены каменные. Ров у кремлевской стены в 1817-1819 гг. был засыпан, и на его месте была открыта южнее Спасских ворот, между кремлевской стеной и собором Василия Блаженного, Васильевская площадь».
Кремль при французах
Собор Спаса Преображения на Бору в Московском Кремле (1882).
В Соборе Спаса Преображения на Бору с 16 (4) по 17 (5) сентября содержался плененный Василий Алексеевич Перовский. Вот что он писал в своих воспоминаниях:«Один из адъютантов генерала Бертье подошел ко мне: «Следуйте за мною», сказал он, и сошел с лестницы; я за ним; он остановился у дверей церкви Спаса на Бору, и просил войти в нее. «Вы не долго будете здесь дожидаться, потерпите немного, за вами тотчас придут». – «Да что решил обо мне генерал Бертье, отпустят ли меня?» - Не дав мне на это никакого ответа, он вышел, запер за собой тяжелую железную дверь, задвинул толстую задвижку, наложил замок, повернул ключ и ушел! Оставшись один, пришел я в отчаяние; теряя надежду избегнуть плена, находился я в мучительном положении; однако же утешался тем, что по крайней мере не заперли меня в подвале. Пробыв несколько часов в церкви, и видя, что за мною никто не приходит, пришло мне в голову, что обо мне забыли. Я не ошибся; целый день пробыл я в горестном ожидании, никто не подходил и к двери! С самого утра был я на ногах, много ходил, ничего не ел, и хотя голода не чувствовал, но нравственная и телесная слабость овладели мною.
Вид на Кремль и церковь Спаса Преображения на Бору. Гравюра Демертре. XIX век.
Я был в каком-то томительном, тяжелом беспамятстве. Настал вечер, наступила и ночь; я лежал на каменном полу. Заречный пожар чрез окна освещал внутренность церкви. Тень старинных железных решеток падала на пол; вокруг меня все утихло, слышен был только глухой, дальний шум пожара и сигналы часовых». 17 (5) сентября в церкви разместились на постой солдаты старой наполеоновской гвардии [11. Стб. 1031-1058]. Храм Спаса-на-Бору был снесён 1 мая 1933 года
Собор Благовещения Пресвятой Богородицы в Кремле. Современная фотография. Взята отсюда.
Собор Благовещения Пресвятой Богородицы в Кремле. Благовещенский Собор Московского Кремля был возведен между 1484 и 1489 годом. И.К. Кондратьев писал: «Благовещенский собор имеет четыре придела: 1) Вшествие Христа в Иерусалим; 2) Архангела Гавриила, 3) Собор пресвятой Богородицы и 4) св. Александра Невского. – В первых 3-х приделах в иконостасе все образа высокой древней греческой работы и все украшены серебряными вызолоченными окладами и венцами. Замечательно, что в 1812 году все эти три придела остались неприкосновенными, так, что не были даже тронуты замки и печати».
«Архангельский и Благовещенский соборы подверглись одинаковой участи с Успенским и Кремлевскими церквями; только к удивлению, в последнем три верхние церкви с иконостасами в серебре остались совершенно неприкосновенными». «Четвертая только вверху церковь была ограблена и иконостас оной разрушен; в ней по Высочайшему соизволению, устроен храм во имя Св. Александра Невского и в иконостасе помещены образа святых, тезоименитых всем государям дома Романова, начиная от царя Михаила Федоровича до императора Александра I, во имя патрона которого сооружен сей престол в благовещенском соборе».
В Путеводителе 1827 года было указано: «В нашествие врагов в 1812 году многое было утрачено и похищено. В доказательство скажем, что по изгнании французов найдена между обломками меди и железа, конечно, непримеченная хищниками изломанная золотая рама с образа Донской Божией Матери весом в 12 фунтов, которая и помещена опять на сей же образ».
Колокольня Ивана Великого была возведена между 1505 и 1508 годами.
В одном из рассказов о 1812 годе, собранных Т. Толычевой (Новосильцевой) рассказывалось об одном человеке, который при французах «был не раз в Кремле и видел на гауптвахте, которая стояла тогда за Иваном Великим, устроенную французами кузницу: несколько человек на ней работали. Перед ними лежали груды крестов, риз, окладов с образов и разные вещи из драгоценных металлов. Их переливали в слитки или выжигали».
Колокольня Ивана Великого. Художник: Алексеев Ф.Я. 1800.
Доминик Жан Ларрей (D.J. Larrey) – отец «скорой помощи», главный полевой хирург французской армии, участвовавший во всех военных кампаниях Наполеона I оставил описание колокольни Ивана Великого: «Между двумя храмами возвышалась в виде колонны почти цилиндрическая башня, известная под именем колокольни Ивана Великого. Она походила на египетский минарет. Внутри ее было подвешено множество колоколов различной величины, а один – удивительной величины, о котором упоминают историки, стоял возле нее на земле. С высоты башни можно видеть весь город, который представлялся в виде звезды с четырьмя раздвоенными концами, а разноцветные крыши домов и покрытые золотом и серебром верхушки многочисленных церквей и колоколен придают картине весьма живописный вид».
Гильбертзон, Е. - Колокольня Ивана Великого и Архангельский собор Московского Кремля. Отсюда.
В среду 16 (4) сентября, по словам очевидца случилось «новое святотатство: с колокольни Ивана великого золотой крест сняли; отвезут его, слышно, в Париж и на куполе Дома инвалидов водрузят. Сам Наполеон из кремлевского дворца наблюдал зи рабочими. Русские рабочие от столь безбожного дела, понятно, наотрез отказались. Тогда вызвали плотников и кровельщиков из своей же французской армии. Огромный крест, однакож, оказался для них не по силам грузным; сдержать на цепях не смогли, и грохнулся он с высоты на мостовую. Никого хоть, к счастью, не убило».
Колокольня Ивана Великого после ухода французов. Рисунок 1812 г.
В Путеводителе 1827 года приводится любопытное сказание: «Некто сказал Наполеону, что крест сей золотой, и что в народе сохраняется предание, будто бы со снятием сего креста неминуемо должны пасть свобода и слава России. Надменный хищник захотел воспользоваться сим мнением народа и ослабить дух его, а может быть хотел превратить сей мнимо-золотой крест в деньги, или в виде трофея отослать в париж. Он приказал снять его; когда же ему представили сопряженные с сим неудобства, то есть: делание подмостков, долгое время и наконец особенную смелость работать на такой высоте, тогда он приказал спросить, не найдется ли кто из русских, оставшихся в Москве желающих взяться за это дело – разумеется при сем случае обещано было награждение – последнее пленило какого-то несчастного россиянина и – бывший император французов сам был свидетелем, с какой легкостью и проворством сей охотник по веревке взобрался на крест, расклепал и спустил оный; но когда наполеон увидел, что крест был только обит медными вызолоченными листами, то, или досадуя на обманувшую его надежду, или желая поступить по известному правилу, им проповеданному, приказал тут же расстрелять изменника».
Колокольня Ивана Великого после ухода французов. Рисунок 1812 г.
«Московские Ведомости» от 29 марта (ст. ст.) 1813 года: «Крест с главы Ивановской колокольни найден ныне в Кремле у стены большого Успенского собора, близь северных дверей между разными железными обломками, с принадлежащими к нему цепями и винтами, кои, как и крест, вызолочены были червонным золотом. Он во многих местах поврежден, вероятно, от падения с большой высоты».
По слухам, разносившимся среди москвичей с неимоверной быстротой, «Наполеон, волнуемый сомнением и отчаянием, прорубил окна на главе Ивана Великого, чтобы отыскивать и наблюдать войска наши».
Сохранилось свидетельство очевидца, которому удалось проникнуть в Кремль, сразу после изгнания неприятеля: "...он (Иван Великий) не потерпел повреждения, но находившаяся подле него часть колокольни была взорвана... Разрушенная часть колокольни представлялась в виде огромной кучи раздробленных камней, на ней лежали три большие колокола (от тысячи до трех тысяч пудов), как легкие деревянные сосуды, перевернутые кверху дном силою взрыва" .
Августин (Виноградский), архиеп. Московский. Портрет. Неизв. художник (ТСЛ. Патриаршие покои).
«Большой колокол Успенский – Московский благовестник побед торжеств и праздненств – от падения своего при взрыве колокольни расшибся и лежал на земле без языка; его должно было перелить. После многих исканий мастера, который бы взялся за сие важное дело, наконец Преосвященный вверил это содержателю колокольного литейного завода на Балкане, купцу Михаилу Богданову, у которого еще жил мастер, 90-летний старец Яков Завьялов, бывший работником у Алдермана Слизова при отлитии Успенского благовестника в предпоследний год царствования императрицы Елизаветы Петровны. 8 марта 1817 года Августин сам освятил и сделал закладку нового колокола в четыре тысячи пудов; когда же, при отливке его наступила решительная минута для спуска из литейной печи растопленной меди в форму, поставленную в той же яме, где отлит прежний колокол, Преосвященный уединился в особенную комнату помолиться об успешном совершении сего дела, от коего зависело все благосостояние заводчика. Бог внял его молитве. Уже незадолго до своей кончины, Августин, слушая с Троицкого подворья звон сего колокола на колокольном заводе, благодарил Бога, что Он помог ему устроить сей памятник для Москвы; им же сделана и надпись, изображенная на оном для того, чтобы передать потомству воспоминание о времени отлития сего огромного в России колокола, который в простом народе и доныне слывет Августином».
Вид колокольни и звонницы Ивана Великого до взрыва французами. Гравюра,1805.
После изгнания неприятеля из Москвы начались спешные работы по восстановлению разрушений в Кремле. Наблюдение за работами вела специально назначенная комиссия, которую возлавил московский епископ
Августин (Виноградский). "В 1813 году при разбирании материала разрушенных колоколен, примыкавших к Ивану Великому открыты были четыре большие колокола, на оных колокольнях прежде висевшие. По освидетельствовании комиссией о возобновлении Большого Успенского собора при мастере колокольного дела московском купце Михаиле Ефимове Астраханцеве оказалось: 1) на большом Успенском колоколе (который после перелит) бывшая трещена снаружи, мерою 8 1/2 вершка прибыла на 2 1/2 вершка, внутри скобка, на которой язык был повешен, переломилась; 2) у колокола Реута из восьми ушей, четыре уха с одной стороны отломились... 3) Колокол Воскресный с языком в целости, и 4) колокол Вседневный тоже в целости".
Современники писали об уцелевших больших колоколах: "При сем страшном взрыве (1812 года) три из больших колоколов: Реут, Лебедь и Воскресный (Семисотной) остались невредимыми и только у первого из них отбиты уши... Самый же большой колокол, называемый Успенским, весом в 3555 пуд, совершенной разбился... колокол сей заменен новым, в нем весу 4000 пуд; он лит мастером Богдановым и к прежним портретам императорским прибавлены еще изображения... жаль только, что нельзя похвалить отделки оных, которая несравненно была превосходнее на прежнем..." .
Синод Указом 1813 года, ноября 10-го предписал два колокола Воскресный и Вседневный повесить на столбах так, чтобы благовест в оные колокола относился по-прежнему к большим трем соборам... В конце того же ноября колокола на столбах, под шатром, близ алтарей Архангельского собора повешены...".
В 1624 г с северной стороны звонницы мастер Бажен Огурцов возвел так называемую Филаретовскую пристойку, завершавшуюся белокаменными пирамидками и черепичным шатром. Второй и третий ее этажи были отведены под патриаршую ризницу. В 1812 г отступавшие из Москвы войска Наполеона пытались взорвать колокольню. Она уцелела, но звонница и Филаретовская пристройка разрушились. В 1819 году их восстановил архитектор Д. Жилярди по типу старых, но с некоторыми элементами архитектуры XIX века. «Надзору Преосвященного было поручено по воле государя императора, возобновление Ивановской колокольни, которой одна часть (именно Филаретовская колокольня и Рождественская при ней церковь под колоколами) была подорвана неприятелем и пала в развалинах своих, а другая часть, госуновская, только треснула сверху до низу от страшного взрыва. При обозрении Преосвященным уцелевшего Ивановского столпа, когда архитекторы разноречили во мнениях о прочности двухвекового здания, тогда Августин послал Симоновского архимандрита Герасима осмотреть колокольню. Тот, вошедши на нее, зазвонил в колокола. Услышав звон, Преосвященный сказал: «Если устоял Иван-Великий от французов, то и теперь устоит, слышите, как звонит!». Он согласился с теми, которые предлагали только пробрать трещину и в прежнем виде возобновить этот памятник. Недоставало еще креста с Ивановской колокольни. Полагали, что он увезен из Москвы в числе трофеев Наполеона, однако и тот найден был в грудах каменьев».
Верещагин В.В. Маршал Даву в Чудовом монастыре. 1887—1895. ГИМ
В Чудовом монастыре
