"Володин портрет" (Агния Барто 1949 год)

 

Фотография в журнале —

У костра сидит отряд.

Вы Володю не узнали?

Он уселся в первый ряд.

 

Бегуны стоят на фото

С номерами на груди.

Впереди знакомый кто-то —

Это Вова впереди.

 

Снят Володя на прополке,

И на празднике, на елке,

И на лодке у реки,

И у шахматной доски.

 

Снят он с летчиком-героем!

Мы другой журнал откроем

Он стоит среди пловцов.

Кто же он в конце концов?

Чем он занимается?

Тем, что он снимается!

 

 

***

Мы сегодня в цирк поедем!

На арене нынче снова

С дрессированным Медведем

Укротитель дядя Вова.

 

От восторга цирк немеет.

Хохочу, держась за папу,

А Медведь рычать не смеет,

Лишь сосет потешно лапу,

 

Сам себя берет за шкирки,

Важно кланяется детям.

До чего забавно в цирке

С дядей Вовой и Медведем!

(автор - не А.Барто точно)

 

 

 

 

"Маша и президент" (Всеволод Емелин)

 

На севере Родины нашей,

За гордым Уральским хребтом,

Хорошая девочка Маша

У мамы жила под крылом.

 

Цвела, как лазоревый лютик.

Томилась, как сотовый мед.

Шептали вслед добрые люди:

"Кому-то с женой повезет".

 

Но жизнь это трудное дело,

В ней много встречается зла.

Вдруг мама у ней заболела,

Как листик осенний слегла.

 

Лежит она, смеживши веки,

Вот-вот Богу душу отдаст.

А Маша горюет в аптеке,

Там нету ей нужных лекарств.

идит, обливаясь слезами,

Склонивши в печали главу.

Да умные люди сказали:

"Езжай-ка ты, Маша, в Москву.

 

Живет там глава государства

В тиши теремов и палат,

Поможет достать он лекарство

Ведь мы его электорат".

 

Ее провожали всем миром,

Не прятая искренних слез.

Никто не сидел по квартирам.

Угрюмо ревел тепловоз.

 

Вслед долго платками махали,

Стоял несмолкаемый стон.

И вот на Казанском вокзале

Выходит она на перрон.

 

Мужчина идет к ней навстречу:

"Отдай кошелек, - говорит.

А был это Лева Корейчик,

Известный московский бандит.

 

Вот так, посредине вокзала

Наехал у всех на виду,

Но Маша ему рассказала

Про горе свое и беду.

 

Тут слезы у Левы как брызни,

Из глаз потекло, потекло...

Воскликнул он: "Чисто по жизни

Я сделал сейчас западло.

 

Чтоб спать мне всю жизнь у параши,

Чтоб воли мне век не видать

За то, что у девочки Маши

Я деньги хотел отобрать.

 

Достанем лекарство для мамы,

Не будь я реальный пацан,

Начальник кремлевской охраны

- Мой старый и верный друган.

 

Чтоб мне не родиться в Одессе,

Не буду я грабить сирот".

Довез он ее в мерседесе

До самых кремлевских ворот.

 

И впрямь был здесь Лева свой в доску,

Так жарко его целовал

Начальник охраны кремлевской,

Высокий седой генерал.

 

Усы генерала густые,

Упрямая складка у рта,

Под сердцем героя России

Горит золотая звезда.

Поправил он в косах ей ленту,

Смахнул потихоньку слезу,

И вот в кабинет к президенту

Он нашу ведет егозу.

 

На стенах святые иконы,

Огромное кресло, как трон,

Стоят на столе телефоны.

И красный стоит телефон.

 

Притихли у двери министры.

Премьер застыл, как монумент.

А в кресле на вид неказистый

Российский сидит президент.

 

Взвопил он болотною выпью,

Услышавши Машин рассказ.

"Я больше ни грамма не выпью,

Раз нету в аптеках лекарств".

 

Не веря такому поступку,

Министры рыдают навзрыд.

Снимает он красную трубку,

В Америку прямо звонит.

"Не надо кредитов нам ваших,

Не нужно нам мяса, зерна.

Пришлите лекарство для Маши,

Ее мама тяжко больна".

 

На том конце провода всхлипнул,

Как будто нарушилась связь,

А это всем телом Билл Клинтон

Забился, в рыданьях трясясь.

 

Курьеры метались все в мыле,

Умри, но лекарство добудь.

И Моника с Хиллари выли,

Припавши друг другу на грудь.

 

И вот через горы и реки

Летит к нам в Москву самолет,

А в нем добрый доктор Дебейкл

Лекарство дня Маши везет.

 

Да разве могло быть иначе,

Когда такой славный народ.

Кончаю и радостно плачу,

Мне жить это силы дает.