1952 год.

"Река. Вечер", 1897
Холст, масло. 67 x 104 см
Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М.И.Глинки, Москва

Я не испытываю удовольствия, видя, что люди вместе с прочими свободами обрели свободу от совести.

Совесть - это лампочка с сиреной, которые начинают выть внутри нас, если мы преступаем черту. В наши дни эту черту преступают все, кому не лень. А все почему? Хочется утащить как можно больше материальных благ в свою нору...

Читала я на днях роман известного российского писателя, главный герой которого занимался на работе сущей ерундой, но ему за это хорошо платили. Он умом понимал несправедливость ситуации и ему было стыдно за свою невыносимую легкость бытия (и дед и отец его пахали, как проклятые), но от денег не отказывался. Зачем? Если само идет в руки.

Мне не интересны люди, которые не отдают душу.

Эта годовщина была никак не замечена в бурном потоке новостей и событий, потрясших мир в конце нынешней зимы. 22 февраля 2022 года  исполнилось ровно 80 лет с тех пор, как пришло известие о трагической гибели Стефана Цвейга, покончившего с собой вместе с женой в далеком бразильском Петрополисе. Их добровольный уход в самый разгар войны, полыхавшей тогда в Европе, невольно заставляет задуматься об эмигрантских путях и перепутьях, на которые были выброшены тысячи талантливых и совестливых людей. Почему и как это произошло, рассказывает Сергей Николаевич

Стефан Цвейг, 1941 год

Фото: Getty Images

«…Один из многих, я не имею иных преимуществ, кроме единственного: как австриец, как еврей, как писатель, как гуманист и пацифист, я всегда оказывался там, где эти подземные толчки ощущались сильнее всего. Трижды они переворачивали мой дом и всю жизнь, отрывали меня от прошлого и швыряли с ураганной силой в пустоту, в столь прекрасное известное мне “никуда”. Но я не жалуюсь: человек, лишенный родины, обретает иную свободу — кто ничем не связан, может уже ни с чем не считаться. Таким образом я надеюсь соблюсти хотя бы главное условие любого достоверного изображения эпохи — искренность и беспристрастность…»

Стефан Цвейг. «Вчерашний мир»