Я хотел бы пояснить, как я понимаю эту тему. Когда я предложил темой нашего съезда в этом году «Как жить с самим собой», я имел в виду две вещи. Во-первых, многим из нас по большей части почти всегда «неуютно» с самим собой; мы недовольны собой, у нас ощущение острой неудачи, банкротства; а когда вместо недовольства и неудачи мы гордимся собой и чувствуем, что преуспели, то это, может быть, еще хуже.

Во-вторых, есть присловье, что мы можем дать, будь то Богу, будь то людям, только то, чем обладаем сами. Если мы не владеем собой, если мы не хозяева самих себя, мы никак не можем отдать себя; для того чтобы дать себя, надо владеть собой.

И вот я хочу продумать вместе с вами некоторые пути и способы, какими мы можем понять, кто мы есть, и некоторые пути и способы, как, исходя из такого самопознания, нам действовать дальше.

Я хотел бы начать с чего-то, что еще не было затронуто на этом съезде. Когда мы говорим о самопознании, о том, чтобы понять, прозреть, каковы мы есть, мы чаще всего стремимся докопаться до всего, что для нас есть плохого, неладного. По моей привычке говорить примерами, мне такой подход напоминает нечто, увиденное в один прекрасный весенний день много лет назад. Воздух был чистый, небо голубое, деревья были в цвету, птицы пели; и я увидел, как в маленьком дворике перед приходским домом одна старушка нырнула с головой в помойный жбан, разыскивая обрывки бумажек, потому что она помирала от любопытства, что приходит в этот дом и что из него выходит. Для меня это действительно картина того, как множество людей старается докопаться до знания самих себя: это попытка с головой нырнуть в зловонный скарб, который накопился за долгую жизнь, тогда как кругом весна, кругом красота, кругом свет. И мне кажется, что это в огромной мере поощряется многими духовными писателями, духовенством и общим подходом верующих, которые считают своим долгом непрерывно охотиться за злом, за грехом, чтобы найти, что есть неправильного, и его исправить. Я не думаю, что такой подход может принести какие-то плоды или пользу.

Я вам дам другой пример. Если бы нам подарили древнюю картину или икону, поврежденную временем, обстоятельствами, небрежностью или злой волей людей, мы могли бы отнестись к ней двояко. Либо, разглядев всё, что в ней испорчено, плакаться об этом; и тогда это единственное, что мы можем сделать. Либо мы можем всмотреться в то, что осталось от первоначальной красоты изображения; и вглядевшись очень долго, очень внимательно, вобрав в себя всю красоту, какую мы можем в ней прозреть, если только мы способны на такой труд, отождествившись с этой красотой, мы могли бы начать восстанавливать то, что разрушено, как бы распространяя на поврежденные части ту красоту, которая всё еще есть.

Мне кажется, что это очень положительный способ обходиться с тем неладным, что в нас есть, – а именно, начав с той красоты, которая всё еще есть в нас. Потому что не может христианину прийти на ум, чтобы образ Божий, запечатленный в нас в акте сотворения, мог бы быть до конца искоренен или уничтожен: он есть. Мы – как иконы поврежденные, но всё же иконы; мы всё равно дороги Богу, мы всё равно для Него значительны, и, в сотрудничестве с Ним, мы можем сделать что-то ради этой красоты.

В порядке примера я хотел бы привести еще один образ. Я разговаривал раз с одним скульптором, и он мне сказал: часто люди воображают, что скульптор берет глыбу камня или мрамора, или кусок слоновой кости, придумывает, что он мог бы из него спроектировать, и начинает обтачивать, обтесывать, соскабливать всё, что не соответствует его видению. Это, сказал он, не так. Настоящий скульптор смотрит на материал и, глядя на него, вдруг – или постепенно – обнаруживает красоту, уже заключенную в нем, и тогда начинает расчищать, высвобождать эту красоту от всего, что нам и ему мешает ее видеть. Иными словами, статуя уже внутри материала, красота уже внутри; и цель работы – высвободить её от того, что закрывает ее от нас. Это как бы перекликается со словами Ефрема Сирина, который в своих писаниях говорит, что когда Бог призывает человека к бытию, Он вкладывает в самые его глубины всё Царство Божие. И цель жизни в том, чтобы копать, копать неустанно, пока мы не доберемся до этого потаенного сокровища и не усвоим его, не отождествимся с ним.

Всё это говорит о том, чтобы мы разыскивали красоту, несмотря на изуродованность, которая сначала бросается в глаза. Мы часто склонны задерживаться на видимости и за ней не прозреваем сущность. Когда мы с кем-то встречаемся, или даже смотрим на себя самих, мы видим или то, что повреждено, или какую-то внешнюю привлекательность. Но нужен большой опыт (я не говорю о его продолжительности, но о внутренней опытности), чтобы за поверхностными слоями мелочей, обыденности или положительного уродства прозреть ту красоту, которую видит Бог. Отец Евграф Ковалевский говорил, что когда Бог смотрит на нас. Он не выискивает наши успехи или неудачи, которые могут быть, а могут и не быть; но в наших глубинах Он видит Свой Лик, запечатленный в нас Свой образ.

Временами нам удается уловить красоту; но и тогда мы умудряемся перетолковать ее или отнестись к ней неправильно. Много лет назад пришла ко мне поговорить одна молодая женщина; она села в ризнице на диван, повесила голову и с горьким, кислым выражением лица сказала загробным голосом: «Я грешница...» Я ей бодро ответил: «Это не новость, ясно, что вы грешница, – мы все грешны!...» «Да, – сказала она, – но я особенно гнусная...» Я ответил: «Ну, это гордость! Но что в вас такого особенно гнусного? – Когда я смотрю на себя в зеркало, я нахожу себя очень хорошенькой...» Я сказал: «Ну, это, во всяком случае, правда; и как же вы на это реагируете? – Тщеславием!..» Я сказал: «Если дело только в этом, то я вас научу, как с этим справиться. Станьте перед зеркалом, вглядитесь в каждую отдельную черту своего лица, и когда вы находите, что она вам нравится, то говорите: спасибо, Господи, что Ты создал такую красоту как мои глаза, мои брови, мой лоб, мой нос, мои уши... – что угодно. И каждый раз, как вы найдете у себя что-то красивое – поблагодарите Бога. И постепенно вы обнаружите, что благодарность вытеснила тщеславие. В результате получится, что, как только вы взгляните на себя, вы будете обращаться к Богу с ликующей радостью и благодарностью. Но прибавьте к этому и еще нечто. Вглядевшись хорошенько в кислое выражение вашего лица, скажите: прости, Господи! Мой единственный вклад в ту красоту, которую Ты создал – это противное выражение лица... Это единственное, что в нем действительно ваше.»

И вот я думаю, что очень часто мы могли бы это делать по отношению к себе самим; не обязательно глядя в зеркало, но размышляя о себе самих, вглядываясь в себя и открывая, что я такое есть, когда я не разглядываю только свои провалы и неудачи (и неудачи это или нет – это еще другой вопрос), но смотрю на то, что я есть по существу.

Очень может в этом помочь и отрезвить нас, дать нам возможность понять более правдиво, объективно и трезво, что мы такое есть, чтение Евангелия. Когда мы читаем Евангелие, в нем есть места, которые не волнуют нас. Это, несомненно, правда, – раз Бог так говорит, то иначе и быть не может, но меня это как-то не трогает, не доходит до меня. Другие места или слишком требовательные, или такие страшные, что нам неуютно делается, – они в таком противоречии с нормами окружающей жизни; и мы должны быть готовы сказать Богу: нет, это не для меня; и в первом случае, и во втором– я не сродни Тебе, я не понимаю Тебя, мы с Тобой не заедино...

Но есть места, – их может оказаться немного, но они имеют абсолютно решающее значение для того, чтобы нам найти, понять самих себя, не то поверхностное, светское «я», которое видят другие или мы видим сами, но подлинное «я». Это те места, которые, когда мы читаем их или размышляем о них, заставляют нас воскликнуть: «Как это дивно, как это верно! О, какая красота и правда!..» Если мы можем сказать так о какой-либо притче, или действии Христовом, или заповеди – о чем угодно, что мы находим в Евангелии – это значит, что в этом частном случае (и это может быть маленькая крупинка, а может быть и целая область, это обнаружится в дальнейшем) Бог и я заодно, одной мысли, одного сердца, мы в подлинной гармонии друг с другом: я подобен Богу, Он подобен мне, между нами есть подлинное родство! Я нашел что-то от образа Божия во мне, крупицу моего подлинного «я», того «я», которое Бог призвал к бытию, крупицу непотемненную, оставшуюся целой – или уже исцеленную.

Это позволит нам приступить к борьбе за нашу чистоту, цельность, полноту не с усилием, часто бесплодным, отделаться или вылечить то, что попорчено в нас, но оберегая с радостью, с заботливой нежностью, с благоговением что-то, что в нас уже Божие (у меня на языке было «что уже Бог»), воочию зримое – свет, который пробивается сквозь тьму и который уже есть Сам Бог.

В таком случае, когда мы стараемся преодолеть свое поверхностное, светское, загримированное «я», перед нами стоит конкретная задача: никогда, никогда не нарушить и не изменить этой красоте, которую мы в себе обнаружили. Это может быть одна, две, три, пять малых крупиц, но эти крупицы священны, мы должны оберегать их и, как защищают огонь, не дать ему угаснуть, дать ему постепенно затеплить всё остальное вокруг, защищая его, действуя в согласии, заодно с ним, становясь всё более и более человеком, для которого это подлинная природа, в отличие от других наших склонностей и увлечений.

И когда мы обнаружили в себе такой элемент Божия образа, одновременно обнаруживаются и те вещи, которые находятся в противоречии с ним, которые с ним несовместимы, которые должны уйти, потому что они кощунственны, потому что они уродуют образ Божий, потому что они загрязняют что-то священное и святое в нас. Но тогда труд становится конкретным, труд становится захватывающим и вдохновляющим, потому что мы не гонимся за каким-то надуманным совершенством; это совершенство, которое мы воочию увидели, которое уже есть и которое мы станем стараться защитить и дать ему расти. Знаете, как бывает, когда вы пытаетесь разжечь костер из сырых веток: вы отыщите сначала несколько сухих сучков, дадите им разгореться; и пока они горят, они высушивают несколько веток вокруг, которые в свою очередь разгораются и высушивают дрова дальше. И если вы будете оберегать этот разгорающийся огонь, постепенно разгорится и весь костер. И тогда, в категориях, в измерениях Священного Писания, огонь, который вы начали с одной спички и одной веточки, может стать купиной неопалимой, горящей в пустыне.

Конечно, мы не можем остановиться только на этом; нам надо додуматься и до других вещей в нас самих, с которыми мы можем бороться в порядке общей нашей борьбы за цельность, за исцеленность, за восстановление образа Божия в нас. Мы все знаем о каких-то своих слабостях и недостатках, и нет никого из здесь присутствующих, да и во всем мире, кто не видел бы в себе чего-либо неладного. Возвращаясь к примеру той женщины, о которой я говорил выше: наряду с её ложным смирением, было у нее и тщеславие, была гордость, был страх, была неопытность в духовной жизни и умственная путаница, и борьба. Каждый из нас может посмотреть на самого – или на самою – себя и поставить вопрос: что во мне неладного? Что есть такого, что я сам, я сама вижу как внутреннюю дисгармонию?.. Все мы делаем это периодически; все мы идем к исповеди время от времени: все мы приносим на исповедь те или иные свойства, которые нам самим представляются уродливыми. И эти свойства выходят наружу в разных обстоятельствах. Они проявляются, выходят наружу в нашем отношении к людям вокруг нас; они выходят наружу в нашем отношении к самим себе; они выходят наружу, когда мы обнаруживаем, как мы относимся к Богу. Например, пришло время молиться, а у нас нет желания встречи с Ним; мы можем заставить себя прочитать молитвы, и если мы их знаем наизусть, мы можем сделать это на большой скорости, полагая, что Богу нравятся псалмы и, значит, Ему будет приятно услышать еще один псалом. Или понимая, как красивы эти молитвы: они, как пламя, вырвались, как кровь, хлынули из сердца великих святых; если я вычитаю их Богу, Ему, вероятно, будет приятно, так же как аудитории нравится слушать чтение поэзии или исполнение шекспировской драмы! Это вовсе не так... Но когда мы поймем, что это не так, мы можем повернуться к Богу и сказать: Какой позор! В ответ на реальную, личную, глубокую любовь, которую Ты явил мне в жизни, смерти Господа Иисуса Христа, через них – в ответ на всё это я говорю: «Ох, только не сегодня! У меня сейчас что-то такое увлекательное; книжку надо дочитать»... Или: «Надо же отдохнуть»... Или просто я как-то не расположен к встрече: «Нельзя ли отложить, пока у меня будет более подходящее настроение? Ты же вечен, Ты можешь подождать!.:»

Затем мы можем себе ставить вопросы – как мы это делаем перед исповедью – о том, как мы относимся к людям вокруг нас.

Одновременно, и в том и в другом случае, как дополнительное упражнение, мы можем ставить себе вопросы о себе самих: как я отношусь, как я обращаюсь с самим собой? Как я обращаюсь со своим умом, со своим телом, со своим сердцем, со своей волей в моем поведении и поступках и в моих отношениях с окружающими людьми? И это будет уже очень много; потому что если мы честны, то всё это даст нам печальный и богатый материал о том, что в нас есть или неладного или даже прямо злого.

Но если этого недостаточно, то мы можем спросить себя дальше: «А что думают обо мне люди?» Этот вопрос мы себе ставить не любим; а если и ставим его, то обычно считаем, что те, которые хвалят нас – люди глубокие и проницательные, а те, которые не хвалят, которые критикуют или не любят, те, наверное, упустили из вида что-то существенное: они, наверное, слепы, или уж очень злы, – ведь «блаженны чистые сердцем...»! Так вот, очень полезно оглядеться и спросить себя: «А что люди думают обо мне?» И когда у вас получится список того, что вам известно о мнении людей (а вы не знаете и половины того, что они думают, и того, что говорят за вашей спиной, но ограничьтесь хотя бы тем, что доходит до вас), нужно задать дальнейший вопрос, который очень, очень важен: справедлива ли похвала тех, которые хвалят нас? Или они ошибаются просто потому, что любят меня, или обманываются, потому что я лицемерен и умею показать им такое лицо, которое вводит их в заблуждение? С другой стороны, в чем-то похвала может быть и справедливой, и тогда это можно прибавить к списку тех блёсток образа Божия, которые я нашел через чтение Евангелия: еще одна частица правды, которая принадлежит «подлиннику», – моему если и не до конца, то более подлинному «я». Другие люди меня критикуют: правы ли они? Ошибаются ли они? Иногда люди критикуют, потому что они прямолинейны, потому что они правдивы, потому что у них есть и проницательность, и резкость; иногда же они критикуют других, потому что сами лицемерны, скользки и т.д. Так вот, спросите себя: что люди думают обо мне, что они говорят мне в лицо и что – за моей спиной? А сплетни доходят до нас очень легко! До меня столько доходит мнений людей, которые вовсе не собирались сообщать мне, что они обо мне думают!

Это тоже дополняет картину того, чем вы являетесь. И когда вы соберете итог всему этому знанию, вы можете начать бороться с тем, что в вас есть неправды, и закреплять то, что в вас правда. Укрепление правды начинается, собственно, с того, чтобы заслонить, защитить, как бы руками оградить огонь, чтобы ветер не задул его. Дальше укреплять можно тем, чтобы заботливо обхаживать, окапывать и поливать зерно или росток, как это делает садовник... Борьба же против неправды начинается с того, чтобы себя спросить: сколько я могу сделать, чтобы воспротивиться ей? Я помню свою первую исповедь у отца Афанасия. Я пришел к нему, к монаху-подвижнику, и думал: вот, я поисповедуюсь, и он мне точно скажет, что надо сделать, чтобы стать святым, – это путь самый прямой и быстрый... Когда я кончил исповедь, он мне сказал: вот что надо было бы сделать; а теперь постой, подумай, а потом скажи: сколько из этого ты готов сделать и способен сделать?.. И я был разочарован. А потом я обнаружил, что он был прав, потому что со всей задачей я бы не справился, но тут я мог начать, как мышь, натачивать зубы на краях, чтобы убрать меньшие элементы, которые мне были под силу, пока я не наберусь больше сил и не смогу взяться за большее.

И так, обнаруживая свое подлинное – или относительно более подлинное – «я», и вслед за этим – уродующие его элементы, мешающие нам быть тем, что мы есть по существу, мы можем постепенно получить видение и понимание того, что мы есть на данный момент, и из него потом двигаться в следующий момент.

Одна из вещей, которых мы должны избегать, это стремиться обнаружить больше, чем сейчас действительно стоит на нашем пути. Есть очень замечательный отрывок в сочинениях Иоанна Кронштадского, где он говорит, что Бог дает нам видеть неправду в нас, лишь когда Он обнаружит, что в нас есть достаточно веры и достаточно надежды, чтобы быть способными на такое лицезрение; прежде мы сломились бы под его тяжестью. Поэтому, если сегодня мы видим себя более уродливыми, чем видели вчера, мы можем быть уверены, что это новое задание, которое Бог поручает мне, потому что теперь. Он мне может доверять больше, чем прежде; до этого я еще был слишком хрупок и неспособен видеть, теперь же Он говорит: ты достаточно силен, чтобы выдержать это, – справляйся!

Всё это раскрывает нам постепенно очень многогранную картину о нас самих и позволяет бороться на двух уровнях: с одной стороны, чтобы нам становиться всё больше и больше Купиной Неопалимой, и с другой стороны – искоренять всё, что стоит на пути к нашей цельности, исцеленности.

Разумеется, что это можно делать только в просвещающем свете Божием: Один только Бог может нам открыть наше родство с Ним, открыть нам, что мы – Его образ, что мы подобны Ему в том или другом; Один только Бог может пролить луч Своего света, в котором мы увидим темноту или зло в самих себе. И когда мы всё это обнаружили, мы можем начать думать о том, чтобы овладеть своей душой, бороться властно и побеждать. Конечно, мы не всегда будем победителями, но мы будем на Божией стороне и вместе с Ним. И тогда, если мы поняли всю красоту, какая в нас есть, и всё, что в нас есть уродливого, мы можем взять это всё и целиком, охапкой отдать Богу. Принести Богу то, что прекрасно, что правдиво, что цельно, не составляет проблемы; но как быть с тем, что и не красиво, и не праведно, и не цельно? Те из вас, кто читал «Дневник сельского священника» Жоржа Бернаноса, помнят, может быть, разговор этого молодого священника с пожилой графиней, полной горечи, полной гордости, полной надменности и разочарования. Он говорит ей, что есть только один выход: отдаться Богу. Она возражает: но мне нечего дать, всё что у меня есть – гордость, горечь, озлобление!.. И тогда он говорит ей: отдайте это Богу, если нечего отдать другого; бросьте Ему в руки всё это, и пусть Он поступит с этим по-своему...

Мы ничего не можем достичь собственным произволением, собственной силой. Христос ясно говорит: без Меня вы не можете ничего... Нам нужна не та сила, которая требуется, чтобы справляться с материальными обстоятельствами жизни, потому что эта область борьбы – вне такого рода сил. Апостол Павел, который знал о предстоящем ему служении, молил Бога о силе, и Господь ему ответил: Моей благодати тебе довольно, Моя сила проявляется в немощи... Какая же это немощь? Не расслабленность, не лень, не беспечность – нет! Но податливость ребенка, доверчиво себя отдающего в руки матери; хрупкость того, что прозрачно; гибкость того, что может принять силу извне: как парус наполняется силой ветра и несет тяжелый корабль через моря; а парус – самая хрупкая снасть корабля. Перчатка хирурга – самое хрупкое, что только можно себе представить, а она может творить чудеса, если ею действует умная, опытная рука. Вот в такой «слабости» Бог может совершить Свою силу. И если мы дадим Ему так действовать, то многое действительно может стать реальностью. Тот же Павел, после этих слов Христовых, прибавляет: поэтому ни о чем не буду ликовать, кроме как о слабости моей, так, чтобы всё было силой Божией... И в другом месте он говорит еще: все мне возможно в укрепляющей меня силе Христовой....

Вот что мне хотелось передать вам. Действительно, нет разделения между физическим, душевным и духовным, хотя каждое из этих начал имеет свою функцию и свое место; но они взаимосвязаны, взаимопереплетаются. Но у нас есть власть над их сердцевиной: той областью в теле, в чувствах, в эмоциях, в движениях воли, которую сознательным усилием мы можем обнаружить, осознать. И если мы раскроем сознательно это «сердце» действию силы Божией, тогда благодать и сила Божии смогут хлынуть в нас, изменить нас и, поистине, преобразить нас.


[1] Доклад на Епархиальном съезде в 1989 году. Пер. с анг. Т.М. Печатается с незначительной правкой по тексту, опубликованному в «Вестнике Русского Западно-Европейского Патриаршего экзархата» (№ 117, 1989 г.)

www.mitras.ru Митрополит Сурожский Антоний

— Должен ли человек любить себя?

— Интересная мысль: любить себя — это как? Стоять перед зеркалом, смотреть на себя влюбленными глазами — это любование собой называется нарциссизмом. Мне больше нравится выражение «принимать себя».

— Не значит ли «принимать себя» остановиться в развитии и перестать работать надо собой?

— Принять себя — не означает остановку в развитии. Принять означает как бы «ноль», от которого можно развиваться и идти в плюс, либо себя возненавидеть и постоянно критиковать.

Смысл любого слова помогает понять его антоним. Есть такое выражение «от любви до ненависти один шаг». В немецком языке даже есть такое слово «хаслибэ»: хас — это ненависть, а либэ — любовь, получается «любовьненависть». Лучше себя любить, чем ненавидеть. Но человек начинает ненавидеть себя за то, что он себя не любит !

Если мы куда-то движемся, то у нас должны быть точные координаты: пункт А и пункт Б. Если пункт Б — это любовь, а пункт А — это ненависть, то механизм «полюбления» будет связан с ненавистью. Мы будем наказывать себя за то, что мы себя не любим. Мы будем улыбаться себе перед зеркалом, пока челюсть не сведет. Это та ловушка, в которую человек постоянно попадает.

В основе психотерапии заложен один из важных принципов. Когда человек приходит и начинает себя критиковать, то первый шаг — перестань себя критиковать, но второй шаг — перестань критиковать себя за то, что ты себя критикуешь!

В чем фокус? В том, что человеку дана пауза. Амеба реагирует непосредственно, у нее нет проблемы с принятием себя. Чем более развито существо, тем большая отсрочка ему дана. Обезьяна может просто взять палку, чтобы сбить банан, человек же ведет себя в этом смысле совершенно по-дурацки. Древний голодный человек, вместо того чтобы бежать за горой мяса в виде мамонта, сидит и точит каменный топор. Это происходит потому, что мы прогнозируем будущее, исходя из прошлого. И прошлое мы делим на положительное и отрицательное и переносим это в будущее.

Человек, у которого не существует минусов, не выживет — это такой радостный дебил. Он должен пройти через ошибки и неудачи. Высокоразвитые личности, даже святые, все равно будут грешить, и они будут это принимать и перерабатывать в себе. Совесть — это тот механизм, который помогает нам понять, что правильно, а что нет.

Человек понял: да, надо себя принять. Но взял и принял — такого не бывает ! Как говорят в религии — всегда будут искушения. Если человек примет себя окончательно, он перейдет в какое-то другое состояние. Святые приняли себя — это люди, которых больше заботит не собственное «хорошо мне или плохо», а другие люди.

— Неприятие себя — причина страданий многих людей. Порой мы не осознаем, что неприятие нами других людей, наша чрезмерная требовательность по отношению к ним являются только отражением нашего собственного отношения к себе. Каковы причины неприятия человеком самого себя и каковы его последствия?

— Причина непринятия человеком себя в том, что он человек. Вот у амебы нет таких проблем, нет внутренних противоречий, которые движут человеком. Поэтому если вы не принимаете себя, то успокойтесь и не принимайте себя и дальше на здоровье!

— Как же так, ведь психологи обычно учат, что принять себя необходимо?!

— Так это то же самое: примите свое неприятие себя, не суетитесь по этому поводу!

Многие психологи насильно начинают вылечивать людей от неприязни к себе, едва наслушавшись про разные техники. Между тем первый шаг к принятию себя — это как раз принять свое неприятие себя. Иначе человек рискует превратиться в эгоцентриста, который постоянно занят собой и своим неприятием себя. Он все время только и делает, что личностно растет, ему все другие люди до фонаря, он занят исключительно своими внутренними переживаниями.

— Это не то же самое, что нарциссизм?

— Нет, это не нарциссизм. Человек, не принимающий себя, со временем все больше превращается не в нарцисса, а в эгоцентрика. Как это ни парадоксально. Вместо того, чтобы заняться делом, люди приходят ко мне и просят, чтобы я их научил принимать себя! «Я хочу разобраться с собой!» — говорят мне. «И зачем?» — спрашиваю я. «Как зачем? Потом я выйду отсюда суперменом, и меня все полюбят!» — «А за что тебя любить? Ты что такого в жизни сделал? Ты чего-нибудь добейся и тогда выходи и покажи людям свои достижения!»

Когда человек приходит ко мне и говорит: «У меня низкая самооценка», то он ожидает, что я буду убеждать его в том, что у него все хорошо. Ведь на этом и держатся все его отношения с другими людьми, которые испытывают чувства вины и жалости, когда он говорит им, какой он никудышный. А в результате он все больше и больше замыкается в себе, на своих страданиях. А между тем все его страдания — это эгоцентризм.

Так что не стоит замыкаться на своих переживаниях — лучше иди и делай что-нибудь ! Всем вокруг наплевать, любишь ли ты себя или нет ! Выйди из себя в мир, займись делом ! Есть я, а есть моя любовь, есть другой человек, а есть его любовь. И получается, что в отношениях с этим другим человеком я оказываюсь ни при чем, поскольку занимаюсь не им, а своей любовью !

Или вот еще пример: «Давайте займемся моей ленью! Я хочу написать кандидатскую, но мне лень!» Я говорю на это: «Вот тебе ручка и бумага — садись и пиши». — «Нет ! Я же должен сначала заняться своим страхом ! Я боюсь позвонить одному человеку, который должен взять мою работу!» — «На тебе трубку и звони».— «Нет, я еще не готов!»

— Как изменить ситуацию? Как принять и полюбить себя?

— Напишите хорошую книгу, нарисуйте хорошую картину, поставьте мировой рекорд в спорте и тогда, гордясь этой книгой, этой картиной, этим рекордом, вы будете говорить: «Ай, какой я молодец!» Не создавайте химер, которых никто не видел и не увидит. Ваша работа над собой должна быть заключена в действии. Поиск любви невозможна за счет одной внутренней работы, без реальных поступков.

Когда человек спрашивает: «Как мне полюбить самого себя?», то ему нужно что-то сделать, за что он будет любить и уважать себя, добиться чего-то такого, на что другие посмотрят и скажут: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Ведь сам Пушкин так сказал не просто от того, что он хороший парень, а оттого что стихи хорошие написал. Он видел, что они у него получаются, и он понял, что когда это увидят другие люди, то они тоже восхитятся.

Все вот эти игры, когда человек якобы «личностно растет» — это тупик. Ими подменяют реальные действия, к которым следует обратиться. А когда человек находится в реальном деле, тогда хорошо бы, чтобы он остановился и посмотрел внутрь себя. Есть работоголики, которые всю жизнь только и работают, а потом остаются в одиночестве. Есть богатые люди, которые не тратят денег, но все копят и копят их «на черный день». Чтобы не оказаться на этих ролях, надо остановиться и посмотреть, есть ли смысл в том, что ты делаешь.

В этом диалектическое противоречие. Говорят, что медитирующий буддист или молящийся монах уже совершают действие. Но простому человеку, который сидит на месте и думает, надо сказать — «Иди и делай что-нибудь!», а тому, кто делает — «Остановись и подумай!» Об этом противоречии очень важно помнить.

Поэтому если у меня спрашивают, как полюбить себя, я отвечаю: «А вам есть, за что себя любить? Что вы сделали для этого?»Психолог Борис Новодержкин © Pobedish.ru

Не бойтесь труда!

– Одной из распространенных проблем человека является плохое отношение к себе. Психологи называют это заниженной самооценкой, неприятием себя. Также это называют отсутствием любви или ненавистью к себе. В чем причина этого явления?

– Заниженная самооценка, равно как и завышенная, уходит корнями в детство. И в том, и в другом случае ребенка, с одной стороны, недолюбили, с другой стороны – предъявляли к нему слишком высокие требования. Это один момент. И второе: неправильно расставленные акценты при воспитании ребенка.

В воспитательном процессе используются методы поощрения и наказания, «кнут и пряник». К сожалению, в последнее время наблюдается такая тенденция: когда ребенок что-то делает хорошо, мы это принимаем как должное: «Он просто сделал все правильно и нормально, к чему его за это особенно хвалить и поощрять». Но если он что-то сделал плохо, ошибся, то это ставится на вид и многократно обсуждается. И у ребенка начинает складываться впечатление, будто что бы он ни делал – он все делает неправильно.

Известная истина – на ошибках мы учимся. Поэтому ошибка играет огромную роль в нашем развитии. Но в воспитании и самовоспитании надо переставить акценты, т.е. все положительное подкреплять поощрением, а отрицательное – обсуждать и анализировать. Таким образом, изначально это проблема, скорее, воспитателя. Но в дальнейшем это может стать проблемой и самого ребенка, а когда он вырастет – взрослого.

– А если ребенка только хвалили – не может получиться обратный результат, когда ребенок становится избалованным?

– Конечно, может! Во всем надо искать «царский путь». «Царский путь» – это «золотая середина». А мы с вами начали разговор о перекосах. Надо стараться уходить от них. В реальной жизни мы и хвалим, и ругаем, у нас и то, и другое присутствует. Воспитатель должен найти и осознать эту самую «золотую середину» для конкретного ребенка, и в соответствии с ней расставить акценты в воспитательном процессе. Родители, имеющие нескольких детей, отмечают, что если на одного ребенка строго посмотреть – у того уже слезы на глазах, так он огорчен. А другой не может остановиться, пока отец за ремень не возьмется. И все это в одной семье.

– И вот ребенок вырос, а проблемы остались – человек так и не считает себя значимым, сложившимся, хотя он и взрослый. Налицо явная нелюбовь к себе. Что ему, взрослому уже человеку, с этим делать?

– Постараться понять, что умозрительно такие проблемы не решаются. Понять, что не нашел еще дела, в котором мог бы самореализоваться. Постараться найти такую деятельность, чтобы самому себе сказать: «Вот это мое!».

«Под лежащий камень вода не течет». Когда начинает подступать уныние, прикрывающееся поиском смысла жизни, прорваться можно только через включение в самые разные виды деятельности. В них-то и будет проявляться собственная значимость.

Ничегонеделание – большая беда современных молодых людей. Не желая включаться в реальные виды деятельности, они часто уходят в псевдодеятельность. Это различные фэн-движения, какие-то молодежные тусовки, уход в разные виды зависимости и др. Времени все это забирает много, но на выходе – душевная пустота.

Вот этого лучше стараться избегать. Не бояться напряженного труда, искать его, а внутри него и собственной значимости.

Все позитивное, происходящее с человеком, любые его активные действия, позитивные эмоции должны как-то поддерживаться. Это то, о чем мы с вами говорили в самом начале – надо менять оценку других людей и самого себя, больше обращать внимания на позитив и меньше – на негатив. Как правило, бывшие «гадкие утята» вдруг в какой-то момент, начав испытывать успех в чем-то, начинают вырастать и внутренне. И та энергия, которая до определенного момента была заблокирована, выплескивается и настолько помогает в самореализации, что человек либо становится профессионалом высочайшего уровня там, где до сих пор не делал никаких успехов, либо перед ним открывается совершенно новый перспективный путь.

И это никогда не поздно. Никогда! Это надо и стоит искать.

– Может быть, человек вполне принимает и ценит себя как специалист. Но вот как личность – нет. Он говорит: да, ну, подумаешь, я там-то суперпрофессионал, ну и что с того – я же сам по себе такой…

– Такое возможно. И это, прежде всего, характерно для моно-деятельности: человек стал профессионалом в какой-то определенной сфере, но в этом и застрял, остановился. Это «тоннельный» вид деятельности. Нужно расширять ее сферы. Надо их варьировать, искать новые. Молодые годы для того и даны, чтобы много чего успеть сделать, много чего найти для себя. И в этом поиске человек начинает актуализироваться, максимально реализовываться. И, в конце концов, находится то, за что он может себя и уважать, и ценить, и любить. Он начинает понимать, что «вот это никто лучше меня не сделает».

Очень хороши совместные виды деятельности. Посмотрите, в какие спортивные секции родители отдают своих детей: явный крен в сторону индивидуализации: боевые виды искусства, тренажерные залы. И совершенно отошли на задний план командные виды спорта, такие как волейбол, баскетбол и др. Правда, футбол сейчас становится опять популярен. А ведь такие командные виды спорта очень многое дают. Почувствовать плечо другого человека невероятно важно. В молодые годы надо искать как можно больше видов деятельности, где ты не один продвигаешься, а в команде. Именно в этих условиях все обсуждаемые задачи хорошо решаются. Это могут быть и походы в горы, интересные совместные поездки, т.е. все то, где человек в группе, в команде, в коллективе. Он начинает вступать со всеми в контакт, стремится меньше конфликтовать, даже если он прежде проявлял себя как очень конфликтный человек – все же начинает себя как-то сдерживать.

– Предположим, человек подошел к середине жизни, но так до сих пор не нашел себя.

– Человек учится всю жизнь! Не бывает такого, что в молодые годы человек учится, а потом себя только реализует. На самом деле, учеба – процесс длиной в жизнь! И если мы оглядимся вокруг, увидим, что люди, которые, возможно, были когда-то очень конфликтны, эгоистичны, со временем «обкатались», «обтесались». Если они раньше были похожи на щебенку, угловатую, шершавую, то где-то после сорока начинают больше походить на обкатанные морские камушки. Потому что человек вынужден вступать в какие-то контакты, которые меняют и его самого, и его жизнь. Эти жизненные трения (подобные трению камушков морской волной) не проходят бесследно, они делают человека мудрее, спокойнее. После сорока лет течение жизни, конечно, становится более спокойным. Если где-то до сорока лет это все-таки горная река, то уже после сорока эта река становится равнинной. Но обучение все равно продолжается. Практически до самой смерти!

– А вообще – любовь к себе – она должна быть, в принципе?

– Обязательно! Это очень естественное и необходимое качество. Здесь тоже, конечно, надо не уклониться от «царского пути», не потерять «золотую середину». Потому что мы можем декларировать любовь к другому или к самому себе, но на самом деле ее не иметь или иметь какую-то извращенную.

Приведу несколько отвлеченный пример: вот я себя люблю, а потому куплю себе 20 порций мороженого. И съем их… Но если я себя действительно люблю, то этого не сделаю, поставлю себе ограничения, понимая, что такая моя «любовь к себе» приведет к необходимости постельного режима с высокой температурой. Хотя я очень люблю это мороженое. Так ведь? Это к вопросу о «царском пути».

И то же самое касается всего остального.

– Есть такое понятие – «разумный эгоизм». Когда я помогаю бабушкам ради того, чтобы мне от этого стало приятно, а не просто из сострадания, не ради самой помощи. Как вы к этому относитесь?

– Иногда, может быть, стоит начать с такого рационального проявления любви. У каждого из нас в жизни бывает, что мы не очень любим какого-то человека. Но даже если мы его не очень любим, надо стараться в поступках преодолевать это, совершая какие-то дела, демонстрирующие нашу любовь, наше расположение. Начиная делать эти дела любви, мы вдруг ощущаем, что меняется и наше отношение к человеку. В психологии это называется «сдвиг мотива на цель». Мы ставим перед собой какие-то цели, а мотив-то у нас совсем другой. И когда мы начинаем в это включаться, тогда и происходит сдвиг мотива на цель: то, что было раньше просто целью для достижения чего-то главного, теперь становится собственно этим главным. Т.е. мы начинаем привыкать делать добро.

Начиная делать дела добра, дела любви, человек на самом деле становится более добрым, более любящим. Сначала цель человека – получение подтверждения положительного мнения о себе: «Вот какой я хороший», «Вот я одной бабушке помог, вот другой помог» и т.д. Но потом просто начинаешь видеть и понимать, что бабушкам-то необходима эта помощь, что они старенькие, немощные. И вдруг теплота какая-то в душе начинает появляться. И происходит смещение акцентов: сначала мы делали добро ради того, чтобы себя похвалить, а потом вдруг начинаем испытывать чувство тепла, чувство любви к этим бабушкам, чувство сострадания. Это и есть «сдвиг мотива на цель».

– То есть это вполне реально? Когда я не для себя это делаю, а для других?

– Безусловно. Тем более, чтобы делать добро, дарить любовь, надо в чем-то ущемлять себя, тратить свое время, свои силы, хотя иной раз их хочется потратить на что-то совсем другое. Т.е. это всегда усилие. Но, как правило, эти усилия оправдываются. Кстати, когда тяжелых депрессивных больных просят помочь ухаживать за другими больными с более тяжелыми диагнозами – депрессия часто отступает.

– Должна ли наша любовь к себе зависеть от оценки нас окружающими, от их любви к нам?

– Она всегда и зависит от этого. Мы делаем все, чтобы нас как можно больше людей любили. Это придает столько сил, дает столько жизненной энергии, и это очень важно для человека, никуда от этого не денешься.

– А не является ли это тщеславием? Мы любим, когда нас хвалят.

– Да. Мы, конечно, любим, когда нас хвалят. Но когда мы все только ради этого и делаем – это уже совсем другое. Но все равно, без какой-то общественной поддержки, без общественной положительной оценки мы жить не можем, мы просто начинаем жить в вакууме. Эти положительные подкрепления со стороны общества нам совершенно необходимы. И какими бы мы ни были при этом рациональными, это происходит помимо нашей воли, на эмоциональном уровне.

И здесь очень важно не забывать о трезвении. Критичность по отношению к самому себе – это важнейшее качество психической нормы, оно позволяет нам держаться «золотой середины» и в любви к самому себе. Мудрые люди хорошо знают, как важно прислушиваться к голосу совести, и как опасно попадать во власть тщеславия.

– Как влияет на самооценку социальный статус человека? Есть какая-то зависимость самооценки от этого статуса?

– Человеку очень важно чувствовать себя на своем месте.

Вот пример из жизни. Всем известный мэр Лужков был в свое время дворником. Видимо, он был добросовестным дворником, коль это не помешало ему до мэров продвинуться, где он, наверное, тоже работает, как «раб на галерах». Работать надо везде с полной отдачей, где бы ты ни работал и кем бы ты ни был: дворником, бухгалтером, мамой или кем-то еще. Только когда работаешь с полной отдачей, появляется чувство удовлетворения своей работой.

И тогда уже не важно – кто ты. Например, Лужков не стыдится того, что работал дворником – он у тех же московских дворников ввел особую форму одежды, лучших дворников отправляет в поощрительные поездки, за границу. По-видимому, он делал свое дело с любовью, качественно, честно. И попав на более высокий уровень, вспоминая свою былую работу, делает все, чтобы помочь тем людям, которые работают там теперь. Человек не стыдится пройденного пути, прекрасно понимая, что его надо было пройти. И каждый день он отдавался своей деятельности полностью, тем самым реализовывая себя.

Можем в связи с этим вспомнить и главного героя фильма «Москва слезам не верит» – слесаря Гошу, благодаря профессионализму которого состоялись многие доктора наук. А какова была бы великая русская культура без крестьянки – нянюшки Арины Родионовны?

Проблемы самооценки, социального статуса возникают из эгоцентрической позиции человека. Когда же человек ставит перед собой задачу служения делу, близким людям, Отечеству… тогда и не возникает проблем с самооценкой, социальным статусом. Все встает на свои места, были бы только силы и время все успеть.

– Есть люди, которым очень сложно дается процесс социализации, даже в силу обстоятельств – допустим, они всю жизнь были одни.

– Раньше бытовало такое выражение: «Делать жизнь с кого-то». Ведь мы выстраиваем свою жизнь не наугад, а, как правило, в соответствии со своими представлениями о ней. И всегда есть люди, которые в той или иной мере подходят под эти представления, являя для нас некий образец. Как правило, мы сравниваем себя с этими людьми и анализируем, насколько мы к нему приближаемся, и приближаемся ли. Это один путь.

Другой путь – обращение к специалистам. Сейчас огромное количество и психологов, и психотерапевтов, и к священникам тоже обращаются. Все, кто работает с людьми, способны в этом помочь. Если сложно решить проблему самостоятельно, то почему бы не обратиться к специалистам?

Но существует еще один вариант, наиболее часто встречающийся в жизни. Всегда где-то рядом есть просто очень мудрые люди. Очень доброжелательные и спокойные. И они, как правило, выполняют в той социальной группе, к которой относятся, общественную нагрузку психотерапевта. К ним все тянутся, они и посоветовать могут, и рядом с ними человек как-то успокаивается.

– Как понять, эгоист ты или наоборот, себя недооцениваешь?

– Если просто, сидя на диване, праздно задаться таким вопросом, можно зайти очень далеко. В действительности же такие вопросы возникают, когда мы сталкиваемся с реальными ситуациями: кто-то нами недоволен, или, наоборот, у нас что-то идет успешно, а потом вдруг все начинает идти не так. Именно тогда, когда возникают барьеры, которые надо преодолевать, мы начинаем задаваться подобными вопросами. Прежде всего, они требуют осознания причин возникновения этих барьеров: внутренние ли это проблемы, которые надо преодолеть. В частности, может быть, мой эгоизм не позволяет мне куда-то включиться, или правильно реагировать на что-то; или это барьеры чисто внешние – т.е. я контактирую с такими людьми, которые меня просто не понимают (все – дураки, я один – умный).

Необходима честность с самим собой. Это определенная стадия духовного развития. Если у развитого человека возникает ситуация барьера в общении или даже конфликт, он в первую очередь начинает искать причины в себе: «что во мне не так, что я не так делаю, что мешает мне этот барьер преодолеть? За что меня не любят? Как я вообще к жизни отношусь, к людям?» Тогда и начинается осознание себя...

Посторонние люди – это зеркало, и вот это зеркало нам показывает, в чем мы правы, в чем – нет, где мы правильно с людьми контактируем, а где ошибаемся. Это зеркало работает безошибочно.

– Допустим, человек понял, что был в чем-то неправ, хочет и готов меняться, но не знает, какие шаги для этого предпринять. Как он должен действовать в этом случае?

– Надо в первую очередь не забывать о «зеркале», о котором шла речь выше. Например, если мы вспыльчивы, – мы с одним человеком вспылили, со вторым вспылили, третьим... И становится очевидным, что надо сдерживать себя именно в этих проявлениях, стараться сдерживать их спусковой механизм. Кто-то считает до 10, кто-то до 5 успевает досчитать… Во всяком случае взять за правило: не сразу отвечать, а сначала подумать. Потому что это детский тип поведения: на какой-то вопрос, ситуацию сразу выдать первую возникшую реакцию. А взрослые люди способны и должны сначала подумать: с кем они говорят, о чем, как это будет воспринято.

Надо потихонечку взрослеть и учиться себя сдерживать. Собственно, путь к взрослению и социализации лежит именно через воспитание в человеке таких «тормозов». И это очень важное качество. «Тормоза» эти можно называть самоконтролем, самокритичностью; важно то, что это может и должно воспитываться.

– Опытные люди говорят, чем лучше человек себя знает, тем больше видит в себе недостатков

– Это действительно так, чем глубже себя узнаешь, тем больше недостатков в себе видишь. Но чем больше видишь в себе недостатков, тем больше прощаешь другим. Т.е. если ты – такой умный, такой разумный – и при этом такие глупости делаешь, в такие глупые ситуации попадаешь, так какой же спрос с других – не таких разумных, как ты? Тогда начинаешь и к людям относиться более снисходительно и терпимо, и к себе, понимая, что и ты сам, как бы ни видел свои недостатки, можешь наступить на те же грабли и в пятый, и в десятый, и в двадцатый раз. И с большей любовью, естественно.

– В то же время, мудрецы не страдают от внутреннего конфликта.

– Мудрецы, как вы их называете, относятся к другой личности как к драгоценному сосуду с большой любовью и бережностью. Не могу сказать о наличии у них внутреннего конфликта, но борьба со всем недобрым в своей душе идет у этих людей до последних дней жизни. Известны слова некоторых святых о том, что они находятся еще только в начале пути очищения своей души от грехов.

– Как примиряется знание своих недостатков с такой любовью к себе?

– Мудрый человек понимает, что он – образ и подобие Божие. Любовь, как свет истины, помогает нам в одно и то же время принимать себя и видеть, насколько далеки мы от этого идеала. Поэтому есть постоянное стремление соответствовать ему через исправление своих недостатков. Процесс этот бесконечный, т.к. исправляя в себе что-то, человек вновь совершает какие-то ошибки, обнаруживая в себе новые несовершенства…

© Pobedish.ru Психолог Людмила Ермакова

Несколько лет назад в моей жизни произошла огромная потеря.

Я был полностью выбит из колеи. Работать как следует не мог. Начал болеть. Но больше всего болела душа. Началась круговерть тяжелых мыслей:

– я виноват во всем: если бы не такие-то ошибки, я был бы счастлив,

– такого счастья больше никогда не будет,

– жить теперь незачем.

То есть жить, конечно, надо, я буду жить, но это будет совсем не такая жизнь, какой она могла стать, если бы не мои ошибки. Жизнь будет серой, безрадостной, впереди только одиночество, труд… и смерть. Которую почти никто среди людей не заметит.

Единственное, что помогало против этой боли, – непрерывная молитва. Но осознание никчемности, пустоты сохранялось.

Были в моей жизни разные успехи. Но это все внешнее. А ведь самое главное для человека, что наполняет его и делает счастливым, – любовь. Важно, люблю ли я и достоин ли я любви. А что делает меня достойным любви? Опять же – моя любовь к другим.

А разве есть во мне любовь ? Душа – как песчаная пустыня. Идешь по жизни, обдавая всех холодом. Поэтому и самому так холодно и… скучно. Не хочется ничего.

Это проблема многих людей, которые не получили в детстве в достатке любви. Мы проносим рану детства через всю жизнь. Мы движемся по жизни как автомобили без горючего. Мы растем, как деревья без воды.

Как мы движемся, как растем? Непонятно. Каким-то чудом. Но чем мы старше становимся, тем меньше у нас права оглядываться назад и обвинять свое детство. Тем больше у нас возможностей что-то изменить.

Когда произошла эта драма, я как с высокой горы вдруг обозрел всю свою жизнь – что было, и что будет. Ясно увидел – еще не много, и вот конец земного пути. Приду я к нему с тем же эгоизмом, малодушием, съежившийся человечек с суровым лицом. «Зачем ты жил? – спросят меня. – Чем ты украсил мир? Кого ты сделал счастливым?». И мне будет нечего сказать в ответ.

Это очень страшно! Жить и не светить. Жить – и только потреблять. Это такая глупость, такая ошибка! Исправить потом нельзя уже будет ничего.

Это как если после окончания художественного института тебе приготовили большой холст и удивительные краски и дали возможность нарисовать прекрасный радостный мир. Такой, какой ты захочешь. При условии, что другой картины не будет, эта – первая и последняя. Ты учился, ты создан только ради этой одной картины. Но ты отнес холст и краски на базар, продал их и пропил. Ты мог оставить после себя что-то, что будет дарить людям радость и украшать мир. А оставил только пустые бутылки, окурки и грязь…

Мне захотелось сейчас же, немедленно бежать на улицу и что-то делать для других.

На тот момент я был знаком с двумя группами добровольцев. Одна помогала детям, больным раком крови, другая – детям-сиротам и старикам. Я сразу связался с обеими группами, спросил, чем могу помочь. С первой как-то не получилось, там я не почувствовал себя нужным, во второй мне предложили общаться с детьми.

В этой группе милосердия несколько десятков девушек и женщин ходят в одну детскую больницу, заботятся о младенцах-отказниках. Мне как мужчине предложили ходить к старшим – от 3 до 16 лет, – чтобы разговаривать, поддерживать, утешать. В это отделение дети попадают либо когда родители отказались от них, либо когда государственные органы возбуждают дело о лишении родителей их прав, так как те не могут нормально заботиться о них. Это в основном дети алкоголиков и наркоманов. Дети из неполных семей. После двух-трех недель в больнице их ждет приют, потом – детдом; часть возвращается в свой холодный дом.

Я эгоист, никогда не умел поддерживать людей, утешать, даже в лучшие моменты своей жизни. А сейчас, раздавленный своей потерей, что я смогу дать этим детям?

Но я понимал, что именно это мне и нужно. Мне позарез нужна возможность поддерживать, дарить тепло. Тем, кому еще хуже, чем мне. Я думал, что у меня очень долго не будет получаться это. Но я твердо решил, что отступать мне некуда: буду ходить к этим детям раз в неделю, несмотря ни на что. Буду стараться, пока у меня не получится. Иначе зачем я живу?

В этом отделении не обычные палаты, а стеклянные боксы. Идешь по коридору – и видишь, словно фильм, вереницу трагедий. Ведь больная душа – страшнее, чем больное тело. Ненужные дети со взрослыми глазами. Часто стриженые наголо, из-за вшей. Чем старше – тем недоверчивее, хитрее, развращеннее. За свою короткую жизнь многие из них вытерпели гораздо больше зла, чем я за свою длинную. И они понимают это. Понимают, что по-своему они старше, старее, опытнее, чем те, кто их здесь пытается лечить и воспитывать. Но у них совсем мало опыта чужой доброты.

В первые два-три дня я входил в эти боксы, как на казнь. Мне было стыдно: этим детям нужен не такой помощник и утешитель, совсем не такой.

На что я надеялся? Только на Бога. Он может дать силы, вдохновение, слово. Он дает любовь. Чего Он ждет от нас, чтобы дать нам это? Только намерения. «Бог намерения целует».

И чудо случилось! Где-то за месяц, то есть за четыре дня общения, я нашел общий язык с этими детьми, научился (по-своему, конечно, у кого-то получилось бы лучше) утешать плачущих, заинтересовывать равнодушных, вызывать на откровенность закрытых. Я стал с радостью входить к этим детям и даже скучать по ним. Более того – за этот месяц я пережил свою трагедию и снова научился смеяться! Хотя один умудренный опытом врач (лечивший мою болезнь, начавшуюся в момент кризиса) утешал меня: «Уже через год ты будешь смеяться!». Какой там год, меньше чем через полгода я был в гораздо лучше форме, чем до кризиса.

Речь вовсе не о том, как я кому-то помог. Разговор о том, как нам самим помогают наши добрые дела.

Кто отдает, тот получает.

Эта истина известна всем. Но большинство понимают ее в смысле «ты мне – я тебе». Причем лучше я тебе поменьше, а ты мне – побольше.

Есть и другое понимание этой мысли. Если ты отдаешь бескорыстно, отданное возмещается тебе. Не людьми. Бог возмещает тебе затраченное. Более того – дает тебе радость.

Еще в день моего первого прихода в эту группу милосердия я поговорил с четырьмя участницами этой группы – сестрами, как они друг друга называют. Хотел сделать статью о группе. До статьи тогда дело не дошло, а вот сейчас самое время привести их слова о том, что им дает эта трудная работа – целый день в жарком боксе, с вонючими пеленками, с чужими больными младенцами.

Татьяна, 53 года, учитель физики: «Мне по возрасту должно быть тяжело так работать. Наоборот, на следующий день летаешь, и все дела спорятся. Поэтому самые серьезные свои дела стараешься делать на следующий день после больницы».

Юлия, 22 года, студентка: «Пока работаешь в больнице, а работаем мы по 12 часов, устаешь. Выходишь на улицу – просто летишь на крыльях. По-другому смотришь на мир, на людей. Такая благодать! И если кто-то на ногу в метро наступил, лучше стерпишь или улыбнешься этому человеку, чтобы не потерять благодать. Когда что-то плохо в жизни, думаешь: «Ну, почему это всё на меня навалилось!» Вспомнишь этих детей – ДЦП-шников и думаешь: «А им каково?» И сразу: «Слава Богу за всё!»

Мария, 32 года, начальник клиентского отдела крупной международной корпорации: «После дня в больнице чувство, что не зря прожит день. Не мы помогаем детям, они нам помогают. Хоть какие-то добрые чувства в нас просыпаются! И не только во мне, но и в моей дочке. Она спрашивает: «Ну, как там Миша? Как Леночка?» У нас дома уже больше 300 фотографий детей из больницы.

Конечно, ты не можешь спасти ребенка, но можешь хоть немного поучаствовать в его жизни. Ты всего-навсего человек, ты не можешь сделать больше, чем Господь. Поэтому не нужно брать на себя слишком много и отчаиваться.

Недавно мне зуб лечили, обезболивать не стала. Вспомнила этих детей – боли не чувствовала».

Наташа, 27 лет, менеджер по продажам: «Ждешь дня в больнице как праздника, как причастия. Это день, который прожит не зря. Ты нужен, ты реально можешь помочь. После дня в больнице чувство как после хорошей исповеди, когда грехи омыты слезами, примиренность с Богом. Всю неделю ждешь следующего похода в больницу».

Это не причуда отдельно взятых православных женщин. Это один из законов жизни человеческой души. Коротко и выразительно об этом законе говорят русские пословицы, хранящие вековую мудрость народа. «Что людям желаешь, то и сам добудешь». «Добро сотворить – себя увеселить». «Доброму человеку что день, то и праздник».

А телевидение, журналы и реклама нас уверяют: «Бери от жизни всё, хапай больше, развлекайся. Плохо тебе? Значит мало хапаешь, жри больше, развлекайся активнее. Пей, кури, потребляй людей для своего удовольствия». И мы, бедные, гонимся за этим призраком, стремимся все к новым и новым «высотам». «Высот» достигаем, но счастья не находим. Потому что ищем его не там. О душе своей забыли.

Вот как выражал этот закон наш современник, греческий старец Паисий: «Делая добро, человек чувствует радость. Делая грех – страдает. Чем больше добра делает человек, тем больше он радуется, чем больше делает зла, тем сильнее страдает его душа».

Святой праведный Алексий Мечев: «Случай сделать добро кому-либо есть милость Божия к нам. Поэтому мы должны бежать – стремиться всей душой послужить другим. А после всякого дела любви так радостно, так спокойно на душе, чувствуешь, что так и нужно делать; хочется еще и еще делать добро. После этого будешь искать, как бы еще кого обласкать, утешить, ободрить».

Я убедился в этом на своем опыте. Удивительно было замечать за собой, что очередной зарубежный тур радует гораздо меньше, чем день в больнице, потраченный как бы не на себя. И уже не нужен следующий тур, понимаешь, что это самообман, мираж. Только кажется, что он тебя порадует. Нет – удовольствие опять надует. Оно всегда надувает. Манит – и оставляет ни с чем.

Добрые дела не только помогли мне невероятно быстро пережить кризис, они резко изменили мою жизнь в лучшую сторону.

Я теперь лучше отношусь к себе, нет чувства ненужности, бессмысленности существования. Теперь я нужен многим. Я знаю, что могу сделать их жизнь чуть-чуть счастливее.

Я обрел полноту. Наполнена душа, наполнена жизнь. Свободного времени нет совсем, и особенно – для пустых или вредных занятий. Но конечно, больше всего я люблю себя, когда я там – с этими детьми.

Многократно увеличилось количество друзей, причем все они – очень добрые люди, у которых мне есть чему поучиться…

Всего, что я получил, не опишешь. Уверен, ничто, кроме добрых дел, не могло бы помочь мне так, ТАК изменить мою жизнь.

Всем, кто чувствует неполноту своей души, своей жизни, бессмысленность существования, боль от утраты, обиды, вины, я советую это удивительное лекарство – лечение добром.

При правильном употреблении это лекарство обязательно помогает и не имеет вредных побочных действий. Но употреблять его нужно правильно. Потому что зло существует рядом с нами, и оно стремится исказить, извратить все наши добрые начинания, чтобы не дать нам стать счастливыми. Чтобы мы не научились любить.

Любовь и добро – всегда от Бога. Поэтому ясная и стройная система отношения к добрым делам, наука того, как их нужно делать, имеется в Православной Церкви. Вот основные вопросы, которые возникают у человека, который хочет заняться добрым делом.



1. Зачем делать добрые дела?

Казалось бы, ответ очевиден – чтобы тому, кому мы делаем добро, стало лучше. Но это лишь часть ответа.

Есть Бог, без воли Которого никому никто не причинит зла и не сделает добра. Поэтому если есть воля Божия, чтобы помогли человеку, ему помогут. Если не мы, то найдутся другие.

Отец Максим, участвующий в работе нашей группы милосердия, часто говорит: «Не мы нужны этим детям, а они – нам». Для чего они нам нужны? Для того самого, что я описал в своей истории. Добрые дела нужно делать «для того, чтобы приобрести милостивое сердце, чтобы приобрести чувство сострадания» – говорит святой Дорофей.

Но ведь это получается эгоизм? – возмутится кто-то.

Хорошо отвечает таким людям архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «Человек, добрый умом, укрепляет и утешает прежде всего самого себя. И это совсем не эгоизм, как некоторые несправедливо утверждают, нет, это истинное выражение бескорыстного добра, когда оно несет высшую духовную радость тому, кто его делает. Добро истинное всегда глубоко и чисто утешает того, кто соединяет с ним свою душу. Нельзя не радоваться, выйдя из мрачного подземелья на солнце, к чистой зелени и благоуханию цветов. Нельзя кричать человеку: «Ты эгоист, ты наслаждаешься своим добром!» Это единственная неэгоистическая радость – радость добра, радость Царствия Божия».

А раз мы занимаемся этим делом для изменения своей души, нужно искать не таких дел, которые нам легче делать, а таких, которые труднее, которые требуют от нас подняться над собой, стать лучше.



2. Кто может делать добрые дела?

Многие отговариваются тем, что у них нет денег или времени.

Это именно отговорки. Русская пословица гласит: «Добрым словом и бездольный богат». Что мы больше всего ценим в других людях? Какие-то дела, материальную помощь или доброе слово, теплую улыбку – ту самую любовь, которая в наше время – самый большой дефицит? А много ли нужно денег или времени, чтобы сказать человеку доброе слово?

В моей жизни был один маленький случай, который я мало кому рассказывал до сих пор, так как считал эту встречу чудесной. Может быть, это была встреча с ангелом? Ну ладно, будем считать, что это был простой человек. Много лет назад, утром буднего дня я вышел из метро и направился по улице Петровка к своему офису. Фирмочка была моя собственная, поэтому забот и проблем было много, и на душе было не то что темно, но – серо. К тому же накрапывал дождь. Когда я остановился у киоска с мороженым, ко мне под зонтик попросилась незнакомая женщина. Ничем не примечательная, среднего возраста. Я удивился, но не отказал. Она взяла меня под локоть и прошла со мной до ближайшего перекрестка. Шли мы молча. От женщины исходило душевное тепло. Уходя, она попрощалась со мной как-то необычно. Мы ведь не вкладываем много души в слова приветствия, прощания и произносим какие-то фразы, смысла которых уже толком и не помним. Ну что такое «пока»? А она сказала мне примерно так: «Мужества и радости тебе!» И сказала это от души, с улыбкой. На самом деле, я не помню точно эту фразу. Поразили в этой фразе две вещи – то, что таких вещей не говорят незнакомым людям, да и знакомым обычно тоже. И второе – то, что в ней, этой фразе, содержалось понимание того, что человек – великое творение, а не какой-нибудь муравей в песочнице. Понимание, сострадание и надежда на меня. Чувствовал я себе муравьем, а обратилась она ко мне как к Человеку. И в этот миг я получил такой заряд сил, бодрости, что я тут же расправил плечи, улыбнулся, и весь день прошел радостно, я даже не обижал подчиненных.

Я потом думал, может, это посланный Богом ангел, который в дождливую погоду ходит среди людей, чтобы поддержать нас, сделать нашу жизнь счастливее? Но ведь таким ангелом может быть каждый из нас.

И уж точно всякий из нас может делать добро, прощая ближним их грехи против нас, их недостатки и невнимание к нам. Да, это тоже – дело милосердия.

И вообще, добрые дела нужно начинать с самых близких людей. Английская половица гласит: «Charity begins at home». По-русски: «Милосердие начинается дома». Разве милосердно помогать чужим, оставляя без заботы домашних?

3. С чего начинать доброе дело?

С прекращения злых дел. Находиться одновременно на злом и на добром пути не получится. Надо выбирать.

Приступая непосредственно уже к самому доброму делу, нужно молиться. «Напрасно тот трудится, кто начинает доброе дело без теплой сердечной молитвы» – говорит святой Димитрий Ростовский. Почему? Потому что добро – от Бога. У нас его практически нет. Наше обычное так называемое «добро» – или расчет на выгоду, или вежливая привычка или ублажение своего самомнения.

4. Какое дело является добрым?

100 рублей подать – это уже доброе дело? А 1000 рублей?

Доброе дело или не доброе – определяется не величиной дела, а нашим расположением, отношением к нему.

Допустим, у миллиардера попросили миллион, и он дал, не вдумываясь в трудности просителя. А у бедной старушки попросили 200 рублей. Это все, что у нее оставалось от пенсии, а следующей пенсии ждать 3 дня. Но она, сострадая просящему, дала. Чье дело более доброе? В каком деле больше доброго сердца?

Добро и зло внутри нас, поэтому только мы знаем, насколько на самом деле доброе то или иное наше дело. Вот несколько признаков, которые говорят о том, что дело действительно доброе.

Награду за дело мы ожидаем только от Бога, а не от людей. Это и называется – делать «во славу Божию». Русские пословицы: «За добро не жди добра», «За добро Бог плательщик». Это уберегает нас от тщеславия.

Делаем дело с надеждой на Бога, а не на себя. Бог – источник добра, и без Него мы добра делать не можем. Мы не источники добра, мы лишь проводники того добра, которое Бог хочет оказать данному человеку. Почему так важно это помнить? Потому что иначе у нас растет самомнение, а от самомнения нам становится плохо. И целью нашего дела становится уже дальнейшее наше возвеличивание – если не в глазах других, то в своих глазах. А какое же это добро? Ради славы можно вообще всё своё имущество раздать – и при этом не иметь в сердце ни капли любви.

Дело потребовало труда, усилия над собой. Для того, чтобы дать другому, нужно отнять у себя. Старец Паисий: «Добро является добром лишь в том случае, если делающий его жертвует чем-то своим: сном, покоем и тому подобным».

5. С каким чувством нужно подходить к тому, кому мы помогаем?

Делая какое-то дело ради ближнего, мы порой забываем, что, кроме самого дела, ему нужна – нужнее всего – наша любовь.

«Дело благотворения, сделанное без рассудительного и сердечного участия в бедствующем, есть тело без души» – говорит святитель Филарет (Дроздов).

«Нужно подавать с любовью, с уважением к лицу ближнего, добровольно, с радостью, ибо любви свойственно радоваться при оказании помощи любимому» – святой Иоанн Кронштадтский.



6. Помогать ли пьяницам, плохим людям?

Отвечает Иоанн Златоуст: «Мы не поставлены быть судьями жизни других; иначе мы никому не подадим милостыни».

Священник Александр Ельчанинов: «Не подают милостыни потому, что, мол, пропьют и т. д. Если и пропьет, то это меньший грех, чем то озлобление, которое мы в нем возбуждаем нашим отказом, и та черствость и осуждение, которое мы в себе культивируем».



7. Дружить ли с теми, кому помогаем?

Мы им, конечно, друзья, так как стараемся относиться к ним с любовью. Но они порой начинают искать дружбы с нами, каких-то отношений, выходящих за пределы той помощи, которую мы им оказываем. Идти ли навстречу? Для нас тут соблазн в том, что от такой дружбы мы ожидаем благодарного, почтительного к себе отношения. Это что-то вроде награды для нас. А если мы не получаем ожидаемого, начинаем обижаться. Тем самым, обесцениваем свои дела. «Лучше не дари, да после не кори!» – гласит пословица.

Преподобный Никон Оптинский пишет: «Когда подаяние той или иной милости рождает знакомство между людьми, имеющее основание якобы благое, но по плодам оказывается через некоторое время вредным». Так что лучше воздерживаться.



8. Почему за каждым добрым делом следует наказание?

Святой Дорофей объясняет: «Кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение; ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением».

Что это значит? Мы уже выяснили, что целью доброго дела должно быть изменение нашей души, увеличение любви в ней. И мы понимаем, что любовь начнет приходить к нам, если мы будем делать эти дела без тщеславия, в надежде на Бога. А как мы можем проверить, с тщеславием делаем доброе дело или нет? Очень просто. Если мы встречаем неблагодарность – и переносим без обиды, значит, тщеславия нет. Если обижаемся – значит, есть. «Искушение» – это как раз и значит «проверка». Проверка на вшивость.

Поэтому если у нас нет никакого тщеславия, мы этой проверки и не заметим. Если же тщеславие есть, нужно заранее готовиться. Будем помнить пословицы: «Кто доброе творит, того зло не вредит», «Я тебя выручил, а ты меня выучил», «За неблагодарных Бог благодарит». Когда смиримся – будем радоваться таким проверкам.



9. Как не тщеславиться сделанным делом?

Тщеславие превращает добро в свою противоположность – в зло. Время на дело потратили, а душе своей повредили. Как избежать этого зла?

Прежде всего, надо помнить, что никакое наше дело несовершенно. «Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» – говорит Екклесиаст. Та или иная доля дряни всегда примешивается. А та доля, что действительно добрая, – не наша, а от Бога. «Знайте, что нашими бывают только страсти и грехи. Что бы мы ни сделали доброго – оно от Бога, каких бы мы ни натворили глупостей, они – наша собственность» – говорит старец Паисий.

Что же делать? По возможности, никому не говорить о своих делах. Как сказал Христос, «когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». Старайтесь забывать свои добрые дела. А за то, что помните, славу отдавать Богу, а не себе. Когда тебя благодарят, не обольщайся, а спокойно передай благодарность выше, отвечая: «Во славу Божию!»

Нектарий Оптинский советует: "Если кому-то удастся сделать что-либо доброе или подать милостыню, то надо говорить: «Твоим благословением, Господи, совершил я это!»"



Если до вашего сердца дошла эта беседа – слава Богу! Если есть в вашем сердце желание делать добро, не ищите причин его не делать – таких причин нечистая сила всегда поможет найти. Ищите возможности делать. Посмотрите, кому из близких нужна ваша помощь. Не нашли среди близких – поищите группы милосердия в интернете, в ближайшем храме… Этот бесценный дар – возможность творить добро – Бог непременно пошлет, если попросите.



Истории о тех, кому нужна наша любовь

Женя и другие

Я шел по коридору больницы и увидел, что в одном боксе плачут сразу две маленькие девочки (из четырех). Маленькие – не моя «специальность», но раз сразу две плачут, зашел.

Я знаю, о чем плачут дети здесь дети: о том, что их никто, совсем-совсем никто в целом мире не любит, не ждет. Хотя когда их спрашиваешь, они выражают свою боль по-другому. Говорят: «хочу домой», «хочу чтобы мама пришла», «просто так». И прячут глаза, чтобы ты не увидел, что на самом деле их мучает и как велика эта боль.

Семилетняя Наташа сказала, что плачет потому, что хочет в приют. У нее и дома-то нет, но надо же куда-то хотеть. Через минуту ее слезы просохли.

А маленькая Женя, которая еще и говорить не умеет, продолжала безутешно плакать, лежа в кровати, мои слова не помогали. Пришлось, обернув одеялом, чтоб не описала, посадить на колени. Женя сразу перестала плакать и минут 15, пока я разговаривал с Наташей, неотрывно смотрела мне в глаза пронзительным младенческим взглядом. Это было редкое событие в ее жизни!

Разговаривая с Наташей, я тоже иногда поглядывал на Женю. Глазки у Жени косые – в кучку. Ротик скорбный, мученический. На затылке большая, с Женину ладошку, плешь.

– Что это у нее? – спрашиваю Наташу.

– Это ее мама била, – отвечает она.

Как нужно бить, чтобы волосы перестали расти?

У меня коленях человечек, в жизни которого совсем-совсем не было счастья. Не какого-то особого, а обыкновенного детского счастья. И возможно, его и не будет в ее жизни никогда. Единственный шанс для нее стать хотя и трудным, но все-таки членом общества – если ее удочерят очень хорошие, духовно сильные люди. Если же нет, тогда – детдом. А из выпускников детдома – 90% становятся или преступниками, или алкоголиками и наркоманами или просто не доживают до взрослых лет. Какое там несчастье разбитой любви! В 14-15 лет она уже будет растлена настолько, что ни сердце, ни тело не будут почти ничего ощущать.

Еще не умея говорить, эта душа знает, в какой она беде. И знает, что ее может спасти, – только любовь. Которой ей не хватает как умирающему от жажды в пустыне. И даже эти минуты сочувствия захожего дяди для нее – оазис, небывалая удача. Детские врачи рассчитали, что каждому ребенку, чтобы вырасти психически нормальным, нужно, чтобы его обнимали не меньше чем полчаса в день. А Женя – обнимали ли ее полчаса за все ее два или три года жизни?

Но мне пора уходить. Я усаживаю Женю обратно на ее кровать, прошу не плакать. Но она разражается таким ревом и так моляще тянет ко мне руки, что я решаю остаться еще на несколько минут. Ведь для меня это так мало. А для нее – так много. Обретя меня снова, Женя изо всех сил вцепляется в меня, как грудной младенец в грудь матери. Кладет голову мне на грудь, закрывает глаза. Встревоженно открывая их всякий раз, когда я шевелюсь. И мы сидим так, крепко обнявшись, еще 15 минут.

Такие минуты жизни – самые осмысленные, самые полновесные. Но радости нет. Потому что этого так мало, так ничтожно мало для того, чтобы Женя когда-нибудь стала по-настоящему взрослой, могла быть любимой и любить...

* * *

Для разрядки расскажу, о чем в это же самое время говорили с Наташей.

Наташа – девочка красивая, хотя ее карие глаза, как у всех детей здесь, – взрослые. По причине вшей косы обрезаны, остатки волос Наташа в нескольких местах заколола так, что они торчат вверх, как рожки у инопланетянки.

– Ты самая взрослая здесь, – говорю ей. – Поэтому ты должна заботиться обо всех. А ты вместо этого плохой пример показываешь. Видишь, Женя смотрит на тебя и плачет. Ты бы лучше развеселила ее, чтобы они все здесь улыбались. Ты должна им быть как мама…

Я говорю все это, сидя напротив Наташи на соседней кровати. На этой же кровати сидит очень-очень тихая девочка 6 лет, которая всегда провожает меня из-за стекла очень грустным молящим взглядом. Эта девочка в лидеры не годится.

У Наташи жалость к себе проходит. И то ли желая еще пожаловаться на жизнь, то ли с целью похвастаться, Наташа показывает мне место во рту, из которого вчера выпал зуб. Я в ответ показываю, что и у меня зуба не хватает.

– Только у тебя вырастет, а у меня уже нет!

– Вы станете совсем старенький и умрете, – делает вывод Наташа.

– А ты что, не умрешь?

– Я тоже умру, – и добавляет мне, как секрет, который недавно узнала: – Дети тоже станут старенькими и умрут!

– А ты знаешь, о чем больше всего жалеет человек, когда умирает?

– О чем?

– О том, что он делал мало добра...

Потом мы говорим о приюте, о маме, о Наташиных волосах.

– У нас в приюте есть воспитательница тетя Таня. Она такая красивая, у нее красные волосы! Я, когда вырасту, у меня тоже будут красные.

– А тетя Таня – старенькая?

– Нет, она… средне старенькая.

– Средне старенькая? А я – очень старенький?

– Да, очень.

3-летний Дима решает присоединиться к нашей беседе. Он выходит из туалета с горшком, ставит его прямо между мной и Наташей и усаживается на него.

– Ты что сюда с горшком пришел? А ну-ка иди обратно!

Дима послушно уходит.

Эти дети восприимчивы к нравоучениям и примеру. Наташа встает и говорит:

– Я самая старшая здесь, – и оглядывается вокруг как хозяйка.

Я прошу ее помочь Диме, который пытает застегнуть на себе памперс. Она старательно помогает ему. Похоже, впервые.

Начинаю шутить. Юмор тонкий, едва заметный даже для меня самого. Но Наташа незамедлительно реагирует:

– Я не могу сейчас смеяться. Потому что я очень в приют хочу.

Но через пару минут она уже смеется.

Приятно, когда приходишь – ребенок плачет, уходишь – улыбается. С такими детьми это легко…

Никита

В одном из боксов появилось трое незнакомых мне детей. Вообще-то здесь многие дети дружелюбны, но эти встретили меня просто с восторгом, как давнего друга.

– Как вас зовут?

– Таня Ежикова, Кирилл Ежиков, и это вот Никита Ежиков! – захлебываясь словами, отрапортовала Таня (фамилия изменена).

– Так вы братья и сестры тут! А почему вы такие разные?

Хотя все они смотрели на меня с дружелюбной улыбкой, дети были очень разные. Худенькая веселая Таня 7 лет, совсем худой задумчивый Кирилл 3 лет и толстощекий Никита 2 лет.

Таня не сразу смогла объяснить, почему они оказались здесь. Точнее, не хотела. Она все время сворачивала на второстепенные подробности, на милицию, которая их везла. И только, наверно, когда я в третий раз повторил: «Танечка, а что у вас дома?», ее глаза подернулись пеленой, голос наполнился слезами: «Ой, дома, у нас трагедия, такая трагедия!» – и опять ушла от темы, рассказывая с улыбкой, какие у них хорошие бабушка с дедушкой.

Вопрос о том, какая у них трагедия, тоже пришлось повторить раза три, прежде чем Таня перестала улыбаться, ответила: «У нас такая трагедия… у нас мама пьет!» – и освободила свою тайну слезами. Потом мне удалось выяснить, что и бабушка с дедушкой тоже пьют. И бабушка на просьбу внучков что-нибудь поесть отвечает: «У нас только на закусь».

По словам Тани, мама начала пить, когда погиб дядя Саша, «самый лучший человек на земле». Отец Никиты.

Никита выше пояса крепыш, хоть фотографируй на рекламу молока или каши, а ноги – одни косточки. Видимо, дома ему не давали ходить, поэтому он всегда сидит на кровати на коленках (в позе дзен), но если его взять за руки, может ковылять, как журавлик, не наступая на пятку.

У Кирилла на груди, ниже шеи маленькая твердая опухоль. Это мама прижгла сигаретой, чтобы есть не просил. Таня говорит, трезвая была. Видимо, ожог пришелся на сосуд, поэтому опухоль необходимо удалять.

Ну а Таня, как я уже сказал, обаятельная симпатичная девочка, даже при том что бритая наголо. Правда, когда я предложил ей порисовать, она чуть ли не испугалась, несколько раз повторила, что не умеет, и только после множества моих вдохновляющих слов и примера с трудом нарисовала кружку – так как нарисовал бы 2-летний ребенок. Больничный психолог предположила по ее чрезмерной демонстративности, что у нее шизофрения.

В больнице они были долго. Каждый раз встречали меня с восторгом и прыжками радости. Так набрасывались на конфеты, будто их здесь не кормят. Вот какая память о постоянном голоде – уже несколько недель не могут наесться.

– Дядя, ты завтра придешь? Приходи еще! – приглашает Кирилл, разговаривая с трудом из-за сразу двух конфет за щеками.

Он хитрит, но его хитрости очевидны.

– А без конфет приходить? – спрашиваю.

– Без конфет… – он задумывается. – Без конфет не приходи.

– Ладно, уж приходите и без конфет, – любезно заглаживает откровенность брата Таня.

Вожу по палате Никиту, прошу Таню как можно чаще водить его. Таня обещает.

Таня рассказывает о крысах, живущих в умывальнике. Таня наблюдает за ними через стекло двери. Я смотрю в стекло:

– Да никого там нет.

– Да? А вы нагнитесь.

Нагибаюсь и встречаюсь взглядом со здоровенной крысой. Только после моего стука в стекло крыса, не торопясь, разворачивается, свесив хвост наружу, и уходит в просторную дыру.

Наверно, дядя Саша, отец Никиты, и правда был хорошим человеком. Никита такой сдержанный, спокойный и поразительно терпеливый. Он только после уколов немножко плакал, а так никогда ни на что не жаловался. Когда брат и сестра забывали помочь Никите развернуть конфету, он терпеливо трудился над оберткой, пока родичи съели уже штук по пять, хотя ему очень хотелось эту конфету! Не просил, не жаловался. Вот так смирение!

Вообще Никита вел себя как человек благородного воспитания. Когда я гладил его по голове, ему было ужасно приятно, но он даже не поворачивал головы и улыбался лишь глазами и углами губ. Как и все дети, он испытывал потребность в том, чтобы его держали на руках, обнимали, но никогда не просился на руки.

Когда их с Кириллом крестили, я минут десять снимал с Никиты тесную рубашонку. Чуть уши не оторвал, а он все это время сидел, держа руки кверху, и даже не морщился. Отец Максим поразился: «Терпели-и-ивый! Мой бы уже давно разорался». Высказывается Никита только по делу, например, когда у него падает тапок и необходимо его поднять.

– Я буду скучать по вам, – сказал я ребятам, когда видел их последний раз. Хотя еще не было известно, когда их переведут в приют.

– Мы тоже будем скучать по вам, – ответила вежливая Таня.

И вот прихожу через неделю в отделение, и никто не встречает меня за стеклом бокса Ежиковых. В боксе очень тихо. Лицом к стене спит какой-то малыш, другая малышка лет трех тихо сидит, сгорбившись на кровати и глядя в пол. Иногда издает тихие звуки, похожие на всхлипы. Я спрашиваю ее, как ее зовут, сколько ей лет. Повторяю вопросы. Она не отвечает.

Вдруг спящий малыш просыпается, садится на кровати. Это Никита Ежиков! Он не похож на себя – какой-то грустный, одинокий и как будто даже похудевший.

– Никита! Почему ты один?!

Никита впервые за время нашего общения протягивает ко мне руки, без улыбки, без слов, как к вернувшейся издалека маме, и по этому движению я всё понимаю.

Кирилла и Таню отправили в приют. А Никите по возрасту – в дом ребенка. Их пути расходятся. И сойдутся ли снова?

Сажаю Никиту на колени, обнимаю, он прижимает голову к моей груди. Его горячее сердечко бьется часто, и оно как будто сразу под кожей. Не знаю, должно ли так быть у младенцев.

Во мне пламенная молитва без всяких слов. Молитва об этом хорошем человеке. Ты теперь один среди людей, мой крестник! Без братьев и сестер, почти без ног. Но ты не один. Я чувствую горячую мольбу этой души, и чувствую, что мы не одни. Мы втроем. Христос обнимает нас, и Его сострадание, любовь несравнимы с моей. И Он сделает всё, что в силах Бога, чтобы спасти эту душу на ее мученическом пути. Чтобы ты научился ходить, Никитушка. Не стал вором и наркоманом. Чтобы не совратился, а совратившись – покаялся. Может быть, ты станешь взрослым хорошим человеком, хорошим отцом. Сколько для этого нужно чудес! Я постараюсь молиться…

Мама – хорошая

Пока дети маленькие, они прощают родителям ВСЁ.

Яна 7-ми лет уже неделю живет в боксе одна. Потому что у нее чесотка. Руки и ноги расчесаны в кровь. Всю эту неделю она почти ничего не ест. По ее объяснению, «я просто очень нервничаю и поэтому не хочу». От слез под глазами синяки, лицо трагическое, когда я вхожу. Но она умная добрая девочка, и, когда ухожу, после дружеского разговора и смеха лицо уже другое. По складам с большим интересом читает «детское Евангелие».

По утрам она поет песенку солнышку: «Эта песенка как молитва. Когда я ее долго-долго пою, солнышко появляется. Вчера я два часа ее пела, и солнышко появилось».

Неделю назад она сказала мне, что ее мама последние два года в больнице, и за это время Яна видела ее всего один раз. Я подумал, что мама либо в психушке, либо в тюрьме, либо ее уже нет в живых.

В этот раз Яна призналась, что мама ее болела и до больницы.

– Она меня выкидывала на помойку. Но это потому что она болела, а так она меня любит. Я вам этого не сказала сразу, чтобы вы не огорчились.

– А ты сама помнишь, как она тебя выкидывала?

– Нет, я же маленькая была! Мне тетя Галя рассказывала.

– А что, мама тебя несколько раз выкидывала?

– Да, несколько раз. Но совсем-совсем немного, всего несколько разочков. А так она хорошая, она меня любит...

Нелюбовь

В боксе три девочки 12-13-ти лет.

Настю знаю уже давно. Умная и добрая девочка. Лежит на постели; на животе, как грелка, очередная раскрытая книга.

Ульяна просит у меня телефон позвонить маме. Уходит с телефоном за стеклянную перегородку ванной комнаты.

До нас доносится ее голос, сначала беспокойный, потом взволнованный, потом переходящий в крик. Она кричит одну и ту же просьбу:

– Мама, пожалуйста, приедь ко мне сегодня!!!

Она повторяет просьбу на разные лады, уговаривает, но видно, мама не согласна. Мама у Ульяны, как у большинства детей здесь, пьющая.

В конце концов Ульяна выбегает из ванной, отдает мне телефон, бросается на постель лицом вниз, ее тело сотрясают рыдания. Мама отказалась приехать.

Отдаю телефон Наташе. Огромная, как грузчик, говорит басом, книг не читает. Она уходит в ванную, и мы слышим, как она своим невозмутимым голосом грузчика настойчиво просит маму приехать. Такому голосу трудно не подчиниться, но видно, что маму не трогает просьба дочери.

Ульяна плачет на своей кровати.

Умница Настя смотрит куда-то сквозь потолок. Ей даже некому позвонить. Она привыкла к этой нелюбви.

Но разве к ней можно привыкнуть? Брат.© Pobedish.ru

Ошибочная эмоция?

Человек имеет многовековой опыт вины. Еще в раю Адам обвинил Еву в соблазне, Ева обвинила змея в искушении. С первого греха грешники пытаются переложить свою вину на другого.

Каждый из нас так или иначе познает это мучительное чувство: мы содеяли нечто, что не должно было быть содеянным, переступили некий закон, который знает наша совесть.

За годы своей клинической практики я наблюдала странный феномен: явную растерянность психологов перед виной как неискоренимым симптомом серьезнейших патологий и расстройств.

Каких только теорий и методик ни разработано, каких только научных трудов ни написано, а чувство вины по-прежнему продолжает тревожить человеческий разум и психику.

Классический фрейдовский психоанализ, на мой взгляд, едва ли справился с задачей, предложив сомнительное «лекарство от чувства вины» – оправдание ее поступками других людей, и прежде всего родителей.

В современной поп-психологии, особенно западной, распространены теории и практики, призванные любыми путями повышать человеческую самооценку. Считается, что люди должны перестать судить себя и ощущать свою значимость независимо ни от поступков, ни от обстоятельств. Предполагается, что человеку предназначено удовлетворять свои нужды («Я заслужил, потому что я существую»), а потому – никакой вины и быть не может.

Некоторые идут еще дальше, объявляя вину ошибочной эмоцией, и предлагают попросту уничтожить «зону вины» навсегда, как бесполезный опыт, как нечто постыдное и негативное.

Результатом попыток «залечить» или «аннулировать» вину стал рост числа людей с хронической депрессией, состояниями патологической тревоги, неврозов, психозов, самоубийств.

Не прекращает увеличиваться и число тех, кто пытается утопить «вину в вине» или убежать от нее в наркотический угар.

Часто люди сами приходят к психотерапевту, чтобы враз избавиться от мучительного чувства, и, нередко открываясь в своих нравственных падениях, ждут услышать, что всегда есть что-то или кто-то – муж, жена, родители, дети, трудное детство, общество, нехватка денег и т. д., – что вынудило их совершить дурной поступок, нарушить моральный закон.

Словом, вина за содеянное лежит совсем не на них, а значит, и никакой ответственности. Но формальное оправдание греха в кабинете психотерапевта имеет только временный эффект, и то в редких случаях.

Неосознанная и непризнанная вина, как скрытый нарыв, продолжает вести свою разрушительную работу в человеке.



Достаньте скелет из шкафа

Вот несколько примеров из моей практики.

Пациент Михаил К. (настоящие имена людей изменены), 45 лет, две попытки самоубийства, сменил несколько психотерапевтов, много лет страдает депрессией, неконтролируемой тревогой, бессонницей, с людьми агрессивен, ненавидит женщин. Был кратковременно женат, друзей нет, ни на одной работе не задерживался больше полугода. После нескольких недель психотерапии выявился корень его проблем – глубоко запрятанное чувство вины перед матерью. В подростковом возрасте, в ссоре, Михаил толкнул ее к стене. После неудачного падения мать надолго заболела, и сын, не выдержав обстановки, ушел из дома. Вернулся через три года, когда матери уже не было.

Другой пациент, Борис А., 64 года, в прошлом – преуспевающий бизнесмен, руководитель крупной фирмы, разведен, страдает подавленным состоянием, раздражительностью и резкими перепадами настроения. На первом же сеансе признался в неконтролируемом страхе смерти. Единственный сын живет в другом городе, не виделись и не общались больше двадцати лет. После нескольких месяцев терапии распознал свою главную проблему – запрятанное чувство вины перед сыном, которого всю жизнь третировал и унижал за то, что тот не оправдал отцовских надежд, не выучился и не стал большим человеком и опозорил его имя, избрав рядовую профессию плиточника.

Еще один пример. Дина С., 40 лет, страдает тяжелой формой депрессии, хронической тревогой, страхами, звуковыми галлюцинациями – постоянно слышит детские голоса. Живет одна, трудно сходится с людьми (по ее словам, бежит от них, как бы боясь какого-то разоблачения (признак паранойи). Страшная саморазрушающая сила и тотальный внутренний террор владели ею большую часть жизни. Понадобилось полгода интенсивной терапии, прежде чем душевный нарыв прорвался и она рассказала, что в 18 лет оставила годовалого ребенка человеку, с которым в то время жила, и убежала с другим. Рассказывая свою трагическую историю, выплеснувшуюся из нее как застоявшаяся вода из запруды, она призналась: «Я долго пыталась оправдать себя, думала, ведь я была еще ребенком. Но теперь осознала, что ребенком была моя дочь, а я была матерью».

Все эти судьбы и многие другие, похожие на них, объединяет одно – чувство вины, запрятанное в самые глубины существа. Часто, заботясь о благополучии внешнего фасада, мы даже не подозреваем, какую страшную разрушительную работу ведет червь задавленной вины в нашей душе. В этих судьбах присутствует и нечто другое, очевидное для меня как для православного психолога, – полное отсутствие любви. Больше того, необъяснимый страх перед всяким ее проявлением. Каждый из них реагировал почти неадекватно на мой простой вопрос: есть ли в их жизнях люди, которых они могли бы по-настоящему любить?



Бывают ли без вины виноватые?

Царство Небесное есть Высшая Любовь, и нераскаянная вина стоит препятствием к Ней. Немногие из нас рождены с талантом – любить, как заповедовал Господь. Надо долго и настойчиво овладевать этой наукой. К сожалению, школ, где бы нас учили любви к ближнему, нет. Но есть Божий храм, есть природа, и еще есть дети. Иисус Христос говорил: «Если не обратитесь и не станете, как дети, не откроется вам Царство Небесное».

Недавно мне посчастливилось встретиться с замечательным мальчиком лет шести. Со своими сверстниками он играл в мягкий бумеранг. Пришла его очередь бросать – он бросил, и бумеранг полетел красиво вверх. Одна из девочек, зачарованная его полетом, побежала за ним вдогонку. Вдруг порывистый ветер развернул бумеранг, и он ударил девочку. Она заплакала, и взрослые принялись ее успокаивать. Мальчик же отошел в сторону и сел на корточки. Я подошла к нему, села рядом. Лицо мальчика выражало глубокое горе.

Он заговорил первым:

– Я нечаянно... Я не нарочно... Она побежала, и бумеранг ударил ее.

И потом, помолчав немного, добавил:

– Я все равно виноват, потому что ей было больно...

Мгновенное искреннее признание вины, даже и не от преднамеренного поступка, и такое же мгновенное искреннее раскаяние. Как, когда мы утратили эту детскую способность к мгновенному очищению? Почему нам так трудно признаться и сказать всем, себе и, прежде всего, Богу:

– Я виноват, потому что им, ей, ему было больно?



Что скрывает пластырь самооправдания

Наш нравственный идеал есть не что иное, как наша совесть, хранящая в себе Божий Закон о добре и зле, о том, что хорошо и что плохо.

У нас всегда есть выбор – залепить ее пластырем самооправдания или же открыть наши душевные раны, уверовав в их исцеление.

Первое сделать, несомненно, проще. Даже если поначалу наша совесть, мучимая грехом и смутой, сопротивляется и требует очищения от грязи, вторая, третья и последующие попытки приглушить эти порывы даются нам все легче. Холодеет сердце, циничнее становится ум, и душа подает все меньше признаков жизни.

От всего этого недалеко и до самого губительного исхода – духовного разложения личности и духовной смерти.

За вину – эту нераскрытую душевную рану – многие из моих пациентов заплатили дорогую цену: годами отчаяния и болезни.

В своей практике, работая с людьми несчастными и неприкаянными, я постоянно наблюдаю эту тонкую грань, за которой человеческая жизнь может погрузиться в непролазный мрак, если в ней отсутствует свет веры.

Вина и прощение – постоянные темы моих бесед с людьми во время психотерапевтических сеансов. И тем из них, кто не отвергает веру, а пытается найти к ней свой путь, всегда легче дается осознание важной правды, что, когда мы нарушаем законы, написанные в нашей совести, мы – виноваты, независимо от того, чувствуем ли мы себя виноватыми или нет. Когда же мы искренне каемся, нам прощается, даже если мы не чувствуем себя прощенными.

Вина, чувство вины и конфликт, порожденный этим чувством, – духовная потеря. И потому искать ее разрешения надо в духовной жизни человека, в вере. Как православный психолог, я стараюсь прежде всего полагаться на веру в самом процессе терапии. Когда люди осознают свою ответственность за содеянное, они сами ищут очищение через раскаяние и глубокое сожаление. И только тогда – через боль и радость – в человеческую душу начинает приходить мир, только тогда наступает исцеление.

После разрыва с князем Болконским, только принеся искреннее покаяние, Наташа обрела силы и надежду жить дальше. И Бог дал ей встречу и полное примирение с тем, перед кем она была виновата.

Одна из моих бывших пациенток, когда-то в молодости сделавшая семь абортов и оставшаяся без детей и без семьи, пришла к покаянию через страшные душевные муки. Непрестанная молитва о душах ее нерожденных детей, о ниспослании им Божьего света и милости зародила в ней надежду к новой жизни.

Как говорил святитель Димитрий Ростовский, покаяние восстанавливает падшую душу, делает ее из отчужденной – дружественной Богу; покаяние ободряет душу истерзанную, укрепляет колеблющуюся, исцеляет сокрушенную, делает здоровой уязвленную.



Бесплатный дар

В «Преступлении и наказании» Ф. Достоевского Соня Мармеладова просит Раскольникова покаяться в убийстве: «– Встань!.. Поди сейчас же, сию минуту. Стань на перекресток, поклонись, поцелуй землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету и скажи вслух: я убил. И тогда Бог опять тебе жизни пошлет... Эка такую-то муку нести! Да ведь целую жизнь, целую жизнь!..

– Привыкну, – проговорил он угрюмо...»

Раскольников не привык. И после многих лет мытарств и душевных страданий, уже в остроге, пришел к вере.

Какие бы теории и механизмы человек ни придумывал в борьбе с виной, рано или поздно они перестают работать. И наступит минута, когда, наконец, замолкнет внешний шум и суета, которыми мы пытаемся заглушить голос совести, и тогда в глубоком молчании мы услышим горькую правду: «Я переступил... Я ослушался Бога».

Раскаяние невозможно без смирения и кротости. Осознание того, что лично я, как человек, слаб и не в силах сам разрешить свою вину, современному человеку дается нелегко: мешает наша раздутая до гигантских размеров гордость. Усмирить ее – большая победа. Древние говорили: из двух человек, первый из которых победил войско, а второй – себя, победителем вышел второй.

Бог знает нашу вину, но верит в нашу способность очищения.

Очищение не происходит на уровне интеллекта, но совершается в сердце. Часто мы прячем душевные травмы глубоко, как ужасный секрет, который не можем поведать даже близким, боясь потерять их любовь или уважение («если они узнают “это” обо мне, они перестанут меня любить»).

Вера – и в этом я, как православный психолог, убеждаюсь ежедневно, разбивает эту опасную концепцию, порождающую отчуждение. Истинная любовь безоговорочна и безусловна. Потерять ее невозможно. Раскаянная вина лишь восстанавливает наше единство с Богом.

Покаяние – Божий дар, нам, каждому из нас данный безвозвратно и бесплатно. Как мы воспользуемся этим даром: предадим забвению по неудобству и ненадобности или бережно понесем по жизни, – нам решать. Психотерапия может быть полезна на первом этапе пробуждения личности, когда человек учится различать свои правдивые и ложные чувства, мотивацию поступков, причины конфликтов, преодолевать недоверие и страх, осознать и выговаривать вину. Настоящее же очищение происходит в более высоких духовных сферах, и я всегда советую своим пациентам искать его в общении с Церковью. Двери Божьего храма открыты. Это наш выбор – пройти мимо, утешая свою совесть, или войти внутрь и предстать со своей виной перед Богом, Единственным, кто истинно может утешить нашу боль.

Один воин спросил старца: «Принимает ли Бог раскаяние?» Старец ответил: «Если у тебя порвется плащ, выбросишь ли ты его?» Воин говорит: «Нет! Я его зашью». – «Если ты так щадишь свою одежду, то не пощадит ли Бог cвое творение?» Журнал «Нескучный сад» Наталья Волкова

– Каждый человек знает, с одной стороны, что быть эгоистом, жить только ради собственного удовольствия – это плохо. А, с другой стороны, нет для каждого темы интересней и заботы насущней, чем собственное счастье, собственная судьба и жизнь. Хорошо это или плохо – любовь к себе?

– На первый взгляд, когда мы читаем Священное Писание, возникает впечатление, что вообще ни о какой любви к себе и речи быть не может, потому что, как говорит Иисус Христос, «любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную».

В последнее же время я заметил появление такой тенденции: из заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя» делают такой интересный вывод, будто это заповедь не только о любви к ближнему, но и о любви к себе. Что если ты себя не любишь, это тоже грех. И даже более того, стали обращать внимание на часть «как самого себя» больше, чем на «возлюби ближнего своего».

Я здесь поспорю. Мне кажется, что изначально, когда давалась эта заповедь, делался акцент именно на любви к ближнему, а «как самого себя» говорилось только постольку, поскольку само собой разумеется, что каждый себя любит более, чем кого бы то ни было. Просто для того и сказано, чтобы научились так же любить ближнего, как самого себя.

Так любить ли все же себя или не любить?

У многих святых отцов постоянно подчеркивается мысль о том, что надо полностью забыть себя, надо полностью отдать себя. Вот и сегодня на Литургии звучали слова: «Желающий следовать за Мной отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мною». «Отвергнись себя»! То есть, откажись от себя. Самоотречение, полное забвение о себе самом – вот нравственный идеал христианства.

С другой стороны, мы можем почитать у многих отцов мысль о том, что главная твоя задача – это забота о своей душе, и что главное дело в твоей жизни – это твое личное спасение. Единственное, что тебе дано – это трудиться над спасением своей души в Вечности, и это самое лучшее, что ты можешь делать для всего мира, потому что, когда спасаешься ты сам, то вокруг тебя спасаются тысячи. Мы знаем, что святые отцы очень часто уходили вообще от этого мира, чтобы сосредоточиться именно на своей душе.

Возникает противоречие.

Есть очень хорошая древняя книга, в которой есть такие слова: «Забывающий себя обретает себя». Вот в этих словах и вижу я выход из противоречия.

Мне думается, что любовь к себе, конечно, должна быть, но она должна быть правильной.

Собственно, что такое «я»? Что такое вообще человек? Прежде всего, это образ Божий. И этот образ во мне очень сильно поврежден и очень сильно искажен. Человек похож на старую, испорченную, закопченную икону, которую можно реставрировать. Образ Божий на этой иконе не исчез, но он накрыт массой наслоений, и поэтому на этой иконе можно написать все, что угодно, вплоть до каких-то неприличных изображений. И человек, не знающий что там, под этими наслоениями, будет глядеть на нее и видеть то недостойное, что какой-то мазила на ней написал. А человек, который понимает, например, реставратор, может по каким-то отдельным штрихам увидеть, что это все не так, что надо с этой иконой поработать. Он начинает снимать слой за слоем и, в конце концов, добирается до ее подлинной красоты. И все восхищаются: надо же, там, оказывается, такая была красота!

А кто-то, может быть, наоборот, расстроится. Ему больше по душе была та мазня, что заслоняла подлинное изображение. Когда мы любим себя как этот последний – это порочная, ложная любовь. Именно от такой любви к себе необходимо отвергнуться ради подлинной любви.

Взгляд на нас окружающих, наш собственный взгляд на себя бывает неправильным именно потому, что все видят не ту красоту, которая в глубине, о которой знает только Бог, а видят все эти наслоения. А Бог видит сквозь наслоения, и поэтому Он нас любит. Святые люди, люди, исполненные благодати, тоже видят человека сквозь эту грязь, и тоже его любят.

Беда заключается в том, что вот этот образ Божий во мне, который и есть мое подлинное «я», я не только не вижу в себе, но я даже уже это наслоение, эту грязь полюбил. И люблю себя такого!

Мне думается, что отвергнуться себя – это именно отвергнуться всего того, что искажает, закрывает образ Божий. А любовь к себе – это любовь именно к той глубинной красоте, которая во мне есть.

Вся духовная жизнь должна сводиться к тому, чтобы постепенно, через покаяние, через труд, через молитву я освобождался от всего наносного, от того, что не есть «я», и увидел эту красоту, которая во мне.

На самом деле, христианская жизнь заключается не в том, чтобы создать то, чего в нас нет, а в том, чтобы освободить то, что в нас уже изначально есть, но завалено глыбами, коростой грязи. Вера в то, что во мне живет эта красота, вера в Бога подразумевает, в частности, веру в то, что Бог отражается во мне, что я несу в себе эту красоту и что я могу до нее добраться, могу добраться до того света, о котором сказано, что он «...во тьме светит, и тьма не объяла его».

Вот такая любовь к себе, любовь к тому свету, к той красоте образа Божия, который во мне есть – это правильная, достойная любовь к себе. Эта любовь подразумевает определенную безжалостность и беспощадность к себе, потому что для того, чтобы освободить мое подлинное «я», нужно пройти болезненный путь. Короста сдирается как бинты, приросшие к коже, с кровью сдирается. Но это действительно подлинный путь, которым мы должны идти в этой жизни.

– И все-таки, в современном сознании человека «любовь к себе» и «самопожертвование» воспринимаются как две противоположные вещи, как два полюса.

– Представьте себе, что перед нами какой-то человек, которого мы любим и который знает, что мы его любим, и мы можем для него сделать что-то хорошее. Если я ему скажу: «Я тебя люблю, я тебе могу сейчас сделать что-то очень-очень приятное, но в конечном итоге ты умрешь. Или я тебе сделаю что-то очень, может быть, болезненное, но это избавит тебя от смерти, которая тебе грозит».

Вот такая ситуация, она и не очень-то надуманная. Врач тоже больному говорит: «Я могу вас начать лечить, но будет операция, будет химия, все это будет очень болезненно, но, я надеюсь, что если мы все это вытерпим, то мы преодолеем болезнь, и вы будете жить». Больной может ответить: «Нет, не надо операций, не надо ничего. Лучше чаю нальем, торт и коньяк». Врач может решить: «Если я сейчас ему об этом скажу, он сильно расстроится, а я его очень люблю, мне его жалко, поэтому я скажу, что у него все хорошо»? И больной выйдет от врача радостный, счастливый. Однако чем это кончится – мы все понимаем.

Если я себя люблю, то чего я для себя хочу? Чтобы какое-то короткое время земной жизни пожить в свое удовольствие – и потом вечная смерть, или как-то по-другому поступить и в конечном итоге иметь вечную жизнь? Понятно, что если я верю в то, что вечная жизнь – это не сказка, или если я даже хотя бы допускаю, что это возможно, то ради этого стоит от многого отказаться. И моя любовь к самому себе ни в чем не может выразиться так правильно, как в том, чтобы дать себе возможность войти в вечную жизнь.

Тогда возникает вопрос: «А как это сделать?» Ответом на этот вопрос является Евангелие. Евангелие - путеводитель в вечную жизнь. Первым этим путем входит Человек по имени Иисус. Бог, ставший Человеком. Мы называем Его первенцем из мертвых. Христос сказал: «Верующий в Меня не умрет, но будет иметь жизнь вечную». Но не просто верующий. Веровать – это значит следовать за Ним. «Хочешь иметь жизнь вечную, – говорит Христос каждому человеку, – веруй в Меня и следуй за Мной». Это – единственный путь, который ведет в вечность. Все другие пути могут быть очень приятными, очень радостными, но они приведут в тупик в конечном итоге. А следовать за Христом – это значит жить Его жизнью. То, что Он в этой жизни считал ценным, важным, достойным одобрения – то делать, а то, от чего Он отвращался – того не делать. И тут как раз мы возвращаемся к тому, с чего начали – к жертве. Иисус Христос – первый Человек, Который вошел в вечную жизнь, но этот путь лежал через Голгофу.

Любовь – это то, что всегда отдает. Что такое «жертва»? Жертва – это отдача, самоотдача. И если я не желаю себя отдавать, то я лишаю себя возможности состояться как личность, достойная вечной жизни. Потому что я не во Христе. Есть еще такие слова апостола Павла: «уже живу не я, но живет во мне Христос». Это тоже одна из формулировок, мне кажется, кратко выражающая суть правильного поведения в этой жизни – жить так, что «уже живу не я, но во мне живет Христос», и путь этот лежит через самоотверженность, отказ от себя.

Надо сразу оговориться, отказ от себя во имя чего? Если я убираю себя, но на место, которое я высвобождаю, ничего не приходит, такая самоотверженность не нужна. А если освобождаю место для Христа, если я отказываюсь от себя для того, чтобы место моего «я» заменил Иисус Христос, – вот это правильная самоотверженность.

И это именно любовь к себе. Происходит очень интересный парадокс: отказываясь от себя, я обретаю подлинного себя. И наоборот, не желая от себя отказываться, от своего эго, я, в конце концов, теряю себя, потому что все то, что не укоренено во Христе, в конце концов рассыплется и сгорит.

– Многим людям тяжело полюбить себя, когда им кажется, что их никто не любит. Человек чувствует себя никому не нужным, одиноким, ему кажется, что его любить не за что. Это трагедия для многих людей; они не в состоянии полюбить самих себя до тех пор, пока их не полюбит кто-то извне.

– На самом деле они ошибаются, эти люди. Может быть, самая главная истина, которая отличает человека верующего от неверующего, это откровение о том, что Бог человека любит. Эта любовь настолько сильна, что ее хватит, чтобы восполнить недостаток какой бы то ни было любви к нам.

Я как священник вижу одну из главных своих задач именно в том, чтобы тем людям, с которыми лично я как-то встретился, помочь почувствовать, что Бог их любит, и использовать для этого все, что только возможно. Я думаю, если мы встретились с человеком, который убежден, что его никто не любит, и от этого страдает, самое большое, что мы можем сделать, – это сказать: «Ты ошибаешься. Я тебя люблю». И это как-то подтвердить, доказать.

Мне вспоминается такая ситуация. В одной семье, я эту семью и сейчас знаю, был душевнобольной ребенок. Сейчас этому ребенку уже за 20 лет, и вот как-то его отец со мной поделился: «Знаешь, нам с женой сначала было очень тяжело от того, что у всех дети нормальные, хорошие, а у нас ребенок с явной болезнью. И какое-то время мы старались его лечить, ничего не получалось, и кончилось тем, что мы поняли, что вылечить ее все равно не удастся, что это пожизненно. Я подумал и жене своей объяснил, что Господь нам в семью послал это существо. Существо, которое никто никогда не будет любить, кроме нас. Других детей любят родители, у них будут друзья, у них будут жены, дети, внуки, то есть, достаточно много людей будет их любить. А вот нашего ребенка, я совершенно точно знаю, любить никто никогда не будет, кроме нас. А мы с тобой уже его любим. И это, на самом деле, особая милость Божия, что нам Он доверил такое трудное задание. И это главная, может быть, задача нашей жизни – дать нашему ребенку то, что ему кроме нас не даст никто, и восполнить этот недостаток любви. Когда мы это с женой поняли, многое переменилось, и радость вошла в жизнь. Нам по-прежнему очень многие сочувствуют, а мы себя считаем счастливыми, потому что Господь нам дал эту радость».

Эта ситуация может быть рассмотрена гораздо шире, чем ситуация одной семьи. На самом деле, на свете много людей, которые чувствуют себя как этот ребенок, но не потому, что они душевнобольные, а по каким-то другим причинам. Они тоже никому не нужны, их никто не любит. Я думаю то, что ощутили эти родители по отношению к своему ребенку, мы, христиане, должны ощущать по отношению к каждому человеку, несчастному в этой жизни.

Поэтому хочу сказать нам всем, христианам, что, встретив человека, который считает, что его никто не любит, давайте ему понять, что он не прав, что он дорог Богу, а как подтверждение – нам.

А самому этому человеку я вот что хотел бы сказать. Есть такие прекрасные слова св. праведного Иоанна Кронштадтского: «Когда мне плохо, я иду к тому, кому хуже, чем мне, и помогаю ему». Если тебе очень тяжело от того, что тебя никто не любит, то постарайся полюбить того, кого тоже никто не любит, и тогда ты почувствуешь, что Бог любит тебя.

В жизни материи есть закон: если где-то чего-то прибыло, значит, в другом месте убыло; если я кому-то что-то отдал, значит, у меня стало этого меньше. А с духовной жизнью все в точности наоборот. Если я кому-то доставил радость – то у меня не убыло радости, а стало больше. И даже более того, если у меня не было ее, но я ее кому-то дал, то она появилась у меня. Поэтому постарайся сделать что-то доброе кому бы то ни было, постарайся доставить радость, которой у тебя у самого нет. Идя этим путем, ты начнешь тоже чувствовать, что в твою жизнь вошел смысл, что ты любим. Ты станешь проводником Божественной любви.

Мы говорим, что любовь от Бога. Если сравнить любовь с энергией, то Бог – это источник такой энергии. Я могу расходовать энергию Божественной любви только для себя, как потребитель энергии – и тогда она во мне никак не ощущается. А если я проводник, то эта любовь начинает через меня проходить. Если меня, допустим, в розетку воткнуть, но не включить, то ток через провод не идет, а если включить, «электричество» потечет, я «заработаю».

Вот так же и здесь. Можно так обратиться к Богу: «Я слышал про то, что Ты меня любишь, но я эту любовь никак не чувствую, Ты мне дай ее как-то почувствовать, чтобы она меня наполнила, и сделала меня счастливым». Скорее всего, ничего не получится, она никак не обнаружится во мне. Иное дело, если я говорю: «Ты мне дай эту любовь, чтобы я мог ее как-то через себя преломить, дать кому-то другому». И я начну действовать, начну делать дела любви. Я не буду «батарейкой», а буду «проводом». Вот тогда Любовь Божия не будет теоретическим утверждением, а будет самым что ни на есть подлинным переживанием.

Надо понуждать себя делать добро. Даже если очень не хочется, стоит себя понудить – раз, другой, третий – и начинаешь чувствовать, что наполняешься какой-то новой силой, которой до этого не знал. Душа начинает опытно познавать любовь, согревается этой любовью… и обретает настоящее счастье. Протоиерей Игорь Гагарин

Кого мы любим, когда любим себя?

Один из людей, которых нам стоит полюбить, — мы сами. О любви к себе говорят много. Но правильно ли мы понимаем эту любовь?

«Порадуй себя — скушай шоколадку!» Все распространенные советы о том, как любить себя, сводятся к этому — к потаканию своим слабостям, к предпочтению своих интересов интересам других людей, к самообману. Как будто любовь к себе — совершенно другая вещь, чем любовь к другим людям, как будто она сделана из другого теста.

Любовь — это совершенно определенная, вполне конкретная вещь. Те свойства любви, которые мы описали выше, относятся и к любви к себе. Значит, те советы о том, как любить себя, которые дают популярные журналы, на самом деле не учат нас любить себя. Нас обманывают, нас учат всего лишь эгоизму.

Если мы хотим наполнить свою жизнь любовью, любить и быть любимыми, себя мы тоже должны любить по-настоящему. Мы достойны настоящей любви к себе! Мы — не последний человек в нашей жизни, чтобы отделываться каким-то суррогатом из шоколада, массажа, дорогих игрушек и прочих пустяков. Любовь к себе — это такая любовь, в которой нас никто не заменит. Если мы сами себя не полюбим по-настоящему, мы так и останемся нелюбимыми… собой. Хотя, возможно, с головы до ног в шоколаде и осетровой икре.

Чтобы разобраться в том, что же такое любовь к себе, давайте вспомним свойства настоящей любви.

Любящий желает добра любимому.

А в чем добро для нас? Добро для каждого человека в том, чтобы жить в ладу со своей совестью, жить в радости и любви. В том, чтобы достичь смысла человеческой жизни, то есть научиться любить. А что нужно для этого? Работать над собой, учиться любить, избавляясь от своих слабостей, дурных привычек.

Любящий видит все самое светлое, прекрасное, что скрыто в глубине любимого человека. И помогает ему раскрыть в себе эти лучшие стороны.

А в чем заключается это светлое, эта красота и сила нашей души? Опять, в том же — в нашей доброте, самоотверженности, любви.

Какое свойство любви ни возьми, получается, что, если мы хотим любить себя, мы должны работать над собой, искоренять свои недостатки, учиться любить.

Любой человек может увидеть по своей жизни, что это и есть та любовь к себе, которой ему недостает.





Два способа себя полюбить

Все мы время от времени страдаем оттого, что не любим себя. Порой даже ненавидим. А некоторые люди ненавидят себя хронически, доходят до того, что не признают даже своего права на жизнь среди людей, думают о суициде.

Отчего подобное происходит с нами? Оттого, что мы не обнаруживаем в себе тех великих и прекрасных качеств, которые (мы знаем это подсознательно) должны в нас присутствовать. Мы совершаем дурные поступки по отношению к другим людям и к себе. Мы становимся рабами гнилых привычек, не в силах выпутаться из их плена. Своей жизнью мы не делаем мир прекраснее, а людей счастливее. За что же нас таких любить?

Попытаться разрешить эту проблему можно двумя способами. Первый способ нам предлагают психологи дамских журналов: повышать самооценку. То есть внушать себе, что такой человек как ты — это и есть норма человека, даже больше того, это высокий уровень, высокое достоинство человека. А всех тех людей, которые вольно или невольно опровергают этот постулат, нужно унизить в своих глазах, победить и растоптать. Тем самым уничтожить значимость их оценки для нас.

Второй способ — трезво смотреть на себя, видеть и свои добрые качества, и недостатки, и работать над собой.

Какой способ лучше?

Дорогие мои, вспомним, что мы действительно великие, удивительные существа! Мы не какие-то безнадежные рабы своих эмоций, которых так легко обмануть, в том числе и нам самим. У нас внутри есть что-то, что четко отличает ложь от правды и отвергает ложь. Поэтому из самообмана никогда не выходит ничего хорошего. Если мы будем совершать дурные поступки и при этом стараться считать себя хорошими людьми, у такого поведения будут два последствия. Во-первых, наше справедливое недовольство собой уйдет вглубь, трансформировавшись в депрессию или соматические заболевания. Во-вторых, исказится наш взгляд на все вещи, поскольку точка отсчета — мы сами — далеко смещена от истинного положения.

Правда — необходимое условие успеха. Только она поможет нам.

Когда мы видим свои слабости, мы не должны закрывать на них глаза или впадать из-за этого в уныние, начинать ненавидеть себя, записывать себя в неудачники и т.д. Помня о том, что это лишь пятна на солнце, которое внутри нас, мы раскаиваемся в этих поступках и стараемся их не повторять. Для этого потребуется работа по проеодолению своих дурных привычек, страстей. По мере успехов в своей работе над собой, человек начинает уважать себя за проделанный труд и любить себя за все те прекрасные качества, которые открываются или возрастают в нем. Это похоже на постепенное очищение прекрасной картины от слоя грязи и копоти.

Теперь ему не нужно ничего выдумывать — ему действительно есть за что любить себя. И другим есть за что любить его. Именно такая любовь освобождает нас от всех зависимостей, делает людьми достойными и готовыми к созданию семьи.




Чудо снисходительности

Вы замечали, что с людьми, которые любят и принимают себя, легко и приятно общаться? Почему же они такие приятные?

Потому что, принимая себя, человек принимает и других, спокойно относясь к их слабостям.

Значит, если мы хотим лучше относиться к себе, надо стараться и к другим относиться лучше. Причем мой совет — не мерить свое отношение к людям слишком высокими категориями. Пусть проявления любви будут самыми мелкими, приземленными, так мы сохраним трезвый взгляд на вещи.

Самый первый шажок на пути к любви — снисходительность. Понимать слабость человеческой природы, помня о своих собственных слабостях, жалеть людей, прощать им ошибки, не судить строго. Вот что такое снисходительность.

Я с детства был очень строгим. Этим и людей отпугивал, и не давал себе полюбить себя. Считал себя добрым, так как был готов, как мне казалось, на великие жертвы ради других, а на самом деле не был даже готов прощать людям то, что они такие, какие есть.

Стать снисходительнее мне помогла встреча с девушкой, которой с детства была свойственна снисходительность к людям в большой степени. Она была поздним ребенком, воспитывалась в счастливой семье, в любви, без излишней строгости. Так появился человек, очень мирный к людям, принимающий себя, любимый многими.

Я тоже не устоял перед таким чудом, ухаживал за ней почти год. И этот год был для меня школой воспитания снисходительности. Во-первых, я понимал, что для каждой девушки хорош тот мужчина, который похож на ее отца, а ее отец человек очень терпимый, ни на кого никогда не раздражается. Во-вторых, находясь рядом с ней, просто невозможно было оставаться строгим.

Один мелкий случай показал разницу в моем и ее образе мыслей. Мы с ней наняли для одного ответственного мероприятия автобус. Водитель автобуса много ворчал, был недоволен заказом и заказчиками. Когда дело было сделано, мы с этой девушкой обсудили, дать ли ему чаевые. Я предложил не давать — в качестве наказания за его ворчание. А она предложила дать, да побольше — чтобы он хотя бы под конец перестал расстраиваться и уехал в хорошем настроении.

Хотите оставаться строгими, в том числе и к себе — поступайте с людьми так, как я хотел поступить с водителем этого автобуса. Хотите лучше к себе относиться — поступайте так, как поступила моя подруга.

Измениться можно. Я за год общения с этой девушкой сильно изменился в лучшую сторону. И чем снисходительнее я становился к другим — тем лучше я относился к себе. Конечно, хорошо иметь перед глазами такой прекрасный пример правильного отношения к другим и к себе. Но если вы будете искать его в окружающих людях — скорее всего, найдете такого человека. Брат

— Человеку, который испытывает чувство неудовлетворённости своими отношениями с людьми, с миром, следует понять, прежде всего, что этот конфликт обусловлен его конфликтом с самим собой. Человек не принимает себя, человек недоволен собой, и поэтому предъявляет другим людям такие же претензии, какие имеет к самому себе. В чем причина такого непринятия человеком самого себя?

— Честно говоря, я не очень люблю призывы полюбить себя. Скорее я склонна считать, что надо принять себя. Себя принимают не за что-то. Себя принимают, потому что Бог создал, мама родила. Что ж теперь делать? Вот такой вот я есть.

Я сразу вспоминаю те тренинги, на которые люди ходят и никак не могут понять, почему нет эффекта. «Я принимаю себя любого, я люблю себя любого». Ну почему я должна любить себя любую и принимать себя любую, если я могу стать такой, чтобы себе нравиться?

Причина непринятия себя — всегда из детства. По какой-то очень уважительной причине ребенок совсем в младенчестве, буквально на первых месяцах жизни не получил вот этого маминого абсолютного принятия.

Любить или не любить младенца за то, что он красивый или некрасивый, это какое-то извращение. Нормальная мама, то есть если у неё была нормальная беременность, она нормально родила, нормально себя чувствовала, она принимает младенца целиком, с таким вот умилением: «Ути, какой ты…» И причем все время носит его на руках. Уже давно, слава Богу, педиатры признали, что младенца надо таскать на руках, чем дольше, тем лучше. Из детей, которые представляют собой переходящее знамя у родственников и друзей, получаются очень доброжелательные люди. «Ути, какой красивый, ути, какой кривенький мой зайчик».

Ребенок маленький, значит у него генерализованы реакции нервной системы.

— Что это значит?

— Ну, сам маленький, нервная система маленькая. У взрослого человека может нога болеть, но одновременно он может радоваться какому-нибудь событию. Или наоборот, он прекрасно себя чувствует физически, но при этом огорчен. У ребенка нет такого разделения. У него все чувства захватывают полностью все тельце. Поэтому когда его мама или другой любящий человек держит на руках, глядит на него умиленными глазами: «Ути, пуси, мое солнце, какое же ты красивое», он испытывает совершенно всеобъемлющее счастье. Вот он – мир.

И вот ребёнок, который и во время беременности, в конце беременности хотя бы, когда его уже ждут, и во время родов, и в первые месяцы после рождения получил вот этот восторг («Боже мой, какое счастье, ты родился»), потом будет принимать себя. У него будет нормальное разделение: я принимаю себя таким, каким меня мама родила, Бог создал. Я такой, какой я есть. Я принимаю себя. Я не плохой, я хороший. Но при этом я далеко не всегда хорошо себя веду, я далеко не всегда хорошо выгляжу, я далеко не всегда собой доволен, я могу испытывать к своему поведению просто омерзение.

Тогда человек чётко разделяет: вот это мне в себе не очень нравится, но придётся принять, потому что я не могу или не хочу это менять. А вот это мне в себе нравится, и я этим горжусь. И тогда он и к другим людям подходит примерно так же.

— Такой человек, мне кажется, более спокоен, у него меньше всяких эмоций по поводу самого себя.

— У него много эмоций по отношению к себе. Но они адекватные, и они существуют в настоящем. То есть они начинаются по поводу, проходят какой-то путь и заканчиваются, когда завершён повод. Либо он изменил себя, искупил ситуацию, в которой он был крайне плох, или принял, что это нельзя изменить, ну и зачем тогда из-за этого страшно расстраиваться. То есть он принял решение. Он не несёт в зубах по всей жизни проблемы. И тогда он с другими людьми тоже общается напрямую с человеком, а не с его проблемами. И получаются у него действительно довольно хорошие отношения с миром, потому что, в первую очередь, он знает, что его любит мама (или любила, если её уже на свете нет). Он точно знает, что его точно любила мама и, дай Бог, папа.

— Почему ему легко переносить недостатки окружающих и равнодушие к нему?

— А у него был этот мир маминых рук и восторженных глаз.

— Как этот мир, который был, перевести в сейчас? Он ведь был, а сейчас что?

— А он остался. Человеку, у которого этого не было, приходится делать большой путь, понимая, что он больше никогда не будет младенцем, что у него никогда не будет мамы.

— Мы сейчас описали человека, который любит или принимает себя. Давайте теперь опишем человека, который себя не принимает. Что у него было в детстве и что сейчас?

— В силу каких-то причин это базовое доверие к миру и к себе, потому что младенец и мир едины, не развилось. Потому что мамы не было, мама болела, мама была не в себе в силу каких-то причин. Например, это была нежелательная беременность от нежелательного человека. Ну, мало ли почему? Этот ребёнок был нежеланным, вообще мама не знает, куда его девать. Или мама болела, в больнице лежала, вот не было у него в это время ни мамы, ни того, кто готов её заменить.

— Вы относите и то, и другое именно к периоду младенчества?

— Закладывается это в младенчестве. У ребёнка, который это в младенчестве получил, очень большой запас жизненных сил, он потом легче перенесёт всё остальное, потому что у него остаётся вот это вот недифференцированное, непроговоренное, где-то внутри него живущее, тепло мира. И тогда мир хорошо относится к нему, он хорошо относится к миру. И тогда он может разделять, что мир, в общем, хорош, он тоже, в общем, хорош.

— Я знаю людей, которые в младенчестве это имели, но в более старшем возрасте, подростковом, начинались серьёзные проблемы с родителями, и в итоге у них мало этого принятия себя.

— Вообще желательно хотя бы подростковый возраст пережить в хороших условиях. Я понимаю механизм этих людей. В младенчестве у ребенка всё было ну очень хорошо, у него даже не было повода задуматься, что бывает по-другому. И вдруг всё рухнуло, что-то случилось, и это несправедливо. Вот он, скорее всего, будет борцом за справедливость. «Это несправедливо. У меня всё было, и у меня всё отняли».

— Вот, такой человек стал взрослым, что сейчас мы наблюдаем, какие последствия этого?

— Есть два основных простых вывода, которые идут из детства. Либо я плохой, и тогда правильно, что ко мне так относятся. Значит, мне надо всю жизнь платить за то, что меня до сих пор не придушили. То есть я всё время должен доказывать, что я достоин любви, я должен всё время быть хорошим, я должен всем помогать, я должен быть идеальным. Если ко мне хорошо относятся, то это как-то подозрительно, значит надо либо ещё больше быть идеальным, либо приготовиться к тому, что здесь какая-то подлянка зарыта, и это скоро кончится. Что это она в меня так влюбилась? Наверно, она либо сама больная, либо она просто меня не разглядела. Вобщем, это плохо кончится.

Вот такой человек, который пытается всё время сам себе доказать, что он заслуживает хорошего отношения, при этом этого хорошего отношения никак не принимает. Ему очень трудно принять любовь. Ему очень трудно поверить, что его любят. Да не может такого быть ! Надо ещё тебе дать, ещё дать, ещё дать, и тогда я приму, что ты хорошо ко мне относишься.

Он всё время даёт, даёт, даёт, даёт и не может принять ни любви, ни денег, высокой зарплаты, ни просто везения. Например, послал резюме, и первый успел на какую-то очень хорошую работу. Ему сразу ответили: «Да, да. Вы нас устраиваете, приходите». Ему так неудобно. Наверно кто-то же там лучше был. И как-то это не к добру. Наверно, они потом меня там разглядят и выгонят. На собеседовании он часто ведёт себя так, что люди действительно разочаровываются. И у него всё равно очень плохо складываются отношения с людьми. Потому что нормальные люди, которые его окружают, не могут всё время принимать любовь и подарки, не возвращая. Они постоянно пытаются установить равенство: «На тебе тоже». А этот человек плохо принимает.

— Мы рассмотрели один механизм. Как его назвать коротко?

— Это человек, который считает, что он плохой, а все хорошие. То есть он не получил безусловной любви или потерял её слишком рано и он считает, что он всегда плохой, и поэтому всё не ладится. А на самом деле не ладится, потому что он всё время пытается искупить и заслужить.

— А следующий механизм?

— Все плохие, а я хороший. Ну, надо же как-то защищаться. Надо же как-то объяснить, почему в детстве этого не было или потом было потеряно. Ну вот – потому что мир оказался плохим. Вот негодяи ! Вот я такой золотой, а они несправедливы.

— Возникает вопрос: а вот насколько эти люди второй категории хорошо к себе относятся, если они так вот плохо относятся к другим?

— Они очень плохо к себе относятся. Просто они так защищаются. У нас этот механизм особенно часто встречается. Потому что страна традиционно с дефицитом нормальных, счастливых, сытых родителей (ну вот история так сложилась).

В общем, либо я плохой, либо мир плохой. В основе лежит одно и то же: «Я не такой, как надо». Нет у меня вот этого покоя, ощущения, что всё правильно. Здоровое ощущение: поступки могут быть неправильными, ситуации бывают неправильными, но я все равно правильный, и мир правильный. У человека, который себя не принимает, нету этого.

— Вы уже сказали, что изменить отношение к себе путём просто того, чтобы стать лучше, едва ли возможно, потому что нет предела самосовершенствованию.

— Нет, тем более, что так мы углубим тот же механизм. «Меня любят за то, что я что-то хорошее делаю». Или «Меня любят за то, что я заставил их измениться. Они стали лучше, они стали лучше себя вести, поэтому они полюбили меня, и поэтому я их тоже люблю». И то и другое невозможно. Тебя никто не должен любить во всём комплексе твоего поведения, твоего внешнего вида, твоего отношения к миру.

— Никаким внешним актёрством этого не изменишь. Как бы ты ни старался вести себя правильно, вот это вот твоё внутренне восприятие себя будет давать о себе знать.

— Важнее всего понять и принять: ты такой, каким тебя Бог создал, и это правильно.

Почти всем нам не хватает принятия того, что высшие силы разбираются в жизни лучше, чем мы, и мы не умнее Бога.

Именно Бог определил нам родиться вот такими и никакими иными. А мы предъявляем претензии к маме. Она меня вот таким родила — недостаточно красивым. Ах, она нехорошая. Она меня родила не от того папы.

На самом деле, то, что меня родили таким, это не хорошо и не плохо. Это так. Потому что если б это было по-другому, меня бы не было.

— Ну, и отсюда вытекает главный вопрос: как же с таким наследством, которое мы сейчас описали, всё-таки себя принять?

— Дело в том, что психология – это не утешение, как и религия. Это как раз ровно наоборот. Это тяжёлый труд по разниманию себя на части и укладыванию тех же частей в более правильном порядке. Выбрасывать ничего нельзя, это невозможно, и чужого ничего не прибавишь. Просто из бардака делать свою индивидуальную правильную мозаику.

Это тяжело. Как принять себя? Можно волевым усилием, но желательно всё-таки с помощью хорошего профессионала… Ну, естественно каждый специалист хвалит только свой метод…

— Что можно сделать, чтобы принять себя, кроме того, чтобы пойти к профессионалу? Человек сам может что-то для этого сделать?

— Может. И очень многое. Потому что после того, как он понял, что раз уж его уже родили и деваться некуда, придётся жить, дальше у него есть выбор: жить хорошо, то есть относительно спокойно, или жить плохо, то есть посвятить свою жизнь причитаниям на тему, какой я плохой или какой мир плохой; либо принять, что он разный, и мир разный, и люди разные, и жить в общем достаточно весело.

— Ну, вот он хочет принять мир таким и хочет жить весело. Что ему для этого сделать?

— А для этого опять-таки волевым усилием напрячь мозги и действительно понять, что он может изменить в себе, и менять это обязательно. И не поддаваться ни на какие провокации «я люблю себя любого», ни на какие тренинги «я люблю себя кривого, косого, горбатого, и нет ничего красивее, чем весить 40 килограмм или наоборот, 140». То есть измени в себе то, что тебе не нравится, чтобы себе понравиться.

Надо разобраться, что я могу в себе изменить и хочу, потому что ну очень мне это не нравится. Без фанатизма, конечно, не надо класть на это жизнь, но изменяй. Может, по дороге ты потеряешь к этому интерес и захочешь поменять что-нибудь другое. Но, по крайней мере, начни процесс. Тогда ты будешь действовать. А человек, который действует, не чувствует абсолютной беспомощности.

Обычно то, что ты не можешь изменить ни под каким видом, либо не очень тебя касается, либо занимает очень небольшую твою часть. Всё остальное – вперёд и с песней. Очень многое можно не только изменить, но и от самого процесса получить массу удовольствия. Не принять судьбу, например, «Бог меня создал недотёпой, который не может устроиться на хорошую работу. Это придётся принять». Да Бог не мог тебя таким создать, Богу делать нечего, подбирать тебе работу. Подумай, почему у тебя не ладится с хорошей работой и измени это.

— Я где-то читал, что когда человек примет себя, ему становится легче себя изменить.

— Естественно. Потому что тогда организм сам с удовольствием начинает менять то, что действительно улучшит качество жизни. Он сам это начинает делать, потому что очень часто человек, чтобы избежать глобальной травмы, генерализованную тревогу по поводу несовершенства мира начинает стягивать на что-то конкретное. Какое-нибудь его качество, физическое или характера или ситуации (например, живёт не в той стране), становится объяснением всего. «Вот если бы я мог это изменить, то всё бы стало идеально». Но поскольку если ты это обстоятельство изменишь, скорее всего, ничего в твоей жизни не улучшится, то это и не меняется. И вот он ходит по кругу...

Если человек начинает бесконечно ходить по психологам на тему «прими себя», ему попадаются плохие психологи. И он всю жизнь тратит огромное количество денег и времени, практически живёт уже психотерапией, как образом жизни. Он уже только ходит по группам и психологам, чтобы решить, например, проблему своих кривых ног.

Меня одна клиентка упорно доставала по телефону. Я сказала: «Девушка, определитесь. Если проблема в кривых ногах, то дайте мне подумать, где их выпрямляют. А если это психологическая проблема, то вы уже пять лет ходите к психологам. Ноги надо либо выпрямить, либо носить одежду, которая их кривизну скрывает. Оттого, что они у вас выпрямятся, ваши проблемы не решатся. Вы ходите хорошо?» Она говорит: «Ну, естественно». Я говорю: «Значит, это не та кривизна, которая является медицинской проблемой. Значит, это лёгкий недостаток внешности. Носите брюки и длинные юбки. Всё, проблема решена».

Понятно, что если этой девушке каким-то чудом выпрямить ноги, ничего не решится. Остальные не видят её кривых ног. Они видят её плохое настроение, перекошенное лицо, её злобное отношение к людям. Потому что она уже на всех смотрит: «Конечно, я тебе не нравлюсь с кривыми ногами ! » А человек не понимает, почему на него так плохо смотрят. Фу, какая неприятная девушка. Более того, она страшно радуется, когда видит, что у кого-то ноги ещё более кривые, так что человеку, который даже не считал это своей проблемой, всё равно неприятно, что ему так тычут его недостаток.

— Понятно, что не надо зацикливаться и бегать по психологам, тем более плохим психологам…

— Нет, надо по всем инстанциям решать проблему, в том числе и с психологами. Но необходимо разделить то, что ты хочешь и можешь в себе изменить, и то, что ты не можешь в себе изменить, или плата за это слишком велика. И это ты примешь, ничего страшного. Самое главное, что это ты. Выбор у тебя только один: ты можешь мучиться из-за того, что ты такой или из-за того, что мир такой, а можешь не мучиться.

— Это напоминает фразу «Хочешь быть счастливым, будь им».

— На самом деле это очень правильная фраза. Только разберись, что тебе реально мешает быть счастливым.

— Вот вы говорите: «Что можешь изменить — измени, что не можешь – прими». Как принять? Вот не нравится мне что-то, и я не хочу это принимать. То есть хочу, но не получается.

— А что будет, если примешь? Принял. Просыпаешься утром, вот есть кривые ноги или что-то ещё, что ты в себе не мог принять, а ощущения проблемы нет. Что будет?

— Будет хорошо.

— Правда, будет хорошо? На смену решённой проблеме, если вдруг по мановению волшебной палочки проблема решится, может придти другая проблема…

Природа и организм не терпят пустоты. Надо ещё подумать, зачем тебе эта проблема, и что будет, если она решится. Потому что, если задуматься, выяснится, что не зря ты её держишь зубами. Если человек решит: «Мне нужна эта проблема, потому что…», у него никто и никогда её не вырвет. Только пойми, что эта проблема не нужна окружающим, и не долбай их этой проблемой.

Большая часть нашего общения, к сожалению, это общение наших неврозов, нашего прошлого, нашего детства, наших представлений о будущем, но только не тех самых ядерных личностей, того, что мама родила. Вот когда общаются друг с другом вот эти внутренние личности, которых мама родила, это отличное общение.

— Как к этому прийти?

— Надо взять на себя ответственность за себя. Я отвечаю за себя, а другие люди за меня не отвечают. И, более того, я за них не отвечаю. Я отвечаю за своих детей, пока они маленькие.

— Мне кажется, что чрезмерная ответственность зачастую как раз вот…

— Ответственность не бывает чрезмерной, она бывает ложной. В том-то и дело. Вот эти люди, которые решают, что они плохие и всей своей жизнью должны заслужить хорошее отношение… это тоже мания величия. Это та же самая ответственность за то, за что я не могу отвечать. Я могу сделать всё возможное для того, чтобы ты ко мне относился хорошо. Это от меня зависит. Но я не могу отвечать за то, как ты ко мне относишься. Я могу всё равно тебе не нравиться. Я не могу отвечать за тебя.

— Поможет ли здесь копание в своём детстве?

— Только с профессионалом. Копание в своём детстве без профессионала – это всё равно, что увлечённое расковыривание какой-нибудь ранки, пока не доведёшь себя до сепсиса.

Во-первых, нормальный психолог долго учился. Он ведь не советы даёт и не кивает за твои деньги, слушая тебя. Он производит интервенцию не менее решительную, чем хирургическая, только другими методами. А во-вторых, ну не видим мы себя изнутри. Мы пойдем на поводу у мифов. Мы почитаем книжку, послушаем окружающих, найдём у себя, что нам покажется похожим и построим на этом неправильном фундаменте большое здание, которое рухнет и нас же придавит. Этот вот любительский взгляд на своё детство только ухудшает ситуацию.

Лучше всего в настоящий момент посмотреть на себя в зеркало, посмотреть на себя со стороны и задать себе вопросы. Вот ты себе отвратителен. При этом есть люди, которым ты нравишься? Они что, идиоты? Они настолько глупее тебя, что ты им нравишься?

Если люди к тебе хорошо относятся, а ты не можешь до конца в это поверить, посмотри на них нормальными, доброжелательными глазами. Они хорошие, они хорошо к тебе относятся. Значит ты хороший. Если ты кажешься себе исчадием ада, то у тебя мания величия.

Включи мозги. Если масса людей тебя недолюбливают, подумай, может быть, они в чём-то правы. Если на пятой работе начальник тебя не любит, подумай, действительно ли хорошо ты работаешь. Если после первого свидания уже пятая девушка уходит, обиженно поджав губки, либо ты как-то не так ведёшь себя на свидании, и ты их действительно обижаешь, либо ты их неправильно подбираешь, и они уже приходят обиженные.

— То есть думай, меняйся, развивайся.

— «Думай, меняйся, развивайся» – это вообще по жизни нужно. Но это не рецепт принятия и неприятия себя и мира. Принятие себя и мира — это, наоборот, на самом деле сложение с себя ответственности за то, что ты не можешь изменить. На самом деле это смиренное принятие того, что есть. Я делаю всё, что могу, и я надеюсь, что делаю правильно. Но я не могу этого утверждать, потому что я не Господь Бог. На самом деле это смиренное принятие того, что я не могу изменить.

— Как вы объясните, что такое смиренное принятие?

— Это признание реальности: это так. И от меня зависит только то, как я буду на это реагировать. А вот то, что это так, от меня не зависит.

Меня это принятие посетило в героический момент. Первая моя командировка, в воюющую страну была в Карабах. Там же накрыло первым обстрелом. Слава тебе Господи, я была не одна. Все бодро спустились в подвал. Перепугалась я, конечно, потом. Был очень полезный урок. Ведь независимо от того, буду я героически себя вести, буду я позорно себя вести, эта бомба всё равно упадёт, на меня — так на меня. От моего поведения ничего не зависит. Если бомба пролетит мимо, а я плохо себя вела, мне потом будет очень трудно общаться с этими людьми. А вот если я одна: не упадёт на меня бомба, никто не узнает, как я себя вела; упадёт на меня бомба, тем более никто не узнает. Я ничего не могу сделать. Ни от моих действий, ни от моих реакций, ни от моего выбора, ни от того, что я умру со страха или подожду, пока бомба на меня упадёт, ничего не зависит. Я могу это только принять. А дальше у меня выбор, как я буду себя вести: постараюсь всё-таки сохранить достоинство (вдруг бомба мимо пролетит, и мне потом будет стыдно) или нет. Это единственное, что от меня зависит.

— Почему вы так скептически говорите об аутотренинге, когда человека учат говорить, что он себя принимает таким-то? Вот, допустим, он молчун. Другие блистают красноречием, а он молчит. Разве ему обязательно тоже становиться говоруном?

— Нет, абсолютно. Только не надо сидеть и медитировать: «Я принимаю себя молчуном».

— А почему?

— А если он молчун, так сказать, от природы? А может быть, и не от природы. Может, с ним мама в детстве не разговаривала. Если он пришёл на тренинг, значит, он считает, что то, что он молчун – это его недостаток.

Есть два варианта: либо этот недостаток попробовать исправить, либо разобраться, откуда он взял, что это недостаток. Может, была такая ситуация в детстве. А на самом деле это прекрасное качество. Мне, например, очень нравятся молчаливые люди.

— Вы предлагаете путь некого логического рассуждения. А есть ещё путь аутотренинга.

— Чего аутотренировать, пока ты ещё не увидел картины? Надо просто расширить угол зрения. Проблема возникает от туннельного зрения. Вот ты упёрся, что это вот так и только так. А это ещё так, так, так и так. Может оказаться, что это не надо принимать либо потому что это очень легко исправляется, либо потому что это достоинство, которое нравится массе людей. И тебе просто показалось, что это твой недостаток.

— Может быть, у человека эти навязчивые мысли уже не один десяток лет. Может быть, аутотренинг — это хорошее противопоставление этим мыслям?

— Если он считает это недостатком, надо разбираться, откуда ноги растут. Потому что если человек действительно маниакально считает, что это недостаток, который серьёзно приносит ему проблемы и портит ему жизнь, и у него от этого много чего не получается, то с этим надо разбираться.

Например, я молчун, уже 50 лет как молчун. От этого у меня работа не заладилась; жена не та, потому что ту я не смог очаровать. Пока я молчал, её увели говорливые юноши. Всех хорошеньких девушек увели говорливые юноши. Работа у меня не та, которую я люблю, потому что я занимаюсь той работой, на которой не надо говорить. И вот, наконец, в 50 лет в результате аутотренинга я принял себя молчуном. И заодно принял себя неудачником, потому что жена у меня осталась та же, работа та же. Ну, принял я себя молчуном, что я буду с этим делать?

— Ну, я буду доволен собой…

— С чего я стану доволен собой, когда то, что я молчун – это недостаток, который сильно отравил мне жизнь?

Это лёгкий способ решения проблемы. Я принял то, что я считаю недостатком, не разобравшись, недостаток ли это, какую роль он играет в моей жизни и можно ли его исправить.

Не надо идти лёгкими путями, потому что они неправильные. Они как анальгин от больного зуба. Три дня будет помогать, на четвёртый твой труп привезут в челюстно-лицевую хирургию. Не надо принимать себя с нарывающим зубом. Надо идти к стоматологу. Не надо принимать себя без зубов. Надо идти к протезисту. Не надо принимать себя с кривыми зубами, если тебе это сильно не нравится. Пойди и выпрями.

— Многие молодые люди недовольны, допустим, тем, что у них нет денег. Что, им теперь всем советовать идти становиться миллионерами?

— Разобраться, зачем тебе деньги, почему ты их не можешь заработать, и что будет, если ты их заработаешь, и сколько их тебе на самом деле нужно, а главное, что тебе на самом деле нужно. Потому что есть много ситуаций, которые формулируются одинаково, а корни имеют абсолютно разные. Например, я хочу заработать много денег, потому что мне с детства внушали, что достойный человек – это только обеспеченный человек. Или я хочу заработать много денег, потому что меня запилила моя девушка или моя жена. Я хочу заработать много денег, потому что я хочу иметь то, что за них можно получить. Деньги-то сами по себе ничто. Надо же выяснить, зачем они тебе. Чтоб тебя любили? Чтоб ты сам себя уважал? А главное, сколько тебе нужно денег? Что для тебя достойное количество денег? Конечно, нужно зарабатывать деньги. Или я совсем отказываюсь от идеи денег, но тогда я никому не предъявляю претензий. Вот живу на чердаке себе и живу. Но не надо обижаться на девушек, что они не хотят жить со мной на чердаке.

Надо сначала порассуждать, посмотреть на себя со стороны. Сначала нужно снять фильтры, увидеть всю картину.

— Узость взгляда убрать, да?

— Да. Узость взгляда — это признак невроза, признак серьёзной проблемы. Человек мучается всерьёз, не кокетничает, не вытрясает вторичную выгоду. Он действительно мучается, потому что он не видит выхода. Он видит только вот эту стену, в которую он упёрся, только проблему, и считает, что она очень серьёзная, она – корень всего. И вот если бы она каким-то образом решилась, то всё бы стало идеально. А поскольку она никак не решается, то всё плохо.

Очень полезно задавать себе крайне циничный вопрос: а что я имею с этой проблемы, и что я потеряю, когда она, не дай Бог, решится? Ведь от того, что она решится, решится только она. Всё остальное – нет. Остальные проблемы от этого не решатся, потому что они имеют совершенно другие корни. Человек их просто притягивает.

— Какие корни?

— У каждой проблемы свои корни. Из детства, от предков, из каких-то травм. На самом деле проблема не в том, что человек, например, молчун, а в чём-нибудь совсем другом. Проблемы не решатся, а ему будет очень обидно. Сначала много лет положил на горевание о том, что он молчун, потом кучу сил на решение этой проблемы. Потом оказалось, что, собственно говоря, ничего особенно не изменилось. Не в этом было дело.

— Давайте подведем итоги нашей беседы.

— Себя надо принимать как данность. Надо трезво оценивать своё поведение и не приходить в восторг, когда оно плохое, а искупать грехи и вину. Нужно нести ответственность за то, за что ты можешь нести ответственность. И нужно себе нравиться. А если себе не нравишься, надо подумать, что бы такое исправить, чтобы понравиться.

— И снять с себя ответственность за то, что не можешь изменить.

— Да. Ты можешь отвечать только за себя. И то не полностью. А самое главное, делай то, что можешь и надейся, что это правильно.

А любить себя… Любить всё-таки лучше жизнь, детей, жену, мужа, родителей. А себя надо уважать, себе нужно нравиться. Если ты себя не уважаешь и себе не нравишься, нужно очень сильно подумать, почему это происходит. То ли ты не принимаешь себя вообще как класс, то ли ты действительно делаешь то, что порядочному человеку нравиться не может и за что уважать нельзя. Вот это обязательно нужно различать. Психолог Марина Берковская

Эгоизм – это ненависть к себе

– Что значит «любить себя»? У разных людей разные представления об этом.

– Антипод любви к себе – эгоизм. Его отличие от любви в том, что эгоизм – всё для себя. Человек руководствуется принципом «дай, дай, дай», «мне, мне, мне». Изредка, может дать что-нибудь кому-нибудь. Искоренить в себе эгоизм – большая задача. Так или иначе, мы будем идти в сторону самопожертвования, отдачи себя другим, но эгоизм так цепляется за нас или мы цепляемся за него, это вечная борьба. Эгоизм – это коварный враг человечества.

Чтобы любить себя, необходимо знать свои поступки, помыслы, чувства. Когда человек понимает, что отождествление со злом приносит вред душе, он начинает охранять свою душу, беречь её от обидчивости, раздражительности и прочих негативных эмоций. И вот тогда человек начинает богатеть. Он начинает культивировать в себе любовь. Чем больше добродетели в человеке, тем больше он любит себя. Любить себя – это значит любить в себе Бога. Есть такая формула: «Царствие Божие внутри вас есть». Царствие Божие – это любовь. Это Бог внутри нас. Царствие Божие надо оберегать. Любовь к себе, любовь к Богу внутри себя надо приумножать.

– А что тогда есть эгоизм?

– А эгоизм – это ненависть к себе.

– Почему? Ведь его формула – дай, дай, дай, мне, мне, мне?

– Ненависть потому, что не всё, чего нам хочется, оказывается для нас полезным. Чаще всего наоборот. Как говорил апостол Павел: «Всё мне дозволено, но не всё полезно». Эгоизм – это склонность личности к саморазрушению. Она может проявляться в различных формах от простой тяги к наслаждениям любой ценой до полного противопоставления себя окружающим людям. Вредоносность гедонистического эгоизма чревата одиночеством и душевной пустотой. Человеческая природа устроена так, что в ней заложена потребность любить – отдавать себя другим. Если эта потребность не реализуется, то личность становится заложницей своих примитивных желаний и страстей. По этой причине самооценка человека снижается, он начинает озлобляться и может впасть в отчаянье. Что будет явным свидетельством отторжения себя. В таком состоянии человек воспринимает себя крошечной точкой, оторванной от Бога и людей, полностью зацикливаясь на собственных ощущениях и переживаниях.

Например, эгоистичный ребёнок может требовать – я хочу то, я хочу это. Но мама знает, что это не полезно. Если мама будет ему потакать, то разовьёт в нём комплекс неполноценности, потому что в дальнейшем он будет от всех хотеть всего. Действия мамы будут переноситься им на других людей – «мама делала так, значит, все так будут делать». Но мама-то просто мирилась, не думала о последствиях, а потом тысячу раз будет раскаиваться. Поймет и прочувствует все деформации воспитательного процесса на себе. Но ребёнок уже выпущен в жизнь. И впоследствии он будет всех использовать. А если ему не будут давать желаемое – он будет обижаться и озлобляться.

– Как, допустим, мне понять, что я эгоистичен? Что я должен проанализировать относительно себя, чтобы сделать такой вывод?

– Эгоизм часто бывает незаметен, потому что люди не всегда обращают внимание на то, что им говорят окружающие. Часто он слушает только себя – как ему хорошо и приятно. Но если бы он был более открыт к миру и более внимателен к своей душе, то обратил внимание на то, сколько неудобств причиняет он другим людям. Эгоист не замечает, сколько проблем он приносит ближним. Как же ему понять, что он эгоистичен? Прислушаться. Может, ему уже давно говорят, что он не заправляет постель, может, его не раз просили о чём-то, а он отмахивался и ссылался на нехватку времени. Если рядом с человеком много недовольных его поведением, это может быть сигналом того, что он эгоист. Обидчивость – тоже признак эгоизма.

– Одной из самых распространённых проблем является плохое отношение к себе. Психологи называют это заниженной самооценкой, неприятием себя. Ещё это называют отсутствием любви или ненавистью к себе. В чём причина такого плохого отношения к себе?

– Каждый человек тесно связан с теми, кто его окружает. Первые люди, с которыми сталкивается человек, – это его близкие – мама, папа. Именно они в большой степени формируют сознание ребёнка. В зависимости от того, как они будут себя вести друг с другом, с маленьким человеком, будет формироваться его личность. Важно всё, вплоть до элементарных вещей: как родитель сказал, что сказал, как посмотрел на ребёнка – это будет влиять на формирование самооценки ребёнка. Чаще всего людям свойственно видеть плохое в других. Бывают родители, которые, наоборот, ребёнка чрезмерно опекают, перегружают, занимаются чрезмерным воспитанием. Если родители постоянно понукают ребенка, ругают, упрекают, недооценивают – то есть больше требуют, чем он может сделать или наоборот меньше, не уравновешивая это поощрениями, когда родители не замечают в нём хороших поступков, – всё это скажется потом.

Вот как формируется принятие или неприятие себя, которое называется в психологии «комплексом неполноценности». Если оперировать духовными категориями, комплекс неполноценности – следствие грехов. Нелюбовь к себе, компекс неполноценности, неуверенность в себе – близкие между собой понятия. Чаще всего, это проявляется в страхах, тревогах, упадке сил, нежелании что-то делать, онемении, неспособности быть активным, энергичным человеком.

Процесс совершенствования личности, воспитания, развития вообще не прост, так как зависит от многих факторов. От того, в какой семье жили, воспитывались сами родители, какая генетика, какой уровень культуры, как они восприимчивы к духовному.

– То есть всё закладывается с детства? И во взрослом возрасте мало меняется?

– Да всё закладывается с детства. Во взрослом возрасте личность сформирована, но нельзя говорить, что ничего нельзя изменить. Ведь творческая жилка, находящаяся в душе каждого человека думающего, постоянно подвигает к тому, чтобы идти вперёд, развиваться. Этот механизм есть в каждом – идти вперёд, развиваться.

Разные судьбы человеческие этому свидетельство. У меня есть знакомые, родители моей подруги, которые воспитывались в детдоме – им сейчас уже за 70. Это такая прекрасная семья! Очень добропорядочная чета. Что им могли дать в детдоме? Всё-таки, детдом есть детдом. Эта моя знакомая рассказывала, какие лишения им пришлось пережить. И откуда же такой стержень?

А другой человек, в хорошей семье воспитывается, обеспеченной, на поверхности всё нормально, казалось бы. Но там такой ужас творится. Явно, что перекосов в воспитании много допущено. Родители ставили основной целью воспитания материальное благополучие ребенка: сыт, одет, на море возили и т.д. Я думаю, здесь много всяких моментов, и то, что заложено природой, передающееся через поколения от предков, и воспитание семейное. Но потом, когда человек вырастает, у него уже определяется своя жизненная линия. Наделённый свободой выбора, он может пойти разными путями: сложит руки и пустит жизнь на самотек, либо будет бороться со своими страстями, запрограммированными сценариями, настраиваясь на духовное развитие.

Если человек хочет что-то изменить, если он видит в себе те комплексы, которые ему мешают, если он пытается в этом разобраться, то его может пронзить искра Божия. Это может потребность что-то изменить, потребность жить по-другому, нежелание мириться с этим состоянием, с которым ты уже, казалось бы, свыкся. И тогда в человеке происходит переворот.

И это очень тесно связано с верой, на самом деле. Переворот – это переоценка ценностей, покаяние. Сначала это процесс осознания, сравнения того что у тебя было с тем, каким ты хочешь быть. И это осознание того, что ты жил не совсем правильно и желание что-то изменить, порождает уже более глубокий процесс. Искра, которая тебя пронзила – это встреча с Богом. И в тебе начинает пульсировать совесть. Она с тобой начинает разговаривать громким голосом. И тогда ты начинаешь что-то предпринимать. То есть, покаяние открывает двери в будущее. Человек скидывает с себя как ненужный слой «ветхого человека». Этот момент очень связан с сакральными вещами. С тем, как мы открываем в себе образ Божий. Открываем глубину себя. Это первые шаги к святости – когда человек понимает свою греховность, когда говорит: «Я грешен, я всё делал не так, я виноват».

– А какова связь греховности и низкой самооценки?

– Низкая самооценка – следствие того, что мы не знаем себя такими, какие есть на самом деле. Мы знаем себя только такими, какими нас сделал грех. Но мы не знаем себя лучших, какими мы сотворены и какими снова можем стать.

Древние философы говорили: «Познай себя и ты познаешь мир». Как трудно узнавать себя! Ты и хочешь быть хорошим, очень хочешь, и в тоже время одно не так, другое не так. И начинаешь думать – а где же я настоящий? Я думал, что я красивый и хороший, а на самом деле вон какой я!

– Является ли показателем взрослой личности наличие у неё положительной самооценки или это не обязательно?

– Взрослость подразумевает не только взрослость физиологическую, но и взрослость духовную. Чаще всего, именно духовная взрослость определяет состояние или уровень развития человека. Когда человек сознателен или чувствует других людей, открыт окружающим. На него можно положиться, он поможет в трудную минуту, он дисциплинирован в отношениях с людьми, в самоорганизации. Важно – как он управляет своей жизнью – временем, которое ему Бог подарил, находится ли он на своём месте. Очень много компонентов, которыми определяется уровень взрослости.

Взрослый человек уверен в себе, у него самооценка адекватная. Это не значит, что он гордится собой и ходит, думая: «Вот, какой я хороший». Взрослый человек принимает себя таким, какой он есть. Он знает свои недостатки, но знает и свои достоинства. Осознание достоинств происходит в нём автоматически. Он не тщеславится тем, какой он хороший. Он знает, что то, что он делает, он делает во славу Божью, ради людей, ради близких и ради себя. По одной причине – потому что ему хочется быть лучше, добрее, сильнее, спокойней. Это и есть составляющие самооценки.

Взрослый человек принимает как данность всё – и хорошее и плохое. Иоанн Златоуст говорил: «Благодари Бога за всё хорошее, потому что оно с тобой останется и за всё плохое, потому что оно когда-нибудь пройдёт».

То есть принятие жизни такой, какая она есть, со всеми её плюсами и минусами, радость от того, что ты живёшь, что тебе сделан такой подарок, принятие людей, находящихся рядом с тобой, чуткость к ним, радость к ним. Это залог успеха взрослого человека. Осуществить всё это на практике, конечно, нелегко. Как писалось в советских учебниках – человек должен быть гармоничной личностью. В принципе, это очень хорошая формулировка. Гармония – это слаженность, цельность, унисон. Это когда ты любишь всё, что с тобой рядом, это внутреннее ощущение благодати. Тогда ты не просто живёшь, а летишь над землёй. И в тоже время ты не оторван от земли. Ты и тут, и там.

– Как влияет социальное положение человека на самооценку?

– Социальное положение может серьёзно влиять на самооценку. Например, человек работает дворником, и у него из-за этого низкая самооценка, а человек, занимающий высокий пост, нос задрал. Но всё завит от того, как сам человек относится к своей социальной роли. Бывают люди, находящиеся на высоких постах, адекватно воспринимающие это. У меня знакомая, замминистра культуры, верующий человек – она разумно относится к своему статусу, и она простой человек, потому что богата духовно. Потому что она понимает источник происхождения тех возможностей, которые у неё есть. Знакомы мне и люди, которые работают на очень простых работах, зарабатывают не много, но при этом любят себя и вполне заслуженно себя уважают.

Одна из интерпретаций понятия «любить себя» такова: быть самим собой, принять себя, и соответственно «любить мир»: принять мир таким, какой он есть. А если мы свою жизнь подчиняем высокому смыслу, то должны себе определить место, на котором будем находиться и служить Богу. И когда вместо того, чтобы думать о том, как всё вокруг плохо и насколько низкое место по сравнению с другими мы занимаем, мы будем положительно мотивировать себя, то это тоже окажет влияние на самооценку. Человек, который недоволен всем не может быть доволен собой. Очень важно найти смысл.

Вообще любовь к себе начинается с простых вопросов – зачем я здесь, кто я и куда я иду – это вопросы смысла жизни, на которые в этом мире помогает ответить культура.

– Вы говорили, что у человека с нормально сформировавшейся самооценкой есть осознание своих достоинств и недостатков. Но порой человек любит выпячивать свои достоинства, и это считается отрицательным качеством.

– Если человек заносчив, это значит что у него завышенная самооценка, а завышенная самооценка не означает правильная. Адекватная, правильная самооценка не вызывает заносчивости, тщеславия. Человек понимает, что не совершенен, и твердо знает, что будет изживать в себе недостатки.

– Должна ли любовь к себе как-то зависеть от оценки нас окружающими?

– Не должна. Само слово «зависеть» настораживает. И о слова «мнение», «оценка» тоже можно споткнуться. Неуверенность в себе порой связана с мнительностью, порождённой зависимостью от мнения окружающих. Доходит до абсурда: человек думает и о себе с позиции другого человека, и за другого человека. Диву даёшься. Я говорю такому человеку: «Откуда вы знаете, что он именно так о вас думает? Он может думать и так, а может думать и по-другому. И хорошо может думать, и плохо».

То есть идёт некое обобщение – человек думает, что все думают о нём плохо. Это тоже одна из психологических проблем. Можно сказать, что таким образом человек программирует других и себя на враждебное отношение, сам загоняет себя в какие-то рамки, боится людей. Вплоть до социофобии – боязни людей.

– Мудрые люди говорят, что чем больше себя человек знает, тем больше видит в себе недостатков. В то же время, мудрецы не страдают от внутренних конфликтов. Как примиряется знание своих недостатков с любовью к себе?

– Свои недостатки следует искоренять. Почему мудрость связана с темой внутреннего счастья? Потому что мудрый человек как в чистейшую воду смотрит, видя себя. Как в воде видит все камушки, галечки. Мудрый человек очень внимателен к проявлениям своей души, он их фильтрует, сортирует. Он окучивает, окультуривает свою душу, он всё время занят облагораживанием, потому что хочет, чтобы его душа была прекрасна и красива. Поэтому он будет защищать её от того, что может эту красоту нарушить. Он не запускает свой сад и потому, ему есть, за что любить себя. Но сколько за этим работы!

Мудрый человек, находится как бы в точке настоящего. Понимает, что идеальное – это далеко, но каждый момент своей жизни, если ответственно к нему подойти, может приблизить его к идеалу.

Мне близка формула, которую высказывает Никита Михалков: «Делай, что должно и пусть будет что будет». Да, я вижу свои недостатки. Да, с этим грузом жить нелегко, потому что он порождает внутренний конфликт. Но если человек понимает, для чего он находится на земле и как ограничен срок его бытия, он естественно озаботится и не пожалеет усилий для искоренения недостатков. Ему захочется поскорее стать счастливым, добрым, идеальным, совершенным.

Но это желание может вызвать перфекционизм – страх несоответствия абсолютному идеалу, что порождает внутреннее напряжение и тревогу, отнимая силы, необходимые для достижения поставленных целей. Эта тревога может распространяться и на окружающих, переходя в нездоровую требовательность к ним.

Примириться с реальностью, это быть терпимым к другим и терпимым к самому себе. Потому что, мы можем сделать только то, что мы можем сделать, что от меня зависит. А в первую очередь от меня зависит моя любовь к Богу, любовь к себе, любовь к людям на том месте, на котором я нахожусь. Главное – не уходить в фантазии. Когда мы фантазируем, что мы совершим много подвигов, то это может исказить наше восприятие реальности, что может серьезно помешать нашей работе над собой здесь и сейчас. Необходимо быть честным с собой в этом вопросе: просто делать то, что по силам тебе в настоящий момент жизни.

Бывает так, что наша невротическая потребность побуждает нас сделать всё по максимуму, быть гиперответственными. Но не следует браться за вещи, которые тебе пока не по плечу. Это как в Евангельской притче говорится – если ты хочешь построить дом, то сначала взвесь все ресурсы. Подумай: хватит ли денег, сил, материала, а потом только берись. Ведь если у тебя не получится, то над тобой посмеются люди. Мне кажется, в этой притче речь идёт о нас. Наше желание соответствовать высоким эталонам должно быть соотнесено с мерой наших возможностей.

Один из святых делился своим опытом, как не превозноситься, и в то же время чрезмерно не фиксироваться на своих недостатках. Он рассказывал, что в своей келье повесил на стену лист, разделённый пополам. В одной колонке были записаны все его хорошие поступки, а в другой все промахи. И как только его начинало заносить, он смотрел на колонку с ошибками. А как только обуревало недовольство, он смотрел в колонку с положительными примерами.

Такая своеобразная, но и очень эффективная коррекция самооценки.

Выпячивание и демонстрация своих достоинств чаще всего происходит от ощущения недоверия к людям – страха быть непризнанным, недооцененным. Уверенному в себе человеку не нужно подтверждение извне собственной полноценности, он в определенной мере самодостаточен. Психолог Ирина Рахимова

Наверное, практически у каждой из нас имеются эти ужасные комплексы. Как мы не любим он них говорить, но, к сожалению, от них никуда не деться, с ними нужно воевать и выгонять из нашего личного мира. Идеальных людей не бывает, и это знают все. Но все равно мы постоянно себе твердим: «Я не красивая!», «Я толстая!», «У меня маленькая грудь!». Да не в груди дело, а дело в твоем отношении к себе.

Чем больше ты будишь искать в себе комплексы, тем больше ты их найдешь. Тебя постоянно будет все больше и больше сложнее справляться с настроением и естественно с комплексами! Вы этим поведением вы получаете именно то что и заслуживаете. Если вы говорите что вы толстая или неуверенная в себе, то вас окружающие именно такой и будут видеть! Чтобы начать избавляться от комплексов, нужно найти причину их возникновения.



Очень часто комплексы нам прививают с самого детства. За это мы можем поблагодарить наших родителей и окружающих! Ведь бывает именно так, что любимая бабушка кормит внучку вкусным малиновым вареньем со сладкой свежей булочкой , а любимая мама кричит, что варенье нельзя от него поправляются, ведь ты и так толстая! Либо Родители постоянно тебя сравнивают с отличницей Светкой, которая учится на одни пятерки, а ты принесла по алгебре тройбан! Все, конец света! Только мы в детстве совсем не понимает, что это такие мелочи и от этого у нас возникают маленькие комплексы, что ты хуже, чем Светка, что булочку с вареньем нельзя! Это ужасное слово нельзя! Уберите его вообще из вашей головы! Если хочется-значит можно, но все хорошо в меру! А ведь со временем маленькие комплексы перерастаю в огромную проблему, которая может разрушить твою счастливую жизнь!

Чтобы избавить себя от долгих тренингов по поднятию своей самооценки, и не тратить время на чтение книг по психологии , лучше уделять больше себе любимой внимания , заняться элементарным аутотренингом- Я САМАЯ ЛУЧШАЯ, КРАСИВАЯ, УСПЕШНАЯ И ЛЮБИМАЯ! Выпрями спину, улыбнись, приведи себя в порядок, сделай новую прическу или купи новое платье! Если вы сами полюбите себя такой какая вы есть, несомненно, вас полюбят все! Не думайте о том, что о вас подумают другие, живите в свое удовольствие, жизнь у вас одна! Ведь в жизни нет ничего такого, с чем бы мы женщины не справились!

Люби себя!

Позволяй любить себя!

Ты самая лучшая!

Зачем нужны друзья в Сети?
Чтобы однажды к ним зайти,
И, задержавшись на минутку,
Весь вечер с ними провести...


Пусть не слышны их голоса,
И фотографии стареют,
Но только делать чудеса
Они порою ТАК умеют...!

Когда на сердце тяжело,
Когда покоя нет и сна-
Пришлет твой друг тебе цветок-
И в душу вновь войдет весна...
Или улыбочку одну...,
А может — просто пару слов...
И ты уже парить готов! —
В глазах сверкают огоньки.
Улыбка сразу на устах!
Мы в этом мире НЕ ОДНИ!!!
Нас тут же покидает страх.

Я - Женщина, с которой тяжело,
Но без которой во сто крат сложнее...
Таящая в себе добро и зло
В роду которой кошки, львы и змеи...
Я - женщина, умеющая ждать
И ненавидящая люто ожиданье...
Дающая тебе мужскую стать...
Награда я. И я же - наказанье...
Я - Женщина. Похожих в мире нет
Я - женщина, с которой лестно рядом...
Я - Женщина, хранящая секрет,
Как покорять мужчину c полувзгляда...
Умеющая строить и ломать,
Смеяться искренне, И лживо слезы прятать...
Которую порою не понять,
Но постигать которую приятно...
Я - Женщина. Резва, мудра, хитра...
Живущая по собственным законам...
Готовящая зелье у костра
С невинным взглядом едких глаз зеленых...
Коснись меня - и рук не оторвешь...
Я - Женщина с атласно-гладкой кожей...
Вонзающая в сердце острый нож...
Ты без него отныне жить не сможешь...
Я - Женщина, которой для Тебя
Не жаль сжигать мосты и рушить стены...
Я - Женщина, Которая, любя,
ТЕБЯ предпочитает Всей Вселенной...
Я - женщина, идущая к тебе...
И не собьют с пути жара и вьюги...
Я - ЖЕНЩИНА... Смеюсь в лицо Судьбе...
И не боюсь ее... Ведь с нею мы - Подруги....

То, было, может быть, давно
В бокалах искрилось вино,
Меня называл ты любимой,
И ласковой, нежной, милой.
А сейчас проза жизни -
Посуда, уборки, пелёнки,
Готовка и так целый день.
А хочется в сказку,
Как раньше бывало:
Пройтись, прогуляться,
За руки держаться,
Всё было, но очень давно.

Зазвонил телефон... Это ты?

Нет не я - я лишь тень,

А его больше нет.

Он весь вышел

И вновь не вернулся.

Что случилось с тобой,

расскажи, не таи.

Да не думал я вовсе,

что тебя я любил,

А теперь уже поздно

Что-то менять.

У тебя уж другой,

Да семья у тебя,

А я, старый дурак -

Буду век коротать,

Одиноко.

Однажды утром открыла глаза,

А рядом принц, почти как в сказке.

Но я от принца отмахнулась,

Зачем мне принц, ведь не принцесса.

И голову я опустила, и молча в ванну побрела.

Потом на кухню - выпить кофе, и на работу понеслась.

Но только вышла я из дома, а принц опять передо мной,

И что со мною происходит, а может всё же я принцесса?

Опять от принца отмахнулась и на работу понеслась.

А на работе как всегда: начальство, дети, беготня.

Но тут приходит эсэмеска: "Любимая, люблю тебя!"

На телефон я ноль вниманья, за что такое наказанье?

К чему мне эти счас признанья, да и не знаю я его.

Но вновь пищит мой телефон: "Любимая, я жду тебя! Я принц из сна,любовь моя, прийди ко мне и будь со мною!"

ТЕПЕРЬ ВСЕ В ПРОШЛОМ И "УЖЕ"....
Не скажешь милая, ты мне.
Не назову тебя, любимым.
Теперь всё в прошлом и "Уже"-
Весна в окно ко мне стучится,
Поют красиво в небе птицы,
лежит собака возле ног.
Теперь всё в прошлом и "уже"
Жизнь новая стучится в дверь,
И в жизни той тебя не будет,
Меня никто уж не осудит,
Что в прошлое закрою дверь
И я свободная теперь,
И жить я буду для себя,
И наслаждаться буду жизнью,
Никто не будет в жизни лишней,
Когда не будет в ней тебя.

ИМЕЯ НЕ, ХРАНИМ, А ПОТЕРЯВШИ ПЛАЧЕМ!
Зачем такая жизнь другим, а может надо жить иначе?
Беречь и ждать добра в ответ,
Хотя так в жизни не бывает,
Когда имеем не храним, а, потерявши, мы страдаем.
Страдать не нужно, вот ответ -
И жизнь кончается не завтра,
И радость жизни впереди,
И счастье сам своё найди.

Не уходи, постой, не надо!
Не хлопай, дверью, подожди
Мы разберёмся, будем жить.
А ты бежишь сам от себя,
Я догонять тебя не стану,
Я за тобой закрою дверь,
и вновь замки я поменяю.
Предательства и лжи -
Я не прощаю никому,
А ты играл с огнём давно,
Не увенчалась жизнь успехом.
Теперь живу я для себя,
и жизнь начну я с чистого листа.