Голова теперь болит постоянно, несколько раз почти терял сознание. Тогда можно выпить таблетку. Очень сильное средство, другие не помогают, но часто - нельзя. Приходится терпеть.
И уже точно, что буду хромать.
Боль выматывает. Сначала я желал, чтобы виновным вот также досталось, сейчас не хочу. Это слишком страшно... Я так и не сказал, кто они были. Страшно? За себя или за них? Надо переставать об них думать...
Придётся привыкнуть к боли, не замечать её. Иначе можно считать себя покойником. Чуть не подумал "калекой". Им я уже стал, но и об этом надо забыть. Уже сыт по горло сочувствующими и с пафосом желающие помочь.
Я научусь обо всём этом не думать. И жить.
Слышите? Я научусь!

Остаётся всего ничего до рассвета. Небо уже розовеет. За сугробом да за кустарником всё ещё лежит густая тень. Горящий взгляд из её глубины. Его обладатель не впервый раз так встречает рассвет, но как только первый луч Солнца касается земли, стремительно удирает вглубь леса.
Нельзя ему встречаться с дневным светилом. Да и вообще пока нежелательно выходить из леса.
Его никто не держит. Он давно сделал Выбор. Подчиняясь определённым Законам, остаётся свободным.

В моей жизни появилось разом очень много новых правил. Пока сложно выполнять их все чётко. Я привыкну, но пока хочется забиться в тёмный угол, чтобы никто не видел. Хотя знаю, что ничего все грейганны прошли такое, и никто на меня не будет смотреть как на дрессированного зверька. И всё же непривычно. Не сказать, что неприятно. Просто не всегда понимаю, что и как происходит, что и как должно происходить.
Лапы, хвост, шерсть. Я двигаюсь неловко. Напоминаю себе щенка нескольких дней от роду. Наверное, можно и так считать.
На солнце нельзя, оно теперь враг. А хочется, я не видел его несколько недель. Ночью всё ещё хочется спать. Надо переучиваться.
Еда. Если задумываться, чем меня кормят, то вопреки голоду шарахаюсь прочь. Успокаиваться. Другие этим питаются и хорошо себя чувствуют, значит, мне можно и нужно.
Слишком много того, что нужно просто принять, не пытаясь доказывать, искать причины. Только время потеряю, а оно мне дорого. Я не хочу, чтобы меня сочли… недостойным?.. А то ещё сами же и прикончат. Наверное, это меня и удерживает от какого-нибудь безумства. Я всегда очень цеплялся за жизнь. В этом смысле Обращение не изменило ничего.

- Не пытайся все сразу понять. Просто поверь. Теперь ты в безопасности.
"Ну да, конечно", - думаю про себя, - "Только вот что скажет Отец, когда я приведу "птенца"? И что важнее, как перенесет Влад известия о своем новом положении? Думаю, сородичей я смогу убедить в необходимости обращения... Должна суметь. Ладно, главное - жив, а там разберемся. Сейчас он все еще в шоковом состоянии, не стоит вдаваться в подробности произошедшего".
Физически он практически пришел в норму, но должен быть уже голоден. Хорошо, что утром я пополнила запасы.
Отхлебываю чуть-чуть и протягиваю ему флягу.
- Вот, выпей немного. Вкус странный, но не бойся. Это именно то, что сейчас тебе нужно.

***

Чуть заметно киваю, пытаюсь подняться. Холодно, кружится голова и сводит желудок. Сажусь и беру флягу. Рада выпила первой, значит, опасности нет. Хорошо.
Вязкая жидкость странного вкуса и запаха, но мне нравится, и становится легче.
Если вспомнить рассказ Рады утром, я подозреваю, что во фляге. Не хочу об этом думать. Наверное, не страшно, просто очень непривычно. В детстве многие хотят быть принцами, феями, какими-то нечеловеческими существами. Я никогда не хотел, хотя верил, что такое возможно. И вот случилось. Ведь случилось, правда?
- Рада... то, о чём ты говорила... получилось?

***
Немного нервно усмехаюсь.
- Да, получилось. Попробуй встать... Видишь, от ран не осталось и следа. Потом тебе все объяснят, но сейчас нам надо уходить.
Влад еще не очень уверенно держится на ногах, это скоро пройдет, но двигаться мы будем не спеша.
Рядом с избушкой идет лесная дорога, пожалуй немного пройдем по ней. Когда нам пора сворачивать в глубь леса, я беру Влада за руку. Хоть и знаю, что он видит путь достаточно хорошо...
Внезапный шорох в кустах , впереди мелкнула неясная тень... Чуть улыбаюсь - нас охраняют, но я специально попросила не показываться в волчьем виде, "птенцу" и так хватит потрясений за сегодня.
Перед нами огромный старый дуб, как раз то, что нужно. Опускаюсь на колени у его корней и сосредотачиваюсь на создании Пути. По стволу как будто пробегает дрожь и в земле открывается лаз.
- Нам сюда. Осталось совсем ничего, уже почти пришли.
Пара минут, и мы у выхода. А там нас уже ждут... Нервно сглотнув, выхожу чуть вперед:
- Отец, я нашла его, как ты хотел, но мне пришлось Обратить Влада, у нас не было другого выхода.

Не являсь людьми, мы живем рядом с ними. Да, зачастую они лишь пища, но иногда...
Не знаю почему ты стал важен для Клана, Отец сказал, что надо присматривать, и этого было достаточно. Благодаря связям с этой семьей, находиться рядом было несложно. Сначала ты сторонился "коллеги" отца, как будто что-то чувствовал, но вскоре мы сблизились. И в какой-то момент мне стал нравится сам процесс, я ведь уже почти забыла, каково это - быть просто человеком.
Того, что произошло потом, никто не предвидел. Мы взяли след, спешили, но опоздали совсем немного.
Когда все было кончено, я опустилась на землю рядом с раненым человеком. Еще слишком рано, Отец не давал разрешения... не важно, главное твое согласие и мое желание спасти. Не по приказу. А потому что ты заслуживаешь жизни. Согласен? Хрип и едва понятное "да".
Солнце уже зашло, скоро мы сможем вернуться домой. Ты открываешь глаза, еще не совсем осознавая, на каком свете находишься.
- Доброе утро, сынок.

***

Никто не снизойдёт объяснить заключённому, что ему предстоит. Да и зачем. Ведь всего-то дел - вывести во двор и спустить курок.
Никто ничего не объясняет, но каждый догадывается, пусть и цепляясь за надежду, что вдруг на допрос - мало ли что захотят узнать.
Я ни за что не цеплялся.
Холодно, хотя на календаре давно уже весна. Утренняя морось на едва вышедшей редкой траве превращается в льдинки. Солнце словно не хочет подниматься из-за горизонта, и тучи. Низкое небо, словно придавливающее.
Взводятся курки.
Страшно. До того, что смеяться хочется.
Что там дальше? Говорят, дальше смерти нет ничего.
Посторонние тени. Звуки, похожие на рык и вой. Откуда? Что за чертовщина?
- Влад!
За мной? Кто? Почему?
Потом вопросы, бежать надо.
Боль очередью в спину, колени подкашиваются.

Лицо впечатывается в грязь. Какая теперь разница - всё равно умирать. Только не хочется. Страх из детства, непонимание. Как это: меня не будет, а вот это всё вокруг никуда не денется?
На малейшее движение перехватывает дыхание, глотка полна крови. Это в кино всё выглядит благородно, жизнь весьма прозаична.
А рядом битва. Так хочется знать, кто вступился за меня. Жаль, что опоздали.
Звуки стихают. Или я просто умер? Тогда почему так больно?
- Влад...
Меня осторожно переворачивают, и я смутно вижу женское лицо. Рада? Этого не может быть...
Я почти не вижу её, но голос чётко отпечатывается в сознании. С детства вокруг витали всякие сказки, но сейчас Рада говорит правду. Чужая, странная правда. Не знаю, почему я верю. Может, просто хочется опровергнуть, что после смерти нет ничего. Может, просто побороть детский страх. В любом случае хуже мне не станет, если сейчас скажу "да", ведь Рада говорит, что может меня спасти. А вдруг это действительно так.
Сознание уползает, но, наверное, почти сразу выбрасывает из пустоты.
- Да... - всё силы вкладываются в два звука.

Темнота. Тишина. Пустота.
Это много позже можешь хоть как-то описать своё состояние, а в то самое время словно исчезаешь для себя самого.
Всё-таки мне кажется, что "позже" может и не быть. Мне повезло - открываю глаза.
Солнце скрылось за горизонтом, только лёгкое зарево по небу. Значит, меня не было весь день.
- Доброе утро, сынок, - голос Рады.
Стоп! Не понял.
Утро, когда солнце скрывается за горизонтом.
"Сынок", хотя Рада не может быть моей матерью.
И... мне не больно. Почти. Только словно лёгкое недомогание.
Получилось то, о чём говорила Рада? Верю и не верю одновременно, пытаюсь точнее вспомнить её слова, сказанные утром - только голова начинает болеть. Значит, не надо.
Попробую по-другому.
Закрыть глаза и снова открыть, улыбнуться, ощутив собственные острые клыки.
- Доброе утро... мама.
Играю сам с собой, но это затягивает с каждой секундой. Какое-то особое ощущение, мне ранее неведомое.
Пока трудно понять и принять, но уже твёрдо знаю, что я изменился, и мир для меня теперь другой.

Ты будешь волноваться, но не знаю, смогу ли я когда-нибудь передать тебе весточку. У меня остались только мысли. Даже слова я потратил на другое. Глупо было что-то доказывать. Им не нужны были мои документы, только утвердительный кивок человека с другой стороны улицы. Я не знаю, кто он, и почему решил меня сдать.
Может, из-за газеты. Может... нет, об этом потом. Ругаться ведь будешь.
У меня завязаны глаза, очень сложно угадать дорогу. Кажется, мы уже выехали из города. В голове гудит. Нет, можно сказать, что меня не били. Пока, полагаю.
Я не говорил тебе. За мной следили уже несколько недель. Не спрашивай, почему я так решил.
А результат вот он, хотя очень старался оторваться, спрятаться. Думал, что удалось.
Да, мы уже не в городе. Мотоцикл подпрыгивает по неровной дороге. Мне с этого ещё хуже. Попробую поспать.

***
Кажется, уже вечер. Наверное, ты меня ищешь. Будешь узнавать на работе, но я туда так и не дошёл.
Меня швырнули в какой-то подвал. Поначалу не трогали, хоть было время отдышаться.
Я, честно, старался быть спокойным, когда они пришли; но съязвил. Ничего. Это только охрана, отвели к начальству. Приторно-ласков, предлагал с ним отобедать. Отказался - злится.
Я попытался у него узнать, с какой целью меня сюда привезли. Не ответил, ударил. И стандартная фраза в ответ: "Вопросы тут задаю я". Чувствую себя героем книги, только не радостно как-то.
Больно. Я снова сижу в том подвале. Подняться - голова очень кружится. Поесть бы, но не дали. Только воду приносили. Мутная, но другой нет.
Холодно. Тут голая земля.
Всё больше мыслей, что я отсюда никогда не выберусь.

***
Как минимум, они знают мои статьи. Нет, писать для них и про них я не буду. По приказу и теми словами, что велят, - не моё. Никогда.
Да, не буду.
Да, ни за какие блага.
Да... я понимаю, чем это грозит.
Они ещё думают, что смогут меня сломать.
Еда, сигареты, душ... Идите вы к чёрту!
Выгнали работать. Может, я и перенёс бы пару ящиков... за день. Только перед глазами уже так всё плывёт, что и очки не помогли бы. Они разбились ещё в первый день...
Сейчас какой? Не знаю, кажется, третий.
Рада, милая, ты только не огорчайся. Я ещё держусь. Правда, держусь.
Я сейчас вдруг вспомнил то лето, перед войной. Парк, колесо обозрения. Город внизу. Знаешь, не хотел бы сейчас на него смотреть. До тех пор, пока... эти не уберутся прочь. Ведь так будет? Война ведь закончится? Польша будет Польшей?

***
Время словно проходит мимо. Для меня отличаются - и то не много - сон и бодрствование. Сколько раз они сменялись, уже не могу сказать.
Было очень плохо, несколько раз терял сознание. Не удивлён.
После этого меня определили в барак. Там хоть не голая земля, я уже рад.
Стало получше, даже нашлись силы вставать.
Снова таскали к какому-то начальству, всё к тому же. Не хочу знать, кто они такие. Для меня все они, без различия чинов - враг. Увы, я не могу бороться. Только снова отказываться от сотрудничества. Знаю, стало бы лучше, но в очередной раз пойти против себя не могу, мне хватило склада. Всё равно ведь сорвался... Да, теперь скажу. Сорвался, и я не про ту истерику, что устроил однажды. Обещание нарушено, прости. Но вообще не жалею. Это большое счастье - почувствовать себя снова на своём месте.
Знаешь, сейчас почему-то вдруг увиделось, что война окончена, мы вернулись в усадьбу, и я пишу книгу о том, что увидел здесь...
... бред. Уже понятно, что мне не выбраться. Они почти не думают о статьях, решают просто, смогу ли я дальше работать, есть ли смысл меня кормить.

***
Мне лучше. Правда. Я тут, в бараке, не один. Полегче стало. Мне вызывали врача, он дал какие-то таблетки, голова не так раскалывается. У одного из... таких же как я, есть очки. Не совсем то, что нужно, но хоть немного посмотрел, что вокруг.
Сегодня солнце. Раньше я бы никогда не воспринял так по-детски радостно. Кажется, на меня смотрели как на помешанного. Впрочем, тут много таких. Я не только про солнце. Здесь становится заметным то, на что раньше внимания не обращал; важен каждый пустяк из обычной жизни.
А потом... тебе я могу это сказать сейчас. Плакал, спрятавшись в угол, когда остался в бараке один. Такая безнадёга накатывает после всего нескольких радостных минут!
Сейчас тоже один, от меня отстали. Наверное, хотят подождать, когда мне станет ещё лучше. Уж не знаю, может и станет. Ко мне ходит тот врач, на работу не гоняют, с предложениями не торопятся. Ценный я для них, однако.

***
Больно. Сам виноват. Неудачно съязвил, но промолчать не смог. Получил хорошего пинка, на ногах не удержался. Там шкаф металлический, типа большого сейфа. О него и ударился.
Как оказался в бараке, не помню. Наверное, потерял сознание. Только врача больше не вызывают, один из солдат быстро и неловко осмотрел мою голову, махнул рукой - мол, нормально будет - и ушёл.
Страшно. До истерики. Но держусь.
Спать не могу, хотя глубокая ночь. Можно, я буду просто с тобой разговаривать? О том, что в голову придёт. Вот сейчас вспомнилась та ночь, когда я чуть не разбил чашку с кофе. Тогда и подумать не мог, что мы когда-нибудь станем так близки. Я тебя почти ненавидел...
А помнишь, как мы прятались от дождя в развалинах зверинца? А потом бежали домой наперегонки...
... заснул всё-таки. Чуть светает уже.
Погоди...
За мной. Мы о многом ещё не поговорили. Прости.

Серый сад, утопающий в ливне. Знаю, мне ещё нельзя; но так хочется подставить лицо дождевым струям. Смотреть на это из окна - совершенно не то.
Отца нет дома, Марта не посмеет помешать и потом не нажалуется.
Выхожу. Немного тяжело дышать. Ничего - надо просто привыкнуть.
Я поставляю лицо водяным струям. Некоторые не любят дождь совсем, другие смотрят на него из окна, но никогда не выйдут. Не отношусь ни к тем, ни к другим. Грозу люблю. Сегодня её не будет, всё равно не огочаюсь.
Я делаю несколько шагов, не глядя, куда наступаю. Спотыкаюсь. Плохо. Впрочем, теперь у меня будет время, чтобы исследовать всё тут в малейших деталях.

Да и сам понимаю, что пока никуда не выберусь, даже с кровати не поднимусь. Разве что за таблетками, пока её не будет, хотя ещё не знаю, от чего мне больше плохо: от раны или старое взыграло.
- Я быстро.
Рада выходит, скоро шаги стихают. Теперь можно подняться. К счастью, таблетки всегда близко к кровати, в тумбочке. Надо только одной ногой спуститься на пол и потянуться. Есть! Принимать пока не буду, мерещатся приближающиеся шаги. Прячу пузырёк под подушку, оглядываю кровать – вроде не заметно, что вставал; хотя Рада может понять, что я основательно ёрзал. Ладно, она идёт.
На подносе тарелка творога, кувшин воды и стакан с каким-то отваром. И почему мне думается про снотворное?
- Вот. Выпей это. Станет легче, - протягивает стакан, двигает к кровати стул, чтобы поставить поднос.
- Спасибо, - надо слушаться, впрочем, я её действительно благодарен, что возится со мной.
Касаюсь пальцами её руки. Кажется, она уже успокоилась, присаживается на кровать.
- Расскажи, что всё-таки произошло?
- Я уже возвращался. Перестрелка на улице. Наверное, кто-то сбежал. Я свернул на соседнюю улицу. Но там тоже оказались солдаты.
- Этим солдатам, похоже, всё равно, в кого стрелять, - вздохнула, - Здесь становится всё опаснее. Может быть, стоит подумать о том, чтобы уехать?
Нет. Нет. И ещё раз нет! Отрицательно качаю головой. Этот дом не так просто нам достался, чтобы бросать его. Отец был против, я тоже. В Кракове не настолько опасно, как в других местах. Всё-таки нас два года никто не трогал, несмотря на арест отца.
- Я посижу здесь, если ты не против, - её пальцы коснулись моего лба.
Почему-то хотелось закрыть глаза, потом открыть, и окажется, что всё было просто дурацким сном.
- Жара, вроде, нет. Хорошо.
Не сказать, что я не против, чтобы Рада сидела рядом, но не хочется её обижать.
- Не против.
Она просидела так ещё с четверть часа, потом в дверь позвонили. Признаться, мне стало не по себе. Я был почти уверен, что это за мной, что меня кто-то засёк, пока я собирал материалы, или выследил стрелявший. Рада пошла открывать, через пару минут заглянула в комнату:
- Это ко мне. По работе.
Уф! Тогда можно уснуть. А вот не выходит! Слов мне было не разобрать, но Рада практически кричала, ответного голоса я не слышал.
Вот она снова заходит в комнату.
- Может, ты чего-нибудь хочешь?
- Нет пока. Разве что спать. Но не вышло. Что случилось?
- А, - мотнула головой, - Ассистент допустил ошибку. Думаю, больше такого не повторится.
И у неё проблемы. Хочется успокоить: беру её за руку, улыбаюсь; и она мне.
- Ты, действительно, лучше спи. Тебе надо отдохнуть.
Закрываю глаза. Не хочется ссоры, но ещё больше не хочется, чтобы набранный материал пропал. Надо завтра исхитриться найти способ переправить его нужным людям. За этими мыслями я засыпаю.

Сегодня Влад умудрился уйти от охраны. Как, ну как они могли его потерять?! Надо просить, чтобы и днем его охранял кто-то из наших, похоже, обычным людям сейчас с этим не справиться. Вместо того, чтобы, как положено, спать, весь день хожу по дому. Куда он мог запропаститься?
Внизу хлопнула дверь, слышу голос Влада, он меня зовет. Спускаясь по лестнице, почуяла кровь, свежую. В комнату Влада уже вбегаю, скорее узнать: что же случилось? Бледный, на рукаве кровь, но, похоже, не очень серьезно ранило. Быстро принесла аптечку и стала обрабатывать рану. Молча... пока. И ведь не скажешь ему "зачем от наших людей убежал"! Но вот с ними поговорить стоит, ой стоит... Влад старается не дергаться и молчать, но все же в какой-то момент вздрогнул и зашипел от боли. Теперь уж держись, надо доделать все.
- Там пуля застряла, потерпи, сейчас будет больно.
Достаю щипцами пулю. Влад прикусил губу до крови, но стерпел.
- Вот и все.
Пуля отправляется в миску, плотно перебинтовываю плечо. Что ж, теперь поговорим.
- Может быть, теперь ты объяснишь, как это получилось?
Тон при этом вышел далеко не ласковый.
Влад еще шумно, коротко дышит, постепенно успокаиваясь, на секунду посмотрел на меня и снова закрыл глаза.
- Я работал.
Та-а-ак, продолжаем говорить спокойно, хотя за все это хочется его покусать.
- Работал? И это значит, надо было лезть под пули?
- В городе в любое время и при любом занятии можно получить пулю.
- Можно, но это не значит, что надо лезть в первые ряды!
Еще бы знать, куда он полез.
Он тоже начинает злиться:
- Ты так говоришь, словно сама видела.
- Я вижу результат и знакома с твоим характером.

Кажется ему надоел этот спор, и Влад молча отворачивается. Ну все!.. Схватила его за здоровое плечо, развернула к себе лицом. Глядя в глаза:
- Ты с ума сошел - так рисковать?! Работа работой, но о себе думать тоже надо!
- А ты вспомни, сколько времени мне не было ни единого предложения? Я устал сидеть тут как в клетке. И денег нет совсем. Мне был нужен этот материал.
Я понимаю, работа для него очень важна, но...
Глубоко вздохнув, говорю:
- Деньги... можно найти какой-нибудь выход.
Встаю, отхожу к двери. Разговора все равно не получается:
- Но я не хочу сидеть и гадать в каком состоянии ты придешь, да и вернешься ли вообще!
Слышу сзади:
- Не уходи, пожалуйста.
Остановилась на пороге, тяжело дыша. Оглянулась. Влад попытался приподняться, но, видимо, закружилась голова, и он лег обратно.
- Это действительно была случайная пуля. Работа не при чем.
Ладно, что уж на него сердится, в конце концов он у нас пострадавший, и так плохо.
- Лежи уж спокойно, сейчас принесу воды и чего-нибудь поесть. Но как бы то ни было, пока не поправишься, никуда я тебя не выпущу, - добавила решительно.

Знаю, моя работа сейчас опаснее многих, но не могу бросить любимое дело. Зато очень хорошо сейчас ощущается, что ты нужен.
Новую работу я ждал долго. Об этой газете мечтал ещё с первых курсов, да кто же возьмёт. А на днях пришло от них приглашение. Естественно, что я туда рванул. И мечта сбывается, и надоело сидеть без работы вообще.
У меня было несколько идей для статьи, но предложили немного другую тему. Зацепило, но нет ничего, кроме официальных немецких сведений. Не сомневаюсь, есть и другое; много о чём ходили слухи. Хочется проверить, а значит, выхожу на местность. Фотографом снова взял Томаша, может, и его потом возьмут в ту же газету.
Вышли на рассвете, к обеду уже возвращались. Материала собрали предостаточно.
Когда шёл уже один, заметил патруль. Мне сейчас с ними встречаться нельзя, вдруг обыск: пристрелят на месте. Свернул на соседнюю улицу, там снова солдаты. Побежал. Боль впивается в левое плечо. В глазах сразу темнеет, но надо выдержать до дома. Петляю по городу, выхожу со стороны парка. Падал несколько раз, почти теряя сознание – в такие моменты ненавижу свой организм. Уже на своей территории остановился, присел, оглядел рану. Пуля застряла, кости, вроде, не задеты.
В дом я вошёл с чёрного хода. Не люблю просить о помощи, но сейчас не обойтись.
- Рада!
Ответа не жду, почти ползу в свою комнату и заваливаюсь на кровать, закрывая глаза.

Я поднялась в свою комнату, быстро вытерлась и переоделась в сухое. Да, идея пробежаться под дождем пришла внезапно, но это было весело. Зайдя на кухню, я обнаружила, что Влад не только успел переодеться, но и уже поставил чайник. Быстро он...
Пока Влад выбирал чай, я почти машинально поставила на стол вазочку с печеньем. Только потом спохватилась и спросила:
- Ничего, что я так хозяйничаю?
Похоже, его такое нахальство не обидело, Влад подмигнул:
- А разве кто-то против?
Улыбнувшись, я присела на стул, огдядела кухню. Хоть они и живут только вдвоем с отцом, порядок в доме образцовый.
- Когда мама умерла, тут Марта хозяйничала, мамина... экономка, наверное. Сложно определить должность. Но несколько лет назад умерла и она. От старости. Теперь тут в основном я хозяйничаю.
- Тяжело вдвоем вести такое хозяйство. Но у вас с отцом хорошо получается.
Влад заваривает чай.
- Было бы желание, - улыбается, - и деньги.
Откинулась на спинку стула.
- Вам с профессором повезло друг с другом.
- Почему?
- Вы заботитесь друг о друге, поддерживаете...
Влад только улыбается:
- А как же по-другому, мы же семья.
-Да...
Отвожу взгляд на секунду. Так должно быть... Только вот иногда случается совсем по-другому... Ладно, нечего углубляться в воспоминания. Хорошо, что он не стал продолжать расспросы.
- Может чего посерьезней печенья?
- Пожалуй не стоит, - качаю головой, - все равно скоро спать.
Влад наливает чай, пододвигает одну кружку ко мне. Отпиваю глоток, отменный чай.
- Очень вкусно.
Влад, похоже, действительно угулялся: сделал всего пару глотков, съел печенье, а глаза уже закрываются, зевает.
- Всё. Разморило. Надо спать.
- Ну вот и хорошо, -улыбнулась, - Допивай чай и ложись. Я тут уберу.
- Даже не вздумай!
От такого эмоционального заявления даже вздрогнула. Разве я что-то не то сказала?
- Или я, или вместе, - продолжает Влад.
- Ну хорошо, давай вместе.
В четыре руки мы быстро все убрали и вымыли. Влад удовлетворенно оглядел кухню:
- Вот теперь спать.
- Спокойной ночи, Влад.
- Хороших снов.
Влад уходит в свою комнату, я тоже поднимаюсь к себе. Сажусь на окно и смотрю на сад. Есть не хочется, перекидываться почему то тоже...Забавно, хоть я и не нуждаюсь в защите от дождя, это было приятно. Прогулка мне очень понравилась, но не знаю правильно ли так сближаться... Наверное, если это не мешает заданию, то ничего плохого...

Разговор принимал непринуждённый характер. По вечерам, после работы, хочется просто поболтать о всякой ерунде.
- Люблю такой дождь. Ливень, под который если попадаешь, бежать уже бесполезно.
- А я люблю стоять под дождём.
- И брести по лужам.
- А главное, без зонта, - настроение ползёт вверх, вспоминаю, как на это ругалась Марта.
Рада смеётся:
- Да, хотя прохожие так странно при этом смотрят.
А вот мне что-то снова… нет, не грустно. Чуть другой оттенок. Задумчивость воспоминаний.
- Мало, кто любит попасть под дождь.
- Это, смотря какой он. Летом так очень даже приятно.
Хочется упрямиться, сворачивать разговор в мрачное русло. Не знаю, что со мной:
- Всё равно, предпочитают из окна смотреть.
- Что ж, каждому своё, - пожимает плечами, - Кстати, вроде бы дождь стал слабее.
Ей надоело моё общество? Или перестало интересовать это место?
- Хочешь уйти?
- А давай наперегонки до дома?
Неожиданно, но приятно. Хотя с сомнением я на это иду. Напрасно думают, что я себя беречь не умею. Просто я не хочу показывать, что слабее других. Увы, многие слишком часто об этом мне напоминают.
- Давай. Не заблудишься?
Ответом азартный блеск в её глазах.
- Нет. Ну что, готов? – подходит к проёму.
И снова моё настроение ринулось вверх.
- Раз. Два. Три!
Я сорвался с места. Не сказать, что мне хотелось что-либо доказывать, но всё же было приятно, что Рада бежит несколько позади. Только немного волнуюсь, чтобы она не сбилась с пути, - частенько оглядываюсь.
Мы останавливаемся только у крыльца. Я довольно тяжело дышу, а ей смешно:
- Ну что, угулялся?
- Ага! А ты вроде как и не шибко запыхалась. Поддаёшься?
- Вот ещё! Делать мне нечего, - с улыбкой.
- Ну ладно, - сам не могу удержаться, смеюсь.
Как ни крути, а вечер хорош.
Присаживаюсь на ступеньку, надо чуть отдышаться.
- Расползаемся по комнатам, или чаю?
- Чай будет не лишним, но сначала лучше переодеться.
- Тогда через пятнадцать минут на кухне.
В дом я почти бегу, очень хочется успеть раньше, чем через четверть часа.

Похоже, Владу портсигар нравится. Ну и хорошо, а то можно подумать: я не чуяла запах табака от него. Правда, такое редко было.
Рядом в стене зиял неровный пролом, я выглянула через него наружу - дождь и не собирается прекращаться. Вообще-то это неплохо, на голову тут не капает, а звук дождя даже убаюкивает.
- Здесь так... спокойно, хорошо.
Влад, похоже, это место неплохо знает, наверное, часто тут бывает. Он подходит поближе.
- Люблю сюда заглядывать. Только отцу не говорю. Он считает, что на меня непременно должно что-то упасть, или я сам упаду куда-нибудь, - тихо смеется.
Я улыбаюсь:
- Он волнуется, как все родители.
Вдруг чихаю, наверное, пыли или извести какой-нибудь вдохнула, когда кирпичи сдвинула.
Влад молча накинул мне на плечи свою куртку. Ну вот... Зачем? Мне-то холод и дождь не страшны, а он простудиться может.
- Не надо, мне не холодно.
- Зато уже чихаешь. Не хочу, чтобы ты простудилась.
Что-что, а это мне не грозит, поэтому с улыбкой отвечаю:
- Я не заболею.
Но этот упрямец обнимает меня за плечи, и не собирается забирать куртку. Ну что ж с ним поделаешь... Так, попробуем пригрозить:
- Ты же сам замерзнешь, и твой отец мне голову оторвет за это.
- У меня свитер теплый. И ты за меня не отвечаешь ни перед кем.
Ну да, конечно. Еще как отвечаю, в конце концов я же должна его охранять.
- Отвечаю... По крайней мере, перед собой.
После этого Влад бросает на меня суровый взляд, и, присев на обломки стены, молча начинает ворошить камни.
Я что-то не то сказала? Похоже что-то его задело...
- Что такое? - сажусь рядом с ним.
Влад со вздохом посветил на улицу фонариком, убедился в том, что дождь еще не кончился и с усмешкой спросил:
- И что все так пекутся о моем здоровье?
Что за глупый вопрос, а?
- Наверное, потому что беспокоятся о тебе.
Что ж, найдем другой способ не дать тебе замерзнуть.
Накидываю часть куртки на него.
- Так теплее будет.
Хм, а ведь действительно, приятно так сидеть.
А забота окружающих о его здоровье Владу, похоже, не очень нравится.
- Ничего со мной не случится. Я живучий.
Пусть так, только давай проверять не будем. Мне и так кажется, что выяснял ты это опытным путем. Надеюсь, только кажется.
- Это хорошо, - прозвучало неожиданно серьезно, - Впрочем я тоже. Так что дождь это ерунда, -
А тут уже улыбаюсь. И правда ведь, пустяк этот дождь.
Влад отвел взгляд, но я все равно вижу его улыбку. Вот и отлично.

Кажется, прогулка затянется. А и ладно! Лучше спать буду.
- Смотря что будет интересным?
Рада улыбнулась.
- Да в общем-то всё, что угодно. Может, тут секретный ход в пещеру с сокровищами, или дракон спит в центре парка, - рассмеялась.
Рано или поздно в этом парке всех тянет поговорить про какую-нибудь чертовщину. Интересно – почему. Вроде ведь ничего особо располагающего. Что же предложить?..
- Есть часть парка, которая осталась не приведённой в порядок.
Я люблю ходить туда, вот там действительно веет чем-то таинственным.
- Давай посмотрим, что там?
Я выключил фонарь, взял Раду за руку. Идти надо по узкой тропинке между кустами, заблудиться почти не реально. Для меня. Другие петляют даже днём.
- Ой! Гроза не гроза, а вот ливень сейчас начнётся.
Падают первые, тяжёлые капли.
- Ничего. Тут недалеко. И есть, где укрыться.
Прибавляю хода. Пара минут, и мы у развалин. В одном месте сохранился фрагмент крыльца, хоть какая-то крыша. Рада встряхивается, откидывает с лица мокрые волосы. Кажется, она любит дождь – смеётся:
- Вот и погуляли.
- Ливни быстро проходят. Можно пока тут оглядеться. Здесь был тот самый зверинец, который первый хозяин дома затеял. Как я понимаю, это остатки домика смотрителя. Или что-то в этом роде.
- А сам зверинец так и не построили? – заглядывает вглубь здания.
- Его основательно развалили.
- Развалили? – удивлённо, - Зачем это? – покосилась на остатки крыши, пошла внутрь.
- Народ был воинственно настроен.
- И, конечно, частный зверинец им очень помешал, - дождь заглушает её голос и шаги; кажется, она решила исследовать развалины более или менее основательно.
И охота по такой темнотище! Включить фонарь что ли?
- После смерти владельца решили, что чем кормить ораву зверей, лучше дорогу построить.
- Может, так и лучше. В клетках животным не очень-то хорошо.
Рада наклоняется. Нашла что-то? Мне слышно, как шуршат осколки кирпича под её руками. Подхожу, включаю фонарь, всматриваюсь в находку.
- Похоже на портсигар… - она крутит в руках блестящую коробочку.
- Подозреваю, что он новее развалин. Наверное, кто-то обронил из тех, кто до нас жил. Думаю, было кому.
Я хорошо знал привычки прежних хозяев. Был там один, что называется, не от мира сего, вечно блуждал по парку в одиночку. Однажды его искали там несколько суток, а он сидел в развалинах, просто хотел побыть один.
- Красивый… Вот, возьми. Может, тебе пригодится.
Кхм, от неё не укрылась моя дрянная привычка, или просто так, потому что ей совершенно не нужная вещь? Могу только ухмыльнуться, взять и сказать «спасибо».

Я отвлеклась от беседы, заметив рядом с дорожкой красивые цветы. Наверное, днем они не заметны на фоне других.
Влад оглянулся и предложил:
- Фонариком посветить? Кстати, есть место, где их больше.
Встряхнула головой, хотелось бы посмотреть. Вроде и ничего особенного, но приятные они.
- Это было бы интересно.
Влад, похоже, немного сомневаясь, уточнил:
- Прямо сейчас?
Ну да, для него-то темень сплошная, дорогу не видно, какие уж там цветочки. Мне тоже, кстати, не стоит выделяться. Оглядываюсь на Влада и улыбаюсь:
- Почему бы нет, фонарик-то есть.
Влад уверенно повел меня с дорожки прямо сквозь кусты. Похоже, дорогу он знает наизусть.
- Ты так хорошо помнишь все цветы в парке, - говорю это с невольным уважением.
- Здесь мало, что меняется на протяжении лет. Некоторое время назад я очень много времени проводил в парке. Вот и выучил.
Похоже не так все просто было, как он говорит, что-то в глазах подсказывает это.
Влад убирает ветви с дороги и оказывается, мы уже пришли. На поляне множество небольших цветков. Я опускаюсь на колени и осторожно касаюсь лепестков. Ой, надо же маскироваться...
- Подсвети, пожалуйста.
Влад присел рядом и положил фонарик на землю, так что свет падает как раз на цветы.
Оглядываюсь вокруг и вспоминаю, как выглядит остальной парк.
- Не похоже, что за растениями строго следят, все как будто само по себе растет. Но так все равно хорошо смотрится.
- Мама следила. Потом особо некому было.
Влад отвечает спокойно, но... а может мне показалось.
Судя по парку, создавали его с любовью, старательно. Это до сих пор видно.
- Наверное она очень любила этот сад... сюда было вложено много труда.
Влад машинально посмотрел по сторонам.
- Да, парк - целиком её заслуга. Когда мы сюда переехали, тут всё заросшее было.
Еще раз окидываю взглядом цветы: рвать их слишком жалко, пусть растут. Может мы сюда еще придем. А вот чем бы сейчас еще заняться... Спрошу у Влада:
- Что ещё интересное здесь можно найти?

Час до полуночи. Воздух весьма прохладен, но душно как перед грозой. Заснуть будет сложно, лучше прогуляться.
Я вышел из дома, присел на ступеньках. Шаги сзади, чуть насмешливый голос Рады:
- Эй, так и простыть недолго.
- Сегодня не холодно, - оборачиваюсь, - Опять не спится? Или работа ещё есть?
Она потягивается, наверное, долго сидела на одном месте.
- С работой как раз закончила. Захотелось воздухом подышать.
- Воздух как перед грозой. Хотя ещё не время.
- Возможно, будет первая гроза. Хорошо бы, если так.
- Пройдёмся?
- С удовольствием, - улыбнулась.
Вдоль дороги слишком сильное освещение, а сегодня хочется чего-то таинственного. Мы пошли по дорожке вглубь парка.
- Знаешь, вчера вечером стоял на балконе. Показалось, что в парке, вон в тех кустах, - махнул рукой, - шмыгнул какой-то довольно крупный зверь. Так забавно. К нам давно даже собаки не захаживают. Самое крупное, что водится, - кроты.
Мне показалось, или Рада насторожилась? Но вот почти безразлично пожимает плечами:
- Забежал кто-то, наверное… Может, у соседей пёс потерялся.
- Да, - но почему-то не хочется оставлять эту тему, - Просто неожиданно…
- Кстати, а тебе почему не спится?
Ну ладно, поговорим о другом.
- Душно. Не заснуть. Хотел выгулять себя до того, чтобы не замечать духоты.
- Неплохой способ, - Рада покосилась на небо, - Думаю, скоро полегчает.
Мне не видно, всё кажется равномерно-чёрным.
- Было бы хорошо. Неохота просыпаться с больной головой.

20 мая 1940
Ночь в пустом доме. Никогда не думал, что меня будет это пугать.
Соседи далеко и наверняка спят. Рада... скорее всего, тоже спит - из-под двери её комнаты не пробивается полоска света. Кабинет и спальня отца теперь надолго пусты.
Казалось бы, дом должна окутать тишина, разве что тикают часы в гостиной. Но ночь оказывается полна звуками, и от этого только тревожнее. Даже зная, что многие звуки - иллюзия бессоницы.

***

16 октября 1941
Сегодня переехали в ту квартиру, что мне предложили на работе как безопасную. Надеюсь. Соседи косятся подозрительно.
Стёкла частями выбиты - затягивали обрывками одеял и бумаги. Вода ледяная и еле идёт. Света нет. Зато есть большой жестяной лист и куча хлама. Есть, чем отапливать.
Из мебели только кровать и шкаф. В нём нашли детские рисунки и старую фотографию. Здесь жили счастливо. Могу догадаться, почему их больше нет. Страшно.
В комнате повесил фонарь. Не знаю, на сколько его хватит.
В одной из заброшенных квартир нашёл кучу поломанной мебели. Попытался что-то собрать нормальное. Криво, но получилось. Даже доволен. Раньше я таким никогда не занимался.
Всё новое, неуютное, чужое. Интереса не вызывает. Муторно. Надеюсь, пройдёт. И что мы сюда ненадолго, тоже пока верится.

***

3 ноября 1941
Я очень чётко понимал, что сплю; но также ясно было ощущение, что всё происходящее реально.
Всё началось в огненной завесы, в которой мельтешили тёмные силуэты людей. Одни были спокойны, другие словно бились в агонии. Мне слышались их голоса, единым сбивчивым потоком. Отдельных слов не разобрать, но общая эмоция - страх.
Я подошёл к огню. Он не обжигал. Коснулся рукой - это просто рисунок, который кто-то с другой стороны подсвечивает мерцающими фонарями. Злая шутка.
И вдруг картинка начинает растворяться. За ней серый город зимой. Он кажется нежилым, но знаю, что это не так. Я иду по пустырю. Слева от меня невысокие дома, справа - то, что ещё недавно было лесом. Деревья мертвы, а не просто пережидают зиму. Их убило то, что заставило прятаться людей в городе. Мне становится страшно, потому что чувствую, что это нечто сейчас видит меня. Я чувствую его рядом, но не вижу.
Картинка плывёт перед глазами. Остаётся ощущение страха. Хочется кричать, но не могу издать ни звука.

***

27 ноября 1941
Вчера долго не мог уснуть. Кажется, Рада тоже, но почему-то не хотелось её тревожить. Лежал и смотрел в окно. Знаю, там за окном фонарь. Мне не видно.
Думалось о том, что хуже: когда тишина, или звуки, часть из которых может оказаться опасной. Что-то капало или шуршало. Может, мышь. А мне уже мерещатся шаги на лестнице. Я становлюсь очень нервным. Да, обстоятельства... обязывают, но не хочется. А в тишине тоже несладко. Накатывает странный, иррациональный страх, что вот-вот что-то случится.

Вести дневник всё сложнее. Рада настаивает, чтобы я временно сменил работу и недовольно смотрит, когда я что-либо пишу.
Пока при своём мнении, но скоро, кажется, уступлю. Не хочу с ней ругаться. Хотя и не знаю, где я тогда смогу найти работу.

***

14 января 1957
Так хорошо снова почувствовать себя Дома. Ни наша с Радой землянка (да, уже совершенно наша), ни Гринхолл не могут претендовать на этот статус. Знаю, кое-кто осуждает меня за то, что настолько "повёрнут" на прошлом, на человеческой жизни. Пусть, это моё личное дело, а Клану не мешает.
Сегодня я пришёл в Краков не только для того, чтобы пройти по родному дому и парку. Мне не удалось найти человека, который пятнадцать лет назад меня сдал, но разыскал другого, который был несомненно рад, что я пропал.
Пани Гражина переехала, но нашлись те, кто знал её новый адрес. Она шарахнулась от двери, увидев меня; наверное, решила, что видит призрака. Что ж, примерно так оно и есть. Помнится, я похоронил Влада Бартока. Впрочем, Влад Грейганн не сильно от него отличается.
Это было чуть после заката, а в полночь в её окошко на последнем этаже поскреблась когтистая лапа. Она видела, а вот я, надеюсь, больше пани Гражину не увижу и не услышу о ней ничего, кроме некролога. С удовольствием бы дописал в него пару строк, ну да о мёртвых не принято говорить плохо.
Раде я расскажу о моей выходке, больше никто не узнает.

***

20 января 2010
Для всех эта землянка - убежище среди леса, на случай вдруг рассвет застигнет в дороге, а для меня дом. Не в обиду кому сказано, в Гринхолле мне менее уютно. Мне до сих пор это странно: вроде ведь совершенно городской, привыкший к удобствам.
Здесь ничего не изменилось с сороковых годов. Наверное, и я сам себя ощущаю всё тем же детёнышем, каким пришёл впервые.
Чуть потрескивает огонь в печурке. Я смотрю на него, чуть прищурясь. Недавно пришёл в охоты, немного продрог. По этому случаю Рада готовит чай с травами. Кажется, мне совершенно не хочется перекидываться в человека, буду лакать из миски. Потом уже запишу в дневник всё, о чём сейчас думается.

***

1 июня 2010
Все окна открыты, но в доме душно. Почему-то кажется, что сейчас время моем учёбы на последнем курсе, хотя читаю, а не пишу статью, и в кружке горячий шоколад, а не кофе.
Я не очень хорошо понимаю, зачем мне нужно быть здесь. Хочется в землянку или, хотя бы, в Гринхолл.
Я не умею притворяться, поэтому мне здесь сложно. Особо ничего не происходит, но меня не покидает ощущение висящей в воздухе тревоги и злобы.
Осталось максимум два с половиной дня, и я смогу уехать отсюда. Домой.

***

1 декабря 2010
Призраки прошлого, наверное, будут беспокоить меня вечно.
Только что задремал и увидел довольно тёмное и облезлое помещение. По коридору шла женщина, а с лестницы ко мне подходил мужчина. Я не очень понимал, чего они хотят. Мог, но не стал просыпаться, предпочёл досмотреть до конца. Люди (я уверен, что именно люди) мягко подхватили меня под руки и повели по лестнице. Тогда родилась мысль, что я не хочу никуда с ними идти. Наверное, она была слишком громкой, потому что меня потащили. Вверх по лестнице, к чёрной двери, которая мне поначалу показалась просто дырой...
Тут желание проснуться пересилило, но я ещё успел поймать ощущение, как меня пихают вперёд.
Сон, даже не шибко похожий на реальность, и всё равно вспыхивают воспоминания более чем полувековой давности.

Первая запись. Весна 1924г.
Не могу сказать точно, когда мне пришла в голову эта идея. Кажется, с месяц назад, но забыл быстро. Теперь вот уже несколько дней не выходит из головы.
А потому...
Небольшой блокнотик.
Здравствуй, дневник!
Надеюсь, от этого будет какой-то толк.

***

4 июля 1932
Нет ни малейшего желания рассказывать, почему тут так долго не было записей.
Со спортом придётся завязать, подаю документы в университет. Ещё не знаю, как буду сдавать экзамены, но школьный аттестат с отличием всё же что-то должен значить.
История. Не знаю, почему решил с ней связаться. Неожиданно сумбурный для меня выбор. Посмотрим, что выйдет. Если что и перевестись можно.
Много думал о медицине, но отцу даже не заикался. Не оценит.

Мне ещё нельзя выходить из дома. Впрочем, Марта тщательно следит, чтобы я и из комнаты не выходил. Понимаю, что все волнуются, как бы мне вдруг плохо не стало, а рядом никого не окажется. Только неуютно от такого отношения, но ещё не могу определить, какого хотелось бы.
Буду читать. Разное. Теперь у меня много времени.

***

16 августа 1932
Я редко пишу о снах, но нынешнюю ночь упустить не могу.
Ни малейшего намёка на реальность, прошлую или настоящую.
Королевство, где я имею право на громкий титул, но вынужден скрываться. Зато я знаю, какую-то очень важную тайну. За мной погоня. Есть человек, который мне помогает.
Во сне только одна история из многих в том королевстве. Я знал о них там, но при пробуждении остаётся лишь смутный след...
Вот сейчас, когда пишу, вдруг вспомнил очень яркий кадр. Бревенчатый двухэтажный дом. Я там впервые; растерян, немного напуган. Мне надо пройти какое-то испытание, но я проснулся раньше его начала. Что-то подсказывает мне: есть какой-то подвох во всём происходящем.
Боюсь таких снов. Не видно событий реальности, не знаешь причин, не предположить способа решения проблемы.

***

19 сентября 1932
Вчера, видимо, из-за университетской беготни, случился приступ. Тот самый, как был в июле, когда я решил пробежаться до реки и обратно. На этот раз я просто в очередной раз торопился. Рухнул на лестнице, рассадив в кровь колени и ладони. Тетрадки разлетелись по ступенькам. Я кое-как отряхнулся и присел. Кружилась голова, что всё плыло перед глазами. Страшно подниматься и идти дальше.
Мимо прошли несколько человек. Не смог попросить их о помощи. Вот если б они сами обратили на меня внимание. Только без пафосного "Я должен тебе помочь". От него крепчает желание сделать самому, и плевать, что потом будет ещё хуже.
Снова шаги, шелест тетрадок.
- Твои? Вот, возьми.
Поднимаю взгляд: парень парой лет старше смотрит вопросительно. Я отрицательно качнул головой, поблагодарил за помощь. Он ушёл.
Вот ему действительно огромное "спасибо".
Да, мне не собственно помощь нужна, а принятие того, что я - нормальный человек.

***

17 января 1933
Говорят, когда что-либо не запрещают, то и интереса не возникает. Именно так было с сигаретами до сегодняшнего вечера. Я лишь безразлично пожимал плечами, если меня спрашивали, почему я не курю. Ну да, в окружении много тех, кто дымит при каждом удобном случае. Меня не цепляло.
Не сегодня.
Больно. Многое всколыхнулось разом.
Сигареты, забытые знакомым. Открытое окно.
Это не было срывом. Я не думал, что поможет забыться.
Нечто осмысленное и расчётливое, только не сказанное словами.
Не так мерзко, как я думал. Да и тело не намеревается реагировать, хотя всегда шарахался от других курящих.
Странно... и глупо. Ведь и не казалось выходом.
Я не знаю, зачем мне это.

***

19 марта 1937
Комната в сигаретном дыму как в тумане.
Наверное, когда-нибудь меня погубит собственная ответственность. Я работаю в газете второй год, а такое ощущение, что на испытательном сроке. Не получается статья, вот и сижу до утра.
Сегодня в университет, потом бежать в редакцию. Надо обязательно в этот номер...
Ну вот, отдохнул. Снова к статье.

***

14 марта 1938
Некоторые люди поразительно похожи на зверей. Мне сегодня повезло на двоих. Наяву и во сне.
Первого встретил на презентации. Он недолго беседовал с устроителем выставки, потом странно на меня посмотрел и неспешно удалился. Волк. Что-то было в его взгляде, осанке... что-то, что давало основание для сравнения со зверем. Этого не описать словами, но невольно начинаешь верить в оборотней.
А второй - во сне. Очень похож, но больше зверь, чем человек. Казалось, перевоплотился ненадолго. Опять же - посмотреть на меня, а потом сорваться серой тенью, скрыться в чаще. Только он не ушёл, ходил вокруг меня и словно принюхивался. И был доволен тем, что выяснил, чего не скажешь о первом.

Так повелось у нас с отцом - рассказывать о своих делах за день. Сегодня было сложно говорить, смолчал о своём дневном состоянии. В какой-то момент взгляд отца показался подозрительным, но всё обошлось. Может и догадался, но вида не подал. Проверять таблетки он не полезет.
А ужин сегодня на моей совести. Им всегда занимается тот, кто пришёл раньше. Повар из меня так себе, но кое-какие блюда выходят достаточно вкусно.
Через полчаса можно собираться. Придёт ли Рада? За месяцы, которые она живёт в доме, это первый ужин, когда меня интересует её присутствие. Общение затягивает.
Стол накрыт, приглашаю отца, захожу к Раде - она соглашается. Только вот не знаю, померещилось или нет, но словно неохотно. Что-то успело произойти? Не понимаю.
Едим молча. Да, в принципе болтать и не принято, но сегодня тишина угнетает. Посматриваю то на отца, то на Раду.

***

Черт, это никуда не годится. Нельзя терять контроль над инстинктами, нельзя. Сегодня еле сдержалась, но успела остановиться вовремя, парень даже не вспомнит, что с ним произошло. А вдруг в следующий раз не смогу? Вдруг сорвусь на тех, кто в доме? Как же не хватает обманчиво-сурового голоса Отца, он быстро приводит в чувство.
В усадьбе тихо, только на кухне горит свет, то, что я уходила не должны были заметить. Сначала стоит заглянуть в ванную и умыться, а потом вернуться в комнату. Стук в дверь. Влад приглашает присоединться к ужину, он выглядит... заинтересованным. Понятно, что есть мне совсем не хочется, на душе неприятный осадок. Но похоже Влада отказ огорчит... А учитывая сегодняшнее проишествие, не стоит его еще напрягать. Так что я соглашаюсь и мы идем на кухню.
А может стоило и отказаться, все равно атмосфера за столом сложилась какая-то угнетающая, все молчат и едят. Влад смотрит на нас с профессором немного встревожено. Только вот начинать светскую беседу не хочу. Не могу.

***

- Прошу прощения. Я пойду к себе. Успел наесться, пока готовил.
Не солгал, лишь немного умолчал. Не в моих правилах, но не хочу сейчас устраивать разборки.
Отец посмотрел на меня несколько обеспокоенно, я чуть улыбнулся, давая понять, что всё в порядке. Это ведь действительно так. Просто надо выгнать из головы всякую ерунду. Рада так и молчала.
Я ушёл в свою комнату редактировать статью, однако, продолжал думать об ужине. Отношения в доме начинали походить на детективную историю. Надеюсь, без фатальных последствий. Мне не нравится, когда настроение людей так часто меняется; тогда кажется, что где-то они солгали.
Темнеет. Статья переписана начисто. Я вышел на балкон. Лёгкий ветерок, прохладно. Пожалуй, прогуляюсь по парку.

Погулять... Вчера бы я мысленно - а может и вслух - высказался об этом крайне неодобрительно, но с того времени кое-что изменилось.
- А давайте! - почти беспечно отзываюсь я, стрательно не думая, что я ещё не вполне очухался, и что в сумке лежит недоработанная статья.
Всё же есть смысл проветриться.
- Я только пиджак накину.
... Мы вышли из дома. Вперёд - совсем скоро ворота. Тропинка вправо уходит вглубь парка, не очень хочется идти туда на ночь глядя.
- Туда, - махнул рукой налево.
Там дорога идёт параллельно ограде, а потом спускается в низину, где течёт ручей.
- Этот дом был построен в прошлом веке. Им владели дальние родственники мамы. Дворянская кровь. Здесь тогда были совсем глухие места. И - как обычно - придумано много жутиков. Ерунда, но когда-то я в это верил. На самом деле ничего необычного. Изначально дом был больше... - я указал на большую цветочную клумбу по левую руку от тропинки, - Здесь был ещё один флигель. Он сгорел незадолго до того, как мы сюда переехали...

***

В старом парке должно быть очень красиво весной и летом, когда все расцветает. Но и сейчас тут хорошо, на тенистых аллеях тихо и спокойно. Похоже, в последние годы за растительностью следили не так уж строго и разросшиеся кроны приобрели несколько дикий вид, но так даже симпатичнее. Вот сюда стоит потом вернуться, собрать оставшиеся на кусте ягоды. Я внимательно слушаю историю усадьбы. Владу бы экскурсоводом работать, интересно рассказывает. Чувствуется, что этот дом он любит.
Ночи становятся все холоднее, и я немного ежусь от холода. А, ерунда, заболеть мне все равно не грозит.
Мы неторопливо идем по тропинке. Где-то вдалеке слышен звук мотора, должно быть это профессор возвращается.
- Здесь действительно можно поверить в старые сказки, только вот зачем же сразу жутики. Скорее стоит ожидать появления какого-нибудь единорога из-за деревеьев,- тихонько смеюсь.

***

- Единороги? - я рассмеялся, - Ну не знаю, чаще тут нежить всякую селили. И ещё драконов - это уж совсем для Кракова обыденно. Вообще если собрать все легенды воедино, то для людей в городе и вовсе не должно было остаться места.
Я остановился, глубоко вдохнул. Свежий воздух чаще всего совершает чудеса со здоровьем.
Шум мотора. Вряд ли кто-то ещё, кроме отца. Вглядываюсь в мельтешение за деревьями.
- Пойдёмте к воротам.
Продолжаю рассказ.
- По документам в парке был небольшой зверинец при первом хозяине. Но потом никто из родни не поддержал его интереса. Решили, что чем содержать ораву злобных тварей, лучше дорогу выстроить. В принципе спасибо им за это. Хотя зверинец - это было бы забавно. Но лучше просто пусть кто-то на свободе живёт. Тут птиц много, насекомых. Я этим не увлекаюсь, но волей-неволей замечаю.
Отец выглядит спокойным, только уставшим. Кажется, ему про меня не сообщили. К лучшему.
- Вечер добрый!
Он удивлён, увидев меня вместе с Радой.

***

- Добрый вечер. Влад согласился показать мне парк и рассказать немного о доме, заодно вот и Вас встретили.
Профессор, кажется, немного удивлен, ну да, до этого мы не проявляли заметного интереса друг к другу. Хм, а Влад похоже не хочет, чтобы отец узнал о сегодняшнем проишествии, делает вид, что ничего не случилось. Что ж, ему виднее, не буду вмешиваться.
Пока мы идем к дому, отец и сын говорят о чем-то, я не вслушиваюсь. Сейчас гораздо притягательнее звучат шорохи и шелест ночного парка. Позже, под благовидным предлогом я выберусь из дома, надо ведь проверить территорию на всякий случай. И поесть... Запасы в комнате стоит все-таки приберечь на потом.
- До ужина мне надо еще закончить кое-какую работу, надеюсь, вы извините меня.
Захожу на минуту в свою комнату, взять пару амулетов и выскальзываю наружу. Секунда, и почва чуть пружинит под лапами... Быстро обежать поместье и можно отправляться на поиски пищи. Вот сбоку потянуло дразнящим запахом... Значит туда.

Есть такая игрушка - калейдоскоп. В ней цветные стёклышки перемещаются и создают новые фигуры. У меня была такая, лежит где-то в шкафу среди детских вещей. Я почти забыл о ней, а вот сон сегодня похож именно на эту игрушку. Только не острые углы, а плавные переливы. Красиво, но почему-то страшно.
Вздрагиваю, просыпаюсь, гляжу на часы. Начало шестого - скоро должен прийти отец, если уже не прибежал, взбудораженный моим здоровьем.
Взгляд скользит по комнате. Так. Это как же? Как я оказался в кровати? Кто принёс еду? А вот последнее вообще кстати, в желудке урчит.
Сметя всё до последней крошки, я всё же поднимаюсь. Состояние уже нормальное, но пока за доработку статьи приниматься не буду.
Выхожу в коридор, зову отца. Тишина.
Тогда... тогда мне следует поблагодарить Раду. Возвращаюсь за сумкой, иду к гостевой комнате. Я никогда не интересовался, где можно найти коллегу отца, но дом не настолько велик, чтобы были варианты.
Стучусь.
- Рада? Можно войти?

***

Позаботившись о Владе, я вернулась в свою комнату. Решила почитаить и сама не заметила как уснула. Не знаю почему мне опять приснился этот сон. Прошло столько времени, пора бы и забыть, но...
Хлесткий удар. Привкус собственной крови на губах. Боли практически нет, только ошеломление, растерянность, недоумение - как такое могло случиться? И уходящая фигура. Я хочу броситься за ней, но не могу ни двинуться, ни даже закричать.
Разбудил меня стук в дверь и голос Влада. Быстро вытираю слезы и стараюсь, чтобы голос звучал как ни в чем не бывало.
- Да, конечно, входи. Я тут немного задремала.

***

Немного неловко. Странное ощущение для родного дома, но гостевая комната всегда была несколько другим миром. По крайней мере, для меня. Наверное, потому что сравнительно редко этот дом принимал гостей.
Сегодня здесь чуть пахнет травами. Мне нравится.
Внимательный взгляд на Раду. Действительно спала или... Впрочем, не моё дело.
- Допустим, как я перебрался из кресла на кровать, я мог забыть. Но я точно не был в состоянии приготовить себе ужин, - лукавая улыбка, - Я пришёл поблагодарить Вас, - чуть замялся, - На самом деле не только за это. За наш ночной разговор тоже. И за чай.
Утром, между редакцией и учёбой, я успел заскочить в кондитерский магазин. Не уверен, любит ли Рада сладкое, но с цветами, мне кажется, ещё проще ошибиться. Сейчас даже рад, что остановился на варианте с конфетами; иначе вовсе не вышло с подарком.
- Вот. Это Вам, - достаю из сумки небольшую коробочку в форме куба.

***

- Ой, да не за что,- несколько растерянно улыбаясь, беру коробку - очень приятный сюрприз.
Вот уж действительно подарок неожиданный. А также довольно дорогой, видела я их как-то в витрине магазина.
Самой впору благодарить: на душе еще тоскливо после сна, но это чувство отступает.
Судя по времени, солнце уже почти зашло, и наступают сумерки. Хочется выйти на свежий воздух... и еще - продолжить ночной разговор. Пожалуй, можно совместить оба желания.
- Влад, ночью мы говорили о парке, вы не против немного прогуляться по нему сейчас? Скоро должен вернуться профессор, можем встретить его у ворот. Кроме того, хотелось бы узнать побольше про эту усадьбу, ее историю.

Спать оставалось три часа. В принципе не привыкать, но вчерашняя ночь была такая же. Утром я с трудом выскреб себя из кровати. Завтракать не хотелось, но пришлось - надо было выпить таблетку. Состояние в целом мерзкое.
Статью мне отдали на доработку, по мелочи. До завтра. Первая радость за день. Может и не последняя.
В университете было довольно обыденно, хотя для меня всегда интересно. Однако к середине второй лекции меня всё чаще стала посещать мысль, что лучше бы пойти домой. Голова раскалывалась, перед глазами плыло. Последний раз столь отвратительно мне было года полтора назад. Тогда я вообще не спал несколько ночей подряд.
Кто знает, как повернулся бы сегодняшний день, но на ближайшем перерыве моё состояние было замечено одним из преподавателей, который знал о моей давней проблеме. Сопротивляться не удалось. Меня отвезли домой.
К счастью, отец на работе, хотя не сомневаюсь, что ему сообщат. Я добрался до своей комнаты, швырнул сумку прямо на пол и осел в кресло. Отсюда было просто дотянуться до таблеток и стакана с водой. Вышибало в сон, а теперь мне больше ничего и не оставалось.

***

Вообще-то днем нам полагается крепко спать, я даже не сразу поняла, что именно меня разбудило. В окно сейчас не выглянешь, так что пришлось подкрасться к лестнице прислушаться и принюхаться. У двери Влад и с ним кто-то чужой. Благодарит за то, что довезли до дома. Странно, что это он так рано вернулся? Хм, приведу себя в порядок и загляну к нему. Хорошо хоть в доме достаточно темно, чтобы днем можно было передвигаться.
Дверь в комнату Влада нараспашку. Окликаю его по имени, но никто не отвечает. Начинаю волноваться, мало ли что случилось.
Ну вот и результат ночной работы - уснул в кресле, прямо в костюме. Нет, ну ему не охранник нужен, а нянька! И что теперь делать? Дома никого... После сна, скрючившись в кресле, он же не разогнется...
Ладно, надо хоть ботинки и пиджак снять и на кровать переложить. Мда, надеюсь вопросом, как это я умудрилась его перетащить Влад не задастся. Неожиданно для самой себя, заботливо укрываю его одеялом и подтыкаю края.
Рядом на тумбочке лежат лекарства. Рассматриваю бутылочки, читаю названия. А вот это весьма странно; похоже, мне дали слишком краткую информацию о его прошлом. Или сочли незначительным фактом. Перевожу взгляд на спящего Влада, что же с ним случилось такого, что понадобились такие препараты?
Возможно потом я это узнаю, а пока... пока стоит оставить ему какой-нибудь еды на столе. Сомневаюсь, что этот трудоголик успел пообедать.

Да, это Рада.
Забираю поднос, отношу на стол. Взгляд падает на старую фотографию. Мне там около шести, ещё была жива мама. Она любила этот дом, могла очень многое рассказать о нём. Только я мало, что запомнил с тех времён. А каждое утро мы гуляли в парке. Мне не нравилось, но не хотелось огорчать маму. Сейчас я понимаю, что она догадывалась о моих чувствах и потому старалась рассказать мне как можно больше, надеясь, что меня всё-таки зацепит какая-нибудь история. Увы. Наверное, мама была бы рада узнать, что я передумал.
Едва заметно пальцы касаются фотографии, и поворачиваюсь к Раде.
Знаю, невежливо задавать вопросы вот так, ни с того, ни с сего; но не могу удержаться.
- Я никогда не видел Вас в парке. Он Вам не нравится?
Запоздало приходит мысль, что я слишком редко бываю дома, чтобы правильно оценивать обстановку.

***

Все таки давно я не разговаривала с кем-то не из семьи, отвыкла. Присаживаюсь за стол и беру чашку в руки.
- Парк очень красив. К сожалению, днем у меня не получается бывать в нем, но вечерами я часто гуляю. Старый парк и старый дом, они многое помнят... да, здесь мне нравится.
Чем-то он похож на тот, находившийся много лет назад в месте, которое было моим домом.
Беру один из бутербродов.
Раз уж раговорились, можно и поинтересоваться.
- Вас я тоже не часто вижу просто гуляющим или отдыхающим. Должно быть Вы очень любите свою работу?
Кстати, профессор говорил, что его сын еще и учится.
Тихая ночь, горячий чай, разговор, откровенный настолько, насколько это вообще возможно. Забавно, но я поняла, что в компании Влада чувствую себя довольно уютно.

***

Люблю ли я свою работу? Я просто знаю, что это моё. Хотя уже столько раз говорили, что мне не стоит выбирать профессию, связанную с общением. Да, верно, из-за моего острого языка постоянно были проблемы. Только журналистика - это всё равно моё дело.
- Люблю. Хотя сначала про историю думал. Но потом понял, что меня больше привлекает настоящее, чем прошлое.
Про свои мечты о спорте я снова сделал вид, что забыл; в очередной раз задав себе вопрос, не бегаю ли я от себя.
Хлебнул чая. Кажется, добавлено что-то не из домашних запасов. Интересно.
- Откровенность за откровенность, - подмигнул Раде, - А Вы как в медицину попали?

***

Откровенность? Почему бы и нет. В пределах возможного, конечно.
- Можно сказать это у нас семейное. Меня всегда интересовали разные растения и их свойства: лекарство это или яд, а иногда ведь и то, и другое одновременно. Народная медицина далеко не всегда предрассудки. Так что в детстве меня учила матушка, потом были занятия в университете с профессорами.
Ага, только вот собственно в университет попасть не удалось, дневные занятия, увы, для меня недоступны. Хорошо, что папочка нашел возможность с индивидуальными занятиями. Многие считают человеческую медицину для нас бесполезной, но я думаю совместить ее с нашей магией будет весьма интересно.
Откидываюсь на стуле, отпивая еще чая.
- А почему именно медицина? Наверное потому что хочется облегчать боль, помогать...
Хм, не слишком ли я разошлась? И вообще на часах уже почти три, пора бы ему и спать. Зеваю, прикрывшись рукой.
- Что ж, надеюсь работу на сегодня вы закончили и можно ложиться?

***

- Облегчать боль, помогать... - тихим эхом.
Махнул рукой. Просто взгрустнулось - явно не вовремя.
- Спать? Нет. Не могу же я показывать эту грязищу, - презрительный жест в сторону статьи.
Если честно, примут её в таком виде. Только мне совесть не позволяет. В какой-то мере абсурдно, ведь материал будет исправлен не раз и не два; но работа должна на каждом этапе выглядеть как финальный вариант. Это моё правило, это мой принцип.
- А вот у Вас, кажется, нет срочных дел. Что же со мной сидите?
Всё же странная она девушка, но раздражать меня, определённо, перестала. Уж не знаю, что так повлияло.
Продолжаю пить чай, в груди приятное тепло, снова клонит в сон - мотаю головой. Не хотелось бы свалиться при Раде.

***

- Срочных дел нет, но и спать не особо хочется, - пожимаю плечами, - бродить по дому, словно фамильное приведение скучновато, посидеть с Вами за компанию интереснее. К тому же, мы хоть и живем под одной крышей, встречаемся лицом к лицу довольно редко.
Вообще-то и выполняя задание Отца, не обязательно красться следом и наблюдать из темного угла. Присматривать ведь можно и находясь ближе к нему. Интересная мысль, раньше над таким вариантом я не задумывалась. Впрочем еще рано загадывать, вот посмотрим что будет завтра... то есть, уже сегодня вечером.
- Тем более, что статья действительно интересная и довольно... хм, язвительная. Что ж, приводите ее в порядок, а я пока отнесу посуду на кухню. Да и пожалуй пойду к себе, чтоб не мешать.
Составляю чашки и тарелки на поднос.
- Так что, спокойной ночи, хотя уже скорее утро.

- А ещё по ночам ходит всякая нечисть и нелюдь, - тихо рассмеялся я, - Если верить легендам и сказкам. Вы верите?
Пустяковый вопрос для разрядки. Я слишком устал, чтобы быть серьёзным. Даю себе десять минут на отдых. Почти падаю на стул, быстро хлебаю кофе.
За окном что-то колыхнулось. Я неожиданно разволновался. В мыслях сразу статья. Не нужны мне сейчас посторонние глаза и уши.
Нет, просто ветер стучит веткой в стекло.
Потёр пальцами виски.
- Простите, Вы просили чаю. Я сейчас...
Поднимаюсь, делаю несколько шагов, но снова мысли сбивает стук ветки. Тревожно.

***

Влад покосился на окно. Похоже что-то его встревожило, только непонятно что. Еще раз выглядываю на улицу: нет там никого, только ветер колышет ветви, но на всякий случай встаю между Владом и окном.
- Веришь в них или нет, какая разница? Вот встречусь, тогда будем разбираться. А вообще не стоит бояться нежити, пока я здесь, - говорю я с улыбкой. Искренней, совсем человеческой.
И ведь каждое слово - правда.
Что за странные симпатии к человеку? Ну впрочем, мне возможно придется еще долго быть рядом с ним, стоит установить мирные отношения.
- Знаете, давайте лучше я сделаю чай нам обоим? - глянув на часы добавила - К тому же неплохо было бы перекусить, с ужина кажется еще оставалось мясо...

***

Ну как тут не рассмеяться, хотя вообще всё то, что она говорит довольно подозрительно. Впрочем, я настолько увяз в политических дрязгах, что не удивительно шарахаться всего подряд.
- Ну чай, так чай, - ответил с улыбкой, - Буду признателен. А я пока попробую исправить текст.
Рада ушла. Я перечеркнул неудачные строки, набросал новый вариант. Ладно, с этой статьёй действительно придётся юлить, иначе это будет чревато последствиями не только для меня.
Я подошёл к окну. Луна выступает из-за деревьев, ветер стих, и тёмные облака зависли на однои месте. Красиво, но наш парк всё же лучше днём. Вдруг подумалось, что никогда не замечал Раду гуляющей там, хотя многие гости нашего дома проводят там очень много времени.
Это сравнительно старая усадьба. Особняк и небольшой парк. Он достался нам от дальних родственников мамы. После её смерти было много проблем с наследством, но отец всё же отстоял своё право. Усадьба долго казалась мне чужой и страшной. Наверное, это потому, что перечитал народных легенд, и мерещилась всякая гадость. Как-то не запоминалось светлое, на всякие ужасы тянуло.
Всё изменилось, когда я стал копаться в истории. Не умею ненавидеть то, на что положено много усилий...
Шаги по коридору. Должно быть Рада возвращается с чаем.

***

Выйдя из комнаты Влада, сначала заглядываю к себе и прихватываю несколько мешочков, а потом уже неспеша иду на кухню. Отлично, чайник достаточно горячий, надо только приготовить заварку. Ммм, а чай здесь хороший держат... Но все равно, немного травок не помешает. Я даже не задумываюсь сколько и чего взять, все срабатывает на уровне чутья, инстинктов. Сразу вспомнились запахи леса, опушки покрытые росой, тихий берег озера, первые уроки по заготовке трав и нагоняи за то, что собирая, их не вернулась до рассвета. Здесь в усадьбе человек чувствует себя неплохо, но волку хочется пробежаться по дикому лесу...
Откидываю прядь волос с лица, что-то я замечталась. Заливаю смесь в чайничке водой, а пока это настаивается, надо найти еды. Уж не знаю как Влад, возможно он со своей работой о еде забывает, но я довольно проголодалась, а раз поохтиться не удастся, обойдусь и жареным мясом. Несколько кусков хлеба и нарезаное мясо - для ночного перекуса вполне сойдет. Вот похоже кружка Влада... Ставлю все на поднос и возвращаюсь в его комнату.

Только и могу, что пожать плечами и идти дальше. Хочет проблем - не моё дело, сама напросилась. Настырная всё же особа. В комнате протягиваю ей листы со статьёй, сам почти падаю на стул, быстро хлебаю кофе. Чёрный, без сахара - глаза разлепляются в ту же минуту. Интересно, насколько она может разбираться в вопросе. Конечно, не думаю, что мои знания идеальны, а догадки верны, но всё же я над этим немало потрудился. Не журналисту и не политику кое в чём будет не разобраться. Но вот снова чертовщина - она верно показывает места, которые надо исправить, и находит нужные слова для этого. Кто же она? Следует присмотреться, может оказаться опасной; и отца бы предупредить.
- Может, Вам сварить кофе?
Уж не буду совсем сволочью, девушка - как её зовут, кстати? Кажется, Рада. - ведь сидит тут всю ночь. Хотя измученной она не выглядит.
- А что Вам-то не спится?

***

Вопрос застает меня врасплох. Не ответить будет грубо, отвечать правду нельзя... Кладу листы на стол и оборачиваюсь к Владиславу.
- Ночью мне думается лучше, - ага, и живется в общем-то тоже, - Вокруг меньше суеты, людей.
Подхожу к окну и задумчиво смотрю на залитый лунным светом парк. Вдруг вырывается:
- Можно побыть собой...
Встряхиваю головой, что это я?
- Вообще-то на сон мне времени много не нужно, поэтому часто ложусь далеко за полночь. У вас как вижу тоже рабочий день не нормирован?
Смотрю на него с невольным уважением, вымотался до предела, но изменять свою статью для удовлетворения начальства не стал. Что же все таки привлекло Отца? Захотелось даже узнать о нем немного больше и не просто факты из личного дела...
- Кофе? Было бы неплохо, но лучше чай.

Мало ей отца, так теперь и на общение со мной набивается - наглость какая! И послал бы ко всем чертям, если бы не был совершенно измотан за последние недели.
Рука дрожит. Ставлю чашку на ближайшую полку, приваливаюсь к стене. Самому от себя противно, но нет сил смотаться отсюда.
- Политика... - выдавливаю я всё же.
Голос у меня хриплый, сдавленный. Некоторые, кто слышит впервые, пугаются. Это в отца, никакой патологии.
Сегодня и вовсе скрежет, а не слова.
- Не стоит в это впутываться, - всё же лучше отказать.
А сроки-то поджимают. Нет, отчаиваться я не умею. Просто отчётливое понимание, что утром мне будет паршиво, если не исправлю текст.
- Впрочем, если Вам неймётся огрести проблем... - язвительно.
Вдруг всё же не потащится за мной.
Мотнул головой, отгоняя сонливость. Снова беру чашку, иду к своей комнате.

***
Проблемы? Возможно, но не те о которых ты думаешь. А ведь и вправду интересно, чем ты себя так загонял, что еле на ногах стоишь.
- Сначала попробуем, а там посмотрим будут ли проблемы.
Влад все с тем же мрачно-усталым выражением лица ведет меня в свою комнату. Только сейчас мелькает мысль о том, что подумают, если нас кто-то увидит по пути. Забавно будет, но слухи сразу разойдутся...
На месте мне вручают несколько листов исписаных четким почерком. Комментировать автор ничего не собирается, ну да ничего, разберусь. Мы тоже не темные существа и за обстановкой вокруг следим.
Хммм... Ах, даже так... Пожалуй ты даже сам не знаешь насколько прав. И в том, что в таком виде статью в печать не примут тоже. Что ж, общаясь с Негоциантами приходится овладевать некоторыми словесными уловками.
- Написано очень... искренне, но хорошо бы заменить это словосочетание, а вот здесь оставить лишь намек на известного политика... Официально не придерутся, а про кого - всем понятно.

За полночь.
Статья не получается. Слишком едко, что непростительно в сложившейся политической ситуации. Стоит быть осторожней, сгладить краски. Не могу.
Не могу недоговаривать. Не могу врать. Наверное, я слишком правильный для журналиста, но я никогда не думал, что ошибся с выбором.
Я иду на кухню за очередной чашкой кофе.
На обратной дороге оступаюсь, пальцы разжимаются.
Чья-то рука возвращает мне чашку. Целая. Кофе не пролит.
Что за чертовщина? Рядом же никого не было. И как можно успеть подхватить?
Поднимаю глаза. Эта странная девушка, что работает с отцом. Мне как-то не очень нравится это сотрудничество, а теперь ещё и шастает по дому среди ночи.
Но ведь вот гадость - благодарить придётся.
- Спасибо... - с довольно мрачной интонацией.
Иду дальше, тянет обернуться.
Замираю.
Её пальцы на моём плече.
Почему-то страшно.

***

Все же присматривать за человеком занятие довольно скучное. Днем разве что, с профессором можно поговорить, собеседник он весьма интересный. Влад же, когда дома, косится неприязненно. Можно подумать мне нравится сидеть здесь... А как хочется перекинуться и побегать на воле. Не в лесу, так хоть по парку... Но пока Влад не спит, уходить из дома нельзя, с него станется куда-нибудь и ночью сорваться. Сегодня опять до полночи засиделся, пишет очередную статью. Даже интересно становится, о чем это... Неужели спать собрался? Ан нет, кофе несет, значит это еще надолго. А сам-то совсем засыпает, даже не будь я киндрэт, не заметил бы, как подошла.
Срабатывают рефлекы и я перехватываю чашку почти у пола. Влад смотрит как-то странно, мрачно благодарит и разворачивается. Сидеть с ним до самого утра совсем не хочется... Кладу руку ему на плечо:
- Влад, мне очень интересно, на чем Вы работаете так поздно. Покажете? - милая улыбка, - Может быть возникнут свежие идеи.