Народный артист РСФСР (1965)
Кавалер ордена «Знак Почёта» (1939, за исполнение роли Кости Жи́гилева в фильме «Человек с ружьём»)
Кавалер ордена Красной Звезды (1943, за фильм «Два бойца»)
Лауреат Государственной премии (1951, за исполнение роли Умары-Магомета в фильме «Далеко от Москвы»)

«Добрый — злой, умный — темный, честный — несправедливый, смелый — нерешительный, простодушный — хитрый, доверчивый — подозрительный, жесткий — сентиментальный, веселый — мрачный… Эти исключающие друг друга эпитеты, можно длить и длить, и все это будет верно». Зиновий Гердт о Марке Бернесе

Марк Бернес родился 8 октября 1911 года в городе Нежин. 

Отец Марка, Наум Самойлович Нейман, был служащим в артели по сбору утильсырья. Мама Фаня Филипповна была домохозяйкой. Когда Марку Нейману исполнилось пять лет, его семья переехала в Харьков, где родители прочили своему сыну карьеру бухгалтера, и поэтому отдали его учиться в торгово-промышленное училище. Однако Марк с 15 лет мечтал играть в театре, и устроился расклеивать афиши. Он также зазывал зрителей на спектакль, а через какое-то время 16-летнего Бернеса представили старосте театральных статистов музыкального театра «Миссури» в Харькове. В то время статисты были люди востребованные, в них нуждались и в оперетте, и в драме, они были необходимы гастрольным и местным труппам. В результате в 1928 году Марк дебютировал на сцене театра «Миссури» в роли безмолвного кельнера в оперетте «Мадам Помпадур». Во время выхода на сцену ему казалось, что все зрители смотрят только на него. Так оно на самом деле и было: у взволнованного дебютанта прямо на сцене отклеились огромные войлочные бакенбарды.

В 1929 году он окончил театральные курсы в Харькове, придумал себе звучный псевдоним Бернес и переехал в Москву, где первые несколько дней ему пришлось ночевать на Курском вокзале. В Москве семнадцатилетний самоуверенный юноша с бутербродами в кармане был уверен, что его ждут в Малом театре, причем - где находится Малый театр, он узнал на Курском вокзале от носильщика. Самое удивительное, что в Малый театр Марка приняли с первого захода. Он начал свою карьеру актера в Москве с ролей третьего слуги, второго копейщика и «неизвестного в трактире». Через полгода он перешел в другой театр. Переход не отнял много времени: Марку было достаточно пересечь Театральную площадь, чтобы оказаться в Большом театре, также испытывавшем нужду в статистах. В результате список работ молодого Марка пополнился новыми ролями - секунданта Онегина и испанского посла.

Бернес учился всему сам – всему, что видел в тогдашней театральной Москве. Его кумирами стали Михаил Чехов и Иван Москвин. Своим учителем он считал Николая Радина. В начале 1930 года его приняли в театр Корша актером «вспомогательного» состава, и он продолжал играть роли на выходах. В трудовой книжке Бернеса даже появилась запись: «За лучшие качественные показатели работы премирован ордером на обувь. Протокол от 4 июля 1932 года». Все это время Бернес жил в театральной гримерке, и лишь со временем, когда в Петровском переулке был надстроен пятый этаж одного из домов, Марк перебрался туда, а в 1933 году он перешел работать в театр Революции. 

Вскоре молодой актер знакомился со своей первой женой Полиной. Друзья Марка называли ее Пашей или Паолой. Именно она пробудила в нем интерес к литературе. Тем временем Бернес полностью отдавался своей работе, и вскоре его начали снимать в кино. Свою кинокарьеру он начал в 1935 году. Первую роль в кино, хоть и эпизодическую, Марк Бернес сыграл в художественном фильме «Заключенные». На эту роль режиссеру фильма Марка посоветовал Михаил Астангов, сыгравший в этой картине главную роль. Астангов сделал еще немало хорошего в жизни актера. Дружба с Михаилом привела Марка к знакомству с драматургом Николаем Погодиным, который, в свою очередь, познакомил его с режиссером Сергеем Юткевичем, занятым поиском актера на роль шпиона Красовского в фильм «Шахтеры». Бернес сыграл эту роль, как никто лучше.

В фильме «Шахтеры»

Через год Сергей Юткевич пригласил Бернеса сняться в фильме «Человек с ружьем» в роли красноармейца. 

В фильме «Человек с ружьем»

Этой роли в фильме поначалу попросту не было, и Бернес ее, фактически, придумал сам. Чтобы полностью соответствовать своему персонажу, Бернес много времени проводил в Музее революции в поисках образа молодого красноармейца и нашел такой образ среди фотоэкспонатов музея. Бернесу показалось, что чего-то его герою не хватает, и он подобрал к образу вихрастого паренька, перепоясанного крест-накрест пулеметными лентами, гармонь, которую обнаружил в актерском реквизите. Во время съемок фильма второй режиссер картины Павел Арманд сочинил песню «Тучи над городом встали», которую Бернес исполнил в фильме. Эта песня стала после выхода фильма на экраны СССР настоящим шлягером. Именно фильм «Человек с ружьем» сделал Марка всесоюзно известным актером в 26 лет.

Вскоре Бернес закрепил свой успех, сыграв роль летчика Сергея Кожухарова в фильме «Истребители», где его герой исполнил песню «В далекий край товарищ улетает», которая также стала очередным шлягером. 

В 1939 году фильм «Истребители» собрал в кинотеатрах СССР 27 миллионов зрителей. Лидером проката стал и фильм «Большая жизнь», где Бернес сыграл одну из главных ролей. 

В 1943 году режиссером Леонидом Луковым был снят фильм «Два Бойца». Кинооператор Кричевский вспоминал: «В 42-м году со снятым на фронте материалом я приехал на несколько дней в Москву. Интерес Марка к фронтовой жизни, к моим рассказам о съемках солдат был на этот раз поглощающим. Он готовился к роли Аркадия Дзюбина. Его интересовало все, вплоть до того, подшивают ли солдаты на фронте подворотнички к гимнастеркам (чего я не замечал, и на чем настаивали консультанты фильма)». Однако Бернес никак не мог овладеть ролью настоящего одессита, зато одесским говором он овладел полностью. Режиссеру фильма предлагали заменить Бернеса на другого актера, но тот все медлил, и оказалось не зря. Войти в образ Дзюбина Бернесу помог случай. Так, например, образ своего героя Марк нашел в обычной парикмахерской, когда неопытная ученица обкорнала его почти под ноль. Однако режиссер Луков, увидев такого Бернеса, воскликнул: «Это как раз то, что надо!». 

К появлению в фильме песни «Темная ночь» привел случай. Вот что вспоминал об этом композитор Никита Богословский: «В фильме никакие песни поначалу не планировались, должна была звучать только оркестровая музыка. Но как-то поздно вечером пришел ко мне режиссер картины Леонид Луков и сказал: «Понимаешь, никак у меня не получается сцена в землянке без песни». И так поразительно поставил, точно, по-актерски сыграл эту несуществующую еще песню, что произошло чудо. Я сел к роялю и сыграл без единой остановки всю мелодию «Темной ночи». Это со мной было первый (и, очевидно, последний) раз в жизни... Поэт В. Агатов, приехавший мгновенно по просьбе Лукова, здесь же, очень быстро, почти без помарок написал стихи на уже готовую музыку. Дальнейшее происходило как во сне. Разбудили Бернеса, отсыпавшегося после бесчисленных съемочных смен, уже глубокой ночью раздобыли гитариста, поехали на студию и, в нарушение правил, взломав замок в звуковом павильоне, записали песню. И Бернес, обычно долго и мучительно «впевавшийся», спел ее так, как будто знал много лет. А наутро уже снимался в эпизоде «Землянка» под эту фонограмму. И «Шаланды» тоже придумал Луков. Я долго доказывал ему, что не стоит использовать в фильме чисто одесский колорит: неприятностей потом не оберешься. Напоминал о жесткой критике Утесова, исполнявшего песенки своего родного города, ссылался на незнание этого фольклора, предлагал другие интонационные решения песни. Луков был неумолим. В помощь мне студия дала объявление: «Граждан, знающих одесские песни, просьба явиться на студию в такой-то день к такому-то часу». Что тут началось!.. Толпой повалили одесситы, патриоты своего города, от седовласых профессоров до людей, вызывающих удивление - почему они до сих пор на свободе? И все наперебой, взахлеб напевали всевозможные одесские мотивы. Потом я, используя городские интонации и обороты этих бесхитростных мелодий, написал свои «Шаланды», за которые, как я и предполагал, хлебнул впоследствии немало горя. Ругавшие меня критики никак не могли понять, что этот персонаж должен был петь именно такую песню, так как салонные романсы или классические арии ему противопоказаны. А Луков, возможно, и предполагая, что «Шаланды» вызовут такую реакцию, все же на исполнении песни в фильме настоял. Он понимал, что она придаст одесситу Аркадию Дзюбину достоверную музыкальную характеристику. И на всех обсуждениях и просмотрах горячо защищал свою позицию».

Первый тираж пластинок с песней «Темная ночь» был списан в брак из-за того, что работницы студии звукозаписи плакали, слушая Бернеса, и их слезы случайно попали на матрицу, с которой печатались диски. Самое удивительное, что руководство студии, узнав причину брака, не стало, несмотря на суровое военное время, наказывать чувствительных сотрудниц. 

Первый публичный концерт Марка Бернеса состоялся в Свердловске в Доме офицеров 30 декабря 1943 года, после чего последовало концертное турне по Уралу. За роль в фильме «Два бойца» Марку Бересу был вручен орден Красной Звезды, а в 1943 году Марк Бернес впервые сыграл отрицательную роль в картине «Большая земля». Во время съемки второй части картины, которая получила название «Большая жизнь», дал о себе знать непростой характер Бернеса. Вот что рассказывает об этом композитор Никита Богословский: «Внезапно Бернес наотрез отказался петь мою песню «Три года ты мне снилась». Луков вопреки обыкновению не вспылил, а через несколько минут раздумья сказал Марку: «Тогда я тебя снимаю с роли. Мне нужна именно эта песня». Был страшный скандал: взбешенный Бернес, хлопнув дверью, уехал со съемки. Но назавтра все обошлось. Утром Марк явился спокойный, умиротворенный. Доверяя Лукову и искренне его любя, он всю ночь «впевался» в песню, проигрывал ее актерски, и она стала ему нравиться. Так благодаря Леониду Давыдовичу песня эта, прозвучав в фильме, долгие годы оставалась в концертном репертуаре Бернеса». Однако фильм «Большая жизнь» так и не попал на экраны в те годы, так как не понравился Сталину, и выход картины на экраны СССР состоялся только в 1958 году.

В 1940-е года Бернес продолжал активно сниматься, но ему доставались, в основном, второстепенные роли. За участие в кинокартине «Далеко от Москвы» актер получил государственную премию, а в начале 1950-х годов Бернес сыграл роли в картинах «Школа мужества» и «Тарас Шевченко». 

В фильме «Школа мужества»

В Москве Бернес стал выступать в качестве исполнителя с конца 1940-х годов. Он принимал участие в вечерах в Домах творческих союзов. По радио в передаче «Клуб весёлых артистов» от лица своего персонажа шофёра Минутки из фильма «Великий перелом» он исполнял «Песенку фронтового шофёра» Мокроусова, «В жизни так случается» Соловьёва-Седого и другие произведения. Продолжая сниматься в кино, Бернес всё больше внимания уделял эстраде, которая давала широкий простор для реализации его творческих замыслов. Он активно работал над созданием собственного репертуара, предъявляя высокие требования и к музыке, и к стихам. Артист долго и придирчиво работал с поэтами и композиторами. Впоследствии из 82 песен в репертуаре Бернеса более 40 из них было создано по его заказу или при его непосредственном участии.

О непростом характере Бернеса современники рассказывали немало историй. Он отпугивал композиторов и поэтов с той же легкостью, с какой и влюблял их в себя, при этом многие композиторы мечтали, чтобы именно Бернес спел их песни. Авторы во время работы с Бернесом часто ругали себя за то, что связались с «привередливым Марком», который будил их по ночам звонками, требуя изменить очередную строку, изводя аргументом: «Вы написали, а мне петь!». И авторы шли на поводу у исполнителя, переделывали тексты, а потом включали их в свои сборники в бернесовской редакции. Иначе было уже невозможно: именно в интерпретации Бернеса запоминали эти произведения слушатели, что, в общем, и было высшей наградой для композиторов и поэтов-песенников.

В 1954 году жена Бернеса Полина родила ему дочь Наташу, однако радость от этого события была недолгой, так как через два года Полина умерла от рака. Эта смерть была глубоким потрясением для Бернеса. Несколько месяцев актер приходил в себя, и лишь поддержка друзей и любимая работа вернули его к нормальной жизни. В 1956 году Бернес снялся сразу в двух фильмах: «Цель его жизни» и «Ночной патруль». В картине «Ночной патруль» актер сыграл вора в законе Огонька, песня которого в исполнении Бернеса стала шлягером.

В 1958 году во время празднования 50-летия ВЛКСМ в Лужниках проходил торжественный концерт, и Бернес был приглашен, чтобы исполнить несколько песен. Спев две песни, Бернес уже собирался уходить со сцены, однако зал требовал спеть еще. Тогда Бернес обратился к режиссеру: «Давайте я спою еще один куплет и сниму напряжение». Но режиссер запротестовал, так как концерты были строго хронометрированы. Тем временем в концертном зале находился Хрущев, который расценил уход Бернеса со сцены по-своему. Как Марку потом рассказали, Хрущев, сидевший в ложе, с неудовольствием произнес: «Ишь ты, не может удовлетворить потребности молодежи, спеть лишнюю песню». Этого было достаточно для того, чтобы началась травля Бернеса. Вскоре в газетах «Правда» и «Комсомольская правда» появились критические статьи о Бернесе. В первой из них, которая называлась «Искоренять пошлость в музыке», композитор Георгий Свиридов обвинил певца в подыгрывании дурным музыкальным вкусам и в пропаганде пошлого ресторанного пения. Вторая статья практически не касалась творчества певца, и была целиком посвящена его моральному облику. Она так и называлась – «Звезда на «Волге». Инициатором появления этой статьи был главный редактор «Комсомольской правды» зять Хрущева Алексей Аджубей, затаивший ранее обиду на актера. Так получилось, что и ему, и Бернесу одновременно понравилась актриса Изольда Извицкая. Они оба стали за ней ухаживать, но актриса обратила внимание не на молодого Аджубея, а на Бернеса. Зять Хрущева затаил обиду, надеясь при случае расквитаться. И такой случай вскоре представился. 

Однажды Бернес возвращался домой. На перекрестке он проехал на зеленый свет, но постовой посчитал иначе. Был составлен протокол, после чего эта история стала известна Аджубею. Он дал ей ход, но согласно версии корреспондента газеты, дело выглядело следующим образом. Бернес и Извицкая ехали на «Волге» актера. Однако на площади Дзержинского певец нарушил дорожные правила, и это заметил постовой милиционер. Он попытался остановить «Волгу» артиста, но тот проигнорировал звуки свистка и нажал на газ. Милиционер решил задержать нарушителя, бросился наперерез автомобилю и упал на его капот. Но даже после этого Бернес не остановился, а еще несколько десятков метров проехал вокруг памятника Дзержинскому, рискуя каждую секунду сбросить постового под колеса автомобиля. В конце концов, милиционер заставил Бернеса заглушить мотор. 

Так на свет появилась злополучная статья. Сразу после ее появления на певца было заведено уголовное дело, которое Бернес выиграл, и оно было закрыто, но эти неприятности испортили жизнь Бернеса. Его перестали приглашать в кино, срывались запланированные концерты. Вскоре в квартире артиста надолго замолчал телефон. Прекратились звонки с киностудий, приглашения на концерты. Но больнее всего была реакция людей, которые отворачивались при встрече. Это был страшный период в жизни Марка Наумовича. Незадолго до этого от рака умерла его жена, и он остался один с трехлетней дочерью Наташей и домработницей. Сдвоенный удар обернулся инфарктом. Он почти не выходил на улицу. О том, что Бернес, в сущности, живет в нищете, знали немногие. За четыре года он не снялся ни в одном фильме, принял участие в считанном количестве концертов.

Но вскоре ситуация начала исправляться, и хотя его по-прежнему не звали сниматься, концертную деятельность он все же возобновил. В конце 1950-х и в начале 1960-х годов в исполнении Бернеса появились такие шлягеры, как «Я люблю тебя, жизнь», «Я работаю волшебником», «А без меня...», «Полевая почта», «Сережка с Малой Бронной...», «Хотят ли русские войны?» и другие произведения. «Я не люблю сытых, благополучных песен. Если несчастный человек станет чуть счастливее, если вдруг услышит, что кто-то разделил его одиночество, — значит, с моей песней все обстоит благополучно» - говорил Марк Бернес.

Бернеса снова начали приглашать сниматься в кино. Его пригласили сняться сначала в картинах «Чертова дюжина» и «Шестнадцатая весна», а затем – в «Аппасионате» и «Это случилось в милиции». После чего в съемках Бернеса снова наступил четырехлетний перерыв. 

В 1960 году на стадионе в Лужниках в программе Московского мюзик-холла Бернес впервые исполнил песню «Враги сожгли родную хату» М. Блантера на стихи М. Исаковского. Написанная в 1945 году, и лишь однажды прозвучавшая по радио, она обрела в лице Бернеса интерпретатора, сделавшего песню популярной.

В последующие годы Бернес много и успешно работал, гастролировал в Польше, Югославии, Чехословакии, Румынии и Болгарии. Он получил множество восторженных откликов в СМИ, выступал на английском телевидении.

В августе 1964 года после прошедшего пленума ЦК, на котором был смещен Никита Хрущев, к власти пришел Брежнев. Никита Богословский вместе с поэтом Сергеем Михалковым в ресторане элитной столичной гостиницы пили кофе с коньяком. К ним подсел Марк Бернес. И Богословский его решил разыграть.

— Знаешь, Марк, — сказал он Бернесу, — мы с Сережей только что в та-акой бане побывали! Там сам Брежнев парится.
— А мне туда можно попасть? — ответил Бернес.
— Не знаю, не знаю, сам должен понимать — баня режимная. Но если получится, мы тебе позвоним.

Прошло две недели. Вновь встретившись с Михалковым, Богословский набрал номер Бернеса: «Марик, привет. Значит, так: через час встречаемся у «Метрополя». Едем в брежневскую баню». Посадив ничего не подозревающего Бернеса в свою «Волгу», Богословский начал возить его по Москве. «Это чтобы за нами никто не увязался», — объяснял доверчивому другу свои маневры Никита Владимирович. Наконец «Волга» въехала в какой-то туннель. «Это черный ход», — пояснил Богословский. По длинным коридорам они проследовали в большую комнату с резной мебелью и коврами. «Давай раздевайся, — сказал Никита Владимирович Бернесу. — Раздевайся и иди — первая дверь направо как раз комната банщика. А мы с Сережей по рюмочке выпьем и тебя догоним». Бернес разделся и голым отправился искать банщика. Как и сказал Богословский, Марк Наумович смело взялся за первую дверь в коридоре и… оказался в многолюдном банкетном зале ресторана «Славянский базар», где в этот момент проходил большой банкет. Богословский с Михалковым несколько месяцев предпочитали не попадаться Бернесу на глаза.

В начале 1960-х годов личная жизнь Бернеса изменилась. Провожая свою дочь Наташу в первый класс, он встретил там фотокорреспондента журнала «Пари-матч», которая привела в школу своего сына Жана. Ее звали Лилия Бодрова. Увидев Бернеса, она толкнула своего мужа и произнесла: «Смотри, Крючков!». На что муж ответил: «Как тебе не стыдно! Это же Марк Бернес. Пойдем, я тебя с ним познакомлю». Бернес, увидев Лилию Бодрову, влюбился в нее с первого взгляда. Вот, что рассказывала об их встрече Лилия Бодрова: «С Бернесом мы познакомились в школе: я была тогда замужем, он - вдовцом, один воспитывал дочку. И так странно получилось: мой муж сам нас познакомил. Марк потом признавался: «Я с первого дня решил, что уведу тебя». Судьба распорядилась так, что Жан и Наташа сели за одну парту. Когда состоялось первое родительское собрание, Бернес был с гастролями в Ереване, однако ради такого события вернулся в Москву. Парта их детей и свела Лилию и Марка. В том же году Бодрова ушла от мужа к Бернесу. Она вспоминала: «Я видела в Марке человека, который поможет мне. Не в смысле материальном - это у меня было. А в том, что он больше меня знает, знает цену человеческим отношениям. Мне нужно было понимание. Нужна была семья. И я знала, в этом мы поймем друг друга... До встречи с Марком я занималась на курсах французского языка и работала. Марк сказал: «Будешь ездить со мной». И тут же поехал в бюро пропаганды и оформил меня на работу. С тех пор я вела все его концерты. Мы не расставались ни на минуту. И когда его отправили в Польшу с концертом без меня, он заболел и слег... А вот еще один случай. Его приглашают в Кремль. А пригласительный присылают на одного. Кто бы себе позволил позвонить туда и сказать: «Извините, но я женат. Я один не приду».

Спустя много лет Лилия Бодрова-Бернес пролила свет и на историю отлучения Бернеса от эстрады. Она рассказывала: «Когда я пришла к Марку... Это было страшно: полная нищета. Хвост той истории все еще тянулся за ним. Должна вам сказать, что газетные статьи - это результат негласного конфликта Марка с Аджубеем из-за одной актрисы, за которой оба ухаживали. Были люди, которые действительно отвернулись от Марка, - их измену он переживал очень болезненно, но были и те, кто писал в прокуратуру в его защиту. Например, Константин Ваншенкин. Прошло время, и однажды, случайно встретившись, Аджубей извинился перед Бернесом. Помню, он сказал: «Марк, прости за все, что я сделал...». Думаю, это было искренне. Во всяком случае, Марк его извинения принял. Знаете, самым-то страшным для него во всей этой истории было отлучение от работы, от песни».

Друзья Бернеса приняли Лилию сразу. У него было интересное окружение - Лидия Русланова, Зоя Федорова, Зиновий Гердт, балерина Ольга Лепешинская и много других известных людей. В гостях у Бернеса бывал тогдашний американский посол Томпсон, множество иностранных корреспондентов – французы и югославы. Лилия Бернес-Бодрова рассказывала о Бернесе: «Марк не пил и не курил. Он был гостеприимный, но не любил приглашать много гостей. Так как он не пил, ему были неинтересны компании, где можно выпить. Если его узнавали в вагоне-ресторане, все считали за честь угостить. Я всегда в таких случаях говорила: «Не трогайте, я за него выпью!». Марк любил умных людей. Но обширного круга не было. Приходили Френкель, Колмановский, Кармен, Фрез... Здесь они и работали... С Утесовым они были знакомы, но к Марку он относился несколько свысока. Утесов не терпел соперника, он хотел быть единственным... Не могу сказать, что Марк близок был с Евтушенко, но Женя тоже бывал у нас. Песня «Хотят ли русские войны?» создавалась здесь. И «На смерть Кеннеди», которую потом запретил Хрущев, - в этом же кабинете. Как-то позвонил Володя Высоцкий: «Марк Наумович, хочу к вам зайти». Сидел часа два и пел. В то время он выступал нечасто и предложил Бернесу исполнять его, Володины, песни. Марку он очень нравился, и стихи нравились. Он предложил показать их композитору. На что Володя ответил: «Нет». Но одну песню «На братских могилах не ставят крестов» Бернес все же спел... Теперь из тех, кто был близок Марку, остался только Костя Ваншенкин... «Журавли» создавались уже на моих глазах. Из стихов об аварском народе Бернес сделал песню, близкую каждому человеку... А в самых верхах, в правительстве, Марка не понимали. Его называли «микрофонным» певцом - считалось, что нужен сильный голос. У него была ставка не певца, а «разговорника» - 15 рублей 50 копеек за выступление... Он не был ни в одной киноделегации, и вообще его не приглашали за границу. Он не лез никуда и был неудобным, принципиальным человеком. Он мог запросто сказать какому-нибудь чину: «Это вранье». Любому. Ему было все равно. Прямо в глаза. Многие его за эту прямоту не любили. Он требовал нормального отношения к работе. С ним было трудно работать. Однажды был жуткий случай. Мы отправились в дальнюю поездку за 60 километров от областного центра. Мало того, что мы опоздали из-за поломки машины, я забыла белую рубашку Марка. Это был такой яростный крик!.. Одному из музыкантов пришлось снять с себя рубашку и отдать Бернесу». 

Завистники считали, что Бернес купается в роскоши, при этом среди личного имущества актера было не так много дорогих вещей - приемник, магнитофон, проигрыватель и машина, которую в то время можно было купить только с разрешения Министерства торговли. При этом сдав предыдущую - если она была. Машине Бернес очень радовался, и любил о ней заботиться. Лилия Бернес-Бодрова рассказывала: «Единственное, что мы себе позволяли, - это ездить по странам. Начали с Польши. Были в Праге. Когда ввели танки в Чехословакию, он рыдал, зная, что ничего не может сделать, - в Праге у него было много знакомых. А потом - Югославия, Франция, Англия. В Польше и Югославии Марка обожали, приглашали в Сопот как почетного гостя. Я помню, посол в Варшаве Аристов однажды сказал: «Марк Наумович, вы столько сделали в Польше, сколько не удалось мне». А в Югославию мы приехали туристами - тогда вдруг разрешили индивидуальный туризм. И Марка пригласили выступить. Он сказал, что мы в туристической поездке. Саша Субота, руководитель популярнейшего югославского ансамбля, предложил: «Езжайте, а мы пока подготовим несколько песен, отрепетируем и вам покажем». Так и сделали. И вот концерт. В первом отделении все югославские звезды. Во втором - Бернес. Заиграли «Три года ты мне снилась», вышел Марк, и зал встал». 

В 1966 году режиссер Владимир Мотыль пригласил Бернеса на эпизодическую роль полковника Караваева в фильм «Женя, Женечка и «катюша». Фильм имел огромный успех у зрителей, однако критика приняла его прохладно. Про роль Бернеса Л. Рыбак писал: «То, что Бернесу досталась на прощание с кинематографом такая роль, очень обидно. Добрыми намерениями было продиктовано желание напомнить о славном пути, который прошел артист. Но, взявшись за экранное воскрешение дорогого образа, авторы фильма не помогли актеру вернуться в круг прежних героев или расширить этот круг. Связали его неисполнимым желанием: «Мне бы лет двадцать сбросить...» будто и впрямь нет к прошлому возврата. Какая несправедливая, какая безжалостная роль!».

Эта роль была последней для Бернеса. В 1969 году он записал песню «Журавли», которая тоже оказалась для него последней. 

Вот что об этом вспоминал Константин Ваншенкин: «Когда я последний раз навестил его дома, он лежал на диване, а, прислоненная к стене, стояла на серванте незнакомая мне его фотография. Оказалось, что приезжали снять его для «Кругозора», и он поднялся и надел пиджак. Он смотрел со снимка живыми, пожалуй, даже веселыми глазами. 

- Удачный снимок, - сказал я. 
- Это последний, - ответил он спокойно и еще пояснил: - Больше не будет. 
- Да брось ты глупости! - возмутился я и произнес еще какие-то слова. 
Он промолчал: он знал лучше». 

Бернес предполагал, что ему осталось недолго жить, и об этом свидетельствует еще один факт. Незадолго до смерти его «Волга» столкнулась с другим автомобилем, и, несмотря на то, что он всегда любил автомобили, к «Волге» он так и не притронулся. Предчувствие скорой кончины Бернеса не обманули. Уже в июне ему стало плохо. Специалисты выявили у него инфекционный радикулит. Однако при тщательном обследовании было выяснено, что у Марка неоперабельный рак корня легких. Лилия Бодрова-Бернес вспоминала: «За 51 день его пребывания в больнице я похудела на 18 килограммов. У меня открылось язвенное кровотечение, я не ела, не пила - мне было некогда. Утром бежала в Кунцево. Когда Марк засыпал, я в темноте мчалась к шоссе, чтобы проголосовать и доехать к детям. Когда Марк уже не мог даже голову повернуть, у постели собрались врачи - они знали: начинается агония. Я стояла в торце кровати, держась за ее спинку, и не могла себе позволить плакать - надо было глядеть ему в глаза. Но он все-таки заметил, что я еле держусь на ногах, и сказал: «Уйди, тебе же тяжело». И я чуть-чуть отодвинулась, чтобы скрыться в закутке, он тут же позвал: «Куда ты?». Это были его самые последние слова...». 

При жизни Марк Наумович очень переживал, что у него нет звания народного артиста СССР. Лилия Бернес-Бодрова рассказывала: «Я говорила: «Да наплюй ты на эти звания - у тебя есть любовь народа. Утесов начал гораздо раньше тебя - а у него вообще ничего нет!». По натуре Марка нельзя было назвать пробивным человеком. Для себя он ничего не просил. Надо было очень сильно наступить на его самолюбие, чтобы он завелся в этом направлении. А другим помогал всегда. Друзьям и знакомым говорил: «Если моя визитка сработает, я тебе помогу», - имел в виду, если его узнают». 19 августа 1969 года Марк Бернес должен был быть награжден званием «Народный артист СССР». Однако этого звания он так и не получил. 

Марк Бернес ушел из жизни 16 августа 1969 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Лилия Бодрова-Бернес вспоминала: «Мне сказали, что Марк умирает. Рак корня легких - он был неоперабельный. Отец Марка тоже умер от рака. И Паола, первая жена. Возможно, сказались и газетная травля, и нужда, и безработица. Начиналось все очень медленно. Марка оставляли силы. Он говорил, что не может петь по пятнадцать - двадцать песен, сокращал выступления. Не было сил гулять, потом передвигаться. А по-настоящему - когда уже поставили диагноз - он болел всего 51 день. Он лежал один в огромной палате. Был консилиум: Перельман, Шехтер, Чазов, Павлов. Кто-то попросил меня выйти. Марк сказал: «Нет, она останется здесь». При мне они его осмотрели, а потом, уже наедине, сказали, что ничего нельзя сделать, можно только облучать. Однажды он сказал: «Пришли Жана (это мой сын), я скажу, к кому пойти в дом звукозаписи, чтобы он на маленький магнитофон записал четыре песни. Когда будете меня хоронить, чтобы никаких речей и оркестров не было». Жан это сделал. Потом Марк сказал: «Лилька, у тебя будет забота похоронить меня на Новодевичьем». А с другой стороны, говорил врачам: «Вот поправлюсь, такой концерт вам закачу!». Последние дни он не отпускал меня ни на минуту. Мне даже предлагали лечь рядом в палату. Умер он в субботу, 16 августа 1969-го. Через два дня должны были подписать указ о присвоении ему звания народного артиста СССР… Дальше начались мытарства: где похоронить Бернеса..? Многие помогли мне, чтобы его действительно похоронили там. Похороны были очень многолюдными. Вокруг Дома кино творилось невообразимое. На кладбище бежали по могилам, чтобы попрощаться. От правительства никто не пришел. Для него артисты были вроде скоморохов, чтобы развлекать. Марк в этом никогда не участвовал...».

Лилия Бодрова-Бернес после смерти Марка Бернеса одна воспитывала двух детей. Дочь Бернеса Наташа окончила в МГУ факультет восточных языков и уехала в Америку. Сын Лилии Жан окончил во ВГИКе операторский международный факультет, но оператором никогда не работал. Позже подал на свою маму в суд, желая разделить квартиру Марка Бернеса.

ФИЛЬМОГРАФИЯ:

1936 — Заключённые 
1937 — Шахтёры 
1938 — Старая крепость 
1938 — Человек с ружьём 
1939 — Истребители 
1939 — Большая жизнь 
1940 — Ветер с востока 
1940 — Преступление и наказание 
1941 — Последняя очередь 
1941 — Стебельков в небесах 
1941 — Валерий Чкалов 
1942 — Боевой киносборник № 8 
1942 — Боевой киносборник № 9 
1942 — Дорога к звёздам 
1943 — Два бойца 
1943 — Diary of a Nazi (Дневник нациста) (составлен для показа в США из четырёх новелл разных выпусков «Боевого киносборника») 
1944 — Большая земля (в США демонстрировался под названием «The Ural Front» («Уральский фронт»)) 
1945 — Великий перелом 
1946 (выход на экраны 1958) — Большая жизнь. 2 серия 
1948 — Третий удар 
1950 — Далеко от Москвы 
1950 — В степи 
1951 — Тарас Шевченко 
1952 — Максимка 
1953 — Огни на реке 
1954 — Школа мужества 
1954 — Запасной игрок 
1954 — Море студёное 
1956 — Они были первыми 
1956 — Дело № 306 
1957 — Поёт Ив Монтан (документальный) 
1957 — Ночной патруль 
1957 — Цель его жизни 
1957 — Удивительное воскресенье (V šest ráno na letišti) 
1959 — Особый подход (телефильм) 
1959 — Звёзды встречаются в Москве 
1961 — Чёртова дюжина 
1962 — Шестнадцатая весна 
1963 — Аппассионата (телефильм) 
1963 — Мелодии Дунаевского (документальный) 
1963 — Это случилось в милиции 
1966 — Я родом из детства 
1967 — Женя, Женечка и «катюша» 
1969 — Щит и меч 

8 октября 1911 года – 16 августа 1969 года 

Текст подготовила Наталия Дмитриенко

chtoby-pomnili.com