Протокол допроса Лаврентия Берии, 1953
После смерти Сталина Лаврентий Берия стал одним из главных претендентов на власть. Партийной верхушке он виделся фигурой опасной; очередным его шагом могло стать разглашение имен тех, кто был непосредственно причастен к репрессиям. Избавиться от такого человека, демонизировать его фигуру — значило показать, как успешно партия борется с беззаконием и извлекает уроки из своих ошибок. Начался судебный процесс. Бывшего наркома внутренних дел обвиняли в шпионаже в пользу Великобритании, моральном разложении, злоупотреблении властью и фальсификации уголовных дел. В ходе допроса 19 октября 1953 года Берия признал, «что при многочисленных указаниях об арестах могли подвергаться репрессиям лица невиновные». 23 декабря его расстреляли. Протокол допроса Берии публикует журнал "Дилетант".


Протокол допроса Л. П. Берии от 19 октября 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю протокол допроса Берия от 19 октября 1953 года.

Докладываю, что в связи с поступлением из МВД СССР 8 октября 1953 года нескольких записок Берия с приказаниями об аресте различных лиц мною была командирована в гор. Тбилиси бригада военных прокуроров с заданием лично проверить архивы МВД Грузинской ССР.

Просмотрев около 300 архивных дел, члены бригады отобрали 13 томов документов с резолюциями Берия об арестах, свидетельствующих о том, что именно Берия в 1937—1938 гг. являлся инициатором массовых арестов при отсутствии доказательств виновности и применения незаконных методов следствия.

Среди подобных резолюций имеются следующие: «Крепко излупить», «Взять крепко в работу», «Арестовать… и сегодня же взять в работу и жену», «Взять в работу — добиться признания», «Его взять крепко в работу. Он может оказаться шпионом», «Лиду и ее мужа надо секретно изъять» и т. д. Кроме того, установлено, что вопрос о расстреле арестованных решался резолюцией Берия «1 категория]" на протоколе допроса при отсутствии других доказательств вины.

В связи с этими обнаруженными в архивах МВД Грузинской ССР документами Берия и был допрошен 19 октября 1953 года.

Приложение: на 11 листах.

[п.п.] Р. Руденко

20 октября 1953 г.

№ 521/ссов

Пометы:

т. Булганин ознакомлен.

[п.п.] Д. Суханов. 21. Х.1953

Читал.

[п.п.] К. Ворошилов. 5. XI.1953 г.


Протокол допроса

1953 года, октября 19 дня, генеральный прокурор СССР действительный государственный советник юстиции Руденко допросил обвиняемого Берия Лаврентия Павловича.

Допрос начат в 15 ч. 15 м.

ВОПРОС: Вы признаете, что все сношения с грузинской эмиграцией происходили только с вашей санкции и организовывались лично вами?

ОТВЕТ: Не признаю.

ВОПРОС: Наимичеишвили был послан для установления связи с грузинской эмиграцией также вами?

ОТВЕТ: Возможно.

ВОПРОС: Донесения Наимичеишвили о связях с грузинской эмиграцией поступали к вам лично?

ОТВЕТ: Я никаких донесений не получал, а если и получал, то их не помню.

ВОПРОС: Какой псевдоним был присвоен вам для связей с заграничной эмиграцией?

ОТВЕТ: Для связи с резидентурой был псевдоним «Павел».

ВОПРОС: Какой псевдоним был присвоен Наимичеишвили?

ОТВЕТ: Псевдонимы вообще должны быть, но я их не знаю и ему псевдонима не присваивал. Псевдонимы давались начальником ИНО Фитиным.

ВОПРОС: Вам предъявляется письмо, адресованное «Ваке», т. е. Наимичеишвили, на ваше имя. Вы признаете, что на этом письме имеется резолюция, датированная 15 января 1940 года и написанная вами:

«тт. Ф. и СУД. 1) ИНО. Политическая информация, полученная от «Качу» — газетная. 2) Активизировать, ускорить вторую встречу. Л. Б. 15.1.1940 г.»

ОТВЕТ: Да, признаю. «Качу» — псевдоним Гегечкори Евгения.

ВОПРОС: В этом письме Наимичеишвили, с которым вы ознакомились, доносил вам:

«Качу» спрашивал также о вас, вашей семье и т. д. Я ему сказал, что перед отъездом сюда видел вас. В общем беседа длилась два часа. В конце он мне дважды повторил, чтобы я повидал его у него дома без всякой помехи со стороны третьих лиц, а также повидал бы и тетю (его жену), дал мне номер своего телефона, и я его проводил на машине до дому.

Вторая встреча с «Качу» предполагается в ближайшие дни».

Вы признаете, что приказывали Наимичеишвили «активизировать и ускорить» вторую встречу с Е. Гегечкори, которая должна была быть строго конспиративной и происходить без всяких свидетелей из числа сотрудников нашей резидентуры в Париже?

ОТВЕТ: Да, признаю.

ВОПРОС: В последующем Наимичеишвили был арестован по вашей инициативе?

ОТВЕТ: Я знаю, что Наимичеишвили был арестован, но не по моей инициативе. Кто был инициатором его ареста, я не знаю.

ВОПРОС: Основное обвинение, предъявленное Наимичеишвили, заключалось в установлении тайных связей с грузинской эмиграцией, в том числе с Гегечкори?

ОТВЕТ: Мне неизвестно это, так же как неизвестна причина ареста.

ВОПРОС: Но вы не отрицаете, что Наимичеишвили устанавливал связь с грузинскими меньшевиками, в том числе и с Гегечкори, по вашему приказанию?

ОТВЕТ: Письмо он прислал в НКВД СССР, и из моей резолюции вытекает, что я давал указание о встрече с Гегечкори.

ВОПРОС: Что вы можете показать о причинах смерти Наимичеишвили в тюрьме?

ОТВЕТ: Я знал, что он умер в тюрьме, но причины его смерти мне неизвестны.

ВОПРОС: Устанавливая связи с Гегечкори, вы использовали для этого родственные отношения к нему вашей жены?

ОТВЕТ: Нет, я это не использовал.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Меркулова от 12 октября 1953 г.:

«…Я знаю об этом из того, что в 1936—1938 гг., когда еще Берия JI. П. работал в Тбилиси, Берия Нина отправляла письмо в Париж Гегечкори. Подробностей этого я не помню, но припоминаю, что это письмо составлялось Л. П. Берия, которому я помогал по его просьбе в редактировании. Это письмо, насколько я помню, ставило целью напомнить Гегечкори о существовании Н. Т. Берия, от имени которой оно и составлялось, и наметить возможности контакта с Гегечкори.

Более подробно содержание письма я не помню. Составленное нами письмо было затем переведено на грузинский язык, подписано Л. П. Берия и отправлено в Париж. Каким образом оно было отправлено в Париж — почтой или через людей, выезжавших во Францию, — я не помню».

Правильно показывает Меркулов?

ОТВЕТ: Меркулов показывает неправильно. Это им выдумано.

ВОПРОС: Признаете ли вы, что Гегечкори посылал письма в адрес вашей жены Н. Т. Берия?

ОТВЕТ: Может быть, и было письмо от Гегечкори Евгения к моей жене, но я не помню.

ВОПРОС: Вам предъявляется подлинное письмо Е. Гегечкори, адресованное «Дорогой Нине» и датированное 25 апреля 1946 г.

При каких обстоятельствах вами было получено это письмо?

ОТВЕТ: Я не могу вспомнить ни этого письма, с которым я ознакомился, ни обстоятельств, как оно попало в МВД СССР, и сомневаюсь вообще — письмо ли это Гегечкори.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Меркулова от 12. Х.1953 года. Меркулов показывает:

«Письмо, адресованное «дорогой Нине», я передал Берия… Я уже говорил о том, что переписка с Гегечкори и была завязана Н. Т. Берия. Из того, что было написано в письме Гегечкори к Н. Т. Берия 25 апреля 1946 года, видно, что между ними велась какая-то переписка».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Я это абсолютно не помню.

ВОПРОС: Вам предъявляется сопроводительное письмо «ЭМ» от «Кира» и «Георгия», т. е. Тавадзе и Гузовского, на имя Фитина.

В этом письме сказано:

«Затем «Качу» просил переслать написанное им письмо Нине — жене… «Павла». Он не скрыл, что после того, как интерес к нему заметно упал, он не мог лично написать письма «Павлу», опасаясь, что оно будет как-то нехорошо истолковано. Однако из текста письма вы увидите, что оно предназначено вовсе не для Нины».

Теперь вы признаете, что поддерживали личную переписку с Гегечкори?

ОТВЕТ: Я не вел личной переписки с Гегечкори. Я вспоминаю, что во время войны моя жена получила письмо из Парижа от Гегечкори на грузинском языке. Я не помню содержание этого письма, а также каким образом оно было доставлено. Возможно, она мне даже читала это письмо, но я не помню его содержания сейчас.

ВОПРОС: В письме на имя вашей жены Н. Т. Берия Гегечкори писал:

«У меня есть реальные основания думать, что я не вполне выброшен из твоей памяти. Время от времени, несмотря на многое, нас разделяющее, ты проявляешь внимание к своему старому дяде.

Ты можешь быть уверена, что это взаимно. Мне крайне приятно слышать о тебе лестные отзывы. Что же? Это голос крови — один из непреложных законов человеческой природы».

Объясните, что это за знаки внимания, которые проявлялись к Гегечкори?

ОТВЕТ: Я не могу это объяснить.

ВОПРОС: Гегечкори в этом своем письме далее писал следующее:

«Очевидно, обо мне к вам поступают сведения. Думаю, что они точны, ибо источник их мне известен и известен с лучшей стороны. Все же, если пишу непосредственно, то в целях устранения даже тени недоразумения… Было бы крайне несправедливо возлагать какую-либо ответственность за это на лицо, поддерживающее со мной связь: наоборот, он сделал все возможное, чтобы облегчить мою задачу, и давал информацию своим верхам. Об этом я тебя прошу поставить в известность кого следует».

Объясните, о каком источнике для поддержания связи с Гегечкори идет речь и кого должна была ставить в известность ваша жена?

ОТВЕТ: Этого я не знаю.

ВОПРОС: Признаете ли вы, что Гегечкори является иностранным агентом, в том числе агентом английской разведки, злейшим врагом советской власти?

ОТВЕТ: Да, это известно.

ВОПРОС: Значит, вы поддерживали тесные связи, в том числе и письменные, с агентом английской разведки?

ОТВЕТ: Он нами разрабатывался.

ВОПРОС: Теперь вернемся к вопросу о том, что вы, будучи секретарем ЦК КП (б) Грузии, фактически лично руководили следствием в НКВД Грузии и лично отдавали распоряжения о массовых арестах и незаконных методах следствия.

На допросе 9 октября 1953 года вы утверждали, что записки об арестах ряда лиц писали по требованию Гоглидзе и Кобулова и на основании их докладов. Вы и сейчас это утверждаете?

ОТВЕТ: Да, я это подтверждаю. Бывали случаи, что и я сам давал указания об арестах на основании имевшихся материалов.

ВОПРОС: Теперь вам оглашаются показания Гоглидзе от 10 октября 1953 года, данные в связи с вашими показаниями от 9 октября с. г. Гоглидзе показывает:

«Берия нагло врет, заявляя, что давал указания на аресты людей только по моему докладу и моему настоянию.

…В тех случаях, когда Берия давал указания на аресты людей по своей инициативе, при отсутствии на них каких бы то ни было компрометирующих материалов в НКВД Грузии, он добавлял: «арестовать как врагов народа», «арестовать как заговорщиков» или «арестовать как троцкистов, уклонистов, правых или с ними связанных»… Берия неоднократно давал указания на аресты руководящих работников партийно-советских органов, на которых в НКВД Грузии вообще не было никаких компрометирующих материалов… когда он давал устные указания или письменные арестовывать людей, эти его указания выполнялись аппаратом НКВД Грузии немедленно и безоговорочно.

Имея такие указания от Берия, я их передавал обычно Кобулову, а тот следователям, которые и вели в этом направлении следствие. Больше всего такие поручения выполняли подчиненные Кобулову Савицкий, Кримян, Хазан, Урушадзе и некоторые другие, работавшие тогда в СПО НКВД Грузии…»

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Гоглидзе показывает неправильно.

ВОПРОС: Вам предъявляются архивные материалы: справки, копии протоколов допросов, служебные записки и прочие документы, на которых имеются резолюции, написанные вами.

Вам предъявляются служебная записка на бланке ЦК КП (б) Грузии, адресованная НКВД Кобулову, от 17 июля 1937 года на арест 14 человек и письмо, адресованное Кобулову, пом[ощнику] секретаря ЦК КП Грузии Тавадзе, где приведен список лиц, подлежащих аресту по вашему указанию.

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю, что предъявленная мне записка написана мною. В ней дано указание об аресте 14 человек.

ВОПРОС: Вам предъявляется справка на 14 человек, «проходящих» по показаниям Авалиани И. А. от 22 ноября 1937 года (не арестованных), на которой имеется ваша резолюция от 27 ноября 1937 года: «арестовать всех». Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Подтверждаю, что мне предъявлен этот документ. Похоже, что я наложил резолюцию.

ВОПРОС: Вам предъявляется справка по протоколу допроса Шахновиц-Девдари-ани Э. И. от 29 января 1937 года на 27 человек, «проходящих» по ее показанию, ранее не репрессированных. На этой справке имеется ваша резолюция от 4. II.1938 года: «арестовать московских затребовать».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Справка мне предъявлена. Подтверждаю, что на ней резолюция наложена мной.

ВОПРОС: Вам предъявляется список на 20 человек, «проходящих» по показаниям обвиняемого Ломан К. Г. от 27−28 ноября 1937 г., которые ранее не были изъяты, с вашей резолюцией «арестовать».

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Список мне предъявлен. Резолюция на нем моя.

ВОПРОС: Вам предъявляется копия протокола допроса обвиняемого Маркови-на Б. М. от 25 января 1938 года с вашими резолюциями: «арестовать Максименко. 30.1.1936 г.», «Арестовать и допросить основательно (Григорьяна)», «Арестовать Литвака и сегодня же взять в работу и жену. 30.1.1938 г.», «Арестовать Свердлова», «Арестовать Рывкина».

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Мне предъявлена копия протокола допроса обвиняемого Марковина от 25.1.1938 г. Я подтверждаю, что эти резолюции учинены мною.

ВОПРОС: Вам предъявляется копия протокола допроса Никеладзе Е. С. от 2. XII. 1937 г. с вашей резолюцией: «Его взять крепко в работу. Он может оказаться шпионом», с пометкой на протоколе «I категория».

ОТВЕТ: Копия протокола допроса Никеладзе Е. С. мне предъявлена, резолюция учинена мною.

ВОПРОС: Вам предъявляется протокол допроса Мурина Я. Б. от 1. II. 1938 г. с вашей резолюцией: «Гоглидзе: 1) взять с него подробный и точный протокол, для чего хорошо допросить. 2) Ибрагима Сулеймана взять в работу — добиться признания и агентурно осветить. 3) Произвести установочные данные на проходящих лиц. 4) Лиду и ее мужа надо секретно изъять. Л. Б. Срочно».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю, резолюция на предъявленном мне протоколе допроса Мурина учинена мною.

ВОПРОС: Вам предъявляется копия протокола допроса Гугунава Г. С. от 27 октября 1937 года, на которой имеется ваша резолюция: «Гоглидзе. Взять крепко в работу Гугунава. Он знает очень многое, но ничего не говорит. 29 октября 1937 г.»

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, резолюция на этом документе, который предъявлен мне, наложена мною.

ВОПРОС: Вам предъявляется заявление Горделадзе Г., адресованное наркомвну-делу ГССР С. Гоглидзе. На этом заявлении, в котором Горделадзе пишет, что Э. Бедия (также арестованный по вашему приказанию) «часто выражал недовольство своим положением, говорил, что его не выдвигают, что он работает, а награды, ордена получают другие, что доклад Берия об истории большевистских организаций Закавказья написан чуть ли не его рукой», наложена вами резолюция: «взять его еще в работу крутить знает многое и скрывает. 24. IX.1937 года».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Да, резолюция на этом предъявленном мне заявлении учинена мною.

ВОПРОС: Вам предъявляется копия дополнительных показаний Е. Жужунава с вашей резолюцией: «Крепко излупить Жужунава» (даты резолюции и показаний отсутствуют).

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Да, резолюция «крепко излупить Жужунава» учинена мною.

ВОПРОС: После вашей резолюции «крепко излупить Жужунава» появился протокол допроса Жужунава от 11−17 ноября 1937 года на 22 листах, на котором учинено вами 19 резолюций об аресте лиц, «проходящих» по его показанию. Вам предъявляется этот протокол с резолюциями. Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, эти резолюции об аресте лиц, проходящих по показанию Жужунава, учинены мною.

ВОПРОС: Вам предъявляется копия протокола допроса обвиняемого Зардания от 25 января 1938 года, по показаниям которого «проходило» 38 человек, с вашей резолюцией: «всех проходящих арестовать. 7. II.1938 г.».

На протоколе имеется пометка: «I категория».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Мне этот документ предъявлен. Признаю, что резолюция учинена мною.

ВОПРОС: Вам предъявляются 13 томов архивных материалов МВД Грузинской ССР, в которых имеются сотни ваших аналогичных резолюций. Теперь вы признаете, что в своих контрреволюционных, заговорщических целях создавали обстановку террора, расправляясь с неугодными вам людьми, применяя для этого методы физического воздействия и фальсифицируя материалы следствия?

ОТВЕТ: Я не признаю, что это мною делалось в целях контрреволюционных, но я признаю, что это были грубейшие извращения закона, что при таких многочисленных указаниях об арестах могли подвергаться репрессиям лица невиновные, оклеветанные в результате незаконных методов следствия, но я утверждаю, что эти резолюции накладывались мною после докладов Гоглидзе и Кобулова. Тринадцать томов архивных материалов мне предъявлено.

Протокол мною прочитан, записано все с моих слов верно.

Л. Берия

Допрос окончен в 18 ч. 20 м.

Допросил: Генеральный прокурор СССР

Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола:

Следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР

Цареградский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы

Юрьева