Среди городов и сел Псковской области, Печоры занимают видное место благодаря славной боевой истории своей крепости, необычайной насыщенности памятниками древнего зодчества - великого наследия русской национальной культуры.
Древняя печорская земля хранит следы первых славянских поселений. Каменные крепости Изборска и Печор, руины Мальского монастыря свидетельствуют о мужестве их защитников, которые первыми принимали на себя удары с запада. Ливонские рыцари, наемники Стефана Батория, шведские войска не раз были биты под их стенами. Через территорию района проходили с войсками воеводы Ивана Грозного, прославленные полководцы Петра 1.
До наших дней хорошо сохранился выдающийся памятник русского зодчества - Печорская крепость.
Печоры - старинный русский город-крепость. Расположенный на псковской земле, он много веков служил надежной защитой западных границ Русского государства.

В самом начале Ливонской у самой ливонской границы, была воздвигнута мощная каменная Печорская крепость с девятью боевыми башнями. Крепость возникла на месте, где ранее был монашеский скит, а с 1473 года - монастырь. Великокняжеский дьяк в Пскове Мисюрь Мунехин, оценив выгодное в стратегическом отношении порубежное место монастыря, начал в нем строительство "своею казною". Впоследствии по приказу Ивана Грозного его обнесли каменными стенами с башнями.
Есть легенда, будто бы Иван Грозный не желал создания в Печорах большой крепости и разрешил игумену монастыря Корнилию построить такую же крепость, какую займет на земле воловья шкура. Корнилий же схитрил и разрезал шкуру на узенькие полоски, которые и составили периметр будущей крепости. Эта легенда о воловьей коже обошла не один десяток крепостей и менее всего относится к Печорской крепости. Достаточно взглянуть на рельеф местности, чтобы понять это. Монастырь находится в овраге, стены проходят по его краям. Они просто не могли быть меньшей длины, поскольку строить их под горой совершенно бессмысленно. Строительство мощной крепости в Печорах диктовалось общегосударственными соображениями и интересами.

Печорская крепость возводилась семь лет - с 1558 по 1565 год - и первоначально имела восемь башен. В последующем создавались дополнительные укрепления.

На месте, где в середине XVI века поднялись могучие стены и башни Печорской крепости, издавна существовал монастырь. Непроходимые когда-то леса, крутые горы и глубокие овраги привлекали сюда монахов-отшельников.
Существует легенда, будто в давно забытые времена приходил в эти места зверолов из Изборска, по прозвищу Селиша, вместе со своим отцом. Они услышали однажды пение "как бы церковных песней: поют стройно, благочинно, а поющих не видим". Вероятно, это пели пустынники, поселившиеся в естественных пещерах в песчаных склонах оврага реки Каменец. Звероловы же приняли их пение за голоса ангелов и разнесли об этом весть в Изборске и по всей округе.

Впоследствии земли по реке Каменец достались по разделу крестьянину Ивану Дементьеву, который поселился неподалеку, на реке Пачковке, положив начало деревне под тем же названием. Ему-то и приписывает легенда "открытие" пещер. Произошло это во время рубки леса над потоком, на обрыве горы. Срубленные деревья покатились вниз, сдирая землю и вырывая с корнем другие деревья. Обвал и открыл якобы вход в пещеры. Монастырский летописец с умилением сообщает, что уже тогда над входом в них были начертаны слова: "Богом зданная пещера". Сделанная, по всей видимости, первыми пустынниками, надпись эта позднее не раз восстанавливалась монахами, которые распространили слух о том, что надпись над пещерами находится под особой охраной божественного промысла. Надпись исчезла, когда наружную сторону пещер пришлось обложить кирпичом. Время открытия пещер Иваном Дементьевым главная монастырская опись имущества относит к 1392 году.
О первых пустынножителях на реке Каменей, почти ничего не известно. Древнейшее предание, записанное в монастырской летописи, говорит, что в давнее время, задолго до открытия пещер, жил в этих местах старец, получивший у летописца прозвание "первого старца печорского". Прошло немало лет, прежде чем этот старец получил имя Марк, которое дал ему один из игуменов монастыря, записав под этим именем в церковное поминание.

Как рассказывает летопись "В начале пещерного монастыря", основателем его был священник Иван, в иночестве Иона, бежавший от преследования немцев в Ливонии, где служил в "правоверной церкви, поставленной от пскович". Драматические события того времени хорошо известны. 8 января 1472 года немцы-католики во главе с епископом города Дерпта утопили в проруби православного священника Исидора и десятки его прихожан. Священник Иван Шестник узнал об этом злодеянии уже в Пскове и решил на самом рубеже с Ливонией основать монастырь как оплот православия в борьбе с западным католичеством.
Для православного населения западной окраины нашего отечества Псково-Печорский монастырь был крепким политическим оплотом. В этом отношении роль его близка роли Троице-Сергиевой лавры для средней России или Киево-Печерской лавры для юга.
Иона выкопал в горе небольшую пещерную церковь, а напротив нее построил на столбах две кельи. Псковские священники отказались сначала освящать ее ввиду необычного устройства, но по повелению архиепископа Феофила церковь в горе была освящена. Произошло это в 1473 году.

После смерти Ионы его место занял инок Мисаил, при котором была выстроена деревянная церковь преподобных Антония и Феодосия киево-печерских. Но уже при первом набеге ливонцев церковь сгорела, а часть монахов попала в плен. Соседство с Ливонией (монастырь находился в двух "поприщах", то есть в двух верстах, от нее) делало жизнь в монастыре опасной, поэтому монахов в нем было очень мало.
Расти и богатеть монастырь стал только после присоединения Пскова к Московскому государству, когда дьяк Мисюрь Мунехин, оценив выгодное в стратегическом отношении порубежное место монастыря, начал в нем большое строительство и обратил на монастырь внимание великого князя московского. В Псковской летописи под 1519 годом записано: "...и начаша Мисюрь дьяк да его подьячий Артюша Псковитин назирати убогое место, незнаемо ни ким же, под Немецким рубежом, 40 верст от Пскова, в Стайлове погосте, 7 верст от Новогородка Немецкого (Нейгаузена), Печорский монастырь, Вифляндскую пещеру..."
Приблизительно в то же время, в 1521 году, псковский иконописец Алексей, по прозвищу Малый, написал образ "Успение богоматери в житии", то есть с изображением по сторонам иконы важнейших событий из ее мифической жизни. Эта икона стала храмовой иконой Успенского собора монастыря.

Особенно укрепился и разбогател монастырь в XVI веке при игумене Корнилии, который управлял монастырем с 1529 по 1570 год. При нем вокруг монастыря была сооружена мощная каменная стена с девятью башнями и тремя воротами, а в монастыре построены каменная Благовещенская церковь и надвратная Никольская церковь. В монастыре была создана своя иконописная мастерская. Корнилием и его ближайшим соратником Вассианом Муромцевым был составлен летописный свод – Псковская третья летопись. Одновременно в монастыре был заведен церковный синодик и кормовая книга.
Число монахов при Корнилии увеличилось до 200 человек. Монастырь, а длительное время и игумен Корнилии пользовались расположением Ивана Грозного. Придавая большое значение роли монастыря на западных границах государства, царь предоставил ему большие льготы. Грамота царя от 1547 года жаловала игумена Корнилия деревнями, а грамота от 1559 года освободила живущих в монастырских владениях от светского суда.

При Корнилии монастырь начал вести широкую миссионерскую деятельность среди эстов и сету.
В сложной политической обстановке того времени Корнилии занимал реакционные позиции. Он был сторонником обособленного, сепаратного существования Пскова - боярской республики.
Среди псковского духовенства существовали две группировки, борьба между которыми выходила за местные масштабы. Наиболее видным представителем одной из них был старец Елизарова монастыря Филофей. Он изложил свои взгляды в трех посланиях - великому князю Василию III, дьяку Мисюрю Мунехину и царю Ивану IV. Филофей выступал в защиту интересов церкви - ее земель, ее положения в государстве. Но независимо от этого его формула "Москва - третий Рим" была выражением величия, независимости, единства Русского государства.

Деятельным представителем другой группировки, отстаивающей идеи сепаратизма, возврата к раздробленности, был игумен Корнилии. Этими воззрениями проникнута Псковская третья летопись, автором или редактором которой был Корнилии. В ней умышленно опущены известия о совместной борьбе москвичей с псковичами против немцев и Литвы. Даже о Мисюре Мунехине сказано вскользь. Присоединение Пскова к Москве летописец рассматривает как насилие. Враждебно относился автор летописи и к Новгороду.
Оппозиционные настроения Корнилия по отношению к Москве проявились в его связях с князем Андреем Курбским, бежавшим за рубеж. Из Юрьева (Тарту) Курбский вел секретные переговоры с Литвой, в ходе которых, видимо, выдал секретные данные о передвижении русских войск, что привело к их разгрому литовским гетманом Ю. Н. Радзивиллом, устроившим засаду. После побега Курбский выдал литовцам всех ливонских сторонников Москвы, с которыми ранее сам вел переговоры, и назвал имена московских разведчиков при королевском дворе. По совету Курбского король Сигизмунд II натравил на Россию крымских татар, а затем послал свои войска к Полоцку. В этом литовском вторжении участвовал и сам Курбский. Через несколько месяцев он вторично пересек с литовским отрядом русские рубежи. Князь-изменник настойчиво просил короля дать ему 30-тысячную армию для захвата Москвы.
Стремясь заручиться поддержкой Псково-Печорского монастыря, Курбский использовал церковные разногласия. В послании к печорскому монаху Васьяну Муромцеву он обрушивается на московскую церковь, которая, по его словам, подкуплена и развращена богатствами: богатства превратили святителей в послушных угодников царя. Курбский надеялся, что влиятельный Печорский монастырь возглавит выступление церковной оппозиции. Однако печорские старцы, боясь гнева Ивана IV, объявили о разрыве с князем, опозорившим себя предательством.

Оппозиционные по отношению к Москве настроения Корнилия и его ближайших помощников стали известны царю. Иван Грозный приказал казнить игумена и старца Васьяна. Монастырская легенда гласит, что 20 февраля 1570 года Корнилии вышел за монастырские ворота навстречу прибывшему государю. Царь, будучи разгневанным, своей рукой отсек Корнилию голову. Тут же раскаявшись, Иван Грозный поднял обезглавленное тело и на своих руках понес его в монастырь к пещерам. Путь от главных ворот Никольской башни до нижней площадки монастыря в связи с этой легендой получил название "кровавого пути".
То обстоятельство, что монастырь оказался в стенах мощной крепости, сыгравшей большую роль в защите рубежей нашей Родины, послужило поводом для фальсификации истории Печор буржуазными и церковными историками. Главная заслуга в отражении агрессоров приписывалась монахам и их молитвам.

Иконе "Успение богоматери" приписывалась слава спасительницы Пскова во время его осады войсками Стефана Батория. Для большей убедительности был создан рассказ о видении псковского пушечного кузнеца Доро-фея. Ему якобы привиделось, что богородица пришла из Печорского монастыря во Псков, "а в руках имуще у собя образ пречистыя же богородици печорские" - Богородица через Дорофея будто дала указания командованию крепости, где и какие поставить пушки и по каким польским шатрам бить.
Монастырь использовал созданную легенду, в этом ему помогало псковское духовенство. Были написаны иконы с изображением "видения" Дорофея.
Во время Ливонской и Северной войн в Печорской крепости постоянно находился сильный гарнизон русской армии, который вместе с местным населением отражал осады неприятеля. Не "иноческие молитвы", не "чудотворные" иконы, а героизм русских людей, русское оружие, полководческий талант военачальников были той гранитной скалой, о которую разбивались войска агрессоров.
В награду за то, что церковь объявляла власть царей-самодержцев "от бога данной", русские цари не скупились на щедрые подачки духовенству. В оде "Вольность" Радищев с гневом писал о союзе церкви и самодержавия, направленном против трудового народа:
Власть царска веру охраняет, Власть царску вера утверждает, Союзно общество гнетут: Одно сковать рассудок тщится, Другое волю стерть стремится, На пользу общую - рекут.

Дошедшие до нас документы позволяют восстановить историю приобретения Печорским монастырем земельных владений и закрепощения населения края.
Начало крупному землевладению монастыря было положено Иваном Грозным. В 1539 году царь пожаловал монастырю лес в Паниковской волости "на три версты", где затем были основаны русскими, эстонскими и латышскими крестьянами пять деревень. По челобитию Корнилия "з братьею" в 1547 году монастырю была выдана жалованная грамота на новые деревни. Значительно расширились владения монастыря во время Ливонской войны за счет земель, завоеванных русскими войсками. Даже после опалы Корнилия и его казни Иван Грозный приписал к Печорскому монастырю разоренный Стефаном Баторием Николо-Зарезницкий монастырь с его владениями.

В царствование Федора Иоанновича, сына Ивана Грозного, монастырю было дано "из порозжих поместий и из пустых деревень во Псковских засадах" 1223 четверти земли. Тогда же (в 1585 году) в распоряжение монастыря поступили владения изборского Никольского монастыря со Старого городища.
Кроме уже упомянутых, Печорский монастырь в разное время добивается приписки к нему еще трех монастырей со всеми накопленными ими богатствами и землями: Апексеевского в Пскове, Савво-Пустынского близ Пскова и Петропавловского монастыря на Псковском озере. За последний разгорелась борьба между монахами Печорского и Крыпецкого монастырей.
Не только цари, но и князья, помещики оказывали большую поддержку монастырю. Князь Никита Гагарин отдал монастырю деревню Каменку в Московском уезде со всеми угодьями. Помещица Анна Назимова подарила духовникам сенной покос в Тайловской губе. Отходили к монастырю деревни и угодья "по душе" (завещанию). Еще чаще увеличивались его владения путем кабальных ссуд и покупок земельных участков или прямым захватом крестьянских земель.

К XVII веку Псково-Печорский монастырь стал одним из крупнейших землевладельцев в северо-западном крае Русского государства. Ему принадлежало более 320 деревень и около 4000 крепостных крестьян мужского пола. Монастырь имел земли почти во всех волостях Псковского уезда. Кроме того, монастырь владел деревнями и угодьями в Изборском, Вышегородском, Выборгском, Ва-лейском, Гдовском уездах и под Москвой. Были у монастыря владения и в городах. В Пскове он имел 60 огородных мест, много дворов и торговых лавок.
Все монастырские деревни в Псковском и Изборском уездах были разбиты на 12 приказов: Подгорний, Горний, Кулицкий, Мокролужский, Изборский, Новосельский, Верхолинский, Зарезницкий, Березский, Пачковицкий, Константиновский, Медковицкий. В обязанность приказчиков входило обеспечение монастыря рабочей силой и сбор оброка. В помощь приказчикам давались еще так называемые целовальники.

Проживающее в монастырской вотчине сельское население подразделялось на крестьян и обедневших феодально-зависимых людей - бобылей. В документах упоминаются еще такие зависимые от монастыря люди, как дружинники, монастырские слуги, служебники.
Основную массу монастырских крестьян составляли потомки мелких землевладельцев, подпавших под власть монастыря. Для закрепощения крестьян, приходивших на монастырские земли, использовалась кабала - ссуда, или иначе "подмога". Такая "подмога" давалась либо в деньгах, либо семенами и тягловым скотом.

Бобыли, жившие в деревнях, занимались, как и крестьяне, земледелием, а жившие в исадах (рыбачьих селениях), расположенных на Псковском озере,- еще и рыбной ловлей. До конца 70-х годов XVII века бобыли в податном отношении выгодно отличались от крестьян, но с 80-х годов того же столетия различия между ними становятся все меньше - и те и другие обязаны были отдавать пятую часть урожая монастырю.
Монастырь нещадно эксплуатировал трудовой народ. Кроме пятой части урожая монахи собирали с крестьян масло, яйца (рождественский и петровский сборы), мед, соленую и свежую рыбу, шерсть, ягоды и грибы. Крестьяне обязаны были ломать плиту в "стенное дело", вязать дрова, заготавливать сено, убирать хлеб с монастырских полей, платить денежный оброк.
Непосильные налоги приводили к обнищанию и разорению крестьянских и бобыльских хозяйств. В перепис-1тых книгах XVII века, учитывавших население, встречаются такие красноречивые записи: "Деревня Рожитец. Двор пуст крестьянина Илюшки Денисьева, а он, Илюшка, от бедности с того двора сшел". Или: "За Печорским монастырем в Тапловской губе 79 деревень, а в тех деревнях 146 дворов крестьянских, 45 дворов бобыльских, а людей в них 498 человек, да три деревни пустых, да девять дворов пустых".
Жестокая эксплуатация вынуждала крестьян к бегству из монастырской вотчины. Они принимали участие и в открытых выступлениях против крепостников-феодалов. Документы упоминают Пашку Печерянина как одного из самых непокорных бунтарей. Он собрал вокруг себя 30 человек, которые "воровали дворян и детей боярских". Пашка был пойман, бит кнутом, но не смирился. К его отряду примкнуло еще 25 человек из посада. Позже он был снова схвачен и казнен с пятью товарищами.

Даже русские цари были обеспокоены безудержным ростом церковных земельных владений и их богатств. Еще Иван Грозный издал указ, установивший государственный контроль за ростом земельных вкладов - важного источника расширения монастырских земель. Но указ не приостановил этого процесса. Петр 1, развернув широкую государственную деятельность, очень нуждался в денежных средствах. При осуществлении своих реформ он использовал огромные богатства монастырей. При нем была проведена частичная секуляризация (отобрание земель у церкви в пользу государства). Не существенного влияния на экономику Псково-Печорского монастыря, как и многих других, мероприятия правительства не оказали. Осуществляя меры, направленные на ослабление влияния церкви, Петр 1 в то же время очень нуждался в ней как опоре при установлении абсолютной власти. В "Духовном регламенте", принятом в 1721 году, царь провозглашался "верховным пастырем" русского православного христианства.

Вопрос о церковном землевладении вновь был поставлен в середине XVIII века. Этому способствовала большая нужда правительства в землях для раздачи дворянам, а также новая волна крестьянских выступлений, охвативших всю страну. В феврале 1764 года был издан специальный манифест о полной секуляризации церковных, в том числе и монастырских, земель. По этому указу все церковные земли перешли в собственность государства, а крестьяне были переданы в ведомство коллегии экономии. В возмещение этих потерь монастырям было положено ежегодное денежное вознаграждение от правительства.
Владения Псково-Печорского монастыря уменьшились, но не исчезли полностью. Более того, монастырь вновь стал обрастать землей. К концу XIX века он имел два подворья - в Пскове и Острове, 256 десятин земли (около 280 гектаров) и 10 мест для рыбной ловли на Псковском озере.
Крестьянская реформа не облегчила положения монастырских крестьян. Они и после "воли" были вынуждены арендовать землю, рыбные ловли на кабальных условиях.

Безжалостно обирались работавшие в монастыре по найму. В 1891 году печорские мещане Иванов Гаврила и его брат нанялись выполнить каменные и штукатурные работы. За лето им двоим выплатили всего 160 рублей. Монастырь требовал, чтобы братья ежедневно работали с четырех часов утра до восьми часов вечера, а с 1 августа - с восхода и до захода солнца. В случае болезни они должны были отработать пропущенные дни после выздоровления.
Безжалостная эксплуатация, непосильные поборы, корыстолюбие монахов вызывали сопротивление крестьян. Для подавления недовольных монастырь обращался за помощью к царской полиции и суду. В районе Колпинской губы (в 30 километрах от Печор) местные крестьяне выбрасывали монастырские сети из воды. Дело разбирал суд, который встал на защиту монастыря. В 1914 году настоятель монастыря архимандрит Никодим убедительно просил пристава Псковского уезда командировать стражника для наблюдения за порядком во время рыбной ловли в Мальском озере Изборской волости, принадлежавшем монастырю.
Псково-Печорский монастырь в царской России сыграл заметную роль в укреплении союза церкви и самодержавия. В благодарность за это он пользовался особым вниманием и заботой русских императоров и представителей царской фамилии. Они неоднократно посещали монастырь. делали богатые пожертвования.

Монастырская ризница пополнялась щедрыми дарами. Среди них были: от Ивана Грозного - два серебряных ковша, столовый набор в серебряной оправе, цепь червонного золота в 50 звеньев весом 72 золотника; от царевича
Ивана Ивановича - ковш серебряный, цепь червонного золота в 19 звеньев; от царицы Анастасии Романовны - плащаница, шитая золотом, перстень золотой с камнем, серьги из лазоревых яхонтов, унизанные жемчугом; от Бориса Годунова - плащаница, шитая золотом; от императрицы Анны Иоанновны - риза из золотой и серебряной парчи, богато украшенная, и т. д.
И молились в монастыре за благополучие дома Романовых, предавая анафеме имена неугодных и опасных самодержавию людей.