Вот еще одно имя из числа российских художников предреволюционной поры, закончивших свой жизненный путь в эмиграции, — имя, бывшее когда-то на слуху у многих. Тогда, в 1910-е гг., без исторических композиций и пейзажей К. Вещилова не обходилась ни одна сколько-нибудь значимая столичная выставка, да и в состоятельных ценителях его картин и акварелей не было недостатка. Ныне художник этот изрядно подзабыт, — в крупных наших музеях вещиловские вещи встретишь крайне редко, а со времени последней отечественной публикации о его творчестве прошло без малого 90 лет.Искусство Константина Александровича Вещилова  трудно воспринимать однозначно. Художник очень неровный, весьма склонный к броским эффектам, не чуравшийся подражательности, главной своей целью он считал создание больших исторических полотен. Они-то, собственно говоря, и принесли ему основную долю официальных почестей. Но, между тем, мы знаем и другого Вещилова —превосходного пейзажиста, тонкого лирика, незаурядного мастера колорита. Сочный мазок, звучность цветовых сочетаний отличают многие из его этюдов и законченных станковых ландшафтов. Но вот, вероятно, по-настоящему распознать в себе талант пейзажиста он смог лишь к сорока годам, когда в стране наступили сложные, тяжкие времена —Мировая война и революция. Дальнейшая судьба мастера укладывается в схему, увы, обычную для людей его круга: недолгая служба новому режиму, эмиграция, безвестность. Вновь всерьез заговорили о Вещилове недавно, после несколько неожиданного успеха его картин на западных аукционах. 

Русский художник Константин Александрович Вещилов родился в 1877 г. в Петербурге. (15 мая 1878 (Санкт-Петербург) — 4 апреля 1945 (Нью-Йорк)Живописец, график, сценограф.Происходил из купеческой семьи. В 1893–1896 учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, в 1896 перешел в Рисовальную школу княгини М. К. Тенишевой в Санкт-Петербурге. В 1898 поступил в Высшее художественное училище живописи, скульптуры и архитектуры при Академии художеств, занимался в мастерской И. Е. Репина. Параллельно являлся слушателем Высших художественно-педагогических курсов при Академии художеств (1902–1903). В 1904 за картину «Иоанн Грозный после казанских побед» получил звание художника и право пенсионерской поездки за границу. В 1904 г. окончил Академию художеств с золотой медалью. Любимый ученик Репина.

Зимний пейзаж с елями.  

Церковь.

Ранняя весна

Зимний пейзаж.

К.А.Вещилов

Здесь же в Академии он познакомился с Ф. В. Сычковым.  С 1904 (до 1917) — постоянный экспонент Общества русских акварелистов, с 1911 — его член.В 1905–1906 как пенсионер Общества поощрения художеств жил в Италии и Франции. В 1905 за картину «Прощеное воскресенье на Руси в XVIII столетии» получил премию А. И. Куинджи, в 1908 — премию Общества поощрения художеств за картину «Степан Разин на Волге». В 1908 окончил Археологический институт. В 1912 совершил путешествие в Египет и Палестину, где работал над этюдами к картине «Цезарь и Клеопатра», а также Италию и Францию. После учёбы за границей увлёкся батальной живописью и стал работать живописцем Морского министерства. Там он создает ряд произведений, посвященных русско-японской войне («Эскадра адмирала Рождественского», «Стоянка военных судов в Порт-Артуре» и др.). Все эти и некоторые другие полотна напоминали о войне, но менее всего способны были донести до зрителя ее трагедию. Они показывали бытовые условия пребывания человека на войне, но не раскрывали гибельный ужас его смертельной опасности. Майское сражение при Цусиме вызвало новую реакцию откликов деятелей культуры, чьи отзывы полны были смерти и печали. Все работы Вещилова, особенно написанные на берегу моря, исполнены большой любовью.

___________________

О дружбе К.Вещилова с Федотом Сычковым очень тепло написал Владимир Трифонов:

"...Судьба петербуржца Вещилова не только пересеклась, но и совпала с судьбой выходца из Мордовии, «деревенщика» Федота Сычкова. А пособило этому Общество художников-куинджистов, располагавшееся территориально в Петербурге на Большой Морской. В этом-то обществе - на его собраниях, на его вернисажах - и подружились Сычков с Вещиловым.
Уже на склоне лет, работая над своей многостраничной «Биографией» (до сей поры не опубликованной целиком), художник Сычков не мог не вспомнить, как в конце лета 1917 года в его квартиру на Малом проспекте Васильевского острова заявился сияющий, как пуговицы на его мундире, Константин Вещилов. Получив должность главного художника Морского министерства после кончины Боголюбова, сменившего на этом посту самого Айвазовского, Вещилов имел все основания «сиять». Да, было тогда и друзьям что вспомнить из совместных счастливых дней и встреч во времена творческого соперничества на коллективных выставках под крышей общества имени дорогого им наставника, опекуна, распорядителя, вдохновителя и отца-благодетеля Архипа Ивановича Куинджи. Это он повез за свой счет за границу тех учеников, которые не удостоились этой чести от Академии. Это он, Куинджи, ежегодно вывозил своих питомцев на летние каникулы к Черному морю - жить и работать там. А конкурсы, а премии, а выставки!
Однажды на одной из таких выставок встретились трое - Вещилов, Сычков и Рылов. Стали меряться «успехом». Лидировал Вещилов (8-я премия), за ним - Сычков (9-я), замыкал список Аркадий Рылов со своей «поощрительной». Но успех - дело переменчивое. Постоянным было «деревенство» Сычкова, хотя и пижонски приодетого ради вернисажа. Как тут не подшучивать?!
- А правда, что у Вас на дворе и лошадь есть, и корова? - приставал-подначивал друга Костя Вещилов.
- Правда, - «подставлялся» Сычков.
- А правда, что и навоз сами возите?
- А кто ж его будет возить? И вожу, и ношу, и деревья сам сажаю.
Но Вещилов, заводила, не отставал: «И вольно было тебе, Федот, из податных крестьян в свободные художники податься. Возил бы себе навоз без всяких проблем, хотя, с другой стороны, твою Пензу не зря «русскими Афинами» называли! Оттуда и адмирал Ушаков вышел, и сам Радищев, и Огарев с Полежаевым... Теперь вот и ты, значит, к ним прибавился...

Федот Сычков.Молодая девушка.

Эх, знали бы дружки-насмешники, сколько горького горюшка хлебанул ваш Федотка, пока в люди выбился. И с торбой по дворам ходил «Христа ради», и волосы ему краской мазали «для смеху» в бригаде иконописцев, и нос разбивали в кровь об дорогу, чтобы «не баловал» - не рисовал мелом там, «где люди ходят». А у бригадира и вовсе два года, почитай, за хлеб и воду работал, не смел попросить за свой труд свои деньги. Хорошо надоумили - сбежать домой.
Теперь-то что! Кто еще шесть раз подряд получал премию имени Куинджи?! Он, Федот. Чьи открытки с картин так шустро печатают и раскупают, как зимой клубнику? Его, Федота. Рядом с чьими картинами не хотят порой вешать художники свои работы? А с его, Федота, картинами! Ты, говорят, «забиваешь» наши-то... А Вещилов - он шутник и зубоскал по натуре. Пусть его шутит. Главное - товарищ, каких поискать!
Не следует думать, что художники в 1917 году строго делились на «революционеров» и «контру». Ничего подобного. Даже многие из тех, кто оказался позднее за рубежом, поначалу сотрудничали с большевиками: участвовали в митингах и собраниях, рисовали в альбомчике Ленина, оформляли улицы и площади в духе «революционного искусства». Не были исключением и Ф. Малявин, и Леонид Пастернак, не говоря уже об Исааке Бродском. В этом же ключе пытались работать и герои нашего рассказа - Вещилов и Сычков.
20 июня 1919 года газета Наровчатского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов «Плуг и молот» поведала читателям о первой выставке картин в районном центре Наровчате Пензенской области. Отметив положительно картины местного живописца Сычкова, газета далее пишет: «Вот картина художника Вещилова «Портрет тов. Ленина», превосходно исполненный и поражающий жизненностью взгляда...». И далее: «Выставка имеет живой интерес в публике, тем более что художник Вещилов знает объяснение картин Сычкова... Вещилов очень живо давал объяснения, рассказав вкратце биографию художника Сычкова...».

Константин Вещилов.Крестьянская девушка.

Как видим, друзья-художники, проживавшие вместе в Наровчатском уезде, уже тогда поддерживали один другого и не помышляли о заграничной благодати. Но далее пришлось туго, ибо гайки в искусстве начинали закручивать. Маяковский писал: «Лицом к деревне - заданье дано. За гусли, поэты-други! Поймите, лицо у меня одно. Оно - лицо, а не флюгер!». Это реакция поэта-горожанина. Но и «деревенщика» Сычкова пытались «обложити налогом», как пресловутого кустаря-одиночку. Пришлось ему обращаться в районный центр с жалобой: «Мне сказали: «Ты - буржуй, и должен уплатить что положено в 24 часа. В случае неуплаты, все твое имущество будет продано». Приравняли меня чуть ли не к кулаку...».
За Сычкова вступился Совнарком по просвещению - разъяснили местным властям, кто такой художник и как с ним не надо бороться.
А Вещилов таки уехал в Париж, но связи с мордовским другом не терял - писал ему письма, получал от него картины, выставлял их в «Салонах» и на прочих выставках, а деньги от продажи спешно отсылал на мордовский адрес своего друга: знал, как тяжело живут честные художники в советской России. Ну, а Сычков тоже не забывал своего друга, поддерживал переписку; в своей же работе держался совета, данного ему при встрече удивительным человеком - Гиляровским. Тот сказал: «Непременно народ пишите. Господ - не пишите. Для них без вас художников много. А вы - всем народу обязаны. И все о нем знаете. Вот и пишите о нем, о народе...».

Константин Вещилов.Пасха (Нина).

Сычков так и делал - писал «свой народ» во всех ипостасях: за сбором трав, на пашне, за самоваром, девушек у изгороди... И все это воспроизводилось на открытках и репродукциях и... попадало за границу. Обеспокоенный Вещилов писал своему другу: «Ты там запрети: русские эмигранты с твоих открыток здесь пишут картины...».
Самому же Вещилову, когда он предлагал свои работы на парижский «Весенний салон», устроители говорили: «Вы, конечно, можете выставлять свои «Русские зимы» и «Последние лучи», но только, ради Бога, не суйте нос в наши темы и наши жанры. Оставьте нам наши пейзажи Парижа, Венеции, Лазурного берега... Мы и без вас не можем найти покупателя».
Однако Вещилова эти «аргументы» не смущали, не останавливали. В свое время он побывал на Капри (там же работали Павел Корин, Борис Григорьев, Исаак Бродский) и сделал немало замечательных этюдов, которые и выставил в парижской галерее Шерпантье. И там они имели успех.
Критик (он же - художник) Н. Кравченко писал: «Все этюды Вещилова, особенно написанные на берегу моря, исполнены с большой любовью. В некоторых вещах он очень колоритен, хорош по рисунку, по верности тонов».
Словом, Вещилов за границей не бедствовал. Более того. Обустроив в Париже свою новую мастерскую «окнами на Сену», он приглашает Сычкова к себе «насовсем»: «Забирай все с собой и приезжай. Будем, как раньше, вместе работать, выставляться. Париж - большой, на всех места хватит».
Описывая новую мастерскую («девять метров на восемь метров, обставлена новой мебелью, газ, телефон, паровое отопление и электричество»), Вещилов восторженно заключает: «Рай божий!». Но «рай» у него получается какой-то урезанный, ибо в примечании сказано, что «коровы и куры - это уже попрощайся навсегда». Вот уж с этим Федот Васильевич согласиться никогда бы не смог, даже если бы решился оставить «свой народ», завещанный ему Гиляровским. А потом Костя уехал в Штаты. А осенью 1945 года в дом Сычкова пришло письмо со штампом Нью-Йорка, а в нем - сообщение о смерти художника Вещилова.
...Много видел смертей Сычков, тех же сельчан, можно сказать, соседей. Ну, помянешь, погорюешь... Еще вчера ведь... А тут - где-то там, за морями-океанами... Да и не виделись, почитай, четверть века... А как будто бы стрела в самое сердце. Ну, словно брата потерял. Да он и был братом, царство ему небесное!"

 _________________

Крейсер "Аскольд" в бою

Морской прибой.

Волны, бьющиеся о скалы.

Морской прибой.

Закат над штормящим морем.

С 1910 занимался сценографией, оформил пьесу А. С. Суворина «Царь Дмитрий Самозванец и царевна Ксения» для театра Литературно-художественного общества. В 1913 исполнил эскизы костюмов и декораций к операм «Богема» Дж. Пуччини и «Кармен» Ж. Бизе для театра Музыкальной драмы. С 1914 заведовал декорационной частью Суворинского театра.С 1914 (до 1918) экспонировал свои работы на выставках ТПХВ, участвовал в выставках Товарищества художников и Общества Куинджи. В 1916 избран академиком Академии художеств.После работал в Обществе взаимного вспомоществования русских художников (1918). В 1919 принял участие в Первой Государственной свободной выставке произведений искусств в Петрограде. В 1920 исполнил зарисовки участников II Конгресса Коминтерна.

Река в зимнем лесу.

Мартовское солнце.

Мосток.

Зимовье в лесу после снегопада.

Шамони зимой.

Деревня зимой.

Возок.1900.

В 1922 эмигрировал во Францию, жил в Париже. В 1927 и 1928 прошли персональные выставки Вещилова в галерее «Шарпантье». В 1927 экспонировал работы на «Выставке театрально-декорационного искусства 1917–Х–1927» в Ленинграде. В 1928–1930 работал художником-декоратором и режиссером в Русском интимном театре Д. Кировой. С 1933 — член правления секции художников при Союзе деятелей русского искусства во Франции. Участник многих групповых выставок русского искусства за рубежом, в том числе в 1930 — в Белграде, в 1931 и 1932 — в Париже.В середине 1930-х переехал в США, организовал персональную выставку в галерее «Метрополитен» в Нью-Йорке.

Арест царевны Софьи.

Цветы на фоне озера.

В дороге .1903.

  Жертвовал свои картины для благотворительных лотерей в пользу Союза бывших русских судебных деятелей, Московского землячества, Морского собрания и др.  Был почетным членом бывших русских морских офицеров в Америке. Произведения Вещилова находятся во многих музейных и частных собраниях, в том числе в коллекциях Государственного Русского музея и Государственной Третьяковской галереи. 

  Скалистый берег.

Капри.

Пейзаж.

Восточный сюжет.

Пергола.

Вечер на взморье 

Рыбачья хижина 

Волны.

Вечерний морской пейзаж

Садящееся солнце в мерцающей воде.

Закат над морем.

Бурное море в лунном сиянии.

http://www.vesty.spb.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=13648

http://artrz.lfond.spb.ru/menu/1804645939/1804782924.html 

 Википедия,  сайты западных аукционов.