Утро выдалось безмятежным, возможно из-за визита в автосервис. Завораживающая атмосфера приемного покоя, когда все, что ты мог сотворить, уже случилось, и теперь с этим будут разбираться люди в комбинезонах, неотвратимо привела меня в мечтательное состояние, чему немало способствовало, то обстоятельство, что в советском авторемонте, как в хороших ресторанах, спешить не принято. Припекаемый скупыми, но все же солнечными лучами, в продолжение понедельничных посиделок вспомнил историю про моего школьно товарища под условным названием: «Вова и порнография». Мой дневник, мой товарищ, состояние блаженное(было))) – имею право изложить.
На заре перестройки в младые мои годы, не помню как, попал к Вове журнал до отказа наполненный совсем голыми женщинами. Обнаружив на развороте постер, Вова – человек маниакально педантичный и сражавшийся тогда за свою свободу (в своеобразном ее понимании), тут же повесил его(а точнее ее…свободу) на стену, за что был вознагражден скандалом со своей милой и очень импульсивной родительницей. Закончилось все примерно так. Вова: мама, это постер, он должен висеть на стене, а на столе, кстати, еще журнал лежит, можешь посмотреть. Мама: иди ты Вова-дурак на фиг со своим журналом. Я видела в сто раз круче. Уходит. Через пару дней настал черед тети, человека чрезвычайно интеллигентного, не входившего с ранних лет в вовину комнату без стука. Окончание разговора. Тетя: Вова, как ты мог, охи-ахи, да я в свои годы... никогда... чтоб такое... и на стену … (так называемая сексуальная революция только набирала в России свои обороты). Вова: успокойся, тетя и бери пример с мамы – она видела в сто раз круче. Мораль: когда сегодня утром вскрыли мою коробку, населяющие этот ангар люди тоже изрядно занервничали, мол, такой…коробки они еще не видели, пока не появился седой мастер и не сказал, что видел что-то похожее на Вовин постер, и в сто раз круче, чем сразу завоевал мое душевное расположение

И только человек не знает как нужно отвечать на вопрос - почему ты так холоден...

Ровно неделю назад - в день космонавтики - я нашел свою старую тетрадь. Ей семь лет. Я могу годами ничего не записывать, но иногда мне это зачем-то нужно. Одну запись хочу воспроизвести, ведь она так ясно напомнила мне целый период жизни.
Лев Толстой говорил, что искусство писать - это не искусство писать, а искусство вычеркивать. Видимо, семь лет назад я в большей мере обладал этим искусством, поскольку много зачеркнутых слов я решил оставить.
***
Текст.
***
Вчера мы решили посмотреть кино.
- Может купим чего-нибудь, - предложил я.
Т. промолчал и ответил робко: Давай, только у меня денег нет.
- Может три пива,- предложил я, поскольку Т. знал, что деньги у меня есть.
Откуда-то взялась пауза. Мы стояли в темноте двора и смотрели на ноги женщины. Женщины с ребенком.
- Так ты хочешь купить три пива...
- Да можно наверное..
- А может быть лучше водки. ноль пять.
***
Вова как всегда притворился, что ничему не удивляется, достал стаканы, которые не нравятся Т. и самому Вове не нравятся и он может достать рюмки, которые спрятала тетя, но не хочет ее огорчать, тем, что знает, где они лежат.(тетя-персонаж в значительной степени мифологизированный, особенно в свете последнего вовиного заявления, что тетя - это не какая-нибудь там тетя, а просто живая вовина совесть)
Мы засмеялись, сраженные вовиным остроумием.
Мы так долго смеялись, что Вова сказал: Да все идет давно - УЖЕ ВСЕ ТИТРЫ КОНЧИЛИСЬ!
Мы схватили водку и побежали кино смотреть.
А кино было такое жизненное. Мы пили водку и смотрели, разговаривали и смотрели, курили, смеялись и смотрели.
Мы сидели и смотрели и каждый, быть может, увидел в этом фильме себя ( кроме Вовы, конечно, которого нет нигде).
Свою маленькую и убогую жизнь маленького и убогого человека.
Нет, наверное, не хорошо поступил этот жестокий швед.
Ведь сказано:
наша суть -
наша Великая тайна
и никто не увидит как мы ничтожны...
***
Кино длилось три часа и окончилось в половине третьего ночи. Мы выпили водку, кофе и пошли на кухню поговорить.
Мы решили поговорить и напились пивом.
В шесть часов утра Вова сказал: Хорошо сидим, - и мы пошли по домам.
По пути мы каламбурили и опять много смеялись.
Перед сном я нашел на своем столе много нелепых слов. Вот они.

Фильм...Фильм...Фильм...
Я хочу снять скучнейший фильм о своей жизни.
Литературный сценарий я напишу сам, убрав все мало-мальски интересное и достойное.
Режиссером будет вызывающий у меня почти физическую тошноту Лопушанский, если откажется, то следует поискать какого-нибудь актеришку, из тех, что умеют снимать ужасно тупые и напыщенные "пародии" на Тарковского или Сокурова.
В своей роли вижу Тома Круза - редкая звезда Голливуда может похвастать тем, что я не досмотрел ни одного фильма с ее участием. Папу сыграет Тихонов, если он еще жив.
Женщин не будет вовсе. Это станет подлинной находкой. "Все те мужчины, которых ты знала, рано или поздно..." уж не помню что, как пел Майк. Если заменить на "женщины", то все они рано или поздно заставляли меня терпеть страдания, кроме дочери.
Музыка - Шевчук, лучше даже без своего оркестра, но обязательно в долби, поскольку основная часть средств уйдет на прокат в сверхсовременных кинотеатрах с поп-корном и стереоэффектами.
Каждый день во всем мире будет проходить один единственный сеанс. Я буду сидеть в конце зала за столом, освещенным лампой с абажуром и заново переживать факты своего существования.
В любое время каждый ловко обманутый рекламой зритель сможет подойти ко мне и вернуть свои деньги, предварительно подписав заявление: Ты зря прожил жизнь и не интересен мне вовсе(число, подпись)
Это будет подлинное искусство исчезновения.
PS Напомню: фильмы, равно как и смерть, секс и сны обычно случаются в темноте.

Расхожая фраза о том, что счастье – это когда утром хочется на работу, а вечером – домой, может быть дополнена одним приложением: если утром не хочется на работу, а после работы – домой. Это называется счастье автомобилиста. Третий день прибываю в таком состоянии. Я всегда «торчал» от мерседесов и вот сейчас могу обменяться машинами и воплотить свои эротические фантазии в жизнь. Ценой тому будут невыносимые зимние страдания на скользких дорогах. Так, что вопрос обретает философскую глубину – что лучше полгода эйфории, которая рано или поздно пройдет, и полгода мучений или вполне комфортабельная жизнь в течении всего года, без особых эмоциональных всплесков. Лед и пламень против горячего чая с медом и лимоном

Двери. Двери восприятия. Если бы двери восприятия были открыты, то мир...
Нет, не то. Мир? Причем здесь мир? Двери - это мы. Правильно! Всегда пиши "мы", когда боишься написать "я". Ведь это так нескромно - писать о себе.
Мы строим шикарные двери. Иногда они распахнуты, иногда приоткрыты, прикрыты, чаще всего загрыты наглухо. Взломать невозможно.
Хо-ро-шо... если кто-то стоит за дверью. Подошел, посмотрел в глазок - ты не один и слава Богу.Вскоре, однако, этот кто-то заскучает и тоже спрячется за своей дверью, и тоже будет подходить и смотреть в глазок. Время от времени, вы будете смотреть в глазок друг на друга, но не узнаете об этом, потому что вам будет все равно: есть за этой дверью кто-нибудь или нет.А если вдруг захотите проверить, то выяснится, что ключи, которые у вас когда-то были - утеряны или выброшены. Обычная история. И вы совсем не огорчитесь, поскольку уж кто-кто, а вы то точно знаете, что нет там ничего интересного.То ли дело у нас... У нас там сокровища глаз режут. Жаль вот только, некому сказать "сим-сим".

Мои «продвинутые» сотрудники испортили рабочую программу. Происходит это не в первый раз и с завидной регулярностью. Сценарий разбора полетов никогда не меняется. Сажусь за главный компьютер, изучаю все это безобразие, обычно спрашиваю: Ну и как Вы мне объясните то-то и то-то. На несколько секунд воцаряется напряженно-задумчивое молчание, а потом все резко начинают заниматься суперважными неотложными делами, что-то шепчут и чем-то шуршат. И вот в этот момент мне так хочется пристрелить ближайшего ко мне диспетчера и спокойно, по-голливудовски повторить свой вопрос. Но это все мечты, мечты. Пока.

Из интервью Шнура.
Я искал Бога. В Яндексе. Я набрал "Бог" и нажал "Найти".

Просматривая чужой семейный фотоальбом с неимоверным количеством фотографий под аккомпанемент Home Video о жизни того же семейства, я вдруг понял, что не знаю что такое кино, но знаю, как оно закончится. Закончится оно также, как и началось. Люди вновь станут разбегаться от мчащегося на них с экрана паровоза, с той лишь разницей, что сто лет назад паровоз казался реальностью, теперь же наша жизнь окончательно превращается в кинофильм.

Что-то происходит с русским театром. В этом календарном году я видел четыре спектакля и все они были, по моим непретенциозным меркам близки к совершенству.Возможно также что-то происходит со мной.

В этот раз я не ждал ничего хорошего. Молодой, не в меру талантливый режиссер(Кирилл Серебренников), скандальный драматург(Равенхилл), современная пьеса(геи, зеки, девки, наркотики и, куда теперь без него, мат).

У здания театра все резко изменилось.
Нечасто в жизни выпадает возможность отказать в помощи ближнему, не испытывая мук совести, а наоборот ощущая тотальное превосходство над мечущимися в поисках лишнего билет театралами.Сколько ни пытался устранить усмешку во взгляде - не удается, и, я заметил, не только мне.

Восемь рецензий на этот спектакль можно найти здесь http://www.smotr.ru/2001/2001_push_pol.htm
Я прочитал четыре или пять из них, изучичил рекламный буклет, подслушивал разговоры зрителей в фойе.
Все говорят одно и то же. Режиссер - гений, но вот пьеса явно подкачала. Что он в нем нашел? Его и читать то противно, а тут ставить...
Далее шел восторг по-поводу находок, игры актеров, света, музыки, модных ухищрений по размещению зрителей друг против друга прямо на сцене и пр.
Я согласен со всем этим, и с рецензиями тоже согласен. Даже разделю восторг.
Вот только у меня возник вопрос: а зачем нужны были эти яркие, тонкие, изящные выразительные средства, если они поглотили суть.
Ведь театр осуществляет себя в том, чтобы рассказывать человеку о нем самом, об окружающем его мире, напоминать ему что-то уже почти забытое, а не демонстрировать богатый технический арсенал. Если человек этого хочет, конечно же.
Может быть все же попытаться понять о чем был этот спектакль или, во всяком случае, мог быть.
Это сложный вопрос. Чувства здесь не помогут, поскольку с самого начала, кроме желания выпить, я ничего не ощущал.
Ну, может быть чуть-чуть. Немного сострадания, немного жалости в потоке доведенной до цинима иронии. Мы ведь так это любим.
Была и любовь, в которую никто не поверил. Не поверил. Неверие - вот оно ключевое слово этого шоу времен расцвета неверящего даже в собственные основы капитализма.
Этого мы и не хотим разглядеть здесь. Мы видим лишь развратных гомиков, безнравственных олигархов, несчастых проституток сыгранных нашими прекрасными актерами, жаль только ругающимися нехорошими словами.
А вот заглянуть куда несет нас ( или,может быть, все еще только может занести) новый миропорядок мы не желаем.
Зачем? Ведь куда приятнее просто разглядывать откровенные полароидные снимки.

Конец рабочей недели. Звонит приятель.
- как настроение?
- бодое
- какие планы?
- ты будешь смеяться, но я опять иду в театр с женой
- ну ладно, пока, выздоравливай!

Меня сегодня (есть такой научный термин) «прет». Другого слова не подберу. Поскольку на работе я уже всех своим беспричинным весельем достал, перенесу свою энергию сюда. Временно, пока инженеры электронных душ создают мне нового железного друга, нахожусь в другом кабинете, где вместо двух угрюмых (для красного словца, на самом деле, довольно веселых) мужуков, мне видны временами приятные и исключительно девичьи лица. Вчера обнаружил еще одну пропажу. В похищенном центре был мой CD популярного в наших краях Markscheider Kunst, остались только красивые как рожки и ножки обложки. Ээх, работа подождет. Вспомнилась одна история. Итак, два с небольшим года назад я напился. Домой добирался на такси. За рулем была женщина и мы, как мне тогда казалось, довольно мило беседовали. Дальше было утро. Надо сказать, это было замечательное утро, точнее оно должно было таковым стать. Была суббота и начало футбольного чемпионата. Мы с друзьями закупились абонементами на сезон, которые по нашему питерскому разгильдяйству, к тому моменту не напечатали и поэтому я накануне съездил и получил билеты на первый матч, который всегда – праздник. И каково же было мое отчаяние, когда я обнаружил что кошелек со всякими деньгами, бумажками, карточками и, о ужас!, билетами остался в такси. Я метался по квартире, перерывал рюкзак, одежду, но напрасно. Потом я покурил и решил, что в конце концов все упирается в деньги, а потеря денег забывается быстрее всего, и, порешив купить билеты у спекулянтов, обзвонил с этими новостями всех(к счастью, всего троих) приятелей. Поскольку было 1 апреля(!!!), никто особо не расстроился и даже не удивился. Всю дорогу до стадиона я безуспешно убеждал их, что я не шучу, что меня не на шутку(каламбурчик) достало. Следующий ощутимый удар в этот день я получил на станции метро «Спортивная», когда уже на подходе к эскалатору люди начали спрашивать лишние билеты. От моего скорбного вида сотоварищи, похоже, занервничали и стали добивать меня пожеланиями типа: Ладно, кончай, прикалываться, доставай билеты и т.п. Бывают чудеса на свете. Суеты было много и когда уже надежда стала нас покидать, а игра вот вот должна была начаться, вдруг появился человек, который продал нам недостающие к тому моменту билеты по себестоимости(!), а через пару минут, чтобы я окончательно уверовал в Господа, на асфальте я нашел сто рублей. Тут бы и истории конец, но остался последний штрих На призыв «Ну что стоишь-то. пошли!» у меня само собой вырывается «Подождите ребята, надо теперь билеты продать, с первым апреля!» (это после часа с небольшим нервной беготни вокруг стадиона). В это, почему-то, все сразу поверили. Видно такой у меня издевательский характер, раз люди посчитали, что я способен на такие жестокие розыгрыши. Вторично убеждать их, что билеты у меня все же вчера пропали, не пришлось, поскольку меня,(…!), послали… самого продавать свои(…)билеты,(…!). Хорошо еще, что «Зенит» выиграл, и чувство юмора сразу ко всем вернулось.

Весь вчерашний день потратил на добрые дела. Приехал домой, чувствую, не остановиться – несут меня кони. Схватился за телефон и еще пару человек осчастливил. Теперь решил вот зафиксировать этот порыв в дневнике, поскольку добром это, как говорил профессор Зеленый, не кончится

Два дня не давала мне покоя мысль - почему у меня на спидометре было 80, а у гаишника на радаре 93. Разгадка пришла сама собой, когда я увидел бегущего милиционера – тот негодяй бежал мне навстречу со скоростью 13 км/ч.

Подобно тому, как пару лет назад в бане был замечен некто, напоминающий Генпрокурора Скуратова, за окном наблюдается нечто похожее на весну. Подобным же образом выводы до решения Конституционного Суда делать преждевременно.

Состояние психики: нестабильное
В колонках: музыки нет

В известном, может быть самом известном фильме Вима Вендерса Wings of Desire (если у кого совсем никак с анлг., то по-русски это «Небо над Берлином»-))) повествуется о жизни ангелов на Земле. Там есть эпизод, где два ангела читают друг другу свои записные книжки, в которых фиксируют проявления души, замеченные ими в людях, например как женщина под проливным дождем вдруг захлопнула зонтик и т.п. К чему это я? Я не ангел, но эти дневники вдруг-иногда-нечасто бывают похожи на эти книжки. Чаще, чем в жизни, где мы снимаем свой защитно-маскировочный костюм, в основном по–пьянке.

Нет ничего скучнее чужих снов. Это понятно всем, за искюченим, чуть было не написал автора. Действительно, кто мы по отношению к своим снам: авторы, зрители, свидетели? Мой же сон был предельно простым, более того - его вообще не было. Сегодня я проснулся с песенкой в голове (ку-ку). Save meee, ssave meee -такой диско-хит 70-х то ли АВВЫ, то ли еще кого-то. Поскольку со мной раньше такого не случалось, я подумал чтобы это значило? Далее, по законам Голливуда между 12й и 18й минутой должен произойти поворот сюжета (реальный факт, кстати - желающие могут проверить). Еду на работу. Понедельник. Примерно ясно кто-что скажет, кто-что делал, кто-что будет делать и говорить. И это не плохо, наоборот как-то убаюкивает, может быть это и называется - Родина. И вдруг. Бах. Разбитые стекла. Перевернутые стулья. Окурок на полу. Слесарь навстречу. Будто бы заспанные лица у всех. Если чуть чуть вглядеться в комнате можно обнаружить пустые места - ограбление. Эмоции, как ни странно, вообще отсутствуют. Во-первых, если напрячь память, то этот случай будет пятым и наименее болезненным в списке подобных происшествий. Правда, меня и раньше они особо не трогали (кроме одного), возможно, и это во-вторых, из-за противоречия моих лево-радикальных взглядов и буржуйской жизни.
Эпилог.
В четверг будем обмывать потерю muzik, video и, особо, моего глючного мальчика с которым я выстукивал многие главы дневника, который, как я растолковал звал меня ночью на помощь, а сегодня-завтра будет продан в рабство к злобным скупщикам краденного.

По статистике один раз из трех я хожу на футбол трезвым. Не так весело, конечно, зато не надо ближе к полуночи спорить о том, какой был счет и кто забил голы. Голов, правда, сегодня не было. У Ростова играло четверо черных, которые постоянно падали, а арбитр отказывался назначать штрафные. Парнишка за моей спиной даже сказал - А судья, похоже, расист. В контексте "Петровского" стадиона это смешно.

был в театре "золотая маска" "дерево" спектакль "однажды" (once - для некоторых) то что я хочу написать дальше наверное писать вообще не стоит начался спектакль заиграла музыка просим выключить телефоны реверберация смотрю спектакль второй раз но вместе с человеком с которым когда-то давно хотел состариться и умереть в один день почему мы не можем любить дуг друга вечно мы улыбаемся каждый чему-то своему вежливы растим ребенка чудо обязательно чудо временами заботливы строим планы А ведь бывает что сидишь рядом и счастлив только оттого что рядом Куда все уходит и кажется что у всех мы больше не верим друг в друга Любовь видимо сродни вере мы считаем что знаем кто что скажет что изучили друг друга ничто не удивляет и по большому счету ничто не радует привычки образ жизни круг знакомств родственники отпуск школа прочее прочее все хорошо как у всех может быть даже лучше Есть только ощущение что может быть иначе а может быть это память это надо пережить как детство куда нельзя вернуться можно только "закрыть глаза и, там, в глубине, еще раз закрыть глаза"