Настроение сейчас - Испуганное

? ???????? ?????? - Декабрь - К огню

Ох уж, эти современные короли: Мизантропы-миротворцы, циники-психологи, другие правители. Ведь достойные же люди, разве нет? Разве не трепещет душа перед этими воинами, что добровольно выбрали такой путь? Ничтожность своя вдруг не становится светлой и легкой, нет? Глумиться над ними бессмысленно, а смеяться, разве что горько, да и то - лень.

Пусть вершат пылью в этих своих нелегких стезях, ну. Хочется им так: войну выдумать и героями отчаянными воевать в пустоту. Чем бы слабоумец не тешился, лишь бы в Думу не баллотировался. Растёт себе и растёт - солдат прямолинейных войск, блюститель справедливости. Изгнанник, конечно, за инакомыслие, да непонятно откуда, за что и куда. Оттого единственный самый зрячий, перезрячий даже, я бы сказала.

И вот казалось бы, а что такого, в самом деле? Не убивать же их всех за одну лишь вымученную монотонную тошнотворность. В конце концов, люди и тортами себя называли, и жили себе потом замедленную тортовую жизнь среди невообразимого ассорти, исполняемых человеками. 
Слышала тут, что семья с инвалидом - тоже семья, а значит всё нормально, всё как у людей, можно не стыдиться. Не хуже соседей жить можно, да и достаточно. 

Но есть в этой каждой исключительной личности кое что немыслимое, стадная черта - слепая уверенность. Невозможно ублюдская уверенность, что правда за их спинами армией вкопана; что каждого из этих глупых людей (это нас с вами, чтоб вы не забывали) они во все времена знают, и никакого света истины в нас нет и не будет, точно знают утонченные. В такие моменты я лучезарно улыбаюсь, одобрительно киваю головой мудрым словам, и между делом, вытираю слюни слабоумия с их крысиных ангельских мордочек. Не ровен час, захлебнутся, а ведь жаль блаженных этих, Просветленных.

Настроение сейчас - Пустое

? ???????? ?????? - Сплин/Би-2 - Она

Сказать, что я удивилась - это не сказать ничего.

Я абсолютно, напрочь, будто и не писала его никогда, забыла об этом стихотворении.

Это ввело меня в ступор. Даже в забвение какое-то.

Оно с того момента, когда мы только общались вконтаче и ещё не виделись.

Достойное впечатление с самого утра.

 

Вот вам парень - худенький и вялый,

С бешеной улыбкой до ушей.

Он сегодня очень пьяный,

Самый пьяный среди алкашей.

Почему нажрался? Так зарплата,

Первая за несколько недель:

Изначально как-то маловата,

Вот и спущена на водку и бордель.

Он козел. Он сам об этом знает.

Он красавчик и супергерой.

И без умолку, нон-стоп, болтает

О том, какой же он крутой.

Он верстает сайты в интернете,

В плеере большой бардак.

Только всё равно, поверьте,

Валя - потрясающий мудак.

Пусть играет даже на гитаре,

Образован, няшка и не глуп.

Стоит лишь нажраться в баре,

Всё. Закончился. Теперь он труп.

Кто вполне мог стать бы богом?

Кто почти что господин?

Кандидатов и не много:

Лишь Ванильный Ванильтин.

 

Настроение сейчас - Ступорно-ностальгическое

 

 

Я хочу забрать твою усталость, мой друг.
Ту, что ухмылку рисует горькую.
Да в темной комнате, при свете экрана, вечерами в груди жжет. Которую, связанным из других мыслей, веником выгнать, нехотя, пытаешься.
Настойчиво убежденный, что хроническая она - усталость эта - неизлечимая.

Ты нужен мне, радость моя.
С вековым окоченевшем взглядом, с хитрой улыбкой в уголках глаз. С кристальной обидой в голосе, с чистейшим гневом неуправляемым.

Покой мой без остатка бери, Линкор утерянный.
Ветром разольюсь в твоих парусах, если штиль приведет в исступление. Мирным морем проведу, минуя кораллы, рифы и мель. Дельфинов своих танцующих выпущу, если холодом отзываться будет тоска в твоем позвоночнике.

Я не держу тебя, мой странник.
Глаза твои - неба дети. Куда бы ни пошел ты, где бы не видел грязь в людях: мне стоит лишь посмотреть вверх, чтобы быть рядом. Уходи, уж душа требует если. Если на месте сидеть, рутину в шею вплетать, невыносимо.

Понедельник тот мне, до самого исхода Вечностей, видеться будет.
Вместо темноты под веками - иллюминаторы июля, аномальные явления лета.
Знать, что ты мимо меня - это каждый раз будто между ключицами копьё.
Помнить, что не хватило смелости, занося голову на плаху.

Холод твой
Убаюкал.
Я улыбаюсь тебе.

 

? ???????? ?????? - Alex Clare – Never Let You Go

Это есть
В глотке ледяной воды из любимой кружки, той самой, что всегда стоит в твоей комнате.
В голосах на улице ночью, обладателей которых не разглядеть, будто и нет их вовсе.
В шагах соседа сверху, которые звучат так монотонно и привычно.
Это есть
В школьных тетрадях, что хранятся где-то на дне шкафа, в старых пакетах.
В забытом фотоальбоме, среди засвеченных фотографий.
В первом утреннем ветре, который пахнет росой и мокрой пылью.

Запотевшие стекла машин будто призывают написать на них какую-нибудь чушь или постылую цитату.
Ты замечал, утром, как много этих железных ящиков? Натыкано, втиснуто, разбросано. Несет железом и резиной так сильно, что привкус во рту не приглушить даже никотином. Каменные норки, железные ящики и рыхлый асфальт. В асфальте есть запах гудрона, что нагретый летним утром, впечатляет намного красочнее. Это, пожалуй, единственный плюс.

А когда ты перестал ждать?
В какой момент осознал ложь - нехитрую, и довольно глупую, бутафорию?
Под утро, закрывая уставшие глаза на болтливых вписках, думается о чем-то?
Под ключицами, между лопаток и в шее что-то звенит. Звук пустоты. Нечто веками непоколебимое - стерли, словно матерное слово со школьной доски. Ощущение неожиданного освобождения - помилованный Сизиф, без единого движения, лежит у подножия горы, растеряно впившись взглядом в бескрайнее небо.
Растерянность. Сбегая из векового заточения на волю - что дальше?
Вот она, твоя реальная свобода. Жить в привычном рабстве невыносимо, а другой сути неведомо.
Всё не может быть заключено в безуспешном толкании камня. Из самой строгой тюрьмы можно сбежать.
И есть те, кто сбежав, строят дорогу.

Я помню
Тех, кто задерживал дыхание, опускаясь на дно;
Тех, кто мастерил крылья, вздымаясь к небесам.
Что-то невероятное, непостижимое пронизывало каждый их взгляд и улыбку. В каждом слове и движении сквозило знание. Знание носящее оттенок порочного, отвратительного, недопустимого. Вместе с тем внеземного и влекущего, требующего непомерной выдержки. Молодые и живые, но им при жизни могилы копали Яростью. Их разрывали за дерзкий поступок - распоряжение собственной жизнью. Быть такими, как они - значит, предать свою семью, здравый смысл и светлое будущее. Живи, как все.
Они умели чертить двери на коже, рисовать окна в воздухе, путешествовали - оставаясь на месте.
Они протаптывали дорогу отсюда.
И уходили.

Настроение сейчас - Наконец, понесло писать

Зачинать, а потом рожать мысль в голове - вот, что истинное чудо человеческое. Чудо, мгновенно вызывающее неизлечимую зависимость. Зловещий, неоценимый дар.
Инсулиновая игла Вселенной пронзает поток нормализованного быта, праздных выводов и постылых увлечений.
Пусть пыль, хронический недосып и глобальный авитаминоз играют свои роли, но
Атом мысли появился в твоей, казалось бы, абсолютно знакомой голове. Будто коротким шквалом ветра, принесло зерно, что в долю мига взросло на почве из блуждающих догадок и простецких выводов.
"Боги, как же просто ЭТО было всё время".
И внутри либо залпом тысячами тысяч Аврор, либо приятным бризом и спазмами в груди: раздаётся, разливается, заменяя собой кровь, обживая комнату в новом доме-разуме - удовольствие Озарения. Не синтетическое, не ментальное; не то удовольствие, что возникает от душевных книг или правдивости великих цитат, нет; это даже не то удовольствие, что, словно меланхолия или эйфория. Этот страшный зверь, смесь благородных и маргинальных пород чувств, по праву занимает позицию Господа Бога среди наркотических ощущений.
Озарение - экстаз восторга от величия самостоятельно достигнутой цели, и горьчайшего осознания уродства и бутафорской бессмысленности окружающей действительности.

То впиваясь пальцами в подлокотники, то сжимая кулаки на коленях, ерзает, пытаясь подобрать слова. Вдруг сел на самый край кресла, почти сползая на пол, глотнул воздуха и поймал мои глаза:
"Я не могу найти себе место. Я Нигде."
Он единственный в этом мире включает, порой, один странный взгляд, который, по каким-то причинам, захватывает надо мной власть безоговорочно. Этот взгляд можно сравнить с гипнозом, ибо привычно ощущаю абсолютно чуждые и дикие мне вещи, будто я всю жизнь такой человек, а потом снова возвращаюсь в своё сознание. Панически страшно каждый раз, но я восторженно влюблена в эти путешествия.
Так вот, значит: "...поймал мои глаза...". И тут-то:
"Хроническое одиночество привычно сдавило грудь. Всё тот же гнилой кислород лениво наполняет легкие. Уже довольно давно смотрю в окно, вниз. Выхватывая силуэты людей, я точно знаю их абсолютную пустоту. Никогда не ошибаюсь. Привычка.
Давно сломала стержень, тот, что у всех называется целью - смысл жизни, являющейся ни чем иным, как плохо сработанной иллюзией. Упорную веру в ложь и отрицание правды - мне сложно такое простить.
Ведь чувствую же, но никак не могу ухватить истину, она сгорает в руках моих каждый раз, выскальзывает, маячит вдалеке, прячется. Но я обрету её, обязательно.
Хроническое одиночество немного утихло, гнилой воздух сменился табачным дымом и лишь усталый взгляд, по привычке, хватает силуэты бессмысленных людей."

Всё это исчезло так же внезапно, как и появилось. Перед глазами привычная комната. Сознание снова стало моим, я полностью вернулась к себе.
Как же нестерпимо захотелось жить, дышать полной грудью, выйти на улицу, быть ближе к свету, лишь бы снять колючее горе от этого видения. Еле сдержалась, чтобы не сказать тебе, что всё-таки лучше, пусть и в самом конце пути, найти свой настоящий дом и провести в нем истинный миг, чем безлико и слепо гнить в лживом притоне.
Если бы ты только знал, если бы я могла объяснить тебе, почему мне невероятно стыдно чувствовать это всё, почему так хочется быть максимально близко к тебе.
Я искренне влюбилась в эти путешествия.

Всё кончается.
Нет-нет, не проскакивай глазами предыдущую фразу. Ради интереса - вдумайся. Какая-то жуткая обида, больная любовь, или миллион других, казалось бы, моментов, что навеки застряли пиявками внутри - вспомни. И не надо цепляться за ветки недавних событий, то, что ещё болит, в счет не идет. Вспомни то, что прошло. И то вспомни, что казалось, будто не пройдет.

Кончается всё.
Что ещё недавно диктовало тебе режим дня и перемену настроения; что разрывало бомбами и разъедало серной кислотой. Сохнет, зарастает, рубцуется и проходит.
Несомненно остаётся легкая рябь отголосков, но всенепременно разбивается о берег. Отдает на море-душе легкой зыбью, да исчезает. Потому что (ты только подумай!) всё кончается.

Но.
У каждого старта, у каждой тропы, у рек, книг - несомненно есть конец. Но там, где он - есть другое Начало. В этом вся беда и спасение. За одним следует другое, кончается, и опять по кругу, без конца и края, разгоняется и выталкивает на комфортную и гладкую магистраль немецких дорог, вот прям ровнехонько лицом, дабы было неповадно. А потом ты просыпаешься, будто ото сна, напуганный и счастливый. И да. Снова в путь.

А на минутку представь, что всё началось не так. Вот всю бесконечность лет всё было более-менее понятно. И вдруг всё замирает. Это как первый раз в жизни осознать тот момент, что после молнии и до грома - будто волна с самой земли поднимается по телу до самой маковки в осознании; в этом мгновенном, первородном ужасе. Ощущение, как на доли доль секунды оборвалась сама Вечность. Представь, что именно ощущением краха и растерянности ознаменовалось Начало.

Безумно хочется подобрать точное, четкое, цепляющее сравнение. Хочется, как можно душевнее описать спутанность мыслей и сознания. И этот выматывающий, проклятейший диссонанс.

Если хоть кто-нибудь, когда-нибудь это прочитает, взываю от всего сердца - почувствуйте, блять, ради всего святого, почувствуйте меня! Умоляю, осознайте, каково это - настолько ничего не чувствовать, что сходить с ума от чувств. Настолько не желать, что руки ходуном ходят от желания. Как это - метаться внутри, аж физически ощущая.
Станьте мной хоть на секунду, пожалуйста, Неизвестные, не оставляйте меня одну.
Это как первые колеса в жизни - настолько сильно, что и не понять, хорошо сейчас или плохо.
Впервые в жизни, в этой сфере, я испытываю сильнейшую фобию. Настолько страшно ощутить взгляд, ну, тот взгляд, что бросаешь исподтишка: откровенный, лучезарный, милый, который даёт понять обо всём, но почему-то оба продолжают играть в "ничего не произошло".
Катастрофически сильно не хочется подпускать близко, оверохуительно этого желая. Я так хочу смотреть на него, когда находимся среди друзей. Просто смотреть. Сука, банальное "смотреть". Спокойно, без тревоги, без всего этого магического говна! МЕНЯ ОКУТЫВАЕТ НЕБЫВАЛАЯ ТЕПЛОТА, КОГДА ОН СМОТРИТ НА МЕНЯ СЧИТАЯ, ЧТО Я НЕ ВИЖУ, И ПРЯЧЕТ ГЛАЗА, ЕСЛИ Я ВСЁ-ТАКИ РЕШУСЬ ПЕРЕХВАТИТЬ ВЗГЛЯД. Подозреваю, что именно из-за такого моего поведения, он так себя и ведет. Как-будто ебанная игра "Кто сдастся раньше". Но, твоюмать, когда мы остаемся совершенно одни, он исполняет по сатане - я прям кожей чувствую разноцветную вывеску около него: "О, я всё прекрасно вижу, просто в данный отрезок времени мне удобно находиться с тобой, не более, поэтому я пока позволяю тебе накручивать это говно". Превращается в какой-то очень сильно уставший, умудренный, проживший сто жизней, Камень. В ебаного Дункана Макклауда в глубочайшей апатии. И я осознаю себя настолько неистовой дурой за то, что вообще чувствую это всё. И стыд поднимается от кончиков пальцев ног до самых потаённых уголков сознания.

Когда я о нем думаю - я не думаю о нем вообще. Для меня он не имеет имени, возраста, социального статуса, повадок, характера, тела, реальности.
Когда я обнимаю его на прощание - не чувствую ничего, но стоит разомкнуть объятия, как я готова тут же немедленно снова прильнуть обратно.

Ни секунды не сомневаюсь в том, что: если однажды, по каким-то космическим причинам, мы будем сидеть рядом и я осмелюсь, с его молчаливого одобрения, положить свою голову на его плечо - оборвётся сам конец Вселенной. Я знаю в этом нечто настолько невыразимо важное в масштабах Мироздания, что страх сковывает даже простое желание попытаться.

Я вижу счастливой себя и несчастного его. Счастливого его и несчастную себя. И искренне думаю, что без остатка отдавала бы всё, что у меня есть - ему, а он своё - мне. И все эти мысли появляются в голове одновременно. Опять. И сейчас. И снова.

Даже пол-мысли не допускаю о сексуальном влечении. Вернее, о физическом контакте. Клянусь, мне кажется, что если это случится, то далеко не в физическом плане абсолютно. Первый раз в своей извращенной жизни - я не чувствую животного желания секса, этой похоти и мерзкого людского порока. Физический контакт теперь кажется чем-то неотмываемо грязным, абсолютно бессмысленным. Я будто желаю его не как человекоеденицу, не его умения, не его опыт, а скорее то необъятное; то, что даже при желании не объяснишь; мысли, молчание, хитровыебанные коридоры в его гипнотических глазах; то, что он для себя знает, но не осознает. Мне не хватает слов, чтобы объяснить. Мне не хватает места, чтобы думать. Не хватает себя, чтобы справиться с этим безумием.

То, что должно стать концом, стало началом. Я чувствую, как гладкая немецкая магистраль проходит по всему телу, будто наждак.
И вот опять стыд, огорчение и разочарование раскатывается внутри.

Стоит ли говорить о том, что я с тревожным наслаждением ожидаю его внезапного появления среди ночи? А стоит ли говорить, что я тут же замкнусь, и снова поведу себя как обычно? А надо ли упомянуть, что рядом с ним будет висеть разноцветная вывеска?

Надо ли написать, что когда его нет в моей квартире, я чувствую, что он здесь.

Он стоит за моей спиной прямо сейчас.
Я слышу, как он дышит.
Слышу, как переминается с ноги на ногу, прикидывая, как дать о себе знать, чтобы не испугать.
Чувствую его руку в миллиметре от моей шеи.
Он здесь.


А ведь его не может быть здесь.
Но он действительно тут.
Я не буду оборачиваться. Не сдамся первая.

Нет.

Я не я, если не ворвусь в Эдем и не расстреляю всех ангелов, мирно пьющих чай.
Это совсем буду не я, если не уничтожу доказательство теоремы Ферма, так с трудом найденное.
Что-то давно искомое, что-то, что только одно на миллиард попало в мои руки?
О, без сомнения, я тут же всё нелепо потеряю.
Глупо оставлю это на скамейке на остановке пригородного транспорта, в забытом миром городке, на окраине жизни. В безудержный ветер, в усиливающийся ливень, в грозовые тучи, просто оставлю. И, если Это (имей я совесть быть благодарной) на все возможные 100% обеспечивало мне искомое счастье, то бросая его на развалившейся остановке, я бреду куда-то вглубь высоченного, угрожающе темного леса, за белым кроликом. Да на кой черт мне кролики? Я же не особенно их люблю, ни к чему мне за ними бегать. Но, о, Боги! Это же я, это же у меня, никогда не котирующей кроликов, могло возникнуть желание, в штормовое предупреждение, сигануть вслед за ним.
Я не спеша прогуливаюсь по тропинке в этот чертов лес, и даже если бы я хотела обратить внимание на дорогу - не смогла бы, гигантские холодные капли плачущего неба полностью застелили мне глаза. Вековые деревья гнутся под гнетом сумасшедшего ветра, ломаются толстенные ветки, устрашающий свист слышен из глубин леса, мелькают пары красных точек между стволами деревьев. Но ведь я вижу то белое пятно, верно это кролик! Зачем он мне? Господи, осока вгрызалась мне в ноги, умоляя остановиться. Вьюнок обвивал мне шею, сдавливая, тянул назад. Но разве я кого-то слушаю?
Это желание, абсолютно немотивированное, странное желание за каким-то хреном тащиться в ад, чтобы просто узнать, какова температура в котлах. И ведь узнав, можно подниматься в свой идеальный мир обратно, но нет, неееет, всё равно стою на этом дне, рассматривая то оружие пыток, то комнаты с наказаниями. И опять что-то привлекло моё внимание: "А что это? А это что? Ух ты, дай попробую". Остаюсь ещё на чуть-чуть, и ещё на чуть-чуть. Главное же, думаю, что обязательно вернусь Домой, что я в этой клоаке ненадолго. Однако ухожу вглубь витиеватых коридоров всё дальше, и дальше, и дальше...
Мои родные четыре мужика опять несут невообразимую околесицу. Как же они орут! Они спорят - вправе я поступать так или нет. Голова просто сама умоляет положить её на плаху, ибо гул и гам настолько невыносим, что я предпочитаю не думать. И творю хаос, и поэтому орут мужики, а я опять не слушаю и опять делаю не подумав, и они сильнее начинают орать, и так по замкнутому шизофреническому кругу.

Как же я по тебе скучаю, как же я люблю тебя! Мой одинокий, гордый и благородный остров, где-то в Тихом океане. Никем не открытый, но всеми искомый. Твои дельфины нашли меня среди обломков пиратского корабля, после дикого шторма; домчали на своих гладких спинах до твоих нежных и горячих берегов. Ты окутал меня своим бризом, каким-то далеким рычанием, шелестом пальм, и песнями никем не виданных птиц. Держал все свои островные опасности в узде, не разрешая ни кобрам, ни жукам - приближаться ко мне. Слушал мои глупости и добрые песни, травами поглаживая кожу. Посылал мне сладкоголосых птиц, когда меня утомлял зной, и я ложилась в тени кокоса. И постоянно это звериное рычание, больше похожее на приближающийся гром. Смеялся, когда я пыталась добыть себе еду, но всё равно тихонько помогал мне. А потом...Потом ты явил мне свою Душу.
Я как всегда была разбужена палящим солнцем и заботливыми прикосновениями моря. Барабанными песнями звали дельфины в воду, как несмышленыша, учили ловить рыбу, учили искать ленивых крабов. Добирались со мной до берега, и издавая стрекочущее "До свидания!", уплывали в свою глубину, по своим, несомненно, очень важным делам. Разделывая рыбу подручными средствами, я вглядывалась в необычайный огонь, который просто всегда был. Просто всегда горел. В любую погоду, во все времена.
Когда наконец-то спала жара, солнце закатилось за горизонт, и небесные жители стали зажигать свет в своих звездных домах, по острову понесся аромат лосося и красивая песня - о двух крылатых любимцах иерусалимского бога. Я сидела спиной к твоим деревьям, почти на самом берегу. Смотрела на море, на спящие волны, на ночных морских жителей, пытаясь принять в себя всю загадочную мощь океана. Но больше всего мне нравилось то, что именно в этом месте, на горизонте, сходились в долгожданных объятиях, так влюбленные друг в друга - Вода и Небо.
Вдруг. Чей-то взгляд заскользил по моей спине, разгоняя до самых костей табуны маленьких мурашек. Не колебавшись обернулась - и встретилась лицом к лицу с парой огромных желто-черных глаз-огней. Точнее, лицом к морде, ибо обладатель светил - невероятно огромный, мощный и титанически спокойный Тигр, который абсолютно бесшумно сел рядом. Сзади меня - угрожающий ночной океан и его стражи. Впереди - одно из опаснейших животных на Земле. Я никогда в жизни не видела настолько влекущих существ, что, поддаваясь обнаженному желанию, запустила пальцы в невероятно мягкую, бархатную шерсть кошачьей груди. Как одинокий лондонский фонарщик тушит миллионы фонарей по всему городу, так и Тигр прищурил глаза; и втянул воздух розовым, похожим на шапку шута, носом. Ощущая под ладонью силу этого животного, чувствуя, насколько действительно велик этот зверь, я осмелилась полностью обнять его за шею, вдыхая необычайный запах. Запах мудрости и свободы.
Освободив Тигра от своих объятий, смело посмотрела в его глаза, и поднялась. Даже когда я встала в полный рост, Тигр сидя, был на две головы выше меня. Вспомнив об ужине, я пригласила его за импровизированный стол: пара камней, накрытые пальмовыми листьями. Рыже-черный гость возражать не стал. Этот волшебный сын Природы был настолько огромен, что его хвост сравнится по силе, разве что, только с траловым тросом, длина же хвоста - в полтора раза больше длины тела зверя. Он осторожно сел около камня, мордой к огню, ибо если бы он сел к нему спиной, вполне смог затмить свет огня полностью. Сняв готовую рыбу, положив пару кусков на его пальмовый лист, я исподлобья поглядывала в космические глаза-светила. Зверь, втянув аромат жареной рыбы, сморщил нос и посмотрел на меня. Я догадывалась, что мало какие кошачьи любят жаренное (а предложить всё равно надо было), отдала ему всю оставшуюся сырую рыбу. Не думаю, что он наелся, такому огромному животному нужен чуть ли не кит, или на худой конец акула, но выловленный лосось сегодня утром - всё, что у меня было. Мы молча жевали, изредка поглядывая друг на друга, и смущенно улыбались посещающим мыслям. Даже если я и думала, что Тигры не умеют улыбаться - ночной гость доказал мне совершенно обратное.
Морфей, обернувшись прекрасным конём, с цветками мака в гриве, настойчиво бил копытом в наших головах, приглашая открыть роговые ворота. Гасли солнечные фонари моего рыже-черного друга, да и я уже было почти дотронулась до сына Аглаи, как Тигр подошел ближе к огню и, упав в ещё теплый песок, словно самый обычный домашний кот, зевая и потягиваясь, закрывая глаза, свернулся в клубок. Я уже собиралась запустить пальцы поглубже в песок, как зверь приоткрыл один глаз и, приглашая улечься в его огромном пушистом животе, прижал передние лапы к своей груди, окрас которой был белым пятном шерсти в виде семиконечной звезды. Глупо отказываться, когда тебе вместо дощатого пола, предлагают пуховые матрасы. Осторожно устраиваясь в шерстяном пузе, укладывая голову на могучие лапы, я отчетливо услышала (я уверена!), где-то там, среди горы мышц и шерстяного покрова, раздалось такое знакомое, такое восхитительное - убаюкивающее кошачье мурчание. Сдерживая рвущуюся счастливую улыбку, находясь в полудрёме, я уже скакала верхом на благородном коне, с цветками мака в гриве, навстречу роговым воротам.
В неизвестном уголке мира, среди бескрайней бездны Воды и Неба, на оторванном кусочке песчаной земли-одеяла, освященной одиноким вечным огнём, расположились они: гигантский Тигр, пахнущий мудростью и свободой, свернувшийся в могучий кошачий клубок, и Она - прижавшаяся к шерстяному телу зверя, с блаженной улыбкой во сне. Спасенная; нашедшая, давно лелеемый в мечтах, Дом.
Неисчисляемое количество окон в домах небесных жителей искрились бледно-желтым светом, приветствуя Царицу их вселенной. И пусть любой правитель каких угодно кровей, в любом уголке Земли, желал Императрицу Луну, всё же в эту ночь - она любовно царила только для двоих: всеми искомого острова с естеством Тайного Тигра и, спасшейся с пиратского корабля, пленной.

1.

Один из них сидел на полу, прижавшись к стене и вытянув ноги. Он, как и всегда, печатал какие-то глупости в своём ноутбуке и покачивал головой в такт музыке. Кажется, это было кантри. Второй лежал на диване, замкнув пальцы в замок на животе и смотрел на стену.
- Ты когда-нибудь смотрел на стены? - спросил второй.
- Конечно, смотрел. - ответил первый - Только как не старался, а сквозь стены посмотреть не получалось.
- Вот и у меня не выходит.
Они замолчали. Один печатал, второй смотрел на стену. Один думал о том, что пора бы сходить на кухню и чем-нибудь перекусить; второй размышлял, что будет, если всё-таки получится смотреть сквозь стены.
Мимо них важно прогуливался кот. Рыжий, как девушка одного из них. И такой же странный и поразительный, как лента Мёбиуса. Его звали Родион. Он очень любил своих хозяев, ведь с самого его котячьего детства они натерпелись с ним бед. Он долго ждал подходящего момента, и, кажется, момент пришел. Он сел между ними так, чтобы видеть обоих, и чтобы оба видели его.
- Ребят.
Парни посмотрели на кота. Вот попади вы в такую ситуацию, чтобы предприняли? Парни тоже не знали, что делать. Этот бесконечный миг молчания опять был нарушен Родионом.
- Ребята, вы хоть и не из слабонервных. Но не пугайтесь, всё хорошо.
- Ты тоже это слышишь? И слышишь от Родиона? - спросил первый.
- Да. И кажется, пора употреблять наркотики, чтобы было на что списать галлюцинации. - ответил второй.
- Я предлагаю грибы. - вторил первый.
- Да угомонитесь оба. Я долго ждал этого момента, чтобы сказать вам нечто важное. Нечто такое, из-за которого весь мир ждал сначала вашего появления, а потом и вашей встречи.
- Излагай, пушистый друг. - сохраняя самообладание сказал первый.
- Вы должны кое-что создать. Что-то, что будет сохранять мир на земле. Что-то, что будет решающим аргументом за мир в любых распрях.
- Ну, вообще-то это-что уже есть и это вы - коты. - пытался привычно отшутиться второй.
- И сиськи, не забывай. - добавил первый.
- Вы мудаки. Почему всегда, всегда когда мне приходится говорить что-нибудь важное, все кругом ведут себя как идиоты?
- Наверное, потому что ты - кот, и ты - говоришь? - спросил первый.
- О, как остроумно. Слушайте, вы должны спасти мир. Только знайте, вы - супергерои, о существовании которых никто и никогда не узнает. Вы останетесь в тени, спасшие множество поколений от вымирания в ужасных муках.
- А что, мне как раз нечего делать этим летом. Если меня в армию не заберут. Я согласен. - сказал первый.
- А я всегда о чем-то подобном мечтал. - согласился второй.
Родион встал и ухмыльнулся. Я точно не знаю, могут ли ухмыляться коты, но что-то подсказывало, что он именно это сделал.
- Пойдемте за мной.
Парни встали, всё ещё находясь в легком шоке, и проследовали за котом, который подвел их к туалету. Родион залез в лоток и лег (лоток был чистый, потому что парни любили кота и держали его клозет в чистоте, хоть и были самыми ленивыми людьми на свете). Кот протяжно мяукнул три раза, и за туалетом замерцала стена. За мерцанием стало различимо помещение, утыканное компьютерами и ещё какой-то техникой. Там что-то двигалось.
- Валя! Это гигантские коты! Это просто дико гигантские коты! - закричал второй.
- О, я всегда мечтал обнять гигантского кота. - сказал первый - Родь, ты не обижайся, просто ты маленький и мне всегда тебя мало. Их вообще можно обнимать?
- Да, конечно, можно. Они хоть и самые лучшие ведущие специалисты, но невероятно сентиментальны. - ответил кот.
- Слушай, - сказал второй - Слушай, какие же тогда у них лотки? Родя, надеюсь, нам не придется за ними убирать?
- Эл, ну вот ты всегда был какой-то с чем-то. У них лотки по последнему слову кошачьей техники, угомонись.
- Эл, - прошептал первый второму на ухо - Если честно, я тоже хотел это спросить.
Когда дверь перестала мерцать, появился проход, будто всегда тут и был. Громокоты (а это были именно они), проходящие мимо, приподнимали очки на своих мордах и, разглядев вдалеке первого и второго, махали им лапой и приветствовали в своём мире. Родион поднялся и проследовал в Громокотию, свою родную страну. Как только он туда зашел, невидимая сила закружила его и он стал таким же гигантским котом, как и все остальные в этой стране.
- Родион, я хочу тебя обнять. - сказал первый.
- А я хочу обнять их всех. - согласился второй.
И парни, ещё не догадывающиеся о своих приключениях, зашли в портал Громокотии.

Почему вот так просто можно отличить зимний вечерний воздух от дневного, даже не открывая глаз?
Я так люблю стоять около окна с открытой форточкой, и вдыхать ночной зимний воздух. Смотреть сквозь стекло на двор, думать о том, сколько дел можно было бы сделать и тогда, и сейчас, и завтра. Что мне всего лишь 19 лет, а это так мало, но многое уже совсем не изменить.

Я люблю свой маленький мирок и очень страшусь людей. Я страдаю от того, что так или иначе вынуждена с ними контактировать. Мне не понятно, почему я, выбрав максимально ограниченный от общения с людьми образ жизни, должна считаться ненормальной. Они мне просто не нужны, все эти люди, все их проблемы, злость, неприязнь, ненависть, предрассудки, традиции, клише и стереотипы.
Не желающая общаться в реальной жизни с неприятными мне людьми; не желающая иметь детей; толерантная расистка; рыжая, с формами, барышня; наркоманка с психологическими (внутренними, сечешь, да?) проблемами - я ненормальна, по мнению большинства людей. Покажи этот список людям, подавляющее большинство поставят штамп "Непригодна для жизни среди нас" и отправят меня на плаху, а ещё хуже - в дурку.
Уже долгое время мне не даёт покоя то, что я не могу быть честна с окружающими меня людьми, что я не могу честно выразить своё мнение. Наверное, поэтому, я так не люблю людей. Меня вырастили доброй (хотя, такая повальная доброта обусловлена неким периодом в жизни), отзывчивой и честной, даже прямолинейной. Что ебать как мешает жить. В один момент я просто не справилась с этой нагрузкой и приняла решение жить как можно более автономно от людей.
С родителями автономная жизнь не представлялась возможной: "Выучись; устройся на работу; к людям привыкнешь; все мы так живём", но я же не все. Каждый из людей - не все. А переехав с Ним жить отдельно, я наконец-то почувствовала свободу и...меня отпустило. Как бы эта фраза не была избита в слезливых фильмах и ванильных цитатах, всё же - я почувствовала, что наконец-то живу. О, как я прониклась этой фразой, теперь она обо мне.
А всё потому, что Он может мне это позволить - не работать, не учиться, лишний раз не выходить в магазин. Он - моя душа. Даже зная, что я психически не здорова, зная, что через 20 лет его ждёт тяжелая жизнь с шизофреником (хотя, скорее, он просто не рассчитывал на то, что мы так долго будем вместе :D), всё равно меня принял, и даже полюбил.
После передоза кофеином и почти смерти, после костлявой руки в моей ладони, люди из моей головы ушли, все те 4 человека, что были со мной долгие 8 лет, ушли. И я поначалу радовалась, в моей голове целых две недели была эта долгожданная тишина, даже не верилось, что теперь голова принадлежит только мне ^_^
Потом стало страшно.
Что мне теперь делать?
Как обычные люди живут так?
Я даже немного скучала.
И тут опять пришел он.
Белый шум.

Животный страх сконцентрировался в районе желудка и крутил мои кишки, ворочался ежом в животе. Опять Белый Шум, я почти физически чувствовала боль от разочарования, от ужаса, который обуял меня в тот момент. Он настиг меня в ванной. Я сначала списала это на работающий ноут, но уж слишком "родным" показался мне этот шум. Знаете, что такое "бесшумно реветь"? Я ревела бесшумно огромное количество времени, а когда успокоилась, обратила внимание, что прошло всего 4 минуты.

Он опять со мной...Эта какофония, это дьявольский сортир из биллиона разнообразных очень тихих звуков, из которых можно вычленять всё. Я не вру! Бывало время - я прислушивалась и выделяла: английскую речь, работающий мотор, звуковую дорожку из фильма "Плакса", звук кассы, ругань на немецком, дождь, сводку новостей, какие-то короткие, повторяющиеся фрагменты звуков, блеяние, стрекот кузнечиков, разнообразные скрипы, мамины слова, стук клавиш, шуршание крыс, смыв воды в туалете и далее до бесконечности.
Самое страшное, что вновь появились бесконечные ассоциации. Стоит мне увидеть слово, мимолетно, как перед глазами мелькают ассоциации по поводу этого слова, потом ассоциации по поводу ассоциаций, и так далее. От этого невозможно избавиться, это невозможно прекратить. Пока это есть, я не могу сосредоточиться. Я просто уставлюсь в точку или что-то буду механически делать, но в это время всё моё сознание будет занято этими проклятыми ассоциациями.
В общем, в моей голове, как и прежде, опять не бывает тихо =) Видео и аудио в моей голове работает не переставая.
И всё это кончится, когда я умру.
Я изо всех сил надеюсь, что после жизни нет ничего. Иначе я просто не понимаю абсолютно ничего.

? ???????? ?????? - Burial - Endorphin

Что делают люди, когда встречают счастье?
Я опешила, обнаружив, насколько сильно меня заполнила теплота.
Это словно терпеливо выкармливать котёнка молоком из пипетки.
Будто улыбаться мыслям утром в переполненной маршрутке.

***

Между вами просто связь. Просто пушистая шерстяная нить.
Постоянно на одной линии мыслей, просто рядом, где бы не были.
Уверенность в том, что эта нерушимая связь, эта прочная нить - не исчезнет никогда.
Быть рядом и заниматься своими делами, не испытывая необходимости ежеминутно тыркать друг друга.
Вы даже молчите о чем-то особенном и общем. А может и не общем, и не особенном, но вместе.
Тишина не в тягость. Разговоры в любых количествах не обременяют.
Всегда есть тема, а если нет - короткие взгляды, но такие же многозначительные, как Черчилль.
Смекаешь?

***

Он треплет мои волосы, а я хмурюсь. Он обнимает меня. "Ты у меня такая красивая" - говорит.
А я и рада таять от счастья.
Но в зеркале на меня смотрит чудовище, как он может любить меня? Такую, как?

***

Человеку не нужна вторая половинка, он изначально рождается целый.
Симбиоз двух целых и самодостаточных людей - вот, что достаточно сложно.
А мы ничего, справляемся.
У нас нет вулкана эмоций, мы не придумываем себе проблемы и не высасываем обиды из пальца.
Мы просто есть друг у друга. Мы непросто по простому счастливы.

***

Мы.
Как бы...Мне достаточно взять его за руку и утонуть в объятиях, чтобы ощутить Ниагарский водопад ощущений.
У нас напрочь отсутствует ревность, нет такого слова. Есть безграничное доверие.
"Мы будем счастливы теперь и навсегда"
Я наконец-то, видимо, ощутила отдачу.
Совершенно ничего не надо спрашивать, не надо ждать чего-то в ответ.
Просто я и так всё знаю.

***

Будьте счастливы уже наконец! Избавляйтесь, уходите, ищите силы, делайте, добивайтесь. Мы все созданы для счастья.
Для счастья, которого хотим.

Настроение сейчас - Прекрасное


? ???????? ?????? - Oren Lavie – Her Morning Elegance

Я не могу дышать этим воздухом.
Всё пропахло, провоняло насквозь смертью.
Там темнота, там черным-черно, я ненавижу отсутствие света!
Воздух стонет от отчаяния, он проникает мне в мозг и вертится там,
Он плачет навзрыд от безысходности.
Крики в моей голове, темнота за окном
Да оставьте меня, в конце-то концов!
Мне нужен свет, миллионы глаз по всему телу,
Лишь бы ухватить больше света.
Такое безразличие внутри.
Будто у меня всё есть, но ничего нет.
Чем ближе бесконечная ночь,
Тем сильнее я умираю и схожу с ума.
Включи света больше, больше,
Улыбайся, глупости говори, тетешкай меня,
как ты умеешь. Я с тобой никогда не грущу.
Подари мне шоколад горький,
Укутай в плед тёплый. Обними.
Целуй в макушку, кружку горячего кофе в руки вложи.
Будь рядом, мой такой нежный, такой черствый.
Искренний и даже л...
Я с тобой живу, только ты можешь мне это позволить.
Теперь для тебя нет ничего невозможного.
Пока у тебя есть я, у тебя будет всё.
Просто скажи.
Просто будь.

Ммммм...
Я не могу уснуть.
От части от того, что сплю до шести вечера,
от части от того, что ощущения одолевают меня градом.
Каждые пол часа у меня ни с того ни с сего захватывает дух.
Да так, что душа уходит в пятки.
И рвёт грудь что-то горячее, что-то разрывает меня и рвется наружу.
Я так хочу вскрыть себе грудную клетку, достать это.
Поджимаю пальцы ног, до того крутит внутри всё.
Даже сейчас, сейчас очень горячо в груди и в животе.
Я полутеряю сознание, когда встаю.
Стоит мне подняться - в глазах темно, 2 секунды из памяти пропадают.
Навязчивые мысли, всё про плохое.
И
так больно думать.
Мысли какие-то ужасно тяжелые в голове, затылок болит.
Приходится закрывать глаза и класть голову на подушку, до чего больно!
И шум, шум, шум! Сплошной шум, а потом
тишина. Звенящая тишина!
Ощущение чего-то неприятного. Все его знают.
Так сводит желудок, когда ощущаешь страх.
И так сильно мне его сводит, болит так очень.
Я маюсь, туда-сюда, не заснуть.

Я просто хочу быть нормальной.

Голова трещит, как перфоратор соседа по утрам.
Вечером начинается кромешный ад в моей голове.
Раскалывается, ноет, горит.
Я теряю мысли, я больше не могу их формулировать.
Я теряю себя.
Теряю.
Отвратительно чувствовать это.
Чувствовать, как сходишь с ума.
Я правда иногда сомневаюсь, настоящий ли ты.
Убеди меня, убеди, что я не сплю!
Спаси меня, вытащи отсюда.
Я пишу это и не понимаю, мои ли это мысли.
Или тех мужиков, что в моей голове.

Я ли пишу всё это?
Я ЛИ?!

Ты, как и я, засыпаешь под мысли о том, как желанный человек рвет твоё тело, как раздирает на части сознание своим быстрым и глубоким дыханием.
Когда ты утром пьешь кофе и смотришь на стол, ты представляешь, как натираешь кожу рук, как впиваешься ногтями в край стола.
Твои колени тоже неожиданно, в транспорте, сводит желание.
Круглыми сутками думать о сексе.
И, добираясь до любимого тела, растворяться в его космосе.
Ты не думала, что мы зависимы от желания?
Что с этим надо бороться?
Наша похоть неукротима, абсолютно.
Языки пламени затмевают разум, а в голове одна фраза : "Возьми меня, сейчас же"
И это - сто раз на дню.
Ты, как и я, зависима, родная.

Да уж я одна пишу так.
Да уж мне одной известен вкус строк и значение написанных слов.
Писать, чтобы не быть прочитанной адресатом?
То мне хочется, чтобы прочитал всё и понял так, как я передаю, как пытаюсь донести,
То хочется, чтобы никто не видел мои буквы, МОИ мысли.
Мне не хватает смелости, что ли, показывать. Нет-нет. Я не хочу выставлять на посмешище своё личное.
Боюсь, что поймут не так.
Вдруг эти мысли будут показаны адресату не в то время, и смысл не дойдёт?
Я бы предпочла, чтобы все мои слова были написаны на пожелтевшей бумаге из подвала, умершего от старости, у камина, поэта.
Скрипя гусиным пером по бумаге, записывать в ровную строчку нежную мысль.
Аккуратно окуная в чернила кончик пера, держать его над промокашкой, ожидая, пока стекут излишки чернил.
Я схожу с ума от запаха парфюма твоего брата.
А первая ли я пишу тебе электронные мысли? Ты вообще в состоянии понять изложенные на белом экране чёрные чувства?
Много ли я могу тебе доверить? А ты внутри действительно так безэмоционален?
Миллиарды вопросов, а я не знаю о тебе ничего.
Но так хочется проникнуть в твои капилляры. Пройтись пешком по венам, что там у тебя в клапанах сердца?
Аморфная душа...Она есть у тебя?
Пробирает ли до трепета милые и нежные написанные слова?
Неизвестность. До чего же я её ненавижу. Она была и будет всегда, пока не откроется та мааааленькая дверь, что ближе к левому лёгкому.

Я бы хотела написать тебе большое письмо на пожелтевшей бумаге из подвала умершего поэта.
Знаешь, чтобы я тебе поведала ровной строчкой, аккуратно выведенными буквами, гусиным пером и чернилами?
Рассказала бы тебе о том, что кажется обычным, чего, вроде бы, и не замечаем.
Ты слушал ветер? Как он играет листьями деревьев? Он - способ их общения. Разная глубина и разная продолжительность, высокий или тихий шелест, всё это - целые предложения. А в безветренный день? Когда ветра нет, деревья тоже иногда шелестят. Большие - так вздыхают о прожитой и ещё недожитой жизни; Маленькие - так часто плачут или желают спокойной ночи птицам и лесу ночью.
Я бы написала, как безумно люблю лежать в лесу, ощущая под собой землю. Через спину и ладони я чувствую, насколько огромна её мощь, как ДЕЙСТВИТЕЛЬНО далеко она простирается. Прикладывая ладонь к земле, можно почувствовать, как она...дышит. Очень-очень медленные вдохи, и ещё более медленные выдохи. Печальные и тяжелые.
Помнишь плеск воды? Тихий бриз, шепот волн. Ты всё это слышал. Открою тебе тайну - вода поёт. Каждая волна, разбивающаяся об скалы или о берег, дающая звук - песня. Вода не разговаривает, она поёт. Красивые песни миллионами голосов в унисон. Я бы написала тебе, что однажды, мы сядем у воды, одни, в очень солнечный, и слегка ветряный, день и я научу тебя слушать песни Воды. Это очень красиво, тебе понравится.
Вот только главное, надо иметь открытую душу и свободное сознание. Забыть на время о своих пороках, желаниях, разочарованиях и чувствах. Открыть дверь в себе, ту, которая закрылась давно, ещё в наших с тобой предках. Обнажая грудь навстречу природе, ты обретешь нечто большое.
И когда ты будешь улыбаться, в уголках твоих глаз, в твоих глазах и улыбке, будет печать чего-то такого, что знаешь только ты. Знание чего-то большего. А внутри...Гармония. Я хочу, чтобы ты узнал в полной мере, каково это.

Первая ли я посылаю тебе электронные мысли? Одна ли пытаюсь достучаться до сознания черными буквами на белом экране?
Я, случайно, не идеализирую тебя? Смогу ли я тебе доверить это всё вслух, на самом деле? Буду ли понята так, как стараюсь объяснить? Боги, зачем мне это всё. Гармонию можно обрести только с самим собой, но не с другой личностью, по-крайней мере, не дважды в жизни.

Свети мне, моё северное Солнце. Свети мне, мой холодный В.

Настроение сейчас - Счастливое


? ???????? ?????? - Mumford & Sons – The Cave

Любить можно всё. Любовью назвать всякое.
Мне кажется, Любовь приходит через продолжительное время.
Мне кажется, Она похожа на дерево. На Дуб.

Крошечный жёлудь попал в почву - это встретились Два Человека.
Прошли дожди, увлажнили землю - это симпатия между Двумя Людьми.
Жёлудь дал росточек, выбился к солнышку - это Их разговоры.
Он растёт вверх, становится сильнее - это Их схожие интересы.
Бураны, ураганы, люди - это испытания Двоих Людей.
С каждым годом деревце растёт выше, становится мощнее, распускает листики, тянется к солнышку, пускает корни - это Любовь набирает силы и идёт по дороге навстречу Двоим.
Дуб стал огромным и раскидистым, даёт плоды, питание животным, кислород людям - это Любовь Двоих Людей.

Слишком пошло говорить "Люблю" сначала.
"Необходим.
Ты мой.
Дышать без тебя не могу." -
- Вполне подходящие слова для обозначения чувств.

Но ведь это не Любовь, правда же?

Настроение сейчас - Защито-дипломный :D


? ???????? ?????? - Гражданская Оборона – Он увидел солнце

Бывает, на глаза наворачиваются слёзы, потому что буквально десять минут назад, ты вынужденна была общаться с человеком, которого ненавидишь настолько, что Гитлер, Наполеон, Ирод, Сталин и прочие ужасные диктаторы - дети, по сравнению с твоей ненавистью.
Бывает, хочется насквозь промочить подушку слезами, кричать и разбивать всякие предметы, потому что не можешь послать мудака нахуй.
Меня правда доводит до слёз общение с ним, во мне революция 1905-1907 годов, когда он просто НАХОДИТСЯ ДОМА. Когда он говорит, когда он просто стоит рядом со мной...Кровь закипает и кажется, она вытечет из моих ноздрей, ушей и глаз, превращаясь в огромный меч, отсечёт ему голову!
Иногда, правда, я могу его терпеть, но именно ТЕРПЕТЬ, а это невыносимо, улыбаться ему, кривить душой, обнимая в праздники. Сейчас он не пьёт совсем, но я его на дух не переношу до сих пор. Он скот, зараженный чумой скот, который надо истребить, немедленно.
Я испытываю странное наслаждение, когда представляю, как перережу ему горло.
Как ломаю кувалдой коленки, как циркулярной пилой разрезаю ему его поганый рот.
Как тупой ржавой катаной, что у меня на балконе, протыкаю ему живот.
Как сжигаю его.
Как уничтожаю его.
Как заставляю испытывать боль в миллион раз хуже той, которую он причинял нам с мамой.

Эта ненависть, видимо, и губит меня, пожирая изнутри, уничтожая что-то светлое. Она живёт во мне круглые сутки, всегда-всегда со мной. Он, даже уже не прикладывая руку к моему лицу, уничтожает меня, моей же ненавистью.
Я хочу сбежать отсюда! Убежать, не оглядываясь, ибо мать заслужила то, что у неё есть сейчас. А я не православный ребёнок, чтобы расплачиваться за её грехи, её ошибки, от которых, будучи ещё 8-ми летней пиздюшкой я её предостерегала и умоляла не жить с ним.

Моя глупая, но любимая мать! Я прошу, женщины, если вы станете матерями, ни в коем случае не думайте, что маленькие дети ничего не понимают! Они умнее, чем вы думаете, порою, умнее, чем вы! И семья без отца - ОХУЕННАЯ СЕМЬЯ! Не надо абы с кем жить, лишь бы у ребёнка был отец.
От всех детей, с такими мамашами, и детей, терпящих домашнее насилие, заявляю - ИДИТЕ НАХУЙ МОРАЛФАГИ И ЖЕНЩИНЫ С САВДЕПОВСКОЙ ЛОГИКОЙ.
Бьёт - не значит любит, а значит 111 и 112 статьи УК РФ, блять!

Я его ненавижу и слёзы застилают глаза. Я буду хранить эту ненависть чрез года и до самой смерти. Я буду танцевать самые жгучие танцы на твоей могиле и я не горстку земли брошу, а плюну на твой гроб, ублюдок! Я серной кислотой твоё лицо оболью, когда ты будешь лежать в гробу. Я соберу все помои мира и в глотку тебе засуну, чтобы ты захлебнулся этим, даже будучи мёртвым. За все слова твои, за все унижения и оскорбления, свинья гнойная.
Я его ненавижу так, что на ненависть ко всему остальному не хватает сил.

Я терпеть не могу пьяных мужиков отнюдь не потому, что мама так сказала или потому, что я тупая пизда. А потому что у меня отвращение дикое к пьяным рожам, к самому, блять, факту, что он мужик, и он - пьян! Я не шучу, когда говорю, что ни за что не буду жить с тем, кто позволяет себе на моих глазах пьяным появляться.

Самое моё главное и самое сильное желание - Чтобы он сдох, испустил дух, как больной тифом негр, где-нибудь на окраине и в мусоре, и чтобы в целом свете не было никого, кто мог бы ему помочь. И чтобы перед самой его отвратительной смертью чёрный, как моя ненависть, ворон выклевал ему глаза. Пусть дохнет в темноте.

Тогда я испущу всю ненависть в воздух, выпущу её в грозовые тучи, они будут наливаться ей очень долго, разрастаться сильнее и сильнее! Они станут такими огромными, что все континенты вместе взятые не сравнятся с ними по площади. Они будут грозные и чёрные, цвета, которого была моя ненависть, настолько чёрные, что на Земле не будет видно абсолютно ничего.
И, когда они взорвутся от своей наполненности, на Земле вдруг станет ТАК светло и ТЕПЛО, что все устремят свои взгляды вверх, а оттуда...Лёгкий, невесомый дождь, который согревает своей каплей каждого, всё-всё на своём пути. Он будет течь по стёклам и если присмотреться, то в этой самой капле будут целые миры, счастливые, улыбающиеся люди. Когда капли дождя будут достигать человека и с треском разбиваться о него, каждая капелька будет забирать с собой всю черноту из души человека и превращаться в бабочку такой невиданной красоты, что глаза на мгновение ослепнут. Но лишь на мгновение, одно самое маленькое мгновение! И бабочка будет рассыпаться пеплом на руки человека, чьей ненавистью была обращена.
У каждого на свете будет своя бабочка. Она заберёт с собой все печали и слёзы, всю ненависть и отвращение, всё плохое, что хранилось в душе.

Ну, а пока, я просто люто его ненавижу.
И с нетерпением жду, когда он сдохнет.